Перевернутый полумесяц

Через два часа наступит осень

Хоть через день, но на страницах бейрутской «Дейли Стар» или выходящей на французском языке «Л’Ориент» непременно появляется снимок некоей выдающейся личности, либо прилетевшей, либо улетевшей из Ливана на борту самолета компании MEA. И в каждом случае на снимке должен как фон фигурировать хвост самолета с эмблемой компании — ливанским кедром. Это неотъемлемая часть оплаченной рекламы.

Кедр можно видеть на государственном флаге Ливана, на оборотной стороне монет, на почтовых марках, на фуражках полицейских и на номерах полицейских автомобилей.

Кедр в Ливане окружен безграничным почтением, хотя, кроме валюты, поступающей от туристов, жаждущих узнать, как же, собственно, прославленный кедр выглядит в действительности, пользы стране от него никакой. Из Ливана не вывозится ни единого кубометра кедровой древесины, кедры строго оберегаются управлением по охране памятников как ценнейшая реликвия, уцелевшая с тех времен, когда для летосчисления было достаточно всего трех цифр. Поэтому не верьте никому из тех, кто станет утверждать, что из Ливана экспортируется кедровая древесина. Он просто спутал кедр с цедреллом из Южной Америки…

Дело в том, что кедры в Ливане все до одного строго учтены.

Но увидеть живые кедры в Ливане не так-то просто. Хотя они растут в четырех местах, в три из них дороги для моторизованных и вечно спешащих туристов неудобны. В Хадет-эль-Джубе, например, к ним нужно добираться пешком целый час. От посещения кедровой рощицы Джебель-Барук туристское бюро отговаривает, предупреждая, что туда предстоит утомительная поездка верхом, причем лошадей надо заказывать заблаговременно. Таким образом, самой удобной оказывается в конце концов дорога к подлинным кедрам, к заповеднику «Кедры». Их там собралось воедино ровно четыреста, и из всех ливанских кедров они самые ливанские.

Если вы отправитесь к кедрам в промежутке между октябрем и ноябрем, в этом будет своя прелесть: за два часа вы незаметно для себя попадете из теплого бабьего лета в нефальсифицированную среднеевропейскую осень.

В десяти километрах за Триполи дорога начинает круто подниматься в горы. Еще через двадцать километров мы оказываемся перед казино «Семирамис», ровно в тысяче метров над уровнем моря. «Над уровнем моря» здесь можно воспринимать буквально. Кажется, что до сверкающей глади Средиземного моря рукой подать. На нем как бы плавают островки, среди которых выделяется Пальмовый остров. Миниатюрные кораблики направляются в порт Эль-Мина, чуть левее дымят трубы цементных заводов за Чеккой. Совершенно отчетливо виден отсюда монастырь Деир-Нурие, расположенный на площадке ливанской Столовой горы, сквозь которую пришлось пробивать туннель, чтобы сделать возможным сообщение по побережью между Триполи и Бейрутом.

Если около казино «Семирамис», перед его огромными застекленными террасами у нас было ощущение, будто мы быстро перелистали календарь от июля до сентября, то следующие сотни метров подъема перенесли нас в октябрь, а за Эхденом нам улыбнулся ноябрь. Клены и шелковицы стали золотыми, тополя, которые внизу, у моря, стоят ярко-зеленые и даже не помышляют о том, чтобы сбросить свой наряд, здесь уже почти осыпались. Лишь на верхушках у них еще осталось немного пожелтевших листочков, да и те ветер ежеминутно срывает и, крутя, отсылает на землю. О волшебная осень, привет далекой родины! Как долго пришлось нам идти к тебе, чтобы ты напомнила нам четыре времени года! А скоро здесь будет снег…