Письма из Терра Арссе

Судьба короля и сгущающиеся тучи

Тадимар Нолма Фалмаллинар Арссе Терра Арссе. Дорога Галатилион — Онодрим.

♫Joep Beving — Ab Ovo

Бал закончился за полночь. Гости разошлись по домам и замковым спальням. Вокруг, после оглушительного шума голосов и оркестра, повисла столь же оглушительная тишина.

Свечи и фонари давно погасли. Я стоял в центре опустевшего бального зала, освещаемого лишь яркими лучами полной луны, проникающими сквозь высокие окна. Они делали пол полосатым. В полосах света можно было разглядеть грязь, мусор и осколки на полу. В полосах тьмы — ничего.

Пока я оставался в одной из них, меня словно не существовало. Я как будто растворялся в огромном пустом пространстве. Словно и не было никогда никакого Первого Следующего Тадимара.

Раньше после принятия Эликсира забвения мне не нужно было ничего помнить, но и не нужно было разбираться с проблемами и последствиями собственных поступков, принимать важных решений. А в последнее время ежедневно приходилось делать что-то из вышеперечисленного и я не был уверен, что поступаю правильно.

И, стоя в темноте, я словно снял с себя все эти обязанности. Представил на несколько мгновений, что мне не нужно было выбирать, кому лишиться магии: мне или Учителю. Что не отправлял опасный кристалл для отнятия магической силы в Терра Вива. Или что он не попал к вивианской принцессе. Что не я должен ехать на аудиенцию к королю, а потом, возможно, бороться за арссийский престол. Не нужно было решать, что делать теперь с Учителем. Расправил плечи и глубоко вздохнул.

Как же скучно я жил бы без всего этого.

Шагнул в полосу света и передо мной в то же мгновение выросла моя длинная тень. Теперь Первый Следующий Тадимар снова существовал.

Понял, что найду возможности, чтобы со всем разобраться. Что мне по силам решить все проблемы по мере их поступления. И я смогу изменить к лучшему то, что способен изменить.

Для начала: разберусь с Учителем, потом поеду в Сарн-Атрад. В конце концов, есть Следующие гораздо слабее меня. Не был уверен, что мне так уж сильно нужна победа, но точно знал, что сделаю все, чтобы себя защитить. А если своевольный артефакт все же каким-то непостижимым образом сведет меня с вивианской принцессой, я постараюсь разобраться, что же с ней все-таки делать.

И, в целях поэтапного исполнения задуманного плана, пересекая зал, направился в замковые подвалы.

Чем ниже спускался, тем темнее становилось вокруг. На узкой лестнице горело несколько оплывших воском свечей, позволяющих разглядеть в полумраке очертания ступеней и не споткнуться.

Вокруг пахло сыростью, затхлостью и какой-то подгоревшей едой. В подвальном коридоре чадил лишь один факел, отбрасывавший на каменные стены, нервно дрожащие отблески. Он позволил мне разглядеть в третьей камере темный силуэт единственного узника моего замка.

Я кивнул стражу, чтобы отошел и позволил нам поговорить наедине. Ночью гвардейцы охраняли камеры по одному, сменяясь каждые несколько часов для того, чтобы поспать.

Вопреки моим ожиданиям, Учитель бодрствовал в эти предутренние часы. Он сидел, сгорбившись, невидяще уставившись в стену и, кажется, размышляя о чем-то.

Гвардеец отошел к входу в подземелье, а я бесшумно приблизился к решетке, продолжая за ним наблюдать. За несколько дней моего отсутствия, мой бывший Учитель резко постарел, похудел и осунулся. Если раньше он походил на крепкого, статного и уверенного в себе мужчину в самом расцвете сил, то сейчас это был почтенный старец с седоватой бородой, достающей до впалой груди.

— Я знал, что ты придешь, мой мальчик, — проскрипел он, не поворачивая головы.

У него даже голос изменился: из уверенного, командного, громкого, стал хрипловатым и тихим. Казалось, что мы виделись не несколько дней, а несколько десятилетий назад.

Подобное обращение из его уст покоробило. Он словно попытался возвратить меня в то время, когда я учился у него, верил ему, зависел от него. Но это время было безвозвратно утрачено. Как и мое доверие.

Заметив, что я не отвечаю, Учитель медленно поднялся и подошел ближе. Так, словно каждое движение давалось ему с трудом.

— Видишь, во что я превратился по твоей вине? — Произнес он, с укоризной глядя на меня выцветшими глазами, которые когда-то были темно-синими.

Он даже, кажется, в росте заметно уменьшился. Я подавил в себе непрошенный приступ жалости к этому человеку.

— Не по моей, — отозвался я. — Исключительно по своей собственной. Ты учил меня, что тайное ощущение собственной вины мы всегда прикрываем ненавистью, которая облегчает приписывание вины другому[1].

Он глянул злобно, исподлобья, отказываясь признавать мою правоту. Белки его глаз сверкнули в полутьме подземелья и мне захотелось брезгливо отвернуться и уйти. Но сперва нужно было решить, что же мне с ним делать.

— Ты сам себя накажешь! — Прокаркал он, схватившись одной ссохшейся рукой за железные прутья решетки. — Пророчество исполнится и ты погибнешь! И лишь я могу спасти тебя, только верни мне силу!

Я невольно поежился. В темноте от его слов и надрывных, завывающих интонаций слова прозвучали жутковато. Пришлось напомнить себе, что Рионтис бессилен, находится в заключении и магия к нему никогда не вернется. Он лишился ее полностью и погибает, пытаясь дать сам себе ложную надежду на возвращение безвозвратно утраченного.

— Прекрати угрожать, — раздраженно бросил ему я. — Если знаешь что-то конкретное — расскажи и, возможно, твоя участь изменится в лучшую сторону.

— Ты вернешь мне силу? — Приблизив к решетке морщинистое лицо, прошептал он.

— Нет, — уверенно отозвался я. — Не верну. Но, может, отпущу.

Вместо ответа он расхохотался. Не весело, как от хорошей шутки, а надрывно, хрипло, как карканье вороны. Наверное, так смеются сумасшедшие.

— Ты обещаешь мне свободу, Тадимар? Свободу?! А для чего она мне? Зачем? Я все равно умру без силы! — Истерично завопил Рионтис, вцепившись в прутья решетки обеими руками и пытаясь ее расшатать, чтобы добраться до меня.

— Умрешь? Умирать тоже лучше на свободе, чем в сырой и душной тюремной камере, разве нет? — Резонно заметил я. Его истерики меня не трогали. Чем больше эмоций он проявлял, тем больше в них сквозили отчаяние и безысходность. — Либо объяснишь суть своих угроз, либо я ухожу, — добавил я сухо.

Через несколько часов должно было наступить утро и мне предстояло отправиться в Сарн-Атрад вместе с остальными Следующими. Так лучше было потратить оставшееся время на сборы и отдых, чем на этот театр одного актера.

— Сильнейший из вас нужен не королю, — ядовито заявил Рионтис после непродолжительного молчания. Вероятно, он здраво оценил свои возможности и определился, наконец, с приоритетами.

— А кому? — Вся эта история с пророчеством с каждым днем начинала казаться мне все более подозрительной.

— Эмирате, — злорадно отозвался мой собеседник. — Не удивлюсь, если она захочет отобрать у него магию для своих собственных интересов. Что если им окажешься ты? — Он снова захохотал, как сумасшедший и мне все меньше хотелось продолжать нашу малоприятную беседу. Но, поскольку Рионтис разоткровенничался, приходилось терпеть.

— Завтра я отправляюсь во дворец, хотя король жив и здоров. Знаешь зачем? Так и должна была решиться судьба Следующих? — Осторожно полюбопытствовал я. Если ему все-таки что-то известно, мне стоило бы это выведать.

Вместо ответа он снова захохотал и его смех эхом отражался от сырых и холодных каменных стен. Я не понимал, чему он может радоваться в своем-то положении и в целом в сложившейся ситуации, и молчал. Наконец, смех оборвался, сменившись сухим надсадным кашлем. А откашлявшись, бывший Учитель ответил:

— Так должна решиться судьба, — он снова закашлялся, а я застыл, в ожидании продолжения. — Только не ваша.

— А чья? — Терпеть не мог, когда он цедил нужную информацию по крупицам, пытаясь меня заинтриговать. Хотя, надо признать, сейчас ему это удалось, почти как раньше.

— Короля Терра Арссе, — едко ответил Рионтис.

Он выжидательно смотрел на меня, словно собака, выпрашивающая кость у хозяина, взамен на выполненную команду.

— Это всё? — Сухо спросил я. Не был уверен, что сказанное им достаточно важно и стоит того, чтобы его отпустить.

— Всё, что мне известно.

Я кивнул и, не прощаясь, направился к выходу.

Учитель так и остался смотреть мне вслед, держась за решетку двумя ссохшимися морщинистыми руками. Свет факела бросал на его лицо неровные тени, делая его еще более жутким.

Увиденного и услышанного с лихвой хватило мне для того, чтобы сделать вывод: Рионтис был для меня не опасен. Оставшись без магии, он стал беспомощен и, хоть и затаил на меня обиду и злость, не представлял угрозы.

— Через несколько часов я уеду из Галатилиона. Когда меня не будет, отпустите его. Он волен будет идти на все четыре стороны, однако, для него же будет лучше не попадаться мне на глаза, — обратился я к бодрствующему стражнику.

— Будет исполнено, Ваше Высочество! — Отрапортовал тот, вытянувшись в струнку, а я устало прошел мимо него, вверх по ступеням.

Это был длинный день, который никак не заканчивался. Он был полон новостей, которые следовало обдумать, но времени на это не было и решения приходилось принимать буквально на ходу.

Вещи соберут слуги, если еще не собрали. Судя по большим круглым часам в полутемном главном холле, до рассвета оставалась пара часов, которые я предпочел провести в своих покоях. Следовало хоть немного отдохнуть.

И как только моя голова коснулась мягкой подушки на кушетке гостиной, меня сморил беспокойный и тревожный сон, оборвавшийся от стука в дверь одного из слуг.

— Ваше Высочество, вы просили разбудить вас с рассветом!

Действительно, просил. Но не думал, что сон оборвется так внезапно и резко, оставив после себя ощущение растерянности и обеспокоенности. Нужно было просыпаться и отправляться в путь.

Наскоро умывшись и распорядившись снести подготовленные вещи вниз, чтобы навьючить лошадей, я спустился прямо в замковые конюшни, проверить, готова ли к дороге в столицу спокойная серая кобылка, на которой я несколько дней назад объезжал окрестности.

Прошел мимо стойла, где, склонив голову, пила воду прекрасная верховая Дэймоса. Я рассмотрел ее еще вчера и восхитился идеальными анатомическими особенностями, крепкой спиной, глубокой грудной клеткой, длинными тонкими ногами и изящной шеей с превосходным изгибом.

Пожалуй, никто не отказался бы иметь такую. При взгляде на нее не было сомнений в ее здоровье, силе и скорости. Предложил новому знакомому за нее хорошую цену, но тот, рассмеявшись, сказал, что его подруга не продается.

Свою кобылку я обнаружил в одном из, освещенных серыми предрассветными лучами, денников. Лошадь лениво жевала овес, не представляя, что ей вскоре предстоит долгий путь. Провел рукой по ее широкой бархатной спине. Пригладил растрепавшуюся пушистую гриву.

Я не был сторонником теории о том, что с лошадьми необходимо разговаривать, чтобы они чувствовали себя спокойно. Животные и без того ощутят твое состояние по каким-то одним им ведомым признакам. И либо будут безропотно следовать командам, либо сбросят седока в канаву и ускачут вдаль.

Свободно застегнул подпругу, чтобы седло не съезжало, и протянул лошади морковку, которую взял в ящике для корма, стоящем на входе. Стоило закрепить установившееся между нами доверие, чтобы избежать сюрпризов в пути.

Тишина в конюшне нарушалась лишь пофыркиванием лошадей в соседний стойлах, да хрустом морковки. Но вскоре раздались чьи-то тихие, осторожные шаги. Этот человек не шел куда-то целенаправленно, а словно прогуливался без определенной цели.

Вошедший приближался к деннику моей лошади, но остановился где-то неподалеку, подойдя, видимо, к одному из скакунов.

— Какая красивая! — Восхищенно произнес звонкий девичий голос.

Кажется, не только я был впечатлен лошадью Дэймоса. Сначала хотел выйти и поздороваться, но потом передумал, решив позволить незнакомке любоваться и дальше. К тому же, моя собственная кобылка хрустела морковкой столь громко, что я не рисковал выдать свое присутствие неосторожным шорохом.

Судя по звукам лёгких шагов, девушка подошла к лошади поближе и негромко бормотала ей что-то восхищенно-успокаивающее, а поскольку вскоре хруст раздался и из другого стойла, я был не единственным, кто догадался взять морковку из ящика у входа.

Продолжая сонно поглаживать серую гриву, я погрузился в собственные размышления о том, что ждет всех нас в столице и почему прибытие Следующих должно решить судьбу короля Терра Арссе.

От раздумий меня отвлек звук новых шагов — на этот раз более тяжелых и уверенных, потом глухой стук сваленных на дощатый пол седельных сумок и вопрос, произнесенный голосом, в котором я сразу узнал голос Дэймоса:

— Что ты здесь делаешь?

За ним последовало фырканье не то лошади, не то девушки, к которой он обратился и ответ:

— Вообще-то сначала принято здороваться, а потом задавать интересующие вопросы, — и я понял, что фырканье, все же принадлежало девушке.

— Я повторю: что ты делаешь возле моей лошади? — Серьезно и с явным недовольством спросил Дэй.

У меня создалось впечатление, что с посетительницей, вошедшей в конюшни после меня, мой новый знакомый имел какие-то личные счеты. Кажется, мне пора было выйти и объявить о собственном присутствии в конюшне, чтобы не чувствовать себя неловко из-за того, что вынужден подслушивать чужие разговоры, но, услышав ее ответ, я передумал:

— Это твоя лошадь? И откуда она у тебя? Неужто тоже у кого-нибудь украл? — Язвительно осведомилась собеседница Дэя и я снова услышал возмущенное фырканье.

В этот раз фыркнул Дэймос. Однако, кажется, ему удалось взять эмоции под контроль, потому что он вздохнул, а потом спросил:

— Не пойму, за что ты на меня злишься? Я должен был тебе солгать?

— Должен был сказать сразу! Или не подставлять меня! — Возмущенно взвилась она.

— Чтобы твоя пощечина настигла меня в Руатане, а не в Галатилионе? — Возмутился Дэй и я понял, наконец, с кем он разговаривает.

Вчера на балу я пытался выяснить, за что он получил по лицу от Пятой Следующей, но на вопрос о причинах произошедшего тот лишь отмахнулся, сославшись на несоблюдение должного этикета. Теперь ситуация становилась понятнее, хоть и ненамного.

— Чтобы я не была вынуждена оправдываться за то, о чем не имела понятия! — Прошипела Тэтрилин.

— Перед кем оправдываться? — Спросил он серьезно, судя по отбрасываемой тени, попытавшись поймать ее за запястье, но она отскочила и прошипела:

— Не прикасайся ко мне! Я запуталась и теперь понятия не имею о том, кто ты такой и какие цели преследуешь! И больше не уверена в том, что мы друзья или были ими когда-то!

— Разве я не спас тебя в Руатане и не доказал, что не желаю тебе зла? — Переспросил Дэй, делая осторожный шаг к Следующей.

— Ты просто забрал меня с собой, когда скрывался с места преступления! — Возмутилась она, выставляя перед собой обе руки в защитном жесте.

— При чем здесь это!? Ты ввязалась в бой с серьезным противником, который легко мог тебя убить, и я спас тебя, потому что беспокоился!

Я предпочел все же не заявлять о своем присутствии и дослушать интересный разговор, который, однако, подошел к концу.

— Напрасно, — ответила Тэтрилин и, развернувшись, покинула конюшни.

Когда я вышел из денника, ее алый дорожный плащ мелькнул на ярко освещенном входе, а Дэй так и стоял, глядя ей вслед. Его лошадь вышла из стойла и подошла к хозяину, а, приметив меня, попыталась ухватить за плечо острыми зубами.

— Прада, нельзя! — Громко скомандовал Дэймос, заметив непослушание, и она отошла, печально опустив большую голову, но все же хитро поглядывала на меня, надеясь, видимо, улучить момент и предпринять новую попытку.

Роскошная шелковистая грива, выразительные глаза, чувствительные ноздри, наряду с грациозностью и изяществом делали Праду уникальной среди остальных, находящихся в конюшне, лошадей и я с трудом отвел от нее взгляд.

— Случайно здесь оказался, — разводя руками в стороны, объяснил я, встав рядом с Дэем.

— Я слышал, что здесь есть кто-то еще, — пробормотал он. — Доброе утро.

Он выглядел выспавшимся и отдохнувшим. Поднял с пола сумки и стал прилаживать их позади седла Прады.

— Ты был знаком с Пятой Следующей до встречи в Галатилионе? — Начал я издалека.

Если Тэтрилин по какой-то причине не доверяла Дэймосу, следовало разобраться, мог ли я сам ему доверять. И правильно ли поступил, позволив получить закрытую информацию из библиотеки моего замка.

Мне не пришлось задавать ему лишних вопросов. Он и без того понял, какие выводы я мог сделать из только что подслушанного разговора.

— Тадимар, послушай… — устало произнес он, подыскивая нужные слова. — Сейчас я не могу рассказать тебе всего. Но я не желаю зла никому из Следующих. И никогда не действовал и не планировал действовать кому-либо из вас во вред. Я преследую собственные интересы, и они не пересекаются с вашими.

Слова Дэя звучали искренне и, подумав над его ответом, я понял, что он меня удовлетворил.

— Хорошо, — ответил я. — Уезжаешь за тем, что давно искал?

— Да, — усмехнулся он. — Спасибо тебе еще раз. Ты оказал мне неоценимую помощь.

— Как и ты — мне, — пожал плечами я. Предоставленная им информация действительно оказалась весьма ценой.

— Почему тебя интересовала вивианская принцесса? — Поинтересовался Дэй, пристально взглянув на меня.

А я нахмурился, понимая, что не готов пока честно ответить на его вопрос, но и лгать не хотел.

— Пожалуй, я тоже сейчас не могу всего тебе рассказать, — вернул я ему сказанную фразу, а он усмехнулся, принимая ответ, и на прощание мы пожали друг-другу руки. — Удачи тебе, — совершенно искренне пожелал я, когда он вскочил в седло.

— Прада, нельзя! — Снова одернул Дэй лошадь, которая щелкнула зубами недалеко от моего плеча. — И тебе удачи! — усмехнулся он и уехал.

А после недолгих сборов я и остальные выехали следом.

Возглавлял процессию пышно разодетый королевский посол Таламур и несколько приближенных к нему гвардейцев, несущих алые штандарты с флагами Терра Арссе. Следующие ехали чуть поодаль на небольшом расстоянии друг от друга.

Титория удобно устроилась на лошади впереди Тиал-Арана. Они о чем-то негромко ворковали по пути. Их разговор я не слышал и не был уверен, что хотел бы слышать. Хватит с меня одной подслушанной с утра беседы.

Тэтрилин ехала с другой стороны от меня, неестественно выпрямив спину и устремив взгляд прямо перед собой, очень похоже изображая положенную Следующим аристократическую осанку. Правда, еще следовало показывать спокойный уверенный взгляд, а девушка хмурила брови и периодически нервно кусала губы.

На балу мы с Пятой почти не говорили, и у меня не успело сложиться о ней какое-нибудь мнение, а сейчас весь ее вид говорил о том, что к ней не стоит и приближаться, не то, что разговаривать.

Вероятно, она была раздосадовала утренней ссорой с Дэймосом, но выяснять так ли это, мне не хотелось. Из случайно подслушанного разговора мало что было понятно. И я как никто понимал, что каждый имел право на свои секреты.

Я разглядывал Галатилион, к которому успел привыкнуть и полюбить. Улицы были чистыми и аккуратными, а некоторые жители приветственно улыбались, узнавая во мне Следующего и городского наместника, а я улыбался в ответ, надеясь, что смогу вернуться.

А ведь когда-то я мечтал о том дне, когда мое заточение в замке окончится, я смогу покинуть город и отправиться навстречу чему-то интересному и неизведанному.

Теперь же мне хотелось продолжить работу над механическими игрушками, изобрести что-то полезное, использовать свою магию во благо горожан Галатилиона и жителей Терра Арссе, а не ехать в столицу не имея четкого представления о цели этой поездки.

Небо заволокло тяжелыми тучами и все вокруг сделалось серым и безрадостным, словно город грустил, провожая меня на неопределенный срок. К тому же, с утра заметно похолодало и я, поежившись, укутался в плащ.

Мое настроение после того, как мы покинули Галатилион, тоже стало паршивым, под стать погоде. Никогда не любил неопределенности и неизвестности, чувствовал себя из-за этого не в своей тарелке.

— Тяжело покинуть город, в котором провел всю жизнь? — Отвлек меня от раздумий голос Пятой Следующей через несколько часов монотонной скачки.

Она все так же хмурилась, однако изъявила желание поговорить, и я понял, что ничего не имею против.

— Кажется, я слишком привык к стабильности, — усмехнулся я в ответ. — Не ожидал, что ее отсутствие настолько выбьет из колеи. Да и покидать город, к которому я привык за столько лет, оказалось не так весело, как я когда-то мечтал.

— Я испытала то же самое чувство несколько дней назад, когда уезжала из Авенира, — ответила Тэтрилин, кутаясь в свой плащ. Отвороты капюшона она скрепила изящной брошкой, чтобы его не сорвало одним из порывов ветра.

— Никогда там не был. Мне кажется, в этом плане тебе, как Пятой даже повезло посмотреть все крупные города Терра Арссе. А мне как Первому, помимо родного Галатилиона, удастся увидеть только Онодрим, да и то только потому, что его Следующего Таламур предпочел оставить напоследок. Я тебе даже немного завидую.

Мне, и правда, хотелось бы увидеть остальные города Терра Арссе, я от природы всегда был любознательным. Оставалось надеяться на то, что когда-нибудь у меня все же появится такая возможность.

— Авенир самый дальний от столицы и поэтому очень небольшой и простой, но летом там красиво и солнечно. Дома невысокие, по большей части деревянные, но почти перед каждым клумбы с цветами. Водяные и ветряные мельницы. Стада овец, бескрайние поля до самого горизонта. Я много лет была рада наблюдать из окна своей башни эти пасторальные картинки, — произнесла она задумчиво, стараясь вспомнить интересные детали города. Об Авенире Тэтрилин говорила с теплом, как о чем-то родном и привычном.

— Тебе там нравилось?

Наши лошади ехали достаточно близко и нам не приходилось перекрикивать разбушевавшийся ветер, однако голосов остальных участников процессии было почти не слышно. Кажется, теплая осень подошла к концу и зима с каждым днем медленно подбиралась все ближе и ближе.

— Тяжело судить, будучи всего лишь безучастным сторонним наблюдателем, — пожала она плечами. — Я так и не получила возможности выходить в город, потому что моя магическая сила не успела пробудиться до того дня, когда в мой замок неожиданно прибыл королевский посол.

Тема непроснувшейся магии была для моей собеседницы не самой приятной и я поспешил ее сменить:

— А что насчет остальных городов?

Уже перевалило за полдень и слуги подали нам сушеное мясо, чтобы мы могли перекусить на ходу, не теряя драгоценного времени. Доев, мы с Тэтрилин продолжили разговор.

— Санторин похож на Второго Следующего — такой же суровый, с угрюмыми каменными фасадами домов, неприветливым заброшенным замком. Богаче Авенира, поскольку сильнее приближен к столице и получал больше финансирования из королевской казны, но впечатление производит мрачное.

— Руатан?

— Знаешь, я только сейчас поняла, что все наши крупные города похожи на Следующих, которые в них жили, — она застенчиво улыбнулась. — Руатан как Титория — красивый, цветущий, праздничный, с яркими красками и резными наличниками на окнах. Он показался мне идеальным.

Ее наблюдения были похожи на правду. Титория действительно производила такое впечатление. Впервые увидев ее вчера, я на какое-то время потерял дар речи от ее красоты. Залюбовался ей, как произведением искусства, не обращая даже внимания на убийственные взгляды ревнивого Тиал-Арана.

Но потом отвлекся на мысли о вивианской принцессе — она весь вечер не выходила у меня из головы. А когда снова взглянул на Третью Следующую — волшебство и очарование момента исчезло. Да, она действительно была прекрасна, но не настолько, чтобы от этой красоты терять голову.

— И какие же тогда я и Галатилион? — Полюбопытствовал я у Пятой Следующей и она на какое-то время задумалась.

— Вы с Галатилионом аккуратные, уютные, любящие технические новинки и порядок во всем. Веселые и оживленные. И, пожалуй, более везучие из-за близкого расположения Сарн-Атрада.

— Интересное мнение. Галатилион действительно подходит под описание, а о себе судить не берусь. Посмотрим, оправдается ли твоя теория о схожести городов и их Следующих в Онодриме.

Она нахмурилась.

— Я слышала об Онодриме и его Следующем не очень хорошие вещи.

— Ты о его сумасшествии? — Отозвался я.

Она кивнула.

— Да и об убийстве Учителя тоже. Что же такого он узнал о нем в своих видениях, интересно?

А вот я как раз-таки хорошо мог понять Следующего Тулемия из Онодрима. Возможно, и мой Учитель заслужил смерти, но я не захотел взваливать на свои плечи груз ответственности за это, оказавшись более великодушным. Или менее осведомлённым.

— Возможно то же самое, что смог увидеть я после пробуждения магического дара, — я глянул на Тэт, но по ее взгляду понял, что мысли о том, что некоторые Учителя не отказались бы завладеть силой Следующих, даже не приходила ей в голову. — Мой Учитель собирался отобрать мою силу с помощью древнего артефакта, но мне удалось вместо этого забрать силу у него самого.

Тэтрилин удивленно ахнула и поднесла затянутую в бархатную перчатку руку ко рту.

— И ты так просто об этом говоришь? Это же нарушение законов королевства! Ты сообщил королю о случившемся?

Я удивился ее наивности и святой вере в превосходство законов королевства над всей несправедливостью этого мира.

— Не все так просто, — ответил я, не уверенный в том, что ее можно переубедить. — Вчера на балу я поговорил с Титорией и Тиал-Араном. Четвертый Следующий сообщил, что тоже убил своего Учителя не просто так, а в первую очередь потому, что иначе Учитель сам расправился бы с ним. Ты же знаешь, Тиал-Аран не тот человек, который мог допустить что-то подобное и просто предпочел действовать на опережение.

— А что с Учителем Титории? — Заинтересовалась Тэт.

— Ее Учителем стала ее мать — бывший королевский маг-иллюзион. Магический дар Третьей Следующей пробудился достаточно давно, поэтому она успела многому научиться и давно перестала соблюдать все установленные правила и запреты.

Тэтрилин нужно было свыкнуться с полученной информацией, и какое-то время мы так и ехали бок о бок молча.

— О чем задумалась? — Спросил я, скорее из желания продолжить разговор, чем из настоящего любопытства.

Общаться с Тэт было легко. Она показалась мне искренней и немного наивной, мало ориентирующейся в мире вокруг, что неудивительно, если учесть, что ее магия так и не проснулась, и Следующая была вынуждена всю жизнь безвылазно сидеть в собственном замке.

— Никак не могу поверить в то, что мой Учитель тоже планировал отобрать мою силу.

— Может и не планировал, кто знает, — пожал я плечами. — Не думай об этом.

Но она, кажется, все же не могла выбросить эти мысли из головы. А может, ее терзало что-то другое. Между бровей девушки залегла вертикальная складка. Тэт словно решалась на что-то, а потом вдруг произнесла:

— Послушай, Тадимар, могу я задать тебе один вопрос, рассчитывая на то, что ты ответишь, не спрашивая, зачем мне это нужно?

Интересно. Смахивало на манипуляцию, однако это было не очень-то в духе простодушно-доверчивой Пятой Следующей. И она сумела меня заинтриговать.

— Сложно пообещать такое. Но я постараюсь, — честно проговорил я.

Она глубоко вздохнула и, решившись, наконец, произнесла:

— Есть ли у тебя артефакт, позволяющий магам воды передавать друг другу силу?

Вот оно как. Действительно, если бы она не предупредила, я не удержался бы и спросил, зачем ей это нужно и откуда вообще о нем известно. Но, раз уже обещал не спрашивать — не стал.

— Нет, — прямо ответил я, не вдаваясь в подробности.

— А у твоего Учителя?

— У него был такой. С его помощью он и собирался отобрать мою силу. Однако сейчас кристалла нет не только у меня, но и вообще в Терра Арссе.

— Ого, — только и сказала Тэт, описав одним словом все свои эмоции по этому поводу. — Значит, о нем можно забыть.

А потом, снова задумалась о чем-то, словно делая какие-то мысленные пометки в собственной голове. И какое-то время мы ехали молча.

Я размышлял об артефакте, о котором Пятая столь любезно мне напомнила. Где сейчас проклятый кристалл? Возможно, это было самовнушением, но иногда мне казалось, что я чувствовал силу носителя Слезы моря. Силу принцессы из Терра Вива.

— Смотри, вон там вдалеке уже видно место стоянки, где мы останавливались по пути в Галатилион, и, вероятно, останемся на ночь и сегодня. — Тэт указала рукой куда-то вдаль, но я разглядел там лишь смутные темные силуэты.

Пока я молчал и всматривался, она продолжила наш разговор, озвучив собственные сомнения:

— Вообще-то, не думать о магии для меня не так-то просто. С того момента, как я покинула Авенир, мысли о ней не выходят у меня из головы, а каждый новый день и каждая новая встреча только добавляют новых вопросов и заставляют возвращаться к мыслям о том, почему моя сила еще не проснулась?

— Всему свое время, — решил поделиться мудростью я. — Знаешь, а я ведь тоже когда-то грезил о том, как с пробуждением силы моя жизнь изменится навсегда. Думал, что каждый мой день — это лишь подготовка к той, новой жизни, которая наступит после. В моих мечтах после появления магии я должен был стать совершенно счастливым…

— А что в реальности?

— В реальности это был все тот же я, только с магической силой и сломанной рукой, вынужденный решать сразу же уйму внезапно обрушившихся на меня проблем. И тогда я понял, что вместо того, чтобы жить ожиданиями идеального будущего, нужно было наслаждаться той жизнью, которая была у меня на тот момент. На самом деле, она была не такой уж плохой. Более спокойной и беззаботной, это уж точно. Мы привыкли думать, что придет время и все изменится к лучшему, а время только уходит и вскоре мы понимаем, что лучшее осталось позади.

Тэт вздохнула и погрузилась в собственные мысли. Вероятно о том, что если ее теперешняя жизнь тоже «беззаботная», то что же ждет ее впереди?

Ветер усиливался с каждым часом, и вскоре продолжать разговор стало неудобно. Мы предпочли спрятать лица в капюшоны, чтобы укрыться от резких холодных порывов. Он же нагнал с севера огромные темные тучи, из-за чего время казалось более поздним, чем было на самом деле.

Мы скакали так быстро, как могли, не делая привалов для того, чтобы дать лошадям отдохнуть или подкрепиться самим.

Мутно-белый диск солнца слабо угадывался за тучами и когда оно уже клонилось к закату, наша процессия приблизилась к месту стоянки. Я рассмотрел на вытоптанном поле справа от дороги огромное кострище в центре с поваленными вокруг бревнами и местами, на которых, очевидно стояли несколько шатров. Чуть поодаль располагались навесы для лошадей и гвардейцев.

Лошади синхронно перешли на спокойную рысь и вскоре совсем остановились.

По прибытии, наши сопровождающие споро возвели походные шатры. Костер при таком ветре развести не удалось. Тиал-Аран легко нагрел воду в котле при помощи магии огня, поэтому через некоторое время мы, перебрасываясь лишь общими фразами, наскоро поужинали и разошлись по местам для ночлега. Я надеялся, что сильный ветер не вырвет из земли, удерживающие их колья.

Собирался дождь. Небо приобрело темно-серый цвет, а тучи напоминали кусочки грязной ваты. Все вокруг словно заволокло серым туманом. Запахло сыростью и озоном.

И когда первые тяжелые капли забарабанили по крыше моего временного убежища, я устроился на походном матрасе, подумав о том, что впервые ночевал в незнакомом месте. Однако после бессонной ночи, долгий день, проведенный в седле, настолько вымотал меня, что я уснул через несколько мгновений после того, как закрыл глаза.

Где-то на грани сна и реальности я услышал громовые раскаты, а может, они мне просто приснились.

____________________________________

[1] Автор цитаты — Георг Зиммель.