2060

Глава 10

– Проходите гражданин Рокотов. Вы вовремя. Я как раз освободилась. Присаживайтесь на диван.

Рок прошёл в просторный кабинет, уставленный скромной мебелью. Из общего интерьера выбивался массивный стол с проекционным экраном, а в остальном, обычный кабинет служащего. Рок обратил внимание, что рабочих мест в кабинете было три, а диван, на который указала врач, располагался в зоне отдыха.

– Не стесняйтесь, располагайтесь как вам удобно, – повторила Екатерина Михайловна, заканчивая свои дела.

Року бросилось в глаза изменение в поведении доктора. При телефонном разговоре воображение рисовало образ молодой нервной истерички, страдающей от переизбытка мужского внимания, а сейчас от первого впечатления не осталось и следа. Да и с определением возраста он ошибся.

«Примерно одногодки», – немного подумав, сделал вывод Рок.

– Вы удивлены? – видя замешательство, задала вопрос Лазарева, усаживаясь рядом в кресло.

– Если честно, то да.

– Хорошо, что не стесняетесь выражать словами своё состояние. Поясню, первую проверку вы прошли. Не скажу что с блеском, но я прогнозировала иную реакцию.

– Какую проверку? – сначала не понял Рок, но быстро сообразил. – Имеете в виду разговор по линку?

– Конечно. Я умышленно провоцировала конфликт, но вы справились со своими эмоциями и сладили конфликтную ситуацию. Не каждый с вашим боевым опытом справится со своими эмоциями. В принципе, нормальная реакция гражданина вашего склада ума и подготовки – это затаиться, закрыться в себе и ожидать удобного момента для нанесения ответного язвительного укола. Но вы перебороли себя.

– Это хорошо или плохо?

– В психологии нет понятия: «хорошо» или «плохо». Есть понятие: «отклонение от нормы». А само понятие: «норма» настолько обширно и охватывает не только временной промежуток, профессиональную сферу деятельности, но и целый ряд факторов, которые для вас покажутся тёмным лесом. Но судя по нашему с вами разговору, вы всё больше адаптируетесь к мирной жизни. А то мне Вениамин Сергеевич такие страсти рассказал… Вы знаете, что кричите во сне?

Скрывать очевидное, ставшее известным неопределённому кругу лиц, Рок не стал и ответил:

– Да, знаю. С этим я и пришёл.

– Давно?

– Что давно?

– Давно узнали?

– В первый год после отставки.

– Девушка рассказала?

– Да, – откуда она всё это знает, подумал Рок.

– Потом она ушла, как понимаю.

Отвечать Рок не стал, только кивнул. Слишком неуютно он себя чувствовал. Будто сидишь в засаде, замаскированный так, что и пролетевшая рядом муха не заметит, но такое чувство, что на тебя смотрят и смотрят не просто так, а через оптический прицел.

– Ладно. Ваша личная жизнь меня не интересует, пока.

Диалог продолжался довольно долго. Екатерина задавала вопрос, Рок отвечал. Но обратил внимание, что вопросы иногда повторяются, изменив формулировку. То один и тот же вопрос звучал с предполагаемым отрицательным ответом на вопрос, то с утвердительным. Рок не раз проходил психологическое тестирование и был знаком со спецификой процедуры. В воинской части ходили слухи, что кто-то из испытуемых запоминал вопросы и ответы, чтобы уложиться в отведённое время и ответить на максимальное количество вопросов, но таких «гениев» быстро выводили на чистую воду и Рок, расслабившись, отвечал максимально быстро и честно на нескончаемый поток вопросов.

– Что ж. Отвечали честно и, обрадую, отклонений у вас нет.

«Ещё бы, – хмыкнул Рок, – с отклонениями в армию не берут. Только требования к гражданскому и военному сильно разнятся. Для гражданского я нормальный, а вот военным уже не быть».

– Предполагаете, почему кричите во сне? Это может быть сны, или в неудобной позе спите? Кстати, чем чаще снятся сны, тем выше интеллект у человека, – как-то по-особенному озорно произнесла Екатерина, и Рок обратил внимание на врача не как на специалиста, а как на женщину.

Плотного телосложения. Формы там, где надо имели округлости, но что не понравилось Року – это строгое, без каких-либо эмоций выражение лица. Ну и рост выше среднего. Если на каблуках, то не намного, но будет выше его самого, что также не нравилось Року, а ещё рыжие волосы…

– О чём задумались? Вопрос простой и не требует развёрнутого ответа, – от перечисления недостатков отвлёк звонкий голос медика.

«Ещё и голос не нравится, – кивнул себе Рок».

– Размышлял над вашими предположениями и наверно они окажутся верны́. Последнее время, точно не знаю сколько, мне снятся сны. Начало разное, но финал один и тот же.

– Интересно, расскажите, что помните.

Рок только хотел начать рассказывать о преследующих его переживаниях во сне в надежде, что выговорившись, эта напасть отпустит, как в кабинет кто-то вошёл. Он не видел, кто это, но голос показался знаком.

– Доктор Лазарева, не уделите минутку?

– Что-то срочное Вениамин Сергеевич? У меня пациент.

– Пациент? – неподдельно удивился профессор, – неужто всё-таки прилетели?!

– Всё шутите, – вставая с места, произнесла Екатерина.

– Почему же, – улыбаясь, подошёл профессор и, бросив взгляд на Рока, остановился, – а, это вы. Тогда не буду мешать.

– Всё нормально, что у вас?

– Мне бы данные за последние сутки.

– Сейчас принесу, подождите минутку. Они на расшифровке.

– Хорошо, хорошо.

Екатерина Михайловна вышла, и они остались одни. Рок заметил, что профессор не находит себе места и старательно отводит взгляд.

– Вениамин Сергеевич, не беспокойтесь. Врач сказала, что со мной всё нормально.

– Врач? – непонимающе огляделся профессор, – а, доктор Лазарева. Так она не врач, точнее не совсем врач. Она доктор психологии. Представляете, всего третий десяток разменяла, а уже докторскую защитила, и по какой теме?! Что выговорить трудно! Не знаю, кто её с подвиг на эту работу, но она единственная, кто хоть теоретически представляет первые шаги в общении с иной цивилизацией…

Лёд растаял и профессор вновь, не умолкая, радушно рассказывал, перескакивая с одной темы на другую, делясь своей неуёмной энергией.

Вошла доктор Лазарева. Рок на неё посмотрел другим взглядом. Из эмоционального рассказа профессора он узнал, что в таком очень юном возрасте получить научную степень и не какую-то, а доктора наук, очень и очень неординарное событие.

– Благодарю, Екатерина Михайловна, – принимая зашнурованную папку, произнёс профессор, а Рок для себя отметил, что опять не используется для передачи информации линк или другой инфоноситель, – а теперь, разрешите откланяться, работа-с.

– Вениамин Сергеевич, я думала, чай попьём.

– Не могу, работа не ждёт, – не прощаясь, профессор вышел.

– Ладно, давайте сделаем небольшой перерыв и попьём чай. Вам с мёдом или сахаром?

– Чай чёрный, без сахара, – на автомате ответил Рок.

– Как скажете, хотя, для улучшения мозговой деятельности советую глюкозу.

– Всё так плохо? – обиделся Рок.

– Нет. Но заметно, что всё это время вы были излишне напряжены, – расставляя на столе чашки, говорила Лазарева. Делала она это умело и не скажешь, что доктор наук. По роду своих занятий Року только один раз пришлось общаться с представителями белой кости, как пренебрежительно, но одновременно уважительно называли граждан, достигших высот в научной сфере, и было это в Арктике…

Ютясь в тесном кубрике атомной субмарины, Рок перечитывал скупые строчки полученного приказа. Ему, в составе группы из пяти человек, предстояло после всплытия подлодки, высадиться на лёд и пройти пешим маршем десять миль строго на север. Обнаружить подавших сигнал бедствия исследователей, установить связь с большой землёй и, с большой долей вероятности, вернуться обратно тем же путём к субмарине.

– Командир, что там? – произнёс заместитель командира группы, но Рок не успел ответить, как в кубрик вошёл помощник капитана субмарины.

– Сидите, – бросил он, протискиваясь к сидевшему в дальнем углу Року, – вопросы есть?

– Есть, – подумав, ответил Рок, – почему не можем подойти ближе?

– Толщина льда, не пробьём без хоть и малой, но вероятности не повредить корпус, – чётко ответил капитан второго ранга.

– Погода? – Рок задавал конкретные вопросы, влияющие на выполнение задания и, что радовало, кап-два отвечал также коротко без эмоций и излишних пояснений.

– Сильный ветер, пурга метёт. Из-за этого авиация стоит на аэродромах. Понимаю, путь неблизкий, но поверхность вроде ровная, без трещин и ледяных холмов. Дойдёте за сутки, если не заплутаете. Ещё, скоро начнётся полярная ночь. Конечно, не совсем темень наступит, но советую торопиться. Как только вас высадим, мы уйдём на глубину, чтобы корпус не раздавило льдами. Каждые двенадцать-четырнадцать часов будем всплывать, пробивать полынью. Маяк оставим в пятистах метрах южнее точки всплытия.

Но как только высадились на лёд, оказалось, что кап-два приукрасил погодные условия. Субмарина скрылась из виду, и поднялся резкий с порывами сбивающий с ног ветер. Пришлось, сменяя друг друга через каждые сотню шагов, медленно идти на сигнал маяка. Шли, укутавшись в подогреваемые химическими элементами термозащитные костюмы. Хорошо, что запас химбатарей взяли тройной, а ещё баулы с тёплой одеждой и питанием для терпящих бедствие тянули на санях за собой. Вместо суток до конечной точки маршрута добирались три дня. За это время преодолели расстояние равное одному маршброску.

Вы когда-нибудь видели вмороженное в лёд двухэтажное здание? Нет?.. Резким контрастом на общем фоне бескрайней ледяной пустыни замаячил гигантский холм. Сигнал маяка исходил изнутри, и ничего не оставалось, как вооружившись ледорубами, приступить к прорубанию входа. Учёных оказалось трое. У них сломался ион-генератор и всё вокруг медленно, но верно превратилось в ледяную глыбу. Вымерзло всё. Хорошо, что они выбрали для ожидания единственное равноудалённое от внешних стен помещение и кое-как дождались помощи.

Рок невольно поморщился, вспоминая беспомощность гражданских. У них в НЗ были газовые горелки, сухой спирт, на крайний случай имелась возможность соорудить из подручного оборудования подобие печки или жаровню. Но когда группа проникла внутрь, они лежали, укутавшись, кто во что горазд, ожидая, когда их спасут…

– Что-то не так? – спросила Екатерина, внимательно смотря на Рока, – у вас выражение лица изменилось.

– Нет, спасибо. Вспомнил одну из операций.

– Надеюсь, она была успешна?

– Да. Иного и не могло быть, – с лёгкостью ответил Рок, хоть и задание в Арктических широтах оказалось одно из самых трудных за годы службы.

– Расскажите о своих снах, – резко сменив тему, осведомилась доктор.

Рок посмотрел на Екатерину. Её образ резко поменялся. Вместо строгого доктора наук, который всеми правдами и неправдами желает получить новый материал для своих исследований, перед ним сидела простая женщина, что своим участием, выслушав собеседника, хочет помочь, облегчить страдания. Такое изменение в поведении Рок не ожидал и растерялся.

– Не волнуйтесь, запись я выключила. И, зная, что придёте, специально раньше отпустила сотрудников. Нам никто не помешает, можете спокойно выговориться. Вам это надо, я знаю, – с грустью в голосе произнесла она последнее предложение.

Сглотнув подкативший к горлу ком, Рок произнёс:

– Я убивал, а сейчас… – Рок говорил, опуская детали, иногда сглаживая острые углы, обходя подводные камни. Говорил о себе. О том, что пришлось пережить, тщательно подбирая слова и выражения, надеясь, что установленный чип-блокиратор не позволит разгласить государственную тайну. Даже и пусть сработает ампула-инъектор, а в удалённый центр уйдёт сигнал о попытке нарушения условий полного гражданства, но он освободится от давящего на плечи груза пережитого.

– …по ощущениям, что очутился в пустом, полностью разрушенном городе, – продолжал говорить Рок, описывая одним образом свои сны, – вокруг разрушения и беспорядок. И самое странное, ни тел погибших, ни крови, ничего вокруг нет. Только ощущение, что за мной наблюдают. Вы не представляете, как тяжело ощущать себя в прицеле и не иметь возможности что-либо предпринять. Это ощущение не пропадало после того, как проснусь. Всего пару месяцев назад отделался от чувства, что за мной наблюдают, держат в прицеле и только ждут команду на открытие огня по цели, а эта цель – я. Только несколько недель назад я впервые, наверно, нормально выспался,

– На манию преследования не похоже, – заключила доктор, – у вас стоит чип?

От вопроса Рок вздрогнул. Откуда гражданский человек знает о чит-блокираторе, устанавливаемом каждому, кто имеет доступ не ниже «А». Есть и другие допуски: «А+», «АА» и даже «ААА», но последний имеет, наверно, всего человек десять во всей конфедерации.

– У меня допуск «А+», – доктор протянула запястье своей руки, на котором скромно красовался линк. Рок протянул свой линк и устройства обменялись идентификаторами. – Из-за этого блокиратор и не сработал. Но предполагаю, что вы… можно к вам обращаться Сергей?

– Лучше Рок, я так привык.

Доктор недовольно покачала головой, но пояснила:

– Хорошо, Рок, но вам необходимо адаптироваться к мирной жизни. И, как понимаю, позывной, только усложнит задачу.

– Справлюсь.

– Не сомневаюсь. Ладно, на сегодня, думаю достаточно. Но рекомендую первое время раз в неделю приходить ко мне. А если беспокойный сон вновь начнёт беспокоить, то жду, попробуем что-нибудь другое.

– Снотворное?

– Нет. Зачем? Есть методики, позволяющие высвободить потаённые страхи. Как поняла, вы бессознательно боитесь оказаться в беспомощном состоянии. Не в одиночестве, не инвалидом, а именно беспомощным. В ситуации, что от вас потребует действий, но вы не сможете ничего предпринять и страх того, что останетесь безучастны, гложет вас.

– Может быть, – согласился Рок. От проведённых тестов и долгого разговора он чувствовал себя опустошённым, но ему стало легче. Легче от того, что выговорился, что не нарушил присягу, каждую фразу ожидая срабатывания сигнала от чип-блокиратора на ампулу-инъектор. Дорого он заплатил став полноправным гражданином конфедерации, но он не жалел об этом. Фактически треть жизни покрыта мраком и запрятана в дальние уголки памяти, что не с кем ни поделиться пережитым, ни спросить совета. Найти кого, обладающего бо́льшим приоритетом, чтобы выговориться – большая удача. Не своему же непосредственному командиру изливать душу, плача в жилетку, что нервы на пределе, что ещё вот-вот и сорвёшься. Есть, конечно, и обязательные медицинские обследования, чтобы не допустить к выполнению задания солдата находящегося на грани срыва. Но сколько раз он, балансируя на грани, находил в себе силы продолжать службу. Выбранный им способ получения полного гражданства быстр, но и тяжёл своими ограничениями. Редко, но Рок задумывался, что если бы он не пошёл в армию, а остался на гражданке… поступил в институт, занялся научной работой? Так он не обладает необходимым складом ума.

Пошёл бы работать и ещё тридцать лет подтверждал гражданство, доказывая свою полезность обществу… вряд ли. Есть факторы, влияющие на срок получения гражданства, Рок об этом знал. Остаться просто гражданином по рождению? Тоже вариант. Но сколько ограничений и условностей содержит это юридическое состояние, Рок даже не представлял. Он шёл по коридору на выход, торопясь вернуться лагерь первого уровня. Не сказать, что здесь чувствовал себя неуютно, но серые стены, замаскированные вертикального способа закрытия массивные шлюзовые двери, давили. Он словно вновь оказывался в своём боевом прошлом – в бункере глубокого залегания, где провёл месяц специальной подготовки с целью изучения объекта для последующего захвата. Но приказ так и не поступил. Рок не задумывался, «что» или «кого» прячут в подобного рода убежищах, но был рад, что на его боевом счету одной операцией было меньше.

– Закончили дела? Убываете к себе? – у выхода из корпуса поинтересовался охранник внутреннего периметра.

– Да, возвращаюсь, – ответил Рок, ожидая открытия дверей, как сначала на его линк пришло экстренное оповещение, а потом по коридору прозвучал оглушительный сигнал тревоги и почти открывшаяся входная дверь, захлопнулась герметичной заслонкой.