Третья жена шейха

Глава 77. Родина

— И хозяин нам говорит: «А зачем вам зарплата? Пусть вас мужья кормят!», — с возмущением рассказывает мне подружка брата за завтраком, — я у него спрашиваю, а что делать, если нет мужа. А он и отвечает, что тогда любовника нужно искать. Представляешь?

— А зачем ты тогда ходишь на работу, если не выплачивают зарплату? — недоуменно спрашиваю я.

— Я на этой швейной фабрике работаю с окончания техникума. Куда я пойду? Тем более, что везде такая ситуация. Вот думаю, может в челночницы заделаться? Не зря же так профессию назвали. Просто создана для швей, — Лариса заливается смехом.

Кидаю взгляд на стену. На месте наших старых механических часов висят электронные. Они бесшумные, больше не тикают. Показывают время на электронном табло.

Мы прилетели вечером. Егор обеспечил нам с Галебом зеленый коридор во Внуково. Не пришлось проходить ни таможню, ни паспортный контроль. В зоне встречающих ожидал генерал Макеев, который и отвез нас домой.

Я была очень благодарна Андрею Сергеевичу за этот жест. Он имел полное право обижаться на меня за тот побег из Сирии. Наверняка у него были какие-то проблемы из-за меня. Он же принимал решение по включению меня в состав делегации.

Я сразу попросила прощения за все.

— Кто старое помянет, тому глаз вон! — отмахнулся Макеев.

Домой ехали уже в темноте. Рассмотреть ничего не удалось. Только поняла, что с уличным освещением в Москве стало сильно хуже.

Сейчас же я сидела напротив Ларисы и ловила себя на том, что для счастья порой нужно совсем мало. Например, просто слышать везде русскую речь. Пусть даже родные слова складываются в какие-то жуткие истории.

— Алена, — на кухню заходит брат и приобнимает меня за плечи, — до сих пор не могу поверить, что ты вернулась. Где племяш?

— Спит. Полночи ворочался, — морщусь я, — мне нужно составить какой-то план действий. Чувствую себя так, как будто начинаю новую жизнь.

— Это недалеко от истины, Алена. У вас даже теплых вещей нет. Сегодня поедешь со мной на работу, — по-деловому чеканит Петя.

Я уже привыкла, что моей жизнью распоряжается мужчина. Но все равно непривычно, когда тобой командует твой младший брат.

— Как скажешь, — с улыбкой соглашаюсь я, рассматривая резко повзрослевшего Петю.

Захожу в зал, где мы спали с сыном на разложенном диване. Сажусь на корточки и смотрю на мирно посапывающего Галеба. До сих пор не могу поверить, что у меня все получилось. Мой ребенок со мной. Это самое главное.

Остается залечить душевные раны и жить дальше. Как известно, дома даже стены помогают.

Мне нужно составить какой-то план важных дел. Жилье, школа Галеба, работа. С последней как-то вообще ничего не понятно. Лариса рассказывает какие-то ужасы. Но не может же быть везде такое.

Пока пребываю в задумчивости, сын открывает глаза.

— Мама, мне здесь не нравится, — шепчет Галеб.

— Нам просто надо привыкнуть, милый. Зато ты пойдешь в школу, и у тебя будет много друзей.

— Племяш, проснулся? — брат подходит и присаживается рядом со мной на корточки. Протягивает руку и взлохмачивает Галебу волосы, — прям татарчонок какой-то. Будешь мультики смотреть, Глеб?

— Я Галеб, — хмурится сын.

— Был Галеб, стал Глеб. Ты же теперь русский. «Тома и Джерри» поставлю. Нам с мамой нужно по делам отъехать. С тобой тетя Лариса посидит.

Петя проталкивает в видеомагнитофон кассету и вручает сыну пульт.

— Это включить, это выключить. Понял, племяш?

Галеб важно кивает и залипает в экран.

Выходим с Петей на улицу. Мороз жалит уже отвыкшие от холодов щеки. Хмурюсь, когда вижу пустую детскую площадку.

— Срезали на металлолом, — поясняет брат, отслеживая мой взгляд.

Садимся в белую волгу. Жадно вглядываюсь в забытые улицы за окном. Вполуха слушаю Петю, который кратко пересказывает жизнь общих знакомых за последние годы.

Мы приезжаем в Лужники. Испытываю культурный шок. Стадион, который принимал мировой спортивный праздник, теперь стал центром стихийной торговли. Площадь перед открытым бассейном заставлена палатками мелких лавочников.

Из одной такой клетушки раздаются звуки магнитофона. Надрывным баритоном какой-то вокалист выводит:

Родина! Еду я на родину, пусть кричат — уродина, а она нам нравится,

Хоть и не красавица, к сволочи доверчива, ну, а к нам — тра-ля-ля-ля…

Петя тащит меня по рядам, то и дело приветствуя знакомых.

— Джинсами я вас полностью обеспечу, — чересчур громко кричит мне Петя. — Все остальное сейчас купим.

Начинаю с детской одежды. Покупаю Галебу полный зимний гардероб. Начиная с ботинок, заканчивая дубленкой. Все максимально теплое, чтобы мой маленький саудит не мерз. Долго выбираю себе верхнюю одежду. В конце концов останавливаюсь на пальто с широченными плечами ярко-красного цвета. Думаю, Мансуру точно бы не понравилось, что я в таком выхожу на улицу.

Беру еще какие-то свитера с ромбиками и из ангорки, которые, по уверениям брата, должны быть в моем гардеробе. В какой-то момент я окончательно замерзаю, да и нервы сдают. Требую отвезти меня обратно.

Дома Галеб в большом возбуждении меряет диковинную для себя одежду. Самый яростный протест в нем вызывают джинсы. Мне и смешно, и тревожно. Я знала, что ребенку будет трудно. Но даже не думала, что в России ему будет непривычно практически все.

Очень благодарна брату, который сегодня оставил свои палатки без присмотра, чтобы побыть с нами. Он в грубоватой манере быстро купирует все истерики Галеба. Просто педагог от бога. Кто бы мог подумать.