Трагедия Дикого («Снежного») человека

Когда вспомнили дикого человека

С тех самых пятидесятых годов нашего столетия весть о животном, похожем на человека, громадном, ходящем на двух ногах, покрытом густыми волосами, буквально ураганным вихрем пронеслась по всем журналам и газетам мира, усиленно подогреваемая столь любящими всякие сенсации журналистами. Название «снежный человек» перекочевало и в нашу страну, несмотря на великое множество народных названий, издревле бытующих в разных странах.

В Советском Союзе тоже не оказалось ни одной газеты или журнала, где бы не рассказывалось о диком человеке, обитающем в Гималаях. И тогда наша необъятная страна с удивлением и некоторым смущением узнала, что это загадочное существо, неожиданно привлекшее к себе столь повышенное внимание, издавна известно и обитает у нас, и о нем не хуже, а значительно полнее осведомлено коренное население преимущественно окраин страны: народы Сибири, севера Европы, Средней Азии, Кавказа. Стало известно, что его знают не только в Азии и в Европе, а также и в Северной Америке; нашли диких людей и в Австралии, и в Африке, на острове Ява. И везде он имеет свои собственные названия.

В Средней Азии и в Казахстане его называют: Адам-киик, Кши-киик, Адам-джапайси, Джертымак, Одами-явои, Нас-нас, Гульбиявин, Яван-адам, Яво-хальг, Яболык-адам. Ксы-чиик, Ксы-чирик. В северной Азии и Сибири распространены названия Чучуна, Кучуна, Мулена, Хээдевск абасы, Яг-морт, Терик, Мооржан, Чиркичавыль, Миргиды, Кильтан, Рнынк, Киль-таня, Прынк, Реккел, Джулан.

Русские испокон веков зовут его: Дикий человек, Дикованький мужичок, Волосатик, Человек-зверь, Леший, Лесной человек, Лесовик, Лесной дядя, Лошак, Лисун. Как видите, здесь не случайно мы остановились на одном более подходящем названии — Дикий человек. Оно бытует и у других народов. В народных верованиях восточных славян его считали духом леса, враждебным человеку. Полагали, что эти названия возникли у древних славян во время заселения лесных пространств, как выражения страха перед дремучими лесами.

Интересно, что на Чукотке он имеет восемь названий, каждое из них отражает какую-либо характерную черту внешности или поведения. Тэрик — человек, появляющийся на восходе солнца, Чиркичавыл — быстробегущий, Миригды — плечистый, Арынк, арынса — полевой, Раккем, диулин — остроконечная голова, Кильтаня — пучеглазый. На Кавказе его принято называть Каптар, Биабан-гули, Очокача. В Монголии распространены названия: Алмасы, Хум-гурасу, Гореун, а тибетцы его зовут Ми-ге, Ми-ге — дикий человек, или Кангадми, Кангми — снежный человек, Ван-манас — лесной человек. В Непале, как уже было сказано, его называют Йетти. В Северной Америке распространено название Сасквачи и Бигфут — большая нога.

В пятидесятых годах нашего столетия, несмотря на скепсис, царивший в мире ученых, за изучение дикого человека с величайшим энтузиазмом и настойчивостью взялся московский ученый, доктор философии и истории Б. Ф. Поршнев. Ему удалось склонить Академию Наук СССР на организацию большой экспедиции в горы Памира. Но ботаник, назначенный ее руководителем, больше увлекся своими профессиональными интересами, нежели поисками человекообразного создания, пренебрег советами Б. Поршнева и не собрал никаких материалов, кроме фрагментов фольклористики, тем самым опозорив идею изучения загадочного родственника человека. После этой экспедиции Академия Наук СССР больше не желала слышать о каких-либо поисках снежного человека. Но Б. Поршнев не бросил начатого дела (быть может, еще и потому, что не был профессионалом-зоологом, обремененным сформировавшимися в этой научной дисциплине представлениями) и продолжал верить в бытие заинтересовавшего его таинственного двуногого. Как ни парадоксально, иногда установившиеся и канонизированные знания той или иной науки сильно тормозят развитие ростков нового и необычного! Разве ученые мужи могли себе представить, что на земле сохранилось что-то похожее на человека, к тому же большого роста, да еще и в климате высокогорий, царстве снега и холода, и при столь низкой численности.

Б. Поршнев собрал богатый материал и опубликовал в 1962 году ничтожно малым тиражом в полутора сотен экземпляров свою монографию, назвав ее «Современное состояние вопроса о реликтовом гоминиде». Она совершила «переворот» в узком кругу ученых, особенно за рубежом, но у нас ее предпочитали не замечать и быстро предали забвению. Называя дикого человека «реликтовым гоминидом», Б. Поршнев подразумевал под словом реликтовый широко распространенный в прошлом и сохранившийся до нашего времени гоминид — человекообразный. Занимающиеся изучением и поисками дикого человека стали его называть проще и сокращенно двумя буквами «РГ», то есть реликтовой гоминид.

И все же массовая печать сделала свое дело, внедрила в нашу страну чужеземное и нереальное прозвище «снежный человек». Под этим прозвищем его все и запомнили, а вновь предлагаемое — гоминид или реликтовый гоминид — не нашло благоприятную почву в нашем языке. К тому же человекообразный ли он, коли так сильно похож на человека? Не называем же мы вымершего всего лишь около сорока тысяч лет тому назад неандертальца гоминидом. И как быть со словом «реликтовый», то есть сохранившийся от ранее широко распространенного в прошлом? Не называем же мы реликтовой, допустим, лошадь Пржевальского, сохранившуюся на Земле всего лишь в нескольких десятках особей, так же как не называем реликтовыми сотни видов зверей, ныне очень редких и повсеместно исчезающих. Не звучит ли в словах «реликтовый гоминид» некая тенденция наукообразия и щегольство заумной терминологией, к которой так пристрастился ученый мир? Проще, понятней, да и реальней его называть все же диким человеком, к тому же так его именуют и многие народы.

Вскоре после того, как массовая печать оповестила мир о «снежном человеке», в Непал было отправлено несколько хорошо экипированных экспедиций. Но они не нашли загадочного йетти. И тогда в общественном сознании произошел крутой поворот, все ставшее известным о волосатом двуногом было объявлено фантастикой, приманкой, на которую так легко клюнули ученые и альпинисты-путешественники. И волна интереса к нему, подобно цунами после землетрясения, столь же стремительно понеслась в обратном направлении по газетам и журналам с насмешками, иронией над теми, кто продолжал грезить, верить в существование этого неизвестного животного. Выразила недоверие в реальность существования дикого человека и наша прославленная высоким уровнем публикуемого материала «Литературная газета» (25.VI.1966 г.).

И все же в то печальное по заблуждению время алма-атинский журнал Союза Писателей «Простор», несмотря на утвердившееся всеобщее осуждение и неприятие проблемы снежного человека, взял на себя смелость опубликовать научно-популярный очерк Б. Поршнева под названием «Борьба за троглодитов» (№№ 4–7, 1968 г.). Примечателен эпиграф к этой повести, принадлежащий пионеру изучения человека каменного века Буше де Перта, также, как и Поршнев, испытавшему недоверие и насмешки по поводу своих открытий. «Надо мною смеялись, не хотели даже взглянуть на вещи, боясь сделаться еретиками в науке. Но когда факты оказались столь очевидными, что невозможно было в них усомниться, мне все-таки пришлось испытать нечто худшее, чем возражения, чем критику, чем сатиру, чем преследования, я встретил молчание…» Восставая против повального скепсиса, Б. Поршнев с горестью заметил: «Я апеллирую ко всеобщему здравому разуму. Этому еще на рассвете учили Галилей и Декарт».

В полной мере испытал на себе Б. Поршнев горечь порицания и невнимания к своим поискам. Честь и слава журналу «Простор». До сего времени это было единственное сочинение для широкого круга читателей на русском языке. Но продолжительный скепсис привел к тому, что существование дикого человека просто не стало укладываться в общественное мнение. И этому способствовали некоторые ученые. Целомудренными ревнителями науки и ее святых традиций выступили четыре известных зоолога — И. Пидонличко, А. Кистяковский, А. Корнеев и Н. Верещагин — со статьей «Псевдонаука под видом поисков неандертальцев» («Вестник зоологии», № 4, 1969 г. Киев), рьяно отрицая наличие дикого человека как представителя животного мира. Отступая от принятых в научной литературе традиций вежливой полемики, авторы статьи не погнушались едва ли не бранным оскорблением в следующем своем заключении: «те, кто продолжает искать „снежного человека“ утверждая, кроме прочего, что он представляет интерес и для психиатрии, достойны прежде всего того, чтобы на них обратили внимание психиатры». Жалкой и смешной выглядит теперь эта поспешно высказанная и неумная тирада!

Но дело, начатое Б. Поршневым, не забылось. На поиски дикого человека стали отправляться самодеятельные группы смельчаков-энтузиастов, обуреваемые желанием приобщения к открытию жгучей тайны. Случайные встречи с ним, многочисленные следы его ног на снегу и грязи продолжали служить источником вдохновения, несмотря на издевательские опусы ученого мира, как всегда иронически настроенного на все необычное для современного состояния познания окружающего мира и нарушающего покой привычных представлений. Сейчас этими поисками занимаются группы энтузиастов в Киеве, Запорожье, Свердловске, Челябинске, Саратове, но только не в Средней Азии и Казахстане — территориях, наиболее перспективных. Самая старая группа, накопившая многочисленный материал, работает при Дарвиновском музее в Москве. Ее ядро составляют такие последователи Б. Поршнева, как Б. Баянов, И. Бурцев, Э. Кофман, В. Макаров. Ни в одной из этих групп нет ученых-зоологов. Может быть, и хорошо, что нет тех, кто смог бы потушить пламя поисков своим профессиональным скептицизмом.

Но прошло много лет и поиски дикого человека не принесли ожидаемых результатов. Войти в контакт с этим очень чутким и необыкновенно осторожным представителем рода человеческого, к тому же ведущим ночной образ жизни, оказалось не так просто, тем более любителям, не оснащенным оборудованием, слабо организованным, отправляющимся на поиски на свои собственные средства в ограниченное время трудовых отпусков. И все же ими собраны большие коллекции гипсовых отпечатков следов дикого человека, пополнены описания случайных встреч с ним местного населения.

Не остались равнодушными к этой проблеме и за рубежом. В 1977 году Китай послал на поиски дикого человека еженя специальную экспедицию Академии Наук в районы горного массива Шеньунцай провинции Хубей. Она собрала описание встреч с ним около трехсот очевидцев, среди которых оказались и ученые, и представители властей, и военнослужащие, и крестьяне. Но только не увидели самого двуногого. Он продолжал оставаться неуловимым. И оглупляющее поверхностное суждение продолжает владеть обществом. Когда случайно заходит речь о «снежном человеке», большей частью меня с удивлением спрашивают: «Неужели вы верите в то, что он существует?» И тогда, теряя самообладание, я отвечаю: — Вы просто ничего о нем не знаете и к тому же находитесь во власти давнего психологического правила — лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать!..

Как-то встретив своего соседа по дому Ивана Федоровича Курлова, пенсионера, военного летчика, подполковника в отставке, я рассказал ему о том, как недавно (26.Х.1990 г.) в окрестностях города Алма-Аты совершал посадку большой НЛО. Его видели многие, за ним специально наблюдали на автомашине несколько милиционеров.

— Знаете! — ответил мне авиатор, проведший в воздухе на самолете великое множество часов, — мне что-то не верится в это самое НЛО. Ни разу он мне не встречался!

— Вот также мне не верят и так же отвечают, когда я кому-либо рассказываю о «снежном человеке!» — возразил я Ивану Федоровичу.

— А вот в снежного человека я верю! — неожиданно и с воодушевлением сказал мой собеседник. И рассказал такую историю:

«Я хорошо запомнил встречу со снежным человеком на всю жизнь. Это случилось давно, более шестидесяти лет тому назад. Мне тогда было 8, а сестренке — 10 лет. Мы жили в бухте Тетюхе (Дальний Восток, Приморский край, побережье Татарского пролива). Направились как-то утром вдвоем за хворостом для отопления. Отошли от поселка метров двести. На вырубке среди мелкого дубняка я неожиданно увидел метрах в двадцати от себя очень большую женщину, всю покрытую длинными рыжими волосами, высокую, примерно больше двух метров. Она смотрела на нас.

— Гляди, какой зверь перед нами! — крикнул я сестренке.

В этот момент женщина подбежала к нам, высоко подпрыгивая над кустами. Мы сильно испугались, бросились бежать.»

— Женщина ли это была? — перебил я рассказ, зная, что в подавляющем большинстве встречаются мужчины.

— Почему я запомнил, что это женщина? — продолжал рассказывать сосед. — На бегу у нее болтались длинные груди.

Прибежали мы в барак, где жили, сказали взрослым. Те схватили топоры, вилы, палки, кто что смог, и помчались на то место. Но там уже никого не было.

Так И. Ф. Курлов один раз увидел и поверил на всю жизнь в то, что дикий человек существует на свете.