3+1=... (СИ)

Глава 6

— Дедушку слушаться.

— А бабушку слушаться не надо?

— Так, Демьян, а ну…

— Да не ссоритесь вы, — Евгений Леонидович Лопатин обнял внуков. — Не в первый раз же. Все будет нормально, Андрюша. Давайте, малыши, грузитесь.

Демьян демонстративно закатил глаза и только после этого сел в машину. Касьян последовал примеру брата.

— Батя, денег я тебе на карту закинул.

— Ну, вот зря ты так, Андрюша, — крякнул отец.

— Я знаю, сколько они едят.

— Что же мы, внуков родных две недели не прокормим?

Разговор этот уже не первый, поэтому отвечать Андрей не стал. Отец и сын обнялись, а потом Евгений Леонидович сел в свою «Ниву» и машина тронулась с места. Андрей проводил взглядом автомобиль, пока тот не выехал из двора.

Родители забирают мальчишек к себе на лето на несколько недель уже во второй раз. В первый раз это стало просто спасением для Андрея, потому что на тот момент ему казалось, что он близок к тому, чтобы чокнуться. А так получилось перевести дыхание.

Родители любили внуков — ну а как иначе? И очень радовались, когда спустя долгие годы смогли, наконец, общаться с Демьяном и Касьяном. Да и пацаны, выросшие в деревне, с удовольствием вырывались на несколько недель лета в вольную загородную жизнь. И все же Андрей провожал «Ниву» с некоторой тревогой. Когда родители в первый раз забрали мальчишек, Андрей был готов вопить от радости. Или от облегчения. Сейчас же все было иначе. Многое сместилось в нем.

Его родители всегда рады внукам, ждут их приезда. Но Андрей знал, какие это два шила в заднице — его сыновья. А родители немолоды. Андрей в семье младший, у него есть старший брат, но Илья после армии остался на Дальнем Востоке, там женился, там обзавелся семьей. Отношения поддерживались исключительно благодаря современным средствам связи, сам Андрей ездил к брату один раз, сразу после окончания университета, а Илья Лопатин приезжал с семьей в последний раз пять лет назад. Конечно, отец и мать очень радовались приездам Демьяна и Касьяна. Но Андрею казалось, что это для родителей слишком тяжело. Вон, отец в свои почтенные годы сам садится за руль и едет за двести километров за внуками. И все попытки Андрея поменять это, самому отвезти и привезти пацанов упираются в отцово упрямство. «Андрей, мы так договорились — я мальчиков привожу и увожу. Мне не тяжело». Впрочем, отец всю жизнь за рулем, стажа у него водительского больше, чем Андрею лет. Тихонько, аккуратно доедут.

Андрей засунул руки в карманы и привычно вскинул голову. У него неожиданно образовалась привычка смотреть на окна Марины. Очень странная, если вдуматься, привычка.

Впрочем, возвращаться домой с мокрым гондоном в кармане тоже привычка не из числа здоровых.

Такое с Андреем вообще в первый раз случилось.

В тот день он дома первым делом пошел в туалет и спустил содержимое кармана в унитаз. А потом уже пошел в душ. Пацаны были заняты сборами в гости к дедушке с бабушкой и особо его не доставали. А он вымылся, завалился на диван и воспользовался тем, что сыновьям до него нет дела. И стал вспоминать.

Отличный был секс, прямо вот на пятерочку. Даже на пять с плюсом. И дело совсем даже не в том, что Андрей из-за работы в последние недели вел монашеский образ жизни. Точнее, не только в этом. Вспомнились слова Сани: «Породистая деваха. И мозги явно на месте». Все так. Но она же еще и оказалась такой сладкой, что Андрей после секса с ней сидит, как дурак, и вспоминает.

Вспоминает о том, как покувыркался в постели с женщиной! Во дожил!

И сейчас вот сидит на скамейке и тоже вспоминает.

Саня ему тогда сказал: «Ты ж предпочитаешь одноразовых». Так, а других и не бывает. Прививку от семейной жизни Андрей получил рано и на всю жизнь. У других бывает иначе, да. Люди женятся, люди заводят семьи, живут друг с другом до самой старости. Вот как его родители, например. Но у Андрея к таким штукам иммунитет. Зачем и почему — копаться совершенно не хочется.

Марина другая. Она не одноразовая точно. Да с ней на второй заход захотелось почти сразу. А она ему: «Иди в ванную, я привыкал спать одна». Если перевести на нормальный человеческий язык, это значило: «Уходи». Такое с Андреем тоже случилось в первый раз. Что его выгнали практически сразу из постели. Что в таких случаях мужики делают? Обижаются? Так Андрей не умел обижаться, потому что это абсолютно бесполезное занятие. Посылают на хрен и забывают? Самое правильное.

Только не хотелось. Или не получалось — забыть. А хотелось повторить. Именно с ней повторить. И еще не раз.

Андрей вздохнул. Ну и что в ней такого, в этой «Ля-ля-Марине»? А кто ее знает! Андрей давно принял тот факт, что женщин понять невозможно. Либо в принципе, либо конкретно и лично он в этом вопросе такой тупой. Наташку он понять так и не смог.

Правда, Марина совсем другая. Но понятней от этого не становилась. Хотя в постели с ней все было понятно. Голенькая она прямо то, что доктор прописал. И не бревно, и отзывчивая на ласку, и реагирует. Вот в этом все и дело. В ее реакции.

Он почему-то помнил ее взгляд. Ни одного взгляда вспомнить не мог — от тех, кто был когда-то под ним в постели. А у нее первым делом вспомнился именно взгляд. Не длинные стройные ножки, не упругая грудь, не круглая попка — а взгляд. У Марины светлые глаза, цвет между серым и голубым. И в этих светлых прозрачных глазах так отчетливо читалась какая-то беспомощность. Да, именно беспомощность. Которая просто навзничь перебивала то, чтобы она демонстрировала снаружи: уверенность в себе и острый язык. И что-то еще было в том взгляде — возможно, просьба. Андрею еще вспомнилось, как Марина обняла и прижалась, когда он вытаскивал ее из озера. И дрожь ее тела. И как сами собой сжались крепче его руки.

Что за цыганская магия, мать ее?! И какого хрена ты тогда выгнала меня, Мариша?

Потому что ты не одноразовая. Потому что ты пиздец какая сложная, скорее всего. Потому что я не умею понимать женщин вообще, а тебя тем более не пойму. Да и не хочу даже пытаться. Но, черт возьми, давай хотя бы еще раз повторим, а?! Я не распробовал!

Андрей похлопал себя по карманам. Пусто. Встал со скамейки, открыл машину, достал из бардачка упаковку и снова переложил пару пакетиков в карман. Повернул голову и убедился, что машина Марины стоит на своем месте.

Иногда сложные задачки решаются самым простым методом «в лоб». Андрей повел плечами, наклонил голову вправо, влево. И решительно пошел в сторону соседнего дома.

Соблазн не нажать на кнопку открытия домофона был велик. Черт побери, Андрей Лопатин, предварительно согласовывать свой визит — это вообще не про тебя?! Но пока голова возмущалась, палец все решил сам. Марина обернулась к зеркалу. Ну, хоть маски на лице нет, да и вообще, косметика еще не смыта. Так, сердце, а ну прекрати вот это все!

И все же, когда Андрей шагнул через порог, обнял ее и прижал к себе, Марина обомлела. Вот никакое другое слово, а именно — о-бо-мле-ла. А когда он поцеловал ее в губы — она отработанным движением обвила его шею руками. И на несколько секунд просто выпала из реальности — потому что целоваться Андрей Лопатин умел. Потому что она хотела с ним целоваться. А он, судя по тому, что твердо прижималось к ее животу — не только целоваться.

Чтобы прервать поцелуй, пришлось упираться в каменную мужскую грудь.

— Вон твой пакет.

Андрей шумно перевел дыхание. Какой у него темный взгляд. И какой низкий голос.

— Что?

— Вон твой пакет, — второй раз получилось это произнести почти четко и гораздо тверже. — С пледом и с футболкой.

— А я не за пакетом пришел.

Андрей шагнул к Марине, а она от него. Очень дурацки выглядит это все со стороны, скорее всего.

— Марин? Ты чего? Нам же так хорошо было.

— Нам — это тебе и твоему члену?

Она никогда не высказывала подобных претензий к мужчине. Не было повода. Оказалось, что чувствуешь себя при этом глупо. Любая претензия, в которой находится слово «член» вне контекста «коллегии присяжных заседателей», звучит глупо. Тем более, по отношению к Андрею. У него с этим все в порядке в любом контексте. А претензии Марины не к Андрею, а, по сути, к себе. К тому, что она какого-то хрена вдруг отвела Андрею очень большое место в своей жизни. Вдруг. Зачем-то. Словно это место давно было подготовлено и только его и ждало.

А это неправильно. Так быть не должно.

Марина с удивлением увидела, что, пока она устраивала себе мысленную выволочку, щеки Андрея потемнели. Как будто — от смущения.

— Если ты о том, что я чего-то не доделал — вообще-то, я собирался исправить все во второй раз. А ты меня выгнала!

— Ну да, это же у строителей принято — устранять недоделки только после заключения приемочной комиссии.

У Андрея стал совершенно беспомощный взгляд. Марина понимала, что говорит обидные вещи. Она не понимала, почему Андрей не обижается. Почему он упорно цепляется за возможность диалога?!

— Слушай, ну прояви снисхождение. Я заебан двумя пацанами, а ты такая охуенная. Дай мне еще один шанс.

— Я сказала это твоему сыну, повторю и тебе. Давить на жалость — это вот вообще не ваше, не Лопатинское. И еще, Андрей. Если человек хочет — он делает. А не оправдывается.

Марина перешла все красные линии, какие только видела. И реакция Андрея могла быть любой. Но оказалась для нее все же неожиданной.

Он громко фыркнул. Выгнул бровь. Смерил ее оценивающим «по-мужски-и-вообще» взглядом. А потом развернулся, нажал на дверную ручку. И ушел.

Снова без пакета!

Желание заплакать было неожиданным и сильным. Неожиданно сильным. Но Марина смогла его побороть. Все она сделала правильно.

— Ты ее знаешь лично?

— Немного. Живем рядом.

— Но она…

— Не знаю, Серег. Непосредственно я услугами не пользовался. Но она очень прошаренный спец именно по вашему вопросу.

— Денег, наверное, много запросит.

— Ты видел юристов, которые работают бесплатно? — Сергей вздохнул, а Андрей продолжил: — Ты просил у меня совета? Вот тебе мой совет. Возвращайтесь в законное поле и пробуйте отбиться в суде. По крайней мере, Голубятникова тебе точно и сразу скажет — есть шанс или тухляк, и денег на суды тратить не стоит.

— На тебя сослаться можно?

Андрей пожал плечами.

— Можно, но вряд ли тебе это чем-то поможет. Говорю же — соседи на уровне «Здрастье-до-свиданья» и про погоду попиздеть. Скидку от того, что она моя соседка, тебе точно не сделают.

А, может быть, еще и с удовольствием на хрен пошлют при фамилии «Лопатин». Но Андрею на это было все равно.

— Ладно, понял, — еще раз вздохнул Сергей. — Буду пробовать договориться с этой твоей Голубятниковой.

— Удачи.

И не то, чтобы она прям очень-то «моя Голубятникова». Но просто так оставить в покое «Ля-ля-Марину» Андрей точно не собирался.

Она сказала — кто хочет, тот действует. Логично. Плана действий у Андрея пока не было. Ну, глобально было ясно одно — сложная Ля-ля-Марина оказалась недовольна тем, как они в первый раз подружили телами. Бывает. Вот Андрей, наоборот, остался всем доволен. И хотел повторить. То, что женщина недовольна сейчас, запросто может измениться. Женщина же очень любит вот это вот — пе-ре-ду-мать. Надо ее просто к этому подтолкнуть. А потом поменять подход к тренажеру.

В общем, глобально понятно, что делать, а вопросах тактики можно положиться на обстоятельства. Она обычно подсказывают.

Вот как с Серегой. Посмотрим, как Марина на это все отреагирует. Если ты, Мариша, ждала, что после твоего фырканья я исчезну, то тебя ждет ля-ля-ля-сюрприз.

Зачем ему эти сложности в отношениях с женщиной, Андрей не понимал. И не хотел разбираться. Впервые за больше чем два года в его жизни появилось что-то, кроме работы, бытовых проблем и разгребания последствий бурной деятельности Демы и Каси. Он почувствовал азарт — давным-давно забытый.

Да ты не знаешь, с кем связалась, деточка. Ты усомнилась в моей способности делать?! Андрей уже забыть успел, какой он был в юности азартный. Ну, а теперь все, пошла вода горячая.

— Андрей, мы идем?

— Погоди, на звонок ответить надо.

А заодно перед подъездом потусить немного. Андрей остановился у скамейки и принял звонок.

— Да, Серег.

Из трубки душераздирающе вздохнули.

— А теперь словами.

— Андрюх, ты знаешь, какой эта Голубятникова выкатила прайс?

— Не знаю и знать не хочу. Но это в любом случае меньше, чем вероятные убытки.

— Во-во, она слово в слово так и сказала. Капец, не баба, а акула.

— А ты собрался с помощью болонки от прокуратуры отбиться? — Сергей еще раз вздохнул. — Ну, хорош вздыхать, перспективы какие?

— Да вроде говорит, что шанс есть. Что по срокам все еще может отскочить. Но, Андрюх, это пиздец… Она на меня матом орала.

— Да ладно?! — Андрей прямо гордость испытывал за Марину. Так этих идиотов, так! — А вроде с виду приличный человек, в очках.

— Ну не прям орала, конечно. Но матом она кроет — будь здоров.

— Тебя?

— Ну… — замялся Сергей. — Ситуацию в целом.

— Ты с ней работать-то будешь или нет?

Сергей в третий раз вздохнул.

— Да уже. Договор подписал, аванс перечислил.

Ай да Мариша, ай да умница.

— Ты ей сказал, что от меня?

— Сказал.

— И что?

— Привет тебе передала.

Привет — это прям замечательно.

Андрей распрощался с Сергеем и привычным движением поднял взгляд на окна Марины. Ему показалось, что за стеклом мелькнул женский силуэт, но точно сказать нельзя. Однако… Андрей повернул голову и убедился, что машина Марины на месте.

Ну что, ты нас зачекала или нет?

Андрей повернулся к стоящей рядом девушке.

— Ну что, пошли?

— Андрей, а можно, я сначала душ приму? У нас воды горячей нет, я капец как измучилась уже.

— Валяй. Сейчас полотенце дам.

— А твои где? Скоро вернутся?

— Родители на пару недель забрали.

— О, тогда оторвемся по полной, да?

— А то.

Щелкнул замок двери ванной, зашумела вода.

Обстоятельства подскажут… Пока обстоятельства подталкивали к тому, чтобы вызвать ревность Марины. Ну не зря ж ему сегодня Аленка в телефон присела. А когда узнала, что у него хата свободна, такого наобещала, что Андрей даже всерьез подумал о том, чтобы согласиться.

Он в итоге и согласился. Но не то, чтобы всерьез. Однако идея подраконить Ля-ля-ля-Марину пришла в голову тут же. Женщине, чтобы приревновать, вообще много не надо. Бывает так, что у вас даже ничего еще не было, а она тебя уже ревнует. С Андреем такое случалось, и не раз. А тут-то — у них и было уже с Мариной. И нормально было, как бы она ни фыркала. Ей было с ним хорошо. Может, не до звезд хорошо, но хорошо — иначе не была бы такой мокрой и не стонала бы под ним.

Так что… Судя по переданному от Сереги привету, наживку Ля-ля-ля-Марина заглотила. Теперь как бы еще увериться, что она его с Аленкой зачекала…

Может, написать ей что-нибудь? И посмотреть, как ответит. Ведомый наитием, Андрей вышел на балкон. И едва сдержал рвущийся вверх победный кулак. Да!

Ля-ля-ля-Марина стояла на балконе. И смотрела на его балкон.

Ты зачекала нас, да? Ну, будь хорошей девочкой, скажи, что зачекала!

Их дома стояли под углом друг к другу, а между торцами был и вовсе совсем маленький, узкий, метров десять проход. И в том месте, где располагались их квартиры, расстояние между домами было тоже небольшое. По крайней мере, достаточное, чтобы если не переговариваться, то обмениваться жестами. И жесты Марины Андрей увидел отчетливо.

В одной руке у нее был бокал вина, а другой рукой последовательно было продемонстрировано: средний палец, сжатый кулак, а потом указательный, которым погрозили.

Ах, ты ж моя умница! Все, что надо, увидела! И Аленка тоже умница, как вовремя сегодня присела ему на телефон. Однако Ля-ля-ля-Марине надо ответить. Андрей прижал руку к груди, склонил голову, а затем послал сердитой блондинке с балкона напротив воздушный поцелуй. Все, иди к своему Чикатило, мне тут пока тоже кое с кем надо разобраться.

И Андрей вернулся в квартиру.

Вовремя.

— Оп! — жестом фокусника Алена распахнула полотенце.

А она вообще ничего так. Настолько ничего, что мысль о том, чтобы перепихнуться по-быстрому, все же мелькнула в голове. Но только мелькнула. Там же у Ля-ля-ля секундомер включен.

Андрей вздохнул и втянул живот.

— Аленчик, прости-извини, разврат отменяется.

Алена замерла на несколько секунд с приоткрытым ртом и разведенными руками. А потом медленно вернула руки и полотенце на место. Она все-таки деваха сообразительная. И фигура ничего. Но уже не то пальто. Да и секундомер там тикает.

— Андрюш, как же так?..

— Прости, котенок, — Андрей подошел и легко похлопал девушку по крутому заду. — Позвонили, мне край как надо срочно на объект.

— Но я же уже… — она растерянно оглядела себя.

— Ну, зато помылась. Сама ж сказала, что у тебя горячей воды дома нет.

— Но у меня голова мокрая, Андрей. Слушай, — она оживилась. — Может, я тебя подожду тут, а? Ну, пока ты там свои дела срочные на объекте решишь, а? А ты потом вернешься, и мы…

Там, пора с сантиментами кончать.

— Ален, правда, никак. Мне надо на площадку. Не знаю, насколько я там зависну. Давай, одевайся быстренько и пошли. Хочешь, полотенце себе оставь — голову замотать.

Она вздохнула и снова размотала полотенце.

— Да не надо. Тепло на улице — так высохнут.

Андрей от греха подальше снова вышел на балкон, пока Алена одевалась. Ля-ля-ля с секундомером и вином со своего балкона никуда не делась. Андрей Марине как мог нежно улыбнулся.

Все, села на крючок рыбка. Сколько угодно можешь фыркать, а меня уже пасешь, верно? Ну и все. Ты не белый амур, не сорвешься. Главное, вовремя подсечь. Сейчас надо дать Марине день-два на остыть и перебеситься, а потом исполнить стандартный ритуал с цветами, вином и приличным видом. Стопудовый вариант.

Андрей послал хмурой Марине еще один воздушный поцелуй и обернулся к двери.

— Ален, ты готова?

— Почти. Ты меня подбросишь куда-нибудь по дороге?

— Куда-нибудь подброшу.

Желание членовредительствовать посетило Марину впервые в жизни. Тьфу ты, опять член! Это все Лопатин, будь он неладен. Хотя он так-то, чисто внешне, очень даже ладен. Но с башкой все-таки не дружит. А еще отец двоих детей…

Желание что-нибудь сделать Лопатину — как можно более болезненное — было невероятно сильным. Даже к Мите Марина не чувствовала ничего подобного. Предательство Мити Марину в свое время просто лишило желания жить. Не до суицида, конечно, это все-таки патология. Но каждое утро приходилось сочинять себе причину, для чего Марине нужно вставать с постели. И при этом у нее даже не нашлось силы на то, чтобы дать Мите пощечину.

Сейчас Марине хотелось Лопатинской крови. Крови и зрелищ! И это при том, что они друг другу никто, между ними один ремонт машины, один визит в школу, одна рыбалка, один совместный ужин. А еще дети — две штуки. И секс — один раз.

И после всего этого он ведет домой какую-то крашеную девицу!

О том, что сыновья Андрея уехали на две недели в гости к дедушке и бабушке, Марина был осведомлена стараниями самих мальчиков.

У нее теперь в мессенджере было удивительно разнообразно. Файлам с текстами, сканам всевозможных документов, схемам земельных участков составляли компанию фотографии петуха, заката над речкой, тарелки с кашей, заклеенной пластырем коленки.

Марина ждала этих фото! В сообщениях мальчики были лаконичны, Кася вообще присылал только фотографии, Демьян иногда расщедривался на немногословные комментарии. Но по этим фото и комментариям к ним было совершенно очевидно, что мальчишкам там хорошо.

А как папе-то хорошо без сыновей! Если уже какую-то девицу с отливающей желтизной обесцвеченной шевелюрой домой притащил!

Марина все же пришла к определенным выводам после той близости. Не надо это продолжать. Она оказалась не готова к возвращению мужчины в свою жизнь. Ее эта спонтанная близость слишком расшатала. Хотя ей было хорошо с Андреем — это все же пришлось признать. Просто это оказалось такое «хорошо», к которому Марина не была готова. И потом, объективно они с Андреем слишком разные. У них слишком мало общего. Даже для секса слишком мало общего.

Марина только-только разложила для себя все по полочкам. Только-только осознала, что это «по полочкам», в котором нет места Андрею, для нее горчит. И тут ей на голову свалился Сергей Вадимович Татарников.

Сначала Марина просто его слушала. Молча. При этом первую половину его рассказа думала о том, как корректнее отказать. Вторую половину — сколько запросить за услуги, если все-таки согласится. Потом Марина задала уточняющие вопросы. Дело выглядело хлопотным, муторным, но небезнадежным. И, что тоже немаловажно — интересным. С таким фантастическим набором нелепостей она столкнулась впервые в своей профессиональной деятельности.

В общем, пока Татарников пил кофе и жаловался на жизнь, Марина размышляла, какое ей принять решение — особенно в свете тех дел, что у нее уже есть. И тут Сергей Вадимович внес новый вектор в ее размышления.

— Лопатин вас очень рекомендовал.

Сначала Марина подумала, что ослышалась. Потом — что однофамилец. Но все же уточнила на всякий случай:

— Какой Лопатин?

— Андрей Лопатин. Евгеньевич. В смысле, Лопатин Андрей Евгеньевич.

Нет, не похоже на однофамильца.

— Вы его знаете?

— Давно. Мы раньше партнерами по бизнесу были. А после того, как он… В общем, он теперь как раз этот объект и строит, о котором речь идет, — Татарников ткнул пальцами в документы. — Андрей прораб.

Про прораба Марина знала. А вот про партнера по бизнесу — это новая информация. Что ж ты за человек-то такой, Андрей Лопатин — куда в тебя ни ткни, везде вопросы.

Но эти слова Татарникова стали последней каплей для принятия решения. Марина согласилась.

На прощание, пожимая руку Сергею Вадимовичу. Марина сказала:

— Андрею Евгеньевичу привет передавайте.

— Непременно. Хотя, может, вы его раньше увидите. Вы же, кажется, соседи?

Марина кивнула. Ну да, ну да, соседи.

И вот чисто по-соседски Марина и застала Андрея Евгеньевича с дамой у подъезда. Она не то, чтобы специально следила. Но вдруг поймала себя на том, что чаще, чем обычно, подходит к окну. И бросает взгляд на подъезд Андрея — так уж вышло, что ее окна почти напротив его подъезда. И его окон. Они даже живут на одинаковых этажах — оба на пятом.

И вот она выглядывает в окно. И что видит?! Безобразие она видит! Даже форменное блядство!

Желание выскочить из дома, добежать до подъезда и вцепиться кому-нибудь в волосы — Марина так и не решила, кому! — она удержала без труда. Глупости какие! Больно много чести! Пусть кого хочет, того и водит!

Но каким-то образом у нее в руке оказался бокал с вином, а сама Марина оказалась на балконе. Непонятно, в общем-то, зачем. Не будут же они этим заниматься на балконе или прямо перед окном, верно?

Господи, ну какое ей дело, в конце концов, с кем там Лопатин трахается?! Мужик взрослый и вообще не ее формата. В добрый путь! А ты, Марина Геннадьевна, вспомни, что ты тоже взрослая, и, в отличие от Лопатина, адекватная женщина тридцати одного года, поэтому собирай себя, свой бокал с вином и иди в квартире. У тебя там сериал про серийных маньяков недосмотренный.

Но вместо этого она продолжала стоять на балконе, сверля взглядом два окна и балкон Лопатинской квартиры — их она уже вычислила давно. Когда на балконе появился Андрей, в него чудом не полетел бокал. Впрочем, не докинула бы, точно. Зато другими жестами Марина показала все, что она думает по поводу этого негодяя. Ты уже все, и вышел на балкон покурить? А, ты ж не куришь. Или еще не начинали, и дама пока принимает душ?!

Видеть человека, по поводу которого у тебя просто пальцы чешутся — так хочется ему вмазать! — и при этом не иметь возможности этого сделать — оказывается, то еще испытание для нервов. Марина из последних сил пыталась себя успокоить, а Лопатин в это время изображал какую-то идиотскую пантомиму! Нет, она сейчас точно дойдет до его квартиры, и все телевидение им испортит! Нечего адекватную взрослую женщину так бесить воздушными поцелуями!

Но Марина все-таки заставила себя остаться дома. Точнее, на балконе. Оттуда же, с балкона, увидела, как Андрей с девицей вышли из подъезда.

Да нет. Ну, нет же! Нельзя за такой промежуток времени успеть! Марина застонала, а потом резко ушла с балкона. Как она до всего этого опустилась?! Как?! И в какие дурацкие игры ты со мной играешь, Андрей Лопатин?!

Уже вечером, когда она рассматривала присланные Демьяном и Касьяном фотографии, пришло сообщение от Андрея.

Андрей Лопатин: Это была моя знакомая. Заезжала помыться. У нее дома нет горячей воды.

У Марины родилось много вариантов ответа на это сообщение. Процентов на девяносто они состояли из нецензурных слов. Но Марина взяла себя в руки и не ответила ничего.