10 тайн Охотника на демонов

Тайна 1. Старый друид

Озерный край, Авалор, 1559 г. от заселения Мидгарда

Солнце заливало густую изумрудную лужайку перед большим домом из белого камня ярким светом. Девочки босиком бегали по мягкой траве, играя в салочки. Невысокий щуплый мальчишка сидел, прислонившись спиной к стволу развесистой старой яблони, и выводил пером в своем альбоме замысловатые фигуры. Рядом с ним, вытянувшись на солнышке, грел желтое брюхо жирный рыжий кот.

Через пару минут мальчик оторвался от своего занятия, потянулся и зевнул. Тут он заметил едва-едва подрумянившееся яблоко на верхней ветке. Мальчик плутовато огляделся по сторонам: отца нигде видно не было. Он поднял вверх руку и пристально посмотрел на соблазнительный плод. Яблоко медленно повернулось вокруг своей оси, оторвалось от ветки и упало прямо в подставленную руку. Разморенный от летнего зноя кот открыл глаза и укоризненно глянул на мальчика, напоминая ему, что отец строго на строго запрещал подобные шалости. Но мальчик, ни сколечко не чувствуя за собой вины, протер рукавом яблоко и откусил кусок, изучая рисунок в альбоме. На нем был изображен человек в плаще, правящий лодкой с помощью длинного шеста. Мальчик видел его вчера вечером на берегу, когда в погоне за редкой серебристой лисицей случайно вышел к морю.

- Ники, Ники! Ты нарисовал мне фею{11}? - от созерцания его оторвал звонкий голос маленькой девочки с кукольным личиком и длинными волнистыми волосами.

- Нет, Лизи, сегодня я нарисовал тебе водяного колдуна вана{12}, - Николас встал, отряхнул штаны и передал сестре свой альбом.

Лизи хоть и была на год взрослее брата, но старшей в его присутствии никогда себя не чувствовала.

- Какой страшный, - испугалась девочка. - Феи лучше.

Мальчик хотел что-то ответить, но тут заметил, как из дома вышел отец. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Лизи тоже это заметила и спрятала альбом за спину.

- Николас, почему ты не на занятиях?! – строго сказал Дэвид, сверху вниз глядя на своего младшего сына.

- Меня выгнали, - ответил тот, старательно делая вид, что очень расстроен.

- И за что же тебя выгнали на этот раз? - с негодованием вопрошал отец.

- Учитель сказал, что я не достоин обучаться у него благородному искусству фехтования, - сказал мальчик, внимательно изучая свои ботинки.

- Ты что, снова сбил его с ног, прежде чем он успел начать урок? - простонал Дэвид, хватаясь руками за голову.

- Учитель сказал, что я должен парировать какой-то мудреный удар, но я не могу управляться с тяжелым деревянным мечом достаточно быстро. Я решил, что пусть лучше он упадет сейчас, чем потом будет снова лупить меня своей палкой, - мальчик со слабой надеждой на помилование заглянул в глаза отца.

- Николас, почему ты не берешь пример с Эдварда? Он никогда не жаловался на меч, а учитель никогда не выгонял его с уроков. И тем более он не убегал по ночам из дома! - теперь отец открыл истинную причину своего негодования.

- А кто убегал? - с самым невинным видом осведомился мальчик.

- Николас! Не смей мне лгать. Где ты так умудрился порвать свою одежду? - ответил Дэвид, строго глядя на свое непутевое чадо.

- Зацепился за сук в саду, - соврал он.

- И от этого протер колени?

Мальчик молча пожал плечами и опустил голову.

- Лизи, дай сюда альбом, - Дэвид перевел взгляд на дочку. Та начала пятиться, пока не уткнулась спиной в ствол дерева. – Лизи!

Девочка сильнее прижалась к яблоне. Отец подошел к ней и достал из-за ее спины злосчастный альбом.

- А теперь иди в дом, - девочка, понурившись, поднялась на крыльцо, оставив отца с сыном одних.

- Николас, что это? – спросил Дэвид, указывая на рисунок с ваном.

- Морской житель, - промямлил себе под нос мальчик.

- Это демон, - недовольно заметил отец. - Сколько раз тебе повторять, чтобы ты их не рисовал?

- Я не могу, - упрямо ответил Николас.

- Что значит, не можешь? – негодование Дэвида достигло высшей точки.

- Не могу и все, - повторил мальчик, поднимая взгляд на отца

- Ну почему бы тебе хоть раз не попытаться быть, как все остальные? – ощущая полное бессилие, Дэвид повысил голос.

- Потому что я не могу! – закричал мальчик, вырывая у отца альбом.

Кот громко мяукнул, призывая мальчика к спокойствию, но тот лишь подхватил его на руки и побежал к дому.

- Николас, стой, Николас! – крикнул ему в след отец, но мальчик уже поднимался по ступенькам крыльца, прижимая к себе "единственного друга".

Ни один из детей Дэвида не доставлял ему столько хлопот, как младший. С самого раннего детства он был упрямым, непослушным и вспыльчивым. Чем больше отец пытался его воспитывать, тем больше мальчик сопротивлялся. Дэвид никогда не был с ним особо ласков. Слишком боялся к нему привязаться – знал, что вскоре ему придется отправить мальчика на верную гибель и отвратить это никак нельзя. Может, поэтому Николас и отказывался его слушать.

- Мастер Комри, - из задумчивости Дэвида вывел голос учителя фехтования, раздавшийся у него за спиной. Отец повернул голову и увидел, как он возвращается с урока вместе с Эдвардом. На учителе был дорогой щегольской костюм, купленный, несомненно, на жалованье, назначенное ему Дэвидом за обучение своих детей.

- Мастер Комри, если позволите, я хочу дать вам совет: не мучайте ребенка, - вкрадчиво начал учитель. - Для фехтования нужна строгая дисциплина и железная воля, а у вашего младшего сына нет ни того, ни другого. Он ведь, кажется, неплохо рисует? Так почему бы вам не отправить его в подмастерье к хорошему художнику.

- Оставьте свое мнение при себе, - огрызнулся Дэвид, и, обращаясь к своему старшему сыну, добавил: - Эдвард, иди хорошенько умойся и переоденься, вечером к нам приедет важный гость. И главное, присмотри за братом. Только бы он никуда не сбежал до ужина.

Привычка сбегать из дома появилась у Николаса с ранних лет. Их усадьба находилась в стороне от больших поселений, посреди дикого Озерного края. Они жили в своем маленьком замкнутом мирке, куда редко проникали посторонние. Иногда мальчику казалось, что отец специально держит их здесь в своеобразном плену. Поэтому он сбегал практически каждую ночь. Ночная прохлада, тихий шелест деревьев, напоенный сладкими запахами лесной воздух - все это создавало для мальчика иллюзию свободы. Хотя даже эта свобода была ограничена дремучим лесом, песчаным пляжем и седыми холмами. Дальше он никогда не заходил.

С другими детьми мальчик общался мало. Они относились к нему с прохладой и редко принимали в свои игры. В последнее время Николас сам заметил, что они стали ему неинтересны. С каждым днем он все больше ощущал свою отчужденность от семьи, которая его не понимала и не принимала таким, какой он был. А становиться другим он отчаянно не хотел.

Когда вечером в дверь постучали, открывал дверь и встречал гостя сам глава семейства. Весь дом, кроме Николаса, который весь оставшийся день отказывался выходить из собственной комнаты, проникся важностью предстоящего события. На столе была застелена белоснежная скатерть и расставлен праздничный сервиз. Девочки в аккуратных светлых платьицах были похожи на нежные лилии. Эдвард выглядел не по годам взрослым в новом черном костюме, купленном в городе по поводу его дня рождения. Сама хозяйка дома после нескольких безрезультатных попыток очистить одежду Николаса от кошачьей шерсти и уговорить его перестать обижаться на отца, усадила сына подле себя, чтобы иметь возможность присмотреть за неугомонным мальчишкой.

Гостем оказался высокий худощавый старик в коричневом балахоне, подпоясанным кожаным шнуром. Он чуть склонил голову на бок, приветствуя обитателей дома.

- Молли, дети, это достопочтимый мастер Гвидион, - представил старика Дэвид, приглашая его к столу. - Мастер Гвидион, это моя жена Молли, мои дети Эдвард, Мэри, Джун, Лизи и младший Николас.

Старик обвел изучающим взглядом всех обитателей дома, ненадолго задержался на хмуром темноволосом мальчике, потом повернулся к отцу семейства и начал что-то с ним обсуждать.

Николас без особого аппетита дожевывал свой ужин, половина которого уже была благополучно скормлена сидевшему под столом коту. Мальчик никогда не любил гостей, а тем более эти длинные семейные приемы, с которых никак нельзя было сбежать. Мать тихим шепотом делала девочкам какие-то замечания, Эдвард изо всех сил пытался подслушать разговор отца со странным гостем.

Николас бросил на них скучающий взгляд и украдкой посадил себе на колени кота. Он тут же свернулся клубком и благостно запел свою урчащую балладу. Мальчик провел рукой по мягкой, как пух шерсти. Это всегда его успокаивало. Сколько Николас себя помнил, старый рыжий кот всегда был рядом с ним. Он, как бдительная нянька, неусыпно следил за мальчиком, не оставляя его ни на минуту. Кот был самым лучшим другом, способным выслушать, посочувствовать и успокоить своей тихой безмятежной песней. Надежный поверенный, он бережно хранил все тайны своего маленького хозяина. И мальчик был уверен, что старый друг никогда его предаст.

- Дети, уже поздно, вам пора ложиться спать, - вдруг голос матери вырвал мальчика из сладостной полудремы. - Эдвард, это и тебя касается. И не смотри на меня так.

Эдвард скорчил недовольное лицо. Ему уже давно позволяли допоздна засиживаться вместе с родителями. Но сегодня отец хотел пообщаться с гостем наедине. Это сильно задело гордость мальчика, но он смиренно поднялся по лестнице вслед за младшими детьми, бросив лишь один недовольный взгляд на отца, увлеченного напряженной беседой.

- Мастер Комри, разве вам не страшно приглашать в свой дом друида? - с издевкой спросил старик у Дэвида, когда они остались наедине. – Особенно после того, как вы нас предали. Решитесь уже, на чьей вы стороне.

- Каждый выживает, как может, - болезненно поморщился Дэвид. - Ни моя жена, ни дети ничего не знают ни о родовом даре, ни тем более о связи нашей семьи со Стражами. Я хочу обеспечить для них тихую спокойную жизнь, свободную от гонений и страха. И это все.

- Тогда зачем же вы меня пригласили? – повторил свой вопрос собеседник, с трудом подавивший накатившую на него зевоту.

- Вы прекрасно знаете, зачем, мастер Гвидион, - раздражаясь, ответил хозяин дома, ему уже порядком надела эти словесные поединки.

- Знаю, из-за клятвы, принесенной богам, в которых вы больше не верите. Спокойная жизнь для всех, кроме младшего сына, не так ли? Вы хотите попросить меня о том же, о чем двадцать лет назад просил ваш отец для вашего брата. Но ответ остался таким же, нет, я не стану обучать будущего Защитника Паствы.

- Не называйте так моего сына. И не сравнивайте его с "голубыми капюшонами", он никогда не вступит в их ряды, - ответил Дэвид, его глаза сузились от нескрываемой уже злости. - И мой брат никогда не был одним из них, но вы отказались его обучать и лишили шанса выжить. Вы же последний наставник Стражей на Авалоре, так почему вы не хотите исполнить свой долг?

- Потому что Стражей больше нет. Они либо бежали за море в Нормандию, либо погибли на кострах единоверцев. И вам, Комри, давно пора забыть про них и про Охоту, как вы забыли про свой народ и свою веру, - грозно отрезал старик, с вызовом глядя на хозяина дома.

Тот понурился, в его взгляде читалось полное отчаяние и старик, скрепя сердце сжалился над ним:

- Хорошо, я дам вашему сыну шанс, такой же, какой когда-то был у вашего брата. Отправь его завтра на охоту. Если он принесет мне золотые рога оленя, так и быть, я возьмусь за его обучение.

- Но это невозможно, он слишком мал для охоты на оленя, - испуганно ответил отец.

- Отправьте с ним своего старшего сына. Он ведь бывалый охотник, - снова усмехнулся старик, но улыбка его вышла не слишком веселой.

- Но золотые рога. В прошлый раз вы просили обычные, - воскликнул Дэвид не в силах понять, зачем друид сделал условие почти невыполнимым.

- Ставки стали выше, - пожал плечами старик.

- Оленя с золотыми рогами? Отец, ты в своем уме? Где я найду тебе такого оленя? - негодовал Эдвард, когда на следующее утро отец поднял своих сыновей еще до рассвета и сообщил им о предстоящем деле.

Эдвард довольно часто ходил на охоту вместе с Дэвидом. Он хорошо стрелял из лука и знал, где и когда можно найти богатую добычу.

- Не спорь, если я сказал, что мне нужен этот олень, значит, ты сможешь его найти, - не приемлющим возражения тоном ответил отец и быстро добавил: - Николас пойдет с тобой.

- Что? Но зачем? Он будет только мешать, - Эдвард с презрением глянул на своего невысокого, слабого брата, который молча наблюдал за ними.

- А ты, Николас, что скажешь? - подозрительно спросил отец

- Присмотри за моим котом, - ответил мальчик, безразлично глядя на сваленное в углу снаряжение для охоты.

- Хорошо, тогда ступайте, - Дэвид удивился его смиренному настрою, но вида не подал.

Утренний лес приветствовал мальчиков заливистыми трелями птиц и шелестом ветра в густых кронах деревьев. Восходящее солнце озаряло землю мягким ласковым светом. Туман медленно и нехотя уходил из низин, изо всех сил противясь власти наступающего дня.

Николас застыл на мгновение на небольшом перелеске между расступившимися соснами. Он закрыл глаза и медленно вдыхал аромат мокрой хвои, сосредотачиваясь на стуке собственного сердца. Перед его внутренним взором предстало великолепное горделивое животное с развесистыми рогами, которые отливали золотом в лучах яркого утреннего солнца. Вдруг безмятежную тишину пронзил треск сухой ветки под ногой Эдварда. Видение тут же исчезло. Мальчик открыл один глаз, недобро покосился на старшего брата и поплелся вслед за ним.

Через пару часов бесцельного блуждания по бурелому Николас окончательно уверился, что Эдвард не имеет ни малейшего представления о том, где искать оленя. Мальчик присел на пенек, наблюдая, как его брат ползает на коленях, пытаясь отыскать оленьи следы. Николас поправил висевший за спиной охотничий лук, потом поднял ногу и нащупал камешек, застрявший в подошве сапога и начал сосредоточенно его выковыривать.

- Эй, тебе вообще-то полагается за мной наблюдать и учиться. Думаешь, отец тебя просто так со мной отправил? - прикрикнул на него брат.

Николас пожал плечами и сел на землю рядом с ним.

- Вот смотри, это следы оленя, - указал Эдвард на отпечаток копыта большого животного.

- Какое тонкое наблюдение, - съязвил мальчик.

- У меня есть рог, с помощью которого мы сможем привлечь его, - воодушевленно рассказывал Эдвард, не обращая на скептический взгляд брата особого внимания.

Он набрал в легкие побольше воздуха, поднатужился и... Рог издал низкий трубный звук. Ничего не произошло. Мальчик попробовал еще несколько раз с тем же результатом.

- Что ж, здесь оленей нет, - заключил он. - Пойдем искать в другое место.

Прошло еще несколько часов. Пару раз Эдвард останавливался, изучал следы, дул в рог, но даже обычных оленей нигде видно не было.

К полудню мальчики устали настолько, что, найдя подходящую поляну, повалились на землю и долго не хотели вставать.

- Признайся, ты не имеешь ни малейшего понятия, где искать оленей, - снисходительно сказал Эдварду Николас.

- Ну, хорошо, если ты такой умный, сам их ищи, - раздраженно ответил старший брат, чья гордость была сильно ущемлена.

- А вот и найду, - усмехнулся Николас и снова представил себе диковинное животное, а затем и дорогу к нему.

Николас резко встал, перекинул через плечо лук и быстрым уверенным шагом двинулся в лесную чащу. Эдвард тоже поднялся и поспешил за ним. Не хватало еще, чтобы из-за их глупого спора его младший брат потерялся в лесу. Так они шли, не сбавляя темпа, еще часа полтора, когда вдруг Николас замер на месте и предупреждающе вскинул руку. Он бесшумно снял с плеча лук и начал медленно пробираться к густому высокому кустарнику. Эдвард никогда не был в этой части леса, но несметные полчища мошкары красочно свидетельствовали о том, что рядом находилось болото. Эдвард, старясь ступать так же тихо и аккуратно, подошел поближе к брату и выглянул из-за кустов. Посреди поляны на краю болота мирно щипал траву олень. Это было крупное животное с тонкими стройными ногами и золотыми рогами. Настоящими золотыми рогами.

Николас вынул стрелу из колчана и вскинул лук. Эдвард сомневался, что его маленькому брату удастся хотя бы натянуть тугую тетиву, не говоря уже о том, чтобы попасть в цель с такого расстояния. Но к его удивлению, Николас без особых усилий согнул лук и, зажмурив один глаз, прицелился. Руки мальчика абсолютно не дрожали. Казалось, удивительному животному осталось жить всего несколько мгновений, пока его не настигнет стрела охотника. Она уже почти сорвалась с тетивы, как до Николаса донеслось тихое бормотание ветра: «Не губи! Не губи!» Мальчик смиренно опустил лук.

- Ты что делаешь? - зашептал ему на ухо Эдвард. - Возможно, это единственный золоторогий олень во всем лесу. Если ты добудешь его рога, знаешь, как счастлив будет отец?

- Не могу, - тихо покачал головой Николас, с сожалением глядя на великолепное животное.

- Ну, тогда я сам, - Эдвард легким, заученным движением вскинул лук, натянул тетиву и направил стрелу в мирно пасущегося оленя. Глаза Николаса на мгновение расширились от ужаса. Время как будто замедлило свой бег: стрела неспешно сорвалась с тетивы, со свистом пронзила воздух. "Правее, правее, лети правее", - лихорадочно думал про себя мальчик. И стрела, нехотя повинуясь его приказу, прошла в нескольких пальцах от тела оленя. Перепуганное животное встрепенулось и помчалось прочь в лесную чащу.

- Зачем ты это сделал?! - взбешенно закричал на брата Эдвард.

- Я ничего не делал, - ответил Николас, потупив глаза.

- Не ври, моя стрела должна была ранить его. Я никогда не промахиваюсь! - кричал брат, хватая мальчика за ворот рубашки. - Это ты ее отклонил.

- Я абсолютно ничего не делал, - в тон ему ответил Николас.

- Будешь это вранье отцу рассказывать, когда он спросит, почему мы не принесли рога, - Эдвард с досадой махнул рукой и зашагал обратно по дороге, не оглядываясь на брата.

Мальчики возвратились домой, когда уже начало смеркаться и на небе зажигались первые звезды. Отец ждал их на крыльце дома.

- Ну что, не нашли оленя? – безнадежно спросил Дэвид.

- Нашли, только вот он отклонил мою стрелу, - ответил Эдвард, награждая провинившегося брата подзатыльником.

- Не говори глупости, - возразил отец, тяжелым взглядом смиряя своего старшего сына.

- Это ты не говори глупости, отец. Все прекрасно знают, что здесь происходит, как бы ты ни пытался от нас это скрыть! - зло крикнул Эдвард и ушел в дом, громко хлопнув дверью.

Дэвид закрыл лицо руками, от досады и усталости у него уже просто не осталось сил. Отец сел на верхнюю ступеньку каменной лестницы и тяжело вздохнул. Николас опустился рядом с ним и обнял руками колени.

- Мне велели пощадить его, - тихо прошептал мальчик.

- Кто велел? - удивился отец.

- Ветер, - пожал плечами Николас. - Пап, что со мной не так?

- С тобой все так, как должно быть, - грустно вздохнул Дэвид, сожалея, что не может ничем помочь своему сыну. - Это с нашим миром что-то стало всерьез не так в последнее время. Родись ты на пару поколений раньше, все бы было иначе.

Николас внимательно смотрел на отца, ожидая продолжения, но тот молчал.

- Пап, чего-то ты не договариваешь, - не выдержав, упрекнул его мальчик.

Дэвид уже открыл рот, чтобы что-то ответить, но его перебил громкий всхлип. Он удивленно пригляделся: из-за угла дома испуганно выглядывала его младшая дочка. Ее маленькое личико опухло от слез.

- Лизи, что случилось? - встревожено спросил отец.

- Кот Ники! Он пропал! - судорожно пытаясь подавить рвавшиеся наружу всхлипывания, пробормотала девочка.

- Что? Мой кот? Как это произошло? – переполошился Николас.

- Мы вышли утром погулять во дворе. К нам подошел мастер Гвидион и стал спрашивать про тебя. Пока я говорила с ним, кот пропал. Я весь день его искала, но его нигде не-е-ет.

Девочка закрыла лицо руками и начала рыдать уже в полный голос.

- Лизи, тише, ничего страшного не случилось. Он, верно, по своим кошачьим делам отправился, - пытался успокоить ее отец. - Завтра он вернется, вот увидишь. Эй, Николас, стой, ты куда?

Но мальчик уже был за пределами усадьбы.

Николас бежал туда, куда его несли ноги. Он громко звал кота, но ответом ему была лишь ночная тишина и легкое дуновение ветра. Старый рыжий кот никогда не отлучался из дома надолго, а теперь просто взял и ушел, заставив мальчика впервые полностью ощутить боль потери и осознать свое одиночество.

Часа через полтора Николас вышел из леса на пустынный берег океана и от бессилия упал на песок.

- Встань, мальчику не к лицу плакать, - услышал он тихий скрипучий старческий голос.

Николас удивленно поднял голову. Перед ним стоял вчерашний странный гость. Мальчик сел, вытер рукавом слезы и вопросительно взглянул на старика.

- Вот так-то лучше, - старик устроился на песке рядом с Николасом. - С твоим котом все будет в порядке. Ты вырос, и его служба в вашем доме закончилась, поэтому он ушел.

- Но я думал, что мы всегда будем вместе, - грустно ответил мальчик.

- Всегда - это очень долго. Друзья иногда уходят от нас, тебе надо научиться их отпускать, - покачал головой старик.

Николас угрюмо кивнул.

- Подай-ка мне, пожалуйста, тот круглый камень, что лежит у самой воды, - вдруг попросил старик.

Мальчик попытался подняться, но Гвидион остановил его:

- Нет, встать и принести камень любой дурак может, а ты подай мне его так, как можешь только ты.

- Но отец говорил...

- Забудь, что тебе говорил отец, просто подай мне камень, - настаивал старик.

Николас сосредоточился на камне, и тот, оставляя на песке борозду, подполз к ногам Гвидиона.

- Хорошо, мой мальчик, - ласково улыбнулся старик. - Пожалуй, мне все-таки придется взять тебя в ученики.

Туман, выползая из сырых болотистых низин, крался по земле, укутывая ее полупрозрачной дымкой-простыней. Утро выдалось на удивление зябким, несмотря на то, что лето еще не закончилось. Николас посильнее запахнул плащ, торопливо шагая вслед за старым друидом. Они направлялись в сторону холмов, что находились чуть севернее усадьбы Комри.

Николас до сих пор никак не мог прийти в себя после того, как отец, приплясывая от радости, сдал сына на попечение старого друида и оставил попытки его воспитывать. Гвидион позволял мальчику делать все то, что ему запрещали делать раньше: бродить по ночам по лесу, рисовать демонов в своем альбоме. Однако эта свобода имела свою цену.

- Телекинез, дар передвигать предметы силой мысли, был унаследован тобой от дальних предков твоей семьи. Что бы ни говорили единоверцы, сам по себе он не является ни злом, ни добром. Все определяют одни лишь намерения. С этого дня я буду обучать тебя правильно им пользоваться, - этими словами мастер Гвидион открыл их первый изнурительный урок.

Для начала Гвидион заставил мальчика найти самый тяжелый предмет, который он мог передвинуть - им оказалось большое круглое бревно - и тащить его за собой до самого дома. С непривычки от такой длительной концентрации у мальчика сильно разболелась голова. Но старый друид был глух к его жалобам. Каждый день он заставлял мальчика носить за собой бревно все дольше и дольше. Однако со временем концентрироваться стало значительно легче, а головная боль ушла почти полностью. Покончив с этим упражнением, мастер Гвидион придумал новую пытку для своего ученика. Старый друид привел его на пустынный, скрытый от посторонних глаз в небольшой бухте, галечный пляж. Там, привалившись спиной к нагретой солнцем скале, Николас перетаскивал к себе небольшие гладко отшлифованные волнами камни. Вначале он мог достать лишь камни, находящиеся в одном-двух саженях{13} от него. Но с каждым разом к этому расстоянию добавлялись еще несколько пядей{14}, пока он не смог дотянуться своей силой до камней на другом конце пляжа. Гвидион остался доволен такими результатами обучения, а Николас уже который день, приходя домой, падал на кровать и проваливался в глубокий и просыпался с первыми петухами, когда Гвидион возвращался за ним для новой порции мучений.

Последним заданием для Николаса было научиться передвигать хрупкие предметы, не разбивая их. Это было гораздо сложнее, чем показалось мальчику на первый взгляд. Николас перебил с добрую дюжину куриных яиц, прежде чем у него получилось перекатить к себе хотя бы одно. "Ты же умеешь контролировать силу, с которой ты сжимаешь скорлупу рукой, чтобы его поднять. Точно так же должно быть с твоим даром. Применяй ровно столько силы, чтобы передвинуть предмет, а не раздавить его", - назидательно вещал учитель, когда мальчик начинал злиться и заводить свою любимую песню о том, что у него никогда ничего не получится. Но мало-помалу, то ли яйца стали крепче, то ли Николас понял, что к чему: они оставались целыми даже после нескольких манипуляций подряд. Только тогда Гвидион оставил мальчика в покое и объявил, что на следующий день он познакомит Николаса с "интересным" человеком.

Гвидион резко остановился перед одним из холмов и Николас, увлекшийся воспоминаниями о минувших тяготах своего ученичества, чуть не врезался в спину старика.

- Все, пришли, - сообщил мальчику учитель.

- Куда пришли? Здесь же ничего нет.

Но к вящему удивлению Николаса в холме, возле которого они остановились, распахнулась круглая дверь. Друид подтолкнул оробевшего мальчишку внутрь холма и сам вошел следом за ним. Николас оказался в маленькой прихожей, освещенной с двух сторон свечами в медных канделябрах. Мальчик удивленно озирался по сторонам, снимая плащ. Его внимание привлекли раскидистые оленьи рога, служившие вешалкой для обителей дома. Николас сделал несколько шагов назад, желая рассмотреть приглянувшийся ему трофей с дальнего расстояния, но нечаянно на кого-то наткнулся.

- Да, знатный был олень, - услышал он низкий мужской голос за спиной.

Николас обернулся и увидел высокого широкоплечего мужчину лет тридцати, одетого в протертые на коленях штаны из плотной ткани и простое серое рубище. Длинные ярко рыжие волосы были завязаны в жесткий жгут на затылке и оплетены кожаным шнуром. Зеленые глаза насмешливо смотрели на мальчика.

- Николас, это Мидрир, тот самый человек, с которым я хотел тебя познакомить, - поспешил представить хозяина дома друид, заметив, что его ученик немного стушевался.

- Приятно познакомиться, мастер Мидрир, - все еще смущаясь, мальчик пожал большую мозолистую руку мужчины и невольно сравнил ее со своей маленькой детской ладошкой. Мидрир снисходительно улыбнулся, угадывая ход мыслей мальчика, и проводил гостей в просторную комнату внутри дома.

Гвидион о чем-то в полголоса рассказывал рыжеволосому мужчине, а Николас увлеченно исследовал Дом под холмом. Он оказался совсем небольшим. Всего три комнаты и довольной узкая прихожая, где они были раньше. Стены и потолок укреплены широкими деревянными балками. Не было видно ни одного окна - свет исходил лишь от факелов и свечей, развешанных через равный промежуток по стенам. У западной стены, по крайней мере, Николас предполагал, что она должна быть западной, находился небольшой камин. Мальчику стало интересно, каким образом устроен дымоход. Ведь чтобы в камине была тяга, и горел огонь, дым просто обязан подниматься по трубе вверх на улицу, иначе он заполнит дом и задушит живущих в нем людей. Возможно, труба выходит из верхушки холма? Николас, недолго думая, засунул голову в камин, чтобы проверить свою теорию.

- Эй, что ты творишь, маленький негодник! - услышал он возмущенный женский возглас, когда его бесцеремонно схватили за шиворот и вынули из камина. - Ох уж эти мужчины, даже за ребенком присмотреть не могут!

Говорившей оказалась красивая высокая женщина чуть младше Мидрира, но с таким же насыщенным цветом волос. Гвидион и Мидрир испуганно сжались под метавшим искры взглядом зеленых глаз девушки. Николас виновато смотрел на запачканный золой пол.

- Ты только глянь, на кого ты стал похож! - продолжала причитать девушка, доставая из кармана платок. - Да стой же ты, не крутись, надо стереть сажу. И что тебе понадобилась в этом камине?

- Ну, я хотел посмотреть, куда выходит труба, - смущенно ответил мальчик, уступая натиску вездесущего платка, который быстро сменил белый цвет на черный.

- Труба? На улицу она выходит, а куда еще ей выходить прикажешь? - спросила девушка таким тоном, как будто Николас каждый день бывал в Домах под холмами.

- Правда? А я ее снаружи не заметил, - удивленно пробормотал мальчик.

- Еще бы ты ее заметил. Этот дом был сработан древними мастерами как тайное убежище. С улицы ты никогда не догадаешься, что здесь есть что-то кроме земли и камня, - ответила девушка.

- Я Риана, сестра этого рыжего разгильдяя, - девушка махнула рукой в сторону нахмурившего брови Мидрира. - Ты, верно, меня не помнишь, Николас. В последний раз мы встречались, когда ты был вот таким крохой.

В конец смутившись, мальчик решил ретироваться поближе к мужчинам. Мидрир бросил на него понимающий взгляд и сказал:

- Правильно, Николас, я боролся с волками, и с медведями, и даже с жуткими фейри{15} из Озерного края, но противника страшнее этой женщины не встречал ни разу.

Риана с Гвидионом чуть не покатились со смеху. Николас поддаваясь всеобщему веселью, тоже слабо улыбнулся.

- Ладно, мальчик, пойдем, я научу тебя настоящему мужскому ремеслу, - подбадривающе подмигнул ему Мидрир.

- Идите-идите, только обед не забудьте, - крикнула девушка.

Мидрир взял со стола небольшой сверток и поманил мальчика за собой в прихожую. Там Николас впервые смог разглядеть большую круглую дубовую дверь с медной, потемневшей от времени ручкой. Николас открыл ее и на него хлынул поток ярких солнечных лучей с улицы.

- Не стой на пороге, а то все волшебство наружу выпустишь, - сказал Мидрир, щурясь от резавшего глаза солнечного света.

Николас вышел вместе с Мидриром и тот быстро захлопнул за собой дверь и она тут же исчезла, не оставив после себя и следа. Мидрир подобрал с земли две длинные палки и повел мальчика на берег Сверны, небольшой речки, извивающейся между бесчисленными холмами Озерного края. Мидрир нашел маленькую ровную поляну, неподалеку от перекинутого через реку толстого дерева.

- Ну что, ты готов к своему первому уроку фехтования с главным Стражем Авалора?

- Фехтование? Нет уж, увольте, мой предыдущий учитель сказал, что я безнадежен, - возразил мальчик.

- Безнадежен? – усмехнулся Мидрир. - Нет, просто прошлый учитель плохо справлялся со своими обязанностями.

- Но я на самом деле неважно управляюсь с мечом. Он слишком тяжелый для меня.

- А я пока тебе меч не предлагаю.

Рыжеволосый бросил мальчику одну из своих длинных палок. Она была гладкой, очищенной от коры и сучков. Мальчик несколько раз взмахнул ею. Палка оказалась достаточно крепкой, да и весила намного меньше деревянного меча.

- Ты неправильно ставишь ноги, да и замах делаешь не от плеча, - Мидрир тут же начал исправлять его, несмотря на то, что мальчик просто примерялся к палке. - Сделай стойку чуть пошире, согни ноги в коленях. Вот так лучше. Это позволит тебе двигаться быстрее. Палку так не держат, это тебе не меч.

Еще полчаса Мидрир исправлял ошибки мальчика в движениях, то переставляя его ноги в нужную позицию, то выворачивая его руки так, что кости начинали хрустеть, заставлял изгибаться в каждом суставе, напрягать каждый мускул. Потом Мидрир сам взял в руки палку и начал показывать мальчику элементарные приемы, полностью отличные о тех, коим Николаса обучали раньше.

К полудню мальчик совсем выдохся и как только Мидрир объявил, что, пожалуй, можно сделать перерыв, растянулся на земле. Мидрир спустился по крутому берегу к воде, помочил ноги, вернулся обратно и занялся свертком, который приготовила ему Риана. Завернутым в тряпицу оказалось вяленое мясо с ломтями еще теплого хлеба. Услышав аппетитный запах, Николас усилием воли заставил себя подняться.

- Мастер Мидрир, а кто такие Стражи? - спросил мальчик, дожевывая последний кусок хлеба.

- Как, ты не знаешь, кто такие Стражи? Разве мастер Гвидион тебе не рассказывал? - искренне удивился рыжеволосый воин. - Стражи - это люди с сильным родовым даром, главная обязанность которых защищать наши земли от демонов.

- Родовой дар? Как мой телекинез?

- Не только. Телекинез - всего лишь одна из разновидностей родового дара. Их существует великое множество. Всех, пожалуй, не сможет припомнить даже мастер Гвидион. Я, к примеру, звероуст - понимаю язык животных и птиц. Моя сестра Риана - целительница, она может лечить без трав и снадобий.

Мидрир замолчал, обдумывая свои следующие слова:

- Раньше существовали целые кланы Стражей, отвечавшие за подчиненные им территории. Их власть была безгранична, ее не могли оспаривать даже короли.

- И что же случилось потом? - спросил мальчик, догадываясь, какой будет ответ.

- Была война, многие погибли, - с горечью ответил Мидрир. – Люди вынуждены были либо принять Единую веру, забыть о своих покровителях и смириться с новым положением в обществе, либо уйти вместе с последними Стражами на север в горы, куда Голубые Капюшоны предпочитают не соваться.

Взгляд Мидрира сделался далеким и тяжелым, будто он мысленно погрузился в те далекие времена, когда отовсюду доносился лязг оружия, а кровь лилась рекой по всему Авалору.

- Голубые Капюшоны? Вы имеете в виду Защитников Паствы?- Николас видел их всего лишь раз, но запомнил эту встречу навсегда.

Они всей семьей ездили в город за покупками. Был теплый летний день, каменные мостовые залиты ярким солнечным светом. От нагретых кирпичей исходил приятный жар. Новые сапоги пережали и натерли ноги. Голову начали осаждать первые, еще слабые признаки мигрени. Ему не терпелось вернуться домой, но Эдвард настоял на том, чтобы отец отвел мальчиков на главную площадь, где часто выступали бродячие артисты. Но в тот день они их не застали.

Толпа обступила сложенный в центре площади костер. Люди тихо перешептывались между собой, стараясь не повышать голос. Отец казался заметно обеспокоенным. Он взял сыновей за руки и хотел побыстрее увести их с площади, но тут из-за поворота выехала телега в сопровождении пятерки людей в длинных голубых плащах. Мигрень тут же усилилась. Мальчик закусил нижнюю губу и отчаянно тер пальцами виски, пытаясь избавиться от стянувшей стальными клещами голову боли.

Телега остановилась возле кострища. Двое мужчин подняли оттуда бледную, как мара, девушку с неровно обстриженными волосами. Они попытались поставить ее ноги, но та оказалась настолько слаба, что без опоры тут же упала. Тогда они взяли ее под руки и подтащили к толстому шесту посреди кострища и привязали. Тело безвольно повисло на веревке. Люди в голубых плащах обступили кострище и запалили факелы. Прежде, чем поджечь разложенные вокруг шеста сухие ветки, они окидывали толпу своими цепкими пронизывающими взглядами. На мгновение глаза одного из них встретились с глазами Николаса. Ноги мальчика тут же подкосились от дикой разрывающей голову боли. Отец едва успел подхватить его прежде, чем сознание покинуло тело мальчика.

- Разве Голубые Капюшоны не должны защищать нас от чернокнижников и демонов, как это раньше делали Стражи? - спросил мальчик.

Мидрир грустно улыбнулся и ответил:

- Ты прав, Голубые Капюшоны и есть Стражи, по крайней мере, те из них, кто обладал способностями к телепатии.

- А почему именно они? - недоумевал Николас.

- Телепатия – очень особенный родовой дар, позволяющий читать мысли других людей. Благодаря ему епископаты полностью контролируют помыслы своих подданных. От телепатов невозможно ничего утаить. Против них нет никакой защиты, - последние слова Мидрира прозвучали настолько безнадежно, что на душе у мальчика заскребли кошки.

Рыжеволосый воин быстро сообразил, что не следует забивать его голову своими бедами, ведь Гвидион предпочел не посвящать мальчика в их тайны.

- Ладно, что-то мы с тобой заболтались. Пойдем-ка лучше продолжим наш урок, - Мидрир подцепил ногой палку, подбросил ее воздух и перехватил руками. - Сейчас ты будешь учиться держать равновесие. Видишь то бревно, - он кивнул в сторону перекинутого через речку дерева. - Перейди по нему на тот берег.

Мальчик подошел к дереву и оценивающе взглянул на него. Оно казалось достаточно прочным. Скинув ботинки и взяв в руки палку, Николас ступил на бревно, помогая себе удерживать равновесие с помощью палки. Аккуратно переставляя ноги, он дошел до противоположного берега и спрыгнул на землю.

- Хорошо, а теперь забирайся обратно, - скомандовал ему Мидрир и сам ловко запрыгнул на бревно. - Сейчас ты покажешь мне все, чему научился за сегодняшний день. Твоя главная задача - не упасть.

Николас с опаской посмотрел вниз. Под бревном бурлила река. Мальчик дошел до середины бревна уже более уверенным шагом, не помогая себе палкой. Немного отведя ногу назад, он размахнулся и со свистом разрезал палкой воздух, потом еще и еще, нанося по воздуху перекрестные удары.

- Замечательно, - похвалил его Мидрир. - А теперь посмотрим, как ты справишься с настоящим противником.

Рыжеволосый воин пошел в атаку. Николас с трудом смог уклониться от него, едва не потеряв равновесие. Зато к следующему выпаду мальчик уже был готов: он отбил его резким взмахом своей палки, делая несколько шагов назад. За этим последовал новый удар, потом еще один. Николас полностью сосредоточил свое внимание на оружие противника, то уворачиваясь, то парируя его выпады. Меж тем удары с каждым разом становились все более сильными и меткими. И мальчик уже понимал, что не справляется с такой скоростью. Все больше ударов достигало своей цели, а последний чуть не сбил его с ног, заставив замешкаться. Следующий неизбежно надвигающийся выпад должен был стать последним. Николас в отчаянии выставил свою палку вперед, в слабой попытке защититься, и зажмурил глаза. В следующее мгновение раздался громкий треск дерева и мальчик упал в воду. Липкие водоросли противно заскользили по телу, а мелкий речной ил забил горло и нос. Николас открыл глаза и резким толчком вырвался на поверхность. Вновь обретая ориентацию, мальчик сделал несколько мощных гребков. Мидрир в мановение ока оказался рядом за руки вытянул своего ученика на берег. Николас закашлялся, прочищая легкие от воды и песка.

- Ну, ты даешь! Мы же всего лишь тренируемся, не надо больше так делать, - мальчик перевел удивленный взгляд с рыжеволосого воина на перекинутое через реку бревно. В том месте, где он стоял несколько минут назад, дерево разломалось пополам. Концы его ушли под воду и уперлись в дно реки.

- Извините, - смущенно пробормотал мальчик. В первый раз в жизни он почувствовал, что его собственная сила не поддается его контролю.

- Ладно, пошли домой, а то ты весь промок, - покачал головой Мидрир, вынимая из волос мальчика речную тину.

День шел на убыль. Мокрая одежда липла к коже, тело пробирал пока еще еле ощутимый озноб. На подходе к дому Николас заметил, что землю уже начал окутывать густой туман, от которого становилось еще холодней. Мидрир подошел к памятному холму и открыл дверь, запуская мальчика внутрь. Николас с запоздалой опаской заметил, что с него ручейками стекает вода вперемешку с грязью.

- Николас, что с тобой приключилось?! - увидев похожего на болотного фейри мальчика, вскричала выбежавшая на встречу им Риана. - Мидрир! Что ты с ним сделал?!

- Мидрир, я же сказал тебе не наседать! - проворчал вышедший из гостиной на крик Рианы Гвидион.

- Ну, я немного увлекся, с кем не бывает? - виновато оправдывался рыжеволосый воин.

Риана бросила на брата последний не одобряющий взгляд и увела мальчика в гостиную.

- Гвидион, там на речке... это было просто невероятно. Этот мальчик, он создал какой-то барьер из воздуха и разрубил им дерево. Я в жизни такого не видел, - воодушевленно рассказывал старику Мидрир.

- И вряд ли еще увидишь. Думаю, это был силовой щит. Я раньше только слышал о таком, но сам никогда не видел. Надо будет хорошенько подумать, как научить мальчика контролировать эту способность, - ответил друид.

Риана вытащила из угла большой деревянный ушат, вылила туда согретую на камине воду, и, разбавив ее холодной, усадила грязного и продрогшего Николаса. Мальчик невольно вздрогнул и съежился, когда на голову из кувшина полилась теплая вода.

- Сиди спокойно, надо привести тебя в порядок, - назидательным тоном сказала Риана, намыливая его голову и плечи.

Вода стала мутной от грязи. После купания Риана обернула его большим, нагретым на камине полотенцем и усадила в плетеное кресло поближе к огню.

Николас заворожено смотрел на пламя, впервые ощущая его сладкое, томное, обволакивающее тепло. Почему-то здесь ему было намного уютней, чем дома. Через пару минут Риана вернулась с тарелкой горячего грибного супа. Николас уже не смущаясь, ласково улыбнулся ей и начал с аппетитом уплетать свой ужин.

- Госпожа Риана, а вы не могли бы сделать мне такую же прическу, как у мастера Мидрира? - спросил мальчик, вылавливая из тарелки последний маленький скользкий гриб.

- Ты хочешь, чтоб я сделала тебе охотничью гельерку? Ну, хорошо, давай попробуем, правда, у тебя слишком короткие волосы. Может и не получиться, - задумчиво ответила девушка.

Риана достала из комода расческу и узкий кожаный шнурок.

- Николас, у меня для тебя есть еще один последний урок на сегодня, - позвал мальчика друид. - Риана, что ты делаешь?

- Мальчик попросил, чтобы я сделала ему гельерку, - ответила та, приглаживая расческой густые темные волосы, кучерявившиеся от влаги.

- А не слишком ли ты мал для гельерки, мой мальчик? - Николас отрицательно покачал головой. - Твой отец будет сильно недоволен. Ладно, я знаю, тебя не переупрямить. Смотри, вот тебе кружка. Тебе нужно ее передвинуть, сосредоточившись на своей руке. Понимаешь?

Николас пожал плечами и потянулся за кружкой.

- Не дергай головой, иначе у меня ничего не выйдет, - тут же раздался недовольный возглас девушки.

Мальчик снова откинул голову назад и вытянул руку - кружка не поддалась. Минут двадцать были потрачены на бесплодные попытки сдвинуть ее. В конце концов, Николас не выдержал и обратил свою силу на кружку, а не на руку.

- Нет, не правильно, - тут же сделал ему замечание учитель. - Помнишь, что ты сделал на реке? Помнишь, что ты тогда чувствовал? Что думал? Постарайся хорошенько вспомнить все детали...

- Только не разнеси нам пол гостиной, - не замедлила добавить Риана, начиная обматывать шнурком его волосы.

Николас закрыл глаза и снова услышал, как палка со свистом разрезает воздух, как шумит ветер в кронах деревьев, от воды веет прохладой. Надо двигаться, чтобы увернуться от атаки, но его скорости не хватает. Удар, еще удар, и сразу ним следующий, парировать который он уже не успевает. Все его внутренности напряжены в ожидании неизбежного. Отбить, отразить любым способом.

- Так уже лучше, правда, задание было отодвинуть чашку, а не погнуть ее, - вдруг разбудил его вкрадчивый голос Гвидиона.

Мальчик удивленно распахнул глаза: кружка оказалась заметно погнута в том месте, на которое была направлена его рука. Мальчик сокрушенно вздохнул:

- У меня никогда не получится.

- У многих ничего не получается с первого раза, это не значит, что надо останавливаться в начале пути. Просто потребуется потратить чуть больше времени и усилий, мой мальчик. Ну же, попробуй еще раз, только не концентрируй силу в одной точке, а плавно растворяй ее вокруг руки, - ответил ему старый друид.

Николас снова сосредоточился на своих воспоминаниях, теперь уже с открытыми глазами. Отбить, отразить, передвинуть. Мягким движением. Не точка, не удар, а легкий толчок по всей поверхности. И вот, наконец, кружка медленно отползала от его руки на противоположный край табурета. Тяжело дыша, мальчик стер со лба липкие капельки пота.

- Ну вот, а ты говорил, не получится, - удовлетворенно сказал ему Гвидион. - На сегодня, пожалуй, хватит. Нам пора возвращаться. Кажется, Риана уже закончила твою прическу.

Николас нащупал на затылке небольшой узелок из волос и кожаного шнурка.

- Не трогай руками, а то все растреплешь. Посмотри лучше сюда, - с этими словами девушка подала ему небольшое зеркальце.

- Ну что, теперь я похож на Мидрира? - спросил он, пытаясь рассмотреть свой затылок в зеркале.

- Ты похож на маленького Стража, - ответил Мидрир, появившийся в дверном проеме с охапкой дров.

- Пойдем, мой мальчик, не будем больше злоупотреблять гостеприимством хозяев этого дома. Пора возвращаться, - объявил Гвидион, бросая на Мидрира предостерегающий взгляд. Тот лишь недоуменно пожал плечами.

Николас быстро натянул высохшую на нагретых камнях одежду и попрощался с рыжеволосым воином и его сестрой, надеясь, что скоро они снова придут в гости в этот странный, но такой невероятно теплый и радушный Дом под холмом.

Гвидион быстро вышагивал по еле заметной в сгущающихся сумерках тропе, мальчик едва поспевал за ним.

- Мастер Гвидион, скажите, а Мидрир и Риана прячутся в Доме под холмом от Защитников Паствы? - спросил Николас, догоняя старика.

- Мидрир тебе и об этом рассказал? – с недовольным видом спросил старик. - Понимаешь, их образ жизни приходится не по нраву единоверцам, которых сейчас большинство. И они сильны, очень сильны. Поэтому Стражи вынуждены прятаться и ждать своего часа.

- А у нас есть еще Стражи? А среди них есть такие как я, телекинетики?

- Нет, к сожалению, телекинетиков практически не осталось. Именно они приняли на себя первый удар Защитников Паствы во время первой Войны за веру.

- Значит, эти люди в голубых плащах настолько сильны? Но если против них нет никакой защиты, то какой смысл прятаться и чего-то ждать? Как можно жить, потеряв надежду?

- У нас есть надежда, мой мальчик. Это все, что у нас осталось, - Гвидион горько усмехнулся и погладил Николаса по голове. - Пока не умер последний из нас, пока не преданы забвению наши покровители и герои, надежда существует. Да и защита от телепатии тоже. Просто не каждый может ею воспользоваться. Но ты сможешь, я научу тебя.

Озерный край, Авалор, 1563 г. от заселения Мидгарда

С высоты сосны в десять саженей мир выглядел совсем иным. Река, на обрывистом берегу которой стояло старое высокое дерево, неторопливо катила свои воды, чтобы слиться с безбрежным океаном на западе. Здесь она была еще узенькой темной полоской, а вдоволь напитавшись из болот, коими изобиловала западная часть Авалора, сильно раздавалась вширь и набирала силу. Под сосной сидел старый друид в своем неизменном коричневом балахоне.

- Мой мальчик, когда же ты, наконец, спустишься с этого несчастного дерева? - громко крикнул он, пытаясь разглядеть своего ученика, сидящего на верхней ветке разлапистой сосны.

В ответ послышалось какое-то шевеление, и через пять минут Гвидион увидел мальчика, стоящим на толстой ветке в пару саженях от земли.

- Не спущусь! Я полдня потратил, чтобы сюда залезть, - ответил Николас, и, обняв ствол дерева, уселся на ветке спиной к собеседнику.

- Допустим, что не полдня, а пару часов. Николас, слезай, это было хорошее подготовительное упражнение к полетам, не более, - попытался увещевать его старик.

Мальчик повис на ветке на согнутых в коленях ногах.

- Нет уж, я порвал свои любимые штаны, набил пару синяков и, в довершение ко всему, меня укусила бешеная белка, - упрямо ответил мальчик, глядя на мир, перевернутый с ног на голову.

- О, вижу, вы замечательно проводите время! - из рощицы верхом на белоснежном единороге показалась красивая рыжеволосая всадница, с зелеными глазами.

- Риана, какими судьбами? - лицо Гвидиона расплылось в заигрывающей улыбке, так не шедшей к его морщинистому старческому лицу.

- Да вот, услышала от брата, что вы сегодня вышли на охоту, и решила навестить, - задорно хохотнув, девушка спрыгнула с коня и уселась под сосной рядом с друидом.

Николас протянул руку, чтобы потрогать мягкий розовый нос единорога, но тот возмущенно фыркнул и отвернулся от мальчика.

- Так не честно! Почему на единорогах могут ездить только девчонки? - обиженно сказал он, глядя на удалившегося на безопасное расстояние зверя.

- Ах, вот ты где, маленький негодник! - воскликнула девушка, разглядев свисающего с ветки ученика друида. - А ну-ка живо спускайся!

Николас скорчил кислую мину, разогнул колени, перевернулся в воздухе и с грохотом приземлился на ноги.

- Ай, - громко вскрикнул мальчик, картинно упал на землю и принялся потирать ушибленные ноги.

- Сам виноват, сколько раз тебе повторять, вдохни-выдохни, расслабься, а потом левитируй, - в назидание мальчику сказал старик.

- У меня никогда не получится, - расстроился Николас, присаживаясь рядом с друидом.

- Ты всегда так говоришь. Поверь мне, через пару месяцев регулярных тренировок ты будешь наслаждаться полетом, - улыбнулся в ответ мальчику старик.

- О, Ники, если ты научишься летать, перед тобой ни одна девочка не устоит. Полеты - это как танцы, только лучше, - заливисто смеясь, добавила Риана.

- Да ну вас. Не нужны мне эти девочки. Они все вредные и постоянно плачут. И что только Эдвард в них находит? - заупрямился ученик друида.

- Николас, какой ты еще ребенок, - покачала головой девушка.

Мальчик обиженно надул губы и замолчал.

- Так на кого вы сегодня охотитесь? - обратилась девушка к Гвидиону.

- Завелась тут одна чудная зверушка в Передуровом омуте, - Гвидион кивнул головой в сторону речки. - Воду мутит, заразу распространяет, уже на людей нападать начала. Вот мы и решили посмотреть.

- Угу, целый день этого бобра-переростка высиживаем, - перебил его Николас, мрачным взглядом буравя мутную речную воду.

- Бобра? - удивленно переспросила Риана.

- Да, кажется, это аванк{16}, - подтвердил слова мальчика старик. - Большой зубастый, плотоядный бобер.

- А я в одной книге читал, что далеко на юге водятся такие диковинные животные, крокодилы. Они тоже большие, зубастые и едят людей. Вот, посмотрите, я его нарисовал, - Риана с Гвидионом удивленно переглянулись, в то время как мальчик полез в сумку за своим альбомом.

- По-моему, на бобра он совсем не похож, скорее уж на ящерицу, - сказала Риана, внимательно рассматривая рисунок мальчика.

- Речная ящерица или речной бобер, какая разница? Сколько можно ждать? Лучше бы я с Мидриром фехтованием занимался, - в сердцах воскликнул Николас.

- Мальчик мой, ты предпочитаешь, чтобы мы охотились на речную лошадь? - ехидно осведомился Гвидион.

Николас отрицательно покачал головой, с содроганием вспоминая, во что им в прошлый раз обошлась встреча с такой лошадью.

- Я просто хочу фехтовать с Мидриром.

- Посмотрите-ка на этого малыша: еще недавно его было не заставить взять меч в руки, а сейчас он сам готов со всех ног бежать к моему брату, - улыбнулась Риана, глядя на темноволосого мальчугана. Казалось, он совсем не изменился с тех пор, когда три года назад Гвидион впервые привел его в Дом под холмом, разве что чуть подрос.

- Николас, не вежливо злоупотреблять гостеприимством наших друзей, - сделал ему замечание учитель. - У Мидрира могут быть свои дела, в конце концов.

Мальчик пожал плечами и перевел взгляд на реку. Вдруг ему почудилось, будто по водной глади прошла подозрительная мутная рябь. Мальчик сорвался с места и кинулся к обрывистому берегу. Вода закручивалась по спирали, как будто на месте омута сошлись в борьбе за право владения речкой два течения. Водоворот увеличивался прямо на глазах. Николас выхватил из кармана мешок с ядовитым порошком из высушенных корней аконита{17}. Из воронки на мальчика уставилась пара кровожадных желтых глаз. Вслед за ними появилась огромная зубастая пасть, состоящая из бесчисленных рядов острых, как бритва, зубов. Мальчик изловчился и швырнул в нее яд. Тварь захлопнула пасть, Николас на мгновение сосредоточился на кожаном мешке и тот порвался по шву прямо у аванка во рту. Животное бешено вращало глазищами, видно, пекучий порошок пришелся ему не по вкусу. Мальчик стремглав бросился прочь от берега, но зубастая тварь, одуревшая от нестерпимой боли, погналась за ним.

Риана и Гвидион повскакивали с земли и тоже приготовились спасаться бегством, но через пару десятков саженей животное ослабло, упало и забилось в конвульсиях.

- И все-таки бобер, - громко возвестил Гвидион, подойдя к затихшей твари поближе.

Она действительно была похожа на исполинского бобра двух саженей в длину, с густой бурой шерстью и жуткой зубастой пастью.

- Он мертв? - обеспокоено просила Риана.

- Мертвее не бывает, - сообщил Николас, тыкая палкой в заостренную морду с черными усами.

Гвидион произнес несколько слов на старинном наречии, стал на колени возле головы аванка и возложил на нее руки. Тело исполинского животного на глазах покрывалось зеленой травой, погребая под собой неведомую тварь и ее тайну. Через пару минут на месте аванка красовался аккуратный холмик.

Гвидион поднялся на ноги, чуть склонил голову, поминая убитое животное. Николас с Рианой последовали его примеру, и, отдав почившему созданию последние почести, отправились домой.

Озерный край, Авалор. 1565 г. от заселения Мидгарда

Был тихий весенний вечер. Гвидион медленно потягивал горячий отвар из большой глиняной чашки, Риана сосредоточенно вышивала замысловатый узор на белой рубашке, а Мидрир полировал старинный клинок, невзрачный на первый взгляд, но очень удобный и сбалансированный. Каждый был занят своим делом, своими мыслями. Ни один шорох не нарушал покой Дома под холмом. Но вдруг тишину пронзил глухой стук, пришедший откуда-то снаружи. Гвидион удивленно поднял голову, Риана с братом встревожено переглянулись. Не выпуская меч из рук, Мидрир отправился встречать незваного гостя. Взглянув через потаенное окно на улицу, он повернулся к оставшимся в гостиной товарищам и произнес всего одно слово:

- Вёльва{18}…

Риана вздрогнула и уронила пяльцы с вышивкой. Гвидион с удивительной для его возраста прыткостью вскочил с места и бросился помогать поспешно отпирающему засовы Мидриру. На пороге стояла морщинистая седая старуха, укутанная в серый дорожный плащ.

- П-проходите, пожалуйста, госпожа вёльва, - заикаясь, пригласил женщину рыжеволосый воин.

- Чем обязаны, госпожа вёльва? - живо поинтересовался Гвидион. Эти старухи с жуткими всевидящими белесыми глазами без зрачков никогда не приходили просто так. В народе их называли горевестницами, потому что за ними буквально по пятам следовали беды и несчастья.

- Ты должен немедля отправить своего ученика на Охоту, - тихим скрипучим голосом произнесла вёльва.

- Но ему едва минуло четырнадцать зим. Его обучение еще не закончено. Он не готов! - сделал слабую попытку возразить друид, хотя в глубине души прекрасно знал, что спорить с вёльвами бесполезно.

- Старый глупец, этот мальчик не просто твой ученик, пусть даже единственный за прошедшие двадцать лет. Ты ведь знаешь, что он значит для всех нас, - от пристального взгляда старухи у Гвидиона по спине пробежали мурашки. - Отпусти его, пришло время. Если ты не сделаешь этого сейчас, то я не ручаюсь, что он доживет до своей пятнадцатой зимы.

Гвидион долго молчал, а потом смиренно опустил голову в знак согласия.

- Что ж, тогда мои дела здесь закончены, - сказала вёльва, и, не прощаясь, растворилась в ночной тьме. А Гвидион еще долго стоял на пороге, не в силах отвести взгляда от дороги, которая огибала холмы. Мидрир тихонько затворил дверь и деликатно закашлялся. Это заставило друида выйти из задумчивости.

- Риана, седлай своего единорога и скачи в Леннокс. Скажи, что вёльвы предрекли, что грядет очередная волна гонений. Собери добровольцев и отправь их сюда для обороны, остальных уведи на север, в горы, где Голубые Капюшоны не смогли бы их достать.

- Но как же Николас?.. Ведь он погибнет там совсем один, - встревожено ответила девушка.

- Ты же слышала, что сказала вёльва. Пришло его время, - грустно взглянул на нее Гвидион. Риане вдруг показалось, что после разговора с горевестницей он в одночасье постарел и осунулся. - Мидрир, ты проводишь меня до усадьбы Комри. Собирайся, отдал последнее распоряжение друид.

Когда они подъехали к усадьбе, была уже глубокая ночь. В окнах не горел свет. Гвидион решительно постучал в дверь. Им пришлось ждать десять минут, пока из дома не донеслись торопливые шаги. Дверь открыл заспанный отец семейства.

- Мастер Гвидион? - удивленно спросил он, с трудом подавляя зевоту. - Что за нужда приходить за моим сыном с столь ранний час?

- Николас должен отправиться на Охоту. Завтра, - ответил друид.

- Что?! - оторопело переспросил Дэвид, весь сон как рукой сняло.

Гвидион лишь молча смотрел на него, не отводя глаз. Смысл сказанного друидом дошел до него не сразу. От его лица тут же отхлынула краска. Руки сжались в кулаки, ногти больно впились в ладони.

- Ему еще нет шестнадцати, вы не можете его забрать! - закричал он, забывая, что может перебудить всех домочадцев.

- Я мог его забрать с того момента, как вы попросили меня взять его в ученики, - обжигающе ледяным голосом ответил друид, но, глядя в полные отчаяния глаза мужчины, смягчился и добавил: - Послушай, Дэвид, так будет лучше в первую очередь для мальчика. Сколько еще лет вы сможете его защищать? Год? Два? А если что-то случится с вашим покровителем при дворе? Ведь тогда погибнуть может вся твоя семья.

- Вы знаете что-то, чего не знаю я? - Дэвид заставил взять себя в руки, пытаясь понять скрытый смысл слов старика.

- Пока это лишь догадки. В воздухе витает запах крови, Дэвид. Что-то должно случиться. Уже скоро. Наши люди уходят дальше на север, в горы. И я советую вам поступить так же, - ответил Гвидион, тяжело вздыхая.

- И жить как вы, постоянно оглядываясь назад, боясь собственной тени? - презрительно сузил глаза хозяин дома. - Гонения были и раньше, и мы все их пережили. Переживем и это. Моя семья слишком многим пожертвовала, чтобы стать изгнанниками на своей собственной земле. Завтра на рассвете мой младший сын отправится на вашу Охоту. И смею надеяться, что наши с вами пути никогда не пересекутся вновь.

- Ваша гордыня вас погубит, - грустно прошептал ему в ответ друид.

Николас с отрешенным видом наблюдал, как суетится отец, собирая ему вещи в дальнюю дорогу. С того момента, как Гвидион объявил, что на рассвете мальчик должен отправиться на Охоту, Николас не проронил ни слова.

- Долина Агарти{19}, Поднебесная империя - это последняя точка твоего пути, - друид показал на карте место, окруженное плотным кольцом Снежных гор, что в народе называли Крышей Мира.

- Но это на другом конце Мидгарда, - запротестовал Дэвид, оценивая расстояние от Туманных островов до Поднебесной.

- Зато это не червоточина в Хелльхейме{20}, и не кладбище слонов в Муспельхейме, - ответил Гвидион. - Смотри, тебе надо будет в Дувре сесть на корабль и доплыть до Упсалы. Это на побережье Лапландии. Далее через земли Ливонского рыцарского ордена до северо-западного края Веломовии, оттуда двигайся строго на восток в обход Стольного Града до самого Беловодья{21}. А там уже и до отрогов Снежных гор будет рукой подать.

- Но так ему придется делать большой крюк. Да и за Рифейскими горами{22} земли абсолютно дикие. Не лучше ли идти через Нормандию и Эламские ханства? - возразил ему Дэвид, встревожено глядя на девственно белое пятно на карте с одним единственным названием Сейбера.

- Ты предлагаешь мальчику идти по самой границе Священной империи? Как ты думаешь, через сколько дней его там схватят? - Дэвид сокрушенно пожал плечами.

- Значит так, запомни, в Упсале наймешь себе компаньона, кого-нибудь из наших, в Лапландии их много осталось. Не путешествуй один. Нигде надолго не останавливайся. Силу свою на людях не показывай. И ни в коем случае Стражей не поминай. Ты странствующий Охотник на демонов. Сейчас это ремесло в цене, особенно на землях Лапландии и Ливонского ордена. Держись подальше от больших городов, где есть храмы. Берись только за такую работу, с которой сможешь справиться, и за которую потом не будет совестно, - Гвидион бросил короткий взгляд на своего ученика. - И самое главное, деньги всегда бери вперед.

Последнюю часть фразы Николас пропустил мимо ушей, потому что в гостиную, где они заседали вот уже несколько часов, неожиданно ворвалась заспанная Лизи.

- Ники, ты еще не уехал! - вскричала она и бросилась к брату на шею.

Мальчик отвел сестру в сторонку, чтобы попрощаться.

- Это правда, что сказал Эдвард? Ты уезжаешь навсегда? - спросила она срывающимся голосом.

- Не навсегда, а всего на два-три года. Я должен побывать в одном очень важном месте, а потом я вернусь, - сказал мальчик, вытирая платком ее слезы.

- Но три года - это так долго. Обещай, что вернешься до моей свадьбы, - сказала Лизи, прижимая к щеке руку брата.

- Но, Лизи, у тебя пока что даже жениха нет, - поддразнил ее брат. - Ну ладно, обещаю, что вернусь до твоей свадьбы.

- Николас, тебе уже пора, - из гостиной донесся голос отца.

Лизи снова заплакала.

- Перестань, я не люблю плакс, - раздраженно сказал он.

Лизи зарыдала еще громче. Николас махнул ей рукой на прощание и вышел во двор, где его ждал Дэвид с поседланной лошадью. Николас молча снял с пояса меч, прощальный подарок Мидрира, приторочил его к седлу и уже закинул одну ногу в стремя, когда за его спиной вдруг раздался тихий голос отца:

- Николас, не сердись на меня. Это Охота - твоя судьба. Я не в силах ей противиться. Жаль, что я не могу поменять тебя местами с Эдвардом. Ему гораздо больше подходит роль Охотника. Не держи на меня зла. Я сделал все, чтобы ты смог продержаться как можно дольше. Ну же, не молчи! Скажи, что не держишь на меня зла.

У Николаса предательски дрогнули руки. Он упрямо выпрямился, оттолкнулся ногой от земли и в один прыжок оказался в седле. Украдкой бросив на отца последний взгляд, мальчик выслал коня вперед, позволяя лишь ветру и восходящему солнцу увидеть покатившиеся по щекам скупые слезы.