100 дней до... (СИ)

Глава 17. Я не хочу умирать

Сердце в груди колотилось и отказывалось выравнивать темп. Да и…разве это было возможно?

— Нора, — я вздрогнула от касания рук к моей талии, а затем шею обдало лёгкое, тёплое дыхание, — я дома.

Я обернулась и уперлась лбом в грудь Ноя, пряча лицо, а руки невольно сомкнулись на его талии, прижимаясь к нему настолько сильно, на сколько это было возможно, чтобы не причинить боль.

— Нора? — его голос звучал обеспокоенно. — Что то случилось пока меня не было?

Случилось и ровно сто дней назад. Но, я покачала головой, прикусив до боли губу и прижимаясь к нему всё сильнее.

— Просто соскучилась. Думала, что же такого вкусного тебе приготовить, чтобы порадовать.

Его грудь легонько затряслась, указывая на то, что он беззвучно рассмеялся.

— Я то думаю, к чему такой барский приём, а ты просто не смогла определиться.

Его голос звучал так тепло, а в его объятьях было так уютно, что сердце в моей груди было готово разорваться в клочья от невыносимой боли. Ещё немного, я хочу побыть для него особенной ещё совсем чуть-чуть. Хотелось щёлкнуть пальцами, как Серафим и остановить время, чтобы именно этот момент продолжался вечно.

— Дойдём к столу, — тихо проговорил он, нежно поцеловав меня в макушку, — ужин остынет и старания будут насмарку.

Я кивнула головой и спустя мгновение выпустила Ноя из объятий.

Он лучезарно улыбнулся, так, как умел только он. Именно в эту улыбку влюблялись миллионы его поклонниц, наблюдая за его актёрской игрой с экранов телевизоров. Но только для меня эта улыбка была искренней и невероятно тёплой, как июньское солнце.

Ной взял из ящика столовые приборы и неспеша направился к столу, а я ловила каждое его движение, стараясь запомнить, запечатлеть в памяти всё, что было с ним связано. Он отодвинул от стола один стул и кивнул мне головой, приглашая сесть и все его действия казались такими лёгкими, такими привычными и естественными, что пришлось стиснуть зубы, чтобы сдержать подступавшие к глазам слёзы.

Да, именно таким я его и запомню: нежным, обходительным и очень…очень добрым.

— Нора? — мягкий голос выдернул меня из водоворота мыслей, заставив поднять глаза сидевшего напротив молодого мужчину. — О чём же ты таком думаешь?

— О том, что хочу поблагодарить тебя за то, что приютил меня на эти 100 дней. Помог с работой и поддерживал во всём. И…попросить прощения за шантаж в самом начале нашего знакомства.

Ной пристально смотрел на меня и по выражению его лица было совершенно непонятно, о чём он думал.

— Тогда мне тоже стоит извиниться, — через некоторое время выдохнул он, — за то, что сбил тебя.

Повисла неловкая тишина и по-видимому, каждый из нас вспомнил события вечера, когда мы познакомились.

— Я был знаком со многими людьми, которые для собственной наживы были способны на безумства, сначала я думал, что ты их числа. — он усмехнулся. — Было крайне неприятно находиться с тобой даже не то, чтобы через стену, а в одном доме.

— Никому не нравятся шантажисты, — улыбнулась я.

— Но, — Ной склонил голову на бок, уперев подбородок в руку, — тем не менее, я рад, что мы встретились. Даже не смотря на безумно странные обстоятельства. Благодаря тебе я изменился в лучшую сторону.

— Я тоже очень рада, что встретила тебя, если бы это не произошло, я бы… — слова замерли в горле, тяжёлым комком. Если я скажу ему о том, что чувствую, после моего ухода это станет камнем, который потянет его вниз, — ты помог мне осознать, что я сильнее, чем думала.

Ной тихо рассмеялся, опустив глаза на столешницу.

— Мне кажется, мы оба помогли друг другу по-своему, — его губы растянулись в нежной улыбке, и я поспешно опустила глаза, прикусив губу.

Сердце в груди болезненно сжалось, напоминая, что счёт идёт на минуты.

— Нора, — тихо позвал Ной, — я должен тебе кое в чём признаться.

— В чём?

Ной выдержал паузу, явно подбирая слова.

— Очень долгое время я страдал бессонницей. Алкоголь не помогал, я перешёл на сильные препараты. Но…с твоим появлением я стал засыпать без их помощи. Мне стало спокойно и…уютно в этом доме. И всё это твоя заслуга, — выражение его лица сменилось беспокойством, — я что-то не то сказал?

И тут я осознала, что по моему лицу потекли слёзы. Я поспешно вытерла их тыльной стороной руки, но настырные мокрые дорожки появлялись снова и снова.

— Извини, — виновато улыбнулась я, — твои слова, всё это, я…

Всё внутри меня натянулось в тугую струну, ещё одно мгновение и сил на то, чтобы сдерживать эмоции у меня больше не останется.

— Солнце, — Ной протянул руку, и смахнул с моей щеки слезинку, — счастье моё, что не так?

Всё, я так больше не могу!

— Я..я… — я поймала его руку, скрестив пальцы, — я хочу остаться с тобой! Я не хочу умирать! Я хочу жить с тобой и ради тебя!

Яркая вспышка молнии осветила кухню, ослепляя светом.

Что произошло? Неужели…всё? Моё время вышло?

— Рад тебя видеть, Нора, — незнакомый мужской голос ударил по ушам, будто гром среди ясного неба.

Постепенно, когда глаза привыкли к яркому свету, я смогла сфокусировать взгляд на силуэте мужчины, который стоял напротив меня.

Вокруг была знакомая, белая пустота…да, именно то самое место, в которое я попала, когда умерла. Распутье между миром живых и миром мёртвых. Видимо, это и правда мой конец.

Мужчина, что стоял напротив меня, скрестив на груди руки, казался мне очень знакомым: у него была смуглая гладкая кожа, большие чёрные глаза, острый нос и тонкие губы. Чёрные волосы, с тонкими серебряными нитями спускались по плечам, такой шевелюре любая бы девушка позавидовала.

Одет он был в чёрный костюм, искусно расшитый у рукавов и воротника красной нитью. Узоры причудливо переплетались, собираясь в единое изображение языков пламени. Белое свечение пустоты слабо поблёскивало на вычищенных до блеска туфлях.

От этого мужчины исходила волна твёрдости и уверенности в себе, но, чёрт возьми, где же я выдела его? Кто он?

— Кто Вы? — неуверенно слетело с губ.

— Мой начальник, — раздался у меня за спиной знакомый мягкий голос, — и по совместительству его величество принц ада — Мундус.

Мундус усмехнулся, заметив, как вытянулось моё лицо.

Серафим вышел из-за моей спины и мило улыбаясь встал позади своего начальника.

— Все эти сто дней я наблюдал за тобой, девочка, — мужчина занёс руки за спину и сощурил глаза, — мне хочется сказать, что я впечатлён. Ты превзошла мои ожидания. Поздравляю.

Услышать подобное от принца ада было, как минимум, жутко. В фильмах выходцы из преисподней хвалили только тех, кто вёл…далеко не праведную жизнь.

— Я…я не понимаю, — мой голос дрогнул, — с чем Вы меня поздравляете?

— Ты выполнила условия сделки, заключённой между мной и Серафимом.

Я перевела взгляд на Серафима, в надежде получить хоть какие-то разъяснения, но он лишь улыбнулся ещё шире и пожал плечами.

— Позволь мне объяснить, — Мундус сделал паузу, дождавшись, когда мой взгляд будут снова прикован к нему, — сто дней назад между мной и Серафимом была заключена сделка, чтобы ты смогла прожить дополнительное обусловленное время. Но, главным условием было то, что прожив сто дней ты была обязана обрести жажду к жизни и желание продлить её. Только так сделка будет считаться выполненной.

— Подождите, — выдохнула я, — что значить «обрести желание продлить жизнь»?

На лице мужчины появилась тёплая улыбка, как, наверное, бывает у отцов, которые гордятся своим ребёнком.

— При соблюдении всех условий сделки, твоё желание может быть исполнено.

Его слова эхом отдаются в моём сознании, ввергнув в состояние шока. Смысл произнесённой фразы отказывался восприниматься, будто от страха, что услышанное может оказаться правдой.

— Это правда, Нора, — рассмеялся Серафим.

— Это же…не какой-нибудь дьявольский розыгрыш перед смертью? — по щекам катились слёзы, то ли от страха, то ли от счастья.

Мундус усмехнулся.

— Вовсе нет. Твоя жизнь полностью принадлежит тебе, и я искренне надеюсь, что ты будешь ценить её.

Ноги подкосились, но упасть на колени мне не дал Серафим, вовремя поймавший меня за плечи.

— Спасибо, — прошептала я, вытирая тыльной стороной руки назойливые слёзы, которые никак не останавливались.

— Не стоит меня благодарить, девочка, — мягко улыбнулся Мундус, — поблагодари Серафима. Он верил в тебя до самого конца.

— Но, почему?

— Я очень хотел, чтобы моя маленькая подруга прожила счастливую жизнь, без сожалений и обид. Мне совершенно не хотелось, чтобы ты закончила, как я. И..

Недоговорённые слова повисли в воздухе, как только мои руки сомкнулись на спине Серафима.

— Даже не знаю, как тебя отблагодарить, — улыбнулась я.

— Больше никогда не плачь, — Серафим нежно обнял меня в ответ, — разве что только от счастья. И улыбайся чаще, вот как сейчас. Этого будет достаточно.

— Мой самый лучший Ангел-хранитель. Спасибо, что дал мне второй шанс, спасибо, что всегда был рядом, — выдохнула я, сжимая пальцами тонкую ткань чёрной рубашки. И только в тот момент, обнимая его так крепко, будто это был последний раз я заметила, что в его груди не слышно звука сердца.

Внутри меня что-то сжалось в тугую нить от сожаления и горечи, что он, в отличие от меня не сможет жить обычной жизнью дальше. Но в то же время, сердце в моей груди трепетало, до краёв переполненное нежностью и благодарностью.

— Будь счастлива с Ноем, вверяю тебя в его руки, — Серафим мимолётно чмокнул меня в макушку и с щелчком пальцев всё вокруг погрузилось в темноту.

По коже пробежали мурашки и телу стало так легко и невесомо, будто я стала пёрышком, которое раскачивалось в порыве тёплого весеннего ветерка.

— Нора! Родная! — встревоженный голос заставил меня резко распахнуть глаза и тут же зажмуриться от яркого света.

Сильные руки тут же прижали меня к широкой груди и нос приятно защекотал приятный аромат знакомого парфюма, с тонкими хвойными нотками.

— Ной, — выдохнула я.

— Как ты себя чувствуешь? — медовые глаза изучали меня, требуя ответа. — Ты потеряла сознание, я вызвал скорую….

Я подалась вперёд, накрыв его губы своими, не дав договорить.

— Нора, — Ной отстранился, с твёрдым намерением получить ответ на свой вопрос, но я настойчиво продолжала его целовать, наслаждаясь каждым прикосновением к его мягким губам.

— Всё хорошо, я с тобой, — томный вдох, полный счастья и надежды на светлое будущее, которое больше никто и никогда не отнимет, — видимо переутомилась. Отмени вызов.

— Глупая, — Ной прижал меня к себя, уткнувшись носом в мою шею, тяжело и взволнованно дыша, — какая же ты глупая. Разве можно так забивать на себя.

— У меня есть человек, который не даст мне сделать подобного. Человек, который каждый день напоминает мне, как эта жизнь невероятна и прекрасна, как важно ценить каждый вдох.

Взгляд невольно упал на окно, тонувшее во мраке ночи. По ту строну стекла стоял полупрозрачный силуэт молодого человека, одетого в чёрную рубашку и строгие чёрные брюки. Его голубые глаза искрились добротой и нежностью, а красиво очерченные губы были растянуты в радостной улыбке.

— Не произноси моё имя, Нора,

— прозвенел в моей голове знакомый голос Серафима, -

обо мне в этом мире больше никто, кроме тебя не вспомнит. Для всех я умер три года назад. Но твоё появление стёрло из сердца моего друга боль и одиночество от моей утраты. Не напоминай, не береди старые раны. Живи и радуйся каждому дню.

— Спасибо, — произнесла я, одними только губами, прекрасно зная, что Серафим меня поймёт, — мой Ангел-хранитель.

В груди кольнуло от осознания того, что это последний раз, когда я вижу его моего друга детства, последний раз, когда могу поблагодарить его.

Серафим улыбнулся ещё шире и легонько помахал мне рукой.

— Прощай.