Письма из Терра Арссе

Масштабные мечты и хрупкое равновесие

Дэймос Кеннинг Блэйд Вива Терра Арссе. Галатилион. Первый замок

♫ Frédéric Chopin — Nocturne No.2 in E-Flat Major, Op.9

Долго смотрел на компанию Следующих со второго этажа, облокотившись о резные перила.

Там внизу Тадимар о чем-то увлеченно беседовал с Титорией и Тиал-Араном. Судя по сосредоточенным и хмурым выражениям на их лицах, разговор шел серьезный. Разве что, красотка Титория иногда улыбалась широко и мечтательно. Правда, причина ее улыбок крылась, скорее всего, не в теме беседы, а в третьем бокале вина,

Обнаружив в библиотеке Тадимара интересующую меня информацию о месте расположения меча, я мог и должен был уехать из Галатилиона прямиком в Бар-Эбир на его поиски. Но не уехал.

В душе царили непривычные радость и умиротворение. До выполнения поставленной цели оставался один шаг. И я его сделаю. Тогда, когда сам решу.

Отогнал от себя мысли о том, что Кристальный гладиус перестал быть для меня настолько важным. Это было не так. Просто хотелось быть здесь этим вечером. Как минимум, я это Тадимару обещал.

Но, когда на входе в бальный зал появилась Тэтрилин, мысли о мече и, тем более, о Тадимаре, временно отошли на второй план.

Следующая выглядела растерянной. Она явно оказалась на подобном мероприятии впервые. Я и сам не был любителем больших сборищ, да еще и в замкнутом пространстве. Сразу возникало ощущение нехватки кислорода, стены давили со всех сторон, а повсюду витали сотни чужих запахов и голосов.

Тем не менее, Тэт довольно быстро сориентировалась. Обнаружив остальных Следующих, она, аккуратно обходя танцующих и веселящихся людей, направилась в их сторону.

Настало время и мне подойти поближе. И не только потому, что нестерпимо хотелось вдохнуть запах груши и смородины. В конце концов, давно следовало превратить заочное знакомство с Тиал-Араном в личное. Он привлек мое внимание еще на руатанской площади, когда решил битвой с Тэтрилин доказать всем, что он непобедимый воин. Своей жаждой могущества и признания он напомнил мне Виктора, хотя и казался немного человечней. Кто знает, возможно с возрастом он будет столь же жестоким тираном, особенно, если станет правителем. Власть меняла в худшую сторону и не таких.

Пробираясь к ним, я не был столь аккуратен, как Пятая Следующая, не чураясь отодвигать особо нерасторопных гостей со своего пути, однако оказался в нужном месте бального зала немного позже, нежели Тэт.

К тому моменту, как я приблизился к их дружной компании, оказалось, что дружбой там и не пахло: Титория спьяну несла какую-то околесицу. Тэт, расплескивая вино из бокала, намеревалась выцарапать ей глаза. Тиал-Аран молча наблюдал за происходящим, а Тадимар, хоть и выглядел обеспокоенным, предпочел не ввязываться в их спор. Поэтому вмешался я, произнеся нейтральное:

— Все в порядке?

И конфликт, как ни странно, тут же сошел на нет, поскольку мое неожиданное появление переключило на меня внимание и его зрителей и участников.

Тадимар представил меня присутствующим, а я, наконец, вычленил из тысячи витающих в бальном зале ароматов запах груши и смородины, вдохнул его какое-то время перестал следить за нитью разговора, увлекшись собственными мыслями.

Вернулся в реальность, когда Титория, одарив меня ослепительной улыбкой, протянула руку для поцелуя. Прекрасно понимая, что она, кажется, намеренно злит Тиал-Арана, я легко коснулся губами ее руки и тут же удостоверился в собственной правоте, когда ее кавалер при рукопожатии попытался переломать пальцы.

Я кожей ощущал, насколько сильно ему не нравлюсь. Это чувство было чисто интуитивным, поскольку на данный момент делить нам с Тиал-Араном было нечего. И, тем не менее, встреться мы не на шумном балу, а в тихой темной подворотне, ни один из нас не отказал бы себе в удовольствии задать другому трепку. Просто так, без причины, чтобы выяснить, кто же из нас сильней.

В хмуром взгляде Тиала я прочел полную взаимность. Следующий тоже взвешивал в уме возможность драки. Я лениво усмехнулся в ответ, чем вызвал у него еще большее раздражение.

Тадимар продолжал добродушно улыбаться, не подозревая, что только что его праздник находился под угрозой, а Тэт посмотрела настороженно, что-то пробормотала и ушла.

Досадно. Вообще-то я спустился в бальный зал по большей части ради Пятой Следующей, а теперь не мог пойти за ней, не вызвав ненужных подозрений и не нарушив правил этикета.

— Благодарю за приглашение, Тадимар. Праздник прекрасен, — произнес я с вежливой улыбкой, обведя взглядом танцующую толпу.

— Бал оказался прощальным. Завтра мне придется покинуть Галатилион, чтобы отправиться в столицу на аудиенцию к королю, — сообщил он так, словно мне не было об этом известно.

Замысел Тадимара был понятен: тем самым он снял с меня подозрения в том, что именно я стал для него источником информации. Надеялся, что мне удалось достаточно убедительно изобразить удивление.

— Как ваши дела, господин Дэймос? Что привело вас в Галатилион? — Титория, хлопая ресницами, обратилась ко мне, однако ее очарование почему-то не действовало. Более того, разобравшись в природе ее магии я стал подозревать, что ее внешний вид вполне мог быть искусно созданной и постоянно поддерживаемой иллюзией. А глядя на то, сколь мастерски она с ее помощью манипулирует окружающими, я не желал становиться одной из ее марионеток.

— Благодарю, неплохо, — вежливо отозвался я. — Приехал в Галатилион, чтобы…

— Чтобы проконсультировать меня по некоторым вопросам магической механики, — договорил за меня Тадимар, не дав соврать что-нибудь не слишком правдоподобное.

— Магической механики? — Скривился Тиал так, словно это было что-то постыдное. — А чем вы вообще занимаетесь?

— Путешествую, — произнес я, уходя от прямого ответа, а от новых вопросов меня спас начавшийся вальс и, как не удивительно, Тиал-Аран, пригласивший Титорию на танец.

Я заметил, как он хмуро выспрашивал у нее что-то, вероятно интересуясь обстоятельствами нашего с ней знакомства.

Следующая считала, что наша встреча была случайной, а недолгий разговор — ничего не значащим. Однако, в ходе этой якобы ненамеренной встречи и разговора «ни о чем» я успел выяснить, что Титория не обладала никакой информацией о мече, была озабочена лишь собственной внешностью и количеством кавалеров, лелеяла мечту стать королевой Терра Арссе и абсолютно не представляла для меня интереса.

Глядя на то, как Следующие присоединились к танцующим парам, Тадимар спросил:

— Нашел то, что искал?

— Да, — честно и коротко отозвался я. — Еще раз спасибо тебе за помощь. Я очень это ценю.

— И не уехал?

— Уеду. Только завтра, я же обещал тебе, что приду на бал.

— И я уеду. — Следующий обеспокоенно вздохнул и сделал глоток из бокала, который держал в руках. — Никто не знает, зачем король вызвал нас в столицу. Тебе ничего не известно?

Вместо ответа я отрицательно качнул головой, потому что о целях и причинах визита Следующих в Сарн-Атрад действительно ничего не знал. Возможно, Мира была осведомлена больше, но я не интересовался их судьбой. До этого дня.

— Как думаешь, это исполняется пророчество Эмираты? — Словно читая мои мысли, спросил Тадимар.

Он выглядел обеспокоенным, и я сожалел, что ничем не могу ему помочь.

— Не знаю, но если мне что-то станет известно, постараюсь тебе сообщить.

Собеседник кивнул, словно мой ответ помог ему успокоиться, и погрузился в какие-то свои мысли.

— Как тебе твои собратья по несчастью? — усмехнулся я, кивнув на Следующих, все еще кружащихся в вальсе, выделяясь ярким пятном на фоне остальных гостей.

— Пока не понял, — пожал плечами Тадимар. — Каждый преследует свои цели, но до момента выяснения причин, по которым король решил пригласить нас во дворец, никто из нас не станет нападать в открытую. А вот что будет после этого, предсказать не берусь.

— Пожалуй, что так, — согласился я и счел нужным предупредить: — Я бы на твоем месте опасался Тиал-Арана, такие как он не остановятся ни перед чем, чтобы добраться до власти. Они с Титорией стоят друг друга.

— А что насчет Тэтрилин?

— Она не представляет для тебя опасности, а без магии сама является уязвимой.

— Это правда, что ее сила еще не проснулась? — Тадимар недоверчиво склонил голову к плечу. — Из слов Титории я понял, что после пробуждения Тиал намеревается ее отобрать.

— Правда, — нахмурился я, понемногу начиная понимать причины, заставившие Тэтрилин покинуть бальный зал. — Если это произойдет при тебе, не дай Тиалу этого сделать.

— А чего сам не останешься с ней рядом, чтобы защитить? — Понимающе улыбнулся Тадимар, которого мои слова навели на определенные выводы.

— Не могу. Но континент тесен и если когда-нибудь у меня будет возможность отблагодарить тебя за помощь, я сделаю это не раздумывая.

— Обычно говорят «Терра Арссе — тесное королевство».

— Поверь, Тадимар, это утверждение касается не только Терра Арссе. — усмехнулся я, а понимая, что отвечать на вопрос, который логически следует из моего утверждения, все равно не стану, добавил: — Пойду пройдусь.

И направился в ту же сторону, где совсем недавно исчезла Тэт.

На балкон вели несколько, расположенных в один ряд, высоких стеклянных дверей. Я прошел в одну из них, и меня сразу же обдало порывом холодного ветра, несущего с собой ворох ярких сухих листьев.

Наверное, летом здесь, на просторной террасе, было свежо и красиво, но промозглым осенним вечером осталось только «свежо». Кроме Тэтрилин, других желающих замерзнуть не нашлось. Меня этот факт порадовал, потому что у нас появилась неожиданная возможность побыть вдвоем без посторонних.

Тонкий силуэт девушки я заметил у ограждения. Она оперлась об него обеими руками и внимательно разглядывала раскинувшийся внизу вечерний Галатилион. Город подмигивал огоньками окон и уличных фонарей, а кое-где светились яркие вывески таверн и праздничные гирлянды.

Заметив мурашки от холода на ее руках, я молча снял камзол, накинул ей на плечи и встал рядом, точно так же опираясь о кованую балюстраду. Тэтрилин вздрогнула от неожиданности, но отказываться не стала и, не поворачивая головы, произнесла:

— Благодарю.

— Грустишь? — Спросил я, хотя это было очевидно по печальному взгляду, направленному в никуда и понуро опущенным хрупким плечам.

Вместо ответа она прерывисто вздохнула. Губы девушки предательски дрогнули, но плакать она, судя по всему, не собиралась, лишь поплотнее стянула друг к другу лацканы моего камзола на своих плечах. А я, поняв, что не дождусь ответа, продолжил:

— Это все проблема неоправдавшихся ожиданий, — уверенно заявил я, заставляя Тэт проявить любопытство. Когда ее брови вопросительно приподнялись, добавил: — Если мы ожидаем чего-то хорошего, а ожидания не оправдываются, это приносит разочарование и боль. Чего, например, ты ждала от сегодняшнего вечера?

— Дело не в вечере, — нахмурившись, отмахнулась она. — Дело в мире вокруг. Это он не соответствует ожиданиям, а не этот бал.

Новый резкий порыв ветра швырнул к нашим ногам охапку листьев, часть из которых запутались в пышном подоле платья Тэтрилин. Но, обеспокоенная собственными проблемами, девушка совсем не обратила на это внимания. Я же не собирался сдаваться, напомнив полушутливо-полусерьезно:

— Всё еще жду ответа на свой вопрос.

— Я хотела отдохнуть и потанцевать. Может, выпить вина, чтобы отвлечься от грустных мыслей, — с новым вздохом усмехнулась она.

— Так выпей, — кивнул я на бокал, который Тэт, вероятно, принесла с собой из бального зала и поставила на столик неподалеку, — выполни хотя бы один из запланированных пунктов и станет легче.

— Уже не хочется. И легче не станет.

— Сначала попробуй, а потом говори. Если попробуешь, я расскажу тебе о своих неоправдавшихся ожиданиях и разочарованию по этому поводу.

Я все же смог ее заинтересовать, потому что девушка неохотно высвободила руку из-под камзола и потянулась к бокалу. Подхватила его замерзшими пальцами и сделала небольшой глоток.

— Рассказывай. Я выполнила условие, — сказала она тихо и сморщила нос от ударивших в него пузырьков.

— Хорошо, — согласился я. И мог бы рассказать, например, о своем разочаровании от того, что она меня трижды забыла или о том, как был расстроен ее несостоявшимся побегом, когда воображение уже успело, вопреки моей воле, нарисовать в голове его приятные последствия. Но предпочел нейтральную историю из детства: — На одиннадцатилетние моей сестры планировался пышный праздник. Не бал, но крупное семейное торжество с приглашением гостей, играми, танцами, вкусными блюдами и даже тортом.

— И ты возлагал на этот праздник большие ожидания? — Догадалась моя собеседница и, увлеченная рассказом, сделала еще один небольшой глоток из своего бокала.

— Огромные: я хотел развлекаться, танцевать, веселиться и есть огромный шоколадный торт. Почти как ты сегодня.

— Торта сегодня нет, хотя от него я бы тоже не отказалась, — пожала Тэт плечами и усмехнулась. — Но, в остальном ты прав.

— Вот в торте все и дело. Наш старший брат, шутки ради, столкнул заветный торт с постамента прямо на пол, — сделав движение обеими руками, я показал, как именно долгожданный торт, с которым было связано столько детских надежд, летел, как падал и с неприятным чавкающим звуком превращался в неприглядную кашу из крема и бисквита.

Тэт ахнула и всплеснула руками, живо представив себе эту картину.

— Ты расстроился? — Участливо спросила она.

— Не то слово. Мало того, что Ана, моя сестра, расплакалась, так еще и мы с братом подрались. Я разбил ему нос, но и сам остался с огромным синяком на скуле. Все мы получили нагоняй от матери, а наши ожидания не оправдались и обернулись не только разочарованием, но и наказанием.

— Грустная история, — подытожила Тэт. — Каково это, жить в большой семье?

— По-разному. Иногда было весело, иногда не очень. Есть и плюсы и минусы. Однако, я тоже не тот, у кого стоило бы об этом спрашивать. Моя семья — это мама, сестра и два брата.

— И всё же, это лучше, чем никого, — пожала плечами Следующая.

Не мог не признать ее правоту. Я действительно был рад тому, что у меня была семья: мать, хоть и приемная, братья и сестра, хоть и сводные, по отцу. А еще у меня были Рус и Мира. Это и правда, было лучше, чем никого. Хотя, временами, я и с ними чувствовал себя одиноким. Словно я — человек без Родины, без настоящего дома, без настоящей семьи.

— Тебе полегчало? — Я заметил, что она улыбается, хоть и немного вымучено.

Все же, моя история отвлекла ее, однако заставила меня самого поддаться непрошенному приступу ностальгии.

— Совсем капельку, — усмехнулась Тэтрилин. — Действительно, иногда для того, чтобы отпустить ситуацию, нужно понять, что не одна такая несчастная. Спасибо.

Тишину нарушал только отдаленный гул голосов, шум холодного осеннего ветра и шелест осенних листьев. Нас окутывал полумрак, делая атмосферу вокруг располагающей к тому, чтобы делиться тайнами и мечтами, как тогда, когда мы делились ими, сидя на подоконнике в башне Пятого замка.

— Не за что. А что не так с миром вокруг? Ты сказала, что и к нему у тебя претензии, — напомнил я, заметив, что в ее бокале осталось совсем немного, а Тэт расслабилась и разговорилась, повернувшись ко мне в пол оборота.

— С ним все не так. Он и есть мои неоправдавшиеся надежды, только в глобальном масштабе. Когда я была в заточении в своем замке, все было просто: подчиняйся правилам, пей эликсир. Все было стабильно хорошо и понятно. А когда я покинула Аверир, оказалось, что мир вокруг совсем не такой, каким я его себе представляла. Вокруг несправедливость, жестокость, интриги, скандалы. И теперь я грущу по этому поводу.

Ее голос стал хрипловатым от холода и игристого вина. Тэт пожала плечами и, повернувшись, взглянула на меня, словно надеясь, что я опровергну сказанное. Скажу, что мир не такой. Но я не хотел ей врать. Вдохнул запах смородины, груши и осенней ночи. Улыбнулся ей, сделал шаг ближе и, глядя в глаза, негромко произнес:

— Мир действительно такой. Вокруг несправедливость, грубость, жестокость и интриги. Но это не повод грустить. Нужно научиться жить в нем таком, какой он есть, потому что другой жизни у нас не будет. Смириться. Приспособиться. Преодолеть то, что возможно и стать сильнее.

Я давно понял эти простые истины, а ей, выйдя, наконец, из своего замка, только предстояло узнать мир со всех его самых неприглядных сторон. Встретиться с несправедливостью лицом к лицу. Распрощаться с наивностью и доверчивостью. Мне бы очень хотелось оградить ее от этого, защитить от жестокости и страданий. Но я прекрасно понимал, что, пожалуй, проще будет вернуть в Терра Вива драконов.

Прикоснувшись к ее плечам, понял, что Следующая дрожит и пришла пора возвращаться в бальный зал. Мне самому холодно не было, драконоборцы вообще отличались иным теплообменом. Снова окунаться в гомон и громкую музыку не хотелось, но, вероятно, на этом наше время наедине было окончено.

— Пойдем, потанцуем? — Предложил я, понимая, что, если просто укажу ей на холод вокруг, она будет сопротивляться.

Тэтрилин пожала плечами, но я аккуратно подтолкнул ее к входу в бальный зал.

Когда потянулся к дверной ручке, чтобы открыть дверь, она придержала мою руку, взглянула мне в глаза и тихо спросила:

— И что же теперь? Совсем ничего не ожидать, чтобы не страдать от того, что ожидания не оправдались?

Я усмехнулся и отрицательно покачал головой.

— Так тоже нельзя. Человек без мечты, надежды, и веры — это так, пустая оболочка. Если ни на что не надеяться — жизнь станет печальной и неинтересной. Наоборот, надо мечтать и надеяться, и чем масштабнее, тем лучше.

Она тепло улыбнулась. Я тоже. Тэтрилин вернула мне камзол и я, наконец, открыл дверь.

Атмосфера веселья и шума после тишины балкона давила. Блеск и яркий свет после сумрака слепили глаза. Отыскал взглядом остальных Следующих, но, казалось, нашего отсутствия никто не заметил.

— И что же значит «мечтать масштабнее» применительно к моему случаю? — Осведомилась Тэтрилин, а ее ладонь легла на мой локоть.

Мы направились в центр зала, где присоединились к танцующим парам во время уже начавшегося вальса.

— Даже не знаю, — ее вопрос заставил задуматься, поставить себя на ее место. — Пожалуй, выжить в борьбе за престол Терра Арссе.

Одной из причин, по которой я любил вальс являлась та, что этот несложный танец позволял почти не прерывать беседу и видеть лицо собеседницы. Сказанное мной мало подходило для светской беседы, однако, мы ее и не вели.

Между нами установилось хрупкое доверие и понимание. И Тэт улыбнулась, видимо, она сама пришла к таким же выводам и давно смирилась с участью Следующей.

— Пожалуй, так и есть, — поразмыслив немного, произнесла она. — А помимо этого мне хочется свободы и независимости от обязательств, которые я на себя не брала, но почему-то вынуждена нести.

— Тоже неплохо, — согласился я.

Интересно, она помнит свою мечту о деревянном доме в глухом лесу? Или это была наша мечта? Не важно. Сначала меч и драконы. А потом мне станет уже не до того. И ей, возможно, тоже. Наше будущее слишком зыбко и грезить о том, что оно может быть совместным и счастливым — гарантировать себе разочарование от неоправдавшихся ожиданий.

— А о чем твои «масштабные мечты» и надежды? — спросила вдруг она, словно прочтя мои мысли.

— Сложно сказать, — произнес я, подыскивая ответ, максимально близкий к истине и не выдающий обо мне полной правды. — Примерно те же, что и у тебя.

— Неужели тоже свобода от обязательств и выживание в борьбе за престол? — Удивилась она.

Следующая сказала это в шутку, не подозревая, что уловила самую суть. Пожалуй, вряд ли можно было сказать точнее.

Рассмеялся, надеясь, что сделал это максимально натурально.

— Почти, — уклончиво ответил я и она, к моему счастью, не стала выяснять подробности, вместо этого, вдруг, о чем-то задумавшись.

А мои печальные мысли, наоборот, испарились куда-то, словно не успевая за нашей вальсирующей парой. Мне просто приятно было держать ее нежные пальцы в своей руке, касаться тонкой талии, чувствуя тепло ее кожи под тканью платья, вдыхать ее запах полной грудью и смотреть на губы, которые я помнил распухшими от поцелуев. Жаль, что воспоминания об этом остались у меня одного, а из памяти Тэтрилин стерлись без следа.

Вальс подходил к концу, а на его последних аккордах наше хрупкое равновесие дало трещину, после осторожного вопроса Следующей:

— Скажи, Дэй, ты как-то связан с исчезновением у королевского посла Таламура каких-то важных документов на площади в Руатане, в тот день, когда мы встретились там с тобой?

Она спросила очень тактично, словно уже подразумевая мой отрицательный ответ. И, наверное, я должен был солгать. Сказать, что не имею понятия, о чем она вообще говорит, и вообще не знаю ничего ни про какие документы. Но я, глядя ей прямо в глаза, зачем-то честно ответил:

— Связан.

И этим единственным словом я вбил в наше равновесие огромный клин, отчего трещина в нем стала больше, и оно, как огромная льдина зимой, стало расползаться и крошиться на маленькие блестящие осколки. Одновременно с этим вальс закончился.

Понять Тэт для меня никогда не составляло особенного труда, поскольку Следующая не очень хорошо умела скрывать эмоции. Сначала она удивилась, потом нахмурилась, потом выдернула свою руку, все еще остававшуюся после танца в моей, и влепила мне звонкую пощечину.

Затем, все же удивив меня, зачем-то сделала положенный по окончании танца, книксен, резко развернулась и поспешила прочь. И на этом наше хрупкое равновесие рухнуло и рассыпалось окончательно.

Стало паршиво от жгучей досады, неожиданно обосновавшейся в груди тяжелым камнем. Я смотрел ей вслед, провожая задумчивым взглядом.

Определенно, я должен был ей солгать, но менять что-то было поздно.