1036 дней президента Кеннеди

«НАМ ПРИХОДИТСЯ ТУГО»

Весной 1961 года ведущие американские политические деятели оценивали международную обстановку как чрезвычайно неблагоприятную для США. Брат президента Роберт Кеннеди довольно образно охарактеризовал эти настроения: «Мы лишь пытаемся держать голову над поверхностью воды… нам приходится туго». И действительно, в Азии, Африке и Латинской Америке престиж и влияние США падали. Западная Европа стала все чаще ставить под сомнение основы европейской политики США. И, наконец, что самое главное, все более важную роль в международных делах стали играть социалистические страны.

Несколько оправившись от кубинского шока, Кеннеди приходит к выводу, что он слишком полагался на мнения различного рода экспертов и специалистов. Не отказываясь и впредь от их услуг, Кеннеди решает сам разобраться в запутанном лабиринте международных проблем. Он требует подготовить для него специальные досье фактов по наиболее важным международным проблемам.

Кеннеди также принимает решение о встречах с ведущими лидерами стран Западной Европы - де Голлем и Макмилланом. Значительный интерес он проявляет и к возможности встречи с главой Советского правительства. Правительство СССР, руководствуясь принципами мирного сосуществования и необходимостью разрядки международной напряженности, поддержало идею о встрече советских представителей с новым американским президентом. Последующие переговоры, однако, показали, что весной и летом 1961 года Кеннеди еще не удалось хотя бы в малейшей степени высвободиться из плена догм «холодной войны». Особенно это было заметно на его подходе к европейским проблемам.

Кеннеди собирался в Европу. Если не считать кратковременного визита в Канаду, это была его первая важная попытка действовать с помощью «личной дипломатии». Президент усиленно готовился к поездке, считая, что ему крайне необходимо продемонстрировать не только свою «уравновешенность», но и «твердость».

Заметим, что поездка в Канаду имела для Кеннеди неожиданные неприятные последствия. Во время посадки перед зданием канадского правительства в Оттаве молодого дубка, который по замыслу устроителей церемонии должен был увековечить память о визите президента в Оттаву, Кеннеди неловким движением серебряной лопаты, которой он забрасывал яму землей, вызвал сильную боль в спине. Старый недуг вновь вернулся. С этих пор тупая ноющая боль долгое время не покидала президента.

Перед поездкой в Европу Кеннеди резко сократил число своих официальных встреч и бесед, не имевших отношения к европейским делам. Вместе с тем в Белом доме состоялась целая серия его встреч с людьми, которые, как казалось Кеннеди, могли снабдить его полезной информацией. Кеннеди беседует со своим недавним соперником сенатором Хэмфри, с журналистами Липпманом и Рестоном, бывшими послами в Москве

А. Гарриманом, Д. Кеннаном, Ч. Боленом, бывшим государственным секретарем Дином Ачесоном, представителем США на переговорах по запрещению ядерных испытаний Артуром Дином и многими другими. Кеннеди интересуется их мнением о советской внешней политике, о де Голле и Макмиллане. Перечитывает мемуары де Голля. Изучает десятки докладных записок. Постепенно начинал вырисовываться стратегический план европейской поездки Кеннеди, в которой основное место отводилось встречам в Вене и Париже.

Встречи американского президента с главой Советского правительства случаются не часто. Естественно, что они вызывают во всем мире большой интерес и питают надежды народов на ослабление международной напряженности. Понимал ли это Кеннеди? Судя по всему, да. Сделал ли он, однако, хотя бы минимум для того, чтобы его поездка в Европу, в том числе и встречи в Вене, были плодотворными для дела мира? Нет, не сделал, если не считать продиктованного обстоятельствами решения не подливать масла в огонь в Лаосе.

В чем же тут было дело? Ответ на этот вопрос помогают полнее уяснить опубликованные новые материалы о настроениях Кеннеди накануне поездки в Европу.

Прежде всего Кеннеди считал, что встреча в Вене ни в коем случае не должна быть встречей в верхах, переговорами глав двух правительств. Свою главную задачу он видел не в достижении конкретных результатов по каким-либо актуальным международным проблемам, а всего лишь в том, чтобы установить непосредственный контакт с главой Советского правительства. Это обстоятельство Кеннеди не раз отмечал в беседах со своими помощниками. Когда же он был настроен еще более откровенно, то основную цель встречи в Вене пояснял следующим образом: Советам необходимо дать понять, что действия американского правительства в Лаосе и против Кубы вовсе не объясняются его, Кеннеди, слабостью. Словом, Кеннеди не терпелось продемонстрировать Советскому Союзу политику «с позиции силы». Он стремился успокоить своих критиков в США, не одобрявших его решения о встрече в Вене. Таким образом, Кеннеди ехал в Вену настроенный не на плодотворные переговоры, а на то, чтобы устроить там некую «демонстрацию силы США». Подобный подход к важной встрече не мог не наложить отрицательный отпечаток как на подготовку к ней, так и на ее результаты.

Готовясь к встрече в Вене, Кеннеди имел и другие соображения, причем весьма мрачного свойства. Дело в том, что с приходом Кеннеди к власти американская военщина с новой силой стала требовать проведения очередного тура испытаний ядерного оружия. Кеннеди поначалу противостоял этому нажиму. Он, например, заявлял: «Мы проведем испытания, затем они проведут испытания, и мы снова должны будем их проводить». Очевидно, ему не хотелось начинать свое президентство со столь непопулярного в глазах народов шага. Ведь всему миру было известно, что не кто иной, как США положили начало ядерным испытаниям, произведя их куда больше, чем Советский Союз. В этих условиях Кеннеди не хотел торопиться с новыми испытаниями. Но в конце концов он дал понять Пентагону, что вернется к решению вопроса о возобновлении ядерных испытаний после встречи в Вене. Исход же этой встречи ввиду целей, поставленных Кеннеди, предугадать было нетрудно. Вопрос о возобновлении США ядерных испытаний был, по существу, предрешен.

В дополнение ко всему буквально накануне визита Кеннеди в Европу правительство США предприняло шаг, свидетельствовавший о том, что в Вашингтоне серьезно и не помышляли о разрядке международной напряженности. 25 мая Кеннеди выступил в конгрессе США с посланием к стране.

Американский народ вновь услышал старую пропагандистскую пластинку. Кеннеди требовал новых военных ассигнований для того, чтобы США могли играть роль лидера «защиты свободы». К самому раздутому военному бюджету, когда-либо существовавшему в мирное время, были добавлены еще 2 млрд. долл. - на производство новых видов вооружения и подготовку диверсионных отрядов для борьбы с национально-освободительным движением, на военную «помощь» иностранным государствам и строительство в США атомных бомбоубежищ, а также на расширение пропагандистских радиопередач «Голоса Америки». Это была открытая заявка на дальнейшее обострение международной напряженности. «По моему мнению, - заявил в конгрессе президент, - в жизни нашей страны и судьбе свободы на всем земном шаре наступают самые серьезные времена». За этой высокопарной фразой скрывалась неприглядная истина. Накануне встречи в Вене правительство США довольно открыто демонстрировало свое нежелание покончить с «холодной войной».

29 мая 1961 года Кеннеди исполнилось 44 года. Накануне Национальным комитетом демократической партии в его честь был устроен грандиозный ужин. Более скромно отпраздновали день рождения Кеннеди в семейном кругу. Празднество было омрачено тем, что боль в спине давала о себе знать все сильнее. Позволив себе небольшой отдых, Кеннеди в домашней обстановке снова встал на костыли, чтобы хоть немного дать отдохнуть спине. До начала официального визита в Европу оставались считанные часы.