Смоль и сапфиры. Пара для герцога (СИ)

Глава 34. Дерево Сайна

Мы с Тионой движемся к точке силы — так она обозначила один из огромных валунов, затерянных в лесах герцогства. Перстень Ночи на моём пальце нагревается, а по телу пробегает дрожь от волн магии, что усиливается по мере нашего приближения к нужному месту.

Я замечаю, что мои движения стали гораздо плавнее, быстрее и тише. Мой Дар насыщает и усиливает меня, как никогда раньше. Я ощущаю себя сосудом, в который медленно вливается сила, и понимаю, что действительно способна на многое. Необходимо лишь научиться контролю его использования.

В кустах справа замечаю движение — три волка охраняют наш покой, попутно исследуя близлежащие лесные тропы. Первый волк огромный, с белоснежной шерстью и голубыми глазами — Блайдд. Второй тоже белый, но поменьше — Джонатан. И третий, но не волк, а волчица, кажущаяся совсем маленькой рядом с Блайддом со своей тёмной шерстью и яркими зелёными глазами. Лили.

Две беты Блайдда воют вдалеке, патрулируя периметр.

Со слов Кирана я знаю, что Блайдд принял её в стаю, но поставил условие для Джонатана: за такое принятое им решение теперь Джон самостоятельно будет должен обучить Лили всему необходимому всего за один месяц. Если же не справится, то Блайдд заберёт девушку в стаю, где этим займутся уже опытные волки Вэльска. С одной стороны, подобного рода ответственное задание сможет доказать, что Джонатан уже полноправный член стаи. И другой — позволить Лили остаться в родном Ладоргане и не уезжать в Вэльск. Насколько мне известно, недалеко от столицы у Лили осталась её семья, которую Лили покинула ради службы герцогу Ердину. Но после обращения в оборотня, девушка теперь для них мертва — таково было второе условие Блайдда.

Я на мгновение останавливаюсь, когда в чаще мелькает тёмный мех Лили, которая явно наслаждается свободой. Волчица ловко перепрыгивает через поваленное дерево, озорно блестя глазами, и я невольно улыбаюсь.

— Не останавливайся, — говорит мне Тиона, когда волки скрываются за изумрудной листвой. — Нам нужно добраться до места до полудня.

Здесь, в самом сердце ладорганского леса, кажется, что ты находишься где-то в колыбели мироздания. Цвета настолько насыщенные, что завораживают дух. Поют птицы, слышится копошение мелких зверьков в кустах, а струящиеся по лесу нити магии будоражат кровь. Я то и дело мотаю головой, впитывая красоты природы вокруг.

— Лайла, — неожиданно тихо шепчет мне Тиона, поравнявшись со мной. — Мне кажется или ты приняла своё решение?

Рыжеволосая ведьма права в данном вопросе. У меня уже есть ответ.

После нашего свидания, вечера, предложения и близости с Кираном, я уже не могла выбрать иного пути, кроме того, где я должна побороться за себя и за наше с ним будущее.

— Да, приняла.

— Это хорошо, — кивает Тиона. Мне кажется, или веснушки на её щеках вновь подсвечиваются, как и некоторые её локоны волос? Этот лес явно влияет на нас, обнажая наши натуры, хотя мы не активизируем магию сами. — Но ты должна знать, во что ввязываешься. Наш мир не сколько красив, сколько опасен. В нём много крови и жестокости, Лайла. И порой ты хочешь видеть лишь хорошее в окружающих тебя чудовищах. Но несмотря на ту человечность, что они тебе показывают, монстры внутри них продолжают существовать и часто вырываются на волю в самых непредсказуемых формах.

— Я видела вампиров и оборотней в действии, — отвечаю я, и перед глазами вспыхивает картинка, как Блайдд с волками заходят в зал. Затем её сменяет совокупление Барбары с наложниками, в процессе которого она глотками насыщается их кровью. Её глаза горят, когти пробегаются по коже мужчин, а сама она ненасытна. А после приходит воспоминания о том, как Киран сворачивает шеи пленившим меня похитителям. Его нечеловеческая скорость, рефлексы и кровь, окропляющее прекрасное лицо герцога и белоснежную рубашку. Я уже видела тёмную сторону. — Я знаю, на что иду.

— Но ты много не знаешь о них, — горько усмехается Тиона своим мыслям, и я вопросительно выгибаю бровь. Не понимаю, что она имеет в виду. — Хорошо, я сейчас расскажу по паре фактов о каждом, кто сейчас находится под крышей герцога и с кем мы соседствуем. Выводы сделаешь сама. Как раз успею до того, как мы дойдём до поляны Сайна.

Я киваю. Меня охватывает странное ощущение: мне интересно и одновременно я вроде бы и не хочу знать ничего подобного, иначе моё мнение о близких Кирана может измениться.

Но, прожив два года в Братстве, я осознала, что информация в нашем мире ценится превыше всего. И уж лучше владеть ей, нежели допускать ошибки по незнанию.

— Димитрис Виттело, невероятно опасный древний вампир, имеющий довольно прескверный характер, — начинает своё повествование Тиона, сухо излагая факты. — О нём ходят легенды, ведь Димитриса и его сестру-близнеца обратил единовременно сам Первородный, разделив с ними свой Дар. Димитрис славится своей жестокостью и импульсивностью: он невероятно злопамятен, ревнив и эмоционален. Имеет склонность к садизму и паранойе, а также к тотальному уничтожению всех своих врагов. Искусный манипулятор, повсеместно использующий свой Дар чтобы подменять эмоции окружающих.

Я нервно сглатываю, а Тиона продолжает:

— Дженнебра Виттело, его младшая сестра, родившаяся на пару минут позже Митриса. Несмотря на всю свою доброжелательность, имеет крайне противоречивый характер, поэтому Дженну лучше не выводить из себя. В большинстве своём она обычно весёлая, заботливая и отзывчивая, но через мгновение может предстать в крайне опасном свете, как так умеет управлять своими способностями намного искуснее брата. Когда Дженнебра выходит из себя, она становится непредсказуемой и мстительной, — в моей голове не увязывается, как столь позитивная Дженнебра может быть иной… но сомнений насчёт правдивости слов Тионы у меня тоже не возникает. — И это я говорю из собственного опыта, Лайла, — Тиона бросает на меня выразительный взгляд, от которого у меня по спине бежит холодок. — Но, даже несмотря на свою агрессивную натуру, она остаётся крайне ранимой и сильно привязана к близким. Дженна и Митрис связаны родственными узами, поэтому стоит кому-то обидеть кого-то из них — его близнец придёт за головой обидчика.

— Киран предупреждал меня, чтобы я была с ними аккуратнее, — шепчу я одними губами, смотря себе под ноги.

Несмотря на то, что я принимаю эти факты как данность, у меня внутри всё холодеет от этой информации. Разумеется, я предполагала, что вампиры — монстры, в какой-то мере или полностью лишённые человечности. Однако, чтобы их нутро настолько разнилось с тем поведением, что я видела вживую…

— И не беспочвенно, — кивает ведьма, обходя упавший ствол дерева. — Димитрис и Дженна давно знакомы с Рейнольдом и Кираном. Настолько долго, что те стали частью их семьи, за которую близнецы готовы пойти на всё. Рейнольд Килиан де Моро, — невесело ухмыляется Тиона, — побратим Дарэя и невероятно хладнокровный, непредсказуемый и упрямый древний вампир. Несмотря на то, что о нём шепчутся в народе, о Рейнольде мало что достоверно известно. Но он не менее жесток, нежели Димитрис, так как много лет провёл в их с Дженнеброй компании. Участвовал во всех войнах на континенте, где он подчинял себе легионы солдат, заставляя их сходить с ума и сворачивать самим себе шеи. Редко показывает свои эмоции, как и грани своих возможностей, однако ввиду того, что в Саяре практически не осталось вампиров с подобным ему Даром, является сильнейшим в своём роде.

Сразу вспоминаю первую встречу с Рейнольдом. Он действительно опасен и хладнокровен — это я поняла с первого взгляда. Но подчинять себе легионы…

Насколько же Тиона должна быть уверена в том, что он не сорвётся, когда раз за разом его из себя?!

— Не понимаю, — неожиданно сама для себя выдаю я. У меня в голове не сходятся парочка понятий о вампирах, и я решаю выяснить это сейчас. — А при чём здесь сила Рея и то, что благодаря этому он сильнейший в своём роде?

Умиротворяющая обстановка вокруг никак не вяжется с темой нашего тёмного разговора, но мне необходимы ответы. Я должна понять всё.

— Когда вампир обращает человека, он делится с ним своим Даром, — Тиона сворачивает с тропинки в чащу, и я стараюсь не отставать от неё. — Часть Дара обратившего безвозвратно уходит, и именно на эту часть новообращённый вампир становится слабее того, кто его обратил. Когда цепочка обращений продолжается, Дар постепенно начинает угасать. Чем больше вампиров, владеющих тем или иным Даром — тем слабее становятся у них способности, — поясняет Тиона. — Поэтому все ныне существующие бессмертные так не любят обращать в себе подобных. Однако для тех, кто оказался вверху этой цепочки, есть поразительная «возможность» усилить свои способности, убивая вампиров с тем же Даром. Поэтому, когда в цепочке остаётся лишь парочка сильных древних, ситуация обретает абсолютно иной поворот.

— Выходит, что… — меня осеняет страшная догадка.

— Да, — Тиона резко останавливается и оборачивается на меня так неожиданно, что я чуть не влетаю в неё. — Митрис и Рейнольд уничтожили всех вампиров, которых породили, чтобы вернуть себе первозданную силу.

У меня перехватывает дыхание.

— Но тогда зачем ты так часто выводишь из себя Рея? — задаю давно мучающий меня вопрос я.

— Потому что и я не так проста, раз могу взять над ним контроль, — серьёзно отвечает ведьма. В её рыжих волосах пляшут солнечные зайчики. — Да и в целом, если быть честной, мне хочется вызнать грани его способностей. Это бесценная информация для ведьм, ведь мы должны знать, с кем имеем дело.

А об этом я и не подумала. Неужели Тиона в какой-то мере добывает таким образом информацию?

Повисает тишина, которую нарушает пение птиц в кронах деревьев. Я перевариваю услышанное, понимая, что я вляпалась в гораздо более жестокую и кровавую историю, чем могла бы предположить на первый взгляд. Где окружающие могут вести свои партии в этой игре под названием жизнь.

— Пойдём, — наконец машет рукой Тиона, разрушая этот странный момент. — Почти пришли.

— А Блайдд? — тихо уточняю я, нагоняя Тиону. Я боюсь задавать вопрос о Киране, поэтому цепляюсь за личность Великого Князя.

— Блайдд? — переспрашивает Тиона, задумываясь над тем, что знает об оборотне. — Великий Князь, который пробудил силу Первого альфы. Он ровесник Кирана и Дарэя, самый сильный оборотень из ныне живущих. Знаком с Димитрисом, Дженнеброй и Рейнольдом довольно давно. И единственный оборотень, который входит в их так называемую «семью». В которую даже сам Император, впрочем, так до конца никогда и не входил.

Впереди уже маячит поляна с огромным валуном, на котором высечены странные рунические символы. Меня охватывает непередаваемое волнения от того, как отчётливо здесь струится по земле и воздуху магия.

— Я чувствую, что ты хочешь спросить о Киране, но боишься, — говорит ведьма и от неожиданности я даже спотыкаюсь о корень дерева, но Тиона ловко хватает меня за руку и не даёт упасть. Я ловлю на себе её изучающий взгляд.

— Киран Ердин, один из наиболее загадочных фигур из близкого круга Императора. Дампир, обращённый истинной парой Первой ведьмы на смертном одре, и получивший его силу, — голос Тионы становится почти еле различимым шёпотом. — Герцог, потерявший свои человеческие эмоции и десятками лет славившийся своими непревзойдёнными тактическими способностями, а также уникальным кровавым даром. Помогал выслеживать врагов Рейнольда и Митриса, поэтому стал им сродни младшего брата. Никогда не имел тягу к власти, поэтому, когда названные братья получили трон Ладоргана, Киран усадил на него своего побратима Дарэя, отойдя в тень этой игры. До того момента, как не появилась ты.

Я чувствую себя неуютно под пронзительным взглядом серо-голубых глаз Тионы.

— Я?

— Ты, Лайла, — Тиона отпускает мою руку и отходит на шаг назад. — Дарэй знает, кем является Киран. И он жаждёт, когда Одарённая Ночью проявит себя. Киран всячески пытается тебе укрыть от всего на свете, но при этом сам становится тем, кого держат в постоянном поле зрения. Он рискует, Лайла, и ты рядом с ним рискуешь не меньше. Скоро все приспешники Дарэя поймут, что ты не случайно оказалась в обществе Кирана. Они начнут на тебя охоту, если уже не начали, — я вспоминаю, как меня пленили и сбросили с обрыва. Тогда похитители ещё не знали, кто я. И не предполагали, что Перстень Ночи на самом деле находится на моём пальце. — Поэтому назад пути уже не будет. Ты это осознаёшь?

— Да, — отвечаю я. И это чистая правда.

— Отлично, — кивает Тиона, выходя на поляну места силы. — Потому что тебе предстоит стать настолько сильной, чтобы дать отпор не только Императору и тем, кто за ним стоит. А всему миру, Лайла.

***

Поляна окутана мягким светом солнца, пробивающимся сквозь плотную листву деревьев. В её центре растёт небольшое деревце, возле которого примостился огромный валун выше меня ростом. На камне высечены рунические символы, которые при нашем приближении загораются светом. У меня невольно вырывается удивлённый вздох.

— Это дерево Сайна, — говорит Тиона, будто это всё для меня прояснит. — По всей Саяре всего семь таких деревьев: каждое из них знаменует одного из Первых. Эти деревья появились на свет, когда Лейла обратила своих братьев в вампиров и оборотня, привязав их души к земле. Когда Лейла умерла, её дерево погибло. И сейчас, как видишь, оно возродилось.

Я подхожу ближе и касаюсь нежной, салатовой листве деревца.

— Это твоё древо, Лайла. Оно будет питаться твоей силой и одновременно насыщать тебя. До ритуала ты сможешь вместить излишки магии в него, а также в остальные деревья по всему континенту, чтобы распространить своё влияние. Именно от этих деревьев тянется магия по всей Саяре, напитывая всё вокруг.

— Но я не умею, — возражаю я, всё ещё не в силах оторвать своего взора от деревца, которое меня словно гипнотизирует. — Я не умею контролировать свою магию.

— Ты будешь учиться. Здесь, в колыбели магии, это сделать проще всего. Я всё расскажу тебе, и мы начнём постигать азы. Ты готова?

Разумеется, я была готова.

Вот только, как оказалось, мой Дар был не совсем готов быть использованным мною…

Мы возвращаемся обратно, когда солнце уже давно село за горизонт. Ночной лес баюкает своими звуками уши, а прохладный воздух приятно касается оголённой кожи.

За часы, проведённые возле древа Сайна, я научилась лишь по своему желанию менять внешность и удерживать её в течение определённого времени, а затем возвращать себе привычные черты. Однако самой главной неожиданностью оказалась моя внезапная «смена» внешности, при которой я переняла черты ведьмы, а Тионе отдала свои. Мы были крайне поражены этим, потому что я буквально скопировала все данные девушки и перенесла на себя, при этом на какое-то время отдав ей свою сущность.

Тиона сказала, что подобная способность может быть крайне полезна на наших тренировках. Ибо так ведьма сможет проще понимать, каких успехов я добилась и главное — сколько у меня ещё осталось времени до того, как я приближусь к границам своей физической оболочки. Поэтому всё оставшееся время мы практиковали именно подобную «смену тел», однако с каждым разом мне становилось всё труднее единовременно «высасывать» внешность Тионы и в то же время отдавать ей свою.

Сейчас я иду вслед за ведьмой вся разгорячённая, но счастливая. Усталость берёт своё, замедляя шаг, однако это приятное чувство. А вот Тиона кажется, наоборот, обеспокоенной.

— Всё в порядке? — уточняю у неё я.

— Да, — как-то слишком быстро отвечает Тиона, отбрасывая с лица рыжий локон. — Просто задумалась о том, как же хорошо, что сегодня дерево Сайна так выросло!

За время нашего пребывания рядом древо действительно увеличилось в размерах и это не могло меня не радовать. Ведь то значило, что моя магия становится сильнее, как и сама я.

Однако сейчас Тиона явно хотела что-то от меня утаить, а эта смена темы разговора должна была стать для меня обманкой.

— Что происходит, Тиона? — серьёзно спрашиваю у девушки я, беря Тиону за руку и побуждая её остановиться. — Что-то не так?

Я вижу сомнение в её глазах.

Ведьма явно что-то чувствует, но не желает мне рассказывать. Тогда я решаю применить свои способности и попробовать выявить всё самостоятельно.

После тренировки я частично отстранилась от каналов магии вокруг нас, но сейчас активно начинаю вливаться в них. Сила принимает меня и ощущаю её трепет. Что-то не так, и источник волнения исходит откуда-то впереди.

Мысленно тяну за нить магии и ментально следую за ней до самого замка Ердин. Там я натыкаюсь на некую преграду, мешающую мне заглянуть в подвалы, где заперт источник волнения. Поэтому я возвращаюсь в своё тело, вновь оказываясь лицом к лицу с Тионой.

— Ты сама уже это прочувствовала, — поджимает губы ведьма. — Что-то произошло, пока нас не было. И нам надо спешить.

Усталость мгновенно уходит, когда мы с Тионой одновременно срываемся с места. В этот момент я впервые злюсь на то, что я слабый человек, и не могу перемещаться столь же быстро, как это делают вампиры или оборотни.

Стоит нам пересечь владения леса, где растёт древо, мы видим следующих к нам волков — Джонатана и Лили. Я чувствую тревогу, которыми они охвачены. Но сомневаюсь, что Джону и Лили что-либо известно о происходящем в замке. Блайдда, который точно бы знал, что к чему, с ними нет. Значит, дело серьёзное.

Джон кивком головы показывает на свою спину и Тиона возвещает за оборотня:

— Лайла, забирайся на Джонатана и держись крепче.

Стоило ли мне сказать ей, что я до жути опасаюсь подобного рода езды на волке, где нет ни седла, ни стремян? Но Тиона уже проворно цепляется за загривок Лили, у которой от нетерпения подрагивает хвост. Поэтому мне не остаётся ничего больше, кроме как забраться на спину Джона и обхватить его мощную шею руками, вцепившись в него изо всех имеющихся у меня сил.

Когда Джон срывается с места, с бешеной скоростью лавируя между деревьев, у меня душа уходит в пятки. Однако я прекрасно понимаю, что это будет самым быстрым способом добраться до замка, поэтому стискиваю зубы, закрываю глаза и всеми силами стараюсь не свалиться со спины оборотня до тех пор, как мы не оказываемся возле ворот замка.

Когда же мы, наконец, оказываемся вблизи замка Кирана, я выдыхаю от облегчения. Джон останавливается первым, Лили с Тионой на спине нагоняют чуть позже. Ведьма первая спрыгивает со спины волчицы, быстрым шагом направляясь вперёд. Дрожа от перенапряжённых и усталых мышц, я сползаю с оборотня и вслед за Тионой бросаюсь к дверям, ведущим в подвал.

Что-то не так… Что-то не так…

Воздух дрожит от магии, которой пронизано всё вокруг.

Что-то не так…

И я должна выяснить что.