Ведомственный притон

29

В кои-то веки «Стрела» из Питера опаздывала на десять минут. Прохаживаясь по перрону, Полуяров вспомнил о газете, которую ему вручил капитан Катышев, когда он уже садился в машину, отправляясь на Ленинградский вокзал встречать Князя. Он вытащил ее из кармана и на первой странице обнаружил огромную фотографию Дзись-Белоцерковского. Разгоряченный пламенной речью король конкурсов красоты был изображен с поднятой рукой и открытым ртом. Словно говорил словами анонса, расположенными под снимком: «Проституции — быть! Конкурсам — нет!»

Полуярову хватило пяти минут, чтобы ознакомиться с сенсационной публикацией. Подумав о взбучке, которую он, вернувшись, тут же устроит прохинде ям-операм, без его личного разрешения снабдивших журналиста служебными материалами, он тут же смекнул, что статья очень даже своевременна и может сыграть на руку.

Глядя, как надвигается громада тепловоза, он достал телефон и, дождавшись, когда абонент включится, отдал четкое приказание: через полчаса газета должна быть в СИЗО у Черемисовой. Хотя и слабая, но у него все-таки появилась надежда, что Мамка-Танька откроется и заговорит, когда увидит, что под удар общественности поставлена не только она, но и ее патрон Белоцерковский. Понятное дело, устроителю конкурсов красоты будет уже не до Черемисовой, а потому он займется решением вопроса, как спасать собственную шкуру. Бернее, он уже начал ее спасать, о чем говорила и назначенная на десять часов пресс-конференция и пришедший в адрес управления депутатский запрос. Группа городских сенаторов была обеспокоена действиями некоторых служб милиции, направленных на дискредитацию такого заслуженного человека, как господин Дзись-Белоцерковский. В самый короткий срок народные избранники требовали во всем досконально разобраться, прекратить преследования и провокации по отношению к председателю конкурсов красоты.

Правда, полковник Полуяров так до конца и не понял, чего больше требовали хитрецы-депутаты — прекратить гонения или во всем досконально разобраться? Об этом, приехав в столь ранний час на вокзал, он и хотел поговорить с Милославским.

Нескольких часов пути генералу хватило, чтобы хорошо выспаться. Князь выскочил из вагона в припод нятом настроении. Увидев полковника и подав руку, постарался спрятать усмешку:

— Доброе утро, Иван Борисович. Но скажу тебе откровенно — терпеть не могу холуев.

Пропустив мимо ушей намек на оскорбление, Полуяров даже решился подыграть:

— Что поделаешь, товарищ генерал, пожинаем плоды имперско-советской системы. Давайте-ка я понесу ваш чемоданчик, гляжу, устали…

Генерал резко остановился:

— Ты что, в самом деле думаешь, что я без тебя не смогу найти дорогу?

— Извиняйте-с, но после вашего двухдневного отсутствия навряд ли нам дадут спокойно поговорить.

— Есть о чем? — Генерал, ускоряя шаг, направился к зданию вокзала.

— Есть. Наверняка в приемной вас уже ожидают представители городского законодательного собрания.

— Какого черта?

— Видимо, депутатского запроса, который они сделали накануне, им показалось мало, и они сами хотят с вами переговорить о судьбе Белоцерковского и Черемисовой.

— И что мы им ответим, Полуяров?

— Доказательств в причастности Черемисовой к сутенерским действиям хоть отбавляй.

— А Белоцерковского?

— Мамка-Танька пока молчит, — чувствуя себя виноватым, ответил Полуяров

Генерал снова остановился:

— А тебе не кажется, полковник, что мы воюем с ветряными мельницами? Разве это наша с тобой забота допрашивать проституток, сутенеров и всех остальных представителей этой индустрии? Мы выполняем чужую работу, для которой в министерстве имеются специальные службы…

— Которые ее выполнять не только не собираются, но и способствуют развитию этой индустрии, — продолжил размышления начальника Полуяров. — И показания Черемисовой пролили бы свет, кто из представителей органов покровительствует столь щекотливому бизнесу. В одном с вами согласен — мы действительно воюем с ветряными мельницами.

— Вот! Наконец-то сам допер, — довольный собой генерал хлопнул полковника по плечу. — Проституцию победить нельзя! Ибо она была, есть и будет есть. Ни мировой, ни российский, даже опыт этого самого Ленина не смог в корне поменять дело. Я тут по дороге почитал один исторический журнальчик. В нем статья, как на заре советской власти комиссары боролись с падшими женщинами.

— Ну и как?

— Они тоже пользовались их услугами. У одной был муж налетчик. И когда его приговорили и вели к месту расстрела, женщина предложила в качестве выкупа свое тело. Красноармейцы не отказались, по очереди, как бы это лучше сказать, ее отымели, а мужа все равно расстреляли.

— К чему вы мне все это рассказываете? — так и не понял намека полковник.

— Да все о том же. Проституцию победить нельзя. Ее можно только узаконить!

— И вы об этом собираетесь сказать депутатам? — ухмыльнулся Полуяров.

— А почему бы и нет? Если она давно вышла из-под контроля правоохранительных органов. Что у нас, других забот нет?

— Вы опять не правы, генерал. Наоборот, она вошла под полный контроль правоохранительных органов. И выход тут только один: избавиться от милицейского надзора можно, только избавившись от самих проституток.

Милославский откровенно засмеялся:

— И как ты собираешься это сделать, стратег?

— Как было несколько десятков лет тому назад. Увы, при тех же красноармейцах. Существовала идея и система нравственного воспитания подрастающего поколения. Сегодня этого ничего нет и не предвидится. Совсем наоборот, заработок телом пропагандируется во всех средствах массовой информации. Куда ни глянь — только сиськи и…

Они вышли к автостоянке. Там пассажиров и встречающих развлекал установленный на самом видном месте электронный рекламный щит. Сексапильная блондинка учила народ, как пользоваться колготами итальянской фирмы. Тысячи глаз не понимали, то ли она их снимала, то ли одевала. В доказательство своим словам Полуяров кивнул на щит.

— Твоя работа? И тут ты меня достал, полковник Полуяров.

— Я вас за язык не тянул, и вы сами затеяли этот спор, товарищ генерал.

Гриша Пичугин открыл перед Милославским пе реднюю дверцу, совершенно упустив из виду, что в чужих машинах генерал никогда не занимает место рядом с водителем.

— Что, Григорий, нравится реклама? — усевшись в машину, спросил Князь.

— Так ведь бесплатно, товарищ генерал, — осклабился Пичугин. — Вот моему соседу вчера удалось посмотреть эротику вживую, и он без зарплаты остался.

— Нечего ходить по стриптиз-барам.

— Да его туда силком не затащишь, — выруливая с автостоянки, отозвался Гриша. — Поздно вечером возвращался со второй смены. И в переходе увидел, как девушка раздевается. Натурально причем! Под музыку. Какой-то тип рядом на гитаре наигрывает. Он остановился, посмотрел. Она оделась. А потом к нему два лба подошли. Стриптиз видел? Ну видел, отвечает. Тогда плати. И забрали всю зарплату.

Смех Полуярова прервал телефонный звонок. Дежурный по управлению докладывал, что арестованная Черемисова срочно желает встретиться с полковником.