10 тайн Охотника на демонов

Тайна 7. Компания Норн{66}

Нормандия. 1569 г. от заселения Мидгарда.

Разогретое от долгой скачки тело начинало знобить от пронизывающего ночного ветра. Усталость, накопившаяся за последние дни, брала свое. Николас только что перешел границу с Нормандией, но остановиться на ночлег пока не решался, опасаясь приграничных патрулей. Серый дремал прямо на шагу, спотыкаясь на ровном месте. Глаза Охотника закрывались сами по себе, а ноги становились ватными. Когда запнувшись об очередной выпиравший из земли корень дерева, они с конем чуть не упали, Николас не выдержал. Зашел в первый попавшийся перелесок, привязал коня к дереву, ослабил подпругу, распаковал одеяло и тут же улегся на землю и погрузился в сон.

Наутро Охотник проснулся оттого, что кто-то бесцеремонно тыкал палкой в лицо. Николас приоткрыл один недовольный глаз. В ярких лучах утреннего солнца он увидел очертания склонившейся над ним невысокой фигуры.

- Эй, Патрик, гляди, он живой! – послышался звонкий детский голос.

Николас поднялся на локтях и дернул головой, прогоняя остатки сна. Перед ним стоял светловолосый мальчик. Он отступил на несколько шагов, направил на Охотника палку и грозно вскрикнул:

- Предупреждаю, я хоть и маленький, но могу за себя постоять!

Николас удивленно поднял брови. У мальчика явно был дар, но не очень сильный. Да и что может противопоставить десятилетний ребенок взрослому мужчине?

- Жан, осторожно! Он пришел со стороны границы. Откуда ты знаешь, что он не из этих… - Николас повернулся в сторону говорившего и увидел, как мальчик постарше копается в его сумке. Николас решил, что они братья, судя по внешнему сходству. Вот только присутствие дара, даже скрытого, в старшем не ощущалось.

- Эй, ребят, а вам никогда не говорили, что воровать нехорошо? - усталым голосом осведомился Николас. Он все еще не выспался и чувствовал себя разбитым после ночных приключений в Александрии.

- Мы не воры! – возмущенно ответил Жан, продолжая махать на него палкой.

- Да и воровать у тебя, кроме этого меча неказистого нечего, - с досадой заметил Патрик, доставая из ножен Небесный клинок.

Это живо заставило Охотника проснуться. Он кинулся к незадачливому воришке, но не успел. Меч выпал у мальчишки из рук, сильно оцарапав руку.

– Ай, больно! - громко вскрикнул он.

- Будешь знать, как на чужое добро зариться, - тихим, но угрожающим тоном сказал ему Охотник и спрятал меч обратно в ножны.

- Что здесь происходит? – из-за деревьев вышел невысокий молодой мужчина с широким луком за спиной и перевязанными на затылке в тугой пучок волосами.

- Мы нашли соглядатая из Империи, - Жан указал в сторону Николаса.

- Он меня поранил! – добавил Патрик, показывая новоприбывшему свою руку.

- А нечего было по моим сумкам шарить, - возмутился Николас, проверяя, все ли вещи на месте.

- Я Аллен, хранитель восточной границы Нормандии. Именем короля, вы арестованы за незаконное пересечение границы этой страны, - мужчина выхватил из ножен короткий меч и направил на Охотника. – И чтоб без шуточек. Патрик, свяжи ему руки.

Николас закусил губу от досады. Ведь знал же, что нельзя здесь останавливаться.

- Ну, Жан, что скажешь о нашем соглядатае? – обратился хранитель к младшему брату.

- Следы ведут из Александрии. Никаких отличительных знаков или грамот Патрик у него не нашел. Денег и еды тоже. Он либо голодранец, либо очень хороший шпион, - пожал плечами мальчик.

- У него там есть какая-то странная книга, - добавил старший, завязывая веревку не слишком сложным узлом.

- Оставьте мои вещи в покое! – запротестовал Николас, но Аллен приставил к его горлу меч.

- Молчать, пока с тобой не заговорят! – хранитель выставил вперед грудь, пытаясь выглядеть внушительно. Он был на голову ниже Николаса и раза в полтора тоньше в кости, поэтому впечатление производил довольно жалкое. Охотник безмятежно посмотрел в глаза хранителю. Тот передернул плечами, не выдержав пронзительного взгляда, и отступил на шаг.

- Патрик, возьми его лошадь, Жан, помоги брату. Возвращаемся в лагерь, - сказал хранитель, наконец, взяв себя в руки.

Хранитель и его ученики стояли лагерем в лесу, что находился в двадцати минутах ходьбы от того места, где устроил себе ночлег Николас. По большой круглой поляне были раскиданы мешки с вещами. Рядом на пожухлой осенней траве паслись две невысокие крестьянские лошадки и мохнатый пони с круглым сенным пузом. Из незатушенного кострища тонкой серой струйкой поднимался дым.

Патрик ушел за водой к лесной кринице. Жан сторожил пленника у кострища, а Аллен возился с его лошадью.

- Запали костер, Жан, - повелительно крикнул ему хранитель. – Мне еще надо голубя в штаб отправить.

Мальчик инстинктивно съежился и с ужасом посмотрел на кострище. Потом, обреченно вздохнув, принялся за дело.

Аллен чиркнул что-то на листке бумаги, скатал его и засунул в кожаный футляр, достал клетку с белыми почтовыми птицами, приладил письмо к ноге голубя и, шепнув что-то ему на ухо, выпустил в небо.

Голуби использовались в Мидгарде для доставки почты с незапамятных времен. Николас смутно припоминал, как читал в какой-то книге, что в глубокой древности при храмах строили голубятни, где разводили особую породу крупных белых птиц, которые использовались в церемониальных целях для общения с богами. К их ногам привязывали кусочки бересты с короткими посланиями и отпускали в небо. Через некоторое время голуби возвращались с ответом или без. Со временем чудесных птиц научились использовать для светских переписок. Специально выдрессированные птицы всегда безошибочно находили адресата и только после этого возвращались к хозяевам. С приходом единоверцев голубиная почта, как и рунопись, была упразднена. Теперь письма доставлялись почтальонами-скороходами, но они требовали непомерно высокую плату, а на услуги никогда нельзя было положиться.

Жан безуспешно пытался что-то сделать с костром. Он дул, потешно вскидывал руки, но ничего не происходило. Николас не выдержал и шепнул ему на ухо:

- Возьми у меня в кармане огниво.

Мальчик испуганно обернулся на Аллена, но тот увлеченно что-то делал с лошадью Николаса и совершенно не обращал на них внимания. Тогда Жан решился ответить:

- Мастер Аллен не велел.

- Так ему и знать не обязательно, - подмигнул Охотник. Бросив безнадежный взгляд на сухой хворост, мальчик все-таки решил воспользоваться его предложением. Бросая испуганные взгляды на своего учителя, он высек искру с помощью огнива и тут же спрятал его обратно. Когда Аллен, наконец, оставил свое увлекательно занятие, огонь уже с треском пожирал сухие сосновые ветки.

- А ты молодец! – похвалил ученика хранитель, но мальчик лишь виновато потупился. Аллен повернулся к Николасу и бесцеремонно спросил: – Твое имя?

- Николас, - спокойно ответил Охотник.

- Откуда ты?

- Из Авалора.

- Что ты делал в Александрии?

- Я ничего не делал. Я возвращался из Веломовии домой и немного заблудился.

- Так заблудился, что пошел совсем в другую сторону? - Николас недоуменно пожал плечами. – Твой конь сказал, что эламцы выкрали его у офицера Имперской армии, а ты его выкупил, пересек на нем всю Эламскую пустыню, а затем направился в Александрию и пробыл там несколько дней. А вчера ты чуть не загнал его до смерти, когда улепетывал от отряда одетых в голубые плащи людей. Я правильно все изложил?

«Вот ведь повезло на звероуста нарваться. И коняка, как назло, разговорчивая попалась. Эх, где-то сейчас мой Харысай? Вот уж у него хватило бы ума держать язык за зубами», - отрешенно подумал про себя Николас.

- Ну чего молчишь?

- А что отвечать, коль ты и сам все знаешь?

Хранитель бешено выпучил глаза и замолчал, изо всех сил пытаясь взять себя в руки.

- Почему эта книга не открывается? – спросил он сквозь стиснутые зубы.

- Я не знаю. У меня открывалась, - Николас снова недоуменно пожал плечами, на этот раз ни чуточку не лукавя.

- Тогда открой ее сам! – Аллен швырнул книгу ему на колени.

- Тебе это не поможет.

- А тебя никто не спрашивает, что мне поможет, а что нет.

Николас легко раскрыл книгу, отлистнул несколько страниц и показал чрезмерно вспыльчивому хранителю.

- Тут ничего не понятно, - грустно заметил Жан, встревая в разговор взрослых.

- Я же говорил… Я нашел ее на пепелище Великой Библиотеки. Мне обложка понравилась, поэтому я ее и подобрал, - Николас решил избрать другую тактику: рассказать все, как на духу. Ну, почти.

- А проклятый меч ты тоже там нашел? – с вызовом спросил Аллен.

- Нет, мне его всучил один монах, демоны его побери. Сказал, что я должен хранить от него людей.

- Опять врешь?

- Абсолютно.

Аллен растопырил пальцы, как будто намереваясь его придушить, а потом раздраженно сплюнул:

- С тобой невозможно разговаривать. Ну, ничего, как только сюда явится офицер из штаба, мало тебе не покажется, уж будь спокоен.

- Да я всегда спокоен.

Хранитель уже был готов на него кинуться, как из кустов показался Патрик с котелком наперевес. Аллен махнул на Николаса рукой и отправился за крупой и вяленым мясом. Патрик прилаживал котелок над костром. Жан заворожено глядел на огонь. Он вытягивал руки вперед, почти касался красных языков пламени, а потом в страхе отдергивал их. Охотник в задумчивости переводил взгляд с Жана на Аллена.

Через полчаса каша была готова. Аллен разложил ее по мискам и передал своим ученикам. Патрик накинулся на еду, забыв обо всем на свете, в то время как его брат съел всего две ложки и задумчиво глядел на Николаса.

- А почему ему ничего не дали? – озадаченно спросил мальчик.

Николас с Алленом смущенно переглянулись, Патрик продолжил есть, не обращая внимания на брата.

- Ну, гм… пленнику не положено, - с трудом выдавил из себя хранитель.

- Но он голодный. Вы ведь сами видели его пустые сумки, - возмутился Жан. – Патрик, ты что забыл, как это быть голодным?

Старший мальчик поперхнулся и удивленно уставился на брата.

- Сам виноват. Нечего было границы нарушать, - ответил за него Аллен и уткнулся в свою миску.

Мальчик решительно протянул свою миску Николасу.

- У меня руки связаны, - напомнил ему Охотник. Мальчик почесал затылок, раздумывая над этой проблемой, а потом поднес ему ко рту ложку с кашей. Николас съел чуть-чуть, чтобы не обидеть ребенка.

- Смотри, а то тебе самому не хватит.

Жан кивнул и сам принялся есть кашу. Тут подошел Патрик и молча протянул им свою тарелку, избегая смотреть Николасу в глаза. Жан радостно улыбнулся брату. Аллен неодобрительно фыркнул, глядя на них, и отвернулся.

- Патрик, ты останешься сторожить нашего пленника, а мы с Жаном пойдем заниматься, - сказал Аллен, когда обед был закончен.

- А может не надо? – со слабой надеждой переспросил младший брат, за что Аллен наградил его таким взглядом, что он как ошпаренный вскочил с места и побежал вслед за учителем.

Патрик собрал миски и принялся их мыть, натирая песком. Потом раздал лошадям запаренный еще с утра овес, достал из кармана ножик, подобрал с земли кусок коры и начал что-то сосредоточенно из нее вырезать.

- Тяжело тебе? – к собственному удивлению, озвучил свои мысли Николас.

- Что? – не понял мальчик.

- Быть «пропущенным» не тяжело?

Мальчик опустился на бревно и понурился.

- Тяжело было, когда наши родители умерли от холеры, и мы бродили от деревни к деревне, летом питаясь ягодами да грибами, а зимой воруя, что плохо лежало. Мы бы наверняка умерли от голода и холода, если бы компания Норн не нашла нас в одном паршивом городишке к северу отсюда и не обнаружила у Жана этот дар. С ним все нянчились, как с сыном какого-нибудь знатного господина. А я как был ничтожеством, так и остался… – тут он замолчал и опустил глаза. - Но когда я вижу, как Жан мучается, мне хочется, чтобы он тоже был «пропущенным». А у тебя есть брат?

Николас неожиданно вздрогнул.

- Был когда-то… Мы были не слишком близки и никогда не понимали друг друга, а потом… потом он умер.

Повисло неловкое молчание.

Аллен с Жаном вернулись через несколько часов. Мальчик подозрительно шмыгал носом, а хранитель буквально кипел от бессильной злости. Было видно, что занятия даются с трудом им обоим. Николас знал, в чем причина, но заносчивость хранителя отбила у него всякую охоту указывать горе-учителю на ошибки.

Аллен не говоря ни слова, схватил котелок и ушел. Жан сел у костра, потирая вскочивший на руке волдырь.

- Не надо, так только хуже будет, - сказал Николас. Мальчик громко высморкался.

- Смотри, я сделал для нашего флота Имперскую галеру, - попытался утешить его Патрик и показал искусно сработанный кораблик из древесной коры с листьями сирени вместо парусов и черенками-веслами по бокам. Жан вымученно улыбнулся, рассматривая сделанную братом игрушку.

После ужина все сразу отправились спать. Часовых не выставляли то ли из-за беспечности хранителя, то ли из-за усталости, то ли из-за накаленной до предела обстановки, а скорее от всего сразу. Когда со всех сторон начало доноситься мерное посапывание, Николас улучил момент и перевернулся на живот. Одно едва заметное движение и веревка соскользнула с его рук. Николас сел и осмотрелся. Его бесполезное сокровище - книга из сгоревшей библиотеки, лежала рядом с хранителем. Стараясь не производить лишнего шума, Николас осторожно вынул ее из-под руки Аллена и направился к своему коню.

На небе не горело ни единой звезды, даже месяца видно не было. Только где-то вдалеке за лесом полыхали зарницы. Было очень тихо, не ухали ночные птицы, даже рыскавшие по ночам волки забились поглубже в свои норы и боялись высунуть оттуда нос. Воздух стал тяжелый, будто напоенный раскаленным свинцом. Грядет буря, сообразил Николас, накинул на своего коня седло, приторочил к нему проклятый меч и уже засунул ногу в стремя, как вдруг звенящую тишину пронзил громкий потусторонний вой. Николас застыл, чувствуя, как по спине пробежались мурашки, а волосы на голове неприятно зашевелились. Что-то громыхнуло вдалеке. Возле кострища в небо выстрелил красный язык пламени.

«Жан! Пирокинез. О демоны, он сомкнул руки!», - мгновенно догадался Охотник и, забыв о побеге, вернулся к кострищу. Жан катался по земле и скулил от боли. Николас обхватил его за спину, не позволяя сомкнуть руки во второй раз. Аллен с Патриком живо вскочили на ноги и с недоумением уставились на визжащего мальчика.

- Хватайте коней и бегите отсюда, - на одном дыхании выкрикнул Николас. Жан бился в припадке изо всех сил стараясь хлопнуть в ладоши.

- Ч-что? – заикаясь, переспросил старший брат.

- Бегите! – повторил Николас.

Патрик перевел взгляд на своего учителя. Тот колотился, как осиновый лист на ветру, не в силах сдвинуться с места. Николас, наконец, сумел завести руки Жана за голову и дотянулся указательными пальцами до двух точек на затылке мальчика. Он тут же затих и обвис у Охотника на руках.

- Да не стойте же вы, как истуканы!

Николас отвесил хранителю такую оплеуху, что Аллен чуть не упал на землю. Это подействовало на него отрезвляюще, и он на негнущихся ногах заковылял в сторону лошадей. Патрик с Николасом, который тащил на руках бездыханного Жана, последовали за ним. Лошади настороженно прядали ушами в сторону расползавшегося по небу яркого зарева. Охотник перекинул мальчика поперек коня, запрыгнул в седло и что есть мочи прижал пятки к круглым бокам. Серый выпучил глаза, подпрыгнул на месте и помчался вперед что есть мочи. Отвязанный пони со всех ног припустил за ним следом. Патрик с Алленом едва успели усесться на своих коней, как те сорвались в бешеный карьер за двумя удаляющимися в темноте светлыми пятнами.

Отъехав на безопасное расстояние Николас спешился и уложил юного пирокинетика на землю.

- Что ты с ним сделал? – спросил Патрик, усаживаясь рядом с братом.

- Ничего страшного, простой трюк, которому меня научили монахи Поднебесной. Жан проспит пару часов, охолонет чуток. А вот лицо заживать будет долго.

Охотник достал пузырек с мазью, приготовленной Эглаборгом еще в Храме Ветров, и осторожно наложил ее на большой ожег на щеке Жана. Аллен ссутулился, стараясь держаться вместе с остальными. Он не мог оторвать взгляд от расчерченной яркими всполохами линии горизонта. В приближающемся шуме все отчетливей слышался топот сотен копыт. Вскоре из-за леса показалось конное воинство. На полуразложившихся, поточенных червями тушах лошадей вперед неслись закутанные в ветхие плащи мертвецы. Пустые глазницы горели потусторонним зеленым светом. Голые кости гулко громыхали, раскачиваясь в жалких останках некогда пышных седел. Вслед за ними, оглашая долину громким лаем, бежала свора пышущих огнем гончих псов. Они пронеслись как раз в том месте, где несколько мгновений назад стояли лагерем хранитель со своими учениками.

- Это Дикая Охота{67}, мертвячье воинство, - сказал Николас, отвечая на немой вопрос Патрика. – Дикая Охота прокатывается по земле в тех местах, где много неупокоенных. Она подхватывает за собой всех, кто попадается им на пути, и мертвых и живых. Смотри, они несутся к границе с Империей. Голубые капюшоны вчера ночью разорили Александрийское кладбище. Готов поспорить, что мертвячье воинство хорошо сегодня попирует на вскрытых могилах.

Вскоре Охота скрылась из виду. Аллен, наконец, расслабился и отвел взгляд от горизонта.

- Патрик, свяжи ему руки, - приказал он, тяжело поднимаясь с земли.

- Но он же спас нас, - воспротивился мальчик.

- К тому же это абсолютно бесполезно. Если бы я хотел, я бы уже давно от вас сбежал, - покачал головой Охотник.

Заметно осмелевший Аллен выхватил из ножен меч и кинулся на него.

- Лучше не позорься, - пристыдил его Николас, словив клинок между ладоней, и с силой оттолкнул его назад, так что хранитель не удержался на ногах и упал навзничь.

Не обращая больше на него внимания, Николас расседлал коня и улегся на землю рядом с Жаном. Патрик последовал его примеру и лег с другой стороны от брата. Аллен отвернулся от них и побрел в сторону леса.

Николас проснулся на рассвете от тихого жалобного плача. Жан держал руку возле обожженного лица и, всхлипывая, глотал горькие слезы. Ни Патрика, ни Аллена видно не было.

- Не три, а то хуже будет, - назидательным тоном сказал ему Охотник

Жан вздрогнул и утер рукавом катящиеся по лицу слезы.

- Это останется навсегда? – безнадежно спросил он.

Николас пододвинул к себе лицо мальчика за подбородок и с видом знатока ответил:

- Не думаю, волдырь зарастет новой кожей через пару недель, а потом ты загоришь на солнце, и станет совсем незаметно.

Николас достал из кармана давешний пузырек с мазью и снова обработал ею ожог на лице мальчика. Жан немного успокоился. На смену бесконтрольным всхлипываниям пришла икота. Пока мальчик пытался ее побороть, Николас успел развести огонь и сбегать за водой на обнаружившуюся совсем рядом криницу. Глядя на костер, Жан грустно вздохнул и опустил голову.

- Почему у меня ничего не получается? – спросил он ни к кому в особенности не обращаясь. – Зачем мне этот дар, если я даже использовать его не могу? Когда хочу зажечь хворост, то ничего не выходит. А когда это совсем не к месту, огонь возникает сам по себе и обжигает меня…

- А давно у тебя проявился этот дар? – поинтересовался Николас.

- Пару месяцев назад… Вообще-то это люди из компании Норн сказали, что я могу зажигать огонь. Что я этот, ну как его…

- Пирокинетик, - помог ему Охотник.

- Ну да, именно так. А потом меня познакомили с Алленом и отдали нас с братом ему в обучение. Правда, Аллен говорит, что я безнадежен.

- Знаешь, в детстве отец заставлял меня заниматься фехтованием. Мой учитель говорил, что я безнадежен. Я был мелким, щуплым, с трудом управлялся с тяжелым мечом. Мне все время приходилось думать о том, как бы удержать его и не поранить себя вместо того, чтобы отбивать атаки противника. Но потом у меня появился другой, более терпеливый и опытный учитель. Он начал с того, что показал, как примериться к собственному оружию, и перестать его бояться. Так и тебе надо побороть свой страх перед огнем.

Мальчик бросил задумчивый взгляд на танцующие языки пламени, а потом грустно вздохнул. Николас пошарил по дну своей сумки и извлек оттуда огарок свечи, завалявшийся там еще с Элама.

- Начни с малого, - он зажег фитиль от костра и передал свечу Жану. – Усмири огонь - потуши свечу.

Первым его порывом было просто задуть ее, но мальчик не стал этого делать. Жан повертел огарок на ладони, внимательно изучая его. Горячие капли воска стекали вниз и застывали, не попадая на кожу. Маленький огонек походил на лепесток диковинного цветка, какие они с братом видели за оградами особняков богачей в городе. Тогда так хотелось сорвать хоть один, чтобы рассмотреть поближе. Жан ухватился за эту мысль и накрыл фитиль двумя пальцами. Огонь тут же погас. Мальчик посмотрел на свою ладонь – на ней остались лишь крошки черной копоти от фитиля.

- Вот видишь, ты усмирил огонь. Теперь можешь попробовать ее зажечь.

- А как?

- Точно так же, как погасил.

Мальчик снова дотронулся двумя пальцами до фитиля, но ничего не произошло. Жан поднял глаза на Николаса.

- Ты неправильно дышишь, - подсказал ему Охотник. – Знаешь, откуда берется сила пирокинетиков?

Жан отрицательно покачал головой.

- От дыхания и эмоций. Чтобы зажечь огонь, вначале надо выровнять дыхание.

Жан успокоился и прислушался к себе, делая глубокий вдох и выдох.

- Хорошо, теперь закрой глаза, дотронься до свечи и дохни на нее огнем.

Мальчик сделал, как было велено, хотя не совсем понимал, что значит «дохнуть огнем».

- Эй, не теряй ритм, иначе огонь не удержать.

Жан открыл глаза и посмотрел на свечу. От фитиля поднималась тоненькая струйка дыма.

- Попробуй сначала, - видя его отчаяние, предложил Николас.

Мальчик снова выровнял дыхание, закрыл глаза и дотронулся до свечки. Из-под его пальцев вырос маленький огонек. Зацепившись за фитиль, он расцвел красным бутоном. Жан открыл глаза и с удивлением уставился на сотворенное им чудо. Он еще полчаса играл со свечей, то гася, то снова зажигая ее.

- Мастер Николас, а как черпать силу из эмоций? – спросил он, когда фитиль измочалился под его пальцами настолько, что утонул в плавленом воске.

- Из эмоций можно получить гораздо более мощный огонь, но для этого надо уметь их контролировать, а иначе не избежать таких вот несчастных случаев, - Охотник указал рукой на ожог на щеке мальчика. – Пока тебе надо научиться сохранять спокойствие, что бы ни происходило вокруг.

- Но это так сложно…

- Да, это непросто, но ничего в жизни не дается легко, иначе люди это просто не ценят. Но знаешь что, если ты справишься со своим страхом, то все остальное покажется тебе детской забавой.

Николас не успел закончить мысль, как из-за деревьев показались Аллен с Патриком. За собой они волокли тушу подстреленного ими кабанчика. Добыча была как нельзя кстати, потому что в ночной суматохе они не успели забрать свой провиант с пути Дикой Охоты. А поутру, когда все стихло, оказалось, что оставленные на поляне крупа и мясо изъедены червями и личинками.

Втроем, они быстро освежевали тушу и подвесили на рогатины запекаться над огнем. Патрик с Жаном о чем-то перешептывались. Маленький пирокинетик с радостью показал брату новый трюк со свечей. Аллен понурился и молча созерцал собственные колени. Николас сосредоточенно наблюдал за тем, чтобы мясо хорошо прокоптилось со всех сторон.

- Я провалил свое первое назначение, да? – тихо спросил Аллен, почему-то обращаясь к Николасу. Тот удивленно уставился на него. – Я месяц бился над тем, чтобы он перестал хотя бы обжигать себя, а тебе за час удалось показать ему, как управлять огнем.

- Зажигание одной свечи – это еще не управление огнем, - задумчиво ответил Николас. – Послушай, если ты действительно хочешь его чему-то научить, то тебе прежде самому надо научиться наблюдать, слушать и понимать. Но честно признаюсь, ты самый неподходящий наставник для этого мальчика.

- Потому что я слаб и глуп? – тут же напрягся хранитель.

- Я этого не говорил. Твой дар действует совсем по-другому, чем дар пирокинетика. У него нет ни твоих инстинктов, ни обостренных чувств, ни звериной ловкости. Только страх и ярость, в наивысшей точке перерастающие в неукротимый пожар. Научишь его контролировать себя - и он по-настоящему сможет управлять огнем.

Обдумывая слова Охотника, Аллен перевел взгляд на Жана. Впервые за этот месяц он видел мальчика таким воодушевленным.

Николас неожиданно вздрогнул и уставился на пустое пространство между их лагерем и лесом, где они ночевали вчера. Аллен тоже встрепенулся и повернулся в ту сторону. Его глаза широко распахнулись от удивления. Он вскочил на ноги и быстрым шагом направился к привлекшему их внимание месту. Земля задрожала под ногами. Теперь даже увлеченные каким-то спором мальчишки подняли головы и наблюдали за бегущим в непонятном направлении хранителем. Неожиданно Аллен остановился, как будто встретил на пути невидимую преграду. Воздух перед ним начал уплотнятся, пока в нем появилась брешь.

- Телепортация? – пораженно выдохнул Охотник.

Телепортация являлась весьма своеобразной разновидностью телекинеического дара. Эта способность позволяла Стражам перемешаться из одной точки в другую за считанные секунды, даже если в них не были установлены пространственные воронки. Телепорты или попросту прыгуны рождались очень редко. Один-два в поколение. Остальным телекинетикам приходилось долго и упорно тренироваться, чтобы «переместиться» хотя бы на несколько саженей.

Последний известный прыгун Фейн был главой Стражей Авалора во время последней Войны за веру и погиб тридцать лет назад, после чего к единоверцам отошла большая часть острова.

Из образовавшегося прохода на поляну ступил высокий мужчина.

- Ого, как у вас тут хорошо, а в Дюарле льет как из ведра уже третий день, - приветливо сказал он, скидывая с плеч промокший насквозь плащ.

- Мастер Ноэль, чем обязаны такой честью? – заискивающе спросил Аллен. Было видно, что в присутствии этого человека ему очень не по себе.

- Разве не ты прислал голубя с донесением, что вы захватили вражеского «соглядатая»? Мне стало любопытно, - все так же по-простецки ответил Ноэль и быстрым шагом направился к лагерю.

Ростом и телосложением он походил на Николаса, такой же высокий и худощавый, только в плечах немного шире. Коротко стриженные темные волосы серебрились сединой на висках. С правой стороны лицо пересекали два старых белесых рубца: один над бровью, другой – на щеке. Внимательные темно-синие глаза гостя осмотрели лагерь хранителя и остановились на Охотнике. Опытным взглядом оценив выправку Николаса и исходившую от него силу, новоприбывший подошел к Охотнику и протянул ему руку:

- Ноэль Пареда, адъютант главнокомандующего силами компании Норн в Нормандии. А вы, полагаю, Николас Комри, наследник Стражей Авалора?

Николас вымученно улыбнулся и пожал ему руку, хотя гораздо больше хотелось устроить диверсию, запрыгнуть в седло и умчаться прочь.

- Мы уже два года вас разыскиваем, - самодавольным тоном сообщил ему адъютант, несколько раз крепко дернув его за руку.

- Меня? – недоверчиво переспросил Николас.

- Да, вас. После последней зачистки на Авалоре мы связались с вашим наставником Гвидионом Галенским. Он сообщил нам, что вы отправились на Охоту в Священную долину Агарти. Мы направили отряд лазутчиков в веломовский Искер, и они принесли весть, что вы сгинули где-то на отрогах Снежных гор. Но мы не теряли надежду, и вот вы сами нашли нас. Разве это не перст судьбы?

В поисках поддержки Николас умоляюще посмотрел на Аллена. Но у того глаза от удивления были еще более круглые, чем у него самого.

- Ну что ж, нам пора отбывать в штаб, - с этими словами Ноэль потащил его в том место, куда он прибыл.

- Эй, погодите, какой еще штаб? Я знать вас не знаю. И про компанию вашу в первый раз слышу … ну, может, во второй. С какой это стати я должен с вами куда-то идти? – возмутился Николас, выворачиваясь из стальных объятий адъютанта.

- Не кипятитесь понапрасну, мастер Николас, мы на одной стороне, - Ноэль примиряющее поднял руки.

- Интересно, на какой? – бросил ему Николас, возвращаясь к своим вещам.

Головой-то он понимал, что находится на их территории и сбежать никуда не сможет. А сопротивлялся лишь для вида, чтобы успеть собрать таким трудом доставшиеся ему вещи.

- На той, что защищает Стражей, - с готовностью ответил ему адъютант.

- Почему-то мне всегда казалось, что это Стражи должны людей защищать, а не наоборот, - скептично хмыкнул Охотник.

- Мы можем продолжить этот занимательный разговор в более подходящем месте? – поинтересовался Ноэль с уже куда более натянутым радушием, чем живо напомнил Николасу его брата Эдварда. Тому тоже терпения хватало не больше, чем на пять минут.

- Так, Патрик, заботься о брате. Не позволяй ему сильно нервничать, а то он опять себе что-нибудь подпалит. Жан, не отчаивайся, редко у кого все получается с первого раза. Запомни хорошенько то, что я тебе показал. Аллен, наблюдать и слушать, а не давить, хорошо?

Все трое охотно закивали и помахали ему на прощание. Ноэль обхватил Николаса за плечи и толкнул вперед. Их закрутило по спирали, а потом ощутимо тряхнуло. Ноги больно ударились о землю, как будто они прыгали с большой высоты. К горлу подступила дурнота.

- А у тебя крепкий желудок, - ехидно заметил Ноэль.

Николас неприлично выругался. Крупные капли падали ему на голову, а холодная вода ручейками стекала за шиворот. Здесь действительно вовсю лил холодный дождь. Дюарль, если Николасу не изменяла память, находился далеко на севере страны, на берегу Западного моря. Осень здесь ощущалась намного сильней, чем на южной границе Нормандии.

- Жаль, что нельзя переместиться сразу в штаб. Пол тут же начинает трескаться, - Ноэль с досадой накинул на голову капюшон и зашагал куда-то на север… или на юг? Из-за телепортации Николас потерял ориентацию в пространстве и никак не мог обрести ее снова. Он пару раз моргнул и покрутился на одном месте.

- Пошли, не мокни почем зря, - прикрикнул на него адъютант. – Для тебя уже и комнату должны были подготовить.

Охотник бросил свое бесполезное занятие и нехотя поплелся за Ноэлем. Штаб компании Норн, огромный роскошный особняк, окруженный подозрительно похожими на казармы зданиями, находился за чертой города. Во дворе под полосу препятствий была расчищена огромная площадка, где под немилосердно хлещущим дождем тренировались новобранцы.

Завидев Ноэля, они замерли. Заметив их реакцию, адъютант специально замедлил шаг, чтобы они в полной мере могли разглядеть его спутника. Николас чувствовал себя очень неуютно под их любопытными взглядами.

- Ноэль, не выставляй нашего гостя напоказ раньше времени, - на пороге особняка появился высокий старик в темном сюртуке с золотыми нашивками. Седые волосы были острижены так же коротко, как и у Ноэля, а морщинистое лицо гладко выбрито.

Как только взгляд адъютанта упал на старика, его черты неожиданно смягчились, а на устах появилась вполне искренняя улыбка. Ноэль ускорил шаг и вскоре поравнялся со стариком.

- Мастер Жерард, это Николас Комри с Авалора, тот самый, - благоговейно сообщил он, подталкивая Охотника вперед.

- Ноэль, сколько раз тебя просить, чтобы ты называл меня дедом.

Адъютант тут же закатил глаза:

- Но это же несерьезно. Если мы хотим стать силой, с которой будет считаться даже армия единоверцев, то прежде всего мы должны строго подчиняться регламенту.

- Ноэль, расслабься, хорошо? Мы пока не на войне и даже не при дворе. Давай не будем тратить время на пустые формальности, - старик по-отечески положил руку на плечо адъютанта.

- А вы, молодой человек, не обижайтесь на моего внука. Порой он слишком увлекается своей игрой в солдатики, - добавил старик, кладя вторую руку на плечо Николаса.

Молоденький офицер, стоявший неподалеку, учтиво раскланявшись, открыл и придержал перед ними дверь. Он хотел было взять у Николаса сумку с вещами, но Охотник так красноречиво на него зыркнул, что тот отступил на несколько шагов.

- Вы пока тут устраивайтесь, а мы с внуком отправим вашему учителю донесение о том, что вас успешно встретили, - сказал Жерард

- А не лучше ли, чтобы все продолжали считать меня мертвым? – осторожно поинтересовался Николас.

- Но мой мальчик, зачем вам это нужно? Представьте, как обрадуются ваши друзья на Авалоре, когда узнают, что с вами все в порядке, - старик сделал вид, что не понимает желания Охотника сохранить в тайне весть о своем возвращении.

- А как обрадуются мои враги, - саркастично заметил Николас.

- О каких врагах вы говорите, мой мальчик? Откуда? – напускное удивление Жерарда начинало его нервировать.

- Из Священной Империи. У них есть прямой приказ убить меня, если вдруг выясниться, что я жив, - старик смерил его тяжелым взглядом.

- Ладно, поговорим об этом после.

Николас проследовал за перепуганным им ранее офицером. Обставлен особняк был шикарно, но без излишеств. Каждый предмет мебели здесь служил какой-то определенной цели: в шкафах стройными рядами располагались книги, стопками высились бумаги с донесениями. Посреди гостиной стоял большой круглый стол с семью стульями. На стене вдоль лестницы висели портреты знаменитых глав Стражей и картины, изображавшие их ратные подвиги.

Николасу выделили комнату на втором этаже в западном крыле. Она оказалось просторной и непривычно светлой, с огромным окном на всю стену. У стены находилась широкая кровать под балдахином. Рядом стоял платяной шкаф из дорогого красного дерева, ближе к окну располагался секретер с обитыми бархатом стульями. Из железной ванной на ножках поднимался густой белый пар.

Охотник подошел к окну, отвернул полупрозрачную гардину и уставился на узкую, едва заметную на фоне темного осеннего неба, полоску океана. Сейчас Николас находился всего в нескольких днях плавания от своего дома на Авалоре. Нет, на самом деле он находился больше, чем в четырех годах от дома. И возврата туда не будет уже никогда.

Николас отвернулся от окна, скинул с себя грязную одежду и сел в ванную. Горячая вода обжигала замерзшую на холодном дожде кожу. По телу медленно расползалась блаженная нега. Николас затаил дыхание и опустился в воду с головой. Не так хорошо, как в теплых источниках горы Кадзеямы, но куда лучше мутных илистых южных рек. Тщательно смыв с себя дорожную пыль, Охотник завернулся в теплый халат и упал на расстеленное на кровати мягкое покрывало. На тумбочке стояло блюдо с орехами и фруктами. Николас хотел было потянуться за ними, но вдруг передумал. Гроздь крупного зеленого винограда сама прилетела к нему в руку. За ней последовал большой желтый персик. Но предпочтение Охотник все равно отдал яблокам. Наевшись, Николас бросил взгляд на стопку бумаги, лежавшую на откинутой створке секретера. Все так же не вставая с кровати, Николас открыл один из его ящиков, где и обнаружился пузырек с чернилами и гусиным пером. Они поднялись в воздух и подлетели к Охотнику. Николас проверил на ощупь кончик пера. Оно оказалось остро заточено и будто само просилось в пляс. Николас открыл пузырек и понюхал чернила. Они были превосходны.

Он не брался за перо почти год, с самой гибели Юки. Тогда ему казалось, что вместе с мико умерла часть его самого, та самая, которая позволяла ему рисовать. Но сейчас, после всех невзгод долгого, трудного и опасного пути, чистый, отогретый и, самое главное, сытый, он снова чувствовал, как в его голове рождается волшебная картина.

Перо окунулось в чернильницу и легко заскользило по листу, повинуясь воле Николаса настолько четко, как будто он только вчера окончил тренировки в Храме Ветров. Через час Николаса сморил сон. Он проспал до обеда.

Повалявшись еще немного на кровати, Николас сладко потянулся и встал. На столе лежал его рисунок. Охотник достал из сумки свой альбом, чтобы сравнить его с предыдущими, но вместе с ним из сумки случайно выпала книга в черной обложке. На раскрытой странице красовался искусно выполненный эстамп.

Николас бережно поднял книгу с пола. На картинке было изображено рождение мира, как о нем рассказывал старый Гвидион. Четыре стихии соединялись вместе, порождая жизнь. Высокие волны накатывали на пустынный берег, на котором огромный вулкан извергал пламя, а небо поглощало его и ветром рассеивало его над землей. Под эстампом находилась подпись на том же древнем языке, на котором была написана вся книга.

Прежде у Николаса не было возможности сесть и спокойно изучить свою находку. Он начала заинтересовано переворачивать страницы в поисках других эстампов. Их оказалось достаточно много. На следующей картинке исполинская белая птица летела над безбрежным океаном. Далее четыре мальчика стояли спиной к друг другу, глядя в разные стороны. На четвертой два воина отважно сражались с полчищем демонов.

Когда Охотник открыл пятый эстамп, то от изумления протер глаза и взял со стола недавно сделанный им рисунок. Они повторяли друг друга один в один, как две идеальные копии. Каждая черточка, каждый штрих был как будто срисован с этого эстампа. Николас остервенело принялся пролистывать книгу дальше. Совпадало еще два или три рисунка. Но самым поразительным было то, что все до единого эстампы были выполнены в его манере, как будто вышли из-под его руки.

В дверь неожиданно постучали. Охотник быстро сунул книгу обратно в сумку и поспешил открыть. На пороге стоял давешний офицер. Он пришел препроводить гостя мастера Ноэля в кабинет главнокомандующего.

Жерард Пареда сидел в высоком кожаной кресле за письменным столом. На длинном носу красовалось щегольское пенсне. Он читал какие-то донесения, сосредоточенно водя тощим кривым пальцем по неровно написанным строкам. Охотник деликатно закашлялся, обращая на себя внимание старика.

- А, мастер Николас, как вы находите наши удобства?

- Они очень удобные, - попытался непринужденно отшутиться Охотник, но вышло как-то нелепо.

- Вы знаете, какие цели преследует наша компания?

- Вы защищаете Стражей, - пожал плечами Николас.

- Не совсем. Мы защищаем не Стражей, а людей с даром, даже тех, кто не в состоянии пройти Последнее Испытание. Мы разыскиваем их по всему Мидгарду, обучаем, предоставляем необходимую материальную помощь, интегрируем в общество.

- Собираете армию.

- Армию собирает мой внук, - Жерард повернулся в сторону окна. На площадке во дворе под проливным дождем стоял Ноэль и воодушевленно вещал перед вытянувшейся в шеренгу группой людей. – Вступление в нее - дело абсолютно добровольное и не предусматривает никаких особых привилегий.

Николас скептически хмыкнул.

- Что бы вы не думали, наша истинная цель – это восстановление общности людей с даром, которая существовала до войн за веру. Если нам это удастся, мы станем силой, с которой будут считаться даже Защитники Паствы. И вы – ключевая фигура для претворения в жизнь нашей цели.

- Я? – переспросил Николас.

- Ваша семья некогда принадлежала к самому древнему и почтенному роду Стражей во всем Мидгарде. Для многих она была символом благородства и добродетели, всего хорошего, что когда-либо было в общине Стражей.

- Но сила моего рода давно иссякла. И мой отец ни имел никакого отношения к сопротивлению на Авалоре.

- Не иссякла, а уснула на несколько поколений, чтобы в полной мере возродиться в вас.

- Вы меня переоцениваете.

- Вы смогли пройти Последнее Испытание. Сейчас хорошо, если во всем Мидгарде найдется с десяток людей таким же сильным даром.

- Ну, хорошо, - сдался Николас. – Чего вы от меня хотите?

- Ничего особенного. Просто поживите среди нас некоторое время, присмотритесь, может, вы найдете здесь занятие по душе.

- Как долго продлится это ваше «некоторое время»?

- Так долго, как вы сами того пожелаете, - добродушно ответил старик.

- Ладно, я согласен, но ненадолго.

- Замечательно. Я имел смелость пригласить для вас портного. Завтра мы идем на прием во дворец, поэтому вам понадобится приличная одежда. Он придет примерно через час, а до этого вы можете тут осмотреться или передохнуть в своей комнате.

Николас смиренно покинул кабинет главнокомандующего и направился к себе в комнату.

Жерард подпер рукой голову и задумчиво посмотрел на книжный шкаф у стены. Неожиданно раздался скрип железных петель и шкаф отъехал в сторону, обнаруживая за собой потайной ход. Из него вышла сгорбленная старуха с абсолютно белыми глазами. Опираясь на кривую клюку, она подошла к столу главнокомандующего и села на стул.

- Ты уверена, что он тот, кто нам нужен? – пристально глядя на нее, спросил Жерард.

- Тебя что-то смущает? – хриплым голосом ответила старуха.

- Он кажется таким… обычным.

- Первое впечатление всегда обманчиво.

Николас нацепил на себя бело-зеленую офицерскую форму, которая висела у него в шкафу, накинул на плечи плащ, зашнуровал высокие кожаные сапоги и быстро спустился по лестнице. Ноэль внимательно следил за спаррингом между новобранцами во дворе. Николас встал рядом с ним и с любопытством изучал их технику. Противники сражались на мечах внушительных размеров. Броней служили кожаные доспехи и иногда легкие кольчуги. Это навело Николаса на мысль, что среди них нет ни одного телекинетика, которым доспехи не требовались.

- Ну как, нравится? – поинтересовался Ноэль.

Стиль был скорее рассчитан на грубую силу, чем на скорость и ловкость. Николас уже и забыл, что на его родине рукопашный бой велся именно так.

- Я бы и тебе предложил попробовать, но тебя сегодня ждет портной, так что извини, - не дождавшись ответа, продолжил адъютант.

- У вас все сражаются на таких тяжелых мечах?

- Разве это тяжелые мечи? – усмехнулся Ноэль и показал ему свой обмотанный тканью двуручник. - Вот это действительно тяжелый меч. Нравится?

- Я предпочитаю нечто более легкое и маневренное, - уклончиво ответил Николас.

- Странно такое слышать от Охотника на демонов. Мне всегда казалось, что чем мощнее оружие, тем легче уложить нечисть на лопатки.

- Не все решает сила, - пожал плечами Николас. - К большинству демонов очень трудно подобраться на расстояние удара, поэтому чаще в ход идет хитрость и ловкость.

- Понимаю, - кивнул Ноэль.

Николас еще немного посмотрел на тренировочные бои, а потом двинулся дальше. Минул полосу препятствий и прошел к длинным пятиэтажным баракам. За ними обнаружилось конюшни с небольшим ристалищем, где тоже упражнялись солдаты. Дальше находилось стрельбище, но оно, пожалуй, единственное на всей территории пустовало из-за плохой видимости. На противоположной стороне высились оборонная стена нормандской столицы Дюарля. Николас заметил, как открылись большие ворота. На дорогу выехал крытый экипаж и направился в сторону штаба. Должно быть, портной. Николас повернул обратно к главному зданию.

Портной оказался весьма почтенным господином с тоненькими, странно похожими на тараканьи, усами. Он неодобрительно смотрел на тощего, нестриженного и небритого мужчину, стоявшего перед ним на табурете. Не смея, однако, выказывать непочтение гостю господина Пареды, одного из самых влиятельных аристократов при Нормандском дворе, он безропотно снял с оборванца мерки и показал ткани лучших мануфактур в Нормандии.

Николас молча перебирал лоскуты темной материи, отчетливо осознавая, что он ничего в этом не смыслит. В конце концов, он вытащил наугад первый попавшийся кусок и вручил его портному. Тот удивленно хмыкнул себе под нос и оставил Охотника в покое. Через полчаса Николаса пригласили на ужин.

Обеденная зала находилась на нижнем этаже. За длинным столом, уставленным изысканными яствами, расположилось около двадцати человек. Жерард устроил Николаса во главе стола по левую руку от себя. По правую сидел Ноэль и с мрачным видом вылавливал из своей тарелки с супом белые шампиньоны. Слуга в светлой ливрее любезно предложил Николасу несколько блюд на выбор. Он с отчаянием вертел головой по сторонам в поисках помощи, потому что неблагозвучные названия ему ни о чем не говори. Заметив его затруднение, соседи, двое чересчур веселых мужчин в бело-зеленой форме, громко смеясь, подсказали ему, что выбрать.

Через пять минут перед Охотником стояла тарелка с телячьими мозгами и улитками в качестве гарнира. Офицеры дружно рассмеялись, а Николас закатил глаза. Уж лучше блюда с Островов Алого Заката. По крайней мере, выглядят аппетитно. Не обращая на насмешников никого внимания (наверняка, те ни разу в жизни не брали в рот онигири с морским угрем), попросил принести ему обычный куриный окорок с обычными овощами. Слуга недоуменно пожал плечами, но выполнил его просьбу.

Люди переговаривались друг с другом, пересказывая свежие новости, произнося шутливые тосты, обсуждая злободневные проблемы. После полдюжины бокалов вина соседи Николаса захмелели и потеплели к нему. Теперь они вовсю зазывали Охотника на ночные гуляния по Дюарлю с обязательным посещением «дома запретных удовольствий», простодушно пологая, что эта «деревенщина» (где только мастер Жерард его откопал?) понятия не имеет, о чем они говорят. Николас сколько мог, отбивался от них, как от назойливых мух, пока их захмелевшие голоса не достигли ушей адъютанта.

- Вы что, собрались куролесить на ночь глядя? – резко осадил их Ноэль. - Уже без того набрались до белых демонов, хорошо, если к утру отоспитесь. А завтра побудка в шесть и ранняя тренировка, потому что после обеда мы идем на прием ко двору.

- Тренировка-тренировка, ты что-нибудь кроме своих игрушечных боев знаешь? – грубо ответил ему один из офицеров, а второй громко загоготал в поддержку.

Николасу стало по-настоящему неприятно. В Храме Ветров ему приходилось вставать и в пять, и в четыре утра и у него никогда не возникало и мысли возражать.

- По крайней мере, смысл моей жизни не сводится к кутежу, попойкам и посещению всех злачных заведений, - ответил насмешникам Ноэль, с силой ударяя по столу тарелкой.

Сидевшие за столом гости дружно вздрогнули от громкого звука. Ноэль поднялся, сухо извинился перед дедом и ушел. Николас хотел было воспользоваться ситуацией и последовать за ним, но чересчур общительные соседи не позволили ему это сделать.

- Ишь ты, возомнил себя самым лучшим, - проворчал один из них.

- Да не говори, тоже мне полководец великий выискался, - тут же поддакнул второй. – Сын великого Фейна.

- Что? – насторожился Николас.

- Ты не знаешь, кто такой генерал Фейн? – с насмешкой переспросил его сосед.

- Я знаю, кто такой Фейн, но какое отношение имеет к нему Ноэль? – быстро оборвал его Охотник, прежде чем его собеседники успели взять курс на обсуждение его невежества.

- Ах, ты об этом, - подхватил второй сосед и выложил все, как на духу. – Тридцать лет назад это было во время последней Войны за веру. Дочка мастера Жерарда жила на Авалоре вместе ос своей матерью. Уж не знаю, из-за чего они с главнокомандующим разошлись… Когда началась война, мастер Жерард всеми правдами и неправдами добивался того, чтобы их увезли с осажденного острова. Но спасти удалось только дочку. Ее доставили сюда, в родовой замок семейства Пареда. А через пару месяцев обнаружилось, что она в интересном положении, - товарищ словоохотливого соседа гаденько ухмыльнулся, но тот шикнул на него, чтобы не мешал рассказывать. – Как мастер Жерард ее не умолял, но она отказывалась называть имя отца ребенка. А потом при родах она умерла, но перед смертью успела шепнуть отцу на ухо имя генерала Фейна. Вначале все думали, что она солгала, чтобы порадовать отца. Но потом некоторые вдруг уверовали, что она сказала правду.

- Да ну, глупости, это обычный подхалимаж перед главнокомандующим, - возразил ему товарищ.

- Почему? – спросил Николас, нахмурив брови. На его взгляд, это было вполне логично, учитывая, что дар чаще всего передается по наследству, тем более такой специфический, как телепортация.

- Ну как же, Ноэль – сын легендарного генерала Фейна? Бре-е-ед, - гнусаво протянул рассказчик и громко рассмеялся вместе с товарищем.

Николас махнул на них рукой и через пять минут улучил момент и ретировался из обеденной залы.

Дождь перестал лить только под утро. В шесть Николас спустился во двор. Там шеренгой строились солдаты Ноэля. Сам адъютант, бодрый и свежий, прошелся вдоль рядов новобранцев и офицеров, критически оглядывая свою «армию». Охотник с трудом сдержал снисходительную улыбку, глядя на заспанных, тайком зевающих «суровых воинов».

- Ну что, покажешь нам, на что ты способен? – шутливым тоном спросил адъютант у Охотника.

Тот коротко кивнул в ответ.

- Кто желает сразиться с нашим гостем из Авалора? – на этот раз он обратился к своим воинам.

- Я желаю! - гаденько ухмыляясь вперед вышел вперед один из вчерашних насмешников, тот, что был покрепче и покряжистей.

Он достал из ножен меч и встал наизготовку. Николас по привычке склонил перед противником голову, предварительно изучив его оружие и выправку. По толпе пронесся легкий шепоток. Не дожидаясь сигнала о начале боя, офицер ринулся на Охотника. Николас дождался, когда он до него доберется, и молниеносным движением сбил противника с ног. Николас встал одной ногой ему на грудь, а второй оттолкнул меч от его руки. На тренировочной площадке воцарилось гробовое молчание. Николас смерил своего противника презрительным взглядом, давая понять, что в следующий раз пощады не будет, и отошел в сторону. Тихо скуля, его офицер поднялся и встал обратно в строй. Николас повернулся к замершим в испуге воинам.

- Кто-нибудь еще? – он говорил очень тихо, но его голос звенел будто колокол, отражаясь от каменных стен зданий.

Воины одновременно сделали шаг назад. Николас удивленно вздернул брови, но тут к нему подошел Ноэль, неся на плече свой огромный меч.

- Пожалуй, я попробую, - предельно спокойно сказал он.

«Да, этот бой будет намного продолжительней предыдущего», - подумал про себя Николас, подмечая, как наливаются желобки мышц на руках и адъютанта.

Ноэль сделал несколько шагов вперед. Николас понял, что медлить не стоит и двинулся ему на встречу. Сталь ударилась об сталь, со скрежетом высекая сноп искр. Охотник пошатнулся от силы удара, но тут же с ловкостью кошки поймал равновесие и контратаковал. Его клинок был меньше и тоньше двуручника Ноэля, которым адъютант владел в совершенстве. Но он сильно уступал Охотнику в скорости и ловкости. Это уровняло их шансы.

Воины компании Норн подались вперед, завороженные поединком двух пантер, ни одна из которых не уступала другой. Нет, сейчас их поединок не напоминал грациозный танец, скорее ураган, битву двух ветров, которые, схлестываясь, уничтожали все на своем пути.

Отбивая удары, Николас беспрестанно перемешался с места на место, чтобы не попасть под атаку и вымотать противника. Выпад, удар сверху, резкий уход в бок, еще выпад. Мечи скрещивались и разлетались в стороны. Давненько Охотник не дрался с таким противником, даже пот прошиб, мышцы гудели от напряжения. Николас упивался этим поединком. Он уже давно не чувствовал подобного запала. Даже дышать вдруг стало легче. А вот Ноэль наоборот заметно выдохся. Длинный тяжелый меч требовал от него слишком много усилий. От опытных глаз Охотника не ускользнуло, как сбилось дыхание противника, как удары его стали менее точными и сильными. Последний рывок, мелькнувшее в глазах отчаяние, сильнейший выпад, для которого адъютант собрал остатки своих сил. Противники разлетелись в стороны. Тяжело дыша, Ноэль поднял вверх руку и громко крикнул:

- Ничья!

Николас покорно склонил голову и сунул меч обратно в ножны. Конечно, он бы мог с легкостью мог бы выиграть этот бой, но победа увлекала его в гораздо меньшей степени, нежели сама борьба. Ноэлю же было гораздо важней сохранить лицо перед собственной армией, поэтому Охотник решил поиграть в великодушие. Сбившиеся в толпу воины громко захлопали и засвистели.

- Сегодня вы имели возможность лицезреть боевое искусство великого мастера меча, Николаса с Авалора. Я смею надеяться, что он окажет нам честь воинскому подразделению компании Норн и научит нас своим хитрым приемам, - на удивление ровным, громким голосом сказал Ноэль.

Со всех сторон грянуло дружное ура.

- Я вообще-то не собирался тут надолго задерживаться, - шепнул на ухо адъютанту Охотник.

- А я бы на твоем месте не надеялся, что тебя так легко отпустят, - покачал головой Ноэль, а потом, скрипя зубами, как будто на них попал песок, добавил: – И спасибо за ничью… Я этого не забуду.

После обеда пришло время собираться на прием во дворец Дюарле. Николаса обрядили в узкий и неудобный костюм, сшитый по последней моде. Накрахмаленный воротник-стойка натирал шею. Щеки щипало от тщательного бритья. Несуразные туфли с узкими носами передавили пальцы. Николаса долго пытались уговорить коротко постричь волосы, как было принято в Нормандии, но он наотрез отказался. Пришлось скрутить волосы в жесткий жгут и заправить за ворот.

Дюарль казался огромным жужжащим ульем. Торговцы громко зазывали покупателей в лавки. В темных подворотнях высматривал жертв «лихой народ». Городские стражники, как ни странно, старались держаться от таких мест подальше в ожидании крупных рейдов, где навалиться можно будет всем скопом. Убогие и калеки, обряженные в грязные лохмотья, скалили рты с гнилыми зубами, не получая от прохожих требуемой ими милостыни. Иногда мимо проносились богато украшенные экипажи, звонко стуча колесами по мощенной булыжником мостовой.

По тому, как замолкали прохожие, замечая их компанию, Николас догадался, почему мастер Пареда отказался от поездки в карете, как полагалось по положению. Его снова выставляли напоказ, словно дрессированного медведя на одной из Веломовских ярмарок. Скоморохи тянут его за собой на цепи, а прохожие восхищенно глядят на удальцов и кидают им монетки, за знатное представление. Только тут монетки заменяли какие-то тайные политические интриги.

Пышный, похожий на праздничный торт дворец Дюарле находился в центре города, окруженный неестественно аккуратным парком с лебединым прудом, где выводили свои трели бородавчатые квакушки.

У входа во дворец их встретили два лакея и проводили в зал для приемов, где уже собралось большое количество нарядно одетых людей. Король Нормандии, Орлен XII, высокий мужчина лет сорока с орлиным носом и цепким взглядом, восседал на обитом парчой кресле, заложив ногу за ногу. Гости почтительно расступились перед Жерардом и его людьми. Они остановились у трона и склонили головы в учтивом поклоне.

- Это тот самый Комри, ради которого вы устроили такой переполох? – спросил Орлен XII у главнокомандующего.

Николас бросил на главнокомандующего недоуменный взгляд. Они же договорились не разглашать его имени.

- Тот самый, - высоко вскинув голову, ответил Жерард. – Главной обязанностью компании Норн является помощь людям с даром, особенно тем, кого несправедливо преследуют Защитники Паствы.

Король испытующе глянул на Жерарда, а потом обратился к Николасу:

- По какой причине заниматься вашим семейством назначили самого магистра Защитников Паствы Авалора?

- Мне об этом ничего не известно. Я отправился на Охоту еще до того, как началась новая волна гонений.

К своему удивлению, Николас не потерял уверенности в себе перед лицом монарха. После долгих лет странствий по Мидгарду чувство благоговения перед чужим могуществом как-то сильно притупилось. Что ему король Нормандии, если он летал вместе с мудрой птицей Гамаюн, скакал верхом на легендарном Цильине и даже разговаривал с мертвым богом.

Орлен в задумчивости наморщил широкий лоб.

- Вы так же ничего не знаете о связи вашей семьи с опальным королем Авалора?

- Нет, не знаю.

- А вы уверены, что он настоящий? – монарх снова обратился к Жерарду.

Тот стойко вынес его тяжелый взгляд и громко, чтобы все слышали, ответил:

- В этом нет никаких сомнений. Это Николас Комри. И он прошел обряд посвящения Стражей до самого конца.

Раздался вздох общего удивления. Придворные разглядывали Охотника с еще большим интересом. Николасу захотелось поскорей убраться отсюда, но он понимал, что теперь это невозможно.

- Что ж, тогда будь моим почетным гостем сегодня, мастер Николас.

«Как будто у меня есть выбор», - подумал про себя Охотник, предчувствуя, что дальше события будут развиваться не самым лучшим образом.

Король Орлен подал знак музыкантам. Начинался бал. Женщины в пышных платьях с глубоким декольте бросали на статного мужчину недвусмысленные взгляды. Николас вжался спиной в стену, надеясь просочиться сквозь нее и выбраться на улицу. Жерард потратил минут пять на то, чтобы убедить его принять участия в придворных увеселениях, но когда к Николасу с точно таким же отстраненным видом присоединился Ноэль, старик махнул на них рукой и ушел по своим делам.

Неожиданно среди кружащейся по залу толпы мелькнула знакомая фигура. Николас напрягся, разглядывая миниатюрную темноволосую женщину в ярком красном платье с белым лифом. Она танцевала в паре с мужчиной намного старше ее. Движения девушки, плавные и грациозные, завораживали своей красотой. Сердце неумолимо защемило в груди. «Нет, не она. Глаза широко распахнутые и светлые, полная грудь, слегка приоткрытые полные губы. Все другое…», - безуспешно пытался убедить себя Николас, не смея отвести взгляд от чарующего зрелища. Из-за этого Охотник не заметил возвращения главнокомандующий. В руке Жерард держал королевскую грамоту.

- Его величество просил передать, что он своей милостью дарует вам убежище в пределах Нормандии.

Николас с ошалелым видом принял от него грамоту и развернул ее. Ноэль бросил на него сочувствующий взгляд, как будто догадался, что там написано.

- Здесь сказано, что я должен находиться под постоянным наблюдением компании Норн, - в замешательстве заметил Николас.

- Его величеству нужны гарантии вашей безопасности. И только мы, компания Норн, можем ее обеспечить, - с непроницаемым видом ответил ему старик.

Николас скривился. Вот и захлопнулась мышеловка. Пути к бегству отрезаны. Судя по тому, что он слышал в Александрии, как только Защитники Паствы узнают о том, что последний Комри выжил, на него объявят большую охоту. Да и компания Норн вряд ли выпустит его из-под своей власти. Ее агентурная сеть оплела всю страну, поэтому ему вряд ли удастся обойти их посты.

Николас снова нашел глазами приглянувшуюся ему девушку. Что понапрасну горевать об утраченной свободе? Ведь сделать все равно уже ничего нельзя. Так почему бы не наслаждаться тем, что есть?

Николас решительно подошел к темноволосой прелестнице. Та вся зарделась от его внимания, сама положила его руки себе на талию. Танцы придворных оказались для Николаса смутно знакомыми. В далеком детстве он разучивали их вместе с сестрами. А теперь, после сложных па для священных праздников в Храме Ветров, вальс и кадриль казались ему детской забавой.

- Гляди-ка, а он принял это известие лучше, чем я думал, - усмехнулся Жерард. – Видишь, как ему весело?

Николас что-то зашептал на ухо своей партнерше, и они вместе звонко рассмеялись.

- Не обольщайся, дед. Не путай веселье с агонией… - горько сказал адъютант и осушил уже четвертый по счету бокал вина.