3+1=... (СИ)

Глава 2

Андрея она обнаружила рядом с брутальным, черным и невероятно грязным джипом. Но даже под слоем грязи был отчетливо заметен скотч — и на фаре, и на бампере.

— И вправду скотчемобиль.

— А то. Еще и ступица сегодня загремела — левая задняя. Поедем с оркестром. Садись.

Марина с сомнением смотрела на ручку двери. Она была тоже вся в грязи. Как машину открывать-то?

— А, пардон, — Андрей подошел и встал рядом. Нос снова уловил ментоловый запах. Андрей положил пальцы на ручку и дернул на себя дверь. — Прошу, мадам. Карета подана.

Когда Марина села на переднее пассажирское сиденье, Андрей захлопнул за ней дверь. И через стекло она видела, как он демонстративно вытирает руку о джоггеры — в этот раз черные.

Машина у Андрея была видавшая виды не только снаружи — внутри салон был порядком потрепанный, никакой кожи на сиденьях, только изрядно потертая ткань. Все элементы управления механические: кнопки, рычажки, никаких жидкокристаллических экранов и сенсоров, как на современных автомобилях

— Что это за модель? — Марина почему-то считала неправильным молчать. А о чем говорить? О детях — тема теперь явно спорная. А если молчать, то так она начнет не пойми с чего любоваться, как уверенно Андрей сдает задним ходом по забитому машинами двору — вечер воскресенья, никто уже никуда не едет, все приехали. Даже непонятно, как при такой уверенности за рулем у него образовался скотчемобиль?

— Крузак восьмидесятка. Вечная.

— Вечная благодаря скотчу?

— Если вещь нельзя починить с помощью синей изоленты, значит, дрянь, а не вещь.

— Но там же скотч.

— Изолента там тоже есть.

Марина поймала себя на том, что улыбается. У Андрея своеобразное чувство юмора. Но, самое главное, что оно есть. Марину все знакомые считали человеком очень серьезным. И она следила за такой своей репутацией. Но при этом совершено точно знала, что хороший личный контакт для нее невозможен без чувства юмора у собеседника. Впрочем, ей хороший личный контакт с Андреем и ни к чему. Она сегодня заберет машину, и на этом все.

— Так где, ты говоришь, ее так часто ударяешь?

— Я говорю — работа такая.

И в словесной перепалке умеет. Молодец.

— И какая же? Кем ты работаешь?

Он пожал плечами. И ответил неожиданно.

— А на кого похож?

Любопытно. Марина вдруг поняла, что разговор ей интересен. Как и собеседник.

— А я на кого похожа?

Андрей бросил на нее короткий взгляд.

— Ну, с тобой все понятно. Чиновница.

— Кто?!

— Ну, зампред комитета какого-нибудь в администрации. Городской, — Марина фыркнула. — Что, нет? Областная? — она фыркнула еще громче. Неужели Марина, и правда, похожа на чиновницу? — Ну, ты явно сидишь с важным видом в большом кабинете. — Марине оставалась только еще раз фыркнуть. — Да ладно… Не может быть! Депутат?!

— Правильно говорить — депутатка.

— Из всех слов, которые заканчиваются на «-ка», я понимаю смысл только в слове «проститутка».

От неожиданности Марина закашлялась. А потом все же рассмеялась. Однако, как мы умеем… остро.

— Так что? — не унимался Андрей. — И в самом деле депутат…ка?

— Скажу только после тебя.

— Не. Меня учили девочек вперед пропускать.

Марина вздохнула. Ладно. Подурачились и будет.

— Я юрист.

— О, как. И какая специализация?

Впору повторить «О, как». Рядовой обыватель, как правило, не в курсе, что у юристов есть специализация. Это про врачей знают, что есть стоматологи, хирурги, гинекологи. А юриста считают специалистом по всему. С любой бумажкой с синей печатью можно прийти к юристу — и он все тут же объяснит и решит. Марину это в начале карьеры удивляло, потом привыкла. А Андрей, надо же, в курсе, что юристы бывают разные.

— Я земельный юрист, — Андрей молчал, и Марина решила все же объяснить это отчасти сленговое выражение. — Земельные вопросы. Земельно-имущественные отношения. Землеотведение.

— Круто.

Марина повернула голову. На лице Андрея не было ни намека на улыбку.

— Твоя очередь.

— Я прораб.

— Да ладно?!

— Истинно говорю. Мотаюсь по стройкам, ору на всех матом, собачусь с субподрядчиками, получаю люлей от застройщиков.

— А машина…

— На площадках вечно грязь и постоянно что-то стоит не на своем месте. Вот поэтому у меня машина всегда в дерьме и скотче.

— Ты меня обманываешь, — наконец сформулировала мысль Марина.

Машина остановилась на светофоре. Андрей обернулся, перегнулся, достал что-то с заднего сиденья. И лихо нахлобучил это на голову.

Это оказался каска. Оранжевая строительная каска. Андрей звонко хлопнул ладонью по голове.

— Теперь веришь?

Марина не отвечала, разглядывая то, что было изображено на каске — череп, перекрещенные кости и надпись «Не спорь — убьет».

— Теперь верю.

— Ну вот. Слушай, а удовлетвори мое любопытство еще по одному вопросу.

Марина взяла паузу. Она любила давать людям четкую оценку. Андрей из любой четкой оценки пока вылезал, как из одежды размера «XS» — или какой там самый маленький размер у мужской одежды.

— Ладно. Баш на баш. Один твой вопрос и один мой.

— Вот теперь я четко вижу, что ты юрист. Почему ты в тот день, когда пришла к нам, была в очках? А вчера и сегодня — без?

Марина даже рассмеялась.

— Мог бы и сам догадаться. У меня миопия. Средней степени. Я иногда ношу очки, иногда надеваю контактные линзы. Зависит от ситуации. Удовлетворила? — Андрей кивнул. — Мой вопрос. Какая у тебя фамилия?

— Погоди. На звоночек отвечу.

И без перехода в динамиках раздался хриплый мужской голос.

— Лопата, здоров. Есть вопрос на миллион.

— Срочный? — отозвался Андрей.

— Занят? — сообразил голос из динамиков.

— Да. Если вопрос ждет минут сорок…

— Ждет.

— Тогда наберу, как освобожусь.

Марина задумчиво смотрела на телефон Андрея, закрепленный на передней панели. Было неожиданно, что у этого потрепанного джипа есть система громкой связи.

— Сам заколхозил, — Андрей угадал ее мысли. — Ну, с Саниной помощью. Терпеть не могу эти маленькие наушники, они мне в ухе мешают.

Какой законопослушный. Хотя правило «За рулем нельзя пользоваться мобильным телефоном без устройств hands-free» написано кровью. И соблюдать это правило — вопрос здравого смысла.

— Так какая твоя фамилия?

— Ты ее только что слышала.

Марина нахмурилась.

— Лопата?

— Лопатин. Но все друзья называют меня Лопатой. Остроумные же.

Марина улыбнулась. Ох уж эти остроумные люди.

Машина остановились, и Андрей констатировал очевидное:

— Приехали.

Марина не собиралась больше общаться с Андреем. О чем и зачем? Машину ей сделали, претензий у нее нет. Как говорится, всем спасибо, расходимся. Но сработал закон парных случаев. Сколько времени она и Андрей живут в соседних домах? Марина сюда переехала два года назад, после развода. Не потому, что пришлось делить квартиру, хотя теоретически она была приобретена в браке. Просто так устроен у юриста мозг — как бы ни был ты раздавлен, практически уничтожен эмоционально, но вот та вредная часть мозга (хотя, на самом деле, очень полезная), которая всегда читает то, что написано мелким шрифтом — так вот она, эта часть — непотопляема.

И хотя Марина загибалась, задыхалась от боли из-за предательства Мити, решить квартирный вопрос в свою пользу это Марине не помешало. От каких бы то ни было претензий на совместно нажитую недвижимость Митя отказался и так и ушел в новую прекрасную жизнь с новой женой — условно голым и босым. В смысле, без жилья. Ну, ничего, он мальчик взрослый, сам как-то справится. Марина принципиально запретила себе отслеживать дальнейшую жизнь Мити, хотя первые месяцы это давалось очень тяжело. Все-таки семь лет вместе прожили. Семь. Неделю до медной свадьбы не дотянули. И вся их семейная жизнь накрылась медным тазом.

Как символично.

А квартиру Марина продала и переехала в меньшую по площади и совсем в другом районе. Во-первых, в той квартире она бы все равно не смогла жить. Там, где все напоминает об их совместной с Митей жизни. Счастливой жизни, как она думала. Во-вторых, ей одной все равно столько не надо. Ну, а в третьих — и это самое главное — она разницей в стоимости квартир полностью закрыла ипотеку, и теперь свободный человек, а не раб банка.

Сколько живет в своем доме Андрей, Марина не знала. Но за эти два года они ни разу не пересекались. Она не видела ни Андрея, ни его сыновей, не обращала внимания на большой грязный потрепанный джип у дома напротив.

Зато теперь — вот он, пожалуйста. И сам джип, и его хозяин. Выгружает пакеты из багажника машины у своего подъезда. Можно, конечно, пройти мимо, Марину и Андрея больше ничего не связывает. Но так уже сделать нельзя. В свете вскрывшихся сегодня фактов. И Марина пошла в сторону подъезда, у которого стоял грязный черный джип.

— Привет.

Андрей обернулся.

— Привет.

Он в неизменных джоггерах и футболке. Небрит. Выглядит уставшим. В руках по здоровенному пакету, из одного торчит багет. И смотрит взглядом из серии: «Ну, чего тебе надо?». И дома его наверняка ждут голодные дети.

А она тут…

Ладно, она быстро.

— Я хотела тебе сказать спасибо. За машину.

— Так ты же вроде вчера сказала. А в целом, и не за что. Мои же накосячили, я только исправил.

— У меня «Check-engine» уже пару дней горел. Все руки не доходили до сервиса доехать. А теперь перестал. Я сегодня позвонила в ту мастерскую… Ну, по адресу нашла. Попросила к телефону Александра. Он мне сказал, что все ошибки на компьютере проверил, там одна критичная была, остальные сбросил, — Марина вздохнула и добавила: — Он мне зажигание отрегулировал, Саш. Хотя вообще не обязан был это делать. Сказал, что ты это… согласовал. Спасибо.

— Ой, — Андрей вздохнул, сделал пару шагов и сгрузил пакеты на скамейку у подъезда. — Ты Саню не знаешь. Он же маньяк. Если у него машину вовремя не отобрать, на выходе получишь БамблБи.

— Кого?!

Он посмотрел на нее хмуро, потом махнул рукой.

— Проехали.

— Давай, я тебе денег…

Марина осеклась о его мрачный взгляд. А потом Андрей перевел этот взгляд куда-то ей за спину. И улыбнулся.

— Здравствуй, Ибрагим.

— День добрый, Андрей-джан.

Марина обернулась. Судя по жилету и метле, это был дворник. Судя по смуглой коже и выдающемуся носу, уроженец южных регионов.

Ибрагим пожимал руку Андрею аккуратно и с явным почтением.

Ну, надо же. Марина видит этого дворника впервые, хотя он, возможно, убирает и двор ее дома тоже. А Андрей знает его имя и здоровается за руку. Какое, однако… Пролетарии всех стран, соединяйтесь.

— Как мальчики, Андрей-джан?

— Это мне у тебя надо спросить, как мои мальчики.

Мужчина рассмеялся.

— Хорошие они. Хорошие.

Андрей не стал на это отвечать, а Ибрагим, напоследок прижав руку к сердцу и кивнув, пошел по своим делам.

— Теперь я знаю, как зовут нашего дворника.

— Да, ваш дом он тоже обслуживает.

— Любопытные у тебя знакомства.

Марина не знала, зачем она продолжает этот разговор. Сказала «спасибо»? Сказала. Настаивать на перечислении денег бессмысленно, это она уже поняла. Разве что просто перечислить по номеру телефона столько… Сколько?

— Мои прошлым летом сперли у Ибрагима ключи и выбрались на крышу. Я, когда их увидел на краю крыши, думал, сердце остановится. А у Ибрагима реально сердце прихватило. Так что у меня был томный вечер — вызывал «скорую» Ибрагиму, снимал этих летчиков с крыши.

— И что? — спросила Марина тихо. Андрей рассказывал это беспечным тоном, но ситуация была не смешная. Совсем не смешная. Скорее, страшная. Если бы она увидела своих детей на краю крыши девятиэтажного дома…

— А ничего. Долбое… дятлов своих я с крыши снял. Ибрагима врачи откапали. Он потом приходил ко мне, прощения просил, дескать, это его вина. Да какая вина? Будто я своих не знаю, они же упертые вредители. Если им что в голову взбредет…

— Что ты с ними за это сделал?

Андрей прищурился.

— Выпорол.

— Ты врешь.

— Выпорол бы. Надо было бы выпороть. Если бы… — он махнул рукой. И вдруг спросил без перехода: — Пиво будешь?

— Я пью вино.

— Вина нет.

Вот теперь точно пора заканчивать разговор. Но в этот момент сзади раздался неожиданный звук, и Марина снова обернулась.

А вот и Лопатины-младшие.

Марина теперь с новым любопытством смотрела на мальчиков. Они снова с велосипедами. Старшему около двенадцати, он крепкий, темноволосый и в самом деле очень похож на отца. И взгляд исподлобья очень говорящий. С младшим разница, похоже, года два, хотя он совсем не похож на брата, и на отца тоже — худой, одни острые коленки и локти, похож на кузнечика. Русоволосый, вихрастый, и черты лица тоже острые. На скуле уже нет пластыря, только подсохшая корка ссадины.

— Здорово, бать, — у старшего, похоже, же начал ломаться голос. Может, постарше, чем Марина предположила.

— Пап, привет, — а вот у младшего голос еще детский, звонкий.

Андрей кивнул сыновьям. А потом — в сторону Марины.

— Кто здороваться будет?

Оба пацаны зыркнули на Марину недобрыми взглядами.

— Здрасьте, — на удивление дружно и сквозь зубы.

— Бать, у нас экскурсия завтра, — это старший.

— И что?

— Надо заплатить.

— А я не заплатил?

— Нет.

— Сколько? — Андрей достал из кармана телефон.

— Там Анастасия Николаевна писала в родительском чате.

Андрей вздохнул и убрал телефон. Подхватил оба пакета и кивнул пацанам.

— Пошли, дома поговорим, — и, уже повернувшись спиной: — Всего хорошего, Марина. — Мальчишки что-то буркнули под нос, и Андрей добавил: — Чтобы я таких слов больше не слышал!

Судя по всему, мальчики были против того, чтобы у Марины случилось «всего хорошего». Она смотрела вслед троице с двумя велосипедами и двумя пакетами. И в сердце вдруг непрошено стукнулась зависть к этому хмурому и грубому Андрею. Он не один. У него есть два сына. Ну и что, что они царапают чужие машины, крадут ключи у дворника и вылезают на крышу. Зато они есть друг у друга. Как этому не завидовать?..

— Бать, там еще это…

Андрей поднял взгляд от телефона. В комнату проснулась голова Демы.

— Чего?

— Там Анастасия Николаевна еще какие-то документы просит. Для экскурсии.

— Какие, на хрен, документы?

— Ну, так она в чате написала.

Ох уж этот чат… Скорее бы уже год учебный закончился, сил нет. Конец мая на дворе, а они все никак не уймутся.

— Хорошо. Сейчас посмотрю.

— Пап! — из-за плеча Демы вынырнул Кася. — Пап, помоги мне с математикой!

— Сам. Папа в математике не шарит.

— Ты же в институте учился!

— Я все забыл.

— Пошли, — старший толкнул в плечо младшего. — Я тебе объясню.

— Не хочу! Ты орать будешь!

— А ты не будь тупым.

— Я не тупой!

— Пошли, говорю.

Дверь за сыновьями закрылась. Андрей вздохнул с облегчением. А потом обреченно взял телефон. Где там этот богомерзкий родительский чат? Андрей из него несколько раз самовыпиливался, а его столько же раз добавляли. В конце концов, Андрей просто перестал на него реагировать, и там накопился уже ахулиард непрочитанных сообщений.

Андрей поиском нашел то, что требовала Демкина класснуха. Номер свидетельства о рождении, как оригинально. Эти данные есть сто процентов в личном деле, но нет же, надо всех дергать снова-заново. Сканы всех документов были у Андрея в телефоне, поэтому он быстро отправил Анастасии Николаевне личным сообщением номер свидетельства. Деньги за экскурсию он перечислил еще раньше.

Он еще полистал ленту в телефоне, а потом встал, потянулся. Что-то тихо подозрительно. Не поубивали там друг друга?

В комнате мальчишек было и в самом деле тихо.

Кася сидел за столом и, высунув кончик языка от усердия, что-то писал в тетрадку. А Дема развалился на кровати, уткнувшись в телефон. На появление Андрея в комнате поднял голову.

— Аве, Цезарь.

— И тебе не хворать. Домашку сделали?

— Сделал! — отозвался Кася, отбрасывая ручку.

— Покажи.

Кася с готовностью принес ему тетрадку. Младший учился хорошо, да и вообще с ним проблем не было бы. Если бы старший его постоянно не подначивал на всякие непотребства.

Андрей не собирался проверять правильность выполнения примеров. Башка и так гудит после рабочего дня. Но хотя посмотреть, чтобы не было много исправлений, размазанных козявок и нарисованного члена на полях — это он в состоянии.

На обложке тетради был хаски. И на стене висел плакат с хаски. И худи у Каси было с хаски. Хаски — это мечта Каси, о чем он регулярно просил Деда Мороза на Новый год и отца на день рождения — совершенно безрезультатно. Куда Андрею еще и хаски? Это ж совершенно ебанутые существа. Андрей и так чудом пока не тронулся умом с двумя детьми, один из которых в прошлой жизни точно был хаски.

— Ну что, пап, все правильно?

— Все правильно, — вздохнул Андрей. — Молодец. Кто первый в ванную?

Это удивительно, но теперь они стали часто попадаться на глаза Марине — и Андрей, и его сыновья. Может быть, они недавно переехали, поэтому она не видела их раньше, зато видит теперь? Или Марина просто подсознательно выискивала взглядом большой черный — и в самом деле постоянно грязный джип. И фигуры: мощную отца и две поменьше — сыновей. И замечала их — иногда издалека, иногда из окна. Но они ни разу не пересекались близко, так, чтобы просто хотя бы поздороваться.

А потом как пересеклись…

— Доброе утро, Ибрагим!

— Доброе утро!

Марина помахала дворнику рукой, а он традиционно прижал ладонь к сердцу. И какое-то время смотрел ей вслед. Наверное, он считал, что люди, которые в шесть утра выходят из дома на пробежку — сумасшедшие. Марина тоже бы так считала. Но сидячий образ жизни неизбежно дает о себе знать — в ее случае проблемами со спиной — и заставляет отрывать жопку от кресла. Зимой бассейн, летом бег. Потому что заниматься весь год чем-то одним — не для психики Марины. Хочется хоть какого-то разнообразия. Не в личной жизни, так хоть бег с плаванием местами менять.

В голливудских фильмах мужчины с женщинами часто знакомятся на пробежках. Широкие белозубые улыбки, небрежный вопрос: «Вы часто тут бегаете?». И побежали вместе, о чем-то переговариваясь на ходу. Марина на ходу говорить не могла. И категорически не хотела, чтобы какой-то симпатичный мужчина видел ее в шесть утра на пробежке. Да, ноги в лосинах для бега вполне ничего. Но в целом настроение совсем не для флирта. А для убийства.

Впрочем, никто с ней и не пытался флиртовать. Марина бегала на стадионе школы, которая находилась за ее домом, и компанию ей составляли два бодрых пенсионера в синих спортивных костюмах и мрачный качок с неизменными наушниками на голове. Марина тоже, кстати, бегала в наушниках. Поэтому когда кто-то ее сзади коснулся в нижней части спины, почти за попу потрогал — она взвизгнула и подпрыгнула на месте. И только потом обернулось.

Напротив нее стоял старший сын Андрея и пытался отдышаться. Марина резким движением вытащила наушники и убрала их в карман.

— Здорово вы бегаете.

Она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. И попыталась вспомнить.

— Ты… Демьян, верно?

— Ага. А вы Марина.

Какая у них, однако, неожиданная светская беседа в половину седьмого утра. А ведь в последнюю встречу мальчик смотрел на нее волчонком.

— Ты меня напугал!

Самое то, конечно — пугаться двенадцатилетнего пацана в половину седьмого утра в конце мая на стадионе возле школы. Да еще ему в этом претензии предъявлять.

— Извините. Я хотел с вами поговорить. Видел в окно, что вы бегаете по утрам. Вот и…

У нее, наконец, перестало так быстро биться сердце. И на полную катушку включилась голова. Если мальчик специально искал встречи с ней, значит, что-то случилось? С ним? С братом? С их отцом? И чем Марина им может помочь?!

— Что случилось?

— Вы не хотите сесть?

Какой не по годам мудрый ребенок. Теперь сесть Марине очень хотелось. Они прошли и устроились на скамейке. Некоторое время Демьян вел взглядом за бегущей парочкой пенсионеров. Потом посмотрел на качка, который уже отжимался от скамейки, находящейся через парочку от их. Вздохнул. Почесал колено, затем нос. Еще раз вздохнул. А после залез рукой в карман и вытащил оттуда пачку смятых купюр. Номинал был самый мелкий.

— М-м-м-м… Дача взятки при исполнении…

Демьян уже знакомым взглядом зыркнул исподлобья.

— А хотите, я кому-нибудь колесо порежу? Вы только номер машины скажите. Ну, может вас кто-нибудь это… подпер во дворе. Или место ваше парковочное занимает.

Марина в последний момент сдержала смех. Какие криминальные наклонности пропадают зря, прелесть просто!

Она вздохнула, чтобы окончательно унять неуместный смех. У молодого человека разговор, похоже, предельно серьезный.

— А могу я узнать, за какую услугу мне предлагают такое щедрое вознаграждение?

Демьян посмотрел теперь ей прямо в глаза. Они у него темные. Как и у отца.

А мальчик-то не прост. И явно вполне понимает такие уже совсем не детские формулировки.

— Сходите со мной к директору.

— Директору чего?

— Школы, конечно!

Конечно, школы. Чего же еще?

— Зачем?

— Вызывают.

— Меня?!

— Нет.

— А кого?

— Отца.

— Тогда почему я? Почему в школу не может пойти твой отец? Он уехал?

— Не уехал он, — буркнул Демьян. — Это я не хочу, чтобы он ходил в школу.

Та-а-а-ак… В общем-то, ожидаемо. Не удивлена. Но вопросов по-прежнему много.

— Так. Предположим. Но я-то здесь каким боком? Я тебя знаю пару недель. Да и то… Ты уверен, что я могу дать тебе какую-то положительную рекомендацию, учитывая начало нашего знакомства?

Только произнеся эти слова, Марина вдруг осознала, что говорит с Демьяном, как с взрослым. Это потому, что она в принципе не умеет говорить с детьми, не умеет сюсюкать и что-то там еще? Или просто этот мальчик рано повзрослел?

Демьян задумчиво пошуршал купюрами в руке. Шмыгнул носом.

— Да я для вас столько колес порежу, сколько скажете.

Марина вздохнула. Все это, в общем-то, не смешно.

— Ты чего натворил-то? За что отца в школу вызывают?

— Да так… — он дернул плечом. — Втащил одному. Нос до крови расквасил.

— За что?

— Девчонку он одну дразнит.

— Нравится девочка? — Марина вдруг поняла, что испытывает к этому пацану с упрямым взглядом исподлобья симпатию. Мальчики, которые вступаются за девочек — это юные рыцари. Ой, ну что за дичь лезет в голову!

— Не, — Демьян снова дернул плечом. — Она и этот пацан в одном подъезде живут, а у нее батя… бухает. Иногда спит… прямо в подъезде или на лавочке. Пьяный. А этот… ее дразнит постоянно. Отца передразнивает, показывает — типа смешно. А она плачет. Нельзя так, — окончил тихо, но решительно.

Сколько же боли могут причинить взрослые детям… Почему дети даются тем, кто может причинить им столько боли… Риторические вопросы. Марина решительно тряхнула головой.

— Ладно. Предположим, я соглашусь. Предположим! — старого повторила она подпрыгнувшему от радости Демьяну. — У меня все равно остались вопросы.

— Давайте, — торопливо согласился он.

— Вопрос номер один. Почему ты не хочешь, чтобы отец приходил в школу?

В принципе, ответ был очевидным и лежал на поверхности. Но очевидные ответы к делу не пришьешь.

— А то вы не знаете, — буркнул Демьян.

— Я бы хотела услышать твою версию.

Он снова недобро на нее зыркнул, потом уткнулся взглядом в колени.

— Не хочу, чтобы батя расстраивался.

Какой трогательно заботливый ребенок!

— А он услышат там что-то, что его расстроит?

— Ну. Ругать же будут. За драку.

— Выпорет потом, наверное…

— Не, у него рука не поднимается. Но орать будет.

Что же, свидетели подтверждают показания друг друга.

— Вопрос номер два. Что ты скажешь директору? Как ты объяснишь, кто я? Почему я, а не твой отец, пришла с тобой в школу?

— Скажу, что вы моя тетка. Сестра матери. И что отец не может прийти в школу.

— Тогда вопрос номер три. Почему, по твоей версии, отец не может прийти в школу?

— Так я это… — Демьян колупнул карман на штанах. — Я им сказал, что отец в больнице. С этим… как его… аппендицитом. И что к нам тетка приехала помогать.

— А как дело обстоит на самом деле?

— Здоров батя. Работает только много.

— Хорошо, — Марина добавила вкрадчивости в голос. — Тогда как так вышло, что твой отец не в курсе, что его вызывают в школу? Ему не позвонили? Не предупредили, что хотят видеть его в школе для разговора?

Марине вся эта ситуация и в самом деле казалась странной. Насколько она знала, сейчас при современных методах коммуникации учителя, чуть что, сразу выходят напрямую на родителей. Запись в дневнике «Родителей в школу!» уже давно анахронизм.

В общем, мутная какая-то схема. А на мутные схемы у Марины давно оформилось чутье.

Демьян что-то пробурчал себе под нос.

— Слушай, я не обучена разбирать бурчание!

— Не дозвонятся они до него. Ни Анастасия Николаевна, ни директриса.

— Как это?!

В последовавшем далее коротком рассказе Марина не поняла некоторых деталей — в основном, из-за сленговых словечек, но суть уловила. Демьян каким-то образом на телефоне отца внес необходимые номера в черный список. И звонки с этих номеров Андрею просто не проходят.

— Тебе сколько лет?

Демьян недоверчиво на нее покосился.

— Тринадцать.

Почти угадала, надо же. Вот это поколение, а? Или это Демьян такой особенный? В тринадцать лет — и такие таланты! И взятку дать может, и колесо порезать, и телефон хакнуть. Марина поняла, что сочувствует Андрею.

— Теть Марина… Ну пожалуйста…

— Ой, прекрати. У тебя талантов тьма, но вот на жалость ты давить не умеешь. Не твое это.

Он насупился.

— Не поможете, значит?

Марина вздохнула.

— Помогу.

Как не помочь этому рыцарю-хакеру? А то и в самом деле будет колеса резать.

Демьян подскочил со скамейки.

— Правда? Правда-правда?

Вот сейчас он был ребенок-ребенок. Мальчишка-мальчишка. Даже не верилось, что он этот фокус с отцовским телефоном провернул.

— Правда.

Марина не стала уточнять, что не исключает, что после сама поговорит с Андреем. Все зависит от того, что ей скажет директор школы. И как вообще разговор пойдет. В общем, Марина поймала себя на том, что грядущий визит в школу уже рассматривает как встречу с противной стороной.

— Когда надо прийти?

— Сегодня в два.

Марина нахмурилась, вспоминая, что у нее сегодня по плану.

— Что-то не так? — Демьян смотрел на нее встревоженным взглядом. — Вы придете? Сможете?

— Твое счастье, что сегодня заседаний суда нет. Приду.

Он шумно выдохнул.

— Я вам напишу попозже, напомню.

— Куда ты мне напишешь?

— Ну… В телефон.

— Откуда ты мой номер знаешь?

Демьян ей ответил таким снисходительным взглядом… Через несколько секунд Марина рассмеялась. Ну да, как же она забыла. Демьян Лопатин — юный хакер.

— Ладно, пойду я, — Марина встала. Обернулась к зданию школы. — Вход в школу с какой стороны? — Демьян махнул рукой, указывая направление. — Ну, все. В тринадцать пятьдесят буду на месте. До встречи.

О своем решении Марина не пожалела. Конечно, она не собиралась покрывать проступки Демьяна. Но теперь ей самой хотелось разобраться в ситуации. Разобраться, а потом самой рассказать все Андрею. Потому что он, как отец, должен быть в курсе такой ситуации. Это не обсуждается. Но ведь очень важно, как именно эта ситуация будет изложена. Марина была уверена, что она сможет изложить ее максимально беспристрастно.

Да и вообще, вся эта история весьма скрашивала ее скучные юридические будни — благо, сейчас ничего прямо совсем горящего не было. Словом, все говорило в пользу того, чтобы выполнить эту маленькую и необременительную просьбу упрямого юного рыцаря-хакера. А потом поговорить с его отцом. Да, предлог для еще одной встречи с Андреем — это тоже, оказывается, аргумент. И снова некстати вспомнились его шикарные голые плечи и мощная грудь, покрытая темными волосами. Хотя это уже, конечно, не аргумент.