Особо опасен

6

Майя сидела в переносной колыбельке с любимым плюшевым мишкой в руках и внимательно смотрела, как Мелани один за другим примеряет наряды и вешает их обратно. С Мелани такое случалось, когда она безумно уставала. Она никак не могла решить, что ей надеть на работу, и в такие дни все шло наперекосяк. Хотя бы Майя не капризничала. Обычно малышке не нравилось в колыбельке, и она предпочитала поваляться на одеяле, где могла вдоволь подрыгать пухлыми ножками.

— Que chica buena,[6] как мы спокойно сидим для мамочки, — замурлыкала Мелани.

Майя улыбнулась, пуская слюнки, и черные глазенки вспыхнули, как два уголька. Она вцепилась ручонками в медведя и сумела подтащить его ухо ко рту. Мелани улыбнулась, несмотря на все неприятности.

— Ого, неплохо у тебя получается. Мишка без ушей останется. — Она присела и на мгновение уткнулась в шею дочери, вдыхая ее запах. Остаться бы здесь и забыть о муже, о работе и обо всем на свете. Позвонить в отдел, сказаться больной и провести денек под одеялом с Майей. Но увы, никак нельзя. Минуты истекают одна за другой. Достаточно того, что у нее неприятности в личной жизни — не хватало еще и на работе проблем нажить.

Мелани натянула юбку и блузку — вроде сойдет. Наспех подмазала губы и решила накрасить глаза по дороге. Она уже и так опаздывала, а ведь еще предстояло объясниться с Бернадетт по поводу дела Бенсона. Наверное, именно поэтому Мелани и нервничала.

Впрочем, не одна она такая нервная: Бернадетт боялся весь отдел. Бернадетт Дефелис была из тех начальников, которые обожают третировать подчиненных. Мелани прекрасно понимала, что Бернадетт просто глубоко несчастный человек, но окружающие-то здесь при чем? В последнее время Мелани тоже хватало неприятностей, однако она на других не отыгрывалась. А вот Бернадетт то рассыпалась в любезностях, то через секунду ругала на чем свет стоит. Тем не менее дело свое она знала и поэтому пользовалась уважением. Время от времени Мелани пыталась понять Бернадетт, найти с ней общий язык и даже подружиться. Порой это удавалось. Начальница хвалила ее или подкидывала интересное расследование, и Мелани сияла от счастья. Бернадетт становилась ее наставником, кумиром — на день или на неделю, не больше. А потом Бернадетт вдруг набрасывалась на нее без всякой причины. Малейшая ошибка означала, что Мелани бездарна. Отсутствие ошибок доказывало, что Мелани опасна и должна быть поставлена на место. В любом случае Мелани оставалась в проигрыше.

Она наконец оделась и уже хотела выскочить за дверь, когда заметила на тумбочке что-то блестящее. Ее обручальное кольцо и кольцо невесты. Проклятие, почти успокоилась — и тут на тебе!.. Не в силах удержаться, Мелани подошла к тумбочке и взяла кольца. Посмотрела, как тяжелое золото сияет на ладони. Она и забыла, что сняла их. Прошло три недели с тех пор, как она выставила мужа, но прошлой ночью Мелани впервые сняла кольца. В душе она все еще оставалась женой Стива. Да и по закону пока тоже. Стив умолял ее не подавать на развод.

Она сняла кольца вчера, часа в три ночи, когда доползла до постели после осмотра места преступления. Мелани неописуемо устала, и в голове у нее вихрем кружились картинки, но к трупу Джеда Бенсона они отношения не имели. В голове шел свой собственный фильм ужасов, и именно одна из сцен этого фильма заставила ее сорвать с руки кольца. Вечеринка в фирме Стива шесть месяцев назад, как раз перед рождением Майи. Именно тогда она впервые заподозрила что-то неладное, хотя убедилась в своей правоте только пять месяцев спустя. Беременная, с отеками на ногах, Мелани чувствовала себя неповоротливой коровой. А эта потаскушка в декольте подплыла прямо к Стиву. Как она взяла его под руку и захихикала! Мелани тут же поняла, что дело нечисто. Может, до постели еще не дошло, но что-то уже витало в воздухе. Мелани знала, однако не желала верить. Проститутка! Мелани всегда одевалась как настоящая леди, а он… он повелся на такую безвкусно одетую дрянь, да еще и с сиськами наружу. Шлюха! Случившееся никак не укладывалось в голове.

Няня, Элси Стентон, открыла дверь своим ключом и позвала Мелани из прихожей. Элси думала, что Стив в командировке: Мелани так и не решилась рассказать ей правду. Бледная полоска на месте колец выделялась на загорелой коже. Мелани проглотила слезы и натянула кольца. Не сегодня.

Мелани взяла Майю из колыбельки и прижалась к крошечному тельцу дочери. Какая же она воздушная: кругленькая и легкая одновременно, и как хорошо к ней прижаться! Мелани прильнула щекой к черноволосой головке и тут же почувствовала что-то холодное. Посмотрела на себя и, несмотря на комок в горле, невольно рассмеялась. Да уж, ребенок кого угодно моментально приведет в чувство. По блузке расплылось большое мокрое пятно.

— Ну и зачем ты меня обслюнявила? Что, мамина блузка не понравилась, да? Прямо как тетушка Линда, вечно недовольна моими нарядами. Доброе утро, Элси, — сказала Мелани, выходя в коридор. — А мы только что уделали мамину блузку.

Майя заулыбалась и потянулась к Элси.

— Я сто раз говорила, что нельзя так расфуфыриваться, когда в доме маленький ребенок, — заявила Элси и взяла Майю на руки. — Иди к тете Элси, моя хорошая. Как будто ты виновата, что у тебя зубки режутся.

— Так я и не говорю, что она виновата, — вздохнула Мелани, смиряясь с непониманием. Они с Элси явно говорили на разных языках, но тут уж ничего не поделаешь. Как обычно, Элси опоздала на двадцать минут, и, как обычно, Мелани не сказала об опоздании ни слова. Дородная пожилая женщина родом с Ямайки, Элси родила и вырастила пятерых детей. Она семнадцать лет проработала у тети Франсис и вынянчила трех двоюродных братьев Стива. Младший кузен Стива поступил в колледж как раз тогда, когда у Мелани истекал декретный отпуск, и само собой разумелось, что теперь Элси будет нянчить Майю. Не важно, что Элси все делала по-своему и пренебрежительно относилась к неопытности Мелани в вопросах воспитания детей. Главное, что она много лет проработала в семье Стива. Мелани ей доверяла и безумно боялась, что Элси уволится, как только узнает, что они разошлись. И тогда, чтобы не потерять работу, Мелани будет вынуждена нанять чужого человека. Но как же оставить Майю с незнакомкой? Ведь малышка так любит Элси! Она так охотно идет к ней на руки, так доверчиво прижимается к обширной груди… Мелани подавила всплеск ревности и повернулась к дверям.

Мелани поймала такси возле закусочной. На въезде на скоростную трассу она достала зеркальце и стала подкрашиваться, репетируя свою роль в разговоре с Бернадетт. Она оказалась на месте преступления и взяла на себя ответственность. Она знала о расследовании больше, чем кто-либо еще. Она готова взять это дело, она хочет взять это дело, и она способна с ним справиться. Звучало неплохо — если, конечно, у нее будет возможность сказать хоть слово. Если ее не уволят еще до того, как она успеет открыть рот.

Кабинет Бернадетт находился на перекрестке двух коридоров отдела особо тяжких преступлений. Табличка на двери гласила: «Бернадетт Дефелис, начальник отдела». Мелани глубоко вдохнула, расправила плечи и с напускным спокойствием вошла в приемную. Секретарь Бернадетт, Шекейя Дженкинс, раскладывала пасьянс на компьютере и отвечала на звонки, нажимая телефонные кнопки карандашом, осторожно зажатым между пальцами с длиннющими ухоженными ногтями. Она единственная сумела удержаться в секретарях у Бернадетт дольше недели и очень гордилась своим достижением. Шекейя красила волосы в ярко-красный цвет и заплетала их в многочисленные косички, а на ее плече красовалось татуированное сердце с именем «Кваме». Язычок Шекейи резал как бритва, и она без стеснения пользовалась им в перепалках с Бернадетт. Секретарша с сомнением посмотрела на Мелани:

— Желаешь получить аудиенцию с ее величеством?

— Угу. Она на телефоне?

— Где ж еще? Но ты, голубушка, сама как-нибудь, я звонить не буду. Она сегодня не в духе. Так что имей в виду.

Мелани сделала шаг к дверям кабинета и услышала вопль Бернадетт:

— Какой козел занял третью линию? Шекейя, почему третья все еще мигает?

— Пусть сама отвечает на свои вонючие звонки. Поглядим, как ей это понравится, — проворчала Шекейя со скучающим видом, возвращаясь к пасьянсу.

Бернадетт сидела спиной к двери, лицом к компьютеру и телефонам, но обернулась, услышав стук каблуков Мелани.

— А, ты-то мне и нужна, — сказала она, снимая трубку и махнув рукой в направлении кресла для посетителей.

Мелани села и прислушалась. «Заодно и разузнаю что-нибудь», — подумала она. Бернадетт умасливала начальника Управления по борьбе с наркотиками, пытаясь договориться о совместных действиях.

— Ларри, не волнуйся, мы без проблем можем пробить это через Вашингтон. Я подключу лучших ребят. Вы перехватите кучку наркотиков, а мы поймаем кучку бандитов. И все будут довольны.

О да, она умела очаровывать, хотя очарование уже слегка увяло. Нет, не на лице — внешне Бернадетт все еще была красавицей. Но ей перевалило за сорок, и она слишком усиленно боролась с возрастом. Ниспадающие до плеч волосы, когда-то каштановые, теперь были покрашены в неестественно красный цвет. Слишком много макияжа. А уж одевалась она… Есть люди, которым идет обтягивающая одежда — вот хотя бы сестра Мелани, Линда, несравненная латиноамериканская красотка. Бернадетт же такие наряды придавали вид банальной дешевки. Замуж Бернадетт так и не вышла и детей не завела. В полиции все переспать не прочь, а вот жениться — увольте. Бернадетт же никого, кроме полицейских, и знать не хотела.

Бернадетт положила трубку и посмотрела на Мелани. Начальница явно встала не с той ноги, и Мелани дрогнула.

— Откуда ты узнала, что Джед Бенсон убит? — Требовательный тон вопроса заставил Мелани забыть подготовленную речь.

— Я была там вчера.

— Это мне уже известно, дорогуша. Вот только почему-то услышала я это от лейтенанта Рамиреса, а не от тебя. Как ты там оказалась?

Мелани догадывалась, что Рамирес доложит обо всем Бернадетт, и все же разозлилась.

— Случайно. Просто совпадение, — заикаясь выдавила она под немигающим взглядом Бернадетт. — Я живу там неподалеку. Гуляла, шла мимо и увидела пожарные машины.

— Гуляла?

— Да.

— В десять-то вечера?

— Малышка никак не хотела засыпать. Я думала, что прогулка ее усыпит.

Бернадетт откинулась в кресле, вроде бы удовлетворенная объяснением, но затем подалась вперед.

— По словам лейтенанта Рамиреса, ты заявила, будто пришла туда по моему приказу!

— Ничего подобного я не говорила! На самом деле я намеренно избегала подобных утверждений. Мне показалось, что это дело заслуживает внимания, и я хотела перехватить его у окружных прокуроров. Ты же сама учила меня проявлять инициативу. Вот я и надула Ромми немножко. Сделала вид, что имею право там находиться. Если бы он узнал, что я просто проходила мимо с коляской, он бы меня и близко не подпустил.

— Значит, ты чувствовала себя вправе пренебречь субординацией? Вправе поступить так, не спросив меня?

— Я подумала, что ты одобришь мое решение.

— М-да. И поставила меня в трудное положение, милочка. Мои принципы в данной ситуации противоречат друг другу. Понимаешь, что я имею в виду?

— Нет. — Мелани ненавидела робкие нотки в своем голосе. Бернадетт всегда умудрялась превратить ее в тихую, запуганную мышку. Хотя Мелани не так-то просто было запугать.

— Принцип номер один: наказывать за нарушение субординации. Принцип номер два: награждать за проявление инициативы. Теперь ты видишь, что твои действия заставляют меня выбирать одно из двух?

— Да. — Мелани презирала себя за слабость. Но что она могла сделать? Не ответить на риторический вопрос Бернадетт означало поднять бунт.

— Я не могу позволить сотрудникам шляться по городу и вламываться на место преступления без моего разрешения. Я здесь распоряжаюсь. Я раздаю задания. Я держу связь с полицейским управлением и федеральными агентствами. Не ты и не кто-нибудь еще, а именно я. Ясно?

— Конечно, Берн, абсолютно ясно. Я вовсе не…

— С другой стороны, я пытаюсь научить вас предприимчивости, и здесь интуиция тебя не подвела. Мы должны заполучить это дело. В конце концов, Джед работал у нас. Нам и заниматься его убийством. — Голос Бернадетт слегка дрогнул, и Мелани вспомнила, что речь идет не просто о каком-то постороннем покойнике.

— Бернадетт, — попыталась вставить Мелани, — я была там вчера и знаю то, что никто…

Бернадетт подняла руку:

— Тихо, я думаю!

Потянулись томительные секунды в ожидании приговора. Наконец на губах Бернадетт расцвела хитрая улыбка.

— Вопрос на засыпку: скажи-ка мне, как ты собираешься перевести убийство на федеральный уровень?

Со вчерашнего вечера, проведенного за осмотром места преступления, у Мелани не нашлось ни секунды, чтобы заглянуть в справочники, но она не подала виду.

— Ну, есть разные варианты. Все зависит от того, как будут разворачиваться события. Можно мне позаимствовать на минутку твой свод законов?

Из шкафчика, в котором стояли толстенные тома в мягких обложках, Бернадетт вытащила «Федеральные уголовные законы и постановления». Мелани с напускным спокойствием взяла справочник, но почувствовала, что заливается краской под пристальным взглядом босса. Книга сама раскрылась на разделе «О подпавших под влияние рэкетиров и коррумпированных организациях». Должно быть, Бернадетт недавно вела дело о коррупции и поэтому оставила закладку. Мелани постаралась придать голосу беззаботную уверенность:

— Например, статья 1959, «Убийство с целью вымогательства».

— Неплохо, но придется еще доказать факт вымогательства, что не так-то просто. Давай дальше.

С притворной невозмутимостью Мелани листала страницы.

— Еще статья 1958, «Заказное убийство». Является федеральным преступлением, если при этом использовались телефонные коммуникации между различными штатами и доказан факт оплаты. Или статья за убийство, связанное с наркотиками, если мы сможем доказать связь преступника с наркобизнесом.

Бернадетт ухмыльнулась, с удовольствием наблюдая, как барахтается Мелани.

— Ну-ну, последние два уж слишком притянуты зауши. Первый выстрел ближе к цели, даже если эта статья попалась тебе на глаза всего лишь потому, что я ее отметила. Давай-ка книгу сюда, — фыркнула Бернадетт.

Внезапная теплота в голосе босса окрылила Мелани.

— Берн, главное, что у нас есть варианты. Какой-нибудь из них наверняка сработает.

— А ты не промах. Давай поговорим начистоту. Вчера ты проявила смелость и настойчивость и заработала очко в свою пользу, однако этого маловато. В обычных условиях мне бы и в голову не пришло поручить дело тебе. Не потому что ты бездарна. Ты умеешь обращаться с присяжными. Мозги у тебя на месте, и с расследованием ты справишься. Но тебе еще никогда не приходилось оказываться в центре внимания прессы. Ты всегда занималась текучкой. А самое главное — на данный момент ты не дотягиваешь до планки.

— То есть? — У Мелани сжалось сердце. Никогда не знаешь, чего ждать от Бернадетт.

— Честно говоря, я не вижу, чтобы ты горела на работе. У тебя маленький ребенок — что, может быть, очень важно для тебя, но мне-то какое дело? Я прекрасно знаю, когда мои подчиненные приходят и уходят, сколько выходных они проводят на работе и так далее. Что-то я не вижу тебя здесь так часто, как мне бы хотелось.

— Муж уехал в командировку, навалилась масса домашних дел, но это поправимо. Если надо, няня будет дольше сидеть с дочкой. Я буду работать столько, сколько потребуется, честное слово.

— Много потребуется. Очень много. Придется дневать и ночевать на работе.

— Я понимаю. Бернадетт, я справлюсь. Только дай мне шанс.

Бернадетт задумчиво посмотрела на Мелани.

— Вижу, тебе безумно хочется заполучить дело. Да и с точки зрения политики ты подходишь.

— С точки зрения политики?

— Ну да. Начальство желает назначить на это расследование Джо Вильямса. А Джо слишком близок к боссу. Ты же знаешь, черные прокуроры всегда держатся вместе. Зачем мне шпион в моем собственном отделе? С политической точки зрения я могу выдвинуть твою кандидатуру в качестве альтернативы, потому что ты два в одном.

— Два в одном?

— Ага, ну два по цене одного, знаешь? Латиноамериканского происхождения и женского пола. Молодая мама, нуждающаяся в поддержке. Мы продвигаем беременных женщин… все в таком духе.

— Я ведь не беременная.

— Ну, была беременной.

— И я только наполовину пуэрториканка. Да, я выросла в пуэрто-риканском районе, но моя мама — итальянка.

— Нечего об этом трепаться на каждом углу.

Прыснув от удивления, Мелани тут же замолчала, не находя слов для ответа. Ей ужасно не нравилась идея сыграть на своем происхождении, чтобы получить дело. Она способный прокурор, Бернадетт должна выбрать ее за заслуги, а не за испанскую фамилию и карие глазки. Мелани чувствовала себя неловко, когда разыгрывалась карта национальности. Сколько раз на судебном заседании ей приходило в голову, что с такой внешностью она вполне могла бы сойти за сестру или подружку подсудимого! Но общие корни вовсе не вызывали в ней симпатии к обвиняемому. Напротив, она лучше других знала, как сильно страдают от преступников жители ее родного района.

— Не понимаю, какое отношение национальность может иметь к выбору прокурора.

— Ах, вы не понимаете, мадемуазель Чистоплюй!.. Бабушке своей расскажи. В наше время национальность многое значит. С твоим опытом работы только так и можно получить это назначение. Ничего лучше не придумаешь.

Бернадетт понадобилось ответить на важный звонок, и у Мелани появилась минутка, чтобы собраться с мыслями. Она с удивлением осознала, что ее настойчивость испарилась. Подарок судьбы на поверку оказался далеко не подарком. Мало ей семейных неприятностей, так расследование убийства Бенсона явно добавит новые. Бернадетт будет следить за ней, как ястреб, а неудача поставит крест на карьере.

Бернадетт положила трубку и посмотрела на Мелани.

— Джо Вильямс — мой хороший друг, — нерешительно пробормотала Мелани. — Мне бы не хотелось перехватывать…

— Ушам своим не верю! Сначала ты заявляешься ко мне, умоляешь дать дело тебе, убеждаешь, что именно ты должна его вести, а потом вдруг на попятную? Полагаешь, Джо Вильямс хоть на минуту задумался бы, окажись он на твоем месте? Здесь тебе не детский сад, чтобы делить все поровну. Здесь каждый сам за себя.

— Но я…

— Мелани, давай-ка я объясню ситуацию. Если такой вариант тебя не устраивает, то вот тебе другой. Хватит работать от звонка до звонка. Уже три месяца как ты вернулась из декрета, и пора бы засучить рукава. А будешь ли ты вести самое громкое дело столетия или бесконечные дела об освобождении под залог — это тебе решать. Ясно?

— Предельно ясно, — ледяным тоном заявила Мелани.

— Прекрасно. Кроме кнута, есть еще и пряник. Ты будешь работать с лучшими агентами в городе.

— Агентами? Какими еще агентами? Разве дело ведет не лейтенант Рамирес? — Она вдруг поняла, что Ромми вчера ушел и не вернулся. Ссылкой на приступ тошноты тут не отделаешься. Уж не сняли ли его с расследования?

— Ромуладо слишком близко знал убитого. Вряд ли он способен беспристрастно вести расследование.

— Понятно, — ответила Мелани, хотя на самом деле ничего не поняла.

— К тому же он сейчас разводится и очень переживает.

— Ой, я даже и не знала, что он был женат.

— Ну да, был — минут пять. И теперь она требует целое состояние. А проблема в том, что Ромми и так уже отдает все до копейки первой жене и детям. Бедняга, сплошные неприятности и на работе, и дома.

— Да, не позавидуешь.

— Вот я и уговорила его отказаться отдела Бенсона. Разумеется, я собираюсь лично контролировать расследование.

— Безусловно. — Мелани с ужасом представила себе, как дотошно Бернадетт будет ко всему придираться. С каждой минутой перспективы становились все мрачнее.

— Как я уже сказала, расследование будут вести лучшие из лучших. Рендл Уокер из полицейского управления и Дэн О'Рейли из ФБР. Они работали в одной бригаде по убийствам гангстеров, пока О'Рейли не перевели в отдел терроризма. Рендл сейчас сильно сдал, а раньше славился как лучший сыщик в полиции. Он первым из черных полицейских получил высшую категорию, так что можешь себе представить, каков он был в те времена. А сейчас первую скрипку играет О'Рейли. Умен, самонадеян и к тому же красавчик. Нам очень повезло, что мы его заполучили. Его шеф дружил с Джедом Бенсоном и выделил нам О'Рейли специально для этого расследования.

— Бернадетт, а может, мне стоит еще разок все обдумать?

— Ну нет, все билеты проданы! Дело Бенсона ведешь ты. Так что хватит рассиживаться, я хочу, чтобы через неделю ты уже предъявила обвинение.

— Через неделю? Но это нереально! Кого-нибудь арестовали? Хотя бы подозреваемые есть?

— Ах да, я думала, ты знаешь, раз побывала там вчера. Рому-ладо говорит, что похоже на заказное убийство: кому-то заплатили, чтобы отомстить Бенсону за одно крупное дело многолетней давности. Он тогда посадил отца-основателя крупной пуэрто-риканской банды за тройное убийство. Кстати, пуэрториканцы — бандиты, пуэрториканка — прокурор? Чуешь, чем дело пахнет? Дорогуша, да ты будешь желанным гостем в вечерних новостях!.. Кстати, отца-основателя зовут Делвис Диас. В общем, допустим для начала, что убили из мести за старое дело, и посмотрим, к чему это нас приведет.

— Но мы же не можем знать наверняка, что успеем поймать убийц за неделю!

— С каких пор подозреваемые непременно должны сидеть за решеткой, чтобы ты могла предъявить обвинение? Ты что, на лекции по уголовному праву для первокурсников? Представишь улики, добьешься обвинительного приговора, и пусть он полежит, пока мы схватим виновных. А теперь шагом марш в свой кабинет и займись делом. Мне бы не хотелось видеть, как Джо Вильямс купается в славе, пока ты полгода торчишь на вечерних заседаниях по делам об освобождении под залог. Все ясно?

Взгляды скрестились, как шпаги. В этой схватке Мелани проиграла, но придется вести себя так, словно победа осталась за ней.

— Ясно. Прошу прощения, если я выглядела несколько неуверенно. Больше не повторится. Спасибо за оказанное доверие, я тебя не подведу.

— То-то же. Я попросила О'Рейли зайти прямо сейчас и ознакомить тебя с подробностями. А теперь давай, вперед. — Бернадетт отвернулась к телефонам и стала набирать номер. Аудиенция закончилась.

Мелани шла по коридору с таким ощущением, словно ее переехал грузовик. Погруженная в мысли о разговоре с Бернадетт, она рассеянно вошла в свой кабинет и споткнулась на пороге. За ее столом сидел мужчина и разговаривал по телефону. Незнакомец поднял взгляд, и они посмотрели друг другу в глаза. Бернадетт, расследование — у Мелани мгновенно все выскочило из головы. Она начисто забыла, о чем вообще думала.