3:0 в пользу Шапочки

Глава 1

С чего началась война с Вольфами, не помнил, пожалуй, и сам Вожак. Впрочем, вру. Память у Акамира Лютого была, как у слона. Вот только пользовался он ею по своему усмотрению. Если надо было, мог вспомнить о самых мелких подробностях заключенной четверть века назад сделки, а если не надо… Я, лично, слишком дорожу своей шкурой, чтобы задавать Вожаку неприятные вопросы. Особенно после того, как наши им двадцать второго декабря продули со счётом 7:0.

Как бы там ни было, с Вольфами мы не то чтобы воевали – на убийство без суда у нас уже добрую сотню лет табу, – скорее, по-тихому друг друга ненавидели, и пакостили помаленьку. Мы у них тендер на строительство отожмём, они подгонят геологам идею искать залежи медной руды на нашей территории. А кому понравится, что под его окнами днём и ночью шастает толпа бородатых мужиков с гитарой и альпинистским топориком наперевес?

Но главное, ни мы, ни они в одиночку да без надобности на территорию друг друга старались не соваться. Да и я, скажи мне Виталик заранее, куда мы летим, ни за что не согласилась бы составить ему компанию.

С Виталиком я познакомилась в мае, на вечеринке, которую устраивала моя соседка по комнате. Вечеринка была не в общежитии педагогического университета, где мы с ней постигали азы наук, а в доме её родителей, трёхэтажном особняке с садом, площадкой для пикника и огромным бассейном, на берегу которого я и повстречала своего парня.

Он был невероятно милым. Растерянные глаза за тонкими линзами очков, длинная чёлка, движения мягкие, но уверенные. Он помог мне выбраться из воды, принёс безалкогольный махито, а потом мы до рассвета болтали с ним о чём только можно, спорили о кино – Виталик оказался большим поклонником Чарли Чаплина, – плавали, снова спорили, танцевали. И ни разу – ни разу! – парень не попытался засунуть руки мне под платье или прижаться мокрыми губами к шее. Не отпускал пошлых шуточек, не поправлял демонстративно стояк в штанах, не звал в гости на пару палок чая и не давил на меня зверем и животной силой.

Если коротко, вёл себя совсем не как оборотень.

Потому что он не был оборотнем. И именно этим меня покорил. Видели бы вы, как очаровательно он покраснел, когда просил у меня номер телефона. А как он за мной ухаживал! На первое свидание принёс букет сирени и повёл меня в художественную галерею на выставку Юделя Пэна и сам, выгнав навязчивого экскурсовода, рассказывал мне о судьбе живописца и о том, какую роль он сыграл в творчестве Марка Шагала.

Сказать, что парень мне понравился – ничего не сказать. Я влюбилась в него по уши. В его мягкие манеры, в его умение быть рядом, но при этом не давить и не навязываться. А как сладко было с ним целоваться! Когда на пятом свидании он впервые прикоснулся к моим губам, я чуть не умерла от восторга. Была и дрожь в коленках, и бабочки в животе, и, что немаловажно, очень хотелось продолжения.

И после трёх месяцев отношения я, не стану скрывать, даже начала задумываться о том, чтобы перевести наши отношения в другую плоскость и, наконец, расстаться с порядком поднадоевшей мне невинностью.

Поэтому когда Виталик предложил провести вместе выходные на даче его школьного товарища, я согласилась, не раздумывая.

И лишь увидев за бортом вертолёта до боли знакомые леса, всполошилась и наконец додумалась спросить, где именно находится пресловутая дача, и только зубами щёлкнула, услышав:

– В Волчьей долине. Совершенно сказочные места, Руська. Один раз увидишь – навсегда полюбишь.

Угу. Полюбишь. А потом догонишь и ещё раз полюбишь, особенно если учесть, что как раз по Волчьей долине проходила граница между нашими землями и территорией Вольфов.

Когда-то давно, я слышала, нашей стае весь лес принадлежал, но чем-то не угодили Лютые предки Владыке, и он сначала позволил пришлым селиться в Волчьей долине, а позже и вовсе отдал им весь лес к западу от неё.

– Виталь, а может, не поедем? – прокричала я прямо в ухо своему парню. Летать в вертолётах – та ещё романтика. – Неудобно. Всё же чужой человек.

– Русь, ты что? – рассмеялся он. – Кто чужой? Серго? Да он свой в доску! К тому же его самого не будет. Он на спортивных сборах.

Я совсем загрустила. Таких совпадений не бывает. Серго Вольф по кличке Серый был внебрачным сыном и единственным наследником Вожака стаи Белых и, по совместительству, капитаном той самой команды, которой мы проиграли с позорным счётом 7:0.

– Ключи мне отдал, – как ни в чём ни бывало, продолжал рассказывать Виталик, – только велел в подвал не соваться, у него там какой-то драгоценный самогонный аппарат стоит.

Да уж, знаем мы этот драгоценный аппарат. Поди, клетка для оборота, или зал для первого призыва...

– Так что ты напрасно волнуешься, Зай. – Он притянул меня к себе за плечи и потёрся носом о мой висок. – Там ни одной живой души на пятьдесят километров. Только ты, я и первозданная лесная красота. Представляешь?

Я вяло согласилась:

– Представляю.

Всем был хорош Виталик, но всё же один недостаток у него был. Мой парень был человеком и, не обладая магическим зрением, просто не мог увидеть спрятанного в Отражении посёлка Вольфов. И не втолкуешь же ему, что якобы дача его школьного приятеля Серго Вольфа там для отвода глаз построена.

Ну сами подумайте, заиграется молодняк или в пылу гона парочка не заметит, что из Отражения выпала. И ладно в зверином облике – волком в здешних лесах никого не удивишь. А если в человеческом? Случайность – дура, как любит говорить моя бабушка. Обязательно или охотник какой мимо проходить будет, или с вертолёта чей-нибудь глаз голую задницу углядит. А так и объяснять ничего не надо: вот она, дача. Приехали погостить, увлеклись, заблудились. Просим понять и простить. И нет, до города нас подвозить не надо, мы своим ходом, уж как-нибудь…

У нас таких дач по всей территории две дюжины. Да и у Вольфов, думаю, не меньше.

Чёрт возьми! Вожак мне голову открутит, если узнает, что меня на вражеской территории в компании человека застукали. А если догадается, что я в этой компании делала, то обратно пришьёт и ещё раз открутит. А Виталику, который тут совершенно ни при чём, не только голову.

– Виталь. – Я скорчила жалобную рожицу и преданно заглянула парню в глаза. – Ну, пожалуйста. Давай не поедем на эту дачу. Новоозёрск красивый город, я там была несколько раз. Давай в гостинице остановимся. Погуляем, на теплоходе покатаемся, а вечером…

Я набрала полную грудь воздуха, собираясь признаться, что новый комплект белья, лежавшего в чемодане, я специально для этого случая покупала, но вертолёт вдруг дёрнулся, и мотор стал звучать глуше и надрывнее.

– Что вечером? – хриплым шёпотом спросил Виталик. Его уши, в отличие от моих, не способны были различать тонкие нюансы шумов в двигателе, а вот уши пилота – да.

– Ребят, вы только не пугайтесь, – оглянувшись на нас, проорал он, и я немедленно струсила. – Но я вынужден посадить машину.

– Что случилось? – побледнел Виталик.

– А хрен его знает. С мотором что-то. Пока вроде нормально, но рисковать не хочу. Сядем тут.

– Как тут? – перепугалась я. Тут – это не приграничная зона, тут – это самая что ни есть середина Вольфовских земель.

Пилот только руками развёл и, отвернувшись, принялся активно вызывать базу и орать о чём-то какому-то Романычу, а я до крови закусила губу и слепо уставилась в иллюминатор. На приближающиеся верхушки сосен.

Вот же я попала…

Машина опустилась на небольшую полянку, словно специально под посадочную площадку вырубленную. Когда мотор полностью утих, пилот снял шлем, отстегнул ремни безопасности и устало провёл рукой по затылку.

– Значит так, народ, – сказал он и перевёл хмурый взгляд с меня на Виталика. – Романыч сказал, что все машины на вылете. Да и, честно говоря, нам до Новоозёрска ближе, чем до базы.

Я безмолвно выругалась, а Виталик возмутился:

– Хорошая у вас контора, нечего сказать! – В сердцах стукнул кулаком по стенке кабины. – Цены заоблачные, а на выходе – ноль. Нам что же теперь, пешком до вашего Новоозёрска переть?

– Цены у нас нормальные, – спокойно отозвался пилот. – И даже дешевле, чем у других перевозчиков. А форс-мажоры у всех бывают. К тому же я про «пешком переть» ничего не говорил, это ты сам только что додумал, голуба.

Виталик недовольно засопел, открыл было рот, но я опустила ладонь на его коленку, призывая к спокойствию, и парень рот закрыл.

– Вездеход за нами пришлют, – продолжил пилот. – Но, сами понимаете, придётся подождать.

Словно заранее извиняясь, Виталик поцеловал мою ладонь и заносчиво выпалил:

– Я не за то платил… – Поймал мой взгляд, выдохнул. – И долго нам торчать в этой дыре?

– Неделю, – голосом Кролика из старого мультфильма прогундосил пилот и, поправив на переносице невидимые очки, добавил:

– Не меньше.

Виталик позеленел и покрылся красными пятнами. Пришлось снова гладить его по коленке.

– Не лезь в бутылку. Завтра к обеду будем в Новоозёрске в отеле в ванне отмокать… А вы… – Я неуверенно посмотрела на нашего пилота. – Вас как зовут?

– Герман, – представился он и пожал мою руку.

– Руслана. Очень приятно. Скажите, Герман, вот вы же на вертолёте не первый год работаете. В разных ситуациях, наверное, побывать пришлось?

Виталик вскочил на ноги, ударился макушкой о потолок, тихонечко выругался, а потом выглянул в иллюминатор.

– Попадал, – следя за перемещениями моего парня, пробормотал Герман.

– И как выбирались?

– А никак, – равнодушно пожал плечами он. – Я что? Я человек маленький. Машину посадил – сиди, жди. Мотор остынет, гляну одним глазом. Можно починить – починю. Нельзя – подожду.

– Ну уж нет! – перебил пилота Виталик и снова вскочив, ударился макушкой о потолок. – Уй! Я ждать не намерен. Я сверху посёлок видел.

– Это Божий Промысел. Староверы это, – одновременно проговорили мы с Германом.

Я осеклась. Пилот глянул на меня удивлённо, Виталя – шокировано.

– Русь, – проговорил последний. – Так ты не только в Новоозёрске, ты и в здешних местах бывала?

Ну кто меня за язык тянул? Ладно Виталик, тому лапши на уши можно навешать столько, что до весны голодать не придётся, а местный на вранье может и подловить.

– Приходилось, – ответила я, вспомнив, как несколько лет назад группа студенток-практиканток пыталась проникнуть в Божий Промысел, да как их попёрли оттуда со свистом за диктофоны, но главным образом, конечно, за обтягивающие джинсы. – Мы тут практику пытались пройти. Виталь, я тебе в другой раз расскажу. Хорошо?

Герман понимающе улыбнулся. Студенток тех староста посёлка, говорят, крапивой за непотребный вид выпорол. Сами девчата красных подпалин на ягодицах никому не показывали, но если учитывать, что об этом событии полгода судачил целый край – включая не только людей, но и волков, – что-то там точно было.

– В общем, в Божий Промысел идти – не очень хорошая идея, – подвела я итог своему сумбурному рассказу.

Виталик подозрительно сощурился.

– Точно?

– Точно. – Вздохнув, я взглядом поискала поддержки у Германа, но тот только ухмылялся во все тридцать два… тридцать… Нет, пожалуй, всё же двадцать восемь зубов. – Староверы в принципе не жалуют посторонних. Ну и потом, мы можем просто заблудиться в этом лесу!

– Вообще-то, у меня GPS в телефоне, – буркнул мой парень, но энтузиазма в его лице, к счастью, поубавилось.

– Да и идти далеко, – всё же решил поддакнуть Герман. – Километров двадцать пять по бездорожью. А ты в щегольских туфлях и с Красной Шапочкой на прицепе.

Я зыркнула на шутника из-под бровей. Пальто у меня действительно было а-ля сказочная героиня – алое, с большим капюшоном, с широким подолом до колена и с невидимыми пуговками. Под ним – платье-карандаш, на ногах – чёрные ботфорты.

Выглядела я в этом наряде бомбически, нечего сказать. У Виталика аж слюноотделение началось, когда он меня увидел.

Но для прогулок по нашим лесам выбрать стоило всё же что-то попроще.

– У Красной Шапочки джинсы с кроссовками в чемодане есть, – проворчала я недружелюбно, но, заметив, как радостно сверкнули глаза Виталика, добавила:

– Однако я считаю, что нам лучше остаться и подождать помощи.

– Я помощь сам приведу! – по-геройски заявил мой герой и, пока мы с Германом удивлённо моргали, рванул ручку, блокировавшую выход из вертолёта, буквально вываливаясь наружу.

– Виталик! – выкрикнула я, кидаясь за ним вдогонку. – Стой!

И тут же полетела вслед за своим парнем, потому что кто-то придал мне ускорения посредством приложения подошвы ботинка к моей пятой точке.

Пока я моргала, пытаясь понять, что произошло, пока поднималась с земли, предатель-пилот завёл загадочным образом исцелившийся мотор, и мы из-за поднятого ветра были вынуждены откатиться в сторону.

Точнее не так. Откатывался Виталик, а я отступала, злясь и негодуя из-за того, что не могу показать свою силу. Вертолёт я бы не остановила, конечно, но дверь выломать и вытащить наружу подонка, который за каким-то чёртом завёз нас в эти дебри, смогла бы.

И что бы я сказала двум человеческим свидетелям? Как объясняла бы, откуда в хрупкой девушке такая сила? Врала б про адреналин? В наши времена в такие байки давно уже никто не верит.

Поэтому я гнула спину под якобы невыносимо сильными порывами ветра и, пользуясь грохотом, материла судьбу на чём свет стоит.

Когда вертолёт исчез из видимости, я выругалась в последний раз и повернулась к Виталику. Он стоял посреди полянки и старательно оттирал следы травы от джинсов.

– Придурок, – бормотал он. – Всю его контору по миру пущу, а самого засужу!

Я закатила глаза и выдохнула.

– Виталик, – позвала я парня. – Для того, чтобы с кем-то судиться, надо сначала выбраться отсюда.

– Уж как-нибудь, – ответил он, вынимая из кармана телефон. – Сейчас спасателей вызову. Или думаешь, лучше сначала в полицию позвонить?

В полицию… Я только покачала головой. Участковый в здешних краях, сколько себя помню, один был – Тихомир Ратиборович Добронравов. Лет ему было изрядно за девяносто, но старик был крепенький, бодрый. На вызовы на древнем «козле» ездил, а мобильный телефон от греха подальше хранил за иконой. И заряжал раз в месяц, когда потерявшимся в лесу туристам позвонить надо было.

– Я думаю, Виталик, нам нужно очень быстро уходить отсюда.

Он изумлённо моргнул.

– Куда? В Божий Промысел? Ты же сама говорила, что там староверы. И что далеко... Чёрт, сигнала нет. Может, на дерево залезть?

– Можно, – согласилась я. – Только сигнала и там не будет.

Он посмотрел на меня своими изумлёнными, невыносимо наивными глазами и растерянно почесал затылок. И тут я, надо сказать, вспылила.

– Виталь, ну ты как маленький, честное слово! – И почему он раньше меня не раздражал-то никогда? Отвела от него взгляд и осмотрела ближайшие кусты. Прислушалась. Лес вёл себя привычно. Быстро успокоился после вторжения чужаков. Скрипел деревьями, шуршал листьями. Где-то далеко дятел пытался достать из-под коры хитрого жука.

– Ну, какой сигнал? – проговорила я. – Ты хоть одну вышку видел, пока мы сюда летели? Нет. А знаешь почему? Потому что их тут нет.

– Как нет? – Виталик посмотрел на экран телефона, а потом запрокинул голову, словно пытаясь в небе высмотреть утерянный сигнал. Глянул на меня виновато. – Хотя конечно, такие дебри, откуда тут...

Под чьим-то сапогом – метрах в пятистах от поляны, если мне не изменяет слух, – хрустнула ветка. И под ещё одним. И снова. Люди бежали. Человек пять или шесть, на таком расстоянии я не могла определить лучше, и с ними собаки. Нет, волки! Проклятье, кажется, я знаю, что происходит.

– Виталик, нам надо срочно уходить отсюда, – перебила я парня. – Прямо сейчас.

Прошлым летом в нашем лесу появилась дикая стая. Ну, как стая. Дюжина отщепенцев-изгнанников. Из своих семей их выгнали, в чужие не приняли, вот они и сбились в банду. И мы, и Вольфы, что уж только не делали, чтобы на их след выйти, но хитрые гады отлично заметали следы, оставляя своим преследователям лишь растерзанные тела.

Забава у них была такая. Охота на людей. До сего дня мы не знали, как они жертв выбирают, но после выходки Германа мне многое стало понятно. Оборотня я в пилоте не почуяла, так что членом банды он не мог быть. А вот купленным гадёнышем – легко.

– Ты хорошо бегаешь? – спросила я у своего парня.

– Два раза в неделю в тренажерку хожу, – отводя взгляд, ответил он.

Понятно. Значит, далеко не убежим.

– Тогда не отставай, – велела я. Сверилась с солнцем и взяла курс прямо на посёлок Вольфов. Сейчас не до клановой войны, выжить бы.

Удивительно, но Виталик не стал спорить. Поправил очки, спрятал ненужный телефон в карман джинсов, решительно выдохнул и побежал.

Бегал мой парень, скажем прямо, плохо. Горбился, приземлялся сразу на всю стопу, руками махал беспорядочно, дышал неправильно, но главное – шумел, как слон. Ну и,само собой, расстояние между нами и нашими преследователями не увеличивалось, а только лишь сокращалось. Они-то бегали просто отлично. К тому же, как только поняли, что мы не ждём их на месте высадки, резко ускорились. А я даже тому, что у меня сапожки без каблуков, не радовалась, потому как и без того вполсилы бежала.

Из-за Виталика.

И к тому моменту, когда мы добрались до ручья, стало понятно, что в живых мы останемся только, если разделимся. Я остановилась на бережку и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, дожидаясь своего парня. Он догнал меня через минуту, опёрся о колени, пытаясь восстановить дыхание. Сплюнул.

– Русь, – простонал он. – Я больше не могу.

– Я вижу, – согласилась я. – Поэтому давай, спускайся в воду. Дальше по ручью побежишь.

– Я же туфли испорчу! – возмутился он, и мне так сильно захотелось его ударить, что прямо-таки руки зачесались. Что-то такое, видимо, он прочитал по моему одухотворённому лицу и виновато потупился.

– Думаешь, они с собаками?

С волками. И это даже хуже. Потому что собак таким нехитрым способом обмануть было бы можно, а вот тех, кто призвал зверя – нет. Их со следа вообще сложно сбить. Особенно тех, кто уже успел набить руку в охоте на людей.

– Думаю, – наконец, ответила я.

А потом Виталик всё же забрался в воду, и мы побежали.

Теперь мы двигались ещё медленнее, и мне оставалось только молиться луне и богу, чтобы моё решение не оказалось ошибочным.

Минут через пятнадцать я увидела то, что искала: поваленную поперёк ручья сосну. До неё ещё было несколько десятков метров, поэтому я велела своему парню:

– Стой! Вылезай на берег, и побежали в обратную сторону.

– Зачем? – прохрипел он.

– За надом.

К счастью, спорить он не стал. Мы вернулись метров на сто назад, и я снова загнала Виталика в воду, поясняя:

– А теперь возвращайся назад по воде до поваленного дерева. Забирайся на ствол и по стволу иди до корневища. Там спрячься, и жди меня. Никуда не уходи.

– А ты куда? – спросил Виталик, и я скривилась от разочарования, потому что мой герой даже не попытался меня остановить.

– Попробую увести их от тебя. Бегаю я, как мы теперь оба знаем, гораздо лучше. Ну, и помощь приведу. Ты только никуда не уходи. Понял?

Парень кивнул.

– И разувайся. Мне нужен один твой ботинок.

Виталик поковылял по ручью в сторону сосны, а я, не снимая сапога, обула его ботинок и, кое-как закрепив его шнурками, побежала в сторону от ручья. Честно говоря, я ужасно боялась, что оборотни не поведутся на обманку, или, например, разделятся. Тогда Виталику несдобровать.

К счастью, скоро стало понятно, что разделяться никто не стал, что вся компания рванула за мной. Я выдохнула и сняла ботинок Виталика. Дальше бежать стало легче, а когда охотники потеряли след второй жертвы и долго крутились вокруг того места, где я не поленилась закинуть мужскую туфлю на ель, мне удалось существенно увеличить разрыв между нами.

Но радовалась я напрасно, потому что оборотни, поняв, что их обманули, забыли про игру и взялись за дело всерьёз. Теперь за мной бежали только звери, пора и мне призывать свою волчицу.

Обогнув пожелтевший малинник, я внезапно вывалилась из лесной чащи на широкую тропинку и рассмеялась от облегчения.

Тропинка – это замечательно. Даже если она приведёт меня прямиком в посёлок Вольфов, это всяко лучше, чем оказаться один на один с теми, кто шёл по моему следу. Хотя ускориться всё же не помешает.

Я остановилась и принялась раздеваться. Сняла вконец испорченные сапоги – а ведь совсем новенькие были! – пальто повесила на сучок, завела руки за спину, чтобы расстегнуть платье, и тут справа от меня, слишком близко для того, чтобы я успела убежать, кто-то откашлялся и проговорил:

– А что это ты делаешь, Красная Шапочка?

Не завизжала я только потому, что у меня горло от страха сжалось. Обернулась рывком.

– Уж точно не идёшь проведать свою больную бабушку. Да и корзинки с пирожками и маслицем я рядом не наблюдаю.

Говоривший был на полторы головы выше меня ростом, плечистый, с модной причёской. Ну, такой, знаете, когда виски коротко пострижены, а сверху наоборот много волос, с кривым пробором, уложенных набок, волосок к волоску. У нас с такой стрижкой половина мэошников* ходило. Правда они ещё и не брились, обрастая так называемой десятидневной бородкой, но этот мужчина был гладко выбрит и… И ещё он был оборотнем.

– Вы что тут делаете?

– Я? – Он вскинул брови. – В свой собственный выходной, в своём собственном лесу?

Значит, всё-таки Вольф. Ну, что же. Главное, чтобы помог, а с остальным я уж как-нибудь разберусь.

Тем временем оборотень демонстративно опустил взгляд, провёл рукой по толстовке с капюшоном, из кармана спортивных брюк совершенно внезапно вынул скакалку и, изогнув губы в кривой усмешке, сказал:

– Ну, допустим, спортом занимаюсь. Позволите встречный вопрос?

И по одному насмешливому взгляду стало понятно, что он меня узнал. Хотя мне его рожа тоже знакомой показалась. Но это и понятно. Вольфы все на одно лицо: здоровенные, светловолосые. А глаза жёлтые, как янтарь, внутри которого спряталось летнее солнце.

И стоило мне об этом подумать, как в воздухе тут же запахло нагретой на июльской жаре сосновой смолой, мягким песком, хвоей, солёной балтийской водой… Я тряхнула головой, прогоняя нечаянное видение, а незнакомец, будто завороженный, повторил мой жест.

– Всё дело в том, что с Виталиком… – начала свой рассказ, но оборотень вдруг резко повернул голову и поднял вверх указательный палец, призывая меня к тишине.

– За тобой гонятся? – тихо спросил он. – Давно?

Я посмотрела на солнце.

– Часа три. Я думаю, это…

– Дикая охота, – кивнул моим мыслям парень. – Вот что, Красная Шапочка. Если ты от них три часа бежала человеком, то сейчас тебе зверя лучше не призывать. Волки на адреналине, злые. Сама понимаешь. Собачья свадьба нам тут не нужна. Бежать ещё можешь?

Я кивнула, а он подхватил мой плащ да отброшенные в сторону сапоги и радостно оскалился:

– Тогда полетели, Красная Шапочка!

И мы полетели.

Сжав зубы, я настроилась ещё на три часа по бурелому, но оказалось, что мой спаситель на пробежку приехал на джипе. И честное слово, я чуть не расплакалась от облегчения, когда стало понятно, что мой марафон окончен.

– Водить умеешь? – спросил оборотень, открывая дверцу со стороны водителя.

– Очень плохо.

– Хреново, – вздохнул он. – А на карте показать, где Виталика оставила, сумеешь?

– Сумею! – обрадовалась я. – Но как ты…

– Забирайся в машину, Красная Шапочка, – перебил он, вручая мне ключи. – И не заставляй переименовывать тебя в Дурочку с Переулочка. Ты же сама минуту назад лепетала что-то про Виталика. А учитывая, что я два дня назад отдал ключи от дачи одному своему старому приятелю, который не иначе как по чистой случайности оказался тёзкой твоего кавалера…

– Так ты Серго Вольф! – ахнула от внезапной догадки я.

Парень поморщился.

– Не Вольф, а Wolf. Первая буква – дабл ю, – исправил меня он. – Садись за руль, пожалуйста. Из бардачка мне карту достань. Спасибо. Так где ты его оставила?

– Но как ты?..

– Как догадался, что ты его где-то оставила? – Он снова поднял палец, призывая к тишине. Потом удовлетворённо кивнул. – Ну, тут совсем просто. Мы с ним очень давно знакомы, и я, как никто другой, знаю, что из себя представляет Виталька. Как спортсмен.

Я почувствовала, как кровь прилила к щекам и отвела глаза. Вдруг так стыдно стало за свою глупость. Всё-таки прав был Серго. Я – Дурочка с Переулочка. Иначе с чего бы мне влюбляться в такого… невзрачного слабака.

Мой спаситель деликатно отвернулся, делая вид, что пытается разобраться, где в его собственной карте север, а где юг, а потом из дверцы вынул здоровенную, как кирпич, рацию, и, нажав две кнопки произнёс:

– Ромашка, это Серый. Ромашка, приём.

– Приём, Серый, – проскрипела рация в ответ. – Это Ромашка. Приём.

– Отправь кого-нибудь к Оленьему ручью. Там у поваленной сосны ждёт мой человек. Человек. Приём.

– Я понял. Приём.

– Его до Новоозёрска проводить. Машину мою на Ведьмином перекрёстке остановите. Там девушка… – Он глянул на меня искоса. – … ездит только по прямой и не всегда вперёд. Её к Лютым подбросьте. А остальных на периметр. Дикая охота объявилась. Пора их остановить. Приём.

– Яволь, мой капитан, – раздалось из кирпича. – Приём.

– Появолькаешь мне завтра на тренировке, – проворчал Серый и нагнулся, чтобы положить свою рацию на землю. Глянул на меня снизу вверх. – Езжай, Красная Шапочка. Тут метров восемьсот – и все по прямой, не заблудишься.

– А ты?

– А я сыграю в твою бабушку, – рассмеялся Вольф. Ой, Wolf. – И пусть плохие лесорубы спросят, откуда у меня такие большие уши, такие большие глаза и та-а-а-кие большие зубы.

Последние слова он прорычал, раздирая руками один из моих сапогов на две части. Затем скинул кроссовки. Буквально выдрал из них шнурки и ими же привязал к своим ногам изуродованные голенища.

– Но сначала мы побегаем. – Он поднялся и повёл плечами, разминаясь. – Ох, побегаем. А ты, Красная Шапочка, пока не поздно…

И я не стала дослушивать, обжёгшись о горячий, как жерло раскалённого вулкана, взгляд Серого. Ударила по газам, дёрнула коробку передач и… рванула сначала назад, по обыкновению. Но зато потом исправилась и аккуратно поползла прямо по лесной дорожке в сторону места встречи со своими спасателями из клана Wolfов.

Мэошники (жарг.) – студенты факультета международных отношений.