10 тайн Охотника на демонов

Тайна 8. Лютый зверь{68}

Дюарль. Столица Нормандии, 1571 г. от заселения Мидгарда.

Тонкая изящная фигурка спящей девушки лежала поперек огромной двуспальной кровати. Темные волосы разметались по скомканной простыне, напоминавшей о плотских утехах прошлой ночи. И даже так эта девушка совсем не походила на ту другую, которую он никак не мог забыть.

Николас нашарил в темноте брошенную на полу одежду и вышел за дверь, не удостоив свою любовницу и взглядом на прощанье. Родовой замок семейства Пареда, служивший штабом компании Норн, еще спал. Николас любил это время суток больше всего на свете. Только в предрассветный час он чувствовал себя по-настоящему свободным. Он поспешно вышел во двор, зажмурился, представляя нужное место, и с тихим хлопком открыл портал. На другой стороне его ждал высокий утес посреди безлюдного песчаного берега. Ноги больно ударились о твердую скалу, но Охотник не обратил на это внимание.

Тридцать с половиной верст. За полтора года он научился телепортироваться на тридцать с половиной верст. Николас тяжело вздохнул. Это оказалось труднее, чем он думал, но сдаваться он не собирался. Николас окинул взглядом открывшийся перед ним простор. В ясную погоду отсюда можно было увидеть темнеющие на горизонте берега его родного острова, но сейчас от воды поднимался мягкий белесый туман и прятал их.

Солнце выглядывало из-за гор, окрашивая серый камень в красно-желтые цвета. Начинался отлив. Вода медленно покидала прибрежные бухточки, освобождая узкую желтую полоску пустынного пляжа. Было немного жаль, что ему не с кем разделить это прекрасное зрелище.

Николас натянул на себя рубашку из белых перьев, встал на край утеса, оттолкнулся и взмыл в небо, раскрывая огромные белые крылья. Легкие наполнил соленый пропитанный йодом воздух. Николас резко перевернулся, дернул руками, отделяя их от крыльев, и помчался в открытое море.

Налетавшись в свое удовольствие, он вернулся на берег, снял рубашку и нырнул в море. Холодная вода всегда отрезвляла его после пьянящего полета, но времени на купание оставалось не так много. Внимательно изучив точку для телепортации на завтрашнее утро (каждый раз он добавлял к предыдущему расстоянию по 200 саженей, хотя хотелось уже добавлять по 300), он вернулся во двор штаба компании Норн. Замок начал потихоньку просыпаться. На улице появились первые заспанные офицеры, спешившие куда-то по своим делам.

Николас поднялся в свою комнату. Девушка уже проснулась, отвернула полог кровати и нежилась в лучах яркого летнего солнца.

- Почему ты никогда не дожидаешься, пока я проснусь? – спросила она, доставая из вазы гроздь винограда.

Николас пожал плечами, не желая отвечать на неудобный вопрос. Девушка, приподнявшись на одном локте, с видом опытной куртизанки положила себе в рот зеленую ягоду. Тонкая шелковая простыня соскользнула с ее плеч, обнажая молочно-белую грудь. Николас болезненно поморщился. Он терпеть не мог ее утренние игры. Кокетливо улыбаясь, девушка перебралась на угол кровати поближе к Охотнику и обняла его за плечи.

- Шанти, не сейчас. Мне надо идти, - грубо отстраняясь, сказал он.

Пристально глядя на него, она заговорила сладким воркующим голосом:

– Знаешь, что делают женщины из южных городов Священной Империи, чтобы их мужья не уходили из дому? Они подливают в вино на завтрак отраву, и если те не вернутся к вечеру, чтобы принять противоядие, то будут умирать в жутких мучениях.

- Интересно, а что делают мужья с неверными женами? – резко осадил ее Охотник.

Шанти тут же потупилась. Упоминание о муже мигом остудило ее пыл. Николас натянул на себя форму и поспешил убраться из комнаты, пока их милая беседа не переросла в скандал.

Бианка, ученица Николаса, смиренно ждала своего наставника уже больше часа за столом в библиотеке. Мануши{69} или древнейшие, так называли ее народ в Священной империи, западном Эламе и южной Нормандии. Темнокожие, с яркими голубыми глазами, их мужчины лысели в раннем возрасте. Женщины же наоборот от природы имели густые волнистые волосы. Они вели кочевой образ жизни, зарабатывая деньги уличными представлениями. После того, как в Священной империи истребили всех Стражей, праведный гнев единоверцев пал именно на манушей. Их гнали из городов, как крыс, нередко били камнями или даже вешали. Бианке не повезло появиться на свет именно в этой враждебной стране. Ее родной табор перебили на самой границе с Нормандией, чуть было не спровоцировав новую Войну за веру между двумя странами. Подоспевшим приграничным патрулям удалось спасти лишь одну тяжелораненую девочку.

Бианка заметно нервничала. Каштановые волосы каскадом ниспадали ей на плечи, закрывая непроницаемой вуалью правую сторону лица. Тонкие смуглые пальцы перемешивали стопку широких карт. Николас часто опаздывал, но именно сегодня тягостное ожидание было похоже на пытку.

Наконец, на лестнице послышались торопливые шаги. Бианка тут же их узнала. Она закрыла глаза, вытащила из колоды первую попавшуюся карту и положила ее на стол шапкой вверх.

- Ну что, моя любимая ученица, готова? – по-дружески подмигивая спросил Николас.

Все члены компании Норн были обязаны раз в полгода брать себе учеников. Обычно каждому доставалось по одному-двум новобранцам. Ноэль, с его неуемным энтузиазмом и энергией брал по четыре при том, что он одновременно занимался со своими воинами строевой подготовкой, конными и пешими боями. И где только время находил? Николасу тоже давали по три ученика из-за случайно обнаружившейся у него способности находить подход к самым безнадежным случаям. Не то, чтобы он сильно возражал. Чем сложнее ставилась перед ним задача, тем с большим запалом он брался за ее решение. Много читал, изучал, ломал голову в поисках возможных средств и способов. В такие моменты Николасу начинало казаться, что все это он делает по доброй воле, а не потому что оказался пленником компании Норн без возможности сбежать или вырваться силой.

Бианка была именно таким безнадежным случаем. Среди манушей ясновидцы встречались так же часто, как среди лапландцев. Но дар кочевников был очень своеобразным, неотрывно связанным с древними традициями этого народа. Чужаки редко могли понять его особенности. Когда на табор Бианки напали, она была еще слишком мала, чтобы постигнуть наследие свое народа. А после смерти манушей, когда компания Норн обнаружила у нее дар к ясновидению, брать ее в ученики все отказались. Никому не хотелось терпеть сокрушительное фиаско перед лицами своих товарищей.

Мануши всегда вызывали у Николаса большое любопытство, поэтому он решил не упускать свой шанс познакомиться с ними поближе. Проблема с даром Бианки заключалась в том, что ее не посещали видения, как это обычно бывало у ясновидцев. О прошедших, настоящих и будущих событиях ей говорили определенные символы, читать которые могли только мануши. Для работы с ее даром необходимо было составить эти символы в определенную систему.

Такой системой стала обычная колода карт, которую Николас прихватил из одного модного салона в Дюарле, где любила бывать Шанти.

Бианке карты пришлись по душе. Она вспомнила, что похожие были у ее бабушки, широкие, посеревшие от времени, с чудными картинками. Она рассказывала, что эти карты пришли к манушам из стародавних времен, когда людей еще и в помине не было. В них, часто говорила старая кочевница, сосредоточена вся мудрость мира.

Бианка предписала каждой карте из игральной колоды свое значение, основываясь на воспоминаниях из глубокого детства. Дело сдвинулось с мертвой точки. Карты мастерски подсказывали ей ответы на любые вопросы. Главное было правильно истолковать их. А это получалось далеко не всегда.

Через некоторое время Николас сделал для Бианки ее собственную колоду. Она состояла из широких карт с рисунками, которые она запомнила из детства. Именно эта колода и стала главным инструментом в работе девушки. И хотя Бианка до сих пор не чувствовала в себе уверенности, предсказания ее стали намного менее туманными и, как правило, сбывались, хотя и не самым очевидным образом.

Уже прошло полгода с тех пор, как Бианка поступила в ученичество к Николасу. Она была последней из его группы, кто еще цеплялся за него, как клещ, боясь сделать свои первые самостоятельные шаги в этом мире. Нет, он не давил на нее и не торопил, но в один прекрасный день сказал ей, что пора бы уже пройти последнее испытание.

- Готова? – еще раз переспросил Николас.

На лестнице снова послышались шаги. Бианка инстинктивно сжалась. Их она тоже узнала. В коридоре показалась Шанти в красивом платье из тонкого шелка и элегантной маленькой шляпке, которая как нельзя лучше подчеркивала точеные черты лица.

- Если ты предпочитаешь мое общество этой…, то я лучше пойду домой, - гордо вскинув голову, сказала она Николасу, не обращая внимания на Бианку.

- Иди, - безразлично бросил ей Охотник.

Глаза Шанти широко распахнулись. Она бросила на Бианку полный неприкрытой ревности и презрения взгляд.

- Ну и оставайся со своей уродиной одноглазой!

Бианка приложила ладонь к части лица, скрытой под волосами.

- Думаешь, ты выглядишь лучше? – с совершенно невозмутимым видом осадил ее Николас.

Девушка разъяренно сверкнула глазами и вышла, громко хлопнув дверью.

- Зря ты с ней так, - слабым голосом сказала Бианка.

- Но она ведь тебя оскорбила, - Николас всегда поражался кротости манушской девушки.

- Она просто ревнует.

- Это глупо.

- Для тебя может и глупо, но я могу ее понять. Ты не тот человек, с которым легко расстаться, - девушка смущенно отвела взгляд.

- Ладно, давай приступим к испытанию, а то я и так уже сильно опоздал, - Николас резко сменил тему, чтобы замять неловкость.

- Что ты хочешь узнать? – сильно волнуясь, спросила Бианка. Она не ощущала себя готовой.

- Каково мое желание? – спросил Николас первое, что пришло в голову, и снял с колоды шапку.

Девушка выложила вокруг выбранной ей заранее главной карты узор из шести побочных и перевернула первую из них. На ней была изображена птица в клетке.

- Неволя. Ты чувствуешь себя пленником и твое желание – освободиться, - девушка посмотрела на него в поисках подтверждения своих слов. Николас коротко кивнул, тогда Бианка перевернула вторую карту.

- Дорога. Чтобы обрести желанное, ты отправишься в путь, - все так же неуверенно продолжила она и открыла третью карту.

- Интриги. Дорога будет связана с какими-то интригами или даже заговором.

Четвертой на стол легла карта с изображением волка.

- Лютый зверь. Перевернутый. На пути тебе встретиться зверь, который вовсе не зверь, или человек в обличье зверя, - тут она замялась, путаясь в словах.

- Расслабься, прислушайся к тому, что подсказывает тебе чутье. Может, это оборотень? – помог ей Николас.

- Может, - она пожала плечами и перевернула пятую карту. – Меч. Ты будешь сражаться с этим зверем и…

Последняя карта выпала из ее дрожащей руки. На ней был изображен Жнец с костяными крыльями. Эта карта получилась особенно натуральной, так как Николас рисовал ее, вспоминая давнюю встречу с посланником смерти в Дрисвятской церкви.

- Смерть не единственное значение этой карты, - девушка скорее пыталась убедить себя, чем его. – Она может означать обновление или освобождение… исполнение твоего желания.

- Молодец, - похвалил ее Николас. – Считай, что испытание ты прошла. И не надо было так волноваться. Я, Николас Комри, именем компании Норн и главнокомандующего Жерарда Пареды присваиваю тебе звание ясновидца второго уровня.

- Так легко? Но ведь я много сомневалась. И ответы были не такими уж четкими, – удивилась девушка.

- Но главное-то ты угадала правильно, - улыбнулся Николас.

- Да тут бы кто угодно догадался, - едва слышно пробормотала она.

- Бианка, дело вовсе не в сложности задания, а в том, насколько ты научилась сама себя понимать… Знаешь, какое испытание ждало Стражей в конце Охоты?

Девушка отрицательно покачала головой.

- Встреча с самим собой. Им давалась возможность взглянуть на себя со стороны, осознать свои ошибки, понять себя. И как только ты научишься верить себе и слушать свой внутренний голос, сможешь получить звание первого или даже высшего уровня.

- Мастер Николас, мастер Келвин просит вас заездить его коня, - прервал его заглянувший в библиотеку офицер компании Норн.

- А сам он этого сделать не может? – раздраженно поинтересовался Николас. С некоторых пор на него стали сваливать всю рисковую работу в штабе.

- В том-то и дело, что не может. Конь его уже три раза сбрасывал. Да в последний раз так неудачно, что у мастера Келвина в спине что-то хрустнуло и теперь он еле ходит.

- Ладно, Бианка, я распоряжусь, чтобы тебе завтра выдали грамоту с назначением. Удачи.

Николас проследовал за офицером, оставив девушку наедине со своими смятенными мыслями.

Бианка тоже не хотела, не могла его отпустить. Но что поделаешь, все хорошее когда-нибудь заканчивается. Она в задумчивости перевернула седьмую карту, обозначавшую человека, которому она гадала. На ней было изображено крылатое божество – единственная карта из бабушкиной колоды, точного значения которой Бианка так и не смогла припомнить.

Прошло полтора года, а костюм из немыслимо дорогой темно-синей ткани остался для него слишком тесным. Галстук сдавливал горло. Светские беседы нагоняли тоску. Танцы, карты и кутежи смертельно надоели. Конечно, он всегда мог попробовать разыскать Шанти в толпе веселящихся людей, но сегодня здесь был ее муж. А прилюдно унижать его, тем более на приеме во дворце Дюарле у него не было никакого желания.

Николас ради приличия постоял рядом с Ноэлем в балльном зале, подпирая собой стену. Муж Шанти, невысокий сухощавый мужчина лет сорока, бросал на него недвусмысленные враждебные взгляды. В конце концов, Николас не выдержал: незаметно выскользнул на лестницу и поднялся на второй этаж, где находились покои придворных. Он прошелся по широкой галерее, освещенной неярким светом чадящих свечей. Здесь было намного тише и спокойней. Можно переждать до конца приема и вернуться только на поклон. Он нырнул в одну из темных ниш в стене, сел на пол, опираясь спиной о стену, и задремал. Но не прошло пяти минут, как послышались шаги. Николас тут же узнал звонкий мелодичный голосок Шанти, разлетающийся по всему коридору. Он хотел было выступить на свет, но когда услышал второй мужской голос, рассудил, что не стоит и затаился. Молодой человек в офицерской форме Нормандии шел деликатно придерживая девушку за талию. Николас смутно помнил, что их представляли друг другу. Кажется, офицер служил при посольской миссии в Веломовии и всегда выказывал определенный интерес к Дюарлийской красавице. Пара остановилась прямо напротив ниши, где прятался Николас и начала целоваться. Охотник озадаченно нахмурился. Но не от ревности, не потому, что вдруг понял, что ему изменяют, а от внезапно накатившего чувства отчуждения и безразличия. Это показалось ему плохим знаком. Несмотря ни на что, он встречался с Шанти все полтора года, что жил в штабе компании Норн и даже пытался убедить себя, что любит ее. Но сейчас он ощущал лишь невероятную усталость от всего этого притворства и лжи.

Офицер распахнул перед дамой дверь и она, заливисто смеясь, впорхнула в его комнату. Николас поднялся с пола, отряхнул костюм, и хотел уже было вернуться обратно в балльный зал, как мимо него вихрем промчался муж Шанти. Николас облегченно выдохнул и вылез из ниши.

- Где был? - не преминул спросить Ноэль, завидев Охотника.

- Ходил подышать воздухом.

- Понятно, - не слишком доверчиво ответил адъютант.

- Ноэль, я хочу уйти.

- Подожди, до конца приема осталось всего полчаса.

- Я не об этом.

- Николас, ты же знаешь, это невозможно, - развел руками Ноэль.

Охотник замолчал и отвел взгляд. Он взял бокал вина и начал медленно потягивать его, наблюдая, за танцующими парами. Минут через двадцать офицер, с которым ушла Шанти, спустился со второго этажа и присоединился к карточной партии за соседним столом. Выждав небольшую паузу, в зал вышла и сама Шанти. Лучезарно улыбаясь, она приблизилась к Николасу.

- Пойдем потанцуем? – спросила она как ни в чем не бывало.

Охотник ничего не ответил, увлеченно разглядывая свой пустой бокал. Тогда девушка решительно взяла его за руку и потащила его в центр зала.

- Почему ты вдруг стал таким холодным? – прошептала она над самым его ухом.

- Я всегда был таким. Просто надоело притворяться.

- Но разве я для тебя ничего не значу?

- Зато я для тебя много значу… Шанти, давай прекратим этот фарс. Я устал, да и ты с легкостью найдешь для себя новую игрушку, если уже не нашла, - Николас указал глазами на сдававшего карты офицера. Девушка обиженно поджала губы.

Краем глаза Николас заметил, что к ним приближается ее муж. Глаза его недобро горели, а ноздри раздувались, как у быка на бойцовской арене. Николас напряженно застыл, предчувствуя надвигающуюся бурю. Рогоносец с размаху влепил ему звонкую оплеуху. Музыка затихла, и внимание гостей полностью сосредоточилась на пикантной сцене, разыгравшейся посреди зала. Ноэль от стыда прикрыл глаза рукой. Ему хотелось сквозь землю провалиться.

- Жером, что ты творишь? – всплеснула руками Шанти.

- Что я творю? Что он творит, развлекаясь с моей законной супругой прямо у меня под носом?!

Николас приложил руку к ушибленной щеке. Она горела, как от огня.

- Мы просто танцевали! – продолжала возмущаться девушка.

- Хватит держать меня за полного идиота. Слышал я, как вы танцевали там наверху.

Шанти залилась пунцовой краской. Николас продолжал стоять, как пришибленный, слизывая капли крови с разбитой губы.

- Щенок, думаешь, если ты под покровительством мастера Пареды, так тебе все позволено?! – он схватил Николаса за края пиджака и резко дернул на себя. – Небось потешались там надо мной, планы строили, как от меня избавиться и состоянием завладеть.

Боковым зрением Николас увидел, как ухмыляется давешний офицер, наблюдая за его унижением. Это послужило последней каплей. Николас резко отпихнул от себя рогоносца и, смерив его презрительным взглядом, ответил:

- Если вы не можете уследить за собственной женой, то это не моя проблема. В гробу я видал и вас, и вашу жену, и ваше состояние.

- Ах ты негодяй! Я не потерплю такой дерзости. Я… я… - от эмоций она начал захлебываться словами. - Я вызываю тебя на дуэль

В лицо Николаса полетела кожаная перчатка тонкой выделки. Охотник уже думал усомниться в умственных способностях своего оппонента. Весь дворец Дюарле знал, что в искусстве фехтования с ним мог сравниться разве что внук главнокомандующего.

- Что здесь происходит? – тягостную тишину нарушил грозный голос его величества короля Нормандии Орлена XII.

Гости склонились в учтивом поклоне. Монарх в сопровождении главнокомандующего компании Норн проследовал к месту, где разразился скандал.

- Позвольте вам напомнить, мастер де Годон, что дуэли в Нормандии были запрещены еще во время первой Войны за веру нашим батюшкой, Орленом XI, пусть земля ему будет пухом. Вы же не собираетесь заставить нас заключить вас под стражу за нарушение высочайшего указа?

Жером сжался под суровым взглядом короля и что-то промямлил себе под нос.

- Что же касается вас, мастер Комри, вам не кажется, что вы злоупотребляете нашим гостеприимством, омрачая благоденствие этой обители преступлением против священных брачных уз?

Николас промолчал. Он хоть и не был посвящен во все перипетии кулуарной жизни дворца Дюарле, но прекрасно понимал, что благоденствие этой обители подобными преступлениями нарушал каждый второй, присутствующий в этом зале. И король был не исключением.

- Надеюсь, впредь вы будете осмотрительней. Что же касается наказания за совершенный вами проступок… - Орлен решил выдержать пазу, чтобы его слова звучали еще весомее.

«Изгнание, изгнание, изгнание, ну пожалуйста!» - взмолился про себя Охотник.

- … то мы подумаем об этом позже.

Николас разочаровано выдохнул. Поняв, что на этом инцидент исчерпан, придворные снова вернулись к своим занятиям.

- Николас, я… - попыталась объясниться перед ним Шанти, но Охотник оборвал ее на полуслове.

- Оставь меня, просто оставь… - едва слышным шепотом сказал он и пошел к выходу.

- Он хочет уйти, - задумчиво заметил Ноэль.

- Уже ушел, - ответил ему Жерард

- Я не об этом. Он хочет уйти из Дюарля, из компании Норн, из Нормандии.

- Это невозможно. Мы не можем его отпустить. Я же все тебе объяснял.

- Но ты же видишь, на нем рубашка горит. Он постоянно лезет на рожон. Дальше так продолжаться не может. Иначе он все равно уйдет от нас… Дед, помнишь, как в детстве ты рассказывал мне сказку о сладкоголосом соловье. Однажды император Поднебесной услышал его дивное пение и приказал слугам поймать его. Император посадил соловья в золотую клетку, чтобы тот днем и ночью услаждал его слух своими трелями. Но в неволе соловей потерял голос, начал чахнуть. В конце концов, император сжалился над птицей и выпустил ее. И вот когда он, всеми покинутый, лежал на смертном одре, соловей вернулся к нему и облегчил душу императора своим волшебным пением.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Если мы не отпустим его сейчас, то рискуем потерять навсегда.

- Мне надо подумать, - с непроницаемым видом ответил главнокомандующий.

Жерард возвращался домой в одиночестве. У ворот штаба компании Норн его встретила сгорбленная фигура, укутанная в ветхий серый плащ.

- Мы теряем над ним контроль, - мрачно заметил главнокомандующий.

- Ну, это вряд ли. У вас никогда не было над ним контроля, - ответил ему скрипучий старческий голос.

- Ноэль просит, чтобы я его отпустил.

- Так отпусти.

- Но вдруг с ним что случится?

- Не бойся, его ведет воля куда мудрее твоей. Не мешай. Позволь случиться тому, что должно.

Жерард нахмурил брови. Ох уж эти вёльвы с их дурацкой привычкой говорить загадками.

Утром следующего дня главнокомандующий пригласил Николаса к себе в кабинет.

- Садись, король назначил для тебя наказание.

- Он меня изгоняет? – с надеждой спросил Охотник.

- Сейчас не время для шуток, - Жерард смерил его грозным взглядом, но видя, что все его старания пропадают втуне, смягчился. – В Ланжу неспокойно. Объявился исполинский волк, который убивает людей. Количество жертв насчитывает около десяти человек. Учитывая твой уникальный опыт, король желает, чтобы ты отправился туда и разобрался с проблемой.

Николас тут же просиял. Ланжу – глухая южная провинция на границе со Священной Империей. Две недели пути. Дальше от Дюарля в Нормандии и не придумаешь.

- Тогда я пойду седлать лошадь?

Главнокомандующий тяжело вздохнул и медленно склонил голову в знак согласия.

На ристалище уже толпился народ. Четыре или пять всадников упражнялись в верховой езде и конных боях. Николас прошел мимо них и распахнул двери большой светлой конюшни.

Он помнил, как Ноэль впервые привел его сюда и предложил взять лошадь. Охотник долго ходил от денника к деннику, не зная, кого и выбрать. Все животные были одинаково хороши. Высокие, с крутыми боками, длинной шеей и мощной грудью, шерсть лоснилась и блестела на широких спинах. Серых лошадей как назло в конюшне не оказалось. Наконец, Николас остановился возле высокой гнедой кобылы.

- Это Вестфольда. Великолепное животное. Верткая, сильная, устойчивая, бесстрашная. А какая чуткая, просто чудо.

- Так почему же я не вижу толпу желающих ездить на ней?

- Ну, она не каждому по плечу.

- Норовистая?

- Местами… Аккуратно с ней надо.

- Пожалуй, я попробую.

- Смотри только шею не сверни, а то главнокомандующий мне голову оторвет.

Кобыла седлалась на диво легко, даже удила сама в рот взяла, только уши прижала, когда Николас потуже затягивал подпругу на животе. Из конюшни вышла степенно, горделиво вскинув голову вверх, остановилась возле скамейки, с которой обычно садились в седло офицеры компании Норн, и терпеливо ожидала, пока Николас устроится сверху. Шаг у нее оказался высокий, тряский, но очень ритмичный. Охотник быстро к ней приноровился и, не набирая повод, коснулся шенкелями ее боков. Кобыла мгновенно перешла на легкую неспешную рысь. Аллюр держала сама. Лишний раз принуждать ее совсем не требовалось. Ноэль одобрительно кивал, наблюдая за ними. Окрыленный первым успехом, Николас поехал шире, постепенно набирая повод. Попробовал повернуть влево-вправо, замедлить, остановить и снова поехать широкой рысью. Он уже практически полностью расслабился, как вдруг лошадь начала трясти головой, вырывая из рук поводья. По привычке, Николас резко взял ее на себя. Кобыла взвилась на вертикальную свечу. Охотник едва успел соскочить, прежде чем она перевернулась и упала на спину. Вестфольда поднялась и помчалась к конюшне.

- Что за фокусы? – недовольно спросил Николас, силясь изловить зловредное животное. – Ты же говорил, устойчивая.

Ноэль достал из кармана сухарь, и кобыла с заинтересованным видом направилась к нему.

- Так она на галопе устойчивая, а не на этом безобразии. Удовлетворил любопытство? Можно заводить?

- Нет, - Николас отобрал у него поводья и повел лошадь обратно к скамейке.

Та заметно горячилась, и сесть в седло стало намного сложней. Они снова проехали несколько кругов шагом, потом рысью. Николас снова попытался набрать повод, но при первом же усилии Вестфольда взбеленилась и начала ходить на задних ногах. Николас протянул руку и дернул поводья у самых удил. Кобыла только опустилась на землю, как вдруг снова взвилась на дыбы, да так резко, что усидеть на ней не было никаких шансов. Охотник больно ударился спиной о землю. Вестфольда опять удрала искать спасение у Ноэля с его сухарями.

- Ну, может, хватит? – с надеждой спросил адъютант.

Не удостоив его ответом, Николас снова забрался на лошадь. Но едва он успел просунуть ноги в стремена, как взбешенная кобыла снова принялась за свое. Охотник покраснел то ли от злости, то ли от напряжения, глаза налились кровью. Он опустил повод и попытался вытолкнуть строптивое животное вперед, но когда и эта мера не возымела действия, он всем телом навалился кобыле на шею и начал наотмашь лупить по длинным мохнатым ушам. Животное опешило от такого обращения, оттолкнулось от земли и взмыло в воздух, извиваясь всем телом. Николас вцепился в шею ногами и одной рукой, а второй продолжал бить по ушам. Наконец, кобыла приземлилась на все четыре ноги. Охотник мгновенно съехал обратно в седло, чувствуя, что это еще не конец. И он оказался прав. За свечкой последовала серия высоких хлестких козлов, на которых он удержался лишь чудом. Затем снова свечка, прыжок вверх с выгнутой спиной, и еще козел. Так продолжалось около получаса, пока Николас сам не стек по седлу вниз, когда белая от выступившего мыла кобыла решила взять передышку.

- Может, помочь отшагать? – неуверенно спросил Ноэль, глядя, как Николас, еле волоча ноги, тащит за собой под уздцы взмыленное животное.

- Обойдусь, - грубо ответил Охотник и ускорил шаг, заметно покачиваясь.

- Упрямый идиот, - хмыкнул про себя Ноэль и оставил Охотника в покое.

Несмотря на неудачу, Николас не сдался. Гнедая кобыла стала для него навязчивой идеей, способом отвлечься от безвыходной ситуации, в которую он попал.

На следующий день Николас снова поседлал Вестфольду. Он привязал к ее удилам длинную веревку и начал гонять кобылу по кругу. Примерно через пять минут выяснилось, что сумасшедшая скотина умудряется перевернуться даже на веревке. Но это не охладило пыл Охотника. Две недели прошли в непрерывной борьбе. Животное упрямство против человеческого. К удивлению Ноэля, в этой смертельной схватке победила дружба. Николас пообвыкся и перестал выходить из себя каждый раз, когда кобыла устраивала истерику. Приноровился ездить так, чтобы лишний раз не дергать ее за рот, но при этом всегда держать в легком контакте, чтобы не вышло беды. Вестфольда тоже начала воспринимать своего седока, как нечто неизбежное, а потом и вовсе подобрела, оценив по достоинству силу и упорство доставшегося ей человека.

Николас прошелся по широкому проходу конюшни. Лошади высовывали морды из-за деревянных перегородок, чтобы удовлетворить свое любопытство. В дальнем углу приветственно гукнула его кобыла. Николас привычным движением смахнул с нее грязь, накинул на шею узду, надел седло, затянул подпругу потуже и закинул на спину мешок с вещами. Уже на улице он легко запрыгнул ей на спину и, не сказав никому и слова на прощание, направил ее по дороге, ведущей прочь от Дюарля.

1571 г. от заселения Мидгарда. Ланжу. Южная провинция Нормандии

В Ланжу Николас прибыл глубокой ночью. Волчий вой следовал за ним по пятам, как только он переступил границу южных земель Нормандии. Вестфольда тревожно прядала ушами, прислушиваясь к каждому шороху. Пару раз Николас замечал мерцающие в ночи желтые глаза хищников. Встреченная в холодную зиму голодная стая по свирепости могла сравниться с ордой демонов. Но в середине лета, когда еды для хозяев нормандских лесов было вдоволь, они предпочитали не заступать дорогу всаднику, от которого за версту веяло смертельной опасностью.

Ланжу была самой отдаленной, редко населенной провинцией Нормандии, истощенной войной, непомерными налогами, чиновничьим произволом и несколькими неурожайными годами. Местное население, сплошь состоявшее из землепашцев и скотоводов, ютилось в маленьких деревушках на отрогах Волчьих гор. До Войны за веру Ланжу простиралась далеко на юг и занимала часть территории Священной империи. Сейчас же жители Нормандской провинции не имели даже возможности встретиться со своими родственниками из Священной империи, так как границы были строго-настрого закрыты королевским указом и неусыпно охранялись офицерами из компании Норн. Голод и своеобразная отчужденность региона от остальной страны обильно удобряли почву для народного недовольства, грозящего перерасти в крупномасштабное восстание.

В самом сердце провинции, где рельеф из горного переходил в холмистый, располагался родовой замок графа де Моро, который являлся главным представителем нормандской короны на территории Ланжу. Именно туда и лежала дорога Охотника.

Когда до конечной цели путешествия оставалось всего пару верст, Николас явственно начал ощущать присутствие оборотня. Охотник оглянулся по сторонам, пытаясь определить с какой стороны доносились легкие вспышки силы, но вдруг все затихло. Николас спешился и приложил ухо к земле. Послышался легкий перестук копыт дальше по дороге. Он запрыгнул обратно в седло и пустил лошадь в галоп, желая догнать неизвестного всадника.

Незнакомец оказался одет в давно вышедший из моды, но от того не менее добротный, костюм для верховой езды. Буланая лошадь под его седлом выглядела неброско, но довольно аккуратно по сравнению с обозниками и мулами, принадлежавшим местным вилланам.

- Добрый вечер, - позвал незнакомца Николас. Тот натянул поводья и обернулся. – Вы случайно не сын графа де Моро?

Раздался высокий звонкий смех.

- Нет, я его дочь, - ответил всадник мелодичным женским голосом. – Вивьен де Моро к вашим услугам.

- О, прошу прощения. Не ожидал встретить даму, выехавшую на прогулку среди ночи в полном одиночестве. Разве вам не страшно, ведь в округе столько волков? - Николас галантно раскланялся перед девушкой по этикету Дюарля. Она снова громко рассмеялась.

- Волки в это время года не нападают. Да и не страшные они вовсе. Люди куда страшнее.

Николас внимательно посмотрел ей в глаза – миндалевидные, каре-зеленые с янтарными крапинками. «Пожалуй, она», - решил про себя Охотник.

- Так вы тот самый офицер из компании Норн, которого назначили разобраться с нашим лютым зверем? – девушка решила не позволять неловкому молчанию взять верх над их знакомством.

- Николас Комри, старший офицер компании Норн. Как вы догадались?

- В эти края чужаки редко захаживают. К тому же мы вас ждали. Правда, по нашим расчетам, вы должны были прибыть не раньше, чем через три дня. Вы всегда путешествуете по ночам?

- Случается, когда есть необходимость.

- А каков ваш дар? – с плохо скрываемым любопытством спросила Вивьен. Было заметно, что этот вопрос волновал ее больше всего.

- Что? – лукаво переспросил Николас.

- Ну, говорят, что у всех офицеров компании Норн есть этот особый дар. Вот я и подумала… - несказанно смутилась девушка. На этот раз засмеялся сам Охотник.

- Я телекинетик, если вы об этом.

- Всего-то телекинетик? А я-то думала, что по приказу короля сюда пришлют кого-нибудь посильнее.

- По-вашему, телекинетики недостаточно сильны? – нарочито обиженным тоном сказал Николас.

- Ох, простите, я не хотела вас задеть. Но ведь всем известно, что телекинез – самый слабый и презренный дар из всех прочих даров Стражей, достойный лишь фиглярских фокусов на представлениях бродячих артистов.

- Что ж, я очень люблю бродячих артистов и думаю, что смогу удивить вас парой-тройкой «фокусов», - шутя, ответил ей Николас, но ее слова задели больное самолюбие Охотника.

«Ох уж эти единоверцы. Не смогли победить силой, так теперь будут из кожи вон лезть, чтобы опорочить и слабаками обозвать».

Они остановились у больших кованых ворот. Навстречу неспешно вышел высокий молодой мужчина. Двигался он как-то странно, слегка припадая на одну ногу, будто бы хромая. Правая рука его безвольно висела на перевязи в такт неровного хода. Вивьен спешилась и скинула с головы капюшон дорожного плаща. Густые золотисто-рыжие локоны разметались по плечам, освободившись от сдерживавшей их ткани. Мужчина осветил фонарем их лица и торопливо отворил калитку.

- Сколько раз тебе отец говорил не шляться одной по ночам? Это недостойное занятие для молодой девушки из приличной семьи, – проворчал он. – Кого еще ты к нам притащила?

- Николас Комри, старший офицер компании Норн, назначенный следователем по поручению его величества короля Нормандии Орлена XII. К вашим услугам, - поспешил представиться Николас.

Незнакомец перевел взгляд на Охотника. Вестфольда испуганно всхрапнула, начала пятиться. Николас упредительно кинул поводья и посильней прижал пятки к бокам. Она поставила передние ноги на землю. Николас, не теряя зря времени, спешился и взял кобылу под уздцы. Не хватало еще, чтобы бешеное животное устроило истерику прямо на людях.

Губы незнакомца растянулись в презрительной ухмылке. Он осмотрел Николаса с головы до ног и, задумчиво цокнув языком, пустил их внутрь.

- Ви, покажи ему конюшню, а я позову слугу, чтоб помог ему устроиться, - коротко бросил ей мужчина и удалился обратно в замок.

- Кто это?

- Кристоф, мой брат, - ответила Вивьен заметно потухшим голосом. Она неожиданно замолкла и ссутулилась, как будто вся тяжесть мира в мановение ока обрушилась ей на плечи.

Через несколько минут явился слуга в потрепанной ливрее. Он неуклюже расшаркался перед Охотником и поманил за собой. В замке они не встретили ни единой души. Видимо, все его обитатели уже собрались в гостиной за ужином. Слуга провел Николаса по узкой винтовой лестнице в одну из башен замка, где находилась комната, которую приготовили к приезду офицера из столицы. Точнее не успели приготовить. Как только распахнулась поточенная термитами дверь на скрипучих ржавых петлях, в горле неприятно запершило. В темных углах комнаты лежали горы пыли, полог большой кровати давно уже служил главным источником пищи для моли, а с потолка свисали толстая многолетняя паутина.

- Ну это… вы переоденьтесь и спуститесь к ужину, а я тут пока все приведу в порядок, - нескладно начал извиняться слуга.

- А помыться можно? – с сомнением спросил Николас.

- Это надо к ручью спускаться. Но ночью я вам сильно не советую. Вода там ледяная и звери разные бродят.

- А как вы зимой-то моетесь?

- Да сколько той зимы. Чай не северяне, всего пару месяцев перетерпеть.

Николас задумчиво почесал затылок.

- Хоть ведро с водой можно?

- Только если внизу. Наверх мне тяжело поднимать… - замялся слуга.

- Да я сам подниму, покажите только где.

- Сейчас-сейчас, и вовсе незачем так раздражаться, - флегматично ответил слуга.

Николас возвел глаза к потолку. На нос приземлился жирный мохнатый паук. Охотник брезгливо передернул плечами, смахнул насекомое со своего лица и поплелся вслед за слугой обратно вниз.

Через двадцать минут Николас встретился с графом де Моро и его домочадцами за обеденным столом. Гостиная зала была хоть и куда чище выделенных ему покоев, но выглядела такой же мрачной и неуютной. Ковры на полу казались совсем ветхими, а гобелены уже давно начали выцветать. Стены были изборождены глубокими трещинами. Складывалось ощущение, что замок давно пришел в запустение, а хозяевам не хватало ни сил, ни средств, чтобы привести его в порядок.

Сидевшие за столом люди в мрачном молчании подняли на гостя головы, с недовольным видом изучили дорогой парадный костюм, гладко выбритое лицо, перетянутые кожаным шнуром волосы на затылке. Николас ощутил до боли знакомое чувство своей неуместности. Но в отличие от Дюарля, здесь никто не стягивал удушливую петлю на его горле.

- Батюшка, наши достопочтимые гости, это Николас Комри, офицер из столицы, которого прислали расследовать недавний инцидент, - в голосе Кристофа сквозил неприкрытый сарказм, как будто он сильно сомневался в том, что назначенный королем человек сможет хоть в чем-то им помочь.

Николас хотел было сказать что-то колкое ему в ответ, но осекся, встретившись с его тяжелым взглядом. В ночной темноте на улице он не успел разглядеть, что глаза графского сына были точь-в-точь как у Магистров Защитников Паствы – один бледно голубой, другой темно-зеленый. Николас зажмурился, сделал глубокий вдох и прислушался к собственным ощущениям. Ничего особенного. В комнате сидели самые обычные люди.

- Мастер Николас, позвольте представить моего отца, графа де Моро, - Охотник кивнул полному облысевшему мужчине, который сидел во главе стола. - И наших гостей: мастера Сатильона, - Кристоф указал на сухощавого старика в единоверческой рясе, - и мастера Франсуа, сына барона Лесоля из той части Ланжу, что лежит за границей Норманлии.

Молодой мужчина в очень добротном, хоть и старомодном, костюме с длинными полами, старательно избегал взгляда Охотника, будто чувствовал себя не в своей тарелке в его присутствии.

- Так не соблаговолите ли рассказать нам, откуда вы? – прервал затянувшуюся после представления тишину граф де Моро.

- Из Дюарля.

- Но имя-то у вас не нормандское. И говор чудной.

- Я родился на Авалоре, если это вас интересует.

Граф брезгливо поморщился и шепнул «иноземец» на ухо Сатильону.

- Мне казалось, что в Авалорском королевстве таких, как вы, не сильно привечают, - перехватил разговор священник.

- Но мы ведь сейчас не в Авалорском королевстве, не так ли? – с достоинством ответил Николас и уселся на предложенное ему место возле Кристофа.

Изысканными блюдами нормандской кухни стол графа де Моро не отличался. Самая обычная грубая пища и закопченный на вертеле старый жилистый кабанчик, которого графу посчастливилось подстрелить на последней охоте. «Живут как в свиньи в хлеву, а гонору на десять королей с лихвой хватит», - раздраженно подумал про себя Николас.

Охотник с досадой заметил, что лучше бы он остался на ночь в лесу. Сон на свежем воздухе куда как крепче, да и ужин там он без сомнения смог бы сообразить куда вкуснее.

Вскоре дверь распахнулась и в комнату на цыпочках вошла Вивьен, стараясь не привлекать лишнего внимания.

- А, явилась-таки, - строго сказал ей отец. – Тебе уже замуж давно пора, а ты все по ночам по лесу бегаешь. Так на тебя точно ни один приличный жених не взглянет.

- Ну и не надо, - тихо пробормотала девушка и жестом велела Франсуа пересесть.

Тот с готовностью вскочил с места, усадил даму за стул, а сам устроился рядом. Но Вивьен даже не взглянула в его сторону. Все ее внимание было приковано к таинственному гостю из столицы.

- Расскажите же нам скорее, что вы собираетесь делать с нашей проблемой? У вас хотя бы есть опыт в подобных делах, – нетерпеливо спросил граф.

- О, поверьте, опыта у меня хоть отбавляй, но для того, чтобы что-то решить, надо увидеть проблему своими глазами.

- А вы не боитесь, что эта проблема сожрет вас прежде, чем вы успеете хоть что-то решить? – издевательским тоном спросил графский сын.

- Фу, Кристоф, разве можно так с гостями? – укорила его Вивьен. – Мастер Николас обладает даром телекинеза. Он обещал нам показать пару своих фокусов.

Граф, его сын и священник в голос рассмеялись. Франсуа вздрогнул и испуганно уставился на Охотника.

- Ну что же вы, мастер Николас, - умоляюще взглянула на него девушка в поисках поддержки.

- Хорошо, сейчас будет фокус, - Охотник устало вздохнул и достал из кармана большую позолоченную эламскую монету.

Все замерли в напряженном ожидании. Он ловко прокатил монету между своими пальцами, привлекая внимание гостей. Вдруг она куда-то испарилась прямо из его руки. Николас коснулся пушистых волос Вивьен и достал оттуда пропавшую монету.

- Фокус, - заключил он, пряча ее обратно в карман.

Девушка разочаровано понурилась. Ее сосед облегченно выдохнул. Граф со священником в голос рассмеялись. Кристоф же смотрел на Охотника с гораздо большим интересом, как будто только он один понял тайный смысл этой демонстрации.

Ужин закончился в мрачном молчании. Николас высказал пожелание посетить места нападений завтра с утра, а заодно поговорить с семьями пострадавших. Граф с неохотой согласился выделить ему провожатого. На этом все разошлись по своим комнатам.

Спальню в башне так и не убрали, а Охотник слишком устал с дороги, чтобы возиться с нею сам. Лишь попытался отворить намертво заколоченные окна, а потом плюнул и повалился на сырую постель. Но сон его продлился не долго. На рассвете его разбудил перепуганный виллан.

- Мастер следователь, пожалуйста, проснитесь. Зверь снова напал. Мои дети вчера пасли овец у высохшей реки и не вернулись до заката. Мы всю ночь их искали, но нашли лишь вот это у Одинокой скалы.

Виллан протянул ему разодранную детскую рубаху.

- Помогите, ради всего святого, мастер следователь.

Николас натянул на себя штаны с рубахой и последовал за вилланом на место происшествия.

Одинокая скала находилась всего в двух часах пути от замка графа де Моро.

- Мы нашли ее вот здесь, - виллан указал Николасу на тропу, ведущую вглубь дремучего леса. – Как вы думаете, мои дети еще живы?

Николас предпочел не отвечать. Холодный камень, да седой мох все еще хранили память о чем-то ужасном, что происходило здесь под покровом ночи.

- Эй, не топчитесь. Лучше постойте в сторонке, - крикнул он собравшимся вокруг скалы вилланам и опустился на корточки, внимательно разглядывая оставленные на мокрой земле отпечатки лап.

- Да что мы тут стоим в самом деле? По всему видать, волки их задрали. Надо бы капканов понаставить, да общую охоту устроить, - начал будоражить толпу один из мужиков, дородный, хорошо одетый, особенно по сравнению с остальными вилланами.

- Это не волчьи следы, - прервал его Николас, поднимаясь с колен. - Судя по всему, это животное куда крупнее и тяжелее… и детей оно погнало вон туда.

Следы привели их к краю крутого оврага. На дне обнаружилось тело тринадцатилетнего мальчика. Он лежал лицом вниз. Одна нога неестественно подогнута. На голой спине красовались глубокие багровые борозды от гигантских когтей. Николас перевернул мальчика лицом вверх. На нем застыла гримаса предсмертного ужаса. Живот внизу был распорот и из него неприглядно выглядывали внутренности. Видно, зверь играл со своей добычей, пока та, обезумевшая от боли и страха, не рухнула вниз с обрыва. Волки обычно так себя не вели. Да и пасть у зверюги, если судить по размерам оставленных на животе ран была куда больше волчьей.

Охотник внимательней пригляделся к глубокой ране. В самом углу застрял большой черный коготь. Николас аккуратно достал его. Тело подняли наверх на веревке. Убитый горем отец, молча, обернул мальчика в засаленную ткань собственного рубища.

- А как же мой второй ребенок? – потерянно спросил он.

- Сюда вела только одна пара человеческих следов. Давайте вернемся обратно и поищем там, - предложил Николас, задумчиво разглядывая свою находку. Это оказался вовсе не коготь, а железный шип. Ни звери, ни даже демоны не носили железной брони, а шип явно был выплавлен в человеческой кузнице.

Не желая делиться своими пока еще туманными догадками с вилланами, Николас еще раз осмотрел место, где обнаружили рубаху, пока вдруг не заметил узкую расселину в скале. Взрослый бы вряд ли смог туда пролезть, а вот ребенок...

- Эй, я нашел его, - позвал виллан Николас, пытаясь просунуться в темный проход.

- Бри! Бри! Ты меня слышишь? – вскричал взволнованный отец. – Неужели она тоже?

- Нет, кажется, она просто потеряла сознание. Но как же туда залезть? Может, попробовать так вытащить?

- Что? – удивился виллан.

- Расступитесь, - скомандовал Охотник.

Он сосредоточился на белеющем в темном проходе пятне, мысленно представил тело маленькой девочки и потянул его на себя с помощью телекинеза. Почувствовав, что размякшее, расслабленное тело наткнулось на непреодолимую преграду, Николас очень осторожно опустил его на землю. Он, конечно, мог попробовать силой протиснуть его в расселину, но при этом точно переломал бы малышке все кости.

«Надо придумать другой способ. Может, сделать сам проход чуть шире?», - Николас приложил руки по обе стороны от расселины и закрыл глаза. Охотник встряхнул головой, очищая ее от лишних мыслей. Сила медленно накапливалась в нем, но ее было недостаточно, чтобы разбить твердый прочный камень. «Рядом с тобой смог я сдвинуть горы, рядом с тобой мне беда нипочем», - некстати пришла на ум строчка из любовной баллады, что пели менестрели на улицах Дюарля. «Я уже чувствовал нечто подобное, вспомнить бы когда». Перед мысленным взором предстал чернильный рисунок, тот самый, что так часто повторялся в его альбоме. По телу разлилось приятное тепло. Кончики пальцев покалывало от сосредоточенной в них силе. «Раз, два», - начал считать про себя Охотник, - «три!» Земля содрогнулась, края расселены поползли в стороны. По лбу градом заструился пот. Из левой ноздри начала сочиться кровь. Николас открыл глаза и отер лицо рукавом. Края сдвинулись всего на пару вершков, но и этого было достаточно, чтобы протиснуть сквозь расселину тоненькое тело.

Вилланы помогли безутешному отцу перевезти детей в деревню. Маленькая Бри так и не пришла в сознание – слишком велик был пережитый этой ночью ужас. Николас же вернулся в замок де Моро, чувствуя себя разбитым и опустошенным. От перенапряжения и усталости голова раскалывалась на части. Не замечая уже ни пыльной комнаты, ни пробиравшей до костей сырости, ни запаха плесени, он, не раздеваясь, лег на кровать и провалился в глубокий сон без сновидений.

День уже шел на убыль, когда его разбудил громкий настойчивый стук в дверь. Николас застонал и засунул голову под тяжелую набитую гусиным пером подушку. Незваный гость, не дождавшись ответа, позволил себе войти.

- Мастер Николас, вы не спустились к обеду, поэтому я собрала вам поесть, - донесся до него мягкий голос Вивьен.

Николас лишь махнул на нее рукой. Девушка покачала головой и распахнула побитые молью занавески на окне. Комнату тут же залил ласковый персиковый цвет заходящего солнца.

- Вы сегодня ездили на место нападения зверя? В деревне только и говорят о том, как вы скалу сдвинули. Похоже, наши вилланы сочли вас чем-то вроде миссии, даже легенды о древних Стражах вспомнили.

Из-под подушки донеслось сдавленное мычание.

- А? – не унималась Вивьен.

Николас, наконец, высунул голову наружу и перевернулся на спину.

- Я говорю, что Стражей не существует. Это миф, - неожиданно он оживился, почувствовав аппетитный запах. – Что это? Овсянка?

- Да, я слышала, что такое блюдо часто подают на Авалоре, хотя я не совсем понимаю… - Вивьен осеклась, заметив, с каким аппетитом гость уплетает клейкую, неаппетитно выглядящую массу.

- Сюда бы еще малинового джема и было бы совсем как в детстве, блаженно промурлыкал Николас, вылизывая тарелку до блеска.

- Так что вы думаете о нашем звере?

- Пока не знаю, но это точно не волк.

- Говорят, что это лютый зверь, посланный на наши земли в наказание за преступления против Единой веры.

- Кто говорит? – насторожился Николас.

- Мастер Сатильон. Да и зверь нападает лишь на семьи тех, кто в войну сражался против единоверцев, а тех, кто предпочел остаться в стороне, не трогает.

- Неужели? – Охотник призадумался, вспоминая слова Бианки.

Дорога, лютый зверь и связанные с этим интриги – все сходится один к одному. Зря он не дал ей первый уровень. Пускай бы эти высокомерные выскочки из компании Норн увидели, на что способна манушская гадалка.

Его мысли прервал скрип дверных петель. На пороге показался молодой Франсуа, до того казавшийся Николасу немым. Собравшись с духом, он выступил вперед и сказал:

- Госпожа Вивьен, вас разыскивал ваш брат.

- Скажите ему, что я занята, - раздраженно бросила Вивьен, не отрывая взгляда от Охотника.

- Госпожа Вивьен, я считаю своим долгом напомнить, что молодой незамужней девушке вашего положения неприлично находиться наедине с мужчиной в его комнате.

Девушка удивленно захлопала ресницами. Николас с трудом подавил рвавшийся наружу смех.

- Ступайте, в самом деле. Не компрометируйте благородную добродетель ваших родственников... - получив неожиданную поддержку Франсуа просиял, не уловив сарказма в тоне Охотника, - …ежели таковая еще не до конца покрылась пылью и плесенью, как весь этот замок.

Франсуа оскорблено насупился, а Вивьен с тоской обвела взглядом убогую комнату, полностью соглашаясь со словами Николаса.

- Вы спуститесь к ужину? – спросила она уже на пороге.

- Обязательно, - кивнул Охотник.

- И у вас что-то под носом, вы заметили? – перегибаясь через Вивьен, сказал Франсуа, надеясь таким образом отыграться за едкие слова.

Николас тихо выругался и стер ладонью запекшуюся под носом кровь.

Вечером Николасу все же пришлось выйти из комнаты, хотя он еще чувствовал себя, как будто по нему проехался экипаж, запряженный дюжиной лошадей. На негнущихся ногах Николас спустился к ужину, стараясь никоим образом не выдать сковавшую его тело слабость.

- Наш проводник прождал вас сегодня полдня, но вы так и не соизволили спуститься, - недовольно заметил граф де Моро.

- У меня были более важные дела, - сухо ответил Николас. Ему сейчас меньше всего хотелось ругаться с гордыми представителями обнищавшей Ланжуйской аристократии.

- Интересно, какие? Развлекать наших виллан своими второсортными фокусами? Не кажется ли вам, что вы уже достаточно выказали нам свое непочтение?

- Я воспользуюсь услугами проводника завтра, - прошипел Охотник сквозь стиснутые зубы, игнорируя претензии графа. От разговора на повышенных тонах у него снова началась мигрень.

Вивьен нигде видно не было. Судя по дурному настроению графа, его блудная дочка снова устроила ночную вылазку в лес.

Кристоф с Франсуа в гостиной играли в шахматы, причем последний всем видом показывал, насколько не по душе ему это занятие. Наконец, Кристоф мастерски съел его ферзя и с самодовольным видом объявил шах и мат. Франсуа облегченно вздохнул и поспешил ретироваться, пока гроссмейстер не успел заставить его сыграть еще одну партию.

Николас как раз доел свой ужин и собирался незаметно улизнуть наверх, когда Кристоф перегородил ему дорогу.

- Голова болит? – поинтересовался он, пытаясь завязать вежливый разговор. – Вы постоянно виски трете, поэтому я сделал такой вывод. Не хотите ли сыграть со мной партию в шахматы, а то у всех моих оппонентов обнаружились какие-то срочные дела? На востоке эту игру считают лучшим лекарством от мигрени.

Охотник неожиданно легко согласился. Ему приходилось играть в шахматы в Эламе. Не то, чтобы он пылал большой любовью к сложным стратегическим передвижениям резных фигур по покрытой лаком деревянной доске. Но сейчас он испытывал безотчетное желание померяться силой с этим странным человеком. Да и разрядка бы вряд ли ему помешала. Николас уселся за предложенный стул.

- Вы прежде когда-нибудь видели шахматы? – покровительственным тоном спросил Кристоф.

- Да, меня научил играть один Эламский мудрец, - ответил Николас, расставляя черные фигуры на своей части доски.

- Что ж, тем лучше, не придется объяснять правила, - безразлично сказал Кристоф.

Надо добавить, что играл калека отменно. Знал столько ходов, сколько иные Эламские мудрецы за всю жизнь не смогли бы запомнить. И стратегия у него была гибкая, легко менялась в зависимости от тактики противника. Николас, чей опыт был далеко не так велик, как у Кристофа, с трудом держал оборону, но все же половина лежавших сбоку от доски фигур была белого цвета.

- Давно вы были в Эламе? - неожиданно заговорил Кристоф. До этого они сидели в полном молчании.

- Полтора года назад. А вы, где вы научились играть в шахматы?

- В Муспельсхейме.

- Где-где? Вы побывали на мертвом континенте? Мне казалось, что оттуда нет возврата.

- К сожалению, есть, - Кристоф отвел взгляд в сторону. – Когда мне было шестнадцать, мать отправила меня туда. Два долгих года я странствовал по дремучим дебрям вдоль безымянных полноводных рек. Добывал слоновьи бивни, искал золото давно погибших народов, охотился на диковинных тварей, пока одна из них не начала охотиться на меня.

Из-под перевязи выглядывала изборожденная глубокими шрамами кисть. Кристоф снова посмотрел Николасу в глаза, с вызовом.

- Сатильон спас меня тогда. Единоверец, священник, враг. Это он лечил меня от лихорадки, он помог мне вернуться на родину и избежать плена. Он, а не кто-то из вашей вшивой компании Норн, которая вытягивает последние соки из и без того нищих нормандских провинций, чтобы кормить своих бесчисленных солдат.

На этот раз отвернулся Николас - понимал, что калека как никогда прав.

- Ваша очередь, - хмуро напомнил он.

Не глядя на доску, Кристоф сделал ход конем и съел вражескую ладью. На столе осталось три белых фигуры и три черных.

- Шах, - заметил Николас, передвигая своего офицера в опасную для белого короля позицию.

Кристоф задумчиво забарабанил пальцами по столу. Тяжело вздыхая, он прикрыл своего короля ферзем, который тут же поверженный слетел с доски. Черный офицер последовал за ним, когда на его место перебрался все тот же победоносный белый конь.

- Ничья? – тоскливо спросил Кристоф. Игра явно не доставила ему ожидаемого удовольствия.

- Ничья, - пожал плечами Николас.

Он встал, чувствуя горькую неудовлетворенность от такого исхода, и направился в свою комнату. Кристоф проводил его задумчивым взглядом, а потом быстро сгреб разбросанные по столу фигуры и запрятала их в коробку.

Несмотря ни на что на следующее утро Николас проснулся посвежевшим и отдохнувшим, умылся в ручье, который ему любезно показал старый слуга графа, оделся в чистый костюм и направился на встречу со своим проводником. Им оказался невысокий, щербатый графский ловчий с хитрым плутоватым взглядом. Вот ведь удивительное дело - на ловчего у графа средств хватало, а на приличную прислугу нет. Уже с первых его слов Николас понял, что его сюда прислали отнюдь не в качестве проводника, а чтобы тот проследил за действиями «достопочтимого офицера компании Норн». Охотника такая его роль крайне не устраивала. Поэтому он избавился от графского проводника в первом же деревенском трактире, купив ему пару больших кружек крепкого эля. Захмелевший ловчий быстро забыл о своей службе и повалился спать прямо на столе. Николас подозвал трактирщика и спросил дорогу к дому виллана, на чьих детей позапрошлой ночью напал зверь. Глядя на своего мирно посапывающего проводника, Охотник подмигнул трактирщику, бросил ему звонку серебряную монету и оставил ловчего на его попечение.

Виллан жил в маленьком, но довольно аккуратном по сравнению с соседними хибарами доме. По словам трактирщика выходило, что он бежал из той части Ланжу, что находилась во владениях Священной империи во время последней Войны за веру, арендовал у графа землю, обжил ее и обзавелся семьей. Работал исправно, не то, что иные деревенские пьянчуги и лодыри.

Виллан сам открыл Николасу дверь. Он выглядел сильно осунувшимся и уставшим.

- Как ваша дочь? – вежливо поинтересовался Охотник.

- Она так и не пришла в себя, - понурив голову, ответил виллан. – Наш деревенский лекарь - единоверец. Он отказывается лечить тех, кто не разделяет его убеждения.

- А травников у вас нет? – несказанно удивился Николас. Насколько он мог судить, Волчьи горы были богаты редкими целебными растениями. Он даже жалел, что рядом нет Эглаборга. Тот бы обрадовался такому пышному изобилию.

- Травники-то у нас были и много, но граф уже пять лет как всех выгнал. Говорит, что они нечестивыми поступками и помыслами приносят больший вред, чем пользу.

Николас криво ухмыльнулся. Кажется, ему будет, что написать в отчете королю касательно дел в южной провинции.

- Можно, я посмотрю на нее? – спросил он.

- Да, конечно, проходите, - охотно кивнул виллан и проводил его к постели своей дочери.

Маленькая грудь вздымалась в такт тихому, едва заметному дыханию девочки. По-мертвецки бледные губы плотно сжаты. Тонкая белая рука безвольно висела на краю кровати, выглядывая из-под одеяла.

Николас достал из сумки мешок с остатками сильно пахнущего порошка и подставил его под нос девочки. Дыхание заметно участилось. Девочка чихнула. Веки медленно распахнулись. Зрачки сузились, привыкая к яркому дневному свету.

- Бри, ты очнулась! - вскричал взволнованный отец. – Вы сотворили, чудо, мастер Николас, настоящее чудо.

- Папа, - слабо улыбнулась девочка.

Николас протянул виллану пучок сушеной травы.

- Сделайте из этого отвар, давайте ей через каждый час. И не кормите до вечера, а там пусть выпьет куриный бульон. Думаю, на третий день силы должны полностью к ней вернуться.

Виллан благодарно кивнул и удалился на кухню. Николас устроился на стуле рядом с кроватью девочки.

- Как тебя зовут? – ласково спросил он.

- Бри.

- А сколько тебе лет?

- Двенадцать.

- Совсем большая, - усмехнулся Охотник. - Помнишь, что с братом твоим произошло?

Девочка испуганно вздрогнула.

- Мы пасли овец на лугу. Они вдруг чего-то испугались и разбежались кто куда. Мы пошли их собирать и не заметили, как стемнело. Мы вышли на опушку у Одинокой скалы и уже собирались повернуть домой, когда услышали такой странный звук похожий свист ветра. А потом на вершине скалы показался силуэт человека. Подле него стоял огромный зверь. Он бросился вниз со скалы и приземлился прямо возле нас. Я испугалась и спряталась в расселину. А брат не успел... Зверь прыгнул на него сзади и начал драть когтями. Я швырнула в него камнем. Зверь на мгновение отвлекся и мой брат побежал к лесу… А больше я ничего не помню.

- Бри, а что это был за зверь?

Девочка пожала плечами.

- Волк?

- Я никогда не видела таких больших волков.

- Тогда может в нем было что-то необычное, кроме огромных размеров?

- Он ступал очень мягко, словно кошка, и передвигался прыжками. А когда я бросила в него камень, то звук был, будто он о железку ударился.

- Человек и большая кошка в железном панцире. Не нравится мне все это…

В одной книге Николас читал, что в джунглях Муспельсхейма водилось множество диковинных животных. Среди них были и громадные, размером с годовалого теленка свирепые кошки. Если допустить возможность, что кто-то смог незаметно привезти сюда такое животное, то вряд ли бы ему хватило простого таланта к дрессуре, чтобы им управлять, да еще так ловко. Нет, во всем происходящем чувствовалась уверенная рука мастера. Зверолорд – человек с даром управлять животными – вот кто стоял за нападениями. У Николаса было несколько догадок относительно его личности, но почему-то до этого безукоризненно служившее ему чутье на чужую силу начало подводить.

В комнату вернулся виллан с чашкой горячего отвара для дочери. Николас поинтересовался, где в деревне можно найти проводника, который бы согласился показать ему места нападения зверя.

- А, ну так вам картограф нужен. Он живет тут недалеко на отшибе. У него и карта есть. Правда, он, собака, пьет много. Ну, ничего, он передо мной в долгу. Напомните ему об этом, и он вам обязательно поможет.

Николас отсчитал из кошелька три серебряника и сунул их виллану.

- Что это? Зачем? Я не возьму, - тут же возмутился он.

- Берите, - настаивал Николас. – Это не заменит вам сына, но зато позволит достойно его похоронить.

- Но в том нет вашей вины…

Охотник покачал головой и отвернулся, всем своим видом показывая, что назад денег он не возьмет. Попрощавшись с вилланом и малюткой Бри, Николас направился к картографу. Охотник без труда нашел его дом на краю деревни: облупленный и неухоженный, будто и не жили в нем вовсе. Трухлявая дверь оказалась не запертой. Не дождавшись ответа на свой стук, Николас ступил за порог и тут же услышал громкий раскатистый храп. От лежавшего на лавке мужика за версту разило резким хмельным запахом. Охотник взял со стола ведро с водой и выплеснул ее на храпуна.

- Эй, что за шутки?! – возмущенно закричал мужик, разлепливая опухшие от пьянства глаза.

- Подъем, солнце давно встало!

- Зато я еще не встал.

- Хватит ворчать, дело к тебе есть… государственной важности.

- Какое еще дело в такую рань?

- Я следователь из столицы. Зверя вашего ловить приехал. На места нападений взглянуть хочу. Покажи их мне.

- Какой еще зверь? Знать не знаю никаких мест… Лежал человек, никого не трогал, а тут пришли, разбудили, водой холодной облили. А я, между прочим, вам не какой-нибудь вшивый виллан, а королевский картограф. Меня раньше в самом Дюарле при дворе принимали.

- Меня тоже.

- Что, правда? – оживляясь, спросил пьянчуга.

Николас коротко кивнул.

- Ну, тогда ладно. Я сейчас.

Картограф, наконец, соизволил подняться с лавки, натянул на себя грязное засаленное рубище и вытянутые на коленях штаны, зашнуровал поношенные сапоги, достал из сундука несколько свитков и, пошатываясь, направился к выходу.

День уже начал идти на убыль, когда они приехали на последнее место нападения возле Одинокой скалы.

- Итого дюжина, - заключил Николас, проводя пальцами по глубоким царапинам на стволе дерева.

Из рассказов картографа и встреченных ими по дороге виллан выходило, что зверь появился в Ланжу около полугода назад. Нападал раз в две недели, не чаще. Поражало то, с какой тщательностью он выбирал жертв. В основном это были женщины и дети из семей, осевших здесь после Войны за веру нормандских солдат или беженцев из Священной империи.

Зверь никогда не обгладывал тело полностью, лишь вспарывал брюхо, выедал внутренности и оставлял выпотрошенные тела на растерзание лесным жителям. Во всем этом явно читался тайный умысел утопить провинцию в суеверном страхе перед мифическим чудовищем или того хуже, распалить пожар восстания против королевской власти.

- Странно все это, - вывел Николаса из задумчивости хриплый голос картографа. От долгой тряски на мелкой, мохнатой деревенской лошадке он окончательно протрезвел.

- Что странно?

- Места нападения расположены по окружности.

Николас взял из его рук карту и принялся пристально ее изучать.

- А что находится здесь, в центре?

- Заброшенная охотничья усадьба.

- А почему заброшенная? Не похоже, чтобы дичь перевелась в Ланжуйских лесах.

- С дичью-то, как и с охотой все в порядке, а в усадьбе обитают привидения.

- Какие еще привидения?

- Во время последней Войны за веру в этом лесу произошла одна из самых кровопролитных битв на территории Нормандии. Было столько трупов, что их даже похоронить нормально не могли. Просто сбрасывали всех в братские могилы: и своих, и чужих. Даже Дикая Охота, которая прокатывалась тут целых пять раз, не смогла всех забрать. Оставшиеся неупокоенные поселились в заброшенной усадьбе в лесной глуши. До сих пор, когда мимо проезжаешь, нет-нет, да услышишь, как они там бродят, гремят цепями и воют от незаживающих ран.

- Раны у привидений? – скептично осведомился Николас. – Да тебе в сказители надо было идти, а не в картографы.

- Не верите, можете сами проверить.

- Именно так я и поступлю.

- Только чур без меня. Не люблю я этих живых мертвецов.

- Ну, хоть до дороги проводишь?

Картограф угрюмо кивнул.

Охотничья усадьба находилась в самом сердце Ланжуйского леса. Извиваясь и петляя вокруг густых разлапистых елей и высоких стройных сосен, туда вела заросшая узенькая дорожка, больше похожая на звериную тропу. Глухое место могло бы послужить идеальным логовом для разбойников: вилланы стороной обходят, да и от главного тракта, по которому везут на торга пушнину и мясо, совсем недалеко. За последним поворотом показались почерневшие от времени каменные развалины некогда величественного замка. Николас удивленно присвистнул. Так вот что местные называют охотничьей усадьбой. Он спешился, привязал кобылу и подобрался поближе к руинам. Пористый кирпич все еще крепко держался на прочном растворе. Одну из уцелевших стен украшал выбитый в сером камня герб с ощерившейся волчьей пастью. Николас провел рукой по остаткам рунной надписи. Разобрать можно было только первый знак «Лу». Староверы, сразу догадался Охотник. Скорее всего, их замок разрушили во время Войны за веру. Ведь именно приграничным территориям пришлось держать первый сокрушительный удар единоверцев.

Откуда-то ощутимо тянуло гарью. Николас опустился на колени и оперся руками о землю, прислушиваясь к своим ощущениям. Земля под замком была полая. Скорее всего, его выстроили на одной из пещерных систем, что так часто встречались в этом суровом горном крае. В древности их часто использовали, как путь к отступлению при осаде. И выход мог находиться на расстоянии нескольких верст от замка. Николас приник ухом к земле. Без сомнения пещеры были обитаемы и поныне. Он как будто даже слышал стук кузнечного молота, топот десятков ног и гомон еле различимых голосов. Может, он действительно угодил в логово разбойников?

Николас встал и несколько раз обошел вокруг руин. Вход в пещеры обнаружился у восточной стены, правда, он был полностью завален камнями. Чтобы разобрать его, понадобилась бы, по меньшей мере, два десятка и рук и целый день в запасе, а солнце уже начало клониться за кроны деревьев.

Николас отвязал лошадь и запрыгнул в седло, гадая, где может находиться выход из пещер. Полагаясь на свою интуицию, он спустился с замковой насыпи и поехал по непроторенной дороге на восток. Вестфольда тревожно прядала ушами, настороженно кося глазами по сторонам. Николас начал потихоньку набирать повод, как вдруг кобыла громко всхрапнула, закусила удила и сорвалась в дикий карьер. Ветер засвистел в ушах, пролетающие мимо деревья слились в один бешеный хоровод красок. Тропка как назло оказалась прямая и узкая, с одного боку крутой овраг, с другого непроходимый бурелом - даже завернуть взбесившуюся скотину некуда. А кобыла меж тем все набирала и набирала темп, казалась, что она уже просто стелется по земле, а копыта мелькают над самой головой всадника. Охотник сделал несколько безуспешных попыток замедлить ее, но Вестфольда лишь сильнее закусывала удила и неслась дальше, не глядя под ноги. Впереди замаячила глубокая лужа. Николас в отчаянии натянул повод, сжимая коленями бока. Кобыла заскользила на вязкой жиже и полетела прямо в овраг вместе со всадником.

- Идиотка, - в голос ругался Охотник, отирая с лица белую глину. – Глупая бешеная скотина! Посмотри, на кого мы теперь похожи?!

Кобыла выразительно глянула на него своими лиловыми глазами-бусинками.

- Эх, что с тебя, дуры безмозглой, взять, - махнул на нее рукой Николас и повел к замку графа де Моро в поводу, благо, идти оставалось совсем недолго.

Возле ручья он остановился, стянул испачканную одежду и начал смывать с себя засохшую грязь. Солнце уже скрылось за горизонтом, погружая землю в мягкий сумрак. Высушиться надежды никакой не было. Николас взял порванную в нескольких местах рубаху, мокнул ее в воду и начал оттирать глину с кобылы. Тут же выяснилось, что животное умудрилось на бегу засечься. Пришлось доставать сильно уменьшившийся за последнее время мешок, который оставил ему на прощанье целитель. Заживляющей мази там едва хватило на кобылину рану, а кроме этого осталась лишь одна порция противоядия да бесполезный порошок - результат последних экспериментов Эглаборга. Целитель хотел сделать средство, позволяющее видеть в темноте так же, как и при свете, но успел приготовить лишь этот порошок, от которого глаза начинали светиться зеленым светом.

Николас промыл рану чистой водой. Вестфольда недовольно поджала ногу, а когда он попытался наложить мазь, кобыла начала пятиться и чуть не сбила его с ног.

- Да погоди же ты, дуреха! Если я тебя сейчас не полечу, завтра будет хуже.

- С кем это вы разговариваете? - послышался приятный тонкий голосок.

Николас обернулся и увидел Вивьен в своем старомодном костюме для верховых прогулок. Она с нескрываемым любопытством разглядывала его обнаженный торс.

- Да тут, решил привести себя в порядок после долгого блуждания по вашим лесам.

- Так наши леса недостаточно чистые для мастера из столицы? - улыбаясь, поинтересовалась она. - У вас, кстати, лоб разбит, вы заметили?

Николас неблагозвучно выругался. Вестфольда, видя, что дело принимает дурной оборот, стала по стойке смирно, позволила себя намазать и замотать ногу двумя мягкими листами подорожника. Вивьен все это время внимательно за ними наблюдала.

- Ловко у вас с животными выходит.

- А? - переспросил Николас.

- Животные, они вас слушают.

Николас скептично глянул на увлеченно стригущую сочную зеленую траву кобылу.

- Сомневаюсь.

Они одновременно повернули головы на северо-запад. Оттуда доносился топот доброй сотни копыт.

- Кто это еще, на ночь глядя? - встревожено спросила Вивьен.

Николас напряженно застыл, наблюдая, как из-за холма на дорогу выходит отряд одетых в светло-зеленую форму элитного отряда Дюарля. Охотник болезненно застонал, поглядел на свою взъерошенную пораненную лошадь, махнул на нее рукой и отправился навстречу отряду пешком в одних драных штанах. Вивьен поспешила за ним.

- Мои боги, провалиться мне сквозь землю, если это не сам мастер Николас Комри из компании Норн, - нарочито издевательским тоном крикнул капитан отряда.

Охотник остановился, как вкопанный. Это был тот самый посольский офицер, с которым Шанти флиртовала на приеме в Дюарле.

- Вижу, вы и тут зря времени не теряли, - добавил он, ехидно глядя на непотребный вид Николаса и робко выглядывающую из-за его спины девушку.

- Могу я поинтересоваться, что вы делаете в приграничной глубинке? - как можно более спокойным тоном спросил Охотник.

- Мы здесь по приказу короля. Должны разобраться с местными хищниками. Слишком уж много они овец начали уносить.

- Это неправда. Никто наших овец не трогал, - возмутилась Вивьен.

Капитан снисходительно улыбнулся:

- Я имел в виду вашу проблему со зверем.

- А можно узнать, как вы будете с ним разбираться? – осторожно поинтересовался Николас, изо всех сил стараясь подавить в себе раздражение.

- Как обычно. Устроим большую охоту, перестреляем несколько десятков волков покрупнее и всего делов.

- Но причем же здесь волки? – ахнула Вивьен. – Они никакого отношения к зверю не имеют. Волки жили в ланжуйских лесах испокон веков, когда людей здесь еще и в помине не было. И они никогда не нападали без веской на то причины.

- Дорогая моя госпожа де Моро, вы ведь дочка графа? – девушка медленно кивнула. - Вы говорите об этих тварях так, как будто у них есть разум. Не переживайте вы так, через пару лет они снова наплодятся и продолжат таскать ваших овец.

- Никто наших овец не таскает! – обиженно выкрикнула Вивьен, но Николас ее остановил.

- Кто отдал приказ? – вкрадчиво спросил он.

- Его величество по совету вашего главнокомандующего, - гадко улыбаясь, ответил капитан.

Брови Охотника взметнулись вверх: «Что за игры компания Норн устраивает в этот раз?»

- Могу я теперь узнать цель вашего пребывания в Ланжу, мастер Комри? Неужели вам наскучили будуары Дюарлийских красавиц и вы решили сменить их на деревенский хлев или даже стог?

Лицо Николаса тут же налилось пунцовой краской. Потребовалось несколько мгновений, чтобы взять себя в руки.

- Меня прислали по той же причине, что и вас – ловить зверя.

- О, в таком случае приглашаю вас завтра поучаствовать в нашей охоте. Хоть какая-то польза от вас будет.

Николас недовольно поморщился. Капитан пришпорил коня и, поднимая столб пыли, помчался по дороге к замку вместе со своими солдатами.

- Вот скотина! – раздосадовано сплюнул Охотник.

- А откуда вы его знаете? – робко поинтересовалась Вивьен.

- Да было дело. Будуар мы с ним один не поделили, - рассеяно махнул рукой Охотник.

- Что? – озадаченно переспросила девушка.

- Не важно. Вас, кажется, отец ждет.

- О нет! – всплеснула руками Вивьен и побежала домой.

Николас тяжело вздохнул, глядя ей в след, и пошел искать оставленную без присмотра лошадь.

Ранним утром во дворе замка де Моро уже собралось около сотни человек. К отряду из Дюарля присоединились ланжуйские лесорубы, охотники, наемники, больше похожие на разбойников и вилланы из близлежащих деревень. Даже граф с сыном изволили поседлать коней.

Николас как раз проезжал мимо Кристофа, когда уловил в воздухе знакомый запах. Кобыла снова напряглась. Николас ободряюще провел рукой по ее шее. «Хоть сегодня веди себя прилично». Та прижала уши и косилась на графского сына, угрожающе сверкая белками глаз.

- Кажется, король решил, что вы не справитесь со зверем в одиночку и прислал вам подмогу? – злорадно ухмыляясь, спросил Кристоф.

- Это скорее меня прислали на подмогу им. Отряд выступил в Ланжу на день раньше меня, - парировал Николас и, глядя на висевшие у Кристофа на поясе метательные ножи, добавил: - А что, вы тоже желаете поучаствовать в охоте?

- Конечно. Делать-то тут все равно особо нечего, - пожал плечами графский сын и снял с пояса нож. – Вот мое оружие против волков. Тетиву-то я взвести не могу.

Кристоф повернулся к нему, боком выставляя искалеченную руку на обозрение.

- Вы смазываете их ядом?

- О, это совершенно уникальный состав. Всего одна капля на острие ножа и противник будет умирать долго и мучительно. Вначале он почувствует боль в суставах, затем ослабнут мышцы, наступит полный паралич, и жертва задохнется.

- Я знаю этот уникальный состав. Он зовется Элапедай. Его используют для своих стрел кочевники из племени хааб, что живут в Эламской пустыне. Да только они не раскрывают свои секреты чужакам.

- А вы занимательный человек, мастер Николас. Всюду бывали, все знаете, ничем вас не удивишь… Вот что, не хотите ли заключить со мной пари? Кто убьет больше волков, тот и выиграет.

- Пожалуй, я откажусь. Лучше обратитесь к капитану Густаву, он такие вещи любит.

Николас дотронулся пятками до боков лошади, и та с удовольствием убралась подальше от шумной толпы.

По дороге в ланжуйский лес его нагнала Вивьен. В седле она держалась лучше многих мужчин, да и невысокая сухая лошадка с удивительно мягким ходом слушалась ее беспрекословно. Поравнявшись с Охотником, девушка натянула поводья.

- А почему вы не участвуете в охоте?

- Участвую, только дичь у меня другая, - пожал плечами Николас.

- Какая? – не унималась девушка.

- Я еще сам до конца не знаю. Глядите, что это там? – Охотник указал на поросшие седым мхом руины.

- Здесь когда-то была сторожевая башня князей Волчьих гор, - печально ответила Вивьен.

Девушка спешилась и подошла к каменной кладке фундамента.

- Они погибли во время войны. В живых осталась одна младшая дочка князя. Тогда-то мой отец и пришел в Ланжу, захватил окрестные земли. Потом насильно женился на княжне, чтобы узаконить в глазах виллан и короля свою власть…

Казалось, что девушка затерялась в потоке собственных мыслей, ее тонкие пальцы скользили по разбитым краям кирпича.

- В детстве мы с братом часто играли тут, изображая из себя героев маминых сказок. Кристоф был моим лучшим другом, защитником, единственным, кто меня понимал, а потом… потом он отправился в Муспельсхейм и оттуда вернулся совершенно другим человеком. Он стал злым, язвительным, холодным… Вы бы видели, как он иногда на меня смотрит. Я не понимаю этих взглядов. Не хочу понимать… Если бы я только могла убежать отсюда… куда угодно, хоть на край света, лишь бы подальше от этого замка, от отца с братом, от…

Она не успела договорить, как на дороге показался ее неусыпный хранитель Франсуа.

- Госпожа Вивьен, - с укоризной начал он, - девушке вашего положения не пристало участвовать в таком опасном предприятии, как охота на волков.

Девушка закатила глаза. По всему было видно, что пламенный воздыхатель тут появился совсем не вовремя.

- О, мастер Франсуа, а сколько волков вы уже успели убить? – она специально задала такой вопрос, на который ему отвечать бы было крайне неловко. Сын барона, готовившийся к поступлению в семинарию, был весьма слаб в боевых искусствах.

- Ни одного, но меня больше волновала ваша безопасность, нежели развлечения, - с гордым видом ответил тот.

- Разве охота на зверя – развлечение? – удивилась Вивьен.

- Я сильно сомневаюсь, что нападавший на людей зверь – волк.

- Тогда кто же? – насмешливо спросил Николас.

- Оборотень.

Вивьен неожиданно поперхнулась, Охотник с трудом сдержал снисходительную улыбку.

- Да-да, оборотень, человек больной ликантропией{70}. Мастер Сатильон говорил, что эта болезнь передается со слюной, как бешенство. Если человека укусит оборотень, то в следующее полнолуние он сам станет волком. И заболевают этой болезнью, заметьте, только те, кто не чтит Единого, который защищает нас от скверны. Поэтому зверь и нападает только на староверов.

Николас не выдержал и рассмеялся вслух. Вивьен ограничилась легкой снисходительной улыбкой.

- Ликантропия – это миф, созданный и распространяемый вашими священниками, - начал объяснять Охотник. - Укус оборотня не опасней укуса обычного волка. Оборотничество – это одна из способностей Стражей, передающаяся исключительно по наследству.

- Ну, значит, это просто сумасшедший оборотень, который нападает исключительно на своих.

- Вряд ли. Слабоумие у оборотней встречается крайне редко. Да и по внешнему виду они мало отличаются от своих животных-тотемов{71}, а эта тварь куда больше обычного волка.

Франсуа пристыжено потупился, но вдруг заметил что-то за их спинами. Его зрачки расширились от испуга. Он выхватил из висевшего за спиной колчана стрелу и натянул тетиву. Николас с Вивьен мигом обернулись. На дороге, замерев, стоял матерый волк с подранным ухом. Его взгляд остановился на карих глазах девушки. Вивьен испуганно вздрогнула. Николас жестом приказал Франсуа спрятать оружие и тот нехотя подчинился. Волк развернулся и убежал обратно в лес. Девушка облегченно выдохнула.

- Из всех глупостей, что вы успели наделать за сегодня, это была самая большая, - шепнул Николас на ухо Франсуа. Губы молодого барона задрожали от обиды.

- Госпожа Вивьен, я думаю, нам стоит уйти, - упрямо сказал он девушке.

- Вивьен, ступайте, в самом деле, не стоит вам на это смотреть.

- На что? – не поняла девушка.

- На охоту, - пояснил Николас, выразительно глядя в сторону, куда ушел волк.

Вивьен опустила голову, забралась обратно в седло и последовала за Франсуа.

Оставшись в одиночестве, Николас еще раз обошел руины сторожевой башни. На единственной уцелевшей стене здания красовался тот же самый герб, что и в охотничьей усадьбе. Надпись под нем сохранилась куда лучше, и Николас без труда смог разобрать две последние руны. Лугару{72} – волчье племя - так называли в старину один из сильнейших кланов Стражей юго-западного Мигарда.

Николас был наслышан об их доблестных подвигах. Во время Войны за веру они до последней капли крови защищали родные земли от захватчиков с юга. Он-то думал, что никого из них в живых уже не осталось. Но старые кланы умирают долго, в жуткой агонии. Он и сам служил тому неопровержимым доказательством.

Охотник еще раз объехал все места нападения в поисках того, что он мог упустить вчера. Потом снова вернулся к охотничьей усадьбе и проехал по той тропе, по которой они неслись вчера сломя голову. Сегодня кобыла вела себя на удивление спокойно. Даже ухом не повела возле того места, где в прошлый раз сорвалась в бешеный карьер. Николас спешился и привязал лошадь к дереву. Тут же обнаружился второй вход в пещеры. Правда, он тоже оказался закрыт массивной плитой. Глубокие борозды в земле навели Охотника на мысль, что плита отодвигалась, освобождая проход, но следов приводившего плиту в движение механизма заметно не было. Николас осмотрел все близлежащие кусты, но так и не нашел ничего подозрительного, кроме ощущения того, что под ним находится целый подземный город, живущий своей собственной невидимой жизнью.

Неподалеку от пещер на краю глубокого ущелья находилась плоская смотровая площадка, с одного боку которой рос высокий непроглядный кустарник. Замечательное место для засады, осталось только подготовить наживку. Но что любит зверь, кроме старообрядцев?

К вечеру у замка де Моро выросла гора в три, а то и четыре сотни волчьих туш: больших, маленьких, матерых волков, беременных волчиц и совсем детенышей. Даже привычный к виду мертвых тел Николас старался не останавливаться взглядом на истерзанных стрелами трупах. Капитан Густав, напротив, внимательно изучал волчьи шкуры, пока не выбрал особенно свирепо выглядевшее животное с черной шерстью. Между ребер волка торчала рукоять метательного ножа. Других повреждений на теле видно не было. Капитан вынул оружие и откинул его в сторону.

- Эй, мастер Жув, гляньте, этот вам подойдет?

«Мастер Жув?» - удивился Охотник. – « Королевский таксидермист? Что он тут забыл? Или они решили сделать Ланжуйского зверя своими руками? Оригинальные, однако, у Нормандского короля способы борьбы с религиозными заговорами».

Из-за плеча капитана выглянул невысокий худощавый мужчина средних лет, отпихнул служивого в сторону и начал деловито исследовать мертвое тело: заглянул ему в пасть, поднял веки.

- Вполне, и шкура целенькая, - удовлетворенно ответил мужчина.

- Так что, возвращаемся в Дюарль? – с надеждой спросил капитан. - А то меня от местного гостеприимства скоро совсем вши и блохи одолеют.

- Да куда ж это на ночь глядя? – возразил собеседник. – И тушка подпортится. Освежевать ее надо побыстрей. Я за ночь как раз со всем управлюсь, а вы отдохнете с дороги.

- А до Дюарля она никак не дотянет?

- Нет, освежевать надо прямо сейчас, потом будет поздно, - непреклонно ответил мужчина, взвалил волка себе на плечи и направился в подвал.

«Значит, завтра зверь будет пойман. Так или иначе», - решил про себя Николас и поднялся в свою комнату.

С рассветом элитный отряд Дюарля, размещенный во дворе замка де Моро начал собираться в путь. Волчьи шкуры растащили охотники и вилланы, а то, что нельзя было приспособить под использование в хозяйстве, свалили в кучу и закопали в яме в версте от замка. Николас спустился из своей башни и обнаружил в холле выставленное на всеобщее обозрение чучело. Это был громадный зверь с горящими красными глазами, вздыбленной смоляной шкурой и громадными неестественно белыми клыками. В нем с трудом можно было узнать вчерашнего мертвого волка.

- Ну как, нравится наш зверь? – ехидно улыбаясь, спросил капитан.

Николас болезненно скривился, но ничего не ответил.

- И это тоже идея вашего главнокомандующего, - не замедлил напомнить ему Густав.

- Что это за ужас? – перебил их разговор взволнованный женский голос. Прижимая Прикрыв рот руками, к зверю подошла Вивьен.

- Это, моя дорогая, лютый зверь, убитый доблестными солдатами Орлена XII, спасителя всех овечек Ланжу, - патетично ответил ей капитан

- Но ведь это неправда. Мастер Николас, да ведь он ненастоящий, как ваш фокус с монетой.

- Настоящий или не настоящий, госпожа Вивьен, но зверь найдет и убит, - развел руками Охотник.

- Но как же мы? Как же настоящий зверь? Он продолжит убивать, если вы с ним ничего не сделаете.

- Такова высочайшая воля, и я не тот, кто станет ей противиться, - с притворным смирением ответил Николас.

- Я думала, что вы Страж, вы настоящий, вы – тот, кто нас спасет. А теперь… вы просто бросаете нас. Вы так же лживы и ничтожны как ваши дурацкие фокусы. Убирайтесь! Мы самим защитим наши земли, – глотая горькие слезы, Вивьен убежала к себе наверх.

- Гляжу, отдых на природе пошел на пользу вашим суждениям, а мастер Николас? – гадко ухмыляясь, спросил капитан.

- Заткнись, - зашипел на него Охотник.

- А я ведь могу и на дуэль вызвать, - с надменным видом напомнил ему капитан

- А я ведь и согласиться могу, - тут же парировал его Николас и зашагал прочь, показывая, что разговор окончен.

Охотник быстро собрал вещи, навьючил ими кобылу и повел ее в поводу ко входу в пещерный город. Он привязал животное в небольшой рощице за примеченной вчера площадкой, ослабил подпругу и пустил на сочную зеленую траву, а сам отправился на поиски пасшихся на высокогорных лугах отар овец. Идею насчет наживки подал ему капитан со своими глупыми намеками относительно жителей провинции. Заплатив первому встречному пастуху тройную цену за самую паршивую овцу из его стада, Николас перегнал ее поближе к площадке, дождался наступления темноты и вспорол ей горло, стараясь не забрызгать одежду. Ночной воздух наполнился солоноватым запахом крови.

- Справляете свои кровавые ритуалы? – вдруг послышался за его спиной голос Франсуа.

Николас вздрогнул. Похоже, он настолько сосредоточился на том, что происходило у него под ногами, что не услышал приближающихся шагов сына барона. Николас витиевато выругался и потянул его за собой в засаду на холме.

- Отпустите меня, что вы себе позволяете! – возмутился от такого обращения Франсуа.

- Шкуру твою спасаю, дурья башка. Какого демона ты тут забыл?

- Я… Я…- тут же стушевался молодой барон, глядя на разгневанного Охотника.

- Что я-я? Язык проглотил?

- Вивьен была очень расстроена вашим отъездом и тем… как вы решили проблему со зверем. Поэтому я хотел догнать ваш отряд и высказать вам свое негодование. Но вас там не оказалась, поэтому я начал прочесывать лес и наткнулся на пастуха, у которого вы купили овцу. Он-то и указал мне, в какую сторону вы пошли.

- А для единоверца ты совсем не плох, - задумчиво заметил Николас.

Франсуа покраснел от такой похвалы и отвернулся:

- Зачем вы обидели Вивьен? Она ведь вас боготворила, а вы растоптали ее чувства. А я предупреждал, что у вас все показное, а внутри вы пустышка. Ну, ничего, я заберу ее к себе в Священную империю, выучусь в семинарии, стану священником, может даже епископом, и уж тогда вы все увидите…

- Она не сможет жить в Священной империи, - грустно ответил ему Николас.

- Это еще почему? Вы думаете, что без вас она потеряет смысл существования? Ну, так вы ошибаетесь!

- Там ее приговорят к сожжению на костре.

- Что за глупость? У нас приговаривают только нечестивых, таких вот как вы!

- Тихо, - махнул на него рукой Охотник, скорее почувствовав, чем увидев какое-то движение на площадке.

- Что вы вообще здесь делаете?

- На зверя охочусь. А теперь тихо!

Откуда-то из кустов на площадку вышло гигантское животное. Железный панцирь поблескивал в неярком лунном свете. Знать бы еще, как и где он крепится. Скорее всего, как седло на лошади под брюхом, возможно, а еще на шее и на ногах. Принюхиваясь, зверь подошел к распластанной на земле овечьей туше.

- Что это еще за тварь?

- Ланжуйский зверь, настоящий, - ответил Николас, натягивая тетиву лука и целясь прямо под брюхо животного. Несмотря на ночное время, площадка хорошо освещалась лунным светом. Охотник выпустил стрелу, и та попала точно в цель, разрезав кожаный ремень, следующая чиркнула животное по шее. Зверь громко зарычал, пытаясь угадать направление, где засел неприятель.

- Ну, давай, еще чуточку постой на месте, - молился Охотник, запуская следующую стрелу.

Доспех съехал на бок, обнажая тело животного.

Четвертую стрелу запустить он уже не успел. Учуяв запах, зверь огромными прыжками устремился к холму, на котором они засели в засаде. Но тут, откуда ни возьмись, на зверя обрушилась свирепая белая волчица.

- Вот же дура! – хватаясь за голову, воскликнул Николас. – И чего ей дома не сиделось-то?!

Франсуа непонимающе уставился на него. Меж тем волчица кидалась на зверя так отчаянно, будто защищала собственных детенышей. Тот стоял, как вкопанный, не смея отвечать на ее атаки. Волчьи клыки и зубы впились в незащищенный бок животного. На шерсти уже красовались красные полосы. Зверь попытался было уйти, но волчица молнией металась вокруг него, перекрывая пути к отступлению. Казалось, конец Ланжуйского убийцы совсем близок, но тут сверкнуло короткое лезвие метального ножа. Тело хищницы претерпело незаметную для человеческого глаза метаморфозу. Вместо волчицы на землю упала обнаженная девушка.

- Только не это! – взмолился Охотник. – Держи.

Он бросил Франсуа кожаный мешок с порошком.

- Что это?

- Противоядие.

- Зачем?

- Попытаешься ее вылечить.

- Кого?

Не теряя больше ни секунды, Николас помчался вниз к застывшему над потерявшей сознание девушкой зверю. Тот просто обнюхивал ее, не смея притронуться. По направлению от входа в пещеры вышли два человека в масках. В руках у них были легкие сабли.

- Надо ее добить, а тело сжечь. Кристофу потом скажем, что она с тем следователем из компании Норн сбежала, - деловито осматривая девушку, сказал тот, что был повыше ростом.

- Волчье отродье, - второй пнул бездыханное тело в бок и занес саблю для удара. В тот же миг, со свистом разрезав воздух, в его руку впилась стрела. Сабля полетела на землю, не достигнув цели. Зверь громко зарычал на бегущего к ним Охотника.

- Сатильон, ты же сказал, что он отбыл вместе с солдатами, - разозлился второй, выдергивая стрелу из своей руки.

- Так оно и было. И не называй меня по имени, - ответил первый и направил на пришельца свою саблю. Она как по волшебству вырвалась из рук негодяя и полетела в сторону. Шеи обоих злоумышленников как будто удавкой сдавило, стало трудно дышать, затем сильнейший удар поверг их на землю.

- Вивьен, Вивьен! – Франсуа узнал девушку, лишь приблизившись к ней вплотную. – Да что же здесь происходит?!

- Она и есть оборотень, последняя из клана Лугару, который некогда хранил покой Ланжуйского леса. Бедняжка, видно, надеялась в одиночку совладать с этой тварью и отомстить за волков, что были убиты во время охоты.

- Но… я не понимаю, как такое возможно. Оборотни – это зло. Но она не может быть злом. Она – самое чистое и доброе создание, что я встречал. А эти люди? Кто они? И за что хотели ее убить?

- Мне жаль тебя огорчать, Франсуа, но думаю, что это граф де Моро и мастер Сатильон. А убить ее хотели, чтобы не мешала им осуществить план по свержению короля Нормандии Орлена XII с помощью вот этого зверя.

- Но он же ее отец… Как он мог так с ней поступить?

- Боюсь, что она для него была, как бельмо на глазу у коровы. Отрезать и дело с концом.

- Но что же с ней будет?

- Если поспешишь и дашь ей мое средство, думаю, она выживет, если нет – задохнется. Решать тебе.

Франсуа склонился над Вивьен и высыпал ей в рот противоядие.

- И что теперь? – спросил он, видя, что вниманием Николаса успел завладеть подобравшийся к ним вплотную зверь.

- Забери ее отсюда. Куда угодно, лишь бы подальше от Ланжу и от Священной империи.

Франсуа схватил тело девушки в охапку и со всех ног кинулся в рощу, где была привязана его лошадь.

Зверь сверкнул глазами и, лязгая волочившейся по земле броней, кинулся на Охотника. Телекинез на него не подействовал. Николас выхватил меч и на лету и ударил зверя по опутывавшим его тело кожаным ремням. Тяжелый панцирь скатился на землю, и перед ним предстала громадная саблезубая кошка с короткими закругленными ушами. Она угрожающе зарычала. Николас снова попробовал ударить ее телекинезом, но животное было как будто заговорено. Кошка снова бросилась на него, выпуская длинные черные когти. Николас увернулся и выставил меч вперед, отбивая атака свирепого хищника.

Злоумышленники меж тем успели очухаться после сокрушительно удара и пришли на подмогу зверю. На перевязи у первого висели те самые метательные ножи, один из которых поразил Вивьен. Он начал метать их в Охотника, но те отскакивали от окружавшего тело Николаса телекинетического щита. Значит, его сила не действовала только на зверя. Кошка все теснила его к краю ущелья. Граф со священником подобрали с земли сабли и начали обходить сражающуюся пару с боков. Наконец, Николасу удалось достать зверя мечом, но тот резко рванулся вперед, заставляя Охотника сделать тот самый роковой шаг. Нога соскользнула с края обрыва, и он упал вниз, хватаясь руками за каменный выступ. Раненный в бок зверь отошел в сторону и позволил людям довершить за него грязную работу. Тот, что поменьше ростом, склонился над Николасом и оперся рукой об его голову.

- Прощайте, мастер Николас, - противно посмеиваясь, сказал он.

- Не прощайтесь, мастер де Моро, я вас из могилы достану, - Охотник отпустил одну руку, сорвал со злоумышленника маску и камнем полетел в темноту глубокого ущелья.

- Глупый мальчишка! – крикнул ему вслед граф.

- Идемте, а то Кристоф нас хватится. Надо еще придумать, как ему объяснить, что произошло с драной кошкой.

Скинув маски Сатильон с графом де Моро зашагали обратно к пещерам. Раненный зверь последовал за ними.

Как только плита за ними задвинулась, из-за деревьев показался небольшой отряд солдат в бело-зеленой форме компании Норн.

- Эй, ты цел? – крикнул Ноэль, заглядывая в ущелье.

- Вроде да, - из непроглядной тьмы послышался усиленный эхом голос. - Лови!

Вверх подлетел запачканный кровью меч. Ноэль схватил его за рукоятку и положил на землю. Через мгновение из ущелья показалась слегка потрепанная голова Охотника.

- Что ты здесь делаешь? – спросил Николас, подтягиваясь на руках наверх.

- Тебе помогаю, дуралей, - укоризненно ответил ему адъютант.

- Ну и зря. У меня все под контролем, - начал хорохориться Охотник.

- Ну, конечно. У тебя, кстати, кровь вот здесь, заметил?

Николас потер рассеченный лоб и задумчиво посмотрел вниз.

- Что будем делать?

- Осаждать и подавлять. Что еще можно делать с заговорщиками? Вход в их логово мы вроде бы нашли, так что дело за малым. Ты с нами?

- Вы хоть знаете, сколько там человек?

- По моим подсчетам не больше сотни.

- Но ты-то с собой едва ли два десятка привел.

- Зато посмотри на них. Это обученные воины, сильные, смелые, готовые вступить в смертельную схватку по первому моему приказу.

- Ну, вот и пусть вступают, а у меня есть идея получше.

- А?

- Они ведь подумали, что я разбился.

- Вообще-то мы все так подумали. Не делай так больше.

- Здесь бытует одна легенда про призраков последней Войны за веру.

- К чему это ты?

- С суеверным страхом нужно бороться суеверным страхом.

- Собрался в призрака перевоплотиться?

- И не только я, - задорно подмигнул ему Николас.

Ноэль с отрядом тайно прибыл в Ланжу этим утром и успел прочесать местность. Полагаясь на архивные сведения с довоенных времен, ему удалось отыскать спрятанную в лощине между гор долину, куда вел еще один выход из пещер. Там обнаружились следы пребывания большого количества людей: искусственно насыпанная возвышенность, явно обтесанный человеческими руками алтарный камень и вытоптанная сотней пар ног трава. Зная дорогу, долину легко можно было окружить даже при помощи небольшого отряда. Именно на это Ноэль и рассчитывал, когда вел сюда своих ребят. А импровизация Николаса добавила в его план немного хитрости. Обвязав копыта коней тряпками, они заняли боевую позицию и затаили дыхание в ожидании сигнала к действию.

В долине к тому времени собралась довольно большая толпа народа, ничуть не меньше той, что участвовала в охоте на волков. Все присутствующие были одеты в белые плащи, а их лица закрыты черными масками. На возвышении стоял человек и громко вещал голосом Сатильона.

- Разве мы не предупреждали кроля о необходимости принятия правильной веры? Разве не говорили, что только в Едином наше истинное спасение? Но нет, побоявшись поступиться своей властью и польстившись на посулы нечестивых, он развязал кровопролитную войну с нашим когда-то добрым соседом и верным другом. Нас заставили биться против собственных братьев с другой стороны Ланжуйского леса, обложили непомерными налогами. Из-за его прихоти наши дети умирают от голода в нищете и неверии. Только вытравив эту заразу с нашей земли, мы сможем вернуть назад старые добрые времена, когда Ланжу правили единоверцы. Для очищения нам послан был этот священный зверь. Он истребит скверну и станет тем камнем, который поднимет лавину. И пожар восстания охватит не только провинцию Ланжу, но и всю неверующую Нормандию. Так давайте же почтим этого зверя и смиренно склоним перед ним головы…

Откуда ни возьмись на помост вскочил белый всадник на такой же белой лошади с горящими потусторонним светом глазами, и заговорил голосом мертвеца:

- Тот, кто зверю нечестивому поклоняется, сам погибнет от его когтей. Кто придет к нам с оружием, сам от него падет. Проливший невинную кровь, да понесет заслуженную кару. Предатель да убоится неотвратимого возмездия нашего. Да разверзнется земля от праведного гнева. Да поглотит она демонов, ее осквернивших. Да освободится этот край от лиха подлого. Да погибнет оно на острие наших клинков. Да будет так!

- Да будет так! – эхом отозвались ему со всех сторон такие же белые всадники.

Толпа взревела от ужаса и бросилась врассыпную.

- Да будет так! – заливаясь зловещим хохотом, выкрикнул единственный оставшийся на месте заговорщик.

Рядом с ним стояла раненая кошка и свирепо глядела на белого всадника на помосте, как будто знала, что это он виноват в ее мучениях. Заговорщик положил уродливую, покрытую шрамами руку животному на загривок, а здоровой сорвал с лица маску. Это был Кристоф, сын графа де Моро. И глаза его, один голубой, другой зеленый, тоже горели в темноте, но только не от чудесного порошка. Николаса аж передернуло от ощущения чего-то настолько враждебного и мерзкого, что с ним мог сравниться разве что Ловец желаний из Дрисвят. Кристоф зачем-то поманил его рукой с маской или вовсе не его, а Вестфольду. Кобыла пронзительно взвизгнула, и, не слушая всадника, помчалась на графского сына. Глаза Кристофа широко распахнулись от удивления, но он не стушевался и указал своей кошке на приближающегося всадника. С диким рычанием животное бросилось на лошадь, Николас едва успел соскочить на землю. Оставшись без всадника, Вестфольда легко увернулась от когтей хищника и ударила его в макушку коваными копытами. Кошка отступила на несколько шагов, мотая головой, чтобы разогнать кружившиеся вокруг нее звезды, а потом снова пошла в атаку.

Кристоф сладко облизнулся, глядя на битву двух животных, и вынул из-за спины странной формы меч. Николас поднялся с земли и попробовал выбить оружие из рук противника телекинезом. Не сработало так же, как с кошкой. Охотник поднял меч и встал наизготовку.

- Я знаю, кто ты. Ты - Ловец желаний. Я встречал таких, как ты раньше, - хриплым от напряжения голосом сказал Николас.

- Фу, что за вульгарное имя? Никакого уважения к древним. И чему вас только ваши боги учат? - усмехнулся Кристоф, его глаза загорелись еще ярче. – Я тень, призрак, ждавший своего часа в самом темном уголке мира, пока этот глупый тщеславный юноша не приполз ко мне на коленях, умоляя спасти его от гибельных ран, нанесенных Муспельсхеймскими хищниками. И я принял его, как родитель принимает свое блудное чадо, и наставил его на путь истинный, на путь Единого. Я бы мог сделать то же самое для тебя. Закончив свои дела здесь, тебе придется вернуться в Дюарль и служить там дрессированным медведем, но я мог бы освободить тебя от этих оков. Прими меня и получишь то, чего так желает твое сердце.

- Сменить одного хозяина на другого? Какой в этом смысл? - криво усмехнулся Николас.

- Ты очень интересный человек, мастер Николас. Давненько я не встречал такого противника. Очень жаль, что придется тебя убить.

С этими словами Кристоф взмахнул мечом. Тот просвистел в воздухе, будто кнут, и вытянулся в размерах. Оказалось, что он состоял из мелких пластин, соединенных между собой леской из невероятно гибкого метала. Лезвие чуть не достало до лица Николаса.

- Забыл предупредить, мой меч тоже смазан Элапедаем.

Охотник, не теряя времени даром, контратаковал противника. Хлесткий меч-кнут не позволял ему подойти на расстояние удара. Лезвие плясало вокруг него, будто пламя, и он не мог вырваться из его плена. Мышцы загудели от сильного напряжения. Николас двигался на пределе своих возможностей, но все равно не мог пробиться сквозь защиту противника. Оставалось лишь отчаянно отбиваться. Леска обмоталась вокруг его меча. Пластины сжали его с двух сторон и, прежде никогда не подводившая его сталь, дала трещину. Меч рассыпался на осколки, а одна из пластин оцарапала плечо.

Охотник отшатнулся, чувствуя подступившую к горлу дурноту. Перед глазами все поплыло.

«Возьми меч, Николас», - прозвучал в его голове голос Мертвого бога, который он не слышал вот уже почти два года.

«Но он сломался», - слабо возразил Николас.

«Не этот меч», - ответил Тангрум.

«Прими меня, хозяин», - к его голосу прибавился еще один, скрипучий, с металлическими нотками. – «Я обещаю служить тебе верой и правдой, только не позволяй ему завладеть мной».

«Но… да какая к демонам теперь разница», - в отчаянии подумал Охотник. Меч выскочил из висевших на боку кобылы ножен и перелетел к нему в руку. Рукоять больно впечаталась в кожу. Клинок завибрировал и окрасился в фиолетовый цвет. Николас с трудом поднялся на ноги и пошел в атаку.

- Как ты еще держишься? – удивился Кристоф. – Нет, этого не может быть…

Над головой снова просвистел меч-кнут, но Николас легко от него увернулся, двигаясь навстречу противнику. Движения Кристофа неожиданно замедлились. Охотник с легкостью их предугадывал и парировал, пока не добрался до своей цели. На этот раз он сам позволил леске намотаться на лезвие своего клинка, а потом резко крутанул его на себя. Леска резко отскочила и намоталась вокруг тела Кристофа. В следующий миг Николас пронзил его грудь фиолетовым клинком и несколько раз повернул его для верности. Графский сын грузно осел на землю и захрипел. Из глаз потоком хлынула вонючая темная жидкость. Тело на глазах начало разлагаться.

Николас отвернулся от тошнотворного зрелища и взглядом нашел свою кобылу. Вестфольда неподвижно лежала на земле, вытянув вперед ноги. Из разодранного клыками горла струилась алая кровь. Кошка с проломленным черепом валялась всего в двух шагах от нее. Николас с трудом переставляя грозившие отказать в любой момент ноги, дошел до кобылы и повалился рядом с ней. Вестфольда в последний раз скосила на него свои лиловые глаза-бусинки и испустила дух. В тот же миг сознание покинуло тело Охотника.

Ему снова чудилось, что он вновь оказался в ледяной пещере. И как будто лед, сковавший тело Мертвого бога, начал таять. Он приблизился к саркофагу и заглянул внутрь. Его начала колотить крупная дрожь, как будто он увидел нечто жуткое, но он так и не смог вспомнить, что именно.

Николас проснулся от стука колес по мощенной булыжником дороге. Он открыл глаза и обнаружил, что едет в просторной, обитой пурпурным бархатом карете. Напротив сидел Ноэль и задумчиво глядел куда-то в даль. Николас приложил руку к поврежденному плечу, но вместо раны обнаружил там мягкие белые перья рубашки матушки Умай. Это показалось ему странным, так как он не помнил, что надевал ее.

- Ноэль, - тихо позвал Николас.

- А, брат, ты, наконец, очнулся, - отвлекаясь от своих мыслей, сказал адъютант.

- Почему ты назвал меня братом? - удивился Охотник.

- Кто я? - смущенно переспросил Ноэль. - Да тебе просто послышалось. Ну и напугал же ты нас всех третьего дня.

- Третьего дня?

- Ты два дня был без сознания.

- А что произошло?

- Когда мы выскочили на этих заговорщиков, перемазанные белой глиной, они чуть с ума от страха не сошли. Видать, подумали, что это Лугару встали из могил, чтобы их покарать... И разверзнется земля... Откуда ты вообще это взял?

- Из старой детской сказки.

- От страха этим бедолагам показалось, что нас не два десятка, а две тысячи. Мы перебили всех и даже парочку взяли в плен.

- А как же Сатильон и граф де Моро?

- Им удалось уйти, но ненадолго. Ланжуйские волки. Похоже, они решили отомстить за убитых соплеменников. Мы нашли только обглоданные останки.

- А король не покарает нас за убийство его подданных?

- Он сам отдал приказ уничтожить всех заговорщиков, чтобы чума восстания не расползлась по всей Нормандии.

- Так он знал?

- Знал главнокомандующий, а его величество Орлен XII очень прислушивается к мнению моего деда. Лучше расскажи, что произошло с хозяином зверя. Когда мы вас нашли, он выглядел так, будто его только что откопали из могилы, где он пролежал, по меньшей мере, несколько лет.

- Не знаю. Мне кажется, его телом завладел какой-то демон, но прежде я таких не встречал. Послушай, когда вы меня нашли, на мне была эта рубашка? - Николас отвернул край плаща, которым укрывался.

- Не помню.

- Ты не помнишь, как нашел мое окровавленное тело? - поразился Николас.

- Окровавленное? - переспросил Ноэль. - Да на тебе и царапины не было. Даже те, что на лбу раньше были, пропали. Мы думали, ты просто перенапрягся и потерял сознание.

Николас проверил свой лоб. Действительно ни царапины.

- А вот Вестфольду жалко, - продолжил Ноэль. - Знатная была кобыла.

Николас понурился, вспоминая ее последний вздох. И зачем он ее так ругал все время?

- Знаешь, пару лет назад прямо перед твоим появлением мы возили ее к знаменитому Зареченскому жеребцу, который по слухам мог перемахнуть через трехсаженную яму. И жеребеночка от него она славного родила, правда, мои недотепы не довезли его до Нормандии. Умудрились потерять где-то в Веломовских лесах. А из него ведь королевская лошадь могла бы выйти с такими-то кровями.

Николас угрюмо молчал, свыкаясь с мыслью, что его любимого боевого товарища больше нет. Он выглянул в окно. Вдали проносились бескрайние поля южных провинций Нормандии. До конца свободной жизни осталось всего ничего. А потом снова плен золоченой клетки, сбежать откуда нет никакой возможности.

- Не печалься. У меня есть для тебя великолепная новость. Думаю, она с лихвой воздаст тебе за все горести последних дней. Теперь ты официально мертв.

- Что?

- Я отправил королю отчет, в котором значится, что ты погиб в схватке с ланжуйским зверем. Сорвался в ущелье. Теперь и Защитники Паствы, и компания Норн оставят тебя в покое. О том, что ты жив, знаем только я, главнокомандующий, да доверенный мне отряд из Ланжу.

- Так я свободен? - возбужденно спросил Николас.

- Не совсем, - замялся Ноэль. - Мы с дедом будем следить за твоими перемещениями. И тебе все так же придется раз в полгода брать учеников. Мы ведь не можем позволить себе потерять такого талантливого наставника. Но Дюарль больше над тобой не властен. Мы только соберем твои вещи и выдадим кое-какие бумаги, чтобы на границе не возникло проблем. Ты уже решил, куда отправишься?

- В Упсалу, - не раздумывая, ответил Охотник.

- В Лапландию? Но ведь там жутко холодно и демоны... Может, у тебя там очередная подружка? - подначивал его адъютант.

- Ноэль?

- Что?

- Заткнись.

Карета со скрипом повернула в сторону большого торгового тракта, ведущего прямиком в столицу.