Вы все жжете! Часть 1

Глава 14

Франциск честно выполнял свою часть соглашения: помогал с занятиями и даже почти не ругался. Возможно, потому, что зелье отвязывания удалось на славу: зеленое, тягучее, с нежным медовым запахом, который, казалось, просачивался даже сквозь притертую пробку. У меня оно вызывало искренний восторг. Наверное, потому, что это первое сложное зелье, получившееся как надо. Сейчас оно стояло в сейфе и ждало своего часа, хотя призрак несколько раз намекал, что ему было бы куда спокойнее, вылей мы опасную жидкость. «Повторить всегда сможете, — говорил он. — А вдруг испортится? Это не вино в бочке — от времени лучше не станет». Но поскольку нам было куда спокойней с готовым зельем на руках, выполнять просьбу Его Величества мы не торопились.

Он обиделся и некоторое время дулся, почти не разговаривая ни со мной, ни с дедушкой. Потом неожиданно расщедрился и показал, как ставить метки Лиденингов — метки, которые, как подтвердил дедушка, было очень сложно обнаружить и еще сложнее убрать. И ставить тоже оказалось чрезвычайно сложно, наверное, поэтому Франциск и показал — был уверен, что не справлюсь. Но я его разочаровала: на неживых объектах получалось уже по щелчку пальцев, оставалось попробовать на ком-то из живых. Но не на дедушке же или Франсине?

Потренировалась я на вовремя приехавшем с практики Антуане. Явился жених после разговора с матерью злым, как куча орков: еще бы, дедушка хоть и принимал ее после неудачной поездки в столицу, но никогда не оставлял наедине со мной, и столь холодно, что леди Альвендуа надолго не задерживалась из страха замерзнуть. Судя по взглядам, которые она на меня бросала перед уходом, леди всерьез засомневалась в необходимости невестки из семьи де Кибо.

— Николь, мама жаловалась на недопустимость твоего поведения, — сурово сказал Антуан.

— Это когда она бросила меня в кафе с твоим приятелем Шарлем?

— Буле не мой приятель, — почти прошипел жених.

— Разве? Я была уверена в обратном. И твоя мама, и сестра совершенно спокойно оставили меня в его компании.

Я мило улыбнулась. Это было совсем несложно, сложнее было не расхохотаться, поскольку Франциск за Антуаном пускал дымные кольца, которые от меня казались выходящими из ушей жениха. Кольца поднимались к потолку, увеличиваясь в размерах до полной прозрачности, а затем рассеивались и втягивались опять во Франциска, но почти незаметно, и Антуан выглядел дымящимся от злости. Впрочем, это наверняка подходило его внутреннему состоянию: глаза жениха казались куда темнее обычного.

— Мама утверждает обратное.

— Можешь спросить у Люсиль, — оскорбилась я. — Жаль, что она вчера вернулась домой, а то я позвала бы ее прямо сейчас. Твои любезные родственницы ухватили Дюваля, как только тот появился, и потащили на выход, ни на кого больше не обращая внимания. Мне пришлось буквально бежать за ними, потому что, пока я собрала вещи, пока расплатилась в кафе, они почти дошли до парка, и где их потом искать?

— Но потом ты от них ушла!

— А что оставалось делать? Твоя мама так начала ругаться с Шарлем, вместо того чтобы поблагодарить за полог от дождя и помощь мне, что я сочла своим долгом увести его подальше, чтобы не расстраивать леди Альвендуа еще сильнее. И потом, я была не одна, а с подругой, и когда поняла, что и я, и Люсиль промочили ноги, попросила его проводить нас до дома. Шарль был столь любезен, что согласился. Кстати, и наши покупки он тоже донес. Можешь его поблагодарить при встрече. Такой хорошо воспитанный инор.

— Я не буду его благодарить! — окончательно разозлился Антуан. — Какого орка ты с ним вообще куда-то пошла?! Что он подумает о моей невесте?

Франциск невоспитанно выдул пар над головой Антуана, который и без того напоминал вскипевший чайник. И все это призрак осуществлял со столь важным выражением физиономии, словно делал одолжение подданным, к каковым, несомненно, относил всех, кто попадался ему на глаза.

— Если тебя так расстраивает, что о твоей невесте подумает какой-то там инор, помолвку можно расторгнуть, — обиженно предложила я. — Так и будешь всем отвечать на вопрос о причине: «Меня очень беспокоило мнение Шарля Как-Его-Там о моей невесте. Настолько, что оно было куда важнее, чем она».

Я фыркнула и задрала нос, вовремя припомнив и взяв на вооружение манеры Вивианы. Антуан тут же начал извиняться, утверждая, что он ничего такого не хотел сказать, а просто немного приревновал свою красивую невесту к невоспитанному одногруппнику. Он был настолько занят извинениями, что не заметил, как я старательно наносила метку, потом ее маскировала. Но поскольку я прощать не торопилась, заволновался не только Антуан, но и призрак.

— Эй, огонек, не усердствуй, помолвку нужно сохранить до бала. Вдруг разругаешься окончательно, а мы договаривались.

— Мы не договаривались, что вы будете вести себя столь безобразно.

Я намекала на дым, который призрак усиленно создавал вокруг Антуана, отчего все сложнее было сохранять серьезное выражение лица, но услышал меня не только Франциск.

— Николь, к чему этот переход на «вы»? — Антуан схватил мою руку и прижал к губам. — Я уже извинился и пообещал больше не ревновать.

Руку он держал так, словно намеревался в случае отказа мириться уйти вместе с ней. Рука мне была намного дороже желания подразнить Антуана, да и метку на него я уже поставила по всем правилам, так что я неохотно, но позволила себя уговорить. Жених успокоился и опять свернул на ту же тему.

— И запомни: просто не надо разговаривать с Буле.

— Невежливо без причины не разговаривать с инором.

— Причина есть.

— Какая? Что между вами случилось, что ты его терпеть не можешь? И кстати, почему он проходил практику в столице, а тебя услали в провинцию?

— Потому что такие, как он, всегда хорошо устраиваются, — процедил Антуан, явно недовольный моим вопросом.

— Это из-за дружбы с Дювалем? — уточнила я. — Который племянник королевского мага?

Антуан некрасиво скривился, показывая отвращение, но не ответил, что да, мол, «не с тем я дружил для правильной практики», вместо этого опять нежно поцеловал руку, намекая, что есть занятия куда интереснее обсуждения его однокурсника. Но поскольку Шарль в данный момент занимал меня намного больше поцелуев с Антуаном, которых, напротив, хотелось избежать, то я уточнила:

— Или из-за заслуг самого Шарля?

— Да какие у него заслуги?!

От возмущения он опять начал закипать. Франциск вытянул губы трубочкой и подул ему на голову, словно остужая.

— Огонек, заканчивай расспросы, а то точно поругаетесь. Видишь же, тема больная. Жалко тебе пообещать не разговаривать с тем мажонком? Держаться от него подальше и в твоих интересах.

Поскольку в моих интересах также было остаться с обеими руками, одну из которых жених никак не хотел отпускать, я поддалась уговорам Антуана и Франциска и уже почти собралась объявить о своем решении, как голос Франсины объявил о визите Жана-Филиппа д’Авьеля и Бернара Матье.

— Твой настоящий жених пожаловал, огонек? — хохотнул Франциск. — Ну что ж, посмотрим, что он из себя представляет.

Реплика призрака меня ничуть не смутила. На мой взгляд, посмотреть там было на что: Бернар внешне прекрасно дополнял кузена — то, что у Жана-Филиппа темное, у него светлое, и наоборот. Высокий черноглазый блондин, возможно, он не был столь хорош, как Антуан, зато не имел такой сестры, как Вивиана. Строго говоря, у него вообще не было ни сестры, ни брата, что делало его куда привлекательнее Антуана.

— Николь, что ты устроила родителям? — вместо приветствия упрекнул Жан-Филипп. — Разве так можно? И главное, совершенно непонятно зачем.

Он выразительно кивнул на Антуана, которого не слишком любил.

— На что это ты намекаешь? — процедил тот.

— На то, что твоей невесте незачем было сбегать из дома, — как ни в чем не бывало пояснил кузен. — Знаешь, как родители переживали? Да и сейчас переживают. Хорошо хоть, все благополучно закончилось.

Он поджал губы совсем как тетя. А я-то думала, напротив, обрадуется, что получил доступ в дом де Кибо! Никаких ему библиотек, пока не осознает! Я обиженно отвернулась.

— Ты уверен, что тетя Элоиза ее недостаточно отругала? — жизнерадостно поинтересовался Бернар, присаживаясь рядом. — Николь, прекрасно выглядишь. Быть де Кибо тебе к лицу.

— Это ненадолго, — буркнул Антуан и пересел так, чтобы вклиниться между мной и Бернаром. — Уверен, быть Альвендуа ей пойдет куда больше.

— А вот я не столь уверен. — Жан-Филипп сел рядом со мной и подмигнул: — Блондины справа, брюнеты слева. В доме де Кибо так принято?

— Дошутишься, д’Авьель.

Антуан опять разозлился. Казалось, из себя его сегодня выводит все.

— Уж и пошутить нельзя с будущим родственником. Новую дату свадьбы назначили?

Теперь начала злиться я: уж кузен мог догадаться, что свадьба вряд ли состоится, и вообще не поднимать эту скользкую тему. Но Антуан, напротив, успокоился, взглянул на Бернара с некоторым превосходством и заявил:

— Мы как раз об этом разговаривали перед вашим приходом. Но договорить не успели.

— Я бы на твоем месте тоже поторопился, — кивнул Бернар и улыбнулся.

Глядя на меня так, словно никого тут не было. Срочно захотелось, чтобы все остальные исчезли. И в первую очередь — приставучий призрак.

— Огонек, только не вздумай признаться, что этот как раз на нужном месте, — распереживался Франциск. — Рано еще, хотя и видно по нему, что чужое место займет тут же, еще не успеет оно остыть.

— Не тебе меня учить, — процедил Антуан. — Я вообще не понимаю, что ты тут делаешь. Жан-Филипп пришел навестить кузину, а ты?

— А я пришел навестить кузину Жана-Филиппа. Узнать, не нужна ли помощь.

— Ей есть кому помочь.

— Не ругайтесь. — Я положила руку на плечо Антуана, выразительно посмотрела на Бернара и активировала переговорный артефакт: — Франсина, будьте любезны принести чай нашим гостям.

— Им бы чего попрохладнее, чтобы остудиться, — заметил Франциск. — Или вообще разогнать по разным углам, подальше друг от друга. В идеале — по разным городам.

По всей видимости, Антуан тоже так подумал, поскольку недружелюбно сказал:

— К чему так беспокоиться? Часть гостей уже уходит.

— Даже чай с нами не попьешь? — удивилась я. — Впрочем, не настаиваю, я знаю, как много у тебя дел.

И улыбнулась. Нежно-нежно, так, чтобы Антуан даже не заподозрил, что издеваюсь.

— К соревнованиям готовишься? — заинтересовался Жан-Филипп.

— И это тоже, — недовольно ответил жених.

— Кого в этом году выставишь?

Вместо ответа Антуан снисходительно улыбнулся. Впрочем, кузен не обиделся, поскольку прекрасно понимал: все, кто собираются участвовать, держат подготовку в секрете, чтобы потенциальные противники не прознали.

Бои големов! Закрытые бои големов Магической академии! Столько я слышала интересного от Жана-Филиппа и Бернара, а в этом году впервые увижу. Я чуть не начала возбужденно подпрыгивать на диванчике, но вовремя вспомнила, что де Кибо себя так не ведут. Пришлось взять себя в руки и спросить почти спокойно:

— А вы как? Участвуете?

— Бернар, — мотнул головой кузен на приятеля, отчего почти черная прядь красиво взметнулась и так же красиво опала. Позер, наверняка отрабатывал перед зеркалом. Жан-Филипп как-то сказал: «В высокоуровневом маге должно быть прекрасно все: и лицо, и одежда, и голос, а главное — четкие точные движения». Вот и пытается соответствовать хотя бы движениями. — У меня особого желания нет. Я лучше посмотрю. Смотреть куда интереснее.

— Не скажи, — усмехнулся Антуан. — Интереснее участвовать. Борьба за приз, пусть даже незначительный, придает приятную остроту жизни.

— Не готов пока выиграть. А проигрыши — не для меня, — небрежно бросил кузен. — Не всем нравится, когда приз из-под носа уплывает к другому.

— Антуану тоже не понравилось, — хохотнул Бернар. — Он долго доказывал жюри, что они ошиблись. Так долго, что ректор предложил запретить Альвендуа участвовать в этом году. Но приказа не было, да, Антуан?

— Матье, у тебя появились лишние зубы? — скучающе спросил Антуан. — Могу проредить.

— Как бы при этом свои не растерял.

Они придвинулись друг к другу, словно бойцовые петухи с пока еще не ободранными хвостами. Это было так неожиданно, что я опешила. Не могла же столь невинная тема, как бои големов, настолько вывести парней из себя?

— Эй, огонек, приструни их, — забеспокоился призрак. — Как бы твой настоящий жених не передрался с нужным. Нас любой результат не устроит. Только не вздумай влезать между ними, тогда точно не успокоишь.

К счастью, как раз в этот момент Мари вкатила столик с чаем и угощениями. Я тут же подскочила, налила две чашки и всунула обоим женихам в руки. Правда, второй пока о своем счастье не знает, но это пока. А когда узнает первый, ему не понравится счастье второго, и тогда они точно передерутся. Но это будет еще не скоро, успею что-нибудь придумать.

С чаем в руках злиться оказалось неудобно, а тут и дедушка подоспел, при котором все трое парней присмирели, как нашкодившие школьники перед директором. Антуан даже чай не допил, сослался на какие-то мифические дела, которые минутой раньше его совсем не беспокоили, и умчался. Кузен тоже не задержался, пообещал еще как-нибудь зайти, рассказать, что и как в академии, «чтобы не опозорила честь семьи, раз уж туда попадешь». С Бернаром мы мило поулыбались на прощание друг другу, и только, хотя хотелось рассказать ему все. В конце концов, он имеет право знать, что уже давно помолвлен. А то вдруг он мне улыбается из вежливости, а в невесты намечает какую-нибудь другую?

— Кстати, огонек, ты забыла напомнить про вопросы, — внезапно сказал Франциск. — А ведь разговор у нас когда еще был.

— Вопросы? — удивилась я. — Точно, Ваше Величество, вы же хотели спросить меня о чем-то при дедушке.

— Смотрю, память у тебя еще хуже моей, огонек, — неодобрительно отметил он. — А ведь ты не можешь рассчитывать ни на кого, кроме себя. Я же не буду с тобой вечно, чтобы напоминать то, что ты должна помнить сама. Робер, есть же специальные упражнения для улучшения памяти, позанимайся с внучкой. Тебе, кстати, тоже не помешают.

— А некоторым призракам не помешают уроки этикета, — бросил дедушка. — Но за разговором вы уже сами забыли, что хотели спросить у Николь.

— Я? Я ничего не забываю, — гордо возвестил Франциск. — Огонек, у твоей матери был сильный Дар?

— Тетя говорила, что ниже, чем у нее, — удивленно ответила я. — А что?

— У отца Дара вообще нет, а Альвендуа настолько в тебе заинтересованы, что согласны на брак даже после скандала?

— Леди Альвендуа — подруга тети, — напомнила я.

— И ради нее семья Альвендуа нарушила многовековую традицию, о которой рассказывала Вивиана и которая почти привела ее саму на трон? — Франциск захихикал. — Поверь, огонек, для такого выбора нужна куда более веская причина.

— Значит, Альвендуа знали о втором и третьем блоках, — чуть скучающе предположил дедушка. — Которые были до того, как д’Авьели влепили первый.

— И что блокирует третий?

— Это вам, Ваше Величество, знать ни к чему, — отрезал дедушка. — Мало ли кому вы передадите.

— Да меня никто не слышит! — взвился он. — Вы да Шарль!

— Шарль — уже лишний. У меня не вызывают доверия лица, с непонятными целями ставящие метки на мою внучку.

У меня тоже, как, впрочем, и Франциск. Но неужели нельзя никак дать понять, что же у меня еще заблокировано? Это не Дар — насколько я поняла, сейчас он близок к максимальному. Но что еще могло быть заблокировано, да еще такого, что послужило причиной для принятия меня в семью де Кибо? Но дедушка лишь покачал головой: рассказывать при посторонних он не собирался, а от посторонних мы избавимся только на Балу после Королевской свадьбы. И то, если повезет: уверена, покойная королева наверняка придумала еще что-нибудь, чтобы не допустить призрак мужа во дворец.