2085. Хроника пятого вторжения.

Глава 11.

Так, давайте подведём итоги, – Алекс кивнул Фарландеру, откладывая толстую кипу распечаток и схем. – Прежде всего, что известно о применяемом врагом оружии?

– Мои сотрудники разобрали, собрали и проанализировали все образцы ручного оружия, коих, к сожалению, удалось захватить всего два вида, – Фарландер дотянулся до пульта и погасил общий свет. Широкий экран сенсовизора на стене бриф-офиса квантовой лаборатории засветился, и на нём возникло чёткое изображение похожего на винтовку предмета, ствол "винтовки" венчал полудиск с неровными краями. Дитер, Алекс, Керован и Джемар подались вперёд, разглядывая довольно непонятную для людей инопланетную конструкцию. С тем же вниманием на экран обратили свои взоры Штайнер и Казарновский, сидящие чуть поодаль. Ещё четверо научных сотрудников, по двое из каждой группы исследователей, расположились здесь же, им тоже предстояло участвовать в проведении совещания.

– Это первый тип. Рабочее название – "лучевой карабин", – Фарландер указал маркером на продолговатые выступы над рукояткой со спусковым механизмом, – Вот здесь и здесь располагаются бинарные электромагнитные аккумуляторы, переключение их режимов активизирует либо источник когерентных фотонов, грубо говоря, лазер, хотя он отличается по своей схеме от наших разработок; либо приводит к возникновению ЭМ-импульса, дающего начальный разгон реактивному снаряду. Боезапас такого оружия, он монтируется вот здесь, между аккумуляторами, полсотни очень мощных реактивных снарядов, энергоёмкость аккумуляторов рассчитана приблизительно на четыре обоймы, что эквивалентно возможности сделать чуть больше сотни лучевых выстрелов. Мощность лазера сравнительно невелика, вряд ли дотягивает даже до образцов, разработанных ещё в начале века. Однако, вот эта "фреза", – Фарландер указал на полудиск, – по всей видимости, является каким-то фокусирующим механизмом, сообщающим фотонам дополнительную энергию. Что это за энергия, мы пока не знаем, удалось только выяснить, что пробойная эффективность этого оружия увеличивается почти на два порядка, если на нём эта "фреза" установлена.

– Это относится и к режиму стрельбы реактивными снарядами? – спросил Джемар.

– По всей видимости, нет, – Фарландер повернул изображение оружия на экране. – Отсутствие или присутствие "фрезы" несколько меняет устойчивость разгона реактивного снаряда, но не более. Видите, "фреза" крепится непосредственно над отверстием пусковой установки.

– Как это меняет устойчивость? – не понял феррианин.

– Не перебивал бы ты, что ли, – одёрнул его Алекс.

– Лаури задал очень существенный вопрос, – Фарландер посмотрел в сторону Штайнера, – мы так и не разобрались в этом. Создаётся впечатление, что с "фрезой" разгон снаряда идёт импульсно и неравномерно. Как будто иногда даже тормозится.

Джемар удивлённо хмыкнул, но промолчал.

– Это приклад. С одного взгляда становится ясно, что он подходит и для человека. Анализ показывает: "лучевой карабин" очень просто сконструирован, я бы даже сказал, идеально просто. Неровности стыковки деталей и довольно грубая поверхностная обработка напоминают мне, извините, наши с вами изделия. Вы ведь помните, что не всегда удается соблюсти стандарты в условиях мастерских на базе.

– Не хотите ли вы сказать, что пришельцы располагают производственными мощностями, отнюдь не превосходящими наши? – удивился Дитер.

– Может оказаться, что эстетическая сторона внешнего вида оружия пришельцев вообще не волнует. Но и высказанное вами предположение нельзя сбрасывать со счетов.

– Получается, мы впервые сталкиваемся с инопланетным противником, промышленный потенциал которого не принципиально отличается от нашего, – улыбнулся Алекс.

– Такое возможно прежде всего в том случае, если их контингент здесь, на Файори, это – не более чем какая-нибудь экспедиционная бригада, – Казарновский махнул рукой куда-то вбок. – Наши эксперты уверены, что организмы пришельцев настолько же чужды природе Файори, насколько и человеческие. Они тут такие же гости, как и мы.

– Мистер Казарновский, – Фарландер повернулся к биохимику, – позвольте, я закончу свой отчёт, и вы расскажете всё, что известно о гептаподах и тигроидах, когда мы перейдём к рассмотрению жизнеформ.

– Ладно, конечно, – Казарновский, улыбнувшись, откинулся в кресле, – просто, если они не аборигены, значит, они могут быть сильно стеснены в средствах. Биосфера планеты не самая идеальная, успели, наверное, заметить…

– Они настолько стеснены в средствах, что чуть не укокошили нас в первом же бою, да ещё с завидной оперативностью выслали на нас штурмовые отряды, как только установили место нашей посадки, – съязвил феррианин.

Все замолчали. Каждый по-своему переживал это, едва ли не самое большое поражение за всю историю проекта. Алексу, например, до сих пор не верилось, что никто из экипажа "Духа Грома" не погиб, это казалось таким же чудом, каким казалось когда-то возвращение с Марса выживших участников штурма сидонийских пирамид в далёком 2000-ом.

– Ничего принципиально нового в процессе изучения этого оружия мы не узнали. Устройство реактивных снарядов, на наш взгляд более экономичное и простое в изготовлении, чем таковое у наших ракет, имеет смысл внедрить в производство. Я не думаю, что есть смысл углубляться в детали, просто поверьте мне на слово, что так и есть. С помощью этой новой конструкции ракет мы повысим боезапас подствольных гранатомётов и даже увеличим силу зарядов наших ракет.

– На каком взрывчатом веществе работают их ракеты?

– Какой-то нитрированный биополимер, – Фарландер покосился на Казарновского.

– Что-то вроде нитроглицерина, – отозвался тот, – если удастся его синтезировать в достаточных количествах, мы переделаем боеприпасы. Насколько можно судить уже сейчас, он более разрушителен, чем наши заряды с обогащённым ураном.

– Да, это действительно так, – Штайнер обвёл присутствующих взглядом, – этот биополимер очень энергоёмок и при этом не содержит никаких радиоактивных изотопов.

Фарландер вытащил из папки несколько листов пластпапира и разложил на столе.

– Кого интересует, тот может посмотреть потом чертежи и схемы.

Алекс, уже успевший ознакомится с пакетом документов, ухмыльнулся. Фарландер продолжил свой доклад.

– Мы и дальше будем заниматься изучением "фрезы" и, как только получим существенные результаты, будем думать дальше. Теперь так, – повинуясь указке, изображение "лучевого карабина" сменилось конструкцией, напоминающей арбалет, – Второй тип. Тоже сконструирован на основе лазера. В принципе, его можно назвать пистолетом. Фактически та же система, что и у "лучевого карабина", только без ракетного боезапаса. Рабочее название "лучевой арбалет". Вот эта дуга, вызывающая ассоциацию с арбалетом, не что иное, как аналог "фрезы". Это оружие имеет дополнительную интересную особенность: оно снабжено генератором некоего защитного поля, векторная эффективность которого колеблется в пределах сферы радиусом около двух метров. Поле проявляет эффект стекания на предметы, находящиеся в непосредственной близости, то есть на расстоянии не более миллиметра. То есть защищает и арбалет и того, кто его держит или носит на поясе.

– Интересно, а каковы защитные характеристики этого поля? – спросил Дитер.

Фарландер передал слово одному из научников.

– Преимущественно поле рассчитано на преломление и отражение ионизированных потоков частиц, будь то лазер, фазовый пучок или просто открытый огонь. Оно так же останавливает мелкие предметы с большой кинетической энергией, например, пули. Стекание поля и реактивная амплификация силовых линий дают кумулятивный демпферный эффект, делающий крайне сложным проникновение за защитный барьер. Правда, при длительном соприкосновении с энергетической нагрузкой это поле не выдерживает и прорывается.

– Спасибо, – Фарландер кивком дал понять, что сказано достаточно, – Ну вот, как видите, руководитель группы, занимавшейся изучением свойств этого поля, нас несколько обнадёжил. Правда, стоит учесть и тот факт, что униформа тигроидов снабжена аналогичными генераторами полей. То, что вам, Джемар, удалось подстрелить одного из них, не изжарив насквозь, большая удача. Уникальная удача.

– Я так и понял, – улыбнулся феррианин, – наверное, пришельцу понадобилось время для того, чтобы включить защиту. Ну, а я этого времени ему не дал.

– У тебя, как всегда, пруха – плюс десять, – подмигнул феррианину Дитер, и Джемар звонко ударил по подставленной ладони.

Фарландер громко откашлялся, привлекая к себе внимание. Расслабившиеся было оперативники снова повернулись к экрану сенсовизора.

– Теперь я перейду к рассказу о самой что ни на есть загадочной находке. Предлагаю взглянуть вот на это.

Под молчаливыми взглядами рука Фарландера подняла со стола продолговатый предмет, отобранный у тигроида Джемаром. Точно такой же, как и тот прибор, случайно найденный Пауером на полу внутри трингла. Прибор больше всего напоминал старинный фонарик марки "жучок", но был значительно крупнее и казался тяжелее на вид. Его матовая, какая-то слоистая и вроде бы даже прозрачная металлическая поверхность не вызывала ни малейшей ассоциации с чем-либо, знакомым землянину или феррианину.

– Почему-то я думаю, что это сканер движения. – Дитер посмотрел на Джемара, тот кивнул. – Мы видели, как тигроид перемещал его из стороны в сторону. Точно так же мы в своё время использовали трассионники в 2040-ом.

Фарландер выдержал эффектную паузу.

– Герр Шульц, вы правы. Это можно назвать сканером движения. Вернер, расскажите о полученных результатах, пожалуйста.

– С удовольствием, – Штайнер поднялся со своего места и переключил сенсовизор. На экране возникла косоугольная проекция, соответствующая принятым в проекте стандартам тактического обзора. Стали видны два припаркованных возле товиарфа "Смерча", серый пульсирующий овал медленно переместился по схематически прорисованной поверхности заснеженного плоскогорья. На пару секунд вспыхнули светло-зелёные нити, уткнувшиеся в "Смерчи" и в небольшое скалистое возвышение, за которым прятались Дитер и Джемар. Наклонённые линии замерцали над нитями причудливой россыпью, вероятно, это были поясняющие надписи на неизвестном языке. Изображение моргнуло и скорчившиеся фигуры оперативников стали чётко видны, несмотря на то, что те скрывались за скалой и у обоих были включены вижн-дизруптеры. Ещё одно резкое изменение ракурса изображения, и на экране стало видно, как оперативники бросились в укрытие прочь от товиарфа. Эти движения сопроводили новые нити и новые россыпи поясняющих надписей. Вслед за слегка замедленной прокруткой того момента, как оба оперативника спрятались за неровностью местности, изображение сменилось ровным подрагивающим серо-голубым фоном.

– Что за чёрт? – воскликнул Джемар.

– Нам удалось активизировать прокрутку записи этого устройства и перехватить сигнал. Переконвертировав его в сенсорежим, мы получили такое вот кино. Напрашивается только один вывод: прибор фиксировал ваши перемещения и даже передавал тигроиду какие-то комментарии на этот счёт. Более того, мы почти расшифровали все эти надписи. В них прямо сказано, чем вы вооружены и какова приблизительная мощность ваших защитных полей.

– Но как такое может быть?

– Не знаю, Дитер, – честно признался Штайнер. – Мы продолжаем изучать особенности этого прибора. Всё, что пока очевидно – это то, что в работе прибора используется какой-то вид ядерного магнитного резонанса, выдающего множественные информационные пакеты. Причём, как полагают наши эксперты, отбор информационных пакетов проводится на пси-уровне, возможно даже на уровне фильтра интуитивного определения приоритетности пакета.

– Ну, ни хрена себе! – присвистнул Керован, – Это как же получается? Они о нас всё узнают простым нажатием кнопки?

– Боюсь, что так и есть, – Фарландер кашлянул, – Они научились напрямую проводить сканирование информационного поля. Ну, или что-то в этом роде.

Повисло молчание. Оно продолжалось несколько минут, прежде чем Дитер хрипло спросил:

– И мы что, не можем выставить никаких там помех?

– Именно, – Штайнер сел на своё место, – Может, нам и удастся со временем кое-что придумать. Может быть, мы сумеем взять эту технологию на вооружение и изготовить аналогичные сканеры. Но это вопрос времени, и времени не малого.

– Понятно, – Алекс нервно теребил подлокотник кресла, – Придётся ждать, не особенно надеясь на положительный результат.

– Ну, пока что и без сканеров справлялись, – Джемар попытался внести долю оптимизма.

– Едва-едва, – угрюмо добавил Алекс.

Обсуждение приборов, снятых с тринглов заняло немного времени. Всё, что удалось захватить, явно свидетельствовало о повсеместном применении пришельцами лучевого оружия и технологии реактивных снарядов. Системы управления и двигатели тринглов не сильно отличались от известных проекту систем, подробное изучение и повторение именно таких технологий не сочли необходимым. К сожалению, не удалось заполучить ни одного мало-мальски функционального прибора связи. Такие приборы безусловно могли бы помочь в перехвате и анализе сигналов с тринглов. Остатки боевой машины – ракетной батареи – выявили склонность пришельцев к использованию карболовых полимеров в изготовлении брони, по крайней мере, для наземной техники. Нисколько не повреждённый "сноуборд", бывший когда-то средством передвижения одного из участвовавших в штурме "Духа Грома" гептаподов, работал на необычных коллоидных батареях с какой-то электроактивной протоплазмой и был снабжён антигравитационным генератором более или менее понятной конструкции. Дополнительными стабилизирующими модулями служили вмонтированные по краям сноуборда "фрезы" всё тех же полукруглых очертаний.

Когда Штайнер с Фарландером закончили разборку снятых с тринглов приборов, Казарновский вкратце доложил, что электроактивная протоплазма внутри бордов – не что иное, как обыкновенный искусственный многоклеточный прокариот, а связь между клетками обуславливается нано-сетью, ячейки которой создают амплифицирующий эффект при проведении генерируемого клетками тока. По словам Казарновского в этих искусственных клетках нет ничего необычного – очередные версии ДНК, множество которых встретилось землянам на разных планетах галактики за последние полвека. Штайнер заметил, что последние достижения в области экранирования радиоактивных элементов питания на основе холодного термоядерного синтеза делают нецелесообразным искусственное выращивание сложных в сравнении с теми же плутониевыми батарейками прокариотических конденсаторов и генераторов.

– Простота строения этих клеток, – Казарновский приподнял штатив с пробирками, суспензии в которых имели красноватый оттенок, – обманчива. При создании определённой структуры, направляющей коллоидные токи некоего физраствора, в котором располагаются такие клетки, кажущийся хаотичным набор электромагнитных импульсов приобретает информационную упорядоченность и образуется некое подобие биоробота, способного к обучению и накапливанию полезной информации. Одними из таких чад биоэнергетического конструирования и были участвовавшие в штурме наших позиций гептаподы.

– Так это – роботы? – изумился Керован.

– Да. Мы уверены, что различные конфигурации этих химер могут использоваться пришельцами в самом широком диапазоне отраслей. По крайней мере насчёт гептаподов ясно, что они получают обучающую информацию пассивно через электромагнитное восприятие окружающего мира, либо активно – при проведении через их тело информационного ЭМ-потока. При том, что наши, хм…, – Казарновский, следуя негласной морали как можно более туманно упоминать об искусственном происхождении киборгов, выбрал наиболее обтекаемое на его взгляд выражение, – протеиново-силиконовые братья принципиально мало чем отличаются внешне и структурно от представителей Homo sapiens и подвидов с других планет, Наши гораздо более сложны в плане процесса структурирования, нежели гептаподы. По примерным подсчётам, цикл их изготовления продолжается от пятнадцати до тридцати часов при условии наличия достаточного количества протоплазмы. К концу цикла каждого гептапода можно считать обладателем примитивного искусственного интеллекта или очень мощного компьютера со встроенными синтеоническими алгоритмами.

– Си… какими? – не понял Дитер.

– Синтеоническими, – пояснил Алекс, – Наука такая об интуитивном восприятии мира. Чему тебя в школе учили? Ещё с 2060-го интуитивные алгоритмы внедряли в операционные системы. Без этих алгоритмов создание искусственного интеллекта стало бы невозможным.

– Да ладно тебе, – Дитер отмахнулся, – Основы общей кибернетики никогда не были моим коньком. Кстати, если ты забыл, в школе я учился ещё до 1990-го, а тогда твоей синтеоники и в помине не существовало.

– Ну, за прогрессом надо хоть как-то следить, с этим ты согласен? – не унимался Алекс.

– Я солдат проекта. Как могу, я охраняю мир человечества. А вместо того, чтобы ломать себе мозги фрактальными алгоритмами и прочей дифференциальной ерундой, с большей охотой читаю старинные художественные книги середины – конца 20-го века.

– Каждому своё…

Присутствующие на обсуждении биохимики в течение получаса распинались о том, какие, должно быть, пришельцы виртуозы в области биоконструирования, сыпали всевозможными терминами направо и налево, пока Алекс не попросил их прерваться.

– Очень интересно, никто не спорит. На самом деле лично меня всё это интересует не меньше, чем вас, да вот только главное сейчас узнать, насколько существенна для нас угроза со стороны именно гептаподов, если предположить, например, что они действуют в бою также самостоятельно, как в известное время действовали левитаторы. И верны ли наши наблюдения. Я имею в виду сравнительную беззащитность гептаподов.

– Касательно первого факта можно с уверенностью сказать – гептаподы не являются самостоятельной армией. Поведенческий анализ выявил у них крайний примитивизм рефлексов и ограниченность реакций. Без участия тигроидов гептаподы не станут нападать. При этом вероятно, что в контроле гептаподов задействована некая биоэлектрическая система, аналогичная уже известной проекту с 2040-го года. Правда, диапазон действия этой сети не ясен. С расстояния в пять-десять километров гептаподы контролируются без проблем, это единственный достоверный и неоспоримый факт.

– То есть тигроиды у них вроде как этералы…

– Знаете, Керован, вы правы. Сейчас я покажу вам изображение, которое заставит всех вас понять одно: мы столкнулись с совершенно новой ситуацией.

Экран засветился, и на нём появилась сенсография торса и головы тигроида в маске.

– Сенсорная мембрана, – Казарновский указал на нижнюю часть маски, – и дыхательный фильтр. Не очень хороший, по нашим стандартам, но вполне приемлемый для задержания местных микроорганизмов. Кажущаяся массивность маски обманчива, эта маска довольно легка. Полна всякой электроники вроде приборов ночного видения. Да, формой она действительно напоминает голову тигра, но ничего общего с тигром тигроид сам по себе не имеет. Разве что цвет униформы действительно у них действительно какой-то тигриный. Но это только униформа, а не скафандр. Ни какой полной герметичности. Тигроид дышит атмосферой Файори также, как дышим мы.

– Вы сняли маску с пленника? – удивился Алекс.

– Да, – кивнул Казарновский. – К тому же оказали ему первую медицинскую помощь, дабы он не сдох раньше времени.

– Верх гуманизма, чёрт бы вас побрал! – воскликнул Джемар, – А вам, торопыгам, не приходило в голову, что такая редкая удача – живьём захваченный враг – требует более ответственного отношения к делу. А если бы он умер?

– Лаури Джемар, – Казарновский едва сдержал гнев, промелькнувший на его лице, – Я выражаю самую глубокую форму восхищения вашими действиями на поле боя, но вы не биохимик и, как мне кажется, отстали от современного уровня этой науки лет эдак на тридцать, если не больше. Я не виню вас, ни в коем разе, поверьте мне, но я лучше знаю, как обращаться с живыми враждебными человеку формами жизни и теми, которых необходимо оставить в живых.

Феррианин ничего не ответил. Ни от кого не ускользнула фраза про именно враждебные формы жизни. Поскольку Джемар не был землянином, но состоял в землянами в дружеских отношениях, феррианина вполне удовлетворил подобный ответ. Инцидент был исчерпан, не успев возникнуть.

– Более того, вы поймёте, что кое-какие основания для более чем уверенных действий в отношении пришельца у нас были. Вот что мы увидели под маской.

Чёрная поверхность растаяла и проступило лицо.

– Не понял… – протянул Алекс.

– Это же человек! – изумился Дитер.

– А может, феррианин? – спросил Керован.

– Не-а, – отрезал Джемар, – Во всяком случае, очень в этом сомневаюсь. У вас зрачок слишком резко очерчен. У него тоже, кстати.

– Ни один из вас не угадал, – победоносно резюмировал Казарновский, – Это не феррианин и не человек. У него настолько же гуттаперчевый скелет конечностей, как и у ферриан, но и тут есть существенное отличие. У тигроида весь скелет гибкий. Это даже не совсем скелет. Скорее хрящ или хорда. Очень странная жизнеформа, я бы даже сказал, уникальная. Её метаболизм настолько же похож на человеческий, насколько не похоже внутреннее строение. И регенеративная способность тканей очень высока, она превышает все известные нам.

По пристальному взгляду биохимика оперативники поняли, что уж для него то точно не являются секретом результаты происшедших почти столетие назад в глубине пирамид Сидонии переговоров.

– Стоп! – закричал Джемар, – я не специалист, но… какова вероятность, что подобное совпадение метаболизмов естественно?

– Вообще-то очень низкая… – замялся биохимик, – Можно предположить, что это тоже какой-нибудь биоробот. Подстроенный под местные условия.

– А что, это мысль, – начал было Алекс.

– Вы все идиоты! Вернее нет, мы все идиоты! Я должен был догадаться. Трингл может легко деформироваться под нашим огнём! Так? Так. Та тварь, что висела внутри трингла, вроде бы тоже. Так почему же мы не вспомнили, как под нашими выстрелами при штурме трингла обоим тигроидам вначале было совсем даже не плохо? Мы их накрыли таким шквальным огнём, что никакое поле бы не выдержало!

– Не улавливаю связи…

– Ну смотри, Алекс, – феррианин вскочил и отцепив от пояса плазмер, проверил боезапас, – Андрей говорит, у тигроида гибкий скелет.

– Да, это так.

– Если предположить, что они деформируются под нашими выстрелами, то скорее всего и внешние кожные покровы у них тоже имеют гибкую структуру.

– Ну…, такое возможно, – согласился Казарновский.

– Горе-биохимик! – Джемар бросил взгляд на часы, – у него может быть настолько же гибкий метаболизм, как и всё остальное. Вглядитесь, лицом он немного Хэна не напоминает?

– Да! – Алекс тоже вскочил на ноги, – Сколько времени назад проводились последние эксперименты с пленником?

– Часов пять назад, я думаю, – ответил Казарновский, – А в чём проблема? По окончании экспериментов мы его, как и положено усыпили. Он в биобоксе, под охраной электроники и вообще…

– Среди охраны есть пси-эмпаты или хотя бы владеющие тяжёлым вооружением? – быстро спросил Алекс и переглянулся с феррианином. Тот тихо выругался сквозь зубы.

– Нет, кажется, но… Он же без сознания?!

Алекс ударом кулака активизировал экстренный оповеститель.

– Внимание! Это Алекс Дарк. Объявляется общебазовая тревога первой степени. Сотрудникам проекта немедленно приступить к выполнению императива "Тень коршуна". Задерживать живьём любых существ, внешне напоминающих оперативника Хэна Соло.

– Но он в медицинском комплексе, – удивился Казарновский, – Какой смысл тигроиду…

– Я не знаю, – выкрикнув это, Алекс бросился за Джемаром, который уже побежал в сторону биохимической лаборатории. Дитер с Керованом быстро включили пульты управления техсистем слежения внутри гравиплана, до которых могли дотянуться из квантовой лаборатории. Через несколько секунд каждый кубический метр трингла был взят на прицел всевозможными сканирующими устройствами. Бортовые компьютеры стали выдавать на тактические дисплеи оперативную информацию. Уже подбегая к биолаборатории, Алекс и Джемар получили через информационные каналы своих шлемов сообщения о том, что кроме плавающего в физрастворе Хэна ни одного живого организма, соответствующего искомым на борту не обнаружено. Поступила также информация, что пленник исчез, несколько человек из числа медицинского персонала пострадали, двое погибли. Исчезновения одного из запасных ТВК-сьютов дополнило и так ставшую уже более или менее ясной картину происшедшего.

"Возможно нарушение компланарности", – личный информатор пробудил Защитника. Не нарушая статичности несущей биоконструкции, Защитник попытался прикоснуться к информационному полю Главного Личного Информатора. Из этого ничего не вышло. Прибор был или заэкранирован, или деструктуризован. Защитник почувствовал, что к двум неравнозначным плоскостям социумов: его народа и народа, колонизировавшего эту планету придётся искать новый вектор компланарности для него и его братьев на Пути.

Многие сонмы квантов потока энтропии назад оптимум его индивидуальной плоскости вспыхнул всеми цветами радуги, когда патруль заметил приближение чужой прорывающей плоскости машины.

"Это может быть третьей плоскостью", – так сказал Первый Защитник, когда на их экранах появились следы прорывания.

В тот квант порока энтропии Защитник осмелился предположить, что машина слишком мала, чтобы нести соцэнергию, необходимую для определения плоскости. Это такая же точка, либо неструктуризованное место точек, аналогичное той машине, которая возникла многие кванты потока энтропии назад в пространстве возле этой планеты, но машина и те, кто ею управлял всего лишь забавляли патрули Охранников.

Первый Защитник передал приказ Оптимума определить потенциал третьей плоскости и выяснить необходимый коэффициент компланарности.

Существа с прорывающей машины отреагировали так, как должно. Но пролетело не больше сотни квантов потока энтропии, как Информационный помощник их Охранника выявил враждебность компонентов третьей плоскости. Первый Защитник передал приказ Оптимума приступить к нивелированию некомпланарных биополей.

Благодаря эффективности межплоскостного разрушителя прорыватель противника, а теперь компланарность третьей плоскости характеризовалась всем множеством Оптимумов именно как враждебная, получил значительные повреждения и совершил аварийную посадку. Точно такая же участь постигла другое чуждое расе, к которой принадлежали Защитники, место точек.

Защитник отправился на разведку, Главный Личный Информатор предупредил о возможной опасности, но Защитник ошибочно пренебрёг предупреждением, будучи уверенным в неадекватности подготовки враждебных существ к противостоянию Защитнику. Напротив, существа оказались хорошо подготовленными, им даже удалось взять Защитника в плен.

Защитник на Пути должен быть гибок, адекватен и готов вступить в компланарность любой плоскости, так гласит устав Защитников Воли Оптимума. Поэтому пленённый Защитник не почувствовал ничего, кроме удивления открывшейся ему истины – существа мало в чём ему уступали. Могло статься, что это такая же команда Защитников, только чужая и чуждая. Информаторы не давали однозначного разъяснения характера компланарности поведения чуждых существ, по крайней мере, до того кванта потока энтропии, в течение которого Защитник попал в плен.

"Ты должен быть адекватен", – так сказал сам себе Защитник и резонно выбрал оптимально незадействованную в информационно-энергетических обменах врагов форму существа. Целью достижения адекватности Защитник наметил модель несущей биоконструкции эквивалентную максимально деструктуризованному в происшедшем сражении компоненту третьей плоскости.

Дальнейшее не было трудным. Узнав о провале миссии захвата, Защитник удивился, но он старался быть адекватен и понимал, что самое главное в его нынешнем долге перед Оптимумом – это оставить боеспособным несущую биоконструкцию и воссоединиться с братьями на Пути, донеся до плоскостей всех информаторов данные о врагах.

Смодулировав голос компонента третьей плоскости, Защитник проник за заслон вражеского карантина и выяснил местоположение переносных прорывателей, существование которых подтвердил Главный Личный Информатор прежде, чем Защитник потерял с ним контакт.

Враждебные компоненты третьей плоскости, не приближающиеся по своим боевым характеристикам к Защитнику, почувствовали неадекватность колебания информационных полей вокруг Защитника Вероятно, логика подсказала им, что скопированный Защитником компонент плоскости не способен к такому уровню адекватности после деструктуризации. Нежелательную активность биополей пришлось нивелировать. Защитник посоветовался с личным информатором и внутренним оптимумом и понял, что поступил адекватно. Выбор именно этой формы несущей биоконструкции привёл к тому, что Защитник без нарушения адекватности достиг точек расположения переносных прорывателей чуждых существ.

Чувствуя нарастающее беспокойство компонентов второй плоскости, недовольных тем, что третья плоскость до сих пор существенно активна, Защитник в который раз внутренне не одобрил выбор Первого Защитника – вступление в компланарность именно с такой второй плоскостью. По мнению Защитника, проще было бы деструктуризовать вторую плоскость чуждых существ до того, как возникнет третья или какая-либо другая плоскость, к которой придётся заново искать коэффициент компланарности.

Несмотря на отсутствие Главного Личного Информатора, система плоскостных компланарностей чуждого прибора оказалась не настолько сложной, чтобы остановить Защитника. Он разобрался с незавершенным по схеме индивидуальной адекватности защитным покровом чужаков, надел его на несущую биоконструкцию и активизировал прорыватель плоскостей. Суровые для данной формы несущей биоконструкции условия вблизи поверхности планеты заставили Защитника поменять коэффициент температурной гибкости и адекватности несущей биоконструкции. Рассчитав адекватный режим восстановления энергозапаса переносного прорывателя, Защитник направился прочь от вражеских компонентов третьей плоскости. Спустя многие сотни квантов потока энтропии Защитник вызвал Первого Защитника через личного информатора и приготовился ждать прибытия Охранника, долг которого состоял в возвращении братьев на Пути к ближайшему Оптимуму.