3:0 в пользу Шапочки

Глава 3

Завтракали снова на половине Вожака, только более широким составом. Да каким! Впервые за многие годы не просто на территорию посёлка, но прямиком к столу его главы были допущены целых четыре представителя вражеской стаи: Арон Вольф, его жена Эмма младший сын Сандру и всё ещё выступающий в роли моего внезапного жениха Серго.

Лютые занимали правую половину стола, Вольфы – левую. В центре восседал невероятно довольный, улыбающийся Владыка. Ну, оно и понятно. Они с Вожаком до утра обсуждали будущее Вадика и всё же сошлись на том, что брату будет лучше в закрытом интернате в Беловежской пуще.

– У них самое большое Отражение в Европе, – шёпотом объясняла я перепуганной маме. Нас на переговоры не пустили, но уж в своём-то доме мы знали, где спрятаться, чтобы подслушать, о чём разговаривают за закрытыми дверями кабинета. – Вадику там не нужно будет прятаться. Он научится контролировать свои ипостаси и вернётся.

– Не вернётся, – потерянно покачала головой мама. – Мне его уже не вернут.

– Мам…

– Видела, как смотрел на него Владыка?.. Если бы Акамир хоть раз взглянул так на любого из своих детей, я была бы вне себя от счастья.

– Мама.

– Нет, – перебила она. – Он выбрал его в наследники.

– Я думаю о том, чтобы выбрать твоего старшего сына в свои наследники, – практически в тот же миг проговорил Владыка. – Он превзойдёт меня по силе, это уже сейчас видно.

Мы с мамой переглянулись.

– А если… если появится другой претендент? – впервые голос Вожака звучал так неуверенно. – Что тогда?

– Владислав и тогда не будет обделён. Ты же не думаешь, что я управляю сообществом в одиночку? В Малом совете заседает восемь оборотней, а в Большом – пятьдесят четыре. И уж поверь мне, и тот и другой нуждаются в молодой крови… Так по рукам?

– Я должен подумать.

– Думай, – согласился Владыка. – Но думая, имей в виду, насколько лучше пацану будет в Пуще и потом – при дворе. Видел какие крылья у пацана? Им нужно много пространства, а в ваших лесах развернуться ему будет негде.

Мама всхлипнула, зажала рот рукой и, выскользнув из нашего убежища, убежала. Я тоже не стала оставаться. А толку? И без того понятно, чем закончатся эти переговоры.

И вот теперь мы все собрались за одним столом. Если Серый не сдержит своего обещания, это мой последний завтрак в родительском доме.

Боже.

В густом молчании, повисшем в столовой, было слышно, как на футбольном поле в другом конце посёлка дети играют в Али-бабу, как шуршат, падая на землю листья растущего за окном клёна и как где-то глубоко в подвале мама-мышь поёт колыбельную своему мышонку.

Первым тишину разбил, как и следовало ожидать, Владыка.

– Послезавтра у меня заседание Малого совета, – произнёс он. – Поэтому свадьбу предлагаю не откладывать. Соединим молодых сегодня же, а завтра я с чистой совестью смогу отправиться домой.

Я мельком глянула на жениха и тут же опустила взгляд в тарелку, не понимая, чего он медлит. Чего ждёт? Когда нас поставят перед алтарём?

– Если Владыка позволит, – всё же открыл рот Серый, – я бы хотел сказать, что женитьба не входит в мои нынешние планы.

– Отчего же? – искренне изумился Владыка. – Али невеста не хороша?.. Или хороша только для того, чтобы покувыркаться с ней, ославив на два посёлка?

Ну, хватит!

Мы с Вольфом одновременно вскочили на ноги.

– Он не… – начала было я.

– Она не… – перебил меня жених.

Владыка поднял руку и так глянул, что у меня подкосились колени, и я рухнула на стул, а вот Серго устоял. Силён!

– Имя честной девушки замешано в отвратительном скандале. – На этот раз неприятного взгляда были удостоены Вожаки обеих наших стай. – И кто-то за это обязательно ответит. Впрочем, если у парня другие планы, если свадьба ни коим образом не входит в его планы, мы можем, выражаясь спортивной терминологией, произвести замену игрока. Ты же не единственный сын своего отца, Серго Wolf?

Сандру Вольф закашлялся и перепуганно глянул сначала на Владыку, затем – на меня. Серый сжал кулаки и негромко зарычал.

– Мне всё равно, кто из вас двоих окажет честь этой прелестной девушке и сделает её своей женой, – после короткой паузы продолжил глава оборотней. – Но свадьба состоится сегодня до заката. Я сказал.

Мой будущий муж зыркнул из-под бровей и, абсолютно не заботясь о правилах приличия вышел из-за стола.

– Значит, вернусь к закату, – бросил он на ходу. – Не опаздывай, Красная Шапочка.

И с такой силой шарахнул дверью, что в одном из окон с тоненьким звоном треснуло стекло.

У меня всё ещё дрожали колени, но я нашла в себе силы встать.

– Куда? – прорычал мой Вожак.

Я пожала плечами.

– Пойду прогуляюсь. Если повезёт, и в самом деле подмочу свою честное имя, чтобы не так обидно было.

– Руслана, вернись!

– Пусть девочка погуляет, – осадил Акамира Лютого Владыка.

– Это ты во всём виноват, – прошипела Эмма Вольф.

– За что нам всё это? – всхлипнула мама.

Что было дальше – я не слышала, повторив подвиг Серого. Страшно представить, но от замужества мне, по ходу, отвертеться не получится.

***

Сначала я хотела подняться к себе, но быстро поняла, что там не спрячешься: обязательно либо мама, либо братья нагрянут, а то и все вместе. Или, что гораздо хуже, Вожак. Не то чтобы я и в самом деле в это верила, ибо он своей вины в случившемся никогда не признает и не станет меня утешать, а вот наставлять – совсем другое дело.

А мне и без его наставлений тошно.

Поэтому я ушла в сад.

Здесь особенно сильно пахло осенью: прелыми листьями, мокрой корой и яблоками. У нас был самый большой в посёлке яблоневый сад – почти два десятка деревьев, и я не стану рассказывать, чего нам стоило каждую зиму спасать их от морозов, а они в наших местах лютые.

Лютые. Я горько усмехнулась. Недолго мне осталось в Лютых ходить, через несколько часов буду уже Вольф.

– Wolf, – скривившись, передразнила я Серого. – Просто дурдом какой-то.

Через калитку я вышла из сада, накинула на голову капюшон – в этот раз к завтраку я не наряжалась, а спустилась в том же костюме, в котором бежала по лунной тропе вместе с Вадиком – и, стараясь держаться окраины, побежала в лес. Хорошая пробежка всегда помогала мне облегчить голову.

За моей спиной осталось уже километра три, когда стало ясно, что у меня ничего не получится. Успокоение не приходило, а мысли не становились чище. Наоборот, чем дальше я убегала от посёлка, тем злее становилась.

На Вожака, на Владыку, на Серого, который поманил надеждой, а потом сдался без боя… Но больше всего на себя, на свою трусость. Была бы я смелее и сильнее, вообще не возвращалась бы в посёлок. Конечно, до цивилизации я бы добралась не сразу, но не волчицу лесом пугать, а там бы глядишь – и затерялась среди людей. Мир огромный, а оборотней в нём – жалкая кучка…

К сожалению, в одиночку нам не прожить. Без соплеменников мы быстро дичаем и сходим с ума. Оттого испокон веков самым страшным наказанием считается не казнь, а изгнание.

– Да чтоб вас разорвало! – выругалась я и взяла чуть влево, собираясь сделать крюк и вернуться к посёлку с западной стороны, но не пробежала и двадцати метров, когда стало понятно, что в лесу я не одна. Замедлив шаг, я прислушалась: приглушённый голос доносился со стороны опушки, где в детстве мы с подружками устроили тайное убежище.

Мы говорили друг другу, что прячемся от родителей, а на самом деле – от мальчишек. Не то чтобы они обращали тогда на нас внимание, разве что самую малость, но вместе с тем сладкая дрожь пробирала от мысли, что мы сбежали от тех, кто и не думает нас догонять… Но однажды они нас выследили. Помню наше удивление, когда мы прибежали на опушку, а на месте поваленного дерева, служившего нам скамейкой, – небольшое строение, что-то среднее между шалашом и навесом. Мы гордо нарекли его беседкой и провели здесь много счастливых часов. Некоторые из нас даже в компании тех самых внезапно возмужавших мальчишек...

За прошедшие годы наше секретное место не обветшало. Видимо, девчонки из посёлка – из тех, кто помладше, – всё ещё говорят, будто прячутся здесь от нравоучений родителей. Но прямо сейчас под старой, покрытой еловыми лапами крышей стоял Серго Вольф и с кем-то ожесточённо ругался посредством спутникового телефона.

– То есть я, по-твоему, в восторге?.. Не было… Нет, не вру… – с тихой яростью шипел он, делая короткие паузы, которые заполнял его собеседник. Собеседница, как вскоре стало понятно. – Вот у него и спроси... И спроси… И спроси!.. Ада, хватит!

Некоторое время Серый молча слушал, что говорила ему женщина на том конце телефонной линии. Ну, как говорила? Верещала. Я стояла довольно далеко и слов разобрать не могла, но общее настроение неизвестной дамы было несложно угадать.

– А что ты хотела, чтобы я сделал? Он бы женил на ней Сандро… – Я вздохнула. Хрен редьки не слаще. – И как бы после этого я смотрел в глаза собственному брату?.. Да ёлки-палки! Ну, сколько раз надо повторить? Я её не трогал! Нет, ничего не было. Мы вообще случайно тогда столкнулись. Веришь?..

Серый сел на лавочку и свободной рукой провёл по глазам.

– Да ничего я не предлагаю, – усталым голосом сказал он. – Оставим всё как есть. Ничего не изменится, пусть она и станет моей женой.

Я попятилась. Боже, а мне казалось, что хуже быть не может. Жалела себя, и даже не подумала, что кому-то может быть в разы хуже. Ладно я – сама виновата, а Серый просто вышел на пробежку и мимоходом помог оказавшейся в беде девушке.

И за это теперь будет расплачиваться до конца жизни? Неправильная какая-то справедливость...

– А что ты хотела? – тем временем продолжил Вольф. – Мы друг другу ничего не… Ах, ты надеялась… Разве я давал тебе повод?..

Кобель. Моё сочувствие к жизненной ситуации моего коллеги по несчастью растаяло даже стремительнее, чем появилось. Я отвернулась, собираясь как можно скорее уйти отсюда, но как назло под ногой хрустнула ветка, и Серый тут же безошибочно нашёл меня взглядом.

– Ладно, я понял свою ошибку, – сказал он, медленно поднимаясь. – Нет, не эту… А ту, что вообще завёл с тобой этот разговор сейчас. Надо было с глазу на глаз.

Женщина ответила что-то особенно резкое и, по всей видимости, отключилась. Ну или Серый её отключил. Так или иначе, но он спрятал свой телефон и подошёл ко мне.

– Осуждаешь?

Я покачала головой, а он недоверчиво вскинул брови.

– А мне показалось…

– Если кажется, креститься надо. Просто… – Я осеклась, не в силах подобрать подходящее слово. Просто что? Наверное, я и сама толком не знала. Но Серый на этот счёт был другого мнения.

– Осуждаешь, – хмуро произнёс он. – А вместе с тем у тебя на это нет никакого права. Ты мне пока не жена. Не друг. Не любовница. И даже в роли матери своих будущих детей я тебя пока не вижу… Можешь объяснить, почему я должен перед тобой оправдываться?

– Ты не должен, – заверила я. – Только…

– Да? – Он засунул руки в карманы брюк и качнулся с пятки на носок.

– Давай обойдёмся без меток. Ладно?

Вольф ничего не ответил. Я же посчитала это молчаливым согласием и вернулась к пробежке.

***

Он догнал меня через минуту и, без труда подстроившись под мой темп, побежал рядом. Я ускорилась – он тоже, я замедлила ход почти до шага – и Серый решил отдохнуть, рванула напрямик через бурелом, а он только ветки успевал от моего лица отводить. Наконец, я остановилась и прямо спросила:

– Что тебе надо?

– Просто бегу. Поддерживаю форму, – ухмыльнулся он.

– Именно здесь?

– Может, я заблудиться боюсь. – Я наградила его самым мрачным из своих взглядов, но Вольфу хоть бы хны. Скалит зубы в насмешливой улыбке, и чёрт его знает, что за этой улыбкой на самом деле скрывается. – Ты серьёзно насчёт метки?

Я уже рассказывала о том, что люди об оборотнях придумали кучу небылиц? Больше всего меня умиляли истории об истинных парах. Якобы у каждого из нас где-то в мире бродит вторая половинка, и как только мы встретимся, мы сразу узнаем друг друга. Вы будете смеяться, но – по запаху. Потом сразу же наступает безудержная страсть, неминуемый секс, множественный оргазм, обоюдная верность, глубокое доверие, куча детишек и любовь до гроба… И метка что-то среднее между обручальным кольцом и магической привязкой.

В реальности всё гораздо прозаичнее.

Друг друга по запаху мы, конечно, можем различать, если захотим, но уж точно не используем этот навык для поиска второй половинки. Да и нету их, идеальных пар. Отношения мы, как и люди, строим с нуля. Узнаём друг друга, влюбляемся, разочаровываемся. Что же касается верности и доверия… Этот риф мы обходим при помощи магии, если можно так сказать.

После свадьбы пара обменивается метками. Фактически, это укус в районе ключицы. Говорят, довольно болезненный и заживает долго и тяжело, с повышением температуры и лихорадкой. Это организм перестраивается… Нет, подстраивается под укусившего тебя оборотня. В первые несколько дней после этого меняется запах, он как бы общим становится – одним на двоих. Это магия Луны.

Говорят, тысячу лет назад женщины-оборотни настолько редко призывали зверя, что мужчины готовы были за них буквально драться. И даже наличие мужа и детей не могли защитить её от возможного похищения и насилия. И тогда Луна услышала плачь своих дочерей и сделала так, что при обмене метками пара меняет запах друг друга и становится ближе на… как бы это сказать?.. На ментальном уровне, что ли. Они умеют чувствовать друг друга. Чужой страх воспринимается, как свой. Чужая боль. Радость, отчаяние, любовь, страсть – всё делится на двоих.

И конечно же, при таком раскладе нельзя обмануть, нельзя утаить измену, да и изменить, в принципе, довольно сложно. Помните про запах? Он должен отталкивать противоположный пол.

И если запах современные оборотни научились прятать, то чувства… Мне не хотелось бы тем, кто проживает измену мужа, его любовь к другой женщине и обращённую не на меня страсть.

Ну и родить женщина может только от того, кто поставил ей метку. Мужчина же цветы жизни может сеять направо и налево до тех пор, пока ему здоровье позволяет...

Я не знаю прямо, на эту тему Вожак наложил табу, но по посёлку всё равно ходили слухи о том, как подарившая мне жизнь женщина не смогла пережить измену мужа. И то ли руки на себя наложила, то ли ноги из этих краёв унесла…

Бросила меня, чтобы разорвать привязку и уйти от Вожака.

– Насчёт метки, как мне кажется, вообще редко кто шутит, – наконец ответила я.

– Это правда, – кивнул Серый. – Но я впервые слышу, чтобы женщина выступала инициатором в этом… вопросе.

– Просто я всё ещё надеюсь устроить свою личную жизнь, – призналась я. – Если уж мне не суждено выйти замуж за любимого мужчину, то я хочу хотя бы иметь возможность родить ему ребёнка.

– Я… – Вольф нахмурился, потёр двумя пальцами правый висок. – Я думаю, что это справедливо. Да, справедливо. Только…

Он осёкся.

– Да?

– Только Владыке это вряд ли придётся по вкусу. Поэтому надо хорошенько продумать, как сделать так, чтобы об этом никто не узнал.

***

И пока я моргала, пытаясь сообразить, почему мы что-то от кого-то должны скрывать и какое вообще кому дело до того, что между нами происходит, Серый подхватил меня под локоть, безмолвно предлагая оставшуюся часть пути преодолеть шагом, и продолжил рассуждать:

– Хотя что тут думать? Жить мы будем в Новоозёрске, у меня свой дом в городе, так что с оборотнями слишком часто тебе сталкиваться не придётся. Только на играх, но вряд ли кто-то из сидящих в VIP ложе станет к тебе особенно сильно принюхиваться.

И добавил, поймав мой мрачный взгляд:

– Я надеюсь. Что ты так смотришь? Хочешь что-то добавить?

– Хочу. – Я вырвала руку из захвата сильных пальцев. – Спросить. Не кажется ли тебе, что ты забыл кое о чём важном?

Он вскинул брови в молчаливом вопросе.

– Например, о том, что у меня тоже есть жизнь. Учёба в другом городе, друзья, обязательства…

И это если не упоминать о том, что я ни за что в жизни не буду сидеть в VIP ложе его команды. Одно дело выйти замуж за Вольфа – в конце концов, нас заставили пожениться! – и совсем другое – болеть за его команду. Да от меня вся стая отвернётся!

– Это какие обязательства? – Серый вновь поймал мою ладонь и решительно припечатал её к своему локтю. – Те, которые Виталька? Напомни-ка мне, не из-за этих ли обстоятельств мы очутились там, где очутились.

Я возмущённо ахнула:

– Только не говори, что это только мой гнусный Вожак лил в уши Владыке небылицы, а белый и пушистый твой, с невинным видом стоял в сторонке!

– Ему вообще не пришлось нигде стоять, если бы ты сюда с любвеобильным Виталькой не припёрлась!

– Не надо было давать ему ключи! – прорычала я, и только после того, как вокруг воцарилась звенящая тишина, сообразила, что мы не просто ведём разговор на повышенных тонах, а банально орём друг на друга.

– Извини, – буркнул Серый.

– И ты, – кивнула я.

Некоторое время мы шли молча. Не знаю, о чём думал Вольф, а я пыталась смириться с тем, что переезжать в Новоозёрск мне, по всей видимости, придётся. Но как же не хотелось! Я ведь специально выбрала институт, чтобы подальше от дома! Чтобы поменьше «досужих сплетников и лукавых простаков».

В большом городе, где тебя никто не знает, жить проще. Не нужно постоянно оглядываться, думать над каждым шагом и бояться оступиться. Там я была просто девушкой, а не дочерью и единственной призвавшей зверя наследницей Вожака.

В родном посёлке я к такому вниманию привыкла, к тому же оно больше на ненавязчивую опеку было похоже, чем на неприязненное любопытство. Но Новоозёрск считался чуть ли не столицей оборотней здешних широт. Там их, по-моему, даже больше, чем людей жило. Представляю, как на нас с Серым станут пялиться, когда мы там появимся. Блин, да я заранее знаю, как! Как на Ромео и Джульетту, которых силком поженили до того, как они успели влюбиться друг в друга. А вся Верона при этом гадает и ставки делает: как молодожёны поступят, трахнуться или поубивают друг друга.

Какая гадость…

– Руслана.

Я даже вздрогнула от неожиданности, когда Серый меня окликнул.

– Ты всё же запомнил, как меня зовут!

– Ты знаешь, что да, – спокойно ответил он. – В Новоозёрске есть пед. Мы можем устроить тебе перевод. Или…

– Или всегда есть заочное отделение, я знаю, – перебила я. – Просто всё это так… неожиданно.

Тропа стала шире и заметнее. Значит, мы вошли в отражение и до посёлка осталось каких-то пара сотен метров. И тут я вспомнила об одной очень важной вещи.

– Стоп!

– Ну, что ещё? – Вольф закатил глаза.

– Я не стану жить под одной крышей с тобой и твоей… Адой.

– Конечно, не станешь, – согласился он.

– И что это значит?

– Может, что я не полный придурок, чтобы селить в один дом жену и любовницу, – ухмыльнулся он. – Это во-первых. А во-вторых, с чего ты вообще взяла, что мы с Адкой живём вместе? У меня пунктик насчёт Норы. Я туда даже гостей никогда не зову, чтобы чужими запахами не пропиталась. Так что по этому поводу можешь не волноваться. Никаких посторонних личностей на нашей с тобой территории.

И вот по всей логике, я ведь должна была обрадоваться после этих слов, но они отчего-то вызвали совершенно противоположный эффект. У меня от непонятного ужаса волоски по всему телу дыбом встали, а сердце ходуном зашлось в груди, норовя проломить грудную клетку.

Какие-то странные симптомы. Надо будет попозже подумать, с чем они связаны.

Но попозже у меня уже не было времени, в посёлке меня тут же перехватила мама и утащила готовиться к свадьбе. Я-то, наивная, надеялась, всё пройдёт тихо-мирно, без лишнего шума, однако у Владыки были другие планы. Ему нужен был размах, алое платье, костры, шаман, танцы под луной и первый забег молодых по ночному лесу… А нужно ли всё это самим молодым, у нас с Серым никто и не думал спрашивать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍***

Второй вечер подряд я с полночью вышла из дома. На этот раз на мне был не спортивный костюм, я свадебное платье. Я не соткала ткань для него, не придумала фасон, не сшила своими руками и не украсила вышивкой и бисером, как это принято у моего народа. А всё прочему? А всё потому, что и жениха себе не я выбирала и даже не мои родители.

Представляете, в каком шоке был посёлок, когда я явилась к костру шамана в платье моей матери? Моей первой матери. Той самой чьё имя давно уже было здесь позабыто. А вот о платье, в котором она замуж выходила, судя по всему, нет. И то правда, такое сложно забыть. Алое кружево буквой «V» стекало к середине груди, обхватывало талию, ласково пенилось вокруг бёдер… и заканчивалось на ладонь ниже задницы.

Красота, ну. Я аж вспотела, когда своё отражение в зеркале увидела.

Я вспотела, а мама заплакала. Впрочем, после известия о том, что Вадик уезжает с Владыкой, она почти всегда плакала.

Мама плакала, а Вожак хмурый, как февральское небо, оскалил в неслышном рычании зубы и стремительно вышел из моей комнаты. Если мне не изменяет память, он в неё сегодня поднялся впервые…

Впрочем, братьям мой наряд понравился, лишь Вадик с сомнением в голосе уточнил, уверена ли я, что это не ночная сорочка. И в некотором роде даже оказался прав, потому что свадьбы оборотни только после полуночи и заключают. А что мы в нормальной ситуации надеваем на себя посреди ночи? Правильно. Пижаму.

Из обуви у меня в посёлке были только старые кроссовки да шлёпанцы-вьетнамки, поэтому к костру шамана я вышла босиком.

И несказанно удивилась, увидев, что мой будущий муж тоже щеголяет не только босой грудью, но и пальцами ног.

– Либо так, либо в кроссовках, – буркнул он, беря меня за руку. И я понятливо кивнула. Белые хлопковые штаны а-ля Алладин действительно сложно представить с какой-то другой обувью. – У кузена одолжил. Он у нас… – Скривился. – … йог. К тому же уже женат. Других подходящих к случаю брюк в посёлке не нашлось.

Ощупал заинтересованным взглядом сначала моё декольте, потом пену вокруг бёдер, потом коленки.

– А ты? У кого наряд одолжила?

Хорошо хоть не подумал, что это я сама его себе сшила.

– У родственницы, – ответила я, и пока Серый не задал других вопросов, схватила его за раку и решительно шагнула к костру, возле которого уже некоторое время поджаривался шаман.

В руках он держал жертвенный кубок. Я заранее скривилась от отвращения, но, когда взяла сосуд в руки, не смогла сдержать изумлённого вздоха: внутри него была не кровь, а какой-то совершенно неизвестный мне жемчужно-перламутровый напиток.

– Прими благословение матери нашей Луны, – просипел шаман, и я протянула бокал Серому.

Он накрыл мои ладони своими, глянул на меня поверх кубка и сделал большой глоток. И в тот же миг его зрачки увеличились, почти полностью закрыв радужку, а по моим нервам ударила такой силой, что волчица взвыла под кожей, требуя немедленно уступить ей власть.

– Подожди, – шепнул Серый, и моя зверюга без спора отступила, позволяя мне быть главной в этой ситуации. – Давай сначала поженимся, а потом побегаем. Как ты хотела.

– Спасибо, – шепнула я.

Сама бы я не справилась. У нас в стае есть сильные волчицы, но я, к сожалению, не из их числа. Не могу сопротивляться мужскому давлению, хоть ты меня режь…

Вот и сейчас, не удержи я зверя под шкурой, Серый бы тоже обернулся, и мы бы сначала половину ночи выли на луну в звериным обличье и абсолютно наверняка ставя друг другу метки, а потом бы уже вернулись в посёлок на человеческую часть праздника…

– Спасибо, – повторила я, подождала пока мужчина поднесёт бокал к моим губам, и сделала свой глоток. Горла коснулось что-то нежное, мягкое и такое головокружительное, а в нос ударило ароматом растаявшей на солнце сосновой смолы, морской соли и влажного песка.

Меня качнуло. Я ухватилась за запястья Серого, а потом опустила веки, чтобы погасить взметнувшийся перед глазами сноп ослепительных искр.

...А когда открыла глаза, то поняла, что мы одни посреди какой-то чащи. И рядом нет шамана, брачного костра, членов моей стаи и гостей со стороны жениха, а есть только я и он. Мы тяжело дышим и неотрывно смотрим друг на друга.

– Что… как… – просипела я не своим, сорванным голосом, попыталась прокашляться, но это вообще не помогло. – Где мы?

– А хрен его знает, – сглотнув, ответил Серый. – Ты что-нибудь помнишь?

Я покачала головой.

– И я немного… Так накрыло твоей волной, что километра через полтора только понял, что волки вырвались.

Я ахнула и судорожно принялась ощупывать собственную шею и плечи в поисках метки. Ну как же так-то?!

***

Серый почесал в затылке.

– Нет там ничего. – С хмурым видом он провёл пятернёй по своему затылку и уставился на свои босые ноги. – Хотя пахнешь ты иначе.

Я испуганно ахнула.

– Что значит, иначе? Как? Ты всё-таки поставил мне метку? Где она?

– Её нет, – повторил му… муж и прекратил мою зарождающуюся истерику простым, но действенным способом – схватил меня за плечи и притянул к себе.

То ли обнял, то ли держит, чтобы не суетилась…

Я провела носом по гладкой коже и принюхалась. Серый фыркнул, и откинул голову назад, чтобы мне было удобнее и насмешливо поинтересовался:

– Ну как?

– Никак, – проворчала я.

Пахло от него обычно. Ну или я просто ничего не чувствовала.

– А он точно изменился?

– Да, – коротко кивнул он. – И если ты меня спросишь, почему, то сразу скажу – не знаю.

Я вздохнула.

– А метка…

– Шапочка, не зли меня! Я же два раза уже сказал, что её нет. Спрятать метку при твоём наряде возможно только если метить тебя решил комар… Кстати о комарах.

Он шлёпнул себя по щеке, и я повторила его жест.

Комары и вправду тут были здоровенные, как собаки, и такие же злые.

– Можно подумать, на тебе больше одежды, – буркнула я, обхватывая себя за плечи. Взгляд оборотня, привлечённый этим движением тотчас скользнул в моё декольте, и губ коснулась заинтересованная улыбка. – Эй! Ты куда смотришь?

Серго шлёпнул себя по шее.

– Проклятье. Надо возвращаться, пока нас не сожрали. Волками побежим?

– Ты что! – отшатнулась я от него. – С ума сошёл?

Волчица всё ещё ворочалась под зудящей кожей и не то чтобы рвалась получить главенство, но точно не отказалась бы.

– А если в этот раз зверьё не оставит нам выбора? Тебе то что? А мне с этим потом жить.

– Мне, вообще-то тоже, – напомнил он и опустил взгляд к моим босым ногам. Я смущённо шевельнула напедикюренными пальчиками.

– Ладно. – Запрокинул голову, чтобы обшарить небо внимательным взглядом.

– Минут за сорок доберёмся, – наконец, произнёс он и уверенно подхватил на руки.

– Не на…

– Надо, – перебил он. – Во-первых, я мужчина. Во-вторых, муж. И раз уж не сумел удержаться, когда меня у костра повело вслед за тобой, значит должен исправлять свой косяк. Ты, главное, комаров отгоняй...

Я, конечно, отгоняла их от своего лица и от лица и плеч Серого, но нас всё равно порядком изгрызли, пока мы шли к Отражению…

Ну а в посёлке нашего отсутствия словно и не заметил никто.

Владыка первым заметил наше появление, обнажил в улыбке зубы и отсалютовал нам бокалом красного вина. Серый почтительно склонил голову, я с какого-то перепугу сделала что-то вроде кривоватого книксена, одновременно исподтишка поглядывая по сторонам.

Свадьба была что надо! Родственники со стороны невесты в гробовой тишине следили за роднёй жениха, а те в свою очередь точили ножи о вилки, а вилки о ножи. Если бы не Владыка, зуб даю, вцепились бы друг другу в горло. А так терпели. Зыркали друг на друга, зубами скрипели, но… улыбались.

– Ой, что-то мясо у вас горькое, – внезапно хохотнул Владыка, и сердце моё упало в пятки. – Да и вино. Горько! Горько!

– Горько, – вяло подхватили его призыв придворные прихвостни.

Я сжала руки в кулаки, и посмотрела на Серого.

– Ну, что, Красная Шапочка, – криво ухмыльнулся он. – Целоваться будем?

***

Во рту у меня пересохло, а в голове зашумело от резко подскочившего давления. Сглотнув, я выдохнула и жалко проблеяла:

– Я…

Ну, попыталась проблеять.

Ибо Серго не стал ждать ответа. Левую руку положил мне на талию, правой обхватил затылок, притянул к себе и накрыл мой рот своим. Я судорожно вздохнула, на короткий миг понадеявшись, что этим всё и обойдётся, но в тот же миг Серый уверенно скользнул языком по внутренней стороне моей нижней губы. Левая рука его соскользнула на то место, где кончается спина, но ещё не начинаются ноги и, чтобы не утонуть в пенных волнах кружевного платья, схватилась за мою ягодицу, как за спасательный круг.

Я ахнула и, напрягшись, опустила руки оборотню на плечи, собираясь если не оттолкнуть, то хотя бы… хотя бы... Он поднял ресницы и, не разрывая поцелуя, посмотрел на меня с вызовом. И я словно живьём услышала его насмешливый голос.

– Слабо тебе, Красная Шапочка, утереть нос этим жлобам? – словно бы говорил он.

Мне слабо?

Я обвила руками мощную шею, царапнула ноготками кожу на мужском затылке и снова ахнула, когда меня снесло волной чистой страсти. Влажной и огненной. Острой. И головокружительной.

Настолько головокружительной, что в себя я пришла, лишь когда кто-то начал протяжно свистеть и улюлюкать.

– Браво! – Страсть разбилась о неуместный голос, и я, чувствуя непонятную тяжесть в голове, ногах и вообще во всей себе, оглянулась, чтобы узнать, кто посмел.

– Браво, молодые люди! – повторил Владыка и несколько раз хлопнул в ладоши. – Вижу мой выбор пришёлся вам обоим по душе.

Что?

Я глянула на Вожака и похолодела от взгляда, которым он меня наградил. Таким разве что на пиявку смотрят, а не на собственную дочь. Мама испуганно округлила глаза. Подруги детства, соседи, наставники… Вся стая смотрела на меня с осуждением.

В груди запекло от ледяной горечи, и я попыталась отшатнуться от Серого, но он удержал меня у своей груди, позволив лишь развернуться в крепких объятиях.

– Не дёргайся, – шепнул, задевая губами край моего уха, и всё с тем же выражением откровенного вызова молча посмотрел на Владыку. Я тоже глянула в сторону свадебных столов.

– Так я прав или я прав? – продолжил веселиться Владыка. – Подойдите ближе, хочу посмотреть на ваши метки.

Я прижала руку к своей обнажённой шее. Метки?

– Боюсь мы пока не готовы кому бы то ни было их демонстрировать, – вместо меня ответил Серый.

Звенящая тишина обрушилась на свадебную поляну. Слышно было только как потрескивают дрова в костре, да тихо дышит ночной лес.

– Повтори, – потребовал Владыка. И сила вокруг него закрутилась, как аркан вокруг ковбоя. И мне так сильно захотелось спрятаться за мужа, что я снова попыталась вывернуться из его объятий, а он в который раз мне этого не позволил.

– Это слишком интимно, – чуть склоняя голову, пояснил Серый и накрыл мою ладонь на шее своей рукой, одновременно сильнее прижимая меня к груди. И я только сейчас поняла, что обнимашки эти неспроста, а чтобы прикрыть мною свою голую, не отмеченную моими зубами шею. – Волк не позволит. И я тоже.

– Да что ты себе позволяешь, щенок?! – выкрикнул кто-то из свиты Владыки, но оборотень величественно махнул рукой, призывая всех к тишине, и посмотрел на нас совсем другим взглядом, а затем протянул:

– Зверь не любит одежду.

Серый хмыкнул над моим ухом.

– Именно.

Я открыла рот, чтобы задать наводящий вопрос и закрыла. А что тут задавать? Зверь не любит одежду – это все знают. Если он рвётся на свободу, она не помеха. Просто уступаешь правление волку, и его тело занимает место твоего. Но если зверь дремлет где-то в глубине души, или просто ленится, или чем-то недоволен, то лучше раздеться, иначе пушистый засранец вовсе не придёт.

Наши с Серым волки выскочили наружу с такой скоростью, что мы даже осознать этого не успели. Такие казусы у взрослых оборотней не часты: разве что в случае смертельной опасности или болезни. Мы же с моим женихом были совершенно здоровы и нашим жизням ничто не угрожало, когда, сорвавшись с собственной свадьбы, мы в восемь лап умчались в чащу слушать песню луны.

– Этот брак благословила Луна, – озвучил свои мысли Владыка. – Я посмотрю на ваши метки в следующем цикле, когда Она обновит свой лик. А сейчас подите прочь. Не злите моего зверя. Моих обоих зверей. Они страх до чего не любят, когда нам перечат. Пусть даже и по существу.

– Чувствую себя напроказившим школьником, – минуту спустя, когда мы удалились на порядочное расстояние от свадебной поляны, проговорил Серго. – Кому сказать, не поверят. Меня выгнали со своей собственной свадьбы.

– Ещё скажи, что ты расстроился.

– До слёз, – огрызнулся он. – Идём скорее. Я сюда приехал на своей машине. Предлагаю, переодеться, привести себя в порядок и уехать отсюда, пока кто-нибудь ещё не захотел полюбоваться тем, чего у нас с тобой нет.

Я устало провела рукой по лицу. Уехать? Не попрощавшись?.. С другой стороны, у мамы сейчас и без меня хватает забот, а братья давно уже спят…

– Мне нужно четверть часа. Максимум – полчаса, – ответила я Серому. – Где именно стоит твоя машина?

Мы с Серым договорились встретиться через тридцать минут. Он направился к гостевым домикам на противоположную сторону посёлка, а я в центр – к усадьбе Вожака. Боясь разбудить мальчишек, на цыпочках прокралась к себе на чердак и первым делом сбросила с себя красный ужас, ставший моим подвенечным платьем.

– Сжечь бы тебя, – прошептала я красной тряпке, – как свидетеля моего главного позора и самого поганого дня жизни.

И это было правдой чистой воды. Ибо ни разу мне не случалось отдать волчице полной контроль, до этой ночи я всегда оставалась собой, и неважно, хожу я при этом на двух ногах или на четырёх. Да что там говорить! Даже день моей первой встречи с Серго Вольфом не был таким поганым, сегодняшний.

На ходу стаскивая бельё, я отправилась в душ, мечтая смыть с себя если не дрянные воспоминания, то хотя бы усталость. Управилась минут за десять. Мокрые волосы наскоро высушила полотенцем, чтобы с них хотя бы вода не текла, и заплела их в косу. Набросила на плечи старый халатик и уже почти бегом рванула в спальню.

Где меня ждал весьма. Нет. ВЕСЬМА неожиданный сюрприз.

У письменного стола, повернувшись ко мне спиной, стоял Вожак.

Второй раз за сутки и за всю мою жизнь.

Я судорожно вцепилась в ворот халатика, стягивая его спереди так, чтобы ни кусочка кожи видно не было. Потому что Вожаку я даже меньше, чем Владыке доверяла. Стыдно признаться, но в сложившейся ситуации довериться я могла лишь одному оборотню: моему нежданному и негаданному мужу.

– Значит, метками вы всё же обменялись, – произнёс Вожак и, повернувшись, присел на краешек столешницы.

Посмотрел на меня.

Я, чувствуя, как леденеют пальцы, промолчала.

– Обменялись, – шумно втянув носом воздух, повторил он. – Что ж, может оно и к лучшему. Хотя… Скажи, Рус… Руся… – Мать моя женщина! Не иначе как конец Света грядёт! Мало того что САМ ко мне поднялся, так ещё и по имени обратился. Ласково. Ну, почти.

– Руся, – откашлявшись, повторил Вожак, и я растерянно переступила с ноги на ногу, не пытаясь определить, что мне больше хочется сделать, перекреститься или ущипнуть себя. – Скажи, ты… хочешь быть его женой?

Я вскинула бровь.

– Хочешь?

– После драки кулаками не машут, – откашлявшись, ответила я. – Разве не вы меня этому учили?

По его лицу, как обычно, сложно было что-то прочесть. Он просто стоял и молча меня рассматривал, а я искоса глянула на настенные часы. Интересно, как Серый относится к женским опозданиям? Хотя у меня, конечно, положительная причина, да и опаздывать я ненавижу, но всё же.

– Хорошее исключение только подтверждает любое правило, – наконец произнёс Вожак и, несильно надавив на меня силой, повторил вопрос:

– Так хочешь ты быть его женой или нет?

Я повела плечами, пытаясь сбросить давление, и, как ни странно, у меня получилось. Настолько, что я даже осмелилась на встречный вопрос:

– А что, если нет? Вы мне подарите маховик времени*, и я откручу свою жизнь назад?

Вожак, к моему ужасу, рассмеялся. Легко, открыто, почти как нормальный человек. Почти.

– Можешь говорить мне «ты», – сквозь смех произнёс он, и я, воспользовавшись тем, что он жмурится от смеха, всё-таки ущипнула себя за плечо. – И называть отцом тоже позволяю.

Копец!

– Это большая честь для меня… – пробормотала я и на всякий случай добавила:

– Спасибо.

Вожак выжидательно посмотрел на меня. Но я, хоть убей, не могла назвать его папой.

– Пожалуйста, – не дождавшись от меня нужных действий, хмыкнул он. – И как отец, я хочу кое-что подарить тебе к свадьбе… Даже не так. Не хочу, а должен. Вот.

Он выудил из кармана кулончик, янтарную каплю на потёртом от старости кожаном шнурке.

– Это твоей матери принадлежало. Она… Она просила передать это тебе, когда ты замуж соберёшься.

– П-просила?

Вожак кивнул и, скривившись, нехотя пояснил:

– На прощание. Когда я её из стаи выгнал. – Поймал мой ошарашенный взгляд. – Ну, что смотришь? Да, выгнал! С гулящими бабами в нашим роду так испокон веков поступали и поступать будут!.. Возьмёшь кулон или нет?

Отлипнув от стены, я приблизилась к Вожаку и протянула руку.

– И не благодари, – сказал он, вкладывая кулон в мою руку, а меня охватил такой ужас, что волосы шевельнулись на затылке, а в глазах потемнело от того, как близко подобралась волчица. – Я как отец обязан просто…

Дверь, тихо скрипнув, отворилась.

– Шапочка, только не говори мне, что ты из тех женщин, которые считают пятнадцатиминутное опоздание классикой, – рыкнул стремительно вошедший – без стука!! – Серый. Волчица, сделав финт ушами, мягко отступила, а я чуть на шею своему мужу не бросилась, так сильно была рада его видеть. На ту саму шею, которую он, в отличие от меня, успел прикрыть высоким воротником белоснежного свитера крупной вязки. Ему невероятно шло! А я тут с косой и в халате, как облезлая мышь.

То есть конечно, не то чтобы мне было важно, что Вольф обо мне подумает, но…

– Я помешал?

– Нет, – пискнула я и с места галопом рванул к платяному шкафу, на ходу отметая первоначальную идею натянуть на себя свой любимый спортивный костюм. – Мы уже… закончили.

На Вожака даже смотреть не стала. Что я там не видела? Как он в бешенстве ноздри раздувает да яростно щурится?.. Но плечи на всякий случай напрягла. С другой стороны, не станет он при Сером силой меня хлестать.

Или станет?

– Жену заберёшь, и чтоб ноги твоей на моей территории не было! – рявкнул Вожак.

– Как скажете, папенька, – ответил Серый, и мне даже смотреть на него не нужно было, чтобы понять, что он скалится, как шут.

Вытаскивать чемодан одной рукой, в которой к тому же был зажат дурацкий кулон, было чертовски неудобно, но второй-то я по-прежнему продолжала придерживать ворот халатика…

– Я помогу. – Серго подошёл ко мне и перехватил ручку чемодана. Плюхнул его на кровать и дёрнул, расстёгивая, молнию. – Что-то ещё?

За Вожаком хлопнула дверь, и я, шумно выдохнув от облегчения, повалилась на кровать рядом с чемоданом.

– Ох. Нет. – Бросила на стопку не разобранных ещё со дня моего приезда вещей кулон и обеими руками потёрла лицо. – Я… я не специально задержалась. Я вообще терпеть ненавижу опаздывать.

– Ну, это понятно.

– Подождёшь ещё минуточку, пожалуйста? – Я поднялась на ноги и шагнула к комоду, чтобы взять бельё, чулки и платье, которое мне мама ко дню рождения связала. Красивущее, из алой шерсти, с огромным хомутом-воротником. Надо было в нём замуж выходить, да традиции не позволили.

– Минуточку не подожду, – фыркнул Серый и упал на кровать с таким уверенным видом, словно каждый день тут валялся. Мой чемоданчик испуганно потеснился на самый край. – Только минуту. Чувствуешь разницу?

Я рассмеялась и кивнула.