Зной прошлого

Новая тактика

С того момента как вся военно-полицейская власть в области согласно приказу № 26 сосредоточилась в руках командира третьей балканской дивизии, Соларов, Димитров и Мандров стали подолгу бывать в Сливене, где располагался штаб дивизии. Генерал желал, чтобы руководство областной полиции всегда было у него под рукой. К тому же все упомянутые лица входили в штаб по борьбе с революционным движением, заседания которого проводились довольно часто.

В областном управлении полиции Никола Мандров занимал должность начальника группы «А» — отдела по борьбе с коммунизмом. Забот у него было много, так как именно Коммунистическая партия руководила всем революционным движением в области и деятельностью Отечественного фронта. По настоянию Мандрова в новосозданном штабе к работе по борьбе с революционным движением в качестве его заместителя был привлечен начальник разведывательной группы третьего батальона жандармерии Косю Владев, которому теперь в связи с этим приходилось приезжать в Сливен не реже двух-трех раз в месяц.

И на этот раз Владев был срочно вызван в Сливен, к инспектору государственной безопасности Борису Димитрову. На созванное совещание прибыл и Мандров.

Димитров безо всяких предисловий сразу перешел к делу:

— Генерал Младенов не доволен нашей работой. Считает, что работаем мы медленно и без особых результатов.

— Какие у него основания? — вскипел Мандров, чувствуя, что обвинение направлено главным образом против него.

— Кроме того, генерал считает, что мы работаем вслепую, — продолжил Димитров. — Арестуем одного-другого, но, пока ведем следствие, все остальные заподозренные успевают перейти на нелегальное положение.

Мандрову вновь захотелось возразить Димитрову, но он все-таки воздержался. С инспектором государственной безопасности у него были давние счеты. Не без участия Димитрова сразу после нападения Германии на Советский Союз Мандров был уволен из полиции по подозрению в связях с английской разведкой. Позднее начальнику областного управления полиции Соларову удалось убедить начальство из министерства в необоснованности предъявленных Мандрову обвинений и тот вновь был принят на работу в полицию.

Не желая разжигать спор, Мандров лишь поинтересовался:

— Что предлагает генерал?

— В дальнейшем нам надлежит применять новую тактику, — ответил Димитров. — Выявленные коммунистические функционеры подлежат тайному задержанию. Следствие также будет вестись строго секретно, чтобы затем нанести внезапный решительный удар по всей нелегальной сети.

— Как скроем арест этих людей от их близких, от населения? — поинтересовался Владев.

— Пустим слух, что они перешли на нелегальное положение. Если допросы окажутся безрезультатными, что последнее время случается часто, то арестованных следует ликвидировать и тайно захоронить где-нибудь. — Димитров взглянул на Косю Владева и продолжил: — Ты, Владев, в самые ближайшие дни должен подобрать подходящее помещение для ведения следствия где-нибудь на берегу моря. Кроме того, предлагаю, чтобы первый арестованный был из Бургаса. А теперь давайте обсудим конкретную кандидатуру.

На следующий день Косю Владев доложил своему непосредственному начальнику капитану Русеву о выработанном на совещании у Димитрова предложении о тайном аресте Димчо Карагезова — командира Бургасского повстанческого боевого отряда.

Позднее Косю Владев сообщил Народному суду, что Димчо Карагезова выдал жандармерии провокатор Тодор Грудев из Айтоса.

Вечером 28 апреля 1944 года горожане привычно торопились вернуться домой до наступления полицейского часа. В переулке неподалеку от ресторана «Болгария» остановился закрытый «опель». В машине Чушкин давал последние указания. За несколько минут до закрытия ресторана двое агентов, изображая подвыпивших гуляк, расположились неподалеку от выхода из него.

Вскоре на улицу торопливо вышел Димчо Карагезов, ему надо было успеть попасть до наступления полицейского часа на заседание боевого штаба. Предстояло проделать немалый путь. Агентов Димчо заметил слишком поздно. Двое «гуляк» скрутили ему руки и тут же впихнули в притормозившую рядом машину. Улица была пустынна, никто посторонний ничего не заметил. Димчо исчез…

Согласно новой тактике тайные агенты пустили слух, что Карагезов перешел на нелегальное положение. Для убедительности были проведены обыски в ресторане и в доме Карагезовых, многих соседей и знакомых Димчо вызывали на допросы. Власти вели подчеркнуто демонстративный поиск якобы ускользнувшего из их рук опасного коммуниста. Многие поверили в эту тонко продуманную ложь. Не верили лишь товарищи Димчо по боевому штабу. Они предпринимали различные попытки узнать правду, но безрезультатно. Кое-кто поговаривал, что Димчо самовольно, без разрешения штаба присоединился к партизанам Елховского края. Другие утверждали, что он уехал к своей семье в село. «Сбежал в самый трудный момент», — возмущались самые невыдержанные. Но вот пришла весточка от жены Димчо Николины: «Димчо в селе нет». Тревога все усиливалась. Что же произошло вечером 28 апреля, стало известно лишь через много дней после народной победы.

Сразу после ареста Димчо был доставлен в подвал помещения сил «общественной безопасности». Чтобы никто лишний из полицейских или агентов не увидел, кого привезли, от машины до здания Димчо вели, замотав ему голову куском полотна. Доступ к арестованному был разрешен только Владеву, Чушкину и Турлакову. Затем Карагезова перевели в более «надежное» место — в штаб третьего батальона жандармерии — и поместили его в отдельной камере.

Трое суток продолжались допросы. Жандармские палачи при активном участии Косю Владева испробовали весь арсенал изуверских пыток, но безрезультатно. Им ничего не удалось добиться от мужественного коммуниста.

2 мая капитан Русев провел специальное совещание.

— Допросы ни к чему не привели, — доложил Косю Владев. — Можем забить его до смерти — все равно ничего не скажет.

— Уведомим обо всем штаб в Сливене. Дальнейшее будет зависеть от их решения, — подытожил капитан Русев.

И на этот раз капитан Русев решил остаться верным своему принципу действовать только по приказу свыше.

«Из Сливена поступил приказ ликвидировать Димчо Карагезова, — напишет он позднее в своих показаниях. — Исполнение приказа я возложил на поручика Стефанова, который вскоре доложил, что его связной Тодорчо готов сделать все, что от него потребуется».

Когда я впервые прочитал вышеприведенные строки из показаний Русева, то подумал, что, по-видимому, опять было решено устроить «крещение с миропомазанием» для какого-нибудь новоиспеченного жандарма. Но оказалось, что под именем Тодорчо скрывался тридцатисемилетний Тодор Стоянов из села Надыр, кадровый полицейский, на совести которого уже было участие в убийстве партизан в селе Зимен в 1943 году, расправа над группой Ганчо Хардалова в селе Крушево, поджоги в селе Скалица и еще целый букет подобных «подвигов». Он был непременным участником и одним из главных действующих лиц всех репрессивных и карательных операций третьего батальона жандармерии, в котором состоял с момента его создания. Вот и сейчас он с готовностью согласился без суда и приговора казнить Димчо Карагезова. В своих показаниях (а ему пришлось их давать после победы революции 9 Сентября) Тодор Стоянов писал:

«Однажды Косю Владев сказал мне: „Тодорчо, надо ликвидировать одного арестованного. Ты это сделаешь“. В тот же вечер я убил Димчо Карагезова». Вот как просто: попросили — и убил. Да еще получил пять тысяч левов наградных. И он доволен начальством, и начальство довольно им.

Днем 2 мая Чушкин и Турлаков выехали на машине из Бургаса, чтобы засветло подобрать укромное, скрытное от посторонних глаз место для казни.

Около десяти вечера Тодор Стоянов остановил закрытую машину перед штабом жандармерии. Во дворе никого не было — незачем иметь лишних свидетелей. После жестоких истязаний Димчо Карагезов не мог идти самостоятельно, до машины его волокли, подхватив под руки, Чушкин и Турлаков. Поручик Дринев положил в машину большой моток проволоки и заранее приготовленный тяжелый камень. Через затемненный город машина помчалась по направлению к селу Кара-Баир.

В километре от села машина остановилась на берегу Мандренского озера. Только здесь изо рта осужденного на смерть был вынут кляп. Жандармы надеялись, что, быть может, угроза близкой гибели развяжет язык коммунисту.

— Ну, будешь теперь говорить? Догадываешься, что тебя ждет? — обратился Чушкин к Димчо.

Но Димчо лишь презрительно улыбнулся в ответ. Разве мог этот мужественный коммунист предпочесть подлое предательство верности товарищам по борьбе.

— Смотри-ка, он еще улыбается, думает, что мы здесь шутки шутим, — обернулся Чушкин к Турлакову.

— Знаю, что не шутите, — спокойно ответил Димчо.

О чем думал он в этот момент? Может быть, вспоминал пройденный путь, первые шаги в рабочем молодежном союзе, полную риска работу ответственным редактором газеты «Молодежная искра» или четыре страшных года в фашистской тюрьме, а затем еще два в концлагере «Еникой»? Или мысленно возвращался к той последней несостоявшейся нелегальной встрече, назначенной на ту самую ночь… Не удалось ему выскользнуть из рук жандармов. Они застали его врасплох. Товарищи, по-видимому, сильно обеспокоены его исчезновением, наверняка ждали его в условленном месте.

— Даю тебе последнюю возможность, — прошипел Чушкин.

— На разных языках говорим, — ответил Димчо, — не поймем друг друга.

«Тогда Чушкин повернулся ко мне и кивнул, — писал далее в своих показаниях Тодор Стоянов. — Я вытащил пистолет, подошел к Карагезову сзади и выстрелил ему в затылок».

Затем палачи обмотали тело убитого проволокой, прикрепили к нему тяжелый камень и сбросили в озеро. Всю одежду тут же сожгли на костре…

Через несколько дней проволока; которой была обмотана грудь Димчо, оборвалась, его тело всплыло и, удерживаемое привязанным к ногам тяжелым камнем, заняло вертикальное положение. Многие видели тогда человеческий силуэт среди озера, но никто не решался приблизиться к нему или сообщить об этом властям. Молва об этом необычном явлении прокатилась по всем окрестным селам. Достигла она и столетней бабушки Ройки.

— Вовсе это никакое и не чудо, — не удивилась старушка.

— Одна рука у него поднята вверх, — не унимались соседки.

— Так он ее и должен держать, — авторитетно заявила бабушка Ройка. — Когда началась большая война с турками, на том месте тоже стоял человек с поднятой рукой. Был он тогда из самой Московии послан сообщить, чтобы люди готовились встречать русские войска. И этот парень наверняка из России, он нам весть принес.

— Но как он мог сюда попасть? — удивлялись соседи.

— Что значит «как» — по морю, конечно! Ведь у русских есть такие пароходы, которые, как рыбы под водой, плавают, — закончила свой рассказ бабушка Ройка.

Через несколько дней человеческий силуэт среди озера исчез. Посланные Чушкиным жандармы обвязали труп более крепкой проволокой и утопили его в самом глубоком месте. Лишь после народной победы родным и близким Димчо удалось достать его тело со дна озера…

Таким образом, первая же попытка применить новую тактику генерала Младенова потерпела крах. Другие попытки подобного рода уже не предпринимались. Поставленная Косю Владеву задача подбора тайных помещений для пыток также осталась невыполненной. Коммунист Димчо Карагезов преподал фашистской жандармерии хороший урок мужества и стойкости.