13-й демон Асмодея

Глава 22

В трубке послышались гудки. Сначала к телефону долго никто не подходил, но ждать я умею, поэтому дождался, когда уже мне ответят, и даже почти не нервничал. Меня вся эта история с практикой и больными уже начала напрягать. Не люблю, когда по независящим от меня причинам моя репутация может сильно пострадать.

— Кардиологическое отделение Центральной губернской больницы, — проговорил сонный женский голос. Наконец, соизволили проснуться. Я бегло глянул на часы, висевшие над столом. Прождал я чуть больше десяти минут.

— Позовите дежурного кардиолога. — Стараясь сохранять спокойствие, сказал я.

— Кто говорит? — голос начал звучать бодрее.

— Давыдов, врач-стажёр Аввакумовской больницы. — Представился я. — Пожалуйста, поторопитесь, у меня здесь пациент нестабильный.

В трубке воцарилась тишина, и, спустя ещё пять минут, послышался шорох и мужской голос произнёс.

— Дежурный кардиолог Свиридов, что у вас там? — голос был достаточно бодрый. Даже как-то удивительно. Я уж думал, там все придаются блаженному сну, потому что все непонятные и тяжёлые пациенты во всей Тверской губернии свалились сегодня на мою бедную голову.

— У нас здесь мужчина с тяжёлым нарушением ритма…

— Ваш фельдшер уже звонил, — перебил меня Свиридов. — Покапайте гепарин, что я вам ещё могу посоветовать? Вы же сами врач, — немного раздражённо ответил он.

— Я стажёр, а полноценным врачом с опытом из нас двоих являетесь именно вы. У него была длительная потеря сознания, и частота сердечных сокращений — тридцать, а то и ниже. Какой гепарин, ему искусственный водитель ритма нужен, — прошипел я, чувствуя, что всё-таки начинаю закипать.

— Слушайте, Давыдов, если не ошибаюсь, — протянул Свиридов.

— Нет, не ошибаетесь.

— Никто не поедет ночью за вашим пациентом. Тем более что установка кардиостимулятора — это плановая помощь. Тяните до утра, там созвонитесь с начальством и согласовывайте перевод. Если заведующий даст согласие, то везите его. Тут нет острой патологии, насколько я понял из ваших с фельдшером объяснений. — Я отстранил трубку телефона от уха и внимательно на неё посмотрел. Нет, мне точно не могло послышаться.

— По-вашему, полная блокада с потерей сознания — это неострая патология? — всё же решил уточнить я. Мало ли что мог ночью с недосыпа услышать.

— Это просто блокада. Я не уполномочен решать эти вопросы, — похоже, меня сейчас довольно деликатно, надо сказать, прямо-таки по-медицински посылают в очень дальние дали.

— Хорошо, что мне делать? — спросил я, понимая, что каши с этим дежурным кардиологом сейчас не сваришь. — Что ещё нужно сделать, кроме как давать гепарин, который на его состояние мало, чем может повлиять. Как тянуть пациента…

— Желудочковая фибрилляция! — дверь распахнулась, и я услышал Сашин вопль.

— Вот, демонова бабушка, — я бросил трубку на стол и рванул в приёмник. Электроды были уже готовы. — Разряд! — Ритм снова восстановился до прежнего незначительного. А пациент вновь вяло начал двигаться, стараясь прийти в себя. Я же побежал к трубке. — Свиридов, вы ещё здесь? У него не просто критично редкое сердцебиение, у него частые фибрилляции желудочков. И я ещё раз спрашиваю, что мне делать⁈ — заорал я, уже даже не пытаясь себя сдерживать.

— Давыдов, вы сейчас городите чушь…

— Фибрилляция! — вновь вопль, на сей раз от Татьяны.

— Твою мать! — я снова рванул к мужику. Он снова был без сознания, и я понятия не имел, что с ним происходит. Снова разряд и бегом к трубке. — Свиридов!

— Ну, начни ему давать какой-нибудь антиаритмик, — недовольно проговорил мужчина на том конце провода. — Блокатор какой-нибудь, если он у вас есть.

— Какой блокатор, если у него уже полная блокада? Простите, вы точно кардиолог? А, я понял, вы таким интересным способом решили прикончить пациента, чтобы больше о нём не слышать? — прошипел я, стараясь понять: он сейчас надо мной издевается или нет.

— Да поставь ему временный водитель… — послышалось в трубке.

— Что я должен сделать? — Тут у меня даже дыхание перехватило. — Ты совсем охренел?

Эта тварь предложила мне, врачу-стажёру, у которого не было здесь наставников и ассистентов, кроме среднего медицинского персонала и одного молодого педиатра, провести операцию на сердце. Да, не на открытом сердце, но, тем не менее. В условиях кустовой больницы. Без реаниматолога. Да я вообще сомневаюсь, что подобные штуки тут в принципе есть. Если бы сейчас Асмодей за нами наблюдал, он аплодировал бы ему стоя, вытирая скупую демоническую слезу. Но, я точно теперь уверен, что его лизоблюды уже натирают персональный котёл для этого Свиридова.

— А что тут такого? — я почти увидел, как эта свинья пожала плечами.

— Фибрилляция! — я очень аккуратно положил трубку на стол, чтобы не разбить её к демоновой бабушке, и быстро вошёл в приёмник. Разряд.

— У нас есть какой-нибудь антиаритмик? — спросил я спокойно. Даже сам удивился этому спокойствию. — Кроме блокаторов, которые тут абсолютно противопоказаны. Кстати, вы же не давали их ему, мало ли вдруг кардиолог посоветовал.

— Вы нас совсем за идиотов не держите. Есть амиодарон, — хмуро ответил Саша.

— Заряжай. Очень медленно, во вторую руку. Попробуем снизить частоту фибрилляций. Если пульс совсем начнёт падать, то выключай, даже меня не спрашивай. — В приёмник заглянула Аллочка и молча протянула мне бумаги с анализами. А я как-то на автомате начал понимать, что знания сами всплывают в голове и мне даже не требуется особо копаться в глубинах врачебной Денискиной памяти. Вот что значит стрессовая ситуация. — А где сердечные маркёры? — я поднял на неё глаза, не увидев таких нужных для меня показателей.

— Реактивы закончились, — она вздохнула. — В понедельник привезти должны, а пока вот так.

— То есть, мы не сможем понять, есть здесь инфаркт или нет. — Я посмотрел на совершенно идеальные показатели, по которым даже косвенно нельзя было определить, было ли тут повреждение сердца или нет. — Волшебно, — я провёл рукой по волосам и пошёл к телефону. Анна выскочила из комнаты, деликатно прикрыв за собой дверь. Видимо, по моему лицу поняла, что я сейчас начну орать на дежурного кардиолога. Подняв трубку, я произнёс. — Свиридов, ты ещё здесь?

— Да, что там у вас происходит? — спросил он немного развязно. Почему-то мне показалось, что ему совершенно нечем заняться и он просто с удовольствием слушает, как я мечусь из кабинета в кабинет.

— Значит так, ты сейчас собираешь дежурную бригаду с реаниматологом и отправляешь её сюда за пациентом. Если нет дежурной бригады, сгребаешься сам с временным стимулятором, постоянным скальпелем, реаниматологом, которого на дух не перевариваешь, и любимой медсестрой. И вы едете сюда со всей возможной скоростью. Это понятно? — тихо проговорил я, мысленно считая до десяти. Говорят, это должно кого-то успокаивать. Только кто в таких условиях может оставаться спокойным, мне известно не было. Ну, хотя, пациент у нас без сознания, так что ему точно всё до лампочки.

— Давыдов, ты кто такой, чтобы со мной так разговаривать? Я же уже сказал…

И тут я, сам того не ожидая, выпустил демоническую силу, сложившуюся в аркан подчинения. Заклинание, доступное демонам пятого уровня, не меньше. Он заметался по комнате и через две секунды исчез. Свиридов внезапно замолчал, потом как-то странно ойкнул, и ещё через две секунды произнёс.

— Мы скоро будем, держитесь, — он положил трубку, а я стоял, прижимая свою к уху и пытаясь понять, что сейчас произошло.

Ничего так и не надумав, опустил трубку на аппарат и быстро провёл диагностику своей ауры и резерва. Да, он немного увеличился, но я всё ещё демон третьего уровня и никаких подвижек к тому, чтобы он неожиданно поднялся, у меня не было. Никаких чудес не произошло. Как же тогда у меня получилось…

И тут до меня дошло: фамильяр! Как только я дал курице имя, мы практически сразу начали усиливать друг друга. И когда мне позарез нужно было очень энергоёмкое для меня заклятье, эта связь проявилась. И, что самое главное, я не чувствую постороннего присутствия. Не было даже ощущения подпитки извне. Я просто взял и реализовал демонический приём, на который не решался, даже будучи по силе демоном седьмого уровня. Это не было стандартным заклинанием для демонов перекрестка. Я его выучил так на всякий случай, когда хотел отомстить обидчикам за несколько приятных недель, проведённых в больничной палате. Нужно побольше узнать о фамильярах, и той книги, которую я прочитал от корки до корки в плане информации явно недостаточно.

— Денис Викторович, ну что? — в комнату заглянул Саша. Выглядел он вполне нормально, значит, моих экспериментов с демонической аурой не заметил.

— Они приедут. Не могу сказать, что вот прямо сейчас, но приедут. А мы пока будем пытаться не дать Павлу Никитичу умереть. — Сказал я и вышел в коридор. — Амиодарон помогает?

— Ну, фибрилляции пока больше не было, тьфу-тьфу, — и Саша постучал себя по лбу.

Подойдя к лавке, на которой сидели жена пациента и его сын. Я посмотрел на них и сел напротив.

— Как Паша? — тихо спросила женщина. — Он не умрёт?

— А вам бы этого не хотелось? — спросил я, а в моём голосе сами собой, помимо воли появились вкрадчивые обертоны.

— Конечно, нет, — она выпрямилась, а её глаза гневно сверкнули. — Зачем вы говорите так?

— Пытаюсь понять, — ответил я задумчиво, не добавив, что хочу понять, на что люди готовы пойти ради другого человека. Пусть даже если этот человек близкий, родной и любимый. — Он жаловался когда-нибудь на боли в сердце?

— Нет, никогда, — женщина снова сгорбилась. — Паша практически не пьёт, никаких лекарств не принимает. Я уже всё это Саньке рассказала.

— Мама, — сын сжал её руку и повернулся ко мне. — Что с ним?

— У него серьёзное нарушение ритма, — ответил я. — Вы же знаете, что сердце сокращается в определённом ритме: тук-тук, тук-тук. Сначала сокращаются предсердия, потом через короткую, почти незаметную ухом паузу — желудочки. И запускает этот ритм специальная система узлов. Импульс идёт от одного узла к другому и, грубо говоря, заводит мышцы, которые и сокращаются, проталкивая кровь туда, куда ей надо. У Павла Никитича один из узлов почему-то перестал работать. Чтобы его спасти, нужна операция: ему поставят искусственный водитель ритма, который возьмёт на себя роль не только этого узла, но и частично остальных. И скоро приедет бригада, которая и заберёт его в Тверь на операцию.

— Он может умереть? — парень сосредоточенно смотрел на меня.

— Да, может, — я не стал лукавить. — И я не знаю, почему так произошло. А также не знаю, почему у него ещё и желудочки начинают периодически джигу отплясывать.

— Денис Викторович, — в коридор высунулся Саша, а я услышал противный писк монитора, который уже начинал ненавидеть.

Бригада приехала через три часа, уже утром. За это время я бил током Павла Никитича ещё три раза. Свиридов, оказавшийся всего лет на пять-семь старше меня, провёл-таки небольшую операцию, которую советовал мне провести. После чего они загрузили пациента, отмахнулись от жены и укатили обратно в Тверь. Вели себя они нормально, а что были немногословны, ну тут не до разговоров. Как только они приедут в клинику, моё принуждение спадёт, и оставит лишь недоумение по поводу того, что они вот так сорвались, да ещё в богом забытое Аввакумово. Но мне было всё равно. Доказать влияние извне Свиридов не сможет, даже если что-то заподозрит.

— Домой, Денис Викторович? — спросил зевающий Дима, когда я вышел на крыльцо в утреннюю прохладу.

— Отвези меня вон к тому леску, — и я указал на виднеющийся неподалёку лес. Больница стояла почти на окраине посёлка, и до леса от неё было недалеко. Дождь закончился, и, судя по пробивающимся солнечным лучам, день обещал быть жарким. — Хочу прогуляться, чтобы голову проветрить.

— Лучше бы домой спать поехали, — Дима покачал головой и сел за руль. Я запрыгнул следом и закрыл глаза.

Спать хотелось зверски. Человеческий организм гораздо слабее демонического. Да и сил я всё-таки потратил слишком много, и это не могло не отразиться на общем самочувствии. Но нужно было решить проблему с дядюшкой. А сделать это было нужно, как и обещал, утром, а то он жизни не даст не только мне, но и моей впечатлительной соседке. Может быть, в сделку отдельным пунктом внести, что он оставит меня в покое и свалит куда подальше? Главное, не забыть про это.

— Денис Викторович, приехали, — я открыл глаза и несколько мгновений непонимающе смотрел на Диму. Потом помотал головой, стряхивая с себя остатки сна.

— Надо же, сам не ожидал, что усну, — протёр глаза и зевнул.

— Может, всё-таки домой? Вам бы спать сейчас завалиться. — Произнёс Дима, глядя на меня сочувственно.

— Я посплю. Вот прогуляюсь, воздухом подышу, вернусь домой и залягу часиков на десять. Если меня никто снова не поднимет, — добавил я. — В этом лесу есть одно неоспоримое преимущество. Здесь нет телефона, и вы при всём желании не сможете до меня дозвониться.

— Да, это серьёзное преимущество, — хохотнул Дима. — Но, если приспичит, так и в лесу найдём. И такое у нас бывало. Ладно, если прогуляться хотите, гуляйте, а я, пожалуй, поеду. У меня смена через час заканчивается, и тогда я домой, спать. Мне для этого по лесу гулять не надо.

Я проводил взглядом удаляющуюся машину и решительно направился в лес. Нужно найти небольшую полянку и вызвать призрака. Я даже хохотнул. Это какой-то бред. Демон вызывает клиента для заключения сделки, а не наоборот. Кому сказать, не поверят. О, вот эта полянка, в окружении плотного кольца деревьев прекрасно подойдёт. И я вышел в центр небольшой живописной поляны и обратился к демонической ауре, разворачивая её и начиная мысленно вызывать дядюшку.

Фамильяр был связан с хозяином и не просто усиливал в определённых моментах его силу, но и получал что-то взамен. Во всяком случае, Мурмура не почувствовала дискомфорта, когда Денис воспользовался демоническим даром, заставляя приехать в Аввакумова бригаду. Наоборот, ей словно плеснули в вены дополнительную энергию, которой срочно нужен был выход, иначе бедную курочку порвало бы на части.

Дождь как раз закончился, и Мурмура вышла из конюшни во двор, чтобы найти достойного соперника для вымещения своего плохого настроения. В этот же момент из дома вышел кот, использовав в качестве двери приоткрытое окно.

Возле стены конюшни мелькнула тень, и курица радостно захлопала крыльями. Эту демонскую шавку они с Бароном заметили давно, но гончая просто следила за обстановкой, не пытаясь нападать. Она вообще старалась не попадаться никому на глаза, и умные животные не связывались с мощной тварью, потому что не знали, как к ней относиться. Всё-таки от хозяина порой несло такой же, чуждой этому миру силой, и курица с котом приходили от этого в замешательство.

Но вот сейчас Мурмура внезапно осознала, что соседство с Адской тварью ей надоело. К тому же она впервые ощутила угрозу, пока скрытую, направленную на хозяина. И хоть этот тип не то чтобы ей нравился, но ощущение переполняющей её силы вполне курицу устраивало. Да и жить ей хотелось, а ведь фамильяр не может жить, если с хозяином что-то происходит.

Ещё раз осмотрев прячущуюся гончую, истинный облик которой она видела чётко, и он явно не был похож на тень или обычную псину, курица приняла решение. Она раскрыла крылья и, грозно зашипев, бросилась на эту тварь, которая вывела её из себя.

Барона гончая беспокоила весь день гораздо больше, чем новоявленную подружку. Но он прекрасно оценивал силы, и погибать в расцвете лет ему совсем не хотелось. Он чувствовал, что Мурмура стала гораздо сильнее в тот самый момент, когда хозяин дал ей имя. И сейчас, когда она понеслась на попятившуюся и оскалившуюся адскую тварь, шансы победить у курицы были уже не нулевые. И кот, радостно заорав, решил помочь подружке, слегка её усилив, и кинулся на гончую с другой стороны, целясь прямо в горящие адским пламенем глаза.