30 лет спустя (СИ)

Глава 6

После ухода переговорщиков Беркут спросил у меня с заметной тревогой:

— Артем, а не поспешил ли ты с разрывом переговоров?

Судя по одобрительному ворчанию многих из присутствующих, некоторые с ним были в этом с нашим магом согласны. Пришлось пояснять руководству клана мои действия.

— Василий Федорович, скажи мне, в чем, по-твоему, я не прав? Буквально с первых же слов переговоров нам открыто заявили, что эта война кланов против нас, поддержанная на самом высоком уровне, не будет прекращена, а только лишь прервана на время. При этом мы должны еще посчитать за высшее счастье, что нам позволят умирать за их государство, да еще и все добытые в боях трофеи потребовали вернуть. Ну, и, самое главное, — я сделал перерыв, посмотрев на внимательно меня слушающих присутствующих, — сейчас эта армия кланов сидит буквально у нас на привязи, а очень быстро усугубляющиеся проблемы с водоснабжением вот-вот сделают ее вообще небоеспособной. Отпусти мы их сейчас, и все придется начинать сначала, только уже в гораздо более сложных условиях. В следующий-то раз они подготовятся и в нашу ловушку так глупо не попадутся.

— Артем Александрович, неужели ты считаешь, сейчас перед нами все возможные войска сосредоточены? — Это уже Михаил Павлович Неустроев, главный над всем клановым ополчением в разговор вступил. — Если Стресснер поднапряжется, он и вдвое большую армию по нашу душу отправит. Далеко не все кланы в этом походе участвуют, да и государственная армия стоит пока, пусть формально, в стороне от нашей драки.

— Вот именно, если поднапряжется, и только две третьих от того максимума, против которого нам придется иметь дело, если мы этих, что перед нами сейчас, за просто так отпустим. И, к тому же, ему, помимо нас, еще надо свои войска против вторгшихся боливийцев использовать. Нет, я совершенно точно уверен, что он вдвое больших сил уже не соберет. А если войск на нашем направлении окажется недостаточно, так и прочие кланы, поняв, что мы отнюдь не шутим и готовы сражаться до конца, пойдут на попятную. — Пытался я убедить наш совет. Бог знает, так ли это, но кажется, мне это все же удалось. По крайней мере, больше никто тему, что нужно срочно выполнить требования наших противников не поднимал.

Военное противостояние на созданном нами фронте длилось еще сутки, после чего отдельные части начали оставлять позиции, направляясь в сторону нашего замечательного бетонного шоссе и дальше на юг. Ну, те, кто смог, конечно и не взлетел на воздух сразу же на выезде. За эти несколько суток шурахи, повинуясь моим указаниям, заминировали в тылу у противника буквально все и вся.

Передовые машины стихийно сформировавшихся транспортных колонн, пытавшиеся передвигаться по шоссе, тоже подорвались, и все они встали. Сорвиголовы, которые попытались объехать получившиеся заторы по целине нарвались на свои взрывчатые гостинцы и встали тоже. После нескольких упорных, но совершенно безрезультативных атак на наши позиции, которые можно было бы обозвать исключительно атаками отчаяния, вражеские бойцы начали, сначала по одиночке и мелкими группами, сдаваться в плен.

— Вот теперь, и в самом деле, можно начинать переговоры, — объявил я, когда сдача в плен приняла массовый характер.

Переговорщики к нам заявились все те же. Ну, почти. В этот раз прибыло четверо из пяти, приходивших в тот раз, и у одного из этих изможденных парламентеров нынче рука оказалась на перевязи.

— Чего вы конкретно хотите? — Задал вопрос все тот же полковник Игнатов. Ага, исключительно с его слов, полковник. Так-то он снова в гражданке был одет.

Хм, надо бы спросить, это звание у него осталось от русской императорской армии или получено уже на здешней службе? Если он имеет чин армии Парагвая, участие в войне против нас государственной власти можно будет считать доказанным, а значит и договор, заключенный с Парагваем моими родителями можно будет объявить совершенно ничтожным. Ну, если мы не договоримся, конечно.

В этот раз от военной выправки старика мало что осталось: сутулился, да и морщины на лице, покрытом мелкой бурой пылью, проступали гораздо более отчетливо.

— Как далеко продвинулись боливийцы? — вместо ответа задал я вопрос в свой черед.

— Передовые дозоры клана Строцци замечены у ручья Рио-Касико. Это в ста двадцати километрах к югу от боливийской границы.

— А что же индейцы? Они что, вообще не защищают свои территории? — Совершенно искренне изумился я. — Или они только с моими мирными поселянами готовы сражаться?

— Драпают, пи…сы краснозадые! — Совершенно не дипломатично выругался старый военный.

— Что ж, тем лучше, — осклабился я, — так наши предложения оказываются гораздо более наглядными и легко выполнимыми.

Вражеские переговорщики все обратились во слух. Почувствовали, что «за просто так» в этот раз не отделаются. Да и мои собственные подчиненные слушали мои словесные выкладки с повышенным вниманием. Хоть и обсудили мы уже, что нам требовать с проигравших кланов, но мои внезапные выходки были у всех на слуху. Вдруг да, несмотря на все договоренности, что-нибудь возьму, да отчебучу.

— Так вот, — продолжал я развивать свою мысль, — если индейцы не желают защищать свою территорию, значит, они ее просто не достойны.

— Отдать ее боливийцам мы тоже не согласны. — Отозвался в ответ Игнатьев, еще сильнее убеждая меня, что он является в противостоящей нам коалиции кланов делегатом от власти. — Генерал Стресснер уже выдвинул на север свои войска. Не сегодня, завтра там начнутся бои.

— И сколь большие силы он сумел собрать за такой короткий срок? — Поинтересовался я почти по наитию. — А танки у него хотя бы остались?

— Наши войска будут сражаться до последней капли крови! — Пафосно объявил старик, нахмурившись.

— И, кстати, местность там точно такая же засушливая, — уточнил я с намеком, который главный переговорщик понял абсолютно правильно. Коварство +1, — пришло мне послание от Системы, подтвердившее, что я двигаю нашу политику в верном направлении.

— Чего вы хотите? — Снова задал он тот же вопрос, что и вначале. Только в этот раз в его тоне не было слышно даже остатков пафоса.

— Я предлагаю вам заключить с кланом Жуковых, взамен прошлого, новое соглашение. — Я, что называется, покатал на языке произнесенные только что слова. — М-да, новое соглашение. По нему наши территории получают права широкой автономии, но будут по-прежнему платить в центр все полагающиеся с нас налоги.

— Автономия? Это можно рассмотреть, — кивнул старик, и его сопровождающие как-то даже чуть облегченно перевели дух. Они что, в самом деле, думали, что я захочу отделить свои земли от государства? Не знаю, может, какой-нибудь честолюбец и мог на такое пойти, но это сколько ж сложностей и реальной головной боли, быть главой непризнанных территорий! Как говорится, спаси нас Аллах от подобного.

— Еще я хочу получить согласие на передачу нашему клану тех индейских земель, которые мы сумеем отбить у боливийцев. — Выдвинул я второе требование. Тоже обязательное. Клану Строцци за их помощь чем-то надо платить. Почему бы не концессиями на месторождения на, в общем-то, чужих территориях?

— Индейцы будут против, — проинформировал меня Игнатьев, словно это и так было не понятно.

— Пусть попробуют прийти и потребовать эти земли назад, — улыбнулся я кровожадно. — После их нынешних зверств против мирных землепашцев нашего клана, я удовлетворю их претензии со всем своим удовольствием. — Потом, помолчав для привлечения к своим словам дополнительного внимания, добавил: — но, вообще, не думаю, что те земли будут таким уж большим камнем преткновения. Там проживало всего одно-единственное их племя, да и то не из крупных. Вряд ли за них вступятся даже соплеменники.

— Что еще? — Задал вопрос полковник.

— Да, в сущности, и все, — я сделал вид, что задумался, — а, вот еще: железная дорога! Я хотел бы получить разрешение на ее строительство через парагвайско-боливийскую границу. Следом за войной всегда приходит мир. А для мирной жизни нам много что может понадобиться. У нас же тут нет таких рек, как в южной части Парагвая.

Полковник посмотрел на меня умным взглядом, но никак не прокомментировал мое последнее требование. Впрочем, мы все понимали, что окончательное решение по всем этим требованиям будет принимать отнюдь не он.

Однако сильно мы выкрутили руки нашему дорогому генерал-президенту. Я, конечно, точно не знаю, но, думаю, что двадцать часов для подписания и доставки подобных документов (а разрешение на строительство трансграничной железной дороги прошло отдельным соглашением) — это просто таки верх оперативности.

А потом мне пришлось снова связываться с Андреа Строцци. Как знать, не изменит ли он условия нашего договора. В тот момент, когда мы с ним обсуждал тему их нападения на индейцев племени Тупик и последующее театрализованное их изгнание войсками нашего клана, мы вообще-то не думали, что захваченная Строцци территория окажется так велика.

Впрочем, лидер клана Строцци наши договоренности нарушать не стал, и вывести свои войска сразу же согласился. Ну, в обмен на допуск к разведанным ими месторождениям. Более того, он еще сумел меня порадовать, что с его стороны границы разрешение на строительство железнодорожной ветки также согласовано и подписано. Правда, в соответствии все с теми же нашими договоренностями, и мне тоже за это разрешение придется хорошенько раскошелиться.

Вот так и завершилась эта маленькая и не очень известная не то, что в окружающем мире, но даже в самом Парагвае война. И таки да, Строцци свои войска с территории Парагвая вывели, и мы, с нашими магами земли, принялись оборудовать новые позиции по берегу Рио-Касико. Если в дословном переводе, Река Вождей. Красивое название для небольшого сезонного, пересыхающего ручья с мутной водой, совершенно не пригодной для питья по причине ее горького вкуса.

Война завершилась, проигравшие кланы пусть не сразу, но выкупали своих плененных бойцов. Однако нового их нападения пока можно было почти что не опасаться: все их вооружение и военное снаряжение осталось у нас в качестве трофеев, а закупить новое… можно, конечно, только откуда они наберут разом столько денег? Ну, и Стресснер, наш горячо любимый президент, получив подобную острастку в следующий раз трижды подумает, чтобы затевать против клана Жуковых еще что-то. Все же на своих территориях мы… не сказать, что непобедимы, но победа над нами окажется просто таки непомерно дорогой.

Что касается строительства железной дороги…. Своих специалистов мы отправили, и все положенные по договору деньги выплатили. Теперь только время нужно. Те же рельсы ни у нас, в Парагвае, ни в Боливии не выделывают, их, как и многое другое, придется везти из Штатов. А это время. Так что, ждем.

Вот за такими почти оптимистичными размышлениями я и достал в очередной раз тотемы своих родителей… ну, и тотем Айгуль до кучи. Все равно в мыслях, я ее от своих родителей практически не отделяю. Как вы там, мои родные? Живы ли еще?

Внезапно мелкие черты лица статуэтки матери обрели глубину и фон:

— Артем, наконец-то удалось с тобой связаться….

Я торопливо, боясь, что контакт вот-вот прервется, принялся рассказывать, что я пытался сделать, чтобы вернуть их на Землю. Попутно покаялся, что в результате моих неумелых действий оказался разрушен единственный монастырь, в котором мог оставаться еще действующий портал между мирами.

— Есть еще один способ, — после некоторого перерыва, взятого, очевидно, на обсуждение, пришло ко мне ментальное послание от моей мамы, — он намного более сложный, но так выходит, что единственный нам теперь доступный. Здесь, на этой стороне, мы обнаружили архив церковников, в котором сообщается, что помимо самих порталов они обнаружили еще и артефакт под названием Пробойник, которым иномирцы в свое время и пробивали эти свои порталы на Землю. И этот Пробойник, вроде как, готовился ими к отправке в Ватикан.

— Это что, мне теперь нужно отправляться в Ватикан и спрашивать там непонятно у кого про привезенный к ним почти целый век назад артефакт из Парагвая? — Возмутился я нереальности поставленной передо мной задачи.

— Другого варианта мы не знаем… а вот еще твой папа говорит, что почти наверняка сам артефакт или сведения о нем отыщутся в библиотеке Ватикана.

М-да, сложную цель поставили передо мной родители. К счастью, непосредственная опасность им, вроде как, пока не грозит. Мы еще немного смогли пообщаться, прежде чем ментальное соединение вновь прервалось. Ну, что, пора готовиться к поездке через океан?

Сразу в гости к римскому папе я все-таки не рванул. Предварительно самому подготовиться нужно, церковники — те еще монстры, как в плане своей секретности, так и боевки, нахрапом лезть — может оказаться слишком большой, неисправимой ошибкой. Опять же и тут, на месте нужно все как следует продумать и подготовить, я же глава крупного клана, а не просто погулять вышел.

Как раз решал, каким образом устроить систему управления клана, пока меня тут не будет, когда ко мне прибежал Ширяев. Даже не постучал для приличия, сразу вломился. Лицо красное, отдышаться не может.

— Серега, что случилось? — Спросил друга детства, видя, что на нем буквально лица нет.

— Беда, Артем. Шестой батальон взбунтовался. И они захватили моих родителей.

— Твоих родителей? Погоди, они же сейчас должны быть в Австралии.

— Вернулись, что-то у них там важное произошло. А Георгиади, похоже, знал, что мой отец с добычей золота связан, вот и решился на бунт, чтобы выпытать у него сведения о месте его добычи. Только пока бунтовщики еще втихую стараются действовать. Отец передал, что слышал, как Георгиади распорядился отправить куда-то гонцов.

Черт! Как не вовремя! Хотя… когда он вовремя бывает, бунт то? Может, и наоборот, хорошо, что нарыв вскрылся, пока я еще не уехал. И очень замечательно, что у Ширяевых в семье такая замечательная способность развилась, переговариваться мысленно на расстоянии без всяких артефактов. Хоть вовремя смогли получить информацию о заговоре. Кстати, очень опасном заговоре. Даже если их больше никто их других командиров не поддержит, у него под ружьем полноценный, хорошо вооруженный батальон, шесть сотен бойцов. В то время как почти все остальные наши части сильно уменьшены в численности, а кое-какие подразделения и вовсе распущены по домам в полном составе. Да плюс еще остатки пленных, которых они охраняют. Собственно, потому и это подразделение еще не распущено, как большинство остальных. И куда это, интересно, гонцы отправились? Как бы не оказалось, что помимо шестого батальона у нас в рядах вооруженных сил клана отыщутся еще повстанцы.

М-да, определенно с ликвидацией этого заговора нужно поторопиться!

Мысли еще в голове мельтешили, пытаясь сложиться в стройную, непротиворечивую картину, а я уже принялся действовать.

— Серега, ты про то, что сейчас мне рассказал, еще кому-нибудь говорил?

— Н-нет, сразу к тебе рванул, — растерялся от моего вопроса друг.

— Тогда прямо сейчас иди в штаб, передай мое распоряжение Беркуту с Неустроевым, пусть потихоньку, незаметно поднимают войска и блокируют Георгиади. Только пока путь от активных боевых действий воздержатся.

— А они меня послушаются?

— Скажешь, что я велел, послушаются. Я пока тем временем попробую лично там все разведать.

Сказать легко. Гораздо труднее сделать. Батальон, сидящий внутри построенных нами укреплений, да с полным комплектом артефактов, нацеленных, помимо всего прочего, и на обнаружение всяческого типа невидимок — это совсем не одно и то же что разбираться с бандой из полусотни индейцев, расположившихся на лоне природы почти без всякого внешнего охранения.

Впрочем, передо мной и задачи стоят совсем другие, не как с индейцами, когда я старался всех их поголовно уничтожить. В этот раз основная моя задача — вызволение из плена старших Ширяевых. Ну, возможно, при удачно сложившихся условиях, еще получится проредить штаб заговорщиков, и, прежде всего, самого Георгиади прибить.

К счастью, я вовремя вспомнил, что помимо открытых подъездных путей к расположению шестого батальона по поверхности, у нас там еще парочка подземных тоннелей проходит. Один, тот, что со стороны наших территорий, наверняка под усиленной охраной, а вот второй, выходящий снаружи, за бывшими позициями коалиции кланов, среди густо засаженных минами пустошей, запросто может охраняться и не так уж сильно. Во-первых, там уже не осталось врагов, они все частью разбежались, частью сдались в плен, а во-вторых, там вообще людей не наблюдается. Дорожка, свободная от мин, там всего одна, очень извилистая, и о ней почти никому не известно.

А мне? Откуда у меня такие сведения? Тут все просто: минирование, по моей просьбе, осуществляли шурахи. Их я нынче и попросил меня там провести.

Не сказал бы, что этот подземный ход не охраняли. Охраняли. Примерно посередине туннеля стоял парный пост с крупнокалиберным пулеметом. Очень серьезная машинка. При условии, что они меня обнаружат, так и весь мой метаморфизм может не спасти. Просто очень трудно скомпенсировать такую фатальную ситуацию, когда от ударов пятидесятиграммовых пуль ноги отлетают отдельно, руки с головой — тоже отдельно. Но меня не заметили. Один из двух постовых вообще спал, прикорнув в стороночке. Я называю подобную картину эксцессом исполнителей. Отцы командиры то озаботились, удвоили караулы. Да только служивые, зная, что на той стороне туннеля зона сплошного минирования, свели всю эту командирскую предосторожность буквально на нет.

Чтобы пройти, мне осталось только второго бойца усыпить. И нет, вырезать этот пост я не планировал. Не индейцы же это, право слово. Высока вероятность, что пока рядовые бойцы вообще ни ухом, ни рылом не причастны к действиям верхушки их батальона. Одна беда: по нашему уставу каждый заступающий на пост караульный должен снабжаться, как раз на подобный случай, артефактом, нивелирующим низкоэнергетические ментальные воздействия. Да только у меня своя методика на такой случай имеется. Магия воды называется. Кровь ведь тоже жидкость? Вот я и замедляю ее ток в сосудах шеи до момента, когда человек незаметно для себя теряет сознание. Ага, в это раз тоже все прекрасно получилось.

А чтобы бойцы с этого поста не помешали нам, когда мы с Ширяевыми будем обратно возвращаться, я еще тут свою небольшую самоделку оставил. И тоже ничего опасного для жизни. Просто флакончик со снотворным аэрозолем, исписанный по поверхности руной подобия. А второй флакончик, пустой, у меня в кармане остался. Достаточно мне разбить свой бутылек, как второй, с ним связанный, тоже лопнет, выпуская наружу взвесь содержимого и погружая окружающих в крепкий здоровый сон.

В расположении шестого батальона я бывал не раз, поэтому неплохо тут ориентировался. Знал, где среди прочих строений у них штаб располагался, и, даже, где гауптвахта, тоже имел представление. Как ни хотелось мне посетить местный штаб с находящимися там изменниками, все же выбрал в качестве цели посещения именно гауптвахту. Не думаю, что при наличии специально для этого подготовленного помещения, местные держиморды будут пленников размещать где-то в другом месте.

Охрана на гауптвахте тоже дежурила по усиленному варианту: вместо одного охранника на объекте сразу двое присутствовали. Только они не сидели во всеоружии возле входа, а были заняты какими-то своими делами. Они же чуть ли не посередине тщательно охраняемой территории находятся, поэтому бояться, собственно, и некого. Ну, за исключением отцов-командиров. Да только ночь сейчас. Командиры все заняты гораздо более важными для себя делами.

Так, или примерно так, наверное, рассуждали рядовые, один из которых в караульном помещении что-то рисовал на листе ватмана, а другой вообще, стоя в проходе, ведущем к камерам для заключенных, и раздевшись по пояс, пыхтел, поднимая тяжеленную гантель.

Художника удалось по уже отработанной методике отключить, а вот со спортсменом так просто не вышло. Он каким-то непонятным образом, сквозь отвод глаз, сумел обнаружить мое присутствие и метнулся к стоящему неподалеку оружию. Пришлось валить его стрелкой наглухо. Счет в этот момент на мгновения шел, не мог я поступить иначе, от одного единственного выстрела в гарнизоне сразу подняли бы тревогу, а мне еще друзей моего отца выводить отсюда нужно было.

Завершение этой моей авантюры вышло совсем скучным и будничным. Дядя Семен с тетей Стешей спокойно сидели по своим камерам, пока я взятыми у караульных ключами их двери не открыл. По территории расположения батальона тоже без проблем прошли, никого не встретив. И нас никто не видел: в тропиках ночи темные, а тут еще и луна за тучку закатилась. Лишь уже, когда в тоннель, ведущий из расположения наружу, входили, где-то неподалеку от покинутого нами помещения включилась сирена. Кажется, на караульных кто-то наткнулся.

Не теряя времени, разбил свой бутылек, парный заложенному у охранников тоннеля. Может, они до сих пор спят, но от завываний сирены всяко должны проснуться, а я этим своим действием помогу им их здоровый сон продлить. Сон, он, говорят, продлевает жизнь. Причем, в их случае это получится совершенно буквально.

К тому времени, как мы, со спасенными мной Ширяевыми, вышли в расположение наших войск, там уже началось заметное шевеление. Из отдаленных мест прибывали автомобили с бойцами, рычали двигатели бронетехники, сновали люди.

Утром уже, когда мятежников наши войска со всех сторон обложили, через мегафон проорали требование о сдаче. По результатам допросов, потом уже, после сдачи, выяснили, что буквально чудом успели все первыми провернуть. Те гонцы, про которых Сереге его родители из мест заключения сообщили, они, кроме как отправленного в Асуньсон к клану генерала Беляева, остальные все, как один, отнесли письма к командирам разных подразделений. И всего в двух местах того гонца под арест взяли. Остальные двое командиров — получателей об этих «воровских» письмах руководство клана вовремя не проинформировали. Не то размышляли о присоединении, не то решили посмотреть, кто в начинающемся противостоянии возьмет верх.

Короче, менталистов экстракласса у нас, конечно, в клане не было, но крепкие середнячки нашлись. Вот они-то и прочесали мысли проштрафившихся клановых офицеров в поисках крамолы. Не сказать, чтобы настоящих предателей, но кое-кого на заметку взяли. И, что характерно, практически во всех случаях изначальные импульсы, подтачивающие лояльность к клану, пришли от все того же генерала Беляева. Точнее его правой руки, князя Голицына. Определенно, стоит посетить этих персонажей перед моим отъездом в Европу, поспрошать в подробностях о каверзах, затеваемых против клана Жуковых.

Показатели Артема Жукова на конец шестой главы:

Уровень: 18

Очки опыта: 18324\32000

Класс: Метаморф. Легендарный боевой класс, в котором выдающиеся физические параметры с успехом могут сочетаться с не менее выдающимися магическими способностями.

Тело: 70

Разум: 45

Сила магии: 53

Свободных очков Характеристик: 3

Дополнительные Характеристики:

Выносливость: 19

Удача: 10

Меткость: 13

Воля: 10

Ментальная сила: 3

Внимательность: 9

Коварство: 11

Скрытность: 15

Достижения: скрыты.