Позолота вся сотрется 2

Глава седьмая. В одной лодке.

- Йо-хо-хо! Мы их провели! - восторженно крикнул Патрик и его гибкое тело облаченное в белый смокинг пришло в движение, дергаясь в диком танце. Глаза блестели в полутьме пугающим, диковатым восторгом, а красивые губы жутковато кривились обнажая белоснежные зубы.

Три автомобиля похожие на длинных и голодных крокодилов, на полном ходу промчались мимо темной, кривой подворотни в которой притаился маленький, двухместный автомобильчик канареечно-желтого цвета. Только благодаря густой и почти осязаемой темноте, его яркий цвет растворился в черниле узкого проулка.

- Тише! - я пугливо вздрогнула и легонько толкнула Патрика в плечо, - Они могут услышать и вернуться!

Мужчина мягко отвел мою руку. Насмешливо посмотрел прямо мне в глаза.

- Ого! А вы оказывается трусиха! Еще несколько минут назад вы были просто неподражаемо смелой. Так весело и азартно крушили мебель и дразнили оборотней! - в его голосе сейчас бархатно трепетала нарочитая хрипотца.

Под внимательным и насмешливым взглядом Патрика, мне стало неловко. Кидаюсь с кулаками на своего спасителя вместо благодарности. Истерю, как маленькая девочка. Вот интересно, с какой целью он меня спасал? Не верю я с некоторых пор в бескорыстие благородных рыцарей.

- Мистер Патрик, а вам тоже доставляет удовольствие злить оборотней или же вы просто хороший парень? Ну, из тех парней которые девушек в беде не оставляют?

Я старалась разглядеть в полутьме выражение его лица, но кроме белой полоски зубов, да сияющих весельем глаз, ничего не смогла увидеть.

Патрик перестал улыбаться. Словно белый жемчуг зубов спрятался в свою раковину, а глаза уже не искрились весельем, а сверкали как-то мрачно.

- Нет, мисс, я не из тех глупых парней, которые любят спасать девиц. Влезая в эту неприятность я просто не смог отказать себе в удовольствии, вот и все... И вы правы подозревая меня в корысти, она существует, - он задумчиво поправил темную прядь волос, тонкой и изящной кистью руки.

Я разочарованно фыркнула.

- Ну, вот! Так и думала! Может поделитесь, в чем ваша корысть заключается? Возможно потребуете большое вознаграждение? Скажите сумму и я заплачу! - в моем голосе звенел вызов. Почему-то стало обидно, что все в этом мире имеет свою цену. Все продается и все покупается.

Словно нарочно замочек на маленькой сумочке, что висела у меня на плече, не хотел поддаваться. Два прохладных, блестящих шарика, никак не хотели разлучаться. Они будто слились в крепком, затяжном поцелуе.

- Бросьте! Ведь не мог же я в вас так ошибаться! Вы не из тех, кто все переводит в деньги! - продолжал насмехаться Патрик.

- Послушайте Патрик, Я наверное сейчас немного не в себе... Простите меня за подобный тон. Честное слово мне не хотелось вас обидеть... Вы действительно мне очень помогли, можно сказать, что спасли.... Простите! - мой голос звучал глухо, а из глаз уже капали слезы.

Взгляд Патрика стал серьезным. Исчез насмешливый прищур черных глаз, не ухмылялись ехидно пухлые, капризно изогнутые губы.

- Мисс, - он досадливо щелкнул пальцами.

Я поняла его заминку и поспешила представиться.

- Николь, меня зовут миссис Николь!

Патрик удивленно посмотрел на меня, вскинув тонкие, черные брови.

- О-о, вы замужем... Миссис Николь...

Он задумчиво покачал головой, недоверчиво, в упор оглядел меня с ног до головы, словно увидел впервые.

- А, я то думал, что спасаю невинную...

- Невинную девчушку? Да, что вы все привязались! - перебила я его со злостью. - Знаю, я знаю! Маленькая собачка, щенок до старости! Кстати сказать, вы Патрик тоже похожи на хрупкого мальчишку! Я бы сказала, что есть в вас даже нечто...

- Так, стоп! Больше ни слова! - зашипел рассержено Патрик, - Не хватало только нам сейчас поссорится, на радость нашим преследователям. Вы ведь понимаете миссис Николь, что теперь мы с вами в одной лодке? Оборотни не простят мне какого необдуманного шага, такого глупого поступка! Я уже начинаю жалеть, что влез в это дерьмо! - он с досадой стукнул кулаком по круглому, обшитому кожей рулю.

Жалобный, немного гнусавый звук клаксона прозвучал в подворотне, отразился от нагретых каменных стен и вырвался на волю, на широкую улицу, словно глупый пес.

Мы испуганно притихли, чутко прислушиваясь. Где-то далеко взбесившейся кошкой завывала сирена полицейской машины. Старательно орали песню двое подвыпивших прохожих. Мягко прошуршал шинами проехавший мимо автомобиль.

- Ну раз мы в одной лодке, то может быть съездим в одно место? - громким шепотом задала я вопрос Патрику.

Мужчина напротив меня нахмурился. Тонкая, черная бровь изогнулась словно надломленное крыло грустной чайки.

- Надеюсь, что сейчас вы предлагаете мне новую работу, миссис Николь? В ресторан, я теперь вряд ли вернусь. Наверное закончилась моя певческая карьера. Но сегодня свершилось то, о чем я так давно мечтал... Шакал Галибо мертв! О, какое наслаждение испытал я, когда он рухнул вонючим снопом вам под ноги! Как хотелось мне в тот момент подойти поближе и заглянуть в его глаза, любуясь последними искрами жизни в них! Пнуть ногой в бездыханное тело всемогущего подлеца и садиста! - голос моего спутника вдруг зазвенел холодным серебром.

Я испуганно смотрела на Патрика.

- Вы думаете, что он мертв?! Совсем, совсем мертв?! - мой язык вдруг стал неповоротливым, а воздух вокруг загустел зудящей тишиной.

Я все же надеялась, что проклятый Галибо, остался жив после удушающих объятий золотых нитей. Вот уж действительно, влипли мы с Патриком в дерьмо! Впрочем наглый шакал сам напросился! Вспомнила пугающий, холодный взгляд практикующего убийцы и до боли сжала кулаки. Теперь уже поздно сожалеть и сокрушаться, в дерьме я оказалась не в этот вечер, а в тот самый момент когда решила познакомиться с дедом. Кстати о дедуле... Неужеле старый игрок жизнями все рассчитал?! Если это так, то не буду его огорчать...

Зудящяя тишина вокруг меня, истончилась и пропала, язык вновь стал моим. Послушным и излишне болтливым. Кажется, я пришла в себя после потрясения и теперь мыслила четко.

- Патрик я пожалуй возьму вас на службу. Мне именно сейчас просто позарез нужен водитель! Вы ведь знаете где находится самое крупное газетное издательство в этом городе?

Мужчина хмыкнул. Задумчиво почесал лоб длинным, тонким пальцем.

- А как насчет зарплаты? - его голос сочился насмешкой.

- По поводу зарплаты не переживайте, плачу щедро. К тому же предлагаю крышу над головой и защиту от друзей Казимира Галибо. Они ведь вас так просто не оставят? - теперь пришла очередь моему голосу звучать насмешливо и даже задорно.

Патрик поник головой. Сгорбились плечи под белым смокингом, беспокойно забарабанили тонкие пальцы по мягкой коже сиденья.

- Вы правы миссис... Теперь я дичь, на которую открыли охоту... А, что в таком случае делает дичь? Она пытается обмануть охотников! - он коротко и нервно хихикнул, - Так, что я к вашим услугам. Едем в издательство. Правда это довольно далеко, почти за городом.

Зажужжал нежно и немного хрипловато мотор, ярко-желтый автомобиль шустрым птенцом вырулил из тесного тупика на освещенную фонарями, ночную улицу. Мы резво мчались мимо веселых ночных клубов, мимо сияющих огнями опиумных притонов, мимо лавочек с прикорнувшими на них, убаюканными выпивкой и слишком веселым вечером пьянчуг. Город жил своей ночной, неспокойной жизнью.

Я с любопытством смотрела по сторонам, было немного страшно. В зеркале заднего обзора постепенно исчезал свет фонарей.

Солнце приоткрыло один глаз и широко зевнуло. Над водной гладью враз заплясали, заискрились миллиарды розовых и желтых осколков. Океан в котором затерялась наша лодка, сейчас был похож на огромнейшую чудо-рыбину гордящуюся своей блестящей чешуей.

Филипп сосредоточенно греб веслами, солнце светило ему в спину, выражение лица было скрыто тенью, а над головой колыхался золотой контражур нимба. Я невольно усмехнулась. Сияющий нимб Филиппу действительно был очень к лицу, учитывая то, что сегодня ночью он был нашим спасителем. Я отвела глаза от широких, напряженных плеч мужчины и посмотрела вдаль. До скалы на которой вспыхивал стеклом окон темный, каменный дом моего деда, оставалось еще довольно много сверкающей, чешуйчатой глади воды.

- Мой автомобильчик! Моя желтая канареечка! - вполголоса причитал Патрик, подозрительно шмыгая носом.

Совсем недавно, Патрик немного попробовал грести веслами под насмешливым взглядом Филиппа, но был забракован. Лодка отказывалась его слушаться, скользила по кругу и смешно задирала корму.

Я молчала. После маленькой войны которая была этой ночью, сил совсем не осталось. Мне тоже было жалко автомобиль Патрика. Быструю и юркую машинку пришлось бросить уходя от погони. Я прикрыла глаза вспоминая прошедшую ночь.

Мы побывали в двух газетных издательствах и спасли от позора моего деда, а заодно и блудливую Лорес. Не знаю конечно, нужно ли ей это было... Если бы дело касалось только Лорес, то я бы и пальцем ради нее не пошевелила, но деда было жалко. Неужели родственные чувства проснулись к старому кукловоду? Шут его знает! Но допустить, что мой дед получит мощный удар по своему самолюбию и не только, я не могла.

В первом издательстве все было очень просто. Охране явно не понравилось, что золотые нити были готовы крушить все вокруг. Прибежавший на шум начальник типографии покладисто согласился с тем, что утренний выпуск газеты надо подкорректировать. Зато во второй типографии нас уже ждали. Большой отряд состоящий из злых оборотней и магов.

Я досадливо затрясла головой, стараясь прогнать воспоминания. Рев оборотней, напор боевых магов, хруст костей, смерть работников типографии, которые были виноваты лишь в том, что оказались в не том месте и не в тот час. Зловещий отблеск золотых нитей и кровь... Прикрыла глаза рукой от слепящего солнца, которое яростно золотило своими лучами облезлые бока старой лодки, а так же нимб над головой Филиппа и мокрые весла в золотистой чешуе воды. Я из последних сил сдерживалась что-бы меня не стошнило за борт от нарастающего отвращения.

Золото! Этот цвет я теперь ненавижу! Он навеки теперь будет ассоциироваться в моем сознании с кровью и болью.

Мне стало очень холодно, словно среди летнего жаркого утра, вдруг ударили злые, колючие заморозки. В ушах опять зазвучали сотни боевых барабанов и их частый, сухой стук слился со стуком бешено колотящегося сердца. В беспощадный, барабанный рокот вплелся хруст ломающихся ребер, стянутых прочным золотом гибкой нити, хриплые вскрики. Перед глазами замелькали чужие лица, старые и молодые, красивые и безобразные от воинственной злобы, искаженные предсмертной судоргой. Скрюченные пальцы готовые вцепиться в мое горло и ненависть, ненависть, ненависть... Ее было так много, что она заставляла меня убивать в ответ...

Тошнота мерзкой волной поднялась к горлу и я не смогла сдержать рвотный позыв. Перегнувшись через борт, я содрогнулась от мучительного спазма. Вязкая, густая слюна смешалась с веселой, позолоченной рябью воды.

Испуганно притих Патрик, напрочь забыв о брошенном на произвол судьбы автомобиле. Смеялись в голубой, пронзительной вышине чайки, мерно хлопали о воду весла.

- Так бывает, когда убиваешь в первый раз, - задумчивый голос Филиппа разрушил плескавшуюся тишину. - Тут стесняться не надо. В бою не приходится выбирать. Если не ты, то тебя...

Я дрожащими, мокрыми руками вытерла набежавшие слезы, с вызовом посмотрела на невозмутимого Филиппа.

- Это было не в первый раз! Я стремительно превращаюсь в убийцу! Безжалостную, азартную и бездушную убийцу! Ненавижу эти проклятые, золотые нити. Ненавижу себя, чувствую отвращение! - прокаркала я, осипшим и почти мужским голосом.

Филипп мерно греб веслами, золотой нимб над его головой, созданный солнечными лучами дрожал, словно собрался рассыпаться на тысячи золотых осколков.

- Конечно, конечно, ненавидеть себя очень даже удобно. Следуя вашей логике, то гораздо лучше лежать хладным, бездыханным трупом, там среди печатных станков и рассыпанного шрифта. А возможно вам Николь, понравилось бы остаться там пленницей? Сколько мужчин... И каждый непременно счел бы своим долгом унизить внучку старого мистера Шэнли. После такого круга тоже не всякая выживет. Или вы любите насилие над собой и жестокость, а миссис Николь? - в голосе Филиппа не было насмешки, он немного срывался от прилагаемых усилий и звучал в такт с хлюпающими по воде веслами.

От его слов, Патрика вдруг затрясло. Видимо заморозки среди жары, решили накрыть и его. Парень обхватил щуплые плечи руками, словно старался согреться. Но это мало ему помогло. Губы дрожали, зубы выбивали чечетку, а в черных глазах было столько боли и столько страха, что у меня сжалось сердце.

- Патрик?! - я тревожно окликнула его.

Он молчал и лишь раскачивался со стороны в сторону. Я протянула руку и погладила влажные, слипшиеся от пота кудри. Он дернулся как от удара.

- Нет! Нет! Нет! - пепельно-серыми губами прошептал Патрик.

Постепенно его глаза принимали осмысленное выражение, он даже нашел в себе силы, что бы беспечно улыбнуться.

- Простите! У меня очень живое воображение! - голос Патрика вновь потек медом.

Блестел чешуей-волнами огромный океан. Древний и равнодушный. Кричали голодные чайки, почти растворяясь в золотом мареве не менее равнодушного светила. Мерно плюхались о воду тяжелые весла. В старой рыбацкой лодке повисла тишина. Каждый из нас сейчас думал о своем, каждый молча сражался со своими личными призраками.

Камни блестели мокрыми, вылизанными океаном округлыми боками. Они выросли из глубины неожиданно, словно выскочили из засады. Нос лодки ткнулся в них, как в желанные, материнские ладони. В толстом слое прозрачной воды, будто в увеличительном стекле мелькнула большая тень. Я вздрогнула не смея оторвать взгляд от смутно знакомого лица.

Круглые, злобные глазки, вывернутые губы, улыбка которых обнажала мелкие словно иглы, острые зубки. Существо которое я вначале приняла за акулу, стремительно поднималось с глубин. Оно резко и сильно ударило лодку и она нервно затанцевала, покачнулась, а затем и вовсе завалилась набок под тяжестью крепкой руки, которая тянула лодку на себя.

Я выросла возле моря, плавать умела хорошо, но все равно не смогла сдержать пронзительного визга, который вырвался против моей воли.

Мой истошный визг слился с воплями Патрика. Но нас перекричал громогласный окрик Филиппа.

- Оскар! Не смей так шутить!

Мокрый Оскар, угодливо и испуганно захихикал. Кровожадная, алчная морда, которая секунду назад померещилась мне, вдруг стала вполне обычным, человеческим лицом.

- Так я что? Я ничего! Лодка незнакомая, а в ней люди чужие, вкусные, - его бормотание было неразборчиво, оно захлебывалось и булькало скороговоркой.

- Оскар! - грозно, по хозяйски, как нерадивого пса, оборвал его Филипп. - Лучше помоги леди Николь и Патрику сойти с лодки!

Злобная ухмылка мелькнула среди острых зубов, вывернутые губы поспешно прикрыли рот Оскара. От прикосновения его мокрых и холодных рук, мне стало омерзительно. Я поспешно вырвалась и смело спрыгнула на гладкие, скользкие камни. За мной поспешил выпрыгнуть из лодки, Патрик. Он чуть было не потерял равновесие, но Филипп вовремя поддержал его за талию. Меня удивило, что Патрик слишком поспешно вырвался, а Филипп вдруг неожиданно смутился. Я немного растерялась. Смущение и Филипп?!

Камни упирались в высокую скалу в которой были прорубленны крутые ступени. Они грубыми, обветренными валунами стремились вверх, туда где темной, открытой пастью скалилась каменная пещера.

- Прошу, вас пожаловать домой! - шутовски поклонился мне Филипп и вдруг улыбнулся открытой и вполне себе дружелюбной улыбкой.