100 дней до... (СИ)

Глава 3. Наглость? Нет, не слышала

— Девушка! Прошу вас, откройте глаза! Девушка! — голос доносился будто издалека.

С моих губ сорвался стон.

— Вы меня слышите? Ответьте что-нибудь! — голос слышался всё чётче и ближе.

Веки с огромным трудом поддавались и первое, что я увидела, это взгляд встревоженных медовых глаз. Как будто ненастоящие, такие часто бывают у актёров, которые играют волков-оборотней в фильмах.

Резкая вспышка боли по всему телу заставила сморщиться и зажмуриться.

— Красивые контактные линзы, — необдуманно сорвалось с губ, заставив мои собственные глаза распахнуться.

— Что?

На меня смотрел молодой мужчина: бледное лица, на котором явно читалось выражение паники и страха; слегка раскосые глаза, удивительно тёплого, янтарного цвета; прямой нос, чувственные губы; тёмно-каштановые волосы были зачёсаны назад, раскрывая высокий лоб.

Это лицо. Казалось, что я где-то его уже видела.

Проигнорировав вопрос, я медленно попыталась подняться, озираясь по сторонам и увиденное заставило меня усмехнуться. Это была всё та же улица, по которой я шла после того, как меня уволили с работы. Изменилось лишь то, что я сидела на дороге, морщась от боли, в глаза бил свет от фар какого-то автомобиля, а рядом сидел красивый молодой человек.

Получается…меня сбила машина? Иначе как по-другому объяснить боль по всему телу и паническое искажение красивого лица напротив?

Где же я его видела?

Может всё, что случилось ранее было просто сном? Ударилась головой и мне причудилось?

— Девушка, вы в порядке?

Я уставилась на него, борясь с острым чувством дежавю. Видела…я его видела и совсем недавно.

И тут мои глава расширись от осознания. Ной Абрамов — молодой актёр, блеснувший своей игрой в нескольких новых фильмах. Да что же это такое?

Я попыталась встать настолько быстро, на сколько могла и тут же пожалела об это, почувствовав головокружение.

— Пожалуйста, не делайте резких движений. — его голос звучал мягко и встревожено.

Я подняла глаза и увидела за спиной у Ноя Серафима. Парень загадочно улыбнулся мне и приложил к губам указательный палец.

— Тише, меня видишь только ты.

Отлично, шиза подкралась незаметно.

— Что происходит? — мой голос дрогнул.

— Этот красавчик стал причиной твоей смерти, Нора. — Серафим скрестил на груди руки. — Не смотри на меня в упор, иначе он подумает, что ты тронулась рассудком.

— Мне так жаль, — Ной говорил медленно и мягко, будто я была душевно больной, — я не заметил вас.

Видимо, он думает, что мой вопрос был адресован ему.

— Я не стану говорить тебе, что делать, — продолжил Серафим, — но если ты захочешь услышать моё мнение, то почему бы тебе не начать делать то, что хочется прямо сейчас. Не задумывайся о том, что будет потом. У тебя есть только сейчас, вот этот миг.

И он исчез.

На мои плечи легли чьи-то руки.

— Позвольте отвести вас в больницу? — мягкий голос вернул меня к реальности, заставив повернуться.

В глазах Ноя читалась нерешительность.

— Нет необходимости, — я смахнула его руки со своих плеч, — разве ты не должен был вызвать скорую помощь уже давно?

Его лицо последнего ещё больше.

— Или ты не собирался этого делать? — погодите-ка, он что, собирался бросить меня здесь?

Только после этой реплики я заметила, как сильно у него дрожат руки.

— Прошу, не пойми меня превратно, я правда хочу тебе помочь. Что я могу сделать?

В голове пронеслись слова Серафима, сказанные пару минут назад: «У тебя есть только сейчас, вот этот миг», и в голове будто что-то щёлкнуло.

Мне осталось ничтожно мало жить, каких-то 100 дней. Так что я теряю?

Расправив плечи я посмотрела ему в глаза, полная уверенности.

— Хочешь помочь мне, так?

Ной нерешительно кивнул, явно стараясь сохранить самообладание.

— Тогда увези меня к себе домой. В противном случае, завтра все газеты будут пестреть статьями о том, что Абрамов Ной сбил девушку и скрылся с места преступления, даже не удосужившись вызвать скорую помощь.

Мы не сводили друг с друга глаз. Выражение его лица изменилось, но я не могла уловить эмоции, которые оно выражало.

— Что, прости?

Я усмехнулась.

— Мне кажется, я сказала довольно громко. Увези меня к себе домой.

— Ты спланировала всё это, верно?

От его слов глубоко внутри меня начал закипать гнев.

— Конечно, я каждый день планирую, к кому бы броситься под машину. Весело же рисковать своей жизнью, каждый день, как один миг.

Я сверлила его глазами, дав понять, что отступать я была не намерена.

— И что тебе нужно в моём доме? — интонация его голоса изменилась, стала жёстче, не осталось и следа былой мягкости.

— Меньше слов, больше дела. А иначе, я знаю, куда следует обратиться.

Гнев сменился чувством стыда от собственной наглости, но, с другой стороны, если бы не Серафим, я была бы мертва. Так что моя просьба не высокая плата за почти отнятую жизнь.

— Это ты меня сбил, я не планировала сегодня умирать.

— Довольно, — он сощурил глаза и уголок его губ дрогнул от злости, — я понял тебя. Садись в машину.

Я поймала себя на мысли о том, что не смотря на чувство вины, которое, по сути, я не должна была ощущать, меня переполняла лёгкость. Я чувствовала себя, как никогда живой. Наверное, потому что до сегодняшнего дня никогда не позволяла себе быть настолько наглой.

Ной прошёл мимо меня и открыл дверь с пассажирской стороны.

— Садись, пока я не передумал.

Всю дорогу мы ехали молча, я лишь изредка бросала на Ноя косые взгляды, пытаясь получше рассмотреть его.

Он был красив, безумно красив, про таких людей говорят, что они обладают животным магнетизмом. Но было что-то не так. Возможно, дело в тёмных синяках под его глазами. Хотя, кого я пыталась обмануть, этот человек занимался актёрским мастерством, жизнь, подаренная этим искусством, никак не могла быть простой.

Ной не нарушал тишины, лишь напряжённо вел автомобиль. От него буквально исходило отторжение.

— Мы приехали, выходи.

Его слова вытолкнули меня из оцепенения собственных мыслей и моему взору открылся фасад частного дома. Выстроен он был не с размахом, нет, но со вкусом: аккуратная кирпичная кладка, с прожилками окон, что были настолько большими, что казались стеклянными стенами.

Ной повернул ключ в замочной скважине металлической двери и та, совершенно бесшумно, распахнулась перед нами.

— Ты же известный актёр, — сорвалось с губ, — почему живёшь в частном доме, а не в роскошной вилле или…

— Что-то не нравится, ты знаешь, где дверь. — от него веяло холодом, в каждом звуке голоса ощущалось раздражение.

— Я не сказала, что не нравится. Просто слегка удивлена.

Ной провёл рукой по стене возле двери и в прихожей зажегся мягкий, золотистый свет.

— Я живу один. — отрезал он. — Одному человеку не нужно много места.

— Странный ты.

Изнутри дом оказался больше, чем показалось с улицы. Прихожая соединялась между собой с гостиной красивой, резной аркой, выполненной из дерева. Всё в этом доме: от светлых обоев до тёмной, но отлично подобранной мебелью, от минимального количества вещей, до плотных, не пропускающих свет теневых штор буквально кричало о том, будто в том доме никто не жил. Но даже воздух в нём казался дорогим.

Я прошла мимо Ноя и присела на мягкий диван, кивком приглашая парня сесть.

— Ближе к делу, — от его холодного тона пробежали неприятные мурашки, но идти на попятную было уже поздно.

— Взамен на моё молчание у меня есть пара условий.

Ной изогнул бровь.

— Пара?

— Да, — я кивнула головой, — первое: я буду жить здесь.

Ной старался сохранять самообладание, но его выдавали вздрагивающие время от времени кисти рук.

— И сколько ты собираешься здесь находиться?

— 100 дней.

— Почему именно 100?

Его вопрос заставил сердце в груди неприятно сжаться.

— Любимое число, удачу мне приносит.

— Скажи честно, — Ной скрестил на груди руки, — тебе деньги нужны? Так скажи сколько, я заплачу любую сумму.

Он явно паниковал, но годы тренировок актёрскому мастерству в тот момент хорошо на него играли.

— Деньги — это здорово, но какое от них удовольствие?

По телу растекался адреналин, от осознания того, что кто-то может выполнять то, что я хотела и полной безнаказанности.

— Не напрягайся так, я не стану просить того, что ты не сможешь выполнить. Деньги мне не нужны.

— Тогда что тебе от меня нужно? — его голос дрогнул.

— Пока только место, где я могу отдохнуть.

Ной тяжело вздохнул и поднял на меня полный усталости взгляд медовых глаз, от чего синяки под ними казались ещё чернее.

В тот момент мне стало его по-настоящему жаль.

— Иди за мной. — Ной махнул мне рукой, не оборачиваясь, и начал подниматься по винтовой лестнице.

— Предлагаешь мне жить на чердаке?

— Не испытывай моё терпение.

Я фыркнула и последовала за ним. Поднявшись по лестнице, я обнаружила оборудованную под комнаты мансарду. Комнат было три и в каждую из них вела закрытая дверь. Ной распахнул передо мной среднюю и щёлкнул выключателем.

— Это гостевая комната. Пока можешь пожить здесь.

Я прошла мимо него в глубь комнаты и воздух застыл в лёгких от удивления.

Мне открылась небольшая, но уютная комнатка, в светлых тонах от кремовых стен, до мебели из светлого дерева; двуспальная кровать, застеленная мягким покрывалом; небольшой комод с зеркалом и письменный стол со стулом. Но венцом всего этого был стеклянный потолок, открывавший вид на чёрное небо.

— Душ на первом этаже. Моя комната через стенку. Но, давай проясним, — Ной облокотился на дверной косяк, — ты живёшь здесь в обмен на молчание о том, что произошло.

— Не только. О второй части мы поговорим чуть позже.

Ной ринулся вперёд, вынуждая меня попятится назад от неожиданности. Я почувствовала, что спиной уперлась в стену. Он нависал надо мной, изучая, сверля глазами, полными гнева и раздражения, а я чётко ощущала тонкие нотки его дорогого парфюма, мягкого, древесного. И ни капли страха.

— В твоих интересах сдержать своё слово, — он выплёвывал каждое слово, будто горький яд.

Я подалась вперёд так, что наши лица находились в паре сантиметров друг от друга, достаточно, чтобы заметить, насколько сильно расширились его зрачки, делая глаза практически чёрными.

Его губы пахли кофе и казались безумно мягкими.

Как странно, до этого я не задумывалась о том, на сколько притягательным может быть мужчина.

— Подумай о себе, Ной, — я перешла на шёпот, — из нас двоих в самом невыгодном положении ты. Не стоит мне угрожать.

Ничего мне не ответив, Ной развернулся и хлопнув дверью исчез в коридоре.

Мои ноги подкосились, и я сползла по стене на пол, ощущая, как сильно задрожало всё тело. Кровь в венах закипала от адреналина, стуча в ушах бешенной дробью.

Я сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться.

— Ни о чём не думай, — прошептала я сама себе поднимаясь на ноги, — извлеки из всего этого максимум пользы для себя. Хотя бы раз в жизни.

Внутри меня всё бурлило от двойственных чувств: с одной стороны — мне безумно понравилось действовать так, как хочется, совершенно не задумываясь о последствиях, а с другой — стало жаль Ноя. Он выглядел измученным и уставшим, вероятнее всего это и стало причиной аварии.

Я откинулась на кровати, закрыв глаза и по лицу поплыла улыбка. Ещё никогда прежде мне не доводилось лежать на чём-то более мягком. Рука невольно гладила мягкий ворс покрывала и хотелось урчать от эстетического удовольствия.

— Согласен, что нужно извлекать по максимуму, — раздался где-то рядом знакомый мягкий голос, заставив меня подпрыгнуть, — но кажется, ты перегибаешь палку.

На противоположном конце кровати лежал серафим, подпирая рукой голову. На его лице сияла нежная улыбка, а в ясных глазах плясали озорные огоньки.

— Какого чёрта ты здесь? — мой голос дрогнул, и я по привычке отползла от него подальше.

Серафим рассмеялся, так звонко и заливисто, что на душе, каким-то магическим образом стало легче.

— Забыла? Я жнец смерти, пройти через стену для меня не является проблемой.

Его слова вызвали разрежение.

— В следующий раз стучись хотя бы.

Парень откинулся на полушку, протирая глаза от слёз. Его рубашка натянулась, обтягивая стройное тело, но казалось, что первая пуговица на воротнике, ужасно давила на шею. Выглядело так неудобно, что захотелось протянуть руку и расстегнуть.

— А как ты стал жнецом, Серафим?

Этот вопрос мгновенно стёр улыбку с его лица. Он выдержал паузу и посмотрел на меня из-под ресниц. В его глазах явно читалась боль, глубокая и жгучая, что точит изнутри, подобно червю.

— Это наказание, — он произнёс это тихо, будто себе, — за то, что я был эгоистом и потерял надежду.

Он глубоко вздохнул и на его лице расцвела прежняя, нежная улыбка.

— Потому всегда помни, что нельзя терять надежду, нет безвыходных ситуаций.

Серафим протянул руку и взъерошил мои волосы, будто старший брат.

— Но, что мне делать? Осталось так мало времени, всего 100 дней.

Осознание захлестнуло с головой, подступая к горлу горьким комом. Моя жизнь не была простой, но я не хотела заканчивать её так быстро. Чего я добилась? Успела ли пожить? Нет…я ничего не успела.

Серафим, будто прочитав мысли, ласково сжал моё плечо.

— Не думай, что всё безнадёжно. У тебя есть чудесная возможность делать всё, что только хочется. Это прекрасно! — он игриво подмигнул мне. — Это твоя жизнь. Подумай, чего ты хочешь. Чего хотела, но боялась себе позволить?

Подобный вопрос поставил меня в тупик. Чего бы я хотела?

— Я…я не знаю.

Парень провёл кончиками пальцев по моим волосам.

— Подумай, — его голос звучал мягко и нежно, будто колыбельная, — а сейчас отдохни, день был тяжёлым.

Я усмехнулась. Действительно, нельзя назвать лёгкими сутки, в которые ты умерла и воскресла.

— Я не только о том, что случилось пару часов назад, — Серафим щёлкнул меня по носу, — мне прекрасно известно, что было до аварии.

— Ты следил за мной?

Он криво улыбнулся.

— Нет, просто наблюдал. А сейчас, мне пора. Дела зовут.

— А разве это… — он щёлкнул пальцами и исчез до того, как я успела закончить, — не одно и то же?

И в тот же момент на первом этаже раздался звон бьющегося стекла.