Пункт назначения 1990. Шаман

Глава 21

Пса нам отдали безропотно. Макс не пытался больше спорить и доставать пистолет не пытался тоже. К ошейнику привязали бельевую веревку — поводков в этом доме не водилось. Тащить за собой тяжеленую цепь Вика отказалась наотрез. Уже на улице она спросила:

— Как хоть его зовут?

— Зовут?

Вопрос поставил участкового в тупик. Он сдвинул фуражку на ухо, почесал затылок. Выдал немудреное:

— Да хрен его знает! Имя я ему как-то того…

И развел руками. Вика разозлилась, сверкнула глазами. Слава это сразу уловил, обнял ее за плечи, сказал успокаивающе:

— Него, мы ему имя сами придумаем.

Девчонка намотала веревку на кулак, приказала псу:

— Пошли, нечего нам тут делать.

И ушла не прощаясь. Макс виновато пожал плечами, протянул руку Лису, пробормотал:

— Вы это, мужики, ведьму свою утихомирьте, а то я ее боюсь…

Славка обиделся, протянутую ладонь оставил без внимания.

— Она не ведьма! Но если наши вещи не найдешь, то может ею стать!

Макс сделал вид, что вовсе никому ничего пожимать и не собирался.

— Найду, — поспешил уверить он, поглядывая на меня с опаской, — чего не найти? Вы, товарищ шаман, можете даже не сомневаться. Все будет сделано в лучшем виде.

Я похлопал его по плечу, сказал серьезно:

— Я на тебя надеюсь. — Потом подумал и добавил. — И, если нужна будет помощь, чтобы завязать с этим делом, — пальцы щелкнули под подбородком, — приходи, помогу.

Вика далеко не ушла. Она сидела на корточках, обнимала не верящего пса и что-то шептала ему на ухо. Славка встал рядом.

— Правильно сделала, что забрала, — сказал он. — Этой скотине даже тараканов доверять нельзя. А тут собака — существо разумное!

— Правда?

Глаза у девчонки засветились. Она пружинисто встала, обняла Лиса за шею и чмокнула в щеку.

— Ты такой чудесный!

Мне стало немножко завидно. Славке невероятно повезло.

— Пойдемте уже отсюда, — сказал я. — Пусть Макс идет добывать наше добро. А то он, по-моему, боится выйти, пока мы рядом.

Вика усмехнулась:

— Пусть боится. А не найдет, я ему…

— Найдет. Вот увидишь.

Почему-то я в этом ни минуты не сомневался.

Уже дома, оставшись ненадолго в одиночестве, я сделал то, что должен был сделать давно — украдкой глянул на свои ладони. Черт! Лучше бы не смотрел. Линия жизни была совсем коротенькой, на обеих. И Сереге, и мне в это время, в этом месте, в этой жизни был отмерен совсем недолгий век.

Пса Вика назвала Соломоном. С чего в ее комсомольскую голову пришла блажь вспомнить о библейском персонаже, я не знал. И задавать вопрос не рискнул. Настрой у девчонки был самый, что ни на есть, боевой. Из будки был выметен многолетний мусор. Вика притащила из дома половичок, постелила своему новому любимцу. Потом тщательно вымыла миску, налила вчерашнего супа.

Пока Соломон ел, сидела рядом прямо на траве и приговаривала сочувственно:

— Кушай, мой маленький, кушай, плохой дядя тебя совсем не кормил!

Маленький уплетал так, что трещало за ушами, не забывал при этом вилять хвостом. Было видно невооруженным взглядом, что Вику он обожает, что жизнь готов за нее отдать.

Славка уселся на ступени крыльца, привалился плечом к перилам, закурил. Я устроился рядом, протянул руку, указывая на сигареты. Он усмехнулся:

— Ты ж не куришь, у тебя же принципы!

Но курево выдал, дал огоньку. И я от души затянулся. Что бы там не говорил Воланчик, но это тело с табаком было прекрасно знакомо. Я ощутил давно забытый кайф. Сколько я там не курил? Черт его знает! Смотря от какого года считать.

Пальцы привычно стряхнули пепел, я усмехнулся, пытаясь постичь эту мудреную арифметику. Славка вдруг заговорил:

— А ты, Серый, не такая скотина, как я думал.

Я выпустил дым, снова усмехнулся и выдал свои пять копеек:

— Ты тоже.

Он жизнерадостно заржал, почти захрюкал от восторга. Вышло это у него так заразительно, что я не остался в стороне. Вскоре двор огласил двухголосый гогот.

Вика докормила своего питомца, подошла к нам, глянула подозрительно.

— Вы чего это?

Лис помотал головой.

— Ничего.

Быстро поднялся, запулил в траву потухший бычок, протянул мне ладонь.

— Мир?

— Мир, — согласился я и принял протянутую руку.

Наша штатная ведунья заулыбалась. Глаза ее стали лукавыми, лучистыми.

— Давно бы так, — сказала она.

Лис, опередив меня, пожал плечами.

Вика дошла до дверей, остановилась на пороге, наставила на нас палац.

— И да, — сказала она, — Соломона я на цепь сажать не буду, как хотите.

Мы переглянулись.

— А ты не боишься, что он нам всех клиентов распугает? — Осторожно начал Славка.

Девчонка отрезала:

— Не боюсь. Он умный и не злой.

Первой жертвой умного Соломона стал наш Воланчик. Его попросту не успели познакомить с новым обитателем двора. Нет, он не был покусан, только взят под арест четвероногим часовым.

Мы втроем сидели на кухни, отмечали перемирие вполне невинным чаем с бутербродами. Влад еще спал в комнате. И момент, когда ему приспичило на двор, все дружно пропустили. Там его и приняли в горячие объятия.

Через полчаса, когда мы вышли с Лисом на крыльцо Влад стоял у колодца по стойке смирно, трезвый, как стеклышко, и бледный с прозеленью. Пес сидел рядом и молча скалил зубы.

От такого зрелища Славка заржал и крикнул в дом:

— Вик, иди сюда, тут твой питомец вытрезвитель устроил!

— Что там у вас опять случилось?

Голос у девчонки был недовольный. Он выглянула из дверей, всплеснула руками:

— Ох ты, Господи! Соломон! Фу! Отстань от него, от хороший!

— Гав! — Пес явно был с ней не согласен.

— Может, все же на цепь? — Спросил я. — Он же нам кого-нибудь до инфаркта доведет.

— Себя на цепь сажай, — огрызнулась девчонка, сбежала вниз, взяла собаку за ошейник. — Он же не покусал! Он просто пьяных не любит. Настрадался, бедняга.

Не дожидаясь нашей реакции, она огладила кобеля между ушей, увлекла за собой, приговаривая:

— Пойдем, маленький, пойдем. Дядя хороший, он больше не будет пить, а будет, ты ему опять объяснишь, как это плохо.

— Мда-а-а, — задумчиво протянул Лис, — слышь, Серый, похоже нам объявили сухой закон.

Влад шумно выдохнул, покачнулся и всем телом облокотился о колодезный сруб. Было видно, что парню дурно. Я заволновался:

— Завалится еще во внутрь, убьется, не ровен час.

— Не убьется. Водичкой его надо, чтобы в чувства привести. — Посоветовал добрый Лис.

Я сбежал по ступенькам, подхватил Воланчика за локоть.

— Влад, куда тебе черти понесли? Что тебе не спалось?

— Т-туда! — Язык у него заплетался. То ли от алкоголя, то ли от испуга. Он махнул рукой в сторону гауптвахты. — Мне н-надо б-было…

Я понятливо кивнул.

— Сам дойдешь?

Влад помотал головой.

— Н-не знаю. Не уверен.

Я глянул на ржущего Лиса, показал ему кулак. Обнял страдальца за плечи.

— Пойдем, провожу.

Когда мы вернулись обратно, у крыльца нас ждало ведро колодезной воды. Славка сидел на ступенях и лениво курил. На нас он даже не смотрел, просто бросил:

— Пусть умоется, сразу полегчает.

— Давай! — Согласился Влад.

Я поднял ведро.

— Руки подставляй, полью.

— Лей прямо на голову.

Лис встал, запулил в траву еще один окурок.

— А потом идите в дом, там Вика для него каких-то травок обещала заварить. Говорит, помогают.

Ближе к вечеру приехала Анжела. Одна, без мужа. Вика тут же потребовала развести костер, принесла на стол чайник, варенье, испеченные по случаю оладьи. А потом просто выперла нас двора.

— Идите отсюда, — сказала она строго, — у нас сегодня чисто женский разговор.

— А как же, — я попытался воспротивиться. Хотел напомнить про бубен и прочую мишуру.

Вика была непреклонна.

— Идите учитель, сегодня без вас. Сами знаете, есть некоторые дела, в которые посвящать мужчин не стоит.

Сказано это было так убедительно, что я согласился.

Посиделки их закончились почти через два часа. Мы как раз смотрели телевизор, заедая скучные новости супом. Вика вошла в дом, остановилась на пороге комнаты, прислонила голову к косяку, спросила:

— Не обижаетесь?

Лис ответил за всех:

— Нет, ну что ты, как можно на тебя обижаться.

Она хмыкнула. Мы не задавали вопросов. Вика вдруг сказала сама:

— Ребеночка Анжела Аркадьевна хочет, а Бог все никак не дает. Пришлось помочь…

— Ты и это можешь? — Изумился я.

Она улыбнулась.

— Я многое могу, но по мелочам. Истинное мастерство мне недоступно, в отличии от тебя.

— Но почему? Впрочем, бабушка твоя тоже об этом говорила.

Пришла Славкина очередь изумляться:

— Баба Дуся? Но она же умерла! Ты ее знал?

Сложный вопрос. Как на него ответить? И знал, и нет. Наяву встречался один раз мимоходом. Правда, о Вике тогда и не было речи. Я решил сказать правду.

— Она мне снится.

— Ого! — Славка присвистнул, ткнул мне в плечо. — Пропавшее пятно это ее рук дело?

— Ее, подтвердила Вика.

Влад пока ничего не понимал. Он переводил удивленный взгляд с меня на Вику и обратно.

— А кто такая эта баба Дуся? — Спросил он наконец.

— Ведьма! — Жизнерадостно ответил Лис. — Натуральная ведьма.

Вика глянула на него с укоризной.

— Моя бабушка.

— Вик, — я набрался смелости, — я так и не понял. Почему ты не сможешь набрать силу? Почему тебе недоступно…

Она сразу погрустнела.

— Все очень просто. Постичь искусство, — девчонка упорно не хотела называть колдовство колдовством, — может только ребенок, рожденный от первой беременности женщины. Мне с этим не повезло, в отличии от тебя.