Ведомственный притон

10

Костя Катышев после восьми лет супружества стал подмечать в себе жгучее чувство ревности. Оно настырно появлялось, когда, возвратившись после службы домой, он находил квартиру пустой. Жена Катерина целиком и с огромной страстью, на какую способны самые преданные женщины, отдавалась только одному ухажеру. Требовательному и капризному. И как все больше и больше догадывался Катышев, это был вовсе не он, верный и заботливый муж, а ухажер по имени Бизнес.

Из-за него, Катькиного бизнеса, требовавшего к себе все больше времени и внимания, они даже откладывали с появлением ребенка. Когда речь заходила о сыне или дочери, Катька зажмуривалась и отталкивала эту затею от себя обеими руками. И весь ее резон сводился к тому, что, родив одного, они тут же потеряют другого, не менее ценного и дорогого дитя, которым она и считала свой бизнес. «Сначала, — бросаясь на грудь к Катышеву, твердила она, — надо вырастить и поставить на ноги одного ребенка, а потом уже думать и планировать другого». Ведь без первенца до отвала накормить, красиво одеть и дать достойную дорогу другому никак невозможно. Не на милицейскую же зарплату собирается Катышев содержать семью?

А ведь, когда они поженились, оба мечтали о дочери. И даже было решено, как только Катышев получит диплом, Катька уже на другой день будет готова к зачатию. И он был целиком согласен с ее доводами. Катька была старше Кости ровно на два курса и ровно на два года. Но всем студентам Плехановки казалось, что как раз наоборот: именно Костя Катышев и по поведению и по возрасту лет на пять опережал вертлявую пятикурсницу. Худенькая, небольшого росточка, с мальчишеской стрижкой, круглолицая, с аппетитными ямочками на щеках, кандидат в мастера спорта по художественной гимнастике, Катька была объектом воздыхания мужской части лучшего экономического вуза страны. И никто не мог предположить, что ее сердцем сможет завладеть выскочка-младшекурсник. Пусть круглый отличник, пусть гордость вуза, пусть победитель разных экономических олимпиад… Впрочем, и сам Костя не питал насчет красавицы Катьки никаких иллюзий.

На протяжении двух лет они встречались лишь в студенческом комитете, где Катька заведовала спортивным сектором, а он вел работу в сфере международных экономических связей. Встречались и встречались. Костя бросал на девушку безнадежные взгляды, а Катька отвечала высокомерной улыбкой. Но сошлись они в библиотеке за полгода до выпускных экзаменов. И именно он, Катышев, обронил взбалмошной соседке по столу, которая не могла выбрать тему для диплома, что лучшим направлением могли бы стать практические разработки. Например, в сфере спорта, к которому девушка имела непосредственное отношение. Он и помог ей сотворить бизнес-проект спортивного оздоровительного центра. Конечно, Катышев не рассчитывал, что после экзаменов энергичная девушка тут же займется воплощением своей дипломной работы в жизнь.

Наверное, она и полюбила его только за те дельные советы по организации комплекса, которые давал перешедший на четвертый курс сгудент Катышев. Да он и сам увлекся. На первых порах заказывал оборудование, вел переговоры со строителями, устраивал рекламные кампании по привлечению клиентов. А когда сам с успехом защитил диплом по теме международного экономического сотрудничества в области топливно-сырьевых ресурсов, Катькино предприятие было одним из самых известных и успешных в столице. Время подпольных бандитских спортзалов, подвальных качалок заканчивалось. По всей стране шла легализация криминального капитала. И народ, не жалея денег, теперь предпочитал открыто заниматься не шопингом, а шейпингом, состоятельные мужчины разом решили, что иметь красивые, мускулистые фигуры ничуть не хуже, чем роскошные автомобили и комфортабельную недвижимость.

Только у самого Катышева бизнес не заладился. Вместо успешной карьеры, все встало с ног на голову. Нефтяная компания, которая имела виды на выпускника Катышева, вдруг была приватизирована зарубежными представителями, у которых оказались свои отличники из Кембриджа и Оксфорда, а потому выпускнику с красным дипломом Константину Васильевичу Катышеву в должности было отказано. За последующие полгода он попробовал себя в качестве ведущего экономиста в нескольких фирмах, занялся было организацией собственного бизнеса, но по природе своей взятки и подношения давать не умел, задницы начальству не лизал, банкеты для смежников не устраивал, а потому в конце концов оказался не у дел.

Но такие специалисты, как Катышев, просто так с рынка труда не исчезают, и ему предложили работу в милиции. За двести долларов в месяц. Он получил погоны лейтенанта и был зачислен в штат управления по борьбе с экономическими преступлениями. Бывшие сокурсники при встречах старались не заводить разговора о его неудавшейся судьбе. И он понимал, что теперь они его считали неудачником. Именно таким экономистом, как сам он иногда любил шутить, который, не имея ни гроша в кармане, дает другим такие советы, что если они будут им следовать, то тоже окажутся без гроша.

Как ни странно, но милицейским погонам мужа несказанно радовалась только Катька. Она даже перестала скрывать от знакомых производственную чехарду, которая сопровождала ее мужа на фронте трудоустройства. Мало того, всем гостям и даже посетителям спорткомплекса она горделиво сообщала, где и кем работает ее дражайший супруг. И вскоре представители пожарных инспекций, санитарных станций, налоговых органов и еще нескольких других десятков инстанций оставили Катькино предприятие в покое, предпочитая лишний раз не связываться с генеральным директором, муж которой занимал должность в государственной силовой структуре.

Когда капитан Катышев получил перевод в управление собственной безопасности МВД, ежегодный оборот спортивного предприятия супруги достиг полумиллиона долларов. Екатерина Дмитриевна владела и командовала уже не просто спортивным залом с тремя тренажерными каморками, а крупным оздоровительным центром, который с помощью подсказок и наставлений Катышева смогла выкупить в аренду на сорок девять лет вперед.

Теперь Катька тренировок и занятий уже самостоятельно не проводила. В центре с клиентами работали заслуженные мастера спорта, чемпионы олимпийских и мировых первенств, которым Екатерина Катышева щедро выписывала баснословные гонорары. На ночных тусовках и вечерних раутах, в перерывах заседаний, симпозиумов и деловых переговоров состоятельный столичный бомонд, состоящий из бизнесменов, государственных и культурных деятелей, охотно хвастал, под руководством какого из олимпийских чемпионов сбрасывался лишний вес или проходили тренировки по укреплению мышц тазобедренного сустава.

Поначалу Катышев радовался предпринимательским успехам своей жены, но с разрастанием и расширением спортивно-оздоровительного комплекса все больше и больше убеждался, что полноценной семейной ячейки, главной заботой которой должны были стать собственные дети, а не бизнес, в ближайшей перспективе у них не получится. К тому же все чаще и чаще Катька возвращалась домой за полночь, оправдывая задержки напряженным рабочим графиком. Все чаще и чаще стали практиковаться командировки за границу и на черноморские курорты, где она предполагала открыть филиалы своего предприятия. Иногда, по чистой случайности оказавшись у нее на работе, Катышев видел свою Катьку в обществе холеных мужчин. И даже когда жена, чистосердечно улыбаясь, объясняла ему, что все окружающие ее люди всего лишь клиенты, по спине Катышева пробегал холодок ревности. Ему было неприятно, что, кроме него самого, кто-то еще мог брать Катьку под руку, томно вздыхая, что-то шептать на ухо, сидеть с ней наедине в полумраке бара и пить далеко не оздоровительный коктейль.

И в том, что Екатерина его все еще по-прежнему любит, Катышеву пришлось сильно усомниться месяц назад. Рано освободившись, он, никем не замеченный, проник в комплекс и, не обнаружив жены ни в директорском кабинете, ни в тренажерных залах, направился к комнате отдыха и психологической разгрузки. Спускаясь по лестнице с этажа, он услышал ее голос около черного входа. Он не смог разобрать фраз, потому что она говорила чуть слышно. Но, перегнувшись через перила лестницы, он увидел жену в обществе мужчины средних лет. С копной поседевших волос, он был довольно приятной внешности. Сверху ему было видно, как нежно удерживал кавалер в своих ладонях руку жены, как осторожно прикоснулся губами к запястью и как, по-хозяйски обвив талию Екатерины, увлек ее к дверям черного выхода. Конечно, Катышев мог отнести такое поведение к проявлению обыкновенной мужской внимательности и галантности. Но его, экономиста, усвоившего навыки сыщика-профессионала, насторожил тот факт, что жена провожала клиента через запасной, никому не известный выход.

Когда они расстались и седовласый мужчина скрылся на серебристом «Мерседесе», Катышев со всей прямотой потребовал у жены объяснений. Она лишь загадочно усмехнулась, прикоснулась руками к его щекам и нежно поцеловала в губы. А затем, потребовав, чтобы тайна седовласого человека осталась между ними, проворковала, что это вовсе не поклонник, а очень богатая и влиятельная шишка, которая скрытно ведет свой частный бизнес. И шишка вовсе не хотела, чтобы ее видели все остальные известные в Москве клиенты комплекса. Ответ показался Катышеву искренним и обоснованным, но чувство ревности с того момента уже окончательно поселилось в его сердце.

…Гриша Пичугин подкатил к шлагбауму корпоративной автостоянки, которую Катька с огромным трудом выбила у префектуры для своего предприятия. Тут же нарисовался дюжий охранник, с лицом крестьянским, но профессионально поставленным пренебрежительным взглядом. Все было объяснимо: настоящие клиенты, готовые отслюнявить на чай, поздно вечером на отечественных машинах сюда не приезжают. Но, увидев выскочившего из «Волги» Катышева, «крестьянин» тут же заискивающе осклабился и взял под козырек.

— Екатерина Даниловна еще не уезжали, — ответил он на манер лакея и затрусил за Костей в сторону парадного входа.

Поднимаясь по лестнице, Катышев автоматически бросил взгляд в сторону, где всегда оставляла своего «француза» Катька. Она не была падкой на шикарные иномарки и довольствовалась своим желтым «Пежо», автомобилем среднего класса и чисто дамского варианта. К «французу» прижимался роскошный темно-синий «БМВ», как две капли воды похожий на тот, которым владела госпожа Черемисова и за которым они полдня раскатывали по городу. Но в сопровождении охранника, он не стал подходить к машине, чтобы разглядеть номера иномарки, рассчитывая, что сможет это сделать чуть позже. Конечно, если «БМВ» первым не покинет стоянку.

Катьке уже доложили о приезде мужа. После того случая, когда Костя стал свидетелем прощания с тайным и состоятельным посетителем, служба охраны получила заслуженный нагоняй, и теперь директор поминутно получала информацию о любом шаге Катышева в сторону территории комплекса.

Он вошел в кабинет и застал ее уже одетой. Словно молодая рысь, в два прыжка она оказалась около него и вцепилась наманикюренными коготками в воротник куртки.

— Милый, хочешь, поедем в Большой театр на балет? Мне презентовали два пригласительных билета.

— Я бутерброд хочу. С утра во рту крошки не было.

— Про нас с тобой — «Ромео и Джульетта»!

— С обыкновенной вареной колбасой.

— В президентскую ложу!

— Или просто с маслом.

— Хорошо. — Она стала покорной. — Балет отменяется. Мы поедем в небольшой ресторанчик, и я тебя как следует накормлю.

— Дай хоть кусок черствого хлеба!

— Ну ты же знаешь, любимый, во всем этом заведении не найдется и крошки! Продажа хлебобулочных изделий здесь строго запрещена!

Она взяла его под руку, теперь уже во всем покорного, и потащила к выходу. «БМВ» и не думал расставаться с «французом».

— Чья это машина? — спросил он с показным равнодушием, когда Катя открывала дверь «Пежо».

— Да какая разница! — не обращая внимания на прижавшуюся иномарку, ответила она. — Я своих клиентов по лицам помню, а не по автомобилям.

— Но ты раньше никогда не позволяла, чтобы кто-то еще парковался рядом с твоей машиной.

— Господи, — заняв место за рулем, ответила она. — Ну какой же ты дотошный и подозрительный! От экономиста в тебе ничего не осталось! Ты стал настоящим ментом! Уверяю тебя, владелец этой машины вовсе не мужчина!

— Спасибо за комплимент! — парировал Катышев и обошел чужую иномарку. — Тогда я тебе скажу больше. Этот «БМВ» принадлежит Татьяне Федоровне Черемисовой. Или я не прав?

Он присел на корточки и внимательно посмотрел на передний номер «БМВ».

Катя завела двигатель и, оставив его прогревать, вышла из машины.

— Разве ты с ней знаком?

— Официально мы друг другу пока не представлены. Но хочется надеяться, это случится очень скоро. Кстати, давно она стала у тебя бывать?

— А что, в этом есть какой-то криминал? Да будет тебе известно, что Черемисова не только порядочная женщина, но и с недавних пор мой деловой партнер.

Они остановились около шлагбаума, и охранник с крестьянской мордой, выпятив вперед пузо, снова взял под козырек.

— Какие они у тебя выдрессированные! — раздумывая над ответом жены о новом деловом партнере, произнес Катышев. — И в каких сферах экономики вы нашли точки соприкосновения с Черемисовой?

— Костя, она постоянный член жюри городских конкурсов красоты. Помимо этого, занимается отбором и подготовкой девушек для модельных и эскортных агентств.

— Алло, мы ищем таланты?

— Не надо утрировать! — она уловила в его голосе иронию. — Именно Черемисовой я обязана, что агентство по проведению всероссийских конкурсов красоты заключило со мной долгосрочный договор. Теперь наши тренеры будут готовить лучших девушек России к состязаниям. Кроме того, мне удалось сдать самой Черемисовой в аренду несколько саун, массажных комнат и залов релаксации.

— Ты забыла сказать — в ночную аренду.

— Как ты догадался? Конечно, в ночную! Ты представляешь, как это выгодно! Помещения комплекса не должны простаивать вхолостую ни одной свободной минуты!

— А ты сама-то видела, чем они у тебя занимаются ночью? Как бы ваш комплекс не стал большим борделем!

От неожиданного ответа она резко затормозила, машину развернуло и с десяток метров полубоком пронесло по скользкому асфальту. В зеркало заднего вида ударил резкий свет фар, чем недовольный автолюбитель выражал свое возмущение.

— Ты с ума сошел! — Она справилась с баранкой, прижалась к обочине и, не скрывая испуга, заглянула ему в глаза: — Костя, она что, у вас в разработке?

Ему хотелось рассказать, где и кем раньше работала Мамка-Танька, какой неофициальной деятельностью, совмещая ее с отбором красавиц для конкурсов, занимается теперь, но в последнюю секунду он сообразил, что в данном случае полагаться на то, что даже собственная жена станет хранителем сугубо служебной информации, было бы наивно. Деятельная Катька завтра же попытается объясниться и выведать у Черемисовой слагаемые успеха ее процветания. И тогда бывший милицейский работник обязательно заподозрит повышенный интерес к своей персоне, и если не свернет свою тайную деятельность, то станет вести себя куда осторожнее. Тем более Катышев нисколько не сомне вался, что сутенерша не могла не знать, где и кем работает муж ее новой деловой партнерши.

Подумав об этом, Катышев даже вздрогнул: а если Мамка-Танька специально напросилась на деловое знакомство и забралась под крышу оздоровительного комплекса только для того, чтобы в ответственный момент заручиться поддержкой Катерины, водившей знакомство с множеством влиятельных лиц в городе? А могло быть и того хуже! Катышев даже предпочел не развивать мысль о своей собственной компрометации. Но, даже однажды использовав сауну или бассейн комплекса для ночных эротических утех, Черемисова могла сказать, что к секс-индустрии причастны если не отдельные сотрудники управления собственной безопасности, то, по крайней мере, члены их семей.

— Я пока ничего не могу сказать, — ответил он. — Но прошу тебя, будь с ней осторожна. Вы подписали уже договор?

— Да. На квартал вперед.

— Я хотел бы с ним ознакомиться.

— Ты или сотрудник оперативного отдела в твоем лице?

— Катя, поверь мне, Черемисова очень скользкая женщина. И чрезвычайно рискованная бизнес-леди. Кстати, хотелось бы взглянуть и на подпись директора агентства по проведению всероссийских конкурсов, которого протежировала тебе Мамка… то есть, я хотел сказать, Черемисова.

— Ты его уже видел, — ответила она уклончиво.

— Вот как? И кто же это?

— Это тот мужчина, к которому ты меня приревно вал. Его фамилия Дзись-Белоцерковский. Ефрем Львович. — Она помолчала. — Что-то у меня пропало настроение идти в ресторан. Поехали домой?