Смоль и сапфиры. Пара для герцога (СИ)

Глава 9. Гроза

Комнату озаряет молния, блеснувшая в приоткрытое окно. Раскаты грома прокатываются по небу, а ливень тарабанит по крыше с таким неистовством, будто кажется ещё чуть-чуть и проломит её. За окном не видно ничего, кроме плотной завесы дождя, и Киран подходит ближе, отбрасывая на меня тень.

— Мы не останемся здесь на ночь, — сразу обрывает он, ощущая мой невысказанный вопрос. Но в этом я сомневаюсь — ливень идёт с такой силой, что явно быстро не закончится. — Переждём грозу, а после отправимся дальше.

— К чему такая спешка? — уточняю я, пытаясь вырулить разговор в более нейтральную тему и скрасить наше нахождение вдвоём в этой комнате.

Киран поворачивается, стоя спиной к окну, и его тёмную фигуру в плаще вновь озаряет вспышкой молния.

— Разве тебе это самой не известно? Ты же послушница кардинала.

Да, мне прекрасно известно о грядущей войне с Таксодонией, но я не собираюсь ему выкладывать всё, что известно Шептунам и Лезвиям. Я только пытаюсь завести разговор. И стараюсь.

Киран снимает с плеч плащ, оставаясь в чёрном камзоле и плотных штанах, развешивая тот на спинку единственного стула. После садится на застеленную кровать и закидывает ногу на ногу.

— Когда вернётся Джон?

— Ты боишься оставаться со мной в комнате один на один? — вопросом на вопрос отвечает герцог.

— Нет, просто интересуюсь.

— Он останется стеречь лошадей и наши вещи в конюшне.

— Замечательно.

— Ты можешь присесть, — Киран рукой показывает на стул и кровать. — Я не кусаюсь, — на этом слове почему-то улыбка трогает уголки его чувственных губ.

Когда вновь раздаётся громкий раскат грома, заставляя меня подскочить от неожиданности, и я нехотя сажусь на стул напротив кровати. Не понимаю, как себя вести и куда деть свои руки, поэтому складываю вспотевшие ладони на подоле платья, разглаживая. Бросаю взгляд на стену возле двери. Там висит оберег, освященный в храме Пяти и вырезанный из дерева.

Пять богов, пять братьев: Агон, Эспер, Доминик, Мэнлиус и Байярд. Рассвет, Утро, День, Вечер и Закат. Они напоминают мне о ночном Даре Кирана. Получается, у нас есть с герцогом кое-то общее. И главное, чтобы он не узнал о моём Даре до тех пор, как мы не разойдёмся разными дорогами. Но разойдёмся ли? Холодок ползёт вдоль моего позвоночника вместе с сомнениями.

— Раз мы проведём здесь не менее двух часов из-за дождя, предлагаю обговорить дальнейшие действия по прибытии в столицу. Мы сразу поедем на бал и там уже будет не до разговоров. В дворцовый этикет тебя Люция должна была ввести, так?

— Я знаю правила. И в курсе основных норм этикета.

— Это уже хорошо. Если не хочешь, чтобы по поводу случившегося ночью мы завели иной разговор, то будешь во всём слушаться меня, — Киран опирает локти на колени и проворачивает перстни на своей правой руке. В полутьме блестит аметист, которым инкрустирован перстень герцога. — На балу ничего не ешь и не пей, с Императором и Императрицей веди себя крайне учтиво. Не лезь в обсуждения, лишний раз ни с кем не заговаривай. Говорить буду я, а ты просто мило улыбаться.

— А если там будет кто-то, кто меня узнает?

— Кардинал в отъезде. Кто ещё знает тебя в лицо?

— Надеюсь, что никто. Но…

— Что «но», сердце моё? У тебя не должно быть от меня никаких секретов. Будет тебе же хуже.

Я морщусь, но это «сердце моё» гораздо лучше, чем Ассасинчик.

— Мне нужно послать весть до конца этой недели в Братство, чтобы меня не хватились. Я уже говорила.

— А я уже говорил, что эта проблема будет решена через пару дней. Как и с Эмилио.

— Интересно, как ты заставишь его забыть про меня?

Дождь льёт и льёт, сгущая в комнате тени, а мне всё больше и больше становится не по себе. Несмотря на ливень, я ощущаю, что мне душно. Встаю со стула, снимая свой плащ и кладя его на плащ Кирана.

— Предоставь это мне, — обрывает мужчина. — Я уже написал обо всём Рейнольду, и он всё решит. При встрече Эмилио тебя не узнает даже, если столкнётся нос к носу. Он просто тебя не вспомнит.

Вскоре Киран уходит из комнаты, оставляя меня отдыхать. Приходит через полчаса, принося мне обед, а после вновь исчезает за дверью.

Я, съев всё до последней крошки, решаю залезть на кровать и немного расслабить мышцы тела. Дождь продолжает барабанить по крыше, клоня в сон. Сама не понимаю, как начинаю дремать, свернувшись на левой стороне кровати на боку. Сны не отпускают меня, маня забытьём, в котором я принадлежу сама себе. Прикрыв веки, нахожусь на грани реальности и дрёмы.

Вновь раздаётся раскат грома, и я раскрываю глаза, встречаясь со взглядом Кирана. Его лицо расслаблено, он смотрит прямо на меня, а на чёрных кудрях блестят отсветы молний, мелькающих за окном. Я замираю и слышу, как в раскрывшееся окно в комнату задувает прохладный воздух, принося запахи мокрого леса.

Киран лежит так близко ко мне, что моё дыхание опаляет его губы, а я чувствую всем своим телом его близость. Все клеточки моего тела, расслабившиеся за это время, тут же снова напрягаются. То, как он смотрит на меня своими сапфировыми глазами, заставляет меня окончательно избавиться от дремоты.

Я моргаю и Киран исчезает, будто то была игра моего воспалённого сознания. В раскрытое окно продолжает лить дождь, окропляя влагой деревянную раму.

Протягивая руку вперёд, касаюсь ладонью простыни, проводя по ней тыльной стороной. Она тёплая и пахнет грозой, хвоей и бушующим океаном в прохладную июньскую ночь. Вздыхаю этот запах и закрываю глаза.

Раньше я мечтала, чтобы он мне вновь приснился, а теперь я могу видеть его вживую каждый день. И теперь хочу только одного: чтобы всё это не оказалось моим сном, который в одночасье обратится в кошмар.