Последний ... с Земли

Глава 5

Владимир сидел, прикрыв глаза. Не потому, что устал, а просто потому, что смотреть особо было не на что. Прошло уже минут двадцать, как Минш ушёл по ремонтной шахте за помощью. И пока никаких знаков того, что ему это удалось, не наблюдалось. Дым всё также продолжал сочиться через вентиляцию, хотя теперь путь ему преграждала уже не одна куртка, а целых три. Это значительно снизило поступление новых порций дыма. Но вот проблему исчерпания кислорода для дыхания не решало. Пока ещё никаких серьёзных последствий не было, но первые звоночки уже звенели.

Прежде всего, головная боль и головокружение. Не большое, но всё же вставать и расхаживать по комнате стало проблематично. Посему все сидели, стараясь не двигаться. Так же появились тошнота и шум в ушах. Довершала картину появившаяся слабость и сопутствующая ей апатия. Потому и прекратились разговоры. Никому уже не хотелось ничего делать, все просто ждали. Ждали или спасения, или собственной гибели.

Легче всего приходилось супругам Паскуаль. Они сидели в углу, держась за руки. Бернардо, наклонив голову к жене, шептал ей на ухо что-то явно очень нежное, потому что на лице Инес блуждала счастливая улыбка. Именно счастливая! Даже в такой безнадёжной ситуации, когда гибель казалась крайне вероятной, у них оставалась их любовь. Владимир некоторое время наблюдал за ними, но затем отвёл взгляд. Слишком уж сильной становилась зависть. Казалось несправедливым, что он умрёт одиноким, так и не познав толком счастья взаимного чувства. Хотя, казалось бы, за годы, проведённые на Земле, он должен был успеть сделать это.

Владимир познал лишь горечь несчастной первой любви. Случилось это в первый год после того, как он впервые покинул родителей, отправившись в «большой мир». Ему не исполнилось ещё и шестнадцати лет, но он считал себя уже полностью состоявшимся взрослым человеком, знающим всё и обо всех. В любви Владимир тоже казался себе практически профессионалом. Как же, он столько всего о ней прочитал. Да и вообще, разве может устоять какая-нибудь девушка против его обаяния и ума? Да ни в жизнь!

Все фантазии и домыслы о собственной «взрослости» разбились в один день. Владимир встретил ЕЁ, девушку с летящей походкой, светлыми волосами, развевающимися от ветерка и невероятной улыбкой. Звали красавицу Ольгой, и она была певицей. Не какой-то звездой головидения, а просто певичкой в баре в окрестностях космопорта, где работал Владимир. Он увидел её, придя со старшими товарищами в это питейное заведения после рабочего дня. Честно говоря, молодой человек вовсе не планировал влюбляться. Он вообще воспринимал описываемые в книгах слова о «любви с первого взгляда», как что-то нереальное, невозможное для взрослого и адекватного человека.

В памяти всплыли те первые мгновения, когда он увидел ЕЁ. Яркий свет софитов, направленный на сцену. И волшебное, невесомое создание, впорхнувшее в пересечение столбов света, показалось не живым человеком, а кем-то сказочным. Вроде феи или даже ангела. А уж когда зазвучала музыка, на которую наложились чарующие звуки её лёгкого, хрустального голоса, Владимир окончательно потерял голову.

Он влюбился сразу и бесповоротно. Все мысли, все размышления о том, как нужно вести себя с женщиной, были отринуты в одно мгновение. По сути, молодой юнец превратился в горячего поклонника, в фаната, не видящего ничего и никого вокруг, кроме объекта своей страсти.

Дело могло бы закончиться за пару недель, будь Ольга холодна и неприступна. Юношеский пыл и страсть горят очень ярко, но столь же быстро и заканчиваются, если для костра нет топлива. Однако, девушка обратила внимание на юного поклонника. Обратила и даже приблизила к себе. Страсть вспыхнула с новой силой, полностью поработив своего носителя, сделав его рабом чувств и переживаний.

Их «роман», если можно так назвать, длился всего месяц. После чего Ольга просто уехала с каким-то смазливым красавчиком, у которого имелись богатые родители, не оставив ни прощальной записки, ни вообще никакого сообщения. Сейчас, оглядываясь на пережитое тогда с высоты житейского опыта, Владимир понимал, что девушка просто использовала его. Он покупал ей подарки, пусть и не слишком дорогие, сочинял стихи, всячески угождал. По сути, он стал для неё личной прислугой, которой даже не нужно было платить. Хватало улыбки, пары ласковых слов. И поцелуя… Сколько раз впоследствии Владимир просыпался посреди ночи, ощущая на губах слабо заметный вкус малины. Именно таким был тот поцелуй, который Ольга подарила ему в один из вечеров. Один поцелуй — а затем безжалостный, ничем не объяснимый разрыв. Находящийся практически на вершине счастья, невинный юноша, не знакомый с жестокостью реального мира, в одночасье рухнул на самое дно. Он потерял работу, потерял всех своих немногочисленных приятелей, пребывая в состоянии глубочайшей депрессии. До сих пор для Владимира оставалось загадкой, как ему удалось выкарабкаться, не вскрыть себе вены от тоски и обиды. Почти месяц одиночества, густо приправленного самобичеванием, поисками несуществующих ответов на вопросы о смысле собственной жизни огрубили его сердце. Владимир выкарабкался, и даже вернулся к жизни среди людей. Он устроился в космопорт, став разнорабочим. Юный паренёк, смышлёный не по годам, быстро нашёл своё место, став весьма ценным работником. Он чинил технику, копался в старых механизмах, на которые все давно махнули рукой, и даже умудрялся периодически возвращать их к жизни. В общем, стал почти полноценным членом общества. Так продолжалось несколько лет. Владимир даже начал думать, что окончательно повзрослел, стал настоящим зрелым мужчиной. Пока однажды, краем глаза следя за происходящим на экране головизора во время обеда в одной из забегаловок, снова не увидел ЕЁ.

Новостной сюжет был коротким и повествовал об очередной «звёздной» свадьбе. Его Ольга выходила замуж за очередного богатого счастливчика. Выглядела она на экране ещё более шикарно, чем помнил Владимир. А белоснежная широкая улыбка и блеск в глазах говорили каждому, насколько она счастлива. В тот день Владимир напился. И на следующий тоже. Очнулся он спустя неделю, в жутком похмелье и не менее отвратительном настроении. Немного приведя себя в порядок, Владимир пришёл к начальнику и сообщил ему, что увольняется. Тот сильно расстроился. Терять ценного работника, пусть и сорвавшегося однажды в запой, ему не хотелось. Однако, Владимир был непреклонен. Забрав причитающиеся ему деньги, он закупился продуктами и подарками, после чего отправился в глушь. Молодой человек вернулся к родителям, которые уже и не чаяли, что их блудный сын вернётся. Они не расспрашивали его о причинах, приняв с распростёртыми объятиями. Владимир вернулся к истокам, ко временам, когда всё вокруг было простым и понятным. Когда проблемы решались совместными усилиями, а любые переживания не держались больше пары минут. Он вернул себе спокойствие и размеренность, обретя покой как с самим собой, так и с миром. Покой, который, однако, тоже не смог длиться вечно…

Неожиданный шум прервал поток воспоминаний. Владимир приоткрыл глаза, с трудом фокусируя их на источнике. Не удивившись, он обнаружил, что им является неугомонный Иван. Старший из братьев, он был настоящим возмутителем спокойствия. Его деятельная натура не выносила спокойного ожидания. Ему казалось, будто это неправильно, что нужно действовать самому, держать руку на пульсе. Вот и сейчас Иван, не в первый уже раз, пытался активировать капсулу, чтобы можно было залезть в неё обратно и переждать внутри. В принципе, в этом был резон. Если бы не одно «но» — они уже пробовали это сделать. Вот только поднявшаяся на корабле тревога полностью отключила капсулы, не позволяя им снова перейти в обычный рабочий режим. Разработчики наверняка предусмотрели такую возможность для того, чтобы избежать ситуации, когда экипаж просто «проспит» момент аварии, погибнув, так и не выйдя из спячки. Никакими манипуляциями активировать данный режим до завершения тревоги было невозможно. Все это поняли, кроме Ивана. Он упрямо продолжал ковыряться в интерфейсе, пытаясь найти ту самую лазейку, которую проглядели остальные. Почему-то он был искренне уверен в том, что такая лазейка существует. Не может не существовать!

Правда, судя по ругательствам, Ивану снова преследовала неудача. Он ударил кулаком по прочному стеклу, ругаясь, будто пьяный сапожник. Отступив на шаг, пузатый ворчун плюхнулся на задницу, злобно зыркая по сторонам. Владимир поспешно опустил веки. Не хватало ещё вступать в перепалку с разгорячённым недоумком. Лучше сохранять спокойствие, не переживать. Так можно будет выиграть лишние минуты, которая спасёт им всем жизни.

— Ваш китаёза просто застрял. Или сбежал, — послышалось громкое ворчание Ивана. — Точно, сбежал! Сидит сейчас где-то в безопасности, и хохочет над нами!

— Заткнись, — не открывая глаз, почти беззлобно ответила ему Алиса.

— С какой стати? Я же правду говорю!

— Не заткнёшься, прикажу Танаке тебя вырубить.

Иван немедленно замолчал. Выглядел Тетсуя уж больно грозно. А блеск чёрных глаз и вовсе не предвещал ничего хорошего. Бугров поворчал ещё несколько секунд, после чего замолк. В помещении снова воцарилась почти полная тишина, нарушаемая лишь звуком дыхания, да необычными щелчками и потрескиванием корпуса корабля.

Время текло медленно, тягуче. Владимиру начало казаться, будто он прожил целую жизнь, сидя вот так, прислонившись к прохладной переборке. Голова кружилась всё сильнее, а тошнота уже подступала к горлу, грозя вызвать рвоту. Это стало бы совсем неприятным событием.

Из отпущенного доктором часа прошло минут пятьдесят, когда начались первые проблемы. Причём начались они вовсе не у слабых женщин, а у очень даже сильного мужчины. Игорь Бургов, тяжело дышащий и очень бледный в одну секунду захрипел, а потом просто сполз по стене, теряя сознание. Иван тут же отбросил в сторону все свои замашки наглеца и хама, кинувшись к брату. Подняв ему голову, он попытался привести того в чувство, даже отвесил пощёчину, но ничего не помогало.

— Позвольте-ка мне, молодой человек, — тяжело дыша, прохрипел Сигизмунд.

Выглядел старик ненамного лучше потерявшего сознания громилы. Однако, руки его действовали по-прежнему ловко. Он извлёк из своего бездонного чемоданчика небольшой пузырёк, откупорил его и поднёс к носу лежащего Игоря. Пару секунд ничего не происходило, но затем безвольное лицо исказилось недовольной гримасой. Громила застонал и открыл глаза.

— Очнулся? Вот и хорошо. Сейчас сделаю укол. Не шевелись, будет немного больно.

В глазах Игоря мелькнул страх. Судя по всему громила был готов решительно сопротивляться действиям Сигизмунда, но тут вмешался брат.

— Не дёргайся, а то подзатыльник отвешу. Делай, как доктор велит!

Игорь затих, безропотно позволив сделать ему укол. Спустя несколько секунд тот подействовал, на щеках мужчины появился лёгкий румянец. Иван, хмуро наблюдавший за этим, тут же поинтересовался:

— Что за штуку вы ему вкололи? Можно и мне такую?

Сигизмунд покачал головой, убирая инструменты в чемоданчик.

— Нельзя. У меня не так много препаратов, чтобы колоть их каждому по желанию. Постарайтесь держаться своими силами.

Толстяк только и мог, что невнятно проворчать в ответ. Спорить с доктором он явно опасался, не без оснований рассчитывая, что именно седовласый эскулап может стать тем, кто спасёт ему жизнь в самое ближайшее время.

— Тише! — неожиданно прошептала Алиса. — Я что-то слышу. Там, в проходе!

Всю апатию и слабость как ветром сдуло. Каждый прислушивался, пытаясь уловить, что же такого различила рыжеволосая. И скоро стало понятно, что та не обманулась. Слабо различимое постукивание доносилось из приоткрытой ремонтной шахты. Звук усиливался, давая понять, что то, что его порождает, приближается.

— Это Минш? Он что, возвращается? — прошептала Оливия.

Алиса покачала головой. Она настороженно вслушивалась, одновременно меняя позу. Если раньше девушка походила на расслабленную и отдыхающую, то теперь её облику больше подходило описание хищника перед прыжком. Девушка подала знак своим солдатам, которые тоже поспешили подобраться ближе и приготовиться. Цокот становился громче, а вместе с ним усиливалось и напряжение.

Когда из прохода показались металлически многосуставные ноги, едва ли не все закричали от страха. Сдержался, пожалуй, только Владимир, сразу узнавший робота-ремонтника. О чём он тут же поспешил сообщить остальным. Пока перепуганные люди приходили в себя, похожий на краба размером с крупную собаку робот выбрался в комнату. Он несколько секунд повертелся на месте, а затем деловито засеменил к одной из стен. Находящаяся на его пути Оливия едва успела отползти в сторону, чтобы тот не прошагал прямо по ней.

— Что за нахальство? — воскликнула журналистка, не в силах скрыть страх в голосе. — Разве он не прибыл нас спасать? Что он вообще делает? Почему молчит?

— У таких моделей нет голосового модуля, как, впрочем и продвинутого интеллекта. Это просто ходячий набор инструментов. Он управляется центральным ИИ корабля.

— И что он собирается сделать? — уже почти спокойным голосом спросила блондинка.

На этот вопрос у Владимира ответа не было. Робот притормозил рядом с одной из капсул и сейчас топтался вокруг неё, словно не знал, с какой стороны за неё взяться. Первым сообразил, в чём дело, Зефир. Здоровый строитель поднялся на ноги, сказав охрипшим голосом:

— Он хочет добраться до стены. Надо убрать капсулу с его дороги!

Владимир замер, оценивая выводы мужчины. Пожалуй, в них имелось рациональное зерно. Краб-ремонтник был крайне примитивным. И если ему действительно дали задание добраться до стены, а на пути оказалось неожиданное препятствие, то ему может просто не хватить мозгов обойти его или переопределить выполнение задачи. Как бы вообще не отключился, столкнувшись с невыполнимым условием.

— Давайте, мне одному её не сдвинуть! — крикнул Зефир, наваливаясь плечом на капсулу.

Та, несмотря на свои не слишком впечатляющие размеры, имела немалый вес. Да ещё и ко всему прочему, была прикручена к полу. Пришлось навалиться почти всем мужским коллективом. Но даже этого оказалось маловато. Капсула скрипела, даже пошатнулась немного, но устояла. Дело исправил поднявшийся на ноги Игорь. Его брат, Иван, не спешил тратить силы. Вместо этого он только кричал, давая указания:

— Да отодвиньтесь же, дайте Игорю место! У него знаете, сколько силы! Игорь, навались! Давай, изо всех сил!

Изначально Владимир, видящий крупные капли пота на лице громилы, его шатающуюся походку, не рассчитывал, что дело выгорит. Но стоило только Игорю упереться в капсулу и навалиться на неё, та неожиданно громко скрипнула и подалась.

— Я же говорил! Да он что угодно сдвинет, если его хорошенько попросить! Давай, братишка, покажи им силу братьев Бурговых!

Скрип и скрежет стали совсем нестерпимыми. Капсулу сорвало с креплений. Она с грохотом завалилась набок. Мужчины, повалившие её, едва успели отскочить с дороги рванувшегося вперёд робота-краба. Тот деловито подскочил к стене, поднимая переднюю пару конечностей вверх. Из них в стену ударили несколько красных лазерных лучей, мгновенно начертивших прямоугольник. Это походило на дверь, только не настоящую, а нарисованную.

— И что дальше? — снова спросила Оливия.

— Думаю, дальше нужно отойти подальше, — напряжённым голосом отозвался Владимир. — Быстрее! Всё уходите оттуда!

Предупреждение прозвучало вовремя. Не прошло и десяти секунд, как прочный металл в тех местах, где его освещали лазерные лучи, потёк, образуя разрывы. Через некоторое время стало понятно, что причиной этого явления является пламя резака, разрезающего металл с другой стороны. Разрез медленно увеличивался. Взгляды всех людей неотрывно следили за этим процессом. Когда же разрез вернулся к исходной точке, замкнув, таким образом, периметр, запертые в ловушке люди даже дыхание затаили.

Вырезанная металлическая плита простояла секунду, а затем плашмя рухнула внутрь помещения. В образовавшемся проёме сверкнул яркий свет, а затем через него шагнула высокая человекоподобная фигура с огромной, размером с хорошую тыкву головой и большим горбом, выпирающим на спине…