Невеста для предателя (СИ)

Глава 11.

Поместье семьи Ферроу всегда незримо делилось на две части. В главном крыле располагались жилые комнаты, богатые гостиные и зал для приема гостей. В другом, скрытом от глаз посторонних, — казармы и темницы. Я там даже никогда не была толком. Разве что лет в девять, случайно, когда мы с Вивиан бегали по длинным коридорам, играя в прятки.

Наверное, я могу пойти в то крыло и меня даже никто не остановит. Но что дальше? Нельзя же просто спуститься в подземелье, к камерам, и мило пообщаться с Арденом. Меня туда не пустят.

Даже если мне удастся строго посмотреть на охранников и убедить их, что я имею полное право там находиться — об этом тут же узнает мой отец. Этого я точно не хотела. Он непременно потребует объяснить, что мне нужно от Ардена и о чем это я решила с ним побеседовать. А на это я даже самой себе толком ответить не могла.

Более того, я не знала, что хочу сказать Ардену или услышать от него. Возможно, об этом стоило подумать заранее. Но что бы это дало? Только разочарование, если мне так и не удастся добраться до Кристобаля.

А времени на это было немного. Один полный день. Уже послезавтра его переведут в столицу, и тогда все будет зависеть только от милости короля. А я теперь очень сомневалась в этой милости.

Плана действий у меня не было. Я вообще была плоха во всем, что требовало хитрости, скрытности и нарушения правил. Даже простые шалости вроде похищенного печенья до обеда казались мне недопустимой глупостью. А теперь я собиралась пробраться в темницу, к человеку, который еще недавно похитил меня. И даже если он не был виноват в государственной измене, он все ещё оставался вне закона.

Мне определенно нужна была помощь. Кто-то, кто не посмеется над моей задумкой. Не сдаст меня отцу. Не наделает шуму, пытаясь мне помочь. В целом замке был только один такой человек. Моя горничная.

Эдна, моя заботливая Эдна. Отец всегда говорил, что мы платим слугам монетами, а не вежливостью. Подчиненных нужно держать в строгости, напоминал он. У меня никогда не получалось. Эдна работала со мной уже несколько лет, и все это время мы болтали обо всем подряд, я дарила ей свои старые платья, а она щедро делилась последними сплетнями. Немного старше меня, старательная и открытая, Эдна иногда говорила больше, чем следовало, но никогда не досаждала. Несмотря на воспитанный папой скепсис, я никак не могла заподозрить ее в том, что она только изображает дружбу ради моего расположения.

И даже Эдне я боялась рассказать о том, что у меня на уме. Это было все равно, что сознаться в преступлении. Нет, не так: это действительно было преступлением. Тем более что Эдна успела навоображать так много кошмаров о моем похищении. Она придет в ужас, узнав о моем плане.

Но какой у меня был выбор?

— Эдна, если я тебе кое-что расскажу, ты обещаешь никому об этом не говорить?

Горничная как раз поставила на столик чай со свежими бисквитами. Когда отец был занят (то есть почти всегда), у нас в семье каждый завтракал у себя в комнате.

— Конечно, — сказала она, поднимая на меня взгляд.

— Серьезно, совсем никому. Ни твоим подругам, ни Вивиан, ни даже моему отцу.

— Иветт, что случилось? — Эдна иногда забывала об обращении «леди», если начинала слишком беспокоиться, но сейчас меня это волновало еще меньше, чем обычно.

— Я все скажу, только сначала пообещай.

— Обещаю. Никому не скажу, — голос у неё прозвучал достаточно торжественно. Я вздохнула. Если после этого Эдна все равно кому-то передаст мои слова, это будет мне уроком.

Я взяла ладони горничной в свои и усадила ее на кушетку рядом. Огляделась по сторонам, как будто в комнате мог быть кто-то кроме нас двоих. Затем заговорила, понизив голос.

— Мне очень нужно поговорить с Кристобалем Арденом. Он сейчас в темнице в нашем поместье, и мне нужно как-то туда пробраться. Чтобы никто не узнал.

Глаза у Эдны распахнулись и она заметно занервничала. Мне мгновенно стало неловко за то, что я втянула её во все это.

— Зачем? Вы же теперь дома, в безопасности. Он вам что-то сделал? — горничная говорила громким шепотом.

— Нет, совсем нет. Не беспокойся об этом. Просто... Я очень хотела бы с ним поговорить.

— А это не опасно?

— Нет, — ответила я прежде, чем успела подумать. — Наверное. Я не уверена. Думаю, если папа обо всем узнает, будет нехорошо... Но сам Арден не должен причинить вреда.

— Да ведь он же похитил вас!

Спорить с этим было сложно. Я поджала губы. Мне не хотелось слишком уж откровенничать с Эдной, но было бы нечестно просить ее о подобной услуге, не давая никаких объяснений.

— Знаешь, я пока и сама не разобралась во всем толком. Но думаю, что Арден не такой злодей, как о нем говорят. И не совершал многих преступлений, в которых его обвиняют.

Я ждала, что Эдна охнет или не поверит, но ее лицо расцвело восторгом:

— Я знала! — она отозвалась с ликованием, но столкнулась со мной взглядом и поспешила пояснить. — Ой, то есть... Понимаете, многие говорят, что Арден много хорошего делает. Помогает людям, у которых ничего не остается после забора пошлин. Тем, у кого близкие в войне пострадали. Когда вы пропали, я было решила, что он и правда негодяй, но если вы сами говорите... — тут Эдна спохватилась и заговорила еще тише. — Я знаю, что так говорить нельзя. Тем более в доме вашего отца. Но многие все равно шепчутся, вот я и...

Я даже не ожидала, что горничную так взволнуют мои слова. Мне казалось, что ее, девушку с приличным жалованием и честной жизнью, не должны беспокоить подобные вопросы. Я моргнула, удивляясь и радуясь такой неожиданной поддержке. После вчерашнего разговора с отцом она была мне необходима.

— Не волнуйся. Это останется между нами, — я протянула Эдне бисквит.

Мы принялись думать.

Сложность заключалась в том, что моя горничная, как и я, толком не бывала в том крыле, куда мне требовалось пробраться. Вся ее работа была сосредоточена здесь, рядом со мной, и даже ее небольшая комната располагалась неподалеку, чтобы быстро помогать мне с любыми заботами. Зато, как выяснилось, её приятельница Делла обычно разносила обед стражникам — и даже строила глазки одному из них (рассказывая об этом, Эдна заметно повеселела).

Слово за слово, мы придумали нечто, по всем признакам напоминающее план.

Гвардейцы ужинали в семь в общей столовой. Примерно в то же время стражникам, уже заступившим на пост, разносили их порцию еды. Дежурили они целые сутки, поэтому и паек получали на месте.

Что до меня, то я припомнила одну полезную вещь. С полгода назад Каллист, моя знакомая, щедро вручила мне пузырек с мутноватой жидкостью, пахнувшей травами. Пара капель, сказала она, и сон твой будет крепок даже после самого веселого бала. Я пробовала их всего раз, из интереса, и правда уснула мгновенно, с трудом открыв глаза почти через двенадцать часов. Мне хватило двух капель. Значит, крепкому мужчине пожалуй что будет довольно трех. Или четырех? Крепкий сон. Ничего страшного.

Эдна заметно волновалось, но отказываться от затеи не предлагала. Я была благодарна за это. Одно неуверенное слово, и я нырнула бы с головой под одеяло, стараясь забыть об Ардене и о том, что услышала от отца. А потом жалела бы об этом. Может, и о сделанном жалеть стану.

Дождаться вечера было тяжелее всего. Мне не удавалось ни на что отвлечься, так что я только мерила шагами комнату. Туда. Обратно. К окну. К кровати. Мимо зеркала. Я все боялась, что отец вызовет меня к себе или объявит нам с Вивиан, что сегодня мы ужинаем все вместе — но он снова был занят и, видно, считал наш вчерашний разговор исчерпывающим. Впервые я была благодарна Богам за то, что у него оставалось мало времени на общение с семьей.

Днем ко мне заглядывала Вивиан, приглашала вместе отправиться на конную прогулку. Пришлось отказаться, сославшись на головную боль. Вивиан, кажется, немного обиделась, но меня это не разжалобило — я могла думать только о предстоящем разговоре с Арденом. Рассказывать о нем младшей сестре я точно не собиралась — с ее талантом разносить сплетни это было все равно, что признаться в своих планах целому поместью и паре близлежащих городов.

К вечеру я сменила свое домашнее платье на другое — темно-синие, из грубой ткани, со шнуровкой спереди. Оно больше подходило для прогулок на природе или верховой езды. Не знаю, зачем вообще это сделала, ведь даже не собиралась покидать пределов поместья, но почему-то хотелось быть готовой ко всему. Я уже раздумывала, не переодеться ли обратно, когда в комнату зашла Эдна.

— Все готово!

Наш план не был сложен. И уж тем более не был надежен. Эдна отвлекла свою знакомую, которая как раз собиралась относить еду гвардейцам. Пока болтушка Делла рассказывала о своем возлюбленном, который вчера подарил ей букетик полевых цветов, Эдна подлила в тарелки чудодейственного снадобья из моего флакона. По четыре капли. Всего ничего.

Мы выждали полчаса. Довольно, чтобы голодные стражники успели умять свои порции и решить (всего на минутку) закрыть глаза, прислонившись к стенке. Нужно было спешить. Я понятия не имела, как скоро сменится караул и даже плохо представляла, куда идти. Но уж сейчас-то отступать точно было поздно.

— Если ко мне кто-то придет, говори, что я плохо себя чувствую. Если вызовет отец...

— Иветт, все в порядке. Я все решу. Идите скорее, пока никто не очнулся и не заметил странности.

Я не сдержалась и порывисто обняла Эдну. После тех ужасов, что наговорил мне отец, чья-то поддержка была очень дорога. Она мягко похлопала меня по спине.

— Если меня заметят, ты ничего не знала.

Эдна кивнула:

— Удачи.

В коридорах мне почти никто не встретился. Кто-то был занят ужином, от других я старалась скрываться, едва заслышав стук шагов. Лишние свидетели мне были ни к чему. И все же идти я старалась уверенно, чтобы случайно встретившийся человек даже не заподозрил, что я не имею права тут находиться. Эдна подсказала мне примерный путь, и через несколько мучительных минут я добралась до нужного места.

У входа спали, прислонившись к стенке, двое стражников. Один из них так храпел, что меня пробрал нервный смех. Не хватало еще, чтобы на его храп сбежались другие охранники. Какое глупое было бы крушение планов.

Я дернула дверную ручку, но та оказалась заперта. Тихо, стараясь не потревожить сон, я сняла с ремня гвардейца связку ключей и вставила один из них в замочную скважину. Руки у меня немного дрожали, и я злилась на себя за это. Дверь протяжно скрипнула — звук этот пробрал до костей, но я быстро нырнула внутрь, запирая ее за собой.

Вниз вела витая лестница, а подвал тускло освещали несколько магических светильников. Я несколько раз моргнула, привыкая к полутьме, и принялась спускаться вниз, держась за стену по правую руку от себя. Все вокруг как будто было частью какого-то другого поместья — здесь не было ни уюта, ни богатства нашего дома. Только сырость и плесень.

Под лестницей спали еще четверо охранников. Я прошла мимо них, не совсем веря, что план удался. Длинный каменный коридор сворачивал влево, и я вздохнула, прежде чем сделать шаг туда, к камерам.

— Что, соскучилась по мне?