А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы

Глава 7. Церемония

К вечернему представлению всё было готово. Вот только нам с Кирой предстояло сыграть свои роли с первого дубля. В себе я был уверен — я повторял этот сценарий не один раз. И давно ждал шанса устроить собственный бенефис. А её роль была небольшой. Справится.

— А откуда у тебя столько фейерверков? — Поинтересовалась девчонка, наблюдая за сборами.

— На новый год их продавали на каждом углу. Да и в каждой второй квартире был небольшой запас на праздник. До сих пор можно отыскать. — Я упаковывал свои припасы в рюкзак и рассовывал по многочисленным карманам, а Кира, кажется, начала скучать. — Хочешь пока потренироваться заряжать арбалет?

— Давай... — Она подобрала со стола запасные болты. — И чего, ты в первую очередь ринулся собирать петарды и ракеты? А чего не оружие? Там же было так, что просто руку протяни!

— И её тебе тут же отрубят другие желающие срочно вооружиться. Ты же вот не побежала в ближайший околоток оружейку обирать. Почему?

— Да мы как-то не хотели в это всё ввязываться... И надеялись, что так сейчас не везде. И скоро кто-нибудь приедет. Эвакуация, там какая-нибудь, военные... Ну как в кино обычно бывает. — Кира присела рядом с оружием. — И чего тут как?

— Открой вот тут сверху крышку и просто вставь их по направляющим до упора. — Я показал где находится фиксатор крышки кассеты. — Я вообще тоже на это надеялся. Но, как говорится, и сам не плошал. Во-первых, рассудил, что большинство гопников в первую очередь ломанётся либо за алкашкой, либо за оружием. Ну может ещё некоторые в аптеки и больницы полезут. За антидепрессантами и прочими весёлыми колёсами. И подумал, что сталкиваться с ними нос к носу в каком-нибудь охотничьем магазинчике пока не хочу. Кстати, так и вышло, насколько знаю. В первую же ночь за них натуральные бои начались.

— А что во-вторых?

— А во-вторых, если бы власть и правда сохранилась, то потом за такой грабёж можно было бы нехило огрести по закону. Не только за факт кражи, но и за незаконное хранение оружия и тому подобное.

— И тогда ты решил подналечь на пиротехнику? — Закончив с зарядкой, она подняла арбалет и хрустнула рычагом. У неё получилось не сразу, но для начала вполне достойно. — Можно куда-нибудь пальнуть?

— Как выйдем из дома.... Нет, я собирал не только пиротехнику. В первую очередь я искал и перепрятывал всё, из чего потом можно было бы сделать что-то похожее на оружие. Но чтобы в момент кражи оно бы таковым не являлось, если говорить по-протокольному. В худшем случае меня можно было бы обвинить в мелкой краже или хулиганстве.

— Ну да... В принципе, мы с Ромкой тоже поначалу старались не особо барагозить в чужих домах, даже когда уже из города убежали из-за стрельбы... Ну а эта твоя хреновина? — Кира покачала арбалет в воздухе. — Это разве не оружие?

— Когда я его выносил из магазина, формально он считался спортивным снарядом.

— А сейчас?

— А сейчас я заменил в нём несколько деталей. — Последним на своё место отправился пистолет. Я оглянулся и понял, что чуть не забыл самую важную вещь.

— Чё, всё? Выходим?

— Да, выходи пока. За домом возле лестницы раздвинь виноград. Там мишень. Я буду через минутку.

— Е-е-е-е! — Девчонка выбежала наружу и быстро затопала по гравийной дорожке, обходившей домик по периметру.

Оставшись один, я выдвинул ящик стола и достал старую полароидную фотографию. Прошлое лето. Почти случайный снимок и от того очень натуральный. Самое начало каникул, которые, наверное, казались ей бесконечными.

— Я тоже скучаю, Бельчонок. Но сегодня с меня ещё один подарок.

Оказавшись снаружи, я запер дверь и обошёл своё жилище. Кира озадачено разглядывала арбалет со всех сторон:

— Чего-то у меня не получается...

— Справа над спуском предохранитель. Он взводится каждый раз, когда ты дёргаешь рычаг перезарядки. Сначала убери палец со спуска. Теперь опусти предохранитель вниз и потом целься. Да вот так. На спуск палец ставь только перед выстрелом. Он очень чувствительный.

— Нужно, чтобы вот эта точка с мишенью совпала?

— Зависит от расстояния. Видишь горизонтальные полосы ниже?

— Ну да...

— Чем дальше цель, тем ниже тебе нужно выбрать полосу. И с целью должна совпасть уже одна из них. — Я оценил расстояние между ней и стеной дома, на которой висела толстая мишень из плотного пенопласта. — Сейчас целься чуть ниже первой.

— Тяжеловато конечно... — Дальний от неё конец оружия заметно шатался.

— Чтобы ложе сильно не качалось, упрись левым локтем себе в... В рёбра. Да, вот так. И прижми приклад к плечу посильней. Теперь можешь стрелять.

Тетива негромко стукнула и болт вонзился в мишень чуть выше центральной отметки.

— Класс... — С наслаждением выдохнула девчонка.

— Неплохо. Если не уверена с высотой, то, прежде всего, старайся попасть в центральную линию тела. Лоб, лицо, сердце, грудь, живот, пах... Любое из этих ранений станет смертельным с очень высокой степенью вероятности. И очень быстро.

— А если сбоку? — Кира отправила на тетиву следующий болт и прицелилась.

— Да то же самое. Висок, шея... Выстрел в грудь сбоку тоже, скорее всего, достанет до сердца, если ляжет по центру. Тощему подростку или жоре — уж точно. Ниже будет печень или селезёнка — смотря с какой стороны. Тоже ничего хорошего от такого ранения можно не ждать. Но некоторое время ещё будет бегать. Особенно под адреналином, алкашкой или наркотой. И лучше всё-таки стрелять в анфас. Площадь мишени больше.

— Понятненько...

Второй выстрел был уже точнее.

— Ха!

— Молодец. Теперь иди вытащи и положи болты обратно в кассету.

Наблюдая за тем, как девчонка ловко справляется с перезарядкой, я перешёл к последнему организационному моменту:

— Как ты помнишь, нам нужен будет условный звуковой сигнал. Раций у меня, как видишь, нет. Обычно я работаю один. Ты умеешь изображать какое-нибудь местное животное?

— Могу хрипеть как подыхающий жора. — Кира захлопнула крышку кассеты и отдала мне оружие.

— И как же, по-твоему, хрипит подыхающий жора?

— Э-е-е-к-х-х... — Тряся кулаками перед собой, она изобразила агонию заражённого неудачника ещё и мимикой.

— Подожди-подожди... — Я проговорил заговорщицким голосом. — Кажется, тут где-то рядом жора подыхает...

Девчонка звонко рассмеялась:

— Иногда ты всё-таки умеешь по-человечески пошутить!

— С тобой это легко. Ты совсем не узнаёшь цитат из старых фильмов.

— Может быть... — Девчонка достала из кармана свою маску. — Отец вот тоже говорил, что все шутки уже давным-давно пошучены. И самое главное — это вспомнить что-нибудь в нужное время, в нужном месте. Что бы было в тему.

— Не могу не согласится. Только давай всё-таки другой звук используем. Слышала, как я сегодня за холодильником кричал?

— Так это ты был? Я думала это скелет! — Кира нарисовала на лице деланное удивление и проворно натянула маску, убрав под неё волосы. — Пахнет лучше, чем я думала... Травами... Но я всё равно хочу себе свою собственную.

— И какую же?

— Ещё не придумала.

— В любом случае, пока что нам нужно, чтобы им всем показалось, что меня больше чем один... Так вот, сигнал... Попробуй сказать «А-а-а». Но только не на выдохе, а на вдохе.

Кира попробовала и снова рассмеялась от полученного эффекта:

— Жесть...

— Так кричат ночные жоры.

— Да я знаю...

— Значит должна знать, что на встречу такому воплю никто никогда бежать не станет. В отличие от стонов подыхающего обычного бродяги. У него-то в карманах каждый покопаться захочет. Попробуй ещё раз, только погромче.

Со второй попытки получилось совсем как надо.

— Отлично. Только постарайся не хихикать потом. Идём. Они скоро начнут.

Уже через десять минут мы были на опушке лесного массива, окружавшего Митинское кладбище. Сквозь густой строй деревьев можно было разглядеть белеющие стены гигантского торгового центра, служившего банде шмелей одной из опорных баз. Судя по доносившейся музыке и мальчишескому гвалту, приготовления к их кровожадному празднику были в самом разгаре. Ещё не больше получаса и Шершень начнёт свою церемонию.

— Так... Всё. Залезай вот сюда, готовь фонарь и жди сигнала. — Я подставил руки и помог девчонке взобраться на разлапистое дерево. — Если ночные придут раньше времени, главное — не шуми.

— Я один раз троих зарубила. Так что не ссыте, дедуля. — Оказавшись наверху, Кира отползла на край одной из веток и устроилась в развилке. Прямо над ней в кроне было небольшое открытое пространство, сквозь которое уже виднелись первые звёзды.

— Охотно верю.

Первый акт нашей основной программы был за мной. И моё место было чуть севернее. Сколько раз я уже обходил этот лес по периметру шмелиного гнезда? Двадцать? Тридцать? Я знал здесь каждый куст, каждую кочку, каждую ветку. Никто, кроме меня не лазил по этой чаще — на востоке от торгового центра было только кладбище. Но сегодня тут должно быть весьма людно.

Лес, подходивший к Отраде с севера, тоже был давно готов к нашему спектаклю. И парочка шмелей уже была здесь, согласно сценарию. Как и во все предыдущие праздничные вечера, они готовились устроить своё собственное небольшое представление, которое всегда безотказно действовало на подвыпившую толпу стремительно дичающих подростков, отвыкших от ярких зрелищ. "Вызов духа Повелителя Шмелей", как они это называли. И сегодня церемонию должен был возглавить тот, чьей смерти я желал больше всего на свете.

Засев в кустах неподалёку от опушки, они готовились запустить этого своего «Повелителя Шмелей» — большой жёлтый летучий фонарь, раскрашенный в широкую чёрную полоску. Свеча, зажигалка — всё наготове. Ждут сигнала. Подожду и я.

— Слышь, Дрон... Как думаешь, перекинут нас в Мегу завтра? — Голос низенького, коренастого паренька, одетого в какую-то зелёную спецовку, был достаточно низким. Уже давно сломался. Одна повязка.

— А чё нет-то? Шершень же обещал. — Его напарник был наоборот — настоящий дылда. Головы на две выше своего приятеля. Но тощий. Такая же спецовка висела на нём как на вешалке. На правом рукаве две полосатых ленты.

— Ну так-то да... Ну прост... Ну блин... Ты видел кого-нибудь, кого туда забирали? Ну, в смысле... Потом когда-нибудь?

— Да херли тут делать после Меги! Конечно никто оттуда сюда не возвращается. Там-то вообще ништяк, а тут сухари эти грызть каждый день. Зубы вываливаются уже... И дома почти везде обысканные... Лошьё тоже пустое ходит. Хоть и ссыт нас. Не знаю как ты, Вадос, а я до Зеленограда и обратно бегать заёбся уже.

— Не, ну прост... Я вот никого не видел... — Коренастый пацан продолжал упрямствовать, как бычок.

— А Гришан? Он же там был.

— Гришан... И где он теперь...

— Да-а... Сраный Шутник, с-сука... — Высокий гневно сорвал какую-то травинку. — Мудила залупастая...

— Да тихо ты! — Его приятель опасливо заозирался. — Ты чё?! Не знаешь шоль? Нельзя его вечером по имени называть!

— Да пиздёжь это всё! — Дылда рассеяно махнул рукой и выбросил травинку. — Мы вон этого духа ебучего щас будем запускать, а ты всё в сказки веришь? Вадос, ну уж вроде не маленький, ёпта...

Вадос угрюмо насупился:

— Ну... Шершень же говорил, что это просто из-за него... Из-за призрака как раз дух может не появиться. Столько пацанов за раз укокошил... И щас остальных ваще никак нельзя огорчать...

— Блядь, ты реально в это веришь что ли? Ты ж слышал, там у радиорынка вообще на тачке какие-то мужики были. С пушками! Это они всех положили, по любому. А Серёга со своими уёбками в штаны наклал и чешет про этого Шутника ебучего...

— Да тихо ты шоль!

Высокий пацан некоторое время смотрел на своего приятеля, растянув рот в саркастической усмешке. И, пригнувшись поближе снова заговорил с ним, как как с малым дитя:

— Так это же всё время точно такой же фонарь был, ты чё?! Блядь, Вадос, ну ты в натуре ебобо!

— Да хуль ты выёбываешься?!

Может быть они сейчас и без меня друг с дружкой управятся?

— Ай... — Высокий Дрон отмахнулся и расслабленно прилёг, опираясь на тощие локти. — Ладно, забей... Следи за жорами лучше. А то вон уже закат. Сожрут тут нас и не будет тебе ни духа, ни Меги.

Разгневанный Вадос вроде бы успокоился и прислушался к происходящей на крыше торгового центра церемонии. До нас долетали только обрывки фраз, которые выкрикивал знакомый мне гнусавый голос. Действительно. Эта тварь здесь. Я тебя помню. И ты меня тоже.

— Избранные... Всегда... Всех... Во имя... — Отдельные возгласы иногда пропадали в шуме возбуждённой и, как следует разогретой алкоголем толпы. Вот ради таких гулянок многие и прибивались к шмелям. Чтобы почувствовать себя частью стаи не только на бесконечной охоте, но и во время общего пира. И всё бы ничего. Но их главарям этого было мало. Каждый раз, когда шмели устраивали подобный праздник, они повязывали всех участников кровью какой-нибудь случайной жертвы. Чтобы никто не мог считать себя лучше других. И чтобы в следующий раз, когда нужно будет убить какого-нибудь несчастного одиночку в процессе охоты за его пожитками, ни у кого не дрогнула рука.

Подношение духу Повелителя Шмелей. Так они это называли. И, после того, как призванный дух взлетал в ночное небо над северным лесом, каждый участник церемонии, который ещё не получил ленту, должен был отпилить от обездвиженной жертвы кусок мяса или палец и бросить в костёр. Сегодня эта незавидная роль отводилась пленному крюку.

Жертву резали по очереди — сначала самые юные новобранцы, потом постарше. Каждый раз свежую рану прижигали раскалённой в костре металлической пластиной. Чтобы жертва не померла раньше времени от кровопотери. А чтобы не теряла сознание от болевого шока — её предварительно подпаивали или накуривали трофейной марихуаной. Смотря чего было больше.

Если после новобранцев жертва всё ещё была жива, то к церемонии приступали те, у кого на плече уже была одна лента. В случае, если пленник оставался жив и после их очереди — то у каждого был шанс на то, чтобы получить вторую. Вместе с прилагающимися к ней привилегиями. Например, доступом к гарему. К осам, как они их называли. Такой чести удостаивался тот, кто победит в драке с двумя новобранцами. Если же победу одерживали салаги — то по одной ленте получали уже они. И могли после этого носить оружие. Получали право на собственно жало, как они говорили.

— ...Огня... Священный... Жало... Осы... Повелителя Шмелей!!!

— ПОВЕЛИТЕЛЬ ШМЕЛЕЙ!!! — Нестройный, но громкий хор повторил следом за своим лидером.

— Так, всё. Пора. Давай сюда... Поднимай! — Длинный Дрон засуетился и приготовился поджечь свечу внутри фонаря. А коренастый Вадос приподнял полосатый фонарь за верхушку, чтобы дать тому наполниться горячим воздухом от свечи. Ему я позволил умереть быстро.

— Бля, ну ты чё не держишь! — Когда Вадос выпустил из слабеющих рук фонарь, его приятель гневно уставился вверх. — Ты чё...

Ещё секунду Дрон непонимающе смотрел в мёртвые глаза своего приятеля. И заметил окровавленный наконечник болта, торчащий из правого виска, лишь за миг до того, как дохлый приятель рухнул на фонарь всем своим грузным телом. Отскочив назад, дылда выронил зажигалку и открыл рот в немом крике ужаса, всё ещё пялясь на труп напарника.

Отталкиваясь от земли ногами и руками, парень пятился прочь от мёртвого тела, но быстро наткнулся спиной на препятствие. И поднял взгляд вверх.

— Что-то ты совсем не рад. — Я ухватил его за раскрытую верхнюю челюсть и вставил в рот лезвие ножа. — Праздник же у вас... Улыбайся шире.

Оружие скользнуло в сторону, легко разрезая не только щёки, но и язык.

Переходим к основному действию нашего представления, почтенная публика. Занимайте передние места. Сегодня их хватит на всех.