3+1=... (СИ)

Глава 4

— Ты в таком виде собралась на рыбалку?

Это у Лопатина-старшего вместо «Доброе утро». Хотя ни хрена оно не доброе — в половину седьмого в воскресенье.

— А что не так? Нормальный вид.

Трикотажные штаны и худи, кроссовки, бейсболка, рюкзак. Что там, у вас на рыбалке, как на скачках, особый дресс-код?

Впрочем, судя по внешнему виду Лопатиных, так оно и было. Они все трое были одеты практически одинаково — в камуфляжных штанах и куртках. Единственная разница — у сыновей на ногах были резиновые сапоги, а у отца кроссовки.

Андрей смерил Марину еще одним неодобрительным взглядом.

— Дема, метнись домой, возьми запасную куртку.

— Да не нужна мне запасная куртка!

— Размер ноги какой? — проигнорировал ее слова Андрей.

— Тридцать восьмой, — процедила сквозь зубы Марина. Ей уже не нравилось, как началась эта рыбалка!

— Годится. Дем, и сапоги свои старые захвати.

— Да я Марине Геннадьевне новые отдам.

— Новые ей велики буду, а старые — в самый раз. Бегом!

Демьян и в самом деле бегом бросился к двери подъезда. Андрей окатил ее еще одним взглядом — «оценивающим-но-не-так» — и вздохнул.

— Что тебе еще во мне не нравится? — Марина уперла руки в бедра.

— Все.

Еще и редкой любезности мужчина!

Скверное настроение куда-то делось. Марина стояла на берегу озера. Все было как на картинке из музея за авторством какого-нибудь именитого пейзажиста типа Шишкина — зеленые берега, гладь озера, камыши и туман, самый настоящий туман над водой!

— Здесь красиво…

— Сапоги надевай.

Марина обернулась. Рядом стоял Андрей с двумя парами сапог — по одной в каждой руке. Те, что поменьше, были темно-синие, а те, что побольше, грязно-болотного цвета, были такого размера, что Марине показалось, что в голенище она запросто может засунуть голову.

— Зачем мне сапоги?

— Сама смотри, — он мотнул головой в сторону топкого берега.

— Что это за место? — Марина наклонилась, чтобы развязать шнурки кроссовок. Потом разогнулась и начала стягивать кроссовок, покачнулась. Андрей протянул ей руку.

— Держись за меня. Это платный пруд. Ты же видела, я выходил, говорил со смотрителем.

— Я…

— Ты смотрела в телефон, точно. Переобувайся.

Марине очень хотелось сказать Андрею, что она — не его ребенок, и ничего ею командовать и ее воспитывать. Но лучшим выходом было промолчать и как можно скорее переобуться. А то его рука под ее ладонью, его неприлично мощный бицепс волнуют — тоже как-то чрезмерно неприлично.

Младшие Лопатины демонстрировали полную самостоятельность — деловито шныряли между машиной и деревянными мостками, доставали из багажника складной стол, стулья, удочки, еще кучу всего.

Марина притопнула ногой в сапоге.

— Как по размеру?

— Отлично.

— Ну, вот и хорошо. Тогда гуляй. Постарайся не мешаться под ногами и не упасть в озеро.

Ее пригласили на рыбалку, чтобы демонстрировать все грани мужского шовинизма? Да не больно-то и хотелось тут с вами тусоваться. И Марина пошла гулять.

Господи, когда она гуляла по берегу озера в… в семь с небольшим утра? Ощущение было удивительным, но нравилось Марине. Она завернула в редкий березняк, прошлась по нему, вернулась. Откуда-то издалека слышался крик петуха.

Прямо другой мир для чисто городской девочки.

— Ты слышал, петух кричал?

— Что, панночке пора в гроб?

— Андрей!

Андрей разогнулся. Оказывается, он уже собрал складной мангал и разжигал в нем угли.

У него все-таки очень специфичное чувство юмора. И неожиданно красивая улыбка.

— Ладно, извини. Там деревня на той стороне. Сейчас станет шумно. Мы как раз попали в паузу. Если бы раньше приехали — птицы бы пели, ну, дикие, лесные. А теперь деревня просыпается. Сейчас начнут коровы мычать, собаки лаять. Ну и петух, само собой. Слушай, а ты как к шашлыку относишься?

— В целом — положительно.

— Отлично, — он вытащил из кармана штанов пару одноразовых перчаток. — Будешь нанизывать мясо. Умеешь?

Марина смотрела на протягиваемые ей перчатки. А как же маникюр? А как же рыба?

— Вообще-то, меня звали рыбу чистить.

Андрей ухмыльнулся. Кивнул головой в сторону мостков, где расположились с удочками мальчишки.

— Рыба тоже будет. Ладно, давай покажу, как правильно нанизывать. А то ты, чую, не умеешь.

— Да что там уметь!

— Смотри и учись.

Шашлык уже издал совершенно умопомрачительный запах, окончательно смирив Марину с подъемом в несусветную рань в воскресенье. Она, в конце концов, ради пробежек тоже рано встает. А тут — ради шашлыка.

— Слушай, мы же вроде на рыбалку приехали. Шашлык-то зачем?

— Ну, бывает так, что весь наш улов — рыба-нихуя. А рыба-шашлык всегда ловится успешно. Этих же если не покормить, — он мотнул головой в сторону мостков. — Они нам отгрызут ноги.

— Ты преувеличиваешь.

— Ты не представляешь, сколько жрут два молодых растущих организма.

Ответить Марина не успела. По берегу, распугивая водомерок и стрекоз, понеслось:

— Клю-е-е-е-е-ет!!!

И дальше началась суета. Марина и Андрей подскочили, опрокинув складные стульчики. На мостках прыгали оба младших Лопатина. А удочка в руках Демьяна дергалась как живая.

Андрей помчался к сыновьям, Марина, забыв про наказ «Не мешаться под ногами», побежала следом. Демьян передал отцу дергающуюся удочку, Андрей охнул.

— Ни хрена себе! Это кто ж там сел?! Кася, тащи подсачек!

В общем, дальше была уже не суета, а вакханалия. Марина наблюдала за всем этим, широко раскрыв глаза. И тут из воды показалась морда. Рыбья. Огромная блестящая рыбья башка с раскрытой пастью с зубами.

Марина остолбенела.

— Кася, подсекай! — заорал Андрей.

Ну и теперь был уже просто дурдом. Андрей и Демьян вдвоем удерживали ходящую ходуном удочку. Касьян сунул в воду огромный сачок на длинной ручке. «Как же мальчик удержит такую здоровенную рыбину», — мелькнула в голове мысль. Да и ручка у сачка такая тонкая…

— Папа, рыба рвет сетку! — завопил Касьян.

— Марина, помогай! — заревел Андрей. — Или удочку у меня возьми!

Держите сами свою удочку! Марина перехватила ручку сачка пониже, наклонилась, напряглась. Из воды показался сам сачок, в котором билась огромная рыба. Вот мелькнула распахнутая зубастая пасть, и Марина зажмурилась.

— Тетя Марина! — снова завопил Кася.

— Марина, мать твою!

— Марина Геннадьевна, уходит!

А ну прекратите на меня орать! Хоть рыба не орет. Марина открыла глаза. Перед глазами, обдав ее лицо брызгами, мелькнул огромный, покрытый круглой чешуёй хвост.

Марина взвизгнула, разжала пальцы, отшатнулась. И упала в пруд.

Глубина у берега была не больше метра. И очень илистое дно. Вставать было очень тяжело. Когда Марина, отфыркиваясь и вытирая лицо, все же встала на ноги, сверху, с мостков на нее смотрели трое Лопатиных.

— Ушла… — это Демьян.

— Теть Марина, вы промокли? — это Касьян.

Но самым красноречивым оказался Лопатин-старший.

— Пиздее-е-е-ец… Дема, тащи запасную куртку и плед. — А потом принюхался и заорал: — Шашлыки! Шашлыки горят! Снимайте шампуры с мангала!

Шашлыки не пригорели. В самый раз успели снять. Сыновья с аппетитом уминали мясо с лавашем и овощами, между делом бурно обсуждая только что произошедшее. А Андрей не торопился есть, наблюдая за завернувшейся в два пледа Мариной. Адреналин спал, и теперь все это выглядело именно таким, каким и должно выглядеть — смешным. Ну, Андрей же хотел поржать? Ситуация — оборжаться.

Высокопрофессиональный земельный юрист сидела на вспененном коврике, завернувшись в оба пледа. Лицо Марина худо-бедно оттерла влажными салфетка, а вот светлые волосы мокрыми грязными сосульками свисали по обе стороны головы.

Андрей встал, прошел к машине и достал из багажника припасенную бутылку вина и стаканчики.

— Держи.

Марина отрицательно замотала головой.

— Пей давай. Чтобы не простыть.

Она взяла стаканчик, пригубила, поморщилась. Ну, извините, в вине ни хрена не понимаю!

— Андрей, как я домой пойду?

— Так и пойдешь — в пледе.

— Я серьезно. Я, наверное, переоденусь, — она качнула головой в сторону разложенной на траве одежды.

— В мокром? Стопудов простынешь. Если так уж не нравится плед, дашь мне ключи от своей квартиры, вынесу тебе какой-нибудь одежды, переоденешься на заднем сиденье.

Марина еще раз вздохнула и отпила вина. Андрей повернулся к сыновьям.

— Эй, проглоты, накидайте нам с Мариной мяса и овощей на тарелки. Если там еще что-то осталось, конечно.

Они молча ели шашлык. Марина прихлебывала вино, Андрей — чай, привезенный в термосе. И вспоминал весь этот… цирк. На воде.

Когда он шагнул в озеро и наклонился, Марина сама первая закинула руки ему на шею. А потом так прижалась, пока он ее нес. Ее всю трясло. Испугалась, что ли? Или от холода?

Но потом оклемалась и даже потребовала, чтобы он глаза закрыл. Ой, можно подумать. Мальчишки на мостках собирали разбросанное добро, а Андрей растянул в руках один плед, закрыв Марину от берега. Больше тут никого не было. За этим пледом Марина и переодевалась. Точнее, просто стаскивала с себя насквозь мокрую одежду. Предварительно потребовав от Андрея закрыть глаза.

Детский сад какой-то, ей-богу. Искусством смотреть сквозь полуприкрытые веки обладают все парни лет с четырнадцати, наверное.

Ничего она такая оказалась. Прям неожиданно ничего. Ладненькая. Ножки прям вообще огненные. И грудь как надо. Андрей любил побольше, но тут зато мячиками. Соски торчком розовенькие, но это от холода. И внизу гладенькая. И попа лапательная.

Нет, прямо очень даже… Очень даже его фасон. Если бы не то, что Андрею с Мариной вот вообще не с руки мутить. Да и она на него смотрит как на чмо.

Из его руки потянули плед. Он сильнее зажмурился, разжал пальцы и резко отвернулся. Доразглядывался. Теперь и ему неплохо бы окунуться в пруд.

Наевшись, Лопатины-младшие отправились на разведку местности. Рыбу догонять, наверное. И Марина с Андреем остались наедине. И в тишине.

Марина зацепилась взглядом за его босые ноги. Вот Андрей шевельнул пальцем, сгоняя мушку. Интересно, какой у него размер ноги? Стоящие неподалеку темно-зеленые сапоги кажутся огромными.

Андрей же за ней прямо в пруд залез. И на руках вынес. Пока сама Марина пребывала в шоке от произошедшего.

Вымок, конечно. Ему вода была примерно до середины бедра. И воды в сапоги набрал, и штаны вымочил. Правда, у него, в отличие от Марины, была с собой запасная одежда. И Андрей тоже переоделся — после того, как помог ей с заворачиванием в плед. А Андрей просто зашел за машину, чтобы переодеться самому.

И черт ее дернул повернуть голову. Черт! У него фигура таких пропорций… Широкие плечи, мощные руки, все это сбегает к контрастно более узкой талии, а ниже… Лопатин, прекрати сверкать своими идеальными булками! Эффект от того, когда ты видишь такую мужскую фигуру обнаженной, попадет не в голову. Он мимо голову попадет в какое-то такое место в женском организме, которое заставляет нервно облизнуться и даже выдохнуть «Ух ты…».

Так, ну-ка отвернись! Он же за тобой не подглядывал!

И вот теперь Андрей сидел босой, в черных трикотажных штанах и серой футболке. Солнце встало высоко, и в куртках уже жарко. Правда, это если в озере не купаться.

Марина вздохнула.

— Спасибо за шашлык, очень вкусно.

— Пожалуйста, — нейтрально отозвался Андрей. Он крутил в уголке рта какой-то совранный зеленый стебелек, и это привлекало внимание к тому, какие у него губы. Очень даже красивые. — Слушай, а ты чего дернулась-то, я так и не понял? Искупаться захотела?

Стоит только каким-то мечтательным мыслям появиться в ее голове, как Андрей Лопатин их умело изгоняет своей милой манерой общаться. И стало как-то вдруг неожиданно обидно. Она тут им любуется тайком, а он только ее подкалывать и умеет.

— Захотела, — Марина отвернулась. — Только купальник забыла.

И неожиданно шмыгнула носом. Вся неприглядная нелепость ситуации вдруг предстала перед ней во всей красе. Видели бы ее сейчас ее коллеги или оппоненты. Взрослый человек, авторитетный юрист визжит, падает в пруд, а теперь сидит с грязными волосами, голая, завернутая лишь в плед — ну хорошо, два пледа! Стыдобища.

— Эй, ты чего носом хлюпаешь? — Андрей протянул руку и потянул за край пледа. — Марина, ау! Чего ты? Холодно? Или реально испугалась рыбу?

— Стыдно, — призналась она. — Я в первый раз оказалась в такой дурацкой ситуации.

— Ну, иногда полезно оказаться в дурацкой ситуации. Корону ровняет. Я недавно твоими стараниями оказался в такой вот дурацкой ситуации. Ничего, как видишь, не умер.

— Так ты это специально?! — ахнула Марина. — Чтобы мне отомстить… За то… про аппендицит и Анастасию Николаевну?!

— Конечно, специально. Испытывая личную неприязнь, вступил в преступный сговор с рыбой, чтобы напугать тебя и заставить упасть в озеро.

Марина после паузы хихикнула, а Андрей решил ее добить. Сел рядом, обнял за плечи, растер ей руки сквозь плед. От этих движений плед чуть не рухнул вниз — Марина его в последний момент едва успела поймать.

— Ты как? Высохла? Согрелась?

— Да, — неловко отозвалась она, подавляя неуместное желание прижаться к Андрею.

— Ну, тогда давай собираться.

— Уже?

— А чего? Клев был, шашлык был, купание было. По-моему, мы даже программу-максимум сегодня выполнили, — Андрей легко встал на ноги и громко крикнул: — Дема! Кася!

Откуда-то издалека послушались детские голоса.

— Ты сиди, мы сами все соберем.

Когда мальчики пришли, Андрей вспомнил, что у старшего сына в рюкзаке должны быть запасные вещи. Так оно и оказалось. Футболка Демьяна пришлась Марине почти впору, чуть-чуть только на груди в натяг. Ну, в футболке и в пледе все же лучше, чем просто в пледе.

Когда они уже погрузились в машину, Марина вдруг вспомнила, о чем ей хотелось спросить.

— Слушайте, а кто это был, а? Ну, кого мы чуть не поймали?

— Крокодил, кто же еще, — это самый младший из Лопатиных.

— Не. Ктулху, — это Демьян Андреевич.

Чувство юмора в этой семье — отличительная фамильная черта.

Черный джип сдал назад для разворота.

— Думаю, это был белый амур, — внес свою лепту в зоологический диспут глава семейства.

— Конечно, — процедила Марина, обиженная реакцией младших Лопатных. Даже они над ней смеются! — Ты еще скажи — амурский тигр!

— Рыба так называется — белый амур, — Андрей развернул машину. — Впрочем, я не уверен. Если сейчас смотритель на месте — остановлюсь, спрошу, кто описанию подходит.

На этом зоологическая дискуссия завершилась.

— Слушай, нет никакой необходимости тебе провожать меня до квартиры.

— Я и не провожаю. Я хочу забрать наши плед и футболку.

Марина сердито фыркнула. Она вдруг четко сформулировала для себя, что ее больше всего бесит в Андрее Лопатине. Они слишком часто не может понять, где он говорит серьезно, а где нет. Слишком часто он прячется за сарказмом. Или не прячется, а он такой и есть?

— Давай-давай, — он подтолкнул ее к подъезду. Подтолкнул именно под то место, за что мужчины часто получают по морде! — Может, тебя за твой непрезентабельный вид соседи из подъезда вытолкают? Я должен убедиться, что ты добралась до квартиры нормально.

— Что за фантазии?

— А ты часто приходишь домой только в пледе?

— На мне еще футболка!

— Это, конечно, существенно меняет дело.

Но по дороге им никто из соседей не попался. Марина открыла дверь, и они вошли в квартиру. Марина вытащила из рук Андрея пакет со своей мокрой одеждой.

— Подожди, я сейчас переоденусь и верну твои вещи.

— Хорошо.

— Или… Давай, я все постираю? Я же вещи испачкала. Давай, я все постираю и потом тебе чистое верну? Или тебе прямо сейчас надо вернуть?

Андрей пожал плечами с видом полнейшего равнодушия.

— Делай, как хочешь. Хочешь стирать — стирай. Мне мороки меньше.

Если она отдаст вещи сейчас — никакого повода для встречи уже не будет. А ей нужен этот повод? Нет, конечно. Ни повод, ни Андрей ей не нужны. Но ведь неправильно, нехорошо вещи, которые тебе дали, а ты их испачкал, отдавать в грязном виде.

— Я постираю и тебе отдам.

— Хорошо.

Кивнул, развернулся, открыл дверь и ушел. А Марина привалилась к этой двери. Плед скользнул к ее ногам, оставив ее в одной только футболке с черепом.

Как же скучно Марина жила до того дня, как Касьян Лопатин врезался в ее машину…

— Лопата, здоров.

— Будь проклят ты и колена твои вплоть до седьмого…

— Андрюх, ты чего? — опешили из трубки

— Только уснул, твою мать.

— Кто спит в три часа в воскресенье?

— Тот, кто встал в пять утра на рыбалку, — Андрей зевнул и сел.

— Дело хорошее. Что поймали?

— Белый амур килограмм на семь сел.

— Сорвался?

— Не, подсачек порвал и ушел. Не знаю, из какого дерьма их сейчас делают. Новый надо покупать.

— О, я один хороший рыболовный магазин знаю.

— Серег, я тоже знаю. Ближе к делу. Ты же не про сачки поболтать звонишь?

Собеседник вздохнул.

— У нас на площадке завтра в девять — прокурорская проверка.

Тут Андрей сел совсем ровно.

— Какого хуя? У нас все ровно вроде. Или… — Андрея осенила внезапная догадка. — Вы что, так и не дожали вопрос с землей?!

— Ну как… Так… Вроде…

Андрея с все возрастающим раздражением слушал мычание из трубки. Андрей в свое время думал, что у него на то, чтобы быть застройщиком, тяму не хватает. А эти-то… Эти еще хуже!

— Сереженька… У меня дом уже из земли почти на два этажа вылез… А у вас так и не решен вопрос по земле?!

— Да там вопрос такой сложный… Там же обременения… И сроки…

— Сереж, как можно быть такими долобоебами, скажи мне?! — собеседник молчал. Ну да, это риторический вопрос. Несмотря на формальное нарушение субординации. — От меня что требуется?

— Быть завтра в девять на площадке.

— Это всегда. Еще что?

— Ну, чтобы красиво все было.

— Это стройка, Серег. Там красиво не бывает. Но что все четко, с соблюдением норм и по графику — это я тебе обещаю.

Андрей закончил разговор, отложил телефон, прижался затылком к стене. Поспал, блядь…

В дверь поскреблись, а потом в открывшийся проем просунулась голова Касьяна.

— Пап, ужин будет?

— Там остатки шашлыка есть.

— Уже нет.

Вот же проглоты… Андрей вздохнул и спустил ноги с дивана.

— Сейчас придумаем что-нибудь.

Плед и футболку Марина не только постирала, но и погладила. Чтобы все было идеально — как она и любит. Аккуратно сложила в пакет, устроила на заднем сиденье машины. Вечером, после работы, спишется с Андреем, может, у подъезда пересекутся, и она передаст пакет. И на этом все. Хватит с нее Лопатиных. Слишком непредсказуемой становится жизнь Марины, когда рядом отец и сыновья Лопатины.

Это вот оказалось очень точное умозаключение.

Марина припарковала машину и уже почти привычно бросила взгляд на то место, где обычно паркует машину Андрей. Черного, перманентно грязного джипа не было на своем месте. Похоже, Андрей задерживается, потому что и сама Марина сегодня припозднилась. Но она уже около дома, а его все еще нет.

Она замерла на несколько секунд, глядя на пустое парковочное место машины Андрея. И этих секунд хватило, чтобы картина радикально поменялась. Из-за угла дома показалась детская фигурка. Марина не успела еще толком осознать, что это Касьян, как он уже мчался к ней, ревя на ходу, как паровоз.

У Марины ухнуло вниз сердце.

Что еще случилось?! Она бросилась навстречу мальчику.

— Дема… Дема… Дема… — Касьян хватал широко открытым ртом воздух. И повторял только одно слово.

Сердце вернулась на место. Так, что-то случилось. С Демьяном. Марина взрослая, она обязана сохранять хладнокровие.

Она аккуратно взяла Касю за плечо.

— Где он?

Касьян в очередной раз глотнул воздуха и махнул рукой в том направлении, откуда прибежал. Марина крепко взяла мальчика за руку, и они быстро пошли.

Когда Марина увидела несколько людей, стоящих вместе и глядящих на что-то на земле, сердце снова изобразило намерение ухнуть вниз. Касьян вырвал свою ладонь из ее руки и бросился к людям с криком:

— Дема!

Демьян лежал на земле, рядом с велосипедом. И половина его головы и лица были в крови. Весь выпитый за день кофе подкатил к горлу, и Марина зажала рот рукой.

— Я сколько раз писала жалобу в ЖЭК, — говорила рядом какая-то женщина. — Сколько раз. Что об этот штырь когда-нибудь кто-нибудь убьется. Н, вот и случилось! Вон он!

Эти слова вернули Марину в светлый разум. Она провернула голову. Неподалеку из земли и в самом деле торчала какая-то страшная на вид железяка с неровными краями. Ужас какой… Это на нее Демьяна… Марина присела перед мальчиком. Глаза у Демьяна были открыты. Слава богу!

— Ты как? — говорить получалось шепотом.

— Нормально. Только голова кружится.

Угу, и вся в крови.

Марина подняла взгляд.

— Скорую вызвали?

Ей ответили только смущенными взглядами и мычанием. Охренеть. Стоят трое взрослых и рассуждают о ЖЭКе?!

— Вечно гоняют они на своих великах… — буркнул какой-то мужик.

Марина встала, достала телефон. Она вспомнила, как ей один коллега рассказывал, что для того, чтобы скорая приехала максимально быстро, есть определенные слова.

Когда ей ответили, Марина говорила четко и быстро.

— Ребенок. Тринадцать лет. Упал с велосипеда на железную конструкцию. Травма головы, кровотечение, потеря сознания.

— Я в сознании, — подал голос с земли Демьян. Марина погрозила ему пальцем и продиктовала адрес.

Ожидайте. Ожидаем. Пока она разговаривала по телефону, праздные зеваки рассосались. Остались она, жмущийся к ней Касьян, лежащий на земле Демьян. И два велосипеда.

Марина снова присела перед Демьяном. Может, его поднять? А вдруг он… Ну, травма не только на голове? Может, у него перелом или еще что? Марина еще раз покосилась на железяку, вздрогнула. Подать на этот ЖЭК в суд и разнести их там в пух и прах! Но это потом.

— Ты как? Очень больно?

— Нормально.

Это у них уже к тринадцати прорезается, что ли? Будет отвечать сквозь зубы, но нипочем не признается, что ему больно. Как там была расхожая фраза про копье в спине?..

— Потерпи чуть-чуть, хороший мой, скоро врачи приедут.

— Марина Геннадьевна, не кудахтайте. Я норм.

Башка вся в крови, но он норм. Мамочки, лучше сюда не смотреть…

— Вы отцу сообщили?

— Я звонил, — подал голос Кася. — Он трубку не берет. Всегда берет, а тут нет, — снова шмыгнул. — Ну, я ему написал еще. Может, перезвонит.

— У него проверка. Прокурорская, — самым обычном тоном вмешался Демьян. — Не до нас ему.

Что такое прокурорская проверка, Марина представляла достаточно хорошо. Но что значит — не до нас ему?!

В этот момент послышались голоса, а потом показались люди. Те, на которых Марина и рассчитывала. Сотрудники «Скорой помощи».

— Ваш? — кивнул мужчина, а женщина уже наклонялась к Демьяну.

Что она могла сказать?

— Мой.

А дальше она все же отошла в сторону, чтобы не мешать врачам работать. Но зорко наблюдала. Как опрашивали Демьяна, как осторожно осматривали и ощупывали голову и тело. Марина смотрела на все это, затаив дыхание. И прижимая к себе Касю.

— Так, — женщина собирала чемодан, а мужчина обратился к Марине. Еще один человек, очевидно, санитар, принес носилки. — Переломов предварительно нет, голову надо проверять на предмет трещины и сотрясения. Вы поедете в больницу?

— Я… — Марина растерялась.

— И документы на мальчика нужны.

— Какие?

— Полис медицинского страхования, как минимум.

— Подождите… Я сейчас…

И в этот момент ее чуть не сбили с ног. Андрей. Он тяжело дышал, потом увидел Демьяна на носилках и бросился к сыну. Вид крови он перенес гораздо более стойко, чем сама Марина. Лопатин-младший тут же решил проинформировать отца сиплым голосом:

— Я в порядке, пап. Просто с велика упал. А джипа Марина Геннадьевны рядом не оказалось.

Яблочко от яблоньки…

Андрей легко коснулся плеча старшего сына, потом обернулся к врачам.

— Что с ним?

— А вы?..

— Отец. Что с ним?

— Предварительно — травма головы. Дырки в черепе вроде при первичном осмотре не обнаружено. Но проверить надо. Вы поедете с мальчиком в больницу?

— Поеду.

— Полис?

— Электронный в телефоне. Годится?

Врач кивнул. Носилки с Демьяном подняли и понесли в сторону дома. Наверное, машина стояла там, во дворе.

Андрей повернулся к Марине. Только теперь она увидела, какое бледное, почти белое его загорелое лицо.

— Мариш, присмотришь за Касей? А я в больницу.

— Я с тобой! — вмешался Касьян.

— Оставайся с тетей Мариной. Присмотришь? — он коснулся ее локтя пальцами. — Буду должен.

Да ты, дорогой Андрей Евгеньевич, за все это… Не в жизнь не рассчитаешься!

Марина нашла руку Каси и сжала.

— Конечно. Езжай спокойно.

И Андрей быстро пошел туда, где находилась машина скорой.

Марина и Касьян какое-то время стояли молча, словно замороженные. Переход от действия к бездействию был очень резкий. Потом Марина тряхнула головой.

— Кась, ты голодный?

— А что у вас есть?

Так, с этим все в порядке. Если способен сейчас думать о еде — психика к стрессу явно устойчива.

— Ну, пойдем, посмотрим.