13 разных историй

Королевский берет

Один мой знакомый папа летал с делегацией в Англию. Это папа нашего соседа по дому — Котьки Спешникова, который ходит в третий класс, в школу на Плуталовой улице.

Спешниковский папа в Англии был недолго. Всего две недели, но насмотрелся там разного на всю жизнь. Он ходил в музей восковых фигур, где выставлены великие люди и знаменитые разбойники. Потом он видел живую королеву, которых вообще в мире осталось раз, два — и обчёлся... Был какой-то праздник. Королеву везли в золочёной карете, а за ней шли министры в седых париках колбасками и цветных кафтанах, а ноги в чулках и туфлях с пряжками. Таких министров теперь нигде, кроме как на картинках к сказкам Андерсена, не увидишь, а в Англии они в особые дни одеваются по-старинному. Такая у них там традиция, то есть так давно заведено, и все до сих пор в это играют.

Но Котькин папа не только рассказал удивительные вещи про Англию, а ещё и привёз оттуда кое-какие подарки. Котьке, например, достался берет.

Это был не какой-нибудь просто берет, а особенный — королевский. Конечно, если его надеть на голову, никто ничего такого в нём не увидит. Берет как берет. Мягкий, синего цвета. Но это — если ничего не знать, а знать — вся красота заключалась внутри. Там был кожаный светлый ободок с рубчиком, а под ним блестящая шёлковая подкладка. На подкладке цветастый герб. Сверху сияла золотая корона, ниже — щит. Он разделён на две части. На одной половине лев на задних ногах, как пудель в цирке. На другой — справа в углу — четыре багровые полоски, а под ними, на небесном фоне, бочонок с крылышками. Ниже вьётся ленточка с надписью неизвестно на каком языке. Всё вышито такими яркими нитками, что просто загляденье. Котька с удовольствием бы вывернул берет и надел бы его на левую сторону, да так беретов нё носят.

В школе Спешников демонстрировал подарок отца во всём его прекрасном виде. Правда, девчонки большого интереса к берету не проявили, зато мальчишки обступили Котьку, разглядывали удивительную подкладку и задавали разные вопросы.

— Почему тут корона?

— Значит, особый, королевский, — отвечал Котька.

— Для королей, что ли?

— И для королей.

— А что тут написано, по-каковски?

— Это значит, самые лучшие в мире. Лучше нигде, нигде нет?

— Нету.

— А при чём тут лев?

— В Англии везде львы. Как в, Африке?

— Нет, не живые, нарисованные.

— А зачем бочка с крыльями?

— Для красоты.

— Сколько такой стоит на наши деньги? — спрашивал Котькин товарищ ещё по детскому саду — Яшка Раскин.

— Сто рублей, — не задумываясь, отвечал Спешников.

Мальчишки вздыхали и по очереди примеряли берет. Котька пользовался моментом и рассказывал всякие небылицы про Англию. Кое-что он прибавлял от себя. Говорил, например, что королеву охраняют шотландские гвардейцы в юбках. Ростом каждый с троллейбус, а если в меховой шапке, так ещё выше троллейбуса — до проводов. Насчёт юбок ему ещё верили, но по поводу роста солдат сомневались.

— Сто рублей, — не задумываясь, отвечал Спешников. Мальчишки вздыхали и по очереди примеряли берет. Котька пользовался моментом и рассказывал всякие небылицы про Англию. Кое-что он прибавлял от себя. Говорил, например, что королеву охраняют шотландские гвардейцы в юбках. Ростом каждый с троллейбус, а если в меховой шапке, так ещё выше троллейбуса — до проводов. Насчёт юбок ему ещё верили, но по поводу роста солдат сомневались.

— Всё это враньё, — сказал Булкин. — Самый высокий — Круминьш, из сборной баскетбольной. Он два метра восемнадцать, а троллейбус ещё выше. И берет девчонский.

Он даже засвистел, чем выразил своё полное презрение к Котькиному приобретенью. Но, конечно, это от зависти. Спешников даже отвечать ему не стал. Что мог знать Булкин? Не его же отец летал в Англию.

Первые дни Котька надевал берет каждую перемену и гляделся в стекло шкафа. На уроках берет лежал перед ним и сиял подкладкой. Королевский берет повысил Котьку в собственных глазах. Он даже не верил, что мог жить раньше обыкновенным мальчишкой, без берета.

Но вскоре ему это надоело. Он перестал надевать берет на переменах и убирал его в парту, а любовался им только иногда, от скуки.

И вдруг берет пропал.

Котька явился из школы с непокрытой головой. Берет исчез среди бела дня между уроками.

Они с Яшкой обыскали все парты, заглянули и за шкаф, и в мусорный ящик. Но берета нигде не было.

— Поздравляю вас, — сказал Раскин. — Плакали сто рублей на наши деньги.

Котька так и ушёл домой. Хорошо, что была весна и ходили уже без пальто, а то сиди жди, пока тебе принесут шапку.

Дома Котька, почувствовав всю горечь утраты и зная, что его ждут не очень-то приятные разговоры, разревелся.

Первый допрос вела бабушка.

— Ты хорошо помнишь, что ушёл в школу в берете? — спросила она.

— А то ещё в чём же, — гудел Котька. — Голый,что ли. . .

— На вешалку ты его не сдавал?

— Не-е-ет, — выл Котька.

— Вспомни как следует.

— Вспомнил как следует. Не сдава-ал. . .

— Ты всё обыскал?

— Всё-о-о, и в уборной смотрел.

— Значит, ты его потерял, — сделала вывод бабушка и снова спросила: — Ты точно помнишь, что пошёл в школу в берете?

Всё повторялось. Бабушка вела допрос. Котька выл.

Потом пришла с работы мама. Котька стал выплакивать своё горе перед ней.

— А ты уверен, что пошёл с утра в берете? — спросила мама.

— Уве-ере-ен.

— Тогда ты его потерял.

— Не-ет, — рёвом протестовал Котька.

— Разве можно тебе дарить хорошие вещи. Надо сказать папе, чтобы он тебе ничего ниоткуда не привозил.

Позже явился отец. Узнав о постигшем Котьку несчастье, он спросил :

— Ты наверняка убеждён, что шёл в школу в берете?

Котька почувствовал: у него уже иссякает запас слёз.

— Да-а, да-а-а, — с трудом выдавливал он из себя последние солёные капли.

Папа вздохнул.

— Тогда выходит, — ты его потерял. Это печальный факт, но ничего не поделаешь.

Тут он взял газету и ушёл читать её к себе в комнату. Этим вовсе ничего не кончилось. Котьку опять вызвала бабушка.

— Если ты хорошо помнишь, что ушёл в берете, — начала она, — то не мог ли кто-нибудь в классе у тебя его утащить?

Слёз у Котьки больше не было.

— Не знаю, — пожал он плечами.

— Подумай хорошенько.

Котька подумал хорошенько.

— Может быть, взял Булкин, — сказал он.

— Какой такой Булкин?

— Один мальчишка с Бармалеевой улицы. Его называют трудным ребёнком. Отца у него нет, а мать работает дворником. Раз он у одной девочки стащил красную самописку, а когда у него её увидали, отдал и сказал, что нашёл в коридоре. Потом мы собирали утиль, а Булкин взял отобрал одеколонные бутылки и сдал их, а деньги проел. Тогда вызывали его мать и Булкину досталось.

— Очень может быть, что этот Булкин и взял твой берет. Он был сегодня в школе?

— Был. Он ещё давно сказал, что я в берете как поганка. Это нарочно, чтобы я не думал, что он ему нравится.

— Вполне допустимо, — кивнула бабушка. — Ты думаешь, он мог стащить твой берет?

Котька опять пожал плечами. Откуда он мог знать. Но вообще-то этот Булкин был типом. Правда, считалось, что за последнее время он немного исправился, но это тоже он, наверное, нарочно. И сидел он близко, и домой убежал раньше всех. Может быть, и в самом деле берет взял Булкин. А иначе куда же он мог запропаститься?

Вечером, когда опять начались разговоры, папа сказал :

— Может быть, бог с ним, с этим беретом? Ну, пропал и пропал.

Но бабушка возразила :

— Нет, этого так оставлять нельзя. Дело, в конце концов, не в берете.

Котькин папа ничего не ответил. Он пил чай и просматривал журнал «Огонёк».

— Возможно, этот ваш Булкин уже продал твой берет, — сказала перед сном бабушка.

Она не успокоилась и за ночь, а утром отправилась в школу вместе с Котькой. Тому это не очень-то понравилось. Он не любил ходить в сопровождении взрослых, особенно в школу. Глуповато и стыдно. Но что он мог поделать.

В школе бабушка отозвала в сторону их классную воспитательницу Майю Борисовну и рассказала ей про берет.

— Возможно, это Булкин, — предположила она.

— Почему ты так думаешь, Спешников? — спросила Майя Борисовна, глядя на Котьку. При этом она так покраснела, что можно было подумать,— берет утащил не Булкин, а она.

— Я так не думаю, — буркнул Спешников. — Это бабушка, а я просто. . .

Но он не знал, что «просто», и умолк.

— Может быть, вызвать мать этого Булкина? — посоветовала бабушка.

— Хорошо, — сказала Майя Борисовна. — Я постараюсь вам вернуть берет, а Косте не надо носить в школу такие вещи. Есть форма.

— Правильно,— согласилась бабушка.— Он очень рассеянный мальчик.

Бабушка удалилась, а Майя Борисовна, перед тем как начать урок, строго спросила :

— Ребята, кто подшутил над Спешниковым и взял его английский берет? Отдайте сейчас же, и не надо больше так неостроумно шутить.

Теперь Котька был наверняка уверен, что берет стащил Булкин. Потому что, когда Майя Борисовна спрашивала, он опустил голову, а уши у него покраснели.

— Значит, — продолжала Майя Борисовна, — берета никто не брал?

Класс молчал, а девчонки на первых партах начали строить удивлённые рожи и пожимать плечами: «никто»,«никто»...

— Хорошо, — сказала Майя Борисовна и начала урок. После уроков Майя Борисовна задержала Котьку и Булкина, но она не велела ему вызывать мать, а только сказала :

— Мне очень тяжело, Булкин, но я вынуждена тебя спросить: ты не брал берета?

— Кто это на меня наговаривает... Всё на меня.

Уши у Булкина запылали ещё ярче.

— Это ты, Спешников?

— Ничего я ни на кого не наговаривал! — вырвалось у Котьки. — Знаешь ты много. . .

— Не кричи! — остановила его Майя Борисовна.

— Так это не ты, Булкин, подшутил над Спешниковым?

— Ни над кем я ничего не шутил! Никаких я дурацких беретов не брал. . . Зачем он мне, с коронами! Ничего я не знаю!

И Булкин без спросу выбежал из класса. Он вообще был способен на всякие выходки.

— Может быть, он его уже продал, — сказал Котька. Майя Борисовна была очень молодой и красивой учительницей. Но сейчас у неё был такой печальный вид, что про красоту нечего было и говорить. Котьке стало жаль её.

— А ну его, с этим беретом, — сказал он. — Я без него проживу. Пропал и пропал, . .

Но Майя Борисовна на него даже не посмотрела.

— Скажи твоей бабушке, что я вызову мать Булкина, — и поднялась, чтобы уйти. А Котька подумал, что Майя Борисовна потому рассердилась, что в последнее время зря заступалась за Булкина. Теперь увидела, как он «исправился».

После школы Котька ходил по магазинам вместе с Яшкой Раскиным. Они искали тетради в косую линейку.

Бумага везде была плохая, и только в нотном магазине на Большом мальчики нашли то, что им было нужно.

Дома Котька вынул из своего толстенно набитого портфеля пачку новых тетрадей. Затем решил перетрясти всё залежавшееся там хозяйство. Он вынимал тетради и книгу за книгой, пенал, разные коробки, резинку, пуговицы и другие нужные вещи и клал их на стол. Потом полез рукой в глубину портфеля, чтобы посмотреть, не завалялось ли ещё чего ценного, и вдруг наткнулся на что-то мягкое. Котька заглянул туда и увидел на дне портфеля свой потерянный берет. Он, оказывается, всё время лежал там, прижатый книгами. Котька вытащил берет и сразу же сделался таким красным, как полоски на гербе, вышитом на шелку подкладки.

Когда поздно вечером вернулся Котькин отец, он услышал, что в комнате, где Котька жил вместе с бабушкой — её дома не было, — кто-то плакал.

Это, лёжа в кровати, всхлипывал Котька.

— Ну и довольно,— сказал папа. — Это не по-мужски. Пропадают у людей вещи и покрупнее. Пожалуйста, прекрати, Стоит ли реветь из-за того, что потерял какой-то берет.

— Я не потому, что потерял,— прошмыгал Котька, вытирая ладонями слёзы. Теперь их у него было предостаточно. — Я потому, что я его нашёл.

— М-да. Это действительно нехорошо,—сказал папа.— Зря подумали на человека.

Вдруг Котька перестал шмыгать носом, встал ногами на постель и• что-то отыскал в темноте на столе. Это был злополучный берет. Котька сунул его в руку отцу и, всхлипывая, проговорил :

— Бери его. Отдавай кому хочешь. Не надо мне никаких королевских беретов. И зачем ты его мне привозил.

Тут Котька повалился в постель и укрылся с головой одеялом.