Усердная жадность

Глава 17

— Всё, что ты сделал с моей дочерью — я сделаю с тобой!

— Ой, ну давай! — я издевательски похлопал ладонью по повернутому к собеседнику заду, — Шлепни меня пару раз! А потом вылечи! А затем подними мне двадцать уровней! Че рот раскрыл? Не мужик, что ли? Мужик сказал — мужик сделал!

Здоровенный пузатый кентавр в домашнем кимоно схватился за сердце, закатывая глаза и хрипя:

— Я думал… что ты её напоил…

— Дорогой! — изящная и очень красивая кентаврица раза в два меньше тщетно штурмующей лестницу Самары, кинулась к мужу.

— Я слишком слаб! — прорыдал батяня куноичи, сидя на полу, — Иначе бы я его убил, дорогая! Клянусь!

— Был бы ты женского пола, я б тебя сам убил, — пробурчал я, а затем, видя обращенные на меня шокированные взгляды, нервно добавил, — Ну не люблю я женщин-бухгалтеров!

В конечном итоге все подуспокоились, включая на лестнице юную пьяницу. Успокоение велось с помощью вина под скаредное ворчание девчонок, но деваться было некуда — наша проводница, с трудом, после пары первых стаканов, затащенная совместными усилиями в свою комнату, была вне зоны доступа сети, а мы находились в жилом квартале, где патрули к посторонним имели множество обоснованных претензий. Всё-таки, несмотря на вопиющую нелегальность этой зоны, любое развитое поселение нуждается в структуре. Нас оставили ночевать.

Нервный батя нашей стесняшки-молчуньи оказался очень важным и обеспеченным разумным, занимающим жизненно-важный пост в Нижнем городе. Он был главным счетоводом, что в конечном итоге, и позволило мужику отдать ну очень круглую сумму за свиток определения талантов его ненаглядной дочуры, что той и позволило в итоге реализовать свой потенциал в виде куноичи. Когда до сознания озабоченных родителей дошло, что мы люди мирные, опошлявшие их дочь только косвенно и по мере необходимости, то они немного расслабились. Ну, пока не узнали, сколько эссенций тараканов их доченька передала в пользу императорской казны.

На этом моменте, я понял, что они не просто кентавры, а слегка иудейской национальности. А может быть, судя по слезоразливу, и не слегка.

— А мы-таки можем договориться…, - вкрадчиво сказал я родителям, горячо обсуждающим свою дочку. Мамаша, ну очень приятное и изящное существо, настаивала на том, что за пьянку доченьку нужно немного покарахтунг, ибо так в её возрасте нельзя, а папаня изо всех сил защищал свою ненаглядную кровиночку. Однако, зов злата в моем голосе не мог не заставить его отвлечься.

— У меня есть принцип! — гордо сказал он, — Не обсуждаю дела под алкоголем! Мы выделим вам гостевой домик. Поговорим с утра!

Так мы и остались ночевать в доме подземных кентавров, один из которых был бухгалтером, а вторая — ночной убийцей. Засыпая, я вяло подумал о том, что абсурд доброго мира Фиол определенно не знает, что такое границы. Если б знал, то попытался бы их превзойти!

Утро красит громким стоном тонкие бумажные стены скромного жилища Йоши Такаули и его семьи. Слышны звуки беспокоящихся родителей, стучащих копытами по лестницам туда-сюда. Слегка рыдает глава семьи — вода не помогла, нужно врача! Но она не хочет врача! Как можно пойти против желания любимой дочери!

Неудивительно, что Самара выросла такой молчаливой и застенчивой, здесь по любому поводу спор и обсуждение. Не семья, а вечная битва двух ласковых и нежных экстравертов!

Может забрать её отсюда, выкрасть Кинтаро, а потом обвенчать их в тихой деревенской церквушке? Хотя… учитывая, что характер Самары мы уже чуть-чуть видели, вряд ли она будет мириться с его изменами. Так что нет. Никакого счастья никому кроме меня.

Моё счастье, скрывая боль, страдало возле лежащей вверх копытами дочурки, слабо стонущей от переполняющего ту абсистентного синдрома. Подивившись на столь причудливое зрелище, я хотел приложить обоих целительной силой, но был изгнан Саякой, включившей свою «ауру радости» с теми же намерениями. Тоже хорошо, не придётся рисковать собственным светлым именем, которое и так все вокруг стараются опорочить.

— У нас 126 эссенций, каждая из которых даёт по 3 очка Скорости, — начал я. Пришлось сразу же прерваться, так как Йоши начал хватать ртом воздух и заваливаться на бок. Порадовавшись, что он всё еще в восстанавливающей ауре Саяки, я продолжил, — Вот моё предложение. Ты помогаешь нам их реализовать. Здесь, в Нижнем городе, за деньги. Если сможешь устроить сделку сегодня, то получишь 30 процентов от вырученной суммы…

— Эээй! — тут же возмутилась Тами, делая страшное лицо, — Что?!

— Цыц, — строго сказал я жадной гномке, — Так будет лучше для всех. Отец Самары получит то, что прохлопала ушами и промолчала его дочь, а мы получим возможность потратить деньги. И потратим их… все! Здесь, в Нижнем городе! Одежда, оружие, еда, другие эссенции, даже умения — будем тратить, как в последний день! Но только если господин Такаули справится. Сегодня — 30 процентов, а если сделка пройдет завтра — только 15. Послезавтра — всего пять.

Бедолага-кентавр сидел, нервически икая. Потом, собравшись, посерьёзнев, и став похожим на настоящую акулу бизнеса, он вздел себя на копыта, сказав, что должен кое-что разузнать. Нам пока не предполагалось куда-либо выходить, на что им было получено неохотное согласие.

Пока девчонки, объединившие силы с матерью маленького семейства отдавали всех себя троллингу над пытающейся прийти в себя Самарой, не знавшей, куда от них деваться, я думал. Отвлёк меня от этого занятия неожиданно раздавшийся звонок на магикон.

— Ты где? — грозно прозвучал в трубке голос деда Одая.

— Прячусь, — честно сказал я, — Недалеко. До коронации вернусь.

— Мач…, - голос деда дрогнул, — Нужно, чтобы ты отдал эссенции…

— Этого не случится, — тут же поскучнел я, теряя настроение.

— Ты не понимаешь, — продолжил дед, — Мы не можем надавить на весь кабинет генералов и министров. Наоборот, они давят на нас! На меня! Последний Герой страны подался в бега, а из-за того, что Правила Богов прекратили работать, сложность воспитания молодежи возросла стократно! Все это понимают! Весь двор давит на императорскую семью, желая, чтобы ты остался в Татарианской империи! Навсегда! Хотят опутать тебя многомиллиардными штрафами, чтобы ты добывал редкие вещи из монстров до конца своих дней! Эти несчастные эссенции, точнее, то, что ты добыл их вместе с гвардейцами — зацепка! Законная зацепка, потому что ты не Авантюрист! Здесь и сейчас ты простое лицо, подчиняющееся законам империи!

— Так предложите мне решение, — попытался сделать я еще одну скидку, чувствуя, что начинаю злиться, — Почему вы, Тсучиноко-доно, предлагаете мне просто-напросто отдать честно заработанное?

— Да потому что для тебя это пустяк! — взорвался старик, — Сколько вы там сидели?! Две недели?! Ерунда! Пойми, дурак, я тебя спасти пытаюсь! А ты упрямишься, как ребенок!

— Так вот почему вы постоянно убегали отсюда, — предположил я, даже поёрзав от избытка чувств задом по унитазу, на котором думал, — Решать проблемы маленьких городков, выручать их из простеньких бед, а затем получать заслуженное уважение куда проще, чем бороться с местными вельможами день за днём, а?

— Послушай, ты, маленький говнюк…, - тут же возмутился Одай.

— Нет, это вы послушайте меня, оябун, — выделил я последнее слово, — Мне действительно чхать на эти эссенции! Но я скорее утоплю их в дерьме, даже сам в нём утоплюсь, чем буду идти на поводу забывших своё место баранов! Если вы думаете, что они, добившись своего и заставив вас прогнуться, утихнут и присмиреют — то вы тоже баран! Ах нет, не вы. Кинтаро будет за вас отдуваться?! А вы поедете дальше по городочкам развлекаться, а? Может быть, вам именно это надо — пауза в местном гадюшнике, что непременно возникнет, если я отдам эссенции? Пока их поделят, пока будут совещаться, как меня по новой захомутать, вас же уже рядом не будет, а, Странствующий Император?

В ответ в магиконе была лишь тишина. Я с огромным удовольствием нажал на «отбой», чувствуя, что попал в самое яблочко. Великолепная штука — унитаз! На нём вечно приходят озарения!

Одно дело, когда ты легендарная личность, шляющаяся по целому континенту и делящаяся своей мудростью и опытом. Это очень круто. Только вот совсем другое, если ты сбежавший правитель большой страны, для которого местечковые беды — мелочи, не стоящие упоминания, потому что ты, блин, император! Детские штаны на лямках! Зато уважение и обожание спасенных — вполне настоящие! Ты разбил мне сердце, старый мелочный хрен!

Больше всего меня возмутило даже не то, что старый пердун оказался обычным бегающим от ответственности гадом (чего стоят бородатые дети на стороне!), сколько то, что его попытка уболтать меня отдать ништяки бесплатно, смотрелась откровенно жалко на фоне того случая, как он, прибив босса-крокодила с нашей помощью, бережно собрал всё выпавшее в одну харю!

Кстати, а зачем унитаз в доме, населенном кентаврами? Как они им пользуются?

Нет, не буду об этом думать.

Если рассуждать рационально, после этой размолвки, было бы самым разумным плюнуть на всё и валить из этой страны сломя голову. Если же голову не ломать, а ей немного подумать, то идеально было бы нам сменить покровителя в преступном мире, благо мы находились для этого в очень даже нужном месте. Только вот меня мучила мыслишка, что Одай может хоть на пузе извертеться, но до коронации своего внука лично он нам ничего не сделает. Потом? Легко. Но не будет. Старик должен понимать, что чем сильнее меня заденешь, тем более злым я потом вернусь. Уровня, эдак, сотого. Другой вопрос, если злиться на разную мелочь — графов там, генералов и прочих церемониймейстеров, но персональным врагом он нам стать не хочет точно.

Вскоре появился Йоши. Батя Самары имел слегка бледный и нервный вид, а еще — двух сопровождающих. Мордатые и мышцатые орки с мордами а ля «Туриан невозмутимый», были увешаны оружием как новогодняя ёлка блестящими шариками. Правда, их 50-ые уровни не смотрелись достаточно серьёзно для угрозы.

— Вас приглашает Царица, — поведал нам счетовод Нижнего города, нервно лупя себя хвостом по бокам, — Прямо сейчас.

— Я… с вами! — появившаяся за моей спиной Самара была одета в свою черную униформу и рыла копытом землю. Правда, несмотря на весь свой бойцовский вид, фразу она из себя выдавила с большим трудом.

— Доченька, нет! — спал с лица мужик.

— Да! — топнула та передней лошадиной ногой, — Я… приму ответственность.

Оркам определенно не понравилось происходящее, но оба промолчали, лишь обменявшись многозначительными взглядами.

— А знаешь что? — обернулся я к храброй девчонке, — Оставайся-ка ты, милая, дома. Мы там сами.

Самара молча и обиженно вылупила на меня глаза.

— Ты видела нас в бою, Самара-тян, — решил успокоить её я, — Я просто не хочу, чтобы ты попала под какой-нибудь из наших приёмов.

Вообще-то, пару раз она попадала под заклинания Саяки и моё «пламя страсти», но успешно избегала получения большей части урона, отскакивая, отпрыгивая, а то и используя какой-то смешной вид телепортации, после которого на месте исчезнувшей кентаврицы оставался небольшой сучковатый чурбачок. Но мы-то раньше сражались на территории суперкухни, где площади исчислялись сотнями и сотнями квадратных метров! В тесном и небольшом помещении здоровенной кентаврице для маневра места не будет.

Громко сглотнув, Самара поспешно закивала, отступая назад к маме, а орки слегка взбледнули.

— Идемте! — в стиле товарища Гагарина скомандовал я, махнув рукой. Получилось не особенно круто, так как ехать было не на чем.

Дворец местной Царицы был здоровенной пагодой из дерева и бумаги весьма торжественного и праздничного вида. Всюду болтались бумажные фонарики и бегали мирно одетые разумные, из-за чего складывалось впечатление, что этот мини-дворец никем не охраняется. Ошибочное, конечно — раз это логово преступников, то здесь должно быть полным-полно скрытников. Правда, тут уж ничего не поделаешь, положимся, как всегда, на авось.

Но если что, то мы будем защищаться без оглядки на последствия. Так я девчонкам и сказал, получая от них хмурые лица, которыми они решительно закивали.

— С вами просто хотят поговорить! — негромко и нервно рыкнул один из сопровождающих.

— Ох, приятель, — вздохнул я, — Знал бы ты, сколько раз с нами «просто» хотели поговорить. Хочешь узнать, откуда у меня эти шрамы? Это меня Датарис приглашала «просто поговорить». Помнишь такую? Она у вас богиней работала.

На самом деле, под крышу местной правительницы я входил почти спокойно. Определенная доля нервозности была, куда ж без нее… только вот весь мой опыт пребывания в волшебном мире Фиол твердил одно и то же — чем хуже репутация у разумного, тем более тот мудёр, адекватен и договороспособен. Во всяком случае, даже сопровождающие нас громилы отчетливо посверкивали интеллектом под могучими надбровными дугами. Ну а заодно и тревогой.

Я нисколько не удивился, когда нас привели в небольшую уютную комнатку, где две одетые в ну очень короткие кимоно эльфийки начали суетиться с чаем и печеньками под злобное шипение Саяки. Та даже попробовала натянуть им подолы пониже, но результатом стало полное и внезапное обнажение девы, чей наряд держался на честном слове. Потом шокированную великую мудрицу сграбастали и попытались увлечь в кулуары, так что пришлось её спасать, объясняя старательной деве в прозрачных труселях, что плотские утехи нам не нужны. Прямо здесь и сейчас. А вот попозже…

— Тебе что, нас мало?! — возмутилась Тами, упирая руки в боки и наклоняясь вперед.

— Наоборот! — тут же утешил я её, — Вас много! А эти эльфийки тихие…

— Ах ты гад! — на меня накинулись с кулаками.

Правда лишь для того, чтобы сунуть свои гномьи губы мне в ухо.

— Мач, что делать будем? — серьезно и тихо спросила рыжая.

— Во всем подыгрывай мне, — быстро прошептал я ей, катаясь по полу и напоказ щупая в разных интересных местах, — Даже если я решу отдать или подарить эссенции.

— Что?!

— Ты готова убивать? — напрямик озадачил я гномку вопросом.

— Н-нет, — отрицательно качнула она головой, зарабатывая поцелуй.

— И я тоже.

Следующая эльфийка, пришедшая нам сообщить, что необходимо еще немного подождать, была отловлена и допрошена. Меня интересовала история и статус Нижнего города, о чем она довольно легко и с удовольствием начала рассказывать.

Аустоламб, как и сама Татарианская империя, были старыми и заслуженными образованиями, но недавно, всего каких-то сто лет назад, их реформировала до сих пор занимающая трон Тама Тсучиноко. Императрица, ведомая большим жизненным опытом и не понаслышке знакомая с Датарис, решила в свое время разобраться с преступностью, методами, которыми как раз пользовалась бывшая верховная богиня. То есть, если что-то нельзя, но сильно хочется… то можно. Главное так, чтобы никто не видел.

Так родились «серые зоны» вроде Нижнего города. Организованная преступность известна тем, что не приемлет конкурентов, особенно из преступности неорганизованной. Достаточно установить рамки, очертить границы, принудить негодяев их соблюдать, как в итоге те же самые негодяи будут защищать своё привилегированное положение, всё сильнее и сильнее врастая в инфраструктуру империи. Чтобы сбалансировать такой сомнительный политический ход, Тсучиноко-старшая почти вынесла «серые зоны» из юрисдикции империи, сделав их, по сути, неким вторым дном страны, попав на которое, любой гражданин мог почесать то, что у него зудит. В определенных рамках. С определенным риском, который он сам берет на себя.

Всё, что оставалось делать правоохранителям — так это стучать большим молотком по тем щупальцам, что периодически пытались вылезти из подвала. Гражданин, которого пыталась контролировать или шантажировать «серая зона», мог рассчитывать на всемерную поддержку властей обычных и… властей «серых зон», получающих большие доходы от нелегальной деятельности, следовательно, с наглеющей преступностью боролась еще и устроившаяся преступность. Пока, наконец, всех отморозков не искоренили. В обычном и нормальном мире подобный симбиоз был бы невозможен, но на Фиоле? Вполне.

Ассасинам же тоже нужно поднимать уровни.

— Вас ждут! — тихо пискнула из-за раскрывшейся двери еще одна слабоодетая эльфийка, зарождая во мне отчетливое желание иметь когда-нибудь дом, полный тихих слабоодетых эльфиек.

Подавленными или работающими из-под палки эти девушки не выглядели.

Признаться, я рассчитывал на приём, ну или, как минимум встречу, где мы заходим в зал все такие красивые, а пара шеренг мордоворотов, протянувшихся через весь зал, злобно жрут нас глазами, обещая взглядами кары различной лютости. Во главе всего колхоза будет сидеть пузатый, седой и наисуровейший дядька, с которым мы чуть-чуть попрактикуемся в угрозах, а затем пустимся в торги.

Реальность ожиданий не оправдала. У Царицы был тронный зал — большой, красиво украшенный, с высокими потолками, курительницами в форме золоченых пузатых драконов, яркими красными фонариками из бумаги, малоодетыми эльфийками с подносами, и, конечно, множеством бандитских морд разных рас, национальностей и полов.

Проблема была в том, что на нас никто не смотрел. Вообще! Вся толпа сгрудилась у трона, издавая еле слышное бурчание и ворчание. Только мы подошли к этой толпе, как раздался звонкий женский голос, выдающий немалое раздражение его обладательницы.

— Вы живёте себе наверху спокойно, спускаясь сюда сорить деньгами! Там у вас есть стражники, армия, целые гильдии волшебников и авантюристов, к которым вы можете обратиться! Но я их здесь что-то не наблюдаю! Более того, я не наблюдаю представителя от правящей семьи, который обязан присутствовать при таком обращении властей ко мне!

Шум голосов «придворных» сразу вырос в несколько раз. Послышалось несколько крепких матюгов. Ранее слышимый нами голос взял новые обороты.

— Вы пришли ко мне, говоря: «Царица, нам нужен Герой!». Но вы просите без уважения, просите, не предлагая мне дружбу, не называя меня так, как положено! Вы пришли ко мне в дом просить меня и моих людей, чтобы мы проливали кровь в попытках пленить этого Героя, но раз за разом, раз за разом, РАЗ ЗА РАЗОМ повторяете, повторяете и повторяете… такое слово как «приказ»?!

— Да что эти ублюдки себе позволяют?!!! — раздраженно заорал чей-то густой голос.

— Пошли вон!

— Прочь!

— Катарра, тебе это с рук не сойдет! — внезапно завизжал довольно тонкий, но полный уверенности в себе голос, — Мы представляем волю трех герцогов! Трех! Подумай, в чьих руках будет власть через пару недель! Мальчишка ничего не умеет и ничего не может! За ним никого нет кроме двух стариков! Ты роешь себе могилу!

— Нижний город будет стоять вечно! Пошли прочь с глаз моих, невежественные уроды! И меня зовут Царица! Эй, кто-нибудь! Покажите этим людям, где здесь выход!

Толпа раздвинулась, пропуская пятерых злобно зыркающих по сторонам разумных. Ну, как разумных? Вполне откормленных людей с наглыми мордами «придворный вульгарис», роскошно одетых, увитых цепочками с медальонами, часть из которых Тами могла бы использовать как тарелку.

Я стоял, почесывая затылок и глазея, как эти недовольные люди ломятся мимо нас, как один из них, явно имеющий псевдоним Соколиный глаз, заметил мою физиономию. Тряханув откормленными щеками, он остановился, пуча глаза, ткнул в меня пальцем, вновь завизжав тонким голоском:

— Вот он! Вот Мач Крайм! Вот он!

Тут же сгустилась тишина, в которой громко прозвучало:

— И чё?

Гм, это я сказал?

— Ты арестован!! — заорал тот же высокомерный поросёнок, подскакивая ко мне и пуча свои маленькие глаза, — Ты идёшь с нами!!

— Пошёл в жопу, — приветливо улыбаясь, сказал я ему, едва удерживая себя от желания врезать полудурку по лицу. Окружающие нас бандюги роптали, ворочая рожами, но никакой агрессии пока не проявляли.

— Триста миллионов канис тем, кто доставит этого Героя в Аустоламб!! — проявил изобретательность брылястый, продолжая на меня пучить буркалы.

— Оооо!!! — проявила заинтересованность и легкую агрессию толпа вокруг, сплачивая свои ряды.

Я достал свой металлический молоток, готовясь дорого и кроваво отдать собственную невинность в плане убийств. Тут уж так, как с друидом, не получится…

— МОЛЧАТЬ! — с трона вскочила…

Мы втроем, несмотря на то что нас окружали со всех сторон, замерли, разевая пасти и вовсю пялясь на Царицу.

— У вас здесь нет власти!! — грозно провозгласила стоящая одной ногой на сидушке трона девушка. Вторая её нога покоилась на подлокотнике. Хищно оскалившись, она смотрела на «послов» сверху и так, как обычно смотрят на любимое лакомство всех мух, — Вам самим и всем вашим родственникам и друзьям закрыт вход в Нижний город! Навсегда! Прочь отсюда!

… это была Тами.

Да, зеленая.

Да, с огромными лопоухими ушами.

Да, одетая лишь в роскошно расшитые золотом трусы. Правда, отнюдь не нагая, так как количество золотого пирсинга и украшений на этой зеленой, зубастой, но такой же рыжей и вихрастой Тами, превосходило все рамки разумного.

Царица молча посверлила взглядом быстро выдавливаемых из зала герцожьих клевретов, а затем перевела взгляд на нас. Удивленно икнула при виде гномки. Затем, подпрыгнув, бухнулась задом назад на трон, который был размеров на шесть больше, чем ей нужно, посопела, набирая в грудь воздух, а затем заорала, нагнувшись вперед и схватившись ручками за подлокотники:

— Ну и какого демона вы притащили сюда свои проблемы?!!