Перевернутый полумесяц

Троянский конь

Дворец, в котором собрана вся эта роскошь, называется Долмабаче. В переводе это означает «Заполненный сад». Он стоит на берегу Босфора, своим богатым фасадом глядя на Азию. Название у него в высшей степени меткое и точное, что подтверждается не только редкими канадскими елями и ливанскими кедрами, мадагаскарскими пальмами и американскими секвойями, но и сотнями помещений, заполненных предметами невиданной исторической и художественной ценности. Есть тут крупные полотна Ивана Константиновича Айвазовского, русского художника-мариниста. Среди них картина, изображающая взятие турками Стамбула: османские солдаты бросаются на перепуганных защитников Константинополя, на головах у них окровавленные тюрбаны, в глазах — фанатичная решимость истребить всех «неверных псов», не оставив в живых никого.

В специальных комнатах, несколько затемненных, помещается коллекция портретов, преподнесенных в дар турецким султанам другими величествами. Вот королева Виктория, важная, с глазами навыкате, как при базедовой болезни. Немного дальше — Франц Иосиф, император австрийский, божьей милостью король чешский и венгерский и прочая и прочая. А принц Уэльский подарил Абдулхамиду Хану самого себя собственной персоной, что и записано на вечную память на привинченной к раме бронзовой пластинке.

Особого внимания заслуживают портреты императора Вильгельма II. На одном он запечатлен анфас, со всеми регалиями на груди. На другом Вильгельм поднимается по ступенькам, прямо с лодки направляясь во дворец с официальным государственным визитом…

Сколь исторический момент! Даже сам автор картины не сознавал, пожалуй, какое важное событие — с далеко идущими последствиями — изобразил он на холсте. Вероятно, именно эта минута стала роковой для османской империи; вероятно, именно она так резко ускорила ход истории на Босфоре, и, видимо, именно она приблизила для целого ряда народов час окончательного освобождения из-под векового турецкого гнета. Итак, на холсте прусский император вступает во дворец Долмабаче, чтобы пожать руку и предложить дружбу патологическому деспоту Абдулхамиду II, который удерживался на престоле ровно тридцать лет, ни разу не показавшись своему народу, окружив себя сильной стражей телохранителей и боясь даже совершить инспекционную поездку в провинцию. Этот человек в своей беспомощности, подобно флюгеру, то подписывал договор с Англией, то вдруг протягивал союзническую руку царской России, то обращался к имперской Германии.

Едва лишь Вильгельм покинул султанский дворец, как Абдулхамид спешно принял английского посла, чтобы откровенно сообщить ему, что «в Турции находился с визитом троянский конь». Несмотря на это, спустя девять лет он вторично принял Вильгельма в Стамбуле, подготовив таким образом почву своему брату Мехмеду V, который в канун мировой войны подписал тайное соглашение о союзе с Германией. Так был забит последний гвоздь в гроб немощной империи на Босфоре, берега которой в свое время омывались водами десяти морей.