По щучьему велению

Глава 9 НОВОЕ ИСПЫТАНИЕ

В тёмном небе стояла яркая полная луна, освещая пустынный постоялый двор. Наступила ночь, все уже спали, только Емеля и Василиса сидели и обсуждали события минувшего дня.

Емеля в лицах и красках пересказал всё произошедшее в тереме, очень жалея, что Василиса не смогла там присутствовать. Наконец он добрался до финальной части, вскочил и принялся изображать безумный танец посла под английскую народную песенку, которую очень грамотно подобрал хитрый Кот Баюн.

– Ой, этот посол-мосол! Я ему такой: ша! Та! Тра-та-та! – разошёлся Емеля. – Вот и задали мы им жару! Царь просто обалдел от радости! – и он мечтательно протянул: – А Анфиса... Анфиса глаз с меня не спускала: сразу поняла, кто есть кто.

Девушка наблюдала за ним с насмешливой снисходительной улыбкой, не произнося ни слова. Она-то понимала, что не всё так просто и этим дело явно не закончится, напрасно Емеля радуется. Кто знает, чего ещё потребует капризная царская дочка. Может, и ей самой, Василисе, это окажется не под силу выполнить...

– Да-а? – наконец недоверчиво протянула Василиса.

– Прониклась, – объяснил Емеля интерес царевны Анфисы к его персоне.

Вскоре парень стал укладываться спать, подоткнув под спину охапку сена. Удобно устроившись, он закинул руки за голову и уставился в потолок, жуя травинку и явно о чём-то мечтая.

– Свадьбу-то уже назначили? – ехидно поинтересовалась Василиса.

– Да не, – небрежно откликнулся Емеля и пояснил: – Ещё одно испытание будет – проверяет меня. Но это так, для виду, – подмигнул он.

Василиса поняла, что права – одним желанием царевна не обойдётся.

– Целовались уже, наверное, – продолжала поддразнивать она.

– Ага! – подтвердил Емеля, но честно уточнил: – На расстоянии. Вот так. – Он изобразил воздушный поцелуй и с тревогой спросил: – Считается?

– Конечно, считается! – кивнула девушка, продолжая сохранять серьёзный вид, хотя удавалось ей это с трудом. – Ну, ты, Емеля, сердцеед! – притворно восхитилась она.

– Ну да, есть такое! – смущённо согласился польщённый Емеля и прикрыл глаза.

Василиса смотрела на него, глубоко задумавшись, и в её мыслях всё представлялось далеко не в таком радужном свете. Какое ещё испытание придумала Анфиса? Ведь не нужен ей Емеля, это же ясно видно. И если царь решительно настроен выдать за него дочку, Анфиса вполне способна погубить парня – только бы отделаться от нежеланного жениха...

Этой ночью царской дочке тоже не спалось. Дождавшись, когда все улягутся и царские покои опустеют, Анфиса потихоньку поднялась на чердак, заваленный старыми вещами. В центре стояло пустое продавленное кресло, будто ещё хранящее чьи-то формы. Анфиса взяла колотушку, подошла к нему и стала изо всех сил лупить по сиденью.

– Мама! Мама! – звала она.

Поднявшаяся столбом пыль постепенно приняла форму сидящего в кресле человека: материализовался дух матери Анфисы, покойной царицы Агриппины. Выглядела она жутковато – чёрное платье, мертвенно-бледное лицо, тёмные круги под глазами – но, казалось, дочку это нисколько не смутило.

Царица недовольно чихнула от поднятой пыли.

– Вспомнила мамку родну, – наконец проговорила она, печально глядя на дочь. – Соскучилась? Ах ты, моя маленькая! Маме на том свете одиноко...

На Анфису эта трогательная речь не произвела никакого впечатления.

– Прекрати, – отрезала она, прерывая поток ненужных нежностей.

– А дочка-то вон как давно не навещала, – продолжала жаловаться Агриппина.

– Мам, я по делу, – поморщилась Анфиса, которой было не до сантиментов.

– Излагай, родная кровь, – тоже деловым тоном заговорила бывшая царица.

– Вот в чём беда моя: уже два месяца, как за мной ухаживает английский лорд. А отец хочет выдать меня за Емелю, сына какого-то кузнеца! – пожаловалась царская дочка и спросила: – Какое бы ему задание придумать, чтобы он пошёл исполнять и не вернулся? Не идти же мне замуж за простолюдина! – поморщилась она.

Агриппина задумалась и наконец с хитрой улыбкой сказала:

– Есть одна идея...

На следующий день неутомимый лорд Ротман, отдохнув и придя в себя после сумасшедших танцев, вновь явился к царю. Англичанин собирался продемонстрировать ему и его дочери очередное техническое чудо, привезённое им с родины.

– Сюда кладём овощи, – показал английский посол диковинное приспособление и собственноручно засыпал в аппарат принесённые с собой полведра огурцов. Сидящий внутри карлик резво принялся за работу, ловко орудуя ножом и нарезая их аккуратными кружочками. Он был на все руки мастер: и на органе играть, и еду готовить. Места было маловато, но невидимый работник справился и отправил нарезанные огурцы в специальное отверстие. – И получаем готовый салат, – объявил лорд Ротман, глядя на свою чудо-машинку.

Однако ничего не произошло.

Царь засмеялся, радуясь его провалу, но овощи тут же упали на тарелку, которую ловко подставил лорд Ротман.

– Готовый салат. Опа! – продемонстрировал он.

Феофан нахмурился, а посол продолжал показывать фокусы.

– Кладём сюда фрукты, – показал он, – и получаем... на выходе... – Карлик внутри комбайна усиленно закрутил педали. Лорд открыл кранчик, и из машины побежал яблочный сок. – Прошу: эппл джус! – довольно заулыбался посол.

– Невероятно! – воскликнула Анфиса. Она захлопала в ладоши, и вся придворная свита с готовностью подхватила.

Ротман тем временем с поклоном протянул царю стакан.

– Сок, – почтительно объяснил он.

Царь стакан взял, но тут же передал его Афанасию, а тот – другому придворному. Попробовать напиток так никто и не решился.

Лорд Ротман снова отошёл к чудо-аппарату, продолжая его нахваливать:

– Это английская машина на паровой тяге! А здесь, прошу вас, инструкция и пожизненная гарантия.

Посол передал царю инструкцию. Феофан подошёл к столу, на котором стояла машина, и карлик внутри испуганно замер.

– Так-так-так... – приговаривал государь, осматривая английское чудо техники. – А там что? – Он открыл крышку, и карлик внутри с тревогой посмотрел вверх. Если сейчас его обнаружат – ох и попадёт ему потом от лорда!

– Нет, прошу вас! – с тревогой тут же воскликнул Ротман, отвлекая внимание.

– Да я понял: инструкция! – снисходительно кивнул царь, помахивая свитком. Он покачал неустойчиво стоящий аппарат и наконец нашёл, к чему придраться. – Вот! Уже непорядок! – неодобрительно заметил он и, наклонившись, подложил инструкцию под ножку стола.

Под стол мигом нырнула Анфиса, только и дожидавшаяся подходящего момента. Царь ойкнул от неожиданности, а дочка горячо зашептала ему на ухо:

– Папа, это что получается: опять заграничное лучше?

– Лучше! – пришлось признать царю скрепя сердце.

Анфиса сделала вид, будто только что вспомнила:

– А как же наша скатерть-самобранка? Царь с гордостью посмотрел на неё.

– Молодец, дочка! – похвалил он.

Они вынырнули из-под стола, и царь уже совсем другим тоном сказал:

– Так вот что я тебе скажу...

Английский посол удивлённо посмотрел на него, а правитель важно продолжил, поглаживая чудо-машину:

– Удивил ты меня, лорд, удивил! Но ведь у нас тоже есть чудеса, и похлеще. А вот, например... скатерть-самобранка! А?

На лорда его слова не произвели никакого впечатления: он явно не принял их всерьёз.

– Ха-ха-ха, – картинно рассмеялся Ротман, снова от волнения переходя на родной язык и безжалостно коверкая русские слова: – Зис из рили, рили фанни. Эти ваши смешные вещицы? – Он с сомнением помотал головой, но этим только сильнее раззадорил царя.

– А мы докажем! – решительно заявил Феофан и, обернувшись к Анфисе, тихо спросил: – Как?

– Емеля добудет! – подсказала ему дочка.

– Писаря сюда! – потребовал царь, выгоняя придворных, чтобы не мешали вершить важные государственные дела.

Вскоре явился писарь и уселся за конторку с пером в руке, готовый записывать царскую волю. Царь расхаживал по палатам, громко диктуя вслух.

– А когда такую скатерть разложат, то появятся на ней яства разные, – закончил он и спросил: – Написал?

Писарь кивнул.

– И повелеваю, – продолжал царь, – молодцу Емеле сию скатерть изыскать и во дворец доставить. Дата. И подпись: царь Феофан. – Поднеся перстень к расплавленному сургучу на бумаге, он поставил печать. Указ был готов.

Отослав писаря, Феофан велел позвать гонца, чтобы тот доставил его повеление бравому молодцу Емеле. В этом парне царь не сомневался. Добыл баян-самоигран и самого Кота Баюна в его терем приволок – разыщет и скатерть-самобранку!