Ому

Глава LXXV ПРОГУЛКА ПО ПОСЕЛКУ

На следующее утро, тщательно принарядившись, мы надели наши сомбреро и отправились пройтись. Не собираясь раскрывать свои намерения относительно двора, мы предприняли прогулку главным образом для того, чтобы разузнать, могут ли рассчитывать белые люди на получение какой-нибудь должности при королеве. Правда, мы расспрашивали по этому поводу По-По, но его ответы были отнюдь не обнадеживающими, а потому мы решили сами собрать более подробные сведения.

Но прежде надо в общих чертах описать деревню.

В поселке Партувай насчитывается всего каких-нибудь восемьдесят домов, разбросанных тут и там среди огромной рощи, где деревья были частично вырублены, а подлесок уничтожен. Сквозь рощу протекает река; там, где ее пересекает главная улица, переброшен качающийся под ногами мост из стволов кокосовых пальм, уложенных один подле другого. Улица, широкая и извилистая, из конца в конец прячется в густой тени; для утренней прогулки это самое чудесное место, о каком только могут мечтать фланеры. Среди деревьев с обеих сторон виднеются дома, поставленные без малейшего сообразования с дорогой; одни, когда вы проходите мимо, смотрят вам прямо в лицо, другие, нисколько не стесняясь, поворачиваются спиной. Иногда вам попадается деревянная хижина, обнесенная бамбуковым частоколом; либо дом с одной-единственной застекленной массивной рамой в стене или же с грубой дверью странного фасона на болтающихся деревянных петлях. В общем, однако, жилища построены в самобытном туземном стиле, и как бы жалки и грязны ни были некоторые из них внутри, снаружи все имеют довольно живописный вид.

Люди, которых мы встречали по дороге, весело здоровались с нами и приглашали к себе; таким образом мы сделали много коротких утренних визитов. Но, вероятно, в столь ранний час в Партувае не было принято ходить в гости, так как дам мы неизменно заставали полуодетыми. Впрочем, они принимали нас очень сердечно и с особой любезностью относились к доктору, осыпали его ласками и нежно вешались ему на шею, восхищенные ярким платком, которым она была повязана (в то утро его подарила благочестивому юноше добрая Арфрети). За немногими исключениями общий вид туземцев в Партувае был значительно лучше, чем у жителей Папеэте; это обстоятельство можно приписать лишь более редкому общению с иностранцами.

Шагая все дальше, мы достигли поворота дороги, и тут доктор вздрогнул от удивления — и было от чего. Прямо перед нами среди рощи тянулся квартал домов — двухэтажных прямоугольных зданий, обшитых досками, с дверными и оконными проемами. Мы подбежали и увидели, что постройки находятся в процессе быстрого разрушения. Стены были темные, местами поросли мхом; ни оконных рам, ни дверей. С одной стороны все здания осели почти на фут. Войдя в полуподвальное помещение, мы сквозь незастланные досками балки могли разглядеть крышу; солнечные лучи пробивались через многочисленные щели и освещали висевшую повсюду паутину.

Внутри было темно и пахло затхлостью. В одном углу на старых циновках, словно кучка цыган в развалинах, ютилось несколько бездомных туземцев. Здесь было их постоянное жилище.

Заинтересовавшись, кому это в Партувае взбрело в голову вложить капитал в недвижимость, мы стали расспрашивать и узнали, что дома были построены несколько лет назад каким-то настоящим янки (так и следовало предполагать), плотником по профессии и смелым предприимчивым парнем по натуре.

Его больного списали с судна; он сразу начал работать и, поправившись, стал переходить с места на место с топором и рубанком, всюду сумев оказаться полезным. Трезвый, степенный человек, он в конце концов завоевал доверие нескольких вождей и вскоре внушил им различные идеи по поводу прискорбного отсутствия у жителей Эймео заботы об общем благе. Особенно настойчиво он указывал на унизительность того, что они живут в бамбуковых курятниках, между тем как ничего не стоит соорудить из досок великолепные дворцы.

Кончилось тем, что один старый вождь внял доводам плотника и предложил ему построить несколько таких чудесных дворцов. Получив в свое распоряжение достаточно людей, тот сразу же принялся за работу: поставил лесопилку в горах, стал валить деревья и послал в Папеэте за гвоздями.

Строительство быстро подвигалось; но, увы, едва успели подвести здания под крышу, как покровитель янки, не рассчитавший своих возможностей, разорился дотла и не смог оплатить своих обязательств даже по плитке табаку за фунт. Его банкротство отразилось и на плотнике, и тот убежал от своих кредиторов на первом судне, зашедшем в гавань.

Туземцы относились с презрением к шаткому дворцу из досок и, проходя мимо, покачивали головой и хихикали.

Нам сообщили, что резиденция королевы находится на краю поселка. И вот, не дожидаясь, пока доктор раздобудет скрипку, мы внезапно решили отправиться туда немедленно и узнать, нет ли вакантных должностей членов тайного совета.

Хотя в моем рассказе о наших надеждах на придворную карьеру много чепухи, придуманной весельчаком доктором, все же мы действительно рассчитывали, что дело может обернуться для нас удачно.

Мы приблизились к дворцовой территории, и перед нами предстало несколько необычное зрелище. Широкий мол из обтесанных коралловых глыб тянулся прямо в море, а на нем и в прилегающей роще стоял десяток очень больших туземных домов, построенных в самом изысканном стиле и окруженных общим низким частоколом из бамбука, отгораживавшим довольно обширный участок.

На островах Товарищества резиденции вождей большей частью находятся в непосредственной близости к морю; такое местоположение дает возможность полностью наслаждаться прохладным ветерком, и живущие там меньше страдают от назойливых насекомых, а, кроме того, при желании могут укрываться в прекрасной тени соседних рощ, всегда особенно пышных у воды.

За оградой мы увидели человек шестьдесят или восемьдесят нарядно одетых туземцев, мужчин и женщин; одни полулежали в тени домов, другие — под деревьями, небольшая группа разговаривала у самого частокола против нас.

Мы подошли к ней и после обычного приветствия собрались уже перепрыгнуть через бамбуковую ограду, но тут туземцы с сердитым видом заявили нам, что вход запрещен. Мы выразили свое горячее желание повидать королеву, намекнув, что имеем сообщить нечто важное. Но это ни к чему не повело, и, немало раздосадованные, мы вынуждены были вернуться в дом По-По, ничего не добившись.