1036 дней президента Кеннеди

КАРИБСКИЙ КРИЗИС

Осенью 1962 года в международных отношениях вспыхнул самый опасный со времени окончания второй мировой войны кризис. Острота этого - карибского - кризиса была настолько велика, что она заставила наиболее дальновидных государственных деятелей США и Западной Европы по-новому взглянуть на международные отношения. Пересматривались старые догмы, их место занимали более или менее трезвые суждения.

В западной печати и исследованиях по международным отношениям до сих пор дебатируется вопрос о том, что «приобрели и потеряли» США в результате вспышки и последовавшего за ней урегулирования кризиса в районе Карибского моря. При этом нередко делается попытка представить действия правительства Кеннеди в этот период «вынужденными», а также приписать США некую «победу» над Советским Союзом. Нет ничего более далекого от действительности. И это становится ясно по мере того, как октябрь 1962 года все дальше уходит в глубь истории.

Что явилось причиной вспышки карибского кризиса?

Международная обстановка осенью 1962 года была очень противоречивой.

США усиливали военное вмешательство в Южном Вьетнаме. В районе Тихого океана Пентагон проводил ядерные испытания в атмосфере. Европейская пороховая бочка продолжала тлеть, вызывая приступы реваншизма в Бонне. Вместе с тем в Женеве шли переговоры по разоружению. Между СССР и США имел место довольно обстоятельный обмен мнениями по германской проблеме. Налицо было некоторое сближение позиций по вопросам, связанным с ликвидацией остатков второй мировой войны в Европе. Но это не позволяло верить в то, что здравый смысл в европейских делах в конце концов возьмет верх над политикой оттяжек и проволочек. Слишком уж часто в прошлом американские дипломаты, сказав в вопросах внешней политики «а», никак не решались сказать «б».

Политика правительства США в отношении Кубы приобретала открыто провокационный и опасный характер. Уроки поражения в заливе Кочинос многими реакционерами в США начинали забываться. Конгресс США принял резолюцию, где недвусмысленно подчеркивалось, что США полны решимости «любыми средствами, какие бы ни потребовались, вплоть до применения оружия», бороться против кубинского народа. Сенатор от штата Нью-Йорк Китинг летом 1962 года возглавил неистовую пропагандистскую кампанию, целью которой было заставить правительство США усилить агрессивные действия против Кубы. В американскую армию призывались все новые тысячи резервистов. Во Флориде ЦРУ продолжало подкармливать и финансировать тысячи кубинских контрреволюционеров.

В связи с усилением воинственных приготовлений США против Кубы, 11 сентября 1962 года Советское правительство обратилось с призывом к правительству Кеннеди прекратить разнузданную антикубинскую пропаганду. От внимания советской общественности не ускользнул факт мобилизации США 150 тыс. резервистов. Такой шаг еще более накалил международную обстановку. Серьезную тревогу вызывали и попытки Вашингтона организовать экономическую блокаду Кубы. Все более явно стали вырисовываться контуры нового американского плана, направленного на разгром кубинской революции.

Учитывая все это, Советский Союз призвал правительство США «проявить благоразумие, не терять самообладания и трезво оценить, к чему могут привести его действия, если оно развяжет войну». Москва указывала прямой путь к полной нормализации положения в районе Карибского моря. «Вместо того чтобы накаливать атмосферу такими действиями, - говорилось в заявлении ТАСС, - как мобилизация резервистов, равносильная угрозе начать войну, было бы куда более разумно, если бы правительство США, проявив мудрость, сделало бы добрый жест - установило бы дипломатические и торговые отношения с Кубой, о желательности чего недавно заявлялось со стороны кубинского правительства.»

Все миролюбивые предложения Советского Союза в Белом доме и госдепартаменте игнорировали. За этим легко угадывалось нежелание нормализовать обстановку в районе Карибского моря.

В этих условиях задачей первостепенной важности стало укрепление обороноспособности Кубы. Правительства СССР и Кубы пришли к выводу, что политике угроз и агрессии в отношении острова Свободы должен быть дан решительный отпор. Была достигнута договоренность о поставке в оборонительных целях на Кубу советских ракет среднего радиуса действия.

Принимая это решение, СССР и Куба руководствовались исключительно мирными целями. Они стремились пресечь новую американскую агрессию против кубинского народа, оградить мирный труд кубинцев от посягательств интервентов. При этом оба правительства действовали строго в рамках норм международного права.

Что касается политики правительства США в районе Карибского моря, то она, напротив, прямо противоречила нормам международного права. Обратимся к фактам.

Правительство США в борьбе против Кубы уже использовало однажды прямую агрессию. Вашингтон отказывался дать какие-либо гарантии, что агрессия еще более широкого масштаба не повторится в будущем. Правительство США продолжало укреплять сеть своих военных баз в районе Карибского моря. ЦРУ усиленно плело вокруг Кубы сети заговоров и диверсий.

Такие действия были частью глобальной экспансионистской политики США, проводившейся ими многие годы. Никто также не может отрицать того очевидного факта, что на протяжении многих лет США создавали вокруг социалистических стран, и в первую очередь вблизи границ СССР, наступательные военные базы.

Причем эти базы, обильно оснащенные ракетами и бомбардировочной авиацией, создавались в странах, которым никто не угрожал. По сути дела, американские правящие круги пытались утвердить свое «право» держать ракеты, самолеты и войска там, где им заблагорассудится.

Советское правительство неоднократно предлагало правительству США вообще отвести все американские и советские войска в пределы национальных границ. Эти предложения, как известно, неизменно отвергались Вашингтоном.

Любому ясно, однако, что если какое-либо государство, в данном случае США, считает себя вправе под предлогом своей «безопасности» осуществлять определенные агрессивные акции на международной арене, то оно не имеет никаких оснований требовать от других отказа от принятия ответных - оборонительных мер.

Американская пропаганда вплоть до настоящего времени пытается доказать, что карибский кризис явился якобы результатом односторонних действий Советского Союза и что Кеннеди был «вынужден» пойти на обострение. Эти утверждения, однако, далеки от истины.

Корни карибского кризиса господам из США следует, конечно, искать не в отдельных шагах Советского правительства по укреплению обороноспособности Кубы, а в своей собственной политике агрессивных происков и непродуманных международных акций, попирающих безопасность других государств и народов. Корни кризиса лежат в стремлении США обеспечить себе «монопольное право» на «безопасность», отрицая право других народов на оборону.

Карибский кризис начался с очередного нарушения американскими разведывательными самолетами У-2 суверенитета Республики Куба. В течение всего сентября 1962 года У-2 осуществляли многочисленные полеты над кубинской территорией. Все эти полеты были санкционированы Кеннеди. Полеты американских разведывательных самолетов над Кубой лишний раз доказывали, что Вашингтон вновь готовит нападение на остров Свободы.

14 октября 1962 года очередной самолет-шпион нарушил границы Кубы. Произведя с большой высоты аэрофотосъемку кубинской территории, самолет вернулся на базу. Начался процесс обработки и изучения разведывательных данных. Они свидетельствовали о том, что Куба становится для американских империалистов все более крепким орешком. О полученных данных доложили руководителям ЦРУ и Пентагона. Затем в известность о полученных данных был поставлен специальный помощник президента Макджордж Банди. Последний не проявил особой спешки в том, чтобы сообщить «новость» Кеннеди. Да, собственно говоря, «новость» состояла лишь в том, что Куба продолжает усиливать свою обороноспособность, размещая на своей территории ракеты среднего радиуса действия.

Ранним утром 16 октября между Банди и представителями американской разведки состоялась длительная беседа. Кеннеди все еще оставался в неведении относительно дела, из-за которого он несколькими днями позже чуть было не вверг мир в термоядерную войну. Только после тщательного инструктажа со стороны ЦРУ Банди направился к президенту.

Кеннеди завтракал, просматривая утреннюю прессу. Нетрудно представить, что специальный помощник говорил президенту. На вопрос Кеннеди: «Что все это означает по существу?» - Банди стал доказывать, что размещаемые на Кубе ракеты могут быть использованы в «наступательных целях» против США. И хотя Кеннеди и окружавшие его лица отлично знали, как признал впоследствии Соренсен, что появление на Кубе ракет среднего радиуса действия не может изменить военного баланса сил СССР и США, основывающегося главным образом на межконтинентальных стратегических ракетах, тем не менее они сразу же решили использовать ситуацию.

Они сознательно игнорировали тот факт, что размещение советских ракет среднего радиуса действия на Кубе было предпринято только после того, как правящие круги США бесчисленное количество раз отвергали предложения о ликвидации американских военных баз, в том числе и ракетных, на чужих территориях. Между тем всякому непредубежденному человеку было ясно, что советские ракеты на Кубе появились лишь после того, как резко возросла опасность повторной американской агрессии против этой страны.

Чего стоили одни только запланированные в Пентагоне на вторую половину октября большие военные «учения», которые служили камуфляжем для сосредоточения во Флориде и на близлежащих американских военных базах большого количества войск. Сюда было стянуто ни много ни мало - 40 тыс. морских пехотинцев. 5 тыс. солдат морской пехоты расположились на самой Кубе, на базе Гуантанамо. Наготове находились 82-я и 101-я воздушно-десантные дивизии. Всего в одной только Флориде было 100 тыс. американских солдат и офицеров, которые в любую минуту могли осуществить нападение на Кубу. На службу были призваны 14 тыс. резервистов для обслуживания самолетов транспортной авиации. Все эти мероприятия начали осуществляться еще задолго до того, как разразился кубинский кризис. Чтобы пустить в ход всю эту военную машину, нужен был удобный предлог. И в Вашингтоне решили, что советское оборонительное оружие на Кубе и является таким предлогом.

Первое совещание для определения курса действий правительства США в отношении Советского Союза и Кубы было созвано Кеннеди в Белом доме 16 октября в 11 часов 45 минут. С самого начала плотная пелена секретности окутала деятельность всех посвященных в это дело лиц. Кеннеди распространил специальную директиву, в которой потребовал сохранения в глубочайшей тайне планов правительства. Американская политическая верхушка лихорадочно совещалась. Вслед за утренней встречей в Белом доме днем последовало совещание в госдепартаменте. Затем в 18 часов 30 минут Кеннеди созывает еще одно совещание в Белом доме.

Узкая группа, на которую опирался Кеннеди во время карибского кризиса, состояла из следующих лиц: Линдон Джонсон, Раск, Макнамара, Роберт Кеннеди, генерал Тэйлор, Маккоун, Диллон, Стивенсон, Банди, Со-ренсен, Болл, Гилпатрик, Томпсон, Алексис Джонсон, Ачесон и Ловетт.

Уже на первом совещании в Белом доме американская военщина, верная себе, предложила Кеннеди предпринять воздушный налет на Кубу с целью уничтожения оборонных объектов, складов и аэродромов. Раздавались также требования завершить это нападение с воздухз вторжением с моря. Американские генералы требовали разрешения осуществить не просто воздушный налет, а серию массированных воздушных налетов. (Они планировали для начала произвести 500 бомбежек.) Конечная цель военщины была ясна - уничтожение народной власти на Кубе.

Были среди ближайших советников Кеннеди и люди более уравновешенные. Они не соглашались с доводами военных, считая предложенный ими путь слишком рискованным для США. В числе этих более осторожных политиков были прежде всего те, кто считался «экспертами по советским делам». Одним из них был Луэллин Томпсон. Сторонником более осторожной тактики был и брат президента Роберт Кеннеди. Однако представители. Пентагона и ЦРУ добились согласия Кеннеди на дальнейшее усиление американской военной базы, расположенной на территории Кубы, - Гуантанамо.

На этих первых заседаниях было решено не ставить в известность об американских действиях союзные правительства.

Надо сказать, что на западноевропейских политиков, даже проамерикански настроенных, это решение, когда о нем стало известно, произвело удручающее впечатление. Что бы там ни говорили американские политики и как бы впоследствии ни изощрялся официальный Вашингтон, доказывая, что отсутствие консультаций с союзниками по НАТО было необходимо правительству США для сохранения «секретности», остается фактом: Вашингтон принимал ответственные политические решения без ведома и согласия высших руководителей Западной Европы.

Нет нужды подробно останавливаться на всех агрессивных и провокационных планах, предлагавшихся Кеннеди его советниками для «урегулирования» возникшей ситуации. В конце концов окружение Кеннеди, за исключением отдельных лиц, пришло к выводу, что прямая агрессия американского флота, армии и авиации против усиленной в оборонном отношении Кубы была бы слишком рискованна для США.

Тогда военные вновь стали требовать осуществления воздушного налета на Кубу. Большая часть советников высказалась в пользу морской блокады. Сам президент все больше склонялся в пользу последнего предложения, которое, конечно, само по себе представляло собой грубейшее нарушение норм международного права и Устава ООН.

18 октября Кеннеди отдает указание об образовании двух секретных групп (подкомитетов) из числа лиц, принимавших участие в выработке «решительных шагов». Группы должны были представить президенту развернутый план осуществления как воздушного налета на Кубу, так и морской блокады.

В Пентагоне, ЦРУ и госдепартаменте начался настоящий шабаш ведьм. Американская военщина предложила Кеннеди осуществить блокаду нефти, поступающей для Кубы из Советского Союза. Это необходимое для любой экономики сырье также объявлялось «наступательным», так как оно-де необходимо для военной техники. Крайне правые толкали Кеннеди к осуществлению таких шагов, которые не оставляли бы другой стороне никакой иной возможности, как ответить на применение силы силой.

Уверовав в версию ЦРУ, что советское оборонительное оружие на Кубе может быть использовано в целях «нападения на США», Кеннеди решился стать на чрезвычайно опасную дорогу агрессивных акций в отношении Советского Союза и Кубы.

19 октября Кеннеди на полтора дня улетел в западные штаты для ведения избирательной кампании.

Пока президент отсутствовал, ЦРУ и Пентагон предприняли новые попытки навязать группе советников решение о воздушном налете на Кубу. Представители военщины и разведки настаивали на том, что Кеннеди надо рекомендовать воздушный налет. Все другие меры, утверждали они, являются «явно недостаточными». «Теперь или никогда», - заявляли сторонники горячей войны.

Против такого чреватого для самих США катастрофическими последствиями курса выступили Роберт Кеннеди и Теодор Соренсен. Государственный секретарь Раск отмалчивался.

И это было далеко не случайно. О роли, которую Раск сыграл в том, что вторжение на Кубу готовилось без каких-либо помех со стороны госдепартамента, говорит следующий факт. Начальник отдела разведки и исследований госдепартамента США Роджер Хилсман, поддерживавший связь госдепартамента с ЦРУ, на одной из бесед у главы американской разведки из случайной реплики, брошенной Алленом Даллесом, понял, что в отношении Кубы «что-то затевается». Раск подтвердил его догадку. Но когда Хилсман, не веривший в успех планируемой операции, предложил государственному секретарю использовать «специалистов госдепартамента по Кубе» для «исследования проблемы», с тем чтобы иметь аргументы против интервенции, Раск ответил ему: «Извините, но я не могу вам разрешить сделать это. Все слишком засекречено». Так Раск, по существу, самоустранился от каких-либо действий, которые могли бы помешать Аллену Даллесу в осуществлении планов вторжения на остров Свободы.

По мере нарастания событий в американской политической и военной верхушке образовались две группы людей, из которых одна придерживалась еще более авантюристического курса действий, чем другая. Одни готовили для президента предложения по блокаде, а вторые - по военной агрессии на Кубу с воздуха, моря и суши.

Сразу же по возвращении в Вашингтон Кеннеди собирает новое совещание. Военные при поддержке ряда других деятелей снова требуют массированного воздушного налета. Кеннеди отвергает это требование и поддерживает предложение о морской блокаде Кубы. Он заменяет в текстах готовящихся документов слово «блокада» на «более спокойное», по его мнению, слово «карантин». На самом деле причина этой игры словами была другой. В международном праве существует вполне определенное суждение о том, что представляет собой морская блокада. Она является, как признают ведущие авторитеты в области международного права, в том числе и американские, актом войны. Поэтому правительство Кеннеди и занялось семантическим жонглированием. Однако было вполне очевидно, что оно шло на открытое нарушение норм международного права, став на путь агрессивных действий в отношении другой великой державы - СССР и Республики Куба.

Своими действиями в период Карибского кризиса правительство США способствовало быстрому осознанию многими западноевропейскими политиками того очевидного факта, что зависимость в вопросах войны и мира от капризов Вашингтона таит для их стран грозную опасность. Стремясь добиться эгоистических целей, правительство США основательно подорвало свой и без того пошатнувшийся престиж в глазах западноевропейцев. Об этом свидетельствует первая реакция западноевропейской прессы на опрометчивые шаги, предпринятые президентом Кеннеди 22 октября 1963 года.

Конечно, после того как правительства стран НАТО несколько оправились от первого шока, вызванного действиями американской политической верхушки, критика действий правительства Кеннеди в западной печати несколько поутихла, и официальными лицами ряда стран Западной Европы были сделаны дежурные заявления о том, что действия США были якобы «вынужденными» и что они поддерживают их. Однако делалось это без энтузиазма.

Можно также отметить, что, по мере того как события октября 1962 года все более отходили в область истории, в западноевропейской политике усилился поиск основ коллективной безопасности в Европе. Исключением являлись лишь ФРГ, а также Испания и Португалия. Что касается подавляющего числа западноевропейских государств, и в первую очередь Франции, Италии, Великобритании, то они стали с более трезвой меркой подходить к своим отношениям с социалистическими странами, и в том числе с Советским Союзом.

Основную роль в активизации этого процесса сыграл не карибский кризис как таковой, а последовательная борьба Советского Союза и других социалистических стран Европы за оздоровление международной обстановки на континенте. Но действия правительства Кеннеди в октябре 1962 года объективно явились своего рода катализатором начала заметного отхода ряда западноевропейских стран от США.

В те дни американское правительство решило в своих опасных действиях игнорировать не только союзников по НАТО, но и все латиноамериканские страны. Дело в том, что Кеннеди не был уверен в поддержке действий США даже со стороны Организации американских государств. Поэтому президент прямо заявил своим помощникам, что он намерен осуществить блокаду Кубы, даже если ОАГ ее не одобрит.

Днем 22 октября Кеннеди совершил обычный в США ритуал при принятии особо важных решений. Он информировал бывших президентов Гувера, Трумэна и Эйзенхауэра о планируемых шагах. Затем, за два часа до своего выступления по телевидению, Кеннеди встретился с двадцатью наиболее влиятельными деятелями конгресса США. Многие из них были срочно доставлены в Вашингтон на военных самолетах и вертолетах. Агрессивный запал конгрессменов сразу же дал себя знать. Они даже не стали вдаваться в суть дела. Сенатор Рассел, известный своими близкими связями с ЦРУ, потребовал, чтобы блокада Кубы была заменена вторжением. Его поддержал ряд других конгрессменов. Даже обычно выдержанный сенатор Фулбрайт высказался за вторжение. Рассел и компания стали оказывать сильнейшее давление на Кеннеди, чтобы он изменил свое решение в пользу вторжения. Все другие шаги, заявил воинственный сенатор, явились бы «полумерами».

Приближалось время выступления президента по телевидению. Покинув наконец разбушевавшихся конгрессменов, Кеннеди проворчал: «Если они хотят заполучить мою работу, они могут ее иметь - мне она не доставляет большой радости»…

В 19 часов по вашингтонскому времени Кеннеди зачитал по телевидению свое заявление. В нем мелькал набор пропагандистских фраз о «наступательных русских ракетах», «несчастных кубинцах», «нарушении Советами своих обязательств», «цене свободы», «необходимости осуществить карантин»…

Начался карибский кризис.

К 22 октября американское правительство сконцентрировало вокруг Кубы крупные соединения военно-морского флота (183 корабля), военно-воздушных сил, парашютистов и морскую пехоту. В полную боевую готовность были приведены войска США в Западной Европе. Сигнал военной тревоги прозвучал на кораблях 6-го и 7-го флотов, рыскавших в Средиземном море и в районе острова Тайвань. В воздух были подняты сотни бомбардировщиков стратегической авиации.

То, чего так долго добивалась американская военщина и ЦРУ, осуществлялось. Мир стоял у порога термоядерной войны. Развязанный Вашингтоном кризис грозил атомной смертью десяткам миллионов людей.

Надо сказать, что, чем больше обострялся карибский кризис, тем все более осторожным в своих действиях делался президент Кеннеди. Есть все основания полагать, что в этот период он еще и еще раз раздумывает над последствиями термоядерной войны для США.

Обстановка и настроения президента Кеннеди в те дни так описаны его ближайшим помощником Соренсеном: «Президент еще никогда не был настолько одиноким, как во время первой ядерной конфронтации. Джон Кеннеди никогда не терял из виду, что означали бы как война, так и капитуляция для всей человеческой расы. Его представители в ООН готовились к переговорам о мире, а его объединенная группа начальников штабов готовилась к войне. Кеннеди намеревался держать всех на привязи».

Однако выпущенный из бутылки джин «ядерной конфронтации» было не так-то легко загнать обратно. Пентагон и ЦРУ нагнетали напряженность. Поэтому нетрудно представить, в каком опасном направлении развивался бы карибский кризис, если бы не мудрые действия Советского Союза.

В заявлении Советского правительства от 23 октября 1962 года фактическое установление США морской блокады Кубы было с полным основанием оценено как «беспрецедентные агрессивные действия». Внимание правительств других стран и мировой общественности обращалось на то, что империалисты США готовы «толкнуть мир к пропасти военной катастрофы». «Народы всех стран, - указывалось далее в документе, - должны ясно представлять себе, что, идя на такую авантюру, Соединенные Штаты Америки делают шаг на пути к развязыванию мировой термоядерной войны. Нагло попирая международные нормы поведения государств и принципы Устава Организации Объединенных Наций, США присвоили себе право, и объявили об этом, нападать на суда других государств в открытом море, т. е. заниматься пиратством…

По Уставу ООН все страны, большие или малые, имеют право строить свою жизнь по-своему, принимать те меры к обеспечению своей безопасности, которые они считают необходимыми, давать отпор агрессивным силам, покушающимся на их свободу и независимость. Не считаться с этим - значит подорвать саму основу существования ООН, ввести в международную практику законы джунглей, порождать бесконечные конфликты и войны.

В этот тревожный час Советское правительство считает своим долгом обратиться с серьезным предостережением к правительству США, предупредить его, что, осуществляя меры, объявленные президентом Кеннеди, оно берет на себя тяжелую ответственность за судьбы мира, ведет безрассудную игру с огнем». Заявление подчеркивало, что «если агрессоры развяжут войну, то Советский Союз нанесет самый мощный ответный удар». Президента Кеннеди вновь призвали принять советское предложение о ликвидации военных баз, находящихся на чужих территориях в различных частях света.

Вместе с тем Советское правительство поставило в ООН вопрос о немедленном созыве Совета Безопасности для рассмотрения вопроса «О нарушении Устава ООН и угрозе миру со стороны Соединенных Штатов Америки».

Советское правительство приняло все необходимые меры к тому, чтобы СССР не оказался застигнутым врасплох и был в состоянии дать сокрушительный отпор агрессорам. В ракетных войсках стратегического назначения, в войсках противовоздушной обороны и на подводном флоте было задержано увольнение старших возрастов и отменены отпуска всему личному составу. Командование объединенных вооруженных сил стран Варшавского договора провело ряд мер по повышению боевой готовности войск и флотов.

Представители Советского Союза в ООН осудили действия правительства США и потребовали прекратить всякое вмешательство во внутренние дела Республики Куба.

С призывом приостановить карантинные меры к президенту Кеннеди обратился исполняющий обязанности генерального секретаря ООН У Тан. Кеннеди, по существу, игнорировал это предложение.

В свою очередь Советское правительство в ответ на переданный телеграммой призыв У Тана «воздержаться от любых действий, которые могут обострить положение и принести с собой риск войны», заявило, что оно согласно с его предложением.

25 октября У Тан направил Советскому правительству вторую телеграмму, в которой вновь выдвигал идею мирного урегулирования Карибского кризиса. Он просил «советские суда, уже находящиеся на пути в Кубу, держаться в стороне от района перехвата только в течение ограниченного времени», с тем чтобы могли быть проведены обсуждения различных вариантов возможного соглашения, которое могло бы урегулировать проблему мирным путем в соответствии с Уставом ООН.

Второе послание У Тана в свой адрес Кеннеди игнорировать не решился. Он также согласился принять меры, чтобы исключить соприкосновение американских судов с советскими. Президент Кеннеди сделал это вопреки военщине. Адмиралы, например, требовали от него согласия на то, чтобы военные корабли США вышли из зоны карантина еще дальше в открытый океан и спровоцировали столкновения с советскими судами. Произошло, как отмечает в своих мемуарах Соренсен, «острое столкновение с представителями военно-морских сил».

Осложнить и без того накаленную обстановку стремились и другие должностные лица США. 26 октября представитель госдепартамента США, нарушив инструкцию президента, во время беседы с журналистами сделал упор на ту часть выступления Кеннеди по телевидению 22 октября, где отмечалось, что «оправданными будут дальнейшие действия». Печать монополий подхватила намек. В газетах появились многочисленные сообщения о том, что вот-вот начнется вторжение или воздушный налет на Кубу. Это также была своеобразная форма давления на президента. Рассказывают, что, узнав об этом не санкционированном Белым домом шаге госдепартамента, Кеннеди пришел в ярость. Он вызвал Раска и других сотрудников госдепартамента и прочитал им гневную нотацию.

Затем произошел случай, вновь подливший масла в огонь. Защищая свои воздушные рубежи, части кубинской противовоздушной обороны сбили американский разведывательный самолет У-2. Сторонники войны вновь потребовали осуществить воздушный налет на Кубу, а затем и вторжение. Кеннеди снова отклонил эти требования.

Но провокационные действия со стороны США не прекращались. 28 октября американский самолет глубоко вторгся в пределы советской территории в районе Чукотского полуострова. В сложившейся общей опасной для дела мира ситуации советская сторона проявила выдержку. Советские военные могли сбить нарушителя, но не сделали этого. Американский самолет повернул обратно. В Вашингтоне хранили молчание по поводу случившегося. Лишь позже, вынужденный дать ответ на протест Советского правительства, госдепартамент вновь (уже в который раз!) заявил, что самолет США залетел на советскую территорию в результате «навигационной ошибки» и «сильного ветра».

Если вспомнить, что незадолго до этого инцидента, 30 августа, еще один американский самолет нарушил государственную границу СССР в районе Южно-Сахалинска и в течение девяти минут летел над советской территорией, то вполне можно усомниться в том, что оба эти инцидента были случайными. Они гораздо больше походили на провокации. Причем они предпринимались США несмотря на заявление президента Кеннеди 25 января 1961 года о том, что он отдал распоряжение не допускать нарушения американскими самолетами государственных границ СССР.

Налицо были явные попытки американской военщины вызвать осенью 1962 года мировой военный кризис, попытки, которые президент Кеннеди вынужден был в конце концов сдерживать, очевидно решив, что ядерный конфликт был бы для США губителен.

В то время, когда карибский кризис достиг своего апогея, Советское правительство 26 и 27 октября выступило с предложениями, которые стали основой для урегулирования возникшего конфликта. Оно согласилось вывезти с Кубы некоторые виды ракет, которые США объявили «наступательными», но при условии, что правительство США заявит об уважении неприкосновенности границ Кубы и обязуется не осуществлять в отношении ее агрессии. Президенту Кеннеди было предложено послать своих представителей в ООН для переговоров об урегулировании кризиса. Москва, таким образом, предлагала Вашингтону мир вместо термоядерной войны.

Получив текст этих советских посланий, Кеннеди дает поручение срочно подготовить ответ. И снова среди исполнителей этого поручения вспыхивают разногласия и раздаются взаимные обвинения, даже более сильные, чем раньше. Противники улаживания конфликта настаивали на том, чтобы ответ Советскому правительству был «жестким». Они еще не оставляли надежды на то, что им удастся сорвать мирное урегулирование кризиса. Однако основные советники президента к этому времени уже были хорошо осведомлены о настроениях Кеннеди. В результате к вечеру того же дня в Вашингтоне было подготовлено ответное послание, в котором президент США дал заверение об отказе от вторжения на Кубу, а также обещал быстро отменить меры карантина. Правда, это согласие было обставлено рядом оговорок, но не в них была суть дела. Главным же в конце октября 1962 года был официальный отказ Кеннеди от планов агрессии против Кубы. Это, несомненно, способствовало нормализации обстановки. Карибский кризис пошел на спад.

Конечно, цена словесным обещаниям буржуазных правительств в области внешней политики хорошо известна. Поэтому к оценке обставленного оговорками отказа президента США от вторжения на Кубу следует подходить с известной осторожностью.

Гарантий от агрессии против Кубы, заявил 28 октября 1962 года премьер-министр Революционного правительства Кубы Фидель Кастро, не будет, если США, помимо прекращения морской блокады, не снимут экономическую блокаду Кубы, не прекратят против нее подрывную деятельность и пиратские нападения с баз, расположенных в США и в Пуэрто-Рико, не прекратят вторжение в кубинское воздушное пространство и территориальные воды американских военных самолетов и судов, а также не ликвидируют военную базу в Гуантанамо. Это были, конечно, справедливые требования. Их претворение в жизнь означало бы крупный шаг на пути нормализации кубинско-американских отношений. Советский Союз поддержал разумные предложения Кубы.

В течение первой половины ноября по дипломатическим каналам и через ООН расчищались завалы вызванного США карибского кризиса. 20 ноября 1962 года президент Кеннеди объявил об отмене «карантина», а 21 ноября Советское правительство дало указание ракетным войскам межконтинентального и стратегического назначения с полной боевой готовности перейти к нормальной боевой подготовке и деятельности. В стратегической авиации было отменено состояние боевой готовности.

Карибский кризис был ликвидирован.