А отличники сдохли первыми... (Часть 5)

Глава 3. Полёт валькирии

Парус с хлопком развернулся и наполнился ветром. И наша «Маленькая надежда» резво заскользила к плотине.

Солнце уже стояло в зените, когда Лань, накидывая на себя обратно средневековые одежды, подала голос из каюты:

— Так это они значит твою «мупсибу» засекали, так что ли? Правильно я поняла?

— Видимо так. — Сев на руль, я правил судёнышко к небольшому мысу по центру гидроэлектростанции. Оттуда можно было попасть сразу на вертолётную площадку. — Другие сигналы могли ещё с авиабазы в Энгельсе идти. Какие-нибудь аварийные маячки. Но их они явно не интересовали.

Над водой уже разносился характерный стрёкот разгоняющегося вертолётного двигателя. Лань вышла на палубу и присмотрелась к плотине, пытаясь разглядеть воздушный транспорт, скрытый за заборами электростанции:

— И оба раза в тех местах, где ты включал прибор, они не увидели ничего, кроме горы трупов... Сначала жор, а потом пацанов, попавших под винты. Мне бы тоже стало стремновато с тобой после такого общаться. Если бы я не знала подробностей.

— Ну что ж... Придётся им побороть свои страхи и отвращение. Ты слышала Альфу. Выбора у них нет. Но и у нас теперь тоже. Пацанам там совсем несладко, судя по тому, что мы слышали...

— Да, тягач этот еле едет... — Так и не увидев вертолёт, девушка подсела на корму рядом со мной и принялась натягивать тетиву на арбалет. — Сколько отсюда до этого Натальина?

— Километров десять-пятнадцать по прямой, насколько я понял. А в объезд города — все двадцать. На тягаче - полчаса, не меньше. А вертушка за пять минут домчит.

— Класс... Это я за сегодня, значит, на тяжёлом тягаче прокатилась, на яхте, а сейчас ещё и на вертолёте полетаю! Умеешь ты девушку развлечь! — Она засмеялась и легонько уколола меня болтом, собираясь зарядить им своё оружие.

— Погоди, щас ещё танцы будут. Со стрельбой...

Снова проснулась рация:

— Прыгуны оторвали капот и вывели из строя двигатели! — На фоне мальчишеского крика то и дело раздавался скрежет металла и выстрелы. — Мы окружены!!! К дверям пока не подпускаем, но патроны кончаются!!! Вы скоро?! Как слышно, приём?!

— Вас слышим! — Голос Альфы звучал уверенно и спокойно. — Время прибытия — пять минут. Держитесь, мы вас вытащим.

— У нас нет пяти минут!!! — Пацан на том конце связи, кажется, впадал в истерику. Раздался глухой стук, ойканье, хрип статики, и в динамике зазвучал уже другой голос. — Есть дег’жаться. Ведём бой. Ждём эвакуации. Коог’динаты пг’ежние. Отбой!

— Горян там встрял, что ли... Значит будут держаться. Этот не зассыт.

Когда мы приблизились к мысу и потянули парус вниз, на берег уже вышли встречающие — рыжебородый блондин и Алина. Как только яхта ткнулась носом в песчаный берег, я спрыгнул на мелководье:

— Куда привязать?

— Давай сюда. — Блондин прянял у меня швартовочный канат и протянул руку. — Саня.

Глянув ему в глаза, я не заметил ни страха, ни презрения. Только любопытство и иронический прищур. Что ж... С тобой мы можем стать если не друзьями, то уж, во всяком случае, союзниками.

— Кир. — Я пожал протянутую ладонь и кивнул на девушку, спускающуюся с борта. — А это Лань. У вас точно хватит бензина на полёт? А то у нас тут есть пара канистр с собой.

— Я знаю. Хватит. Поднимайтесь туда. — Он махнул рукой на вход с лестницей, а сам направился к куче кирпичей, видимо, намереваясь закрепить канат где-то там. — Алина знает куда идти.

— Пойдём, там уже всё готово к взлёту... — Девчонка улыбнулась Лани, но от меня взгляд спрятала. И пошла к лестнице впереди нас.

— Кто летит кроме нас и пилота? — По мере приближения к строениям плотины звук двигателя нарастал. И приходилось уже почти кричать. — Его Игорь зовут, я правильно понял?

— Да, Игорь. Летят Дельта-пятнадцать, Морж, Болт, Миша и с ним ещё парень, которого я не знаю. Миша зовёт его Максом. — Алина отвечала не оборачиваясь, торопливо шагая верх по лестнице. — И ещё один мальчишка, который тут живёт. Стас. Один из близнецов. Они тут самые старшие, если не считать Игоря, Саню и Лизу. А Альфа тут остаётся для координации. Она там ещё и за переправой пленников следит, постоянно на связи со своими девчонками. И я остаюсь, а то больше мест нет.

— А для меня, получается, тоже нет? — Лань обогнала меня и поравнялась с девочкой.

— Говорят, что это потому, что они там пулемёты внутри приделали с двух сторон. С ними можно ещё несколько человек взять. Но тогда вместе с кадетами, которые там в окружении, будет перевес.

— Но ты мне нужна. — Я легонько коснулся плеча спешащей вперёд девчонки. — Алина?

Она вздрогнула от моего прикосновения и коротко обернулась. Так и не встретившись со мной глазами.

— У Миши и Дельты есть запасные инъекторы. Они тебе помогут, если вдруг опять будет приступ.

— Ну вот... Всё-таки не полетаю сегодня... — Вздохнула Лань. — Ладно. Давай, надери там всем задницу!

— Как ты любишь! — Я подмигнул девушке и обернулся к Алине. — Будь осторожна. Держитесь вместе.

— Хорошо... Ты тоже... — Буркнула девчонка, и отошла в сторонку, по-прежнему пряча от меня глаза.

С ней мне, похоже, ещё предстоит долгий разговор. Но не сейчас.

Сейчас меня уже ждали все перечисленные подростки — загрузившись в машину, они с широко открытыми глазами предвкушали предстоящий полёт. Это ожидание, похоже, как и у Лани — целиком перекрывало тревогу от того, что ждёт нас в конце короткого маршрута.

Пригнувшись под сбивающим с ног потоком воздуха от раскрутившихся лопастей, я заспешил к вертолёту и запрыгнул внутрь с помощью протянутых рук.

— Тебе туда! — Прочитал я по губам крик Моржа, который занял место у правого пулемёта. Рукой он указал мне на пустое место второго пилота. Пропустив меня, он вернулся к станку и словно расцвёл, вцепившись в гашетку. Перспектива стрельбы по толпе жор из этого агрегата снимала с него усталость как рукой.

На нём и на втором пулемётчике — том самом Стасе — были наушники. Очевидно, снабжённые радиосвязью с пилотом. Остальные следили за мной из задней части салона, сжимая в руках оружие. Петров, Болт, миниатюрная Дельта и тот, кого звали Макс — кадет-новичок. Один из тех, кто пялился на меня в столовой. Здоровый парень. Почти с меня ростом.

Плюхнувшись в кресло, я принял из рук Игоря шлем. И надев его, не только встретился с пилотом взглядом, но и услышал в наушниках его голос:

— Приветствую. — Голос звучал уверенно и строго. А карие глаза смотрели на меня из-под сердито сведённых бровей. Хотя, может он просто готовился к полёту — такое выражение лица можно было бы назвать не сердитым, а сосредоточенным. — Меня зовут Игорь.

— Привет, Игорь. — Я постарался звучать с той же интонацией, что и он. — Меня зовут Кир. Давно летаешь?

— Два года. — Пилот отвернулся и принялся деловито щёлкать какими-то рычажками. — Правда, с перерывом в десять лет. Приготовьтесь, взлетаем!

Это относилось уже ко всем, кто его слышал. Игорь немного потянул на себя штурвал и надавил какие-то педали. Стрёкот двигателя, слышный даже сквозь шлем, плавно участился, и посадочная площадка быстро ушла вниз. Вертушка быстро набрала необходимую высоту для того, чтобы перелететь заборы с колючей проволокой, и двинулась в сторону города.

Почти сразу водная гладь за нашим бортом сменилась кварталами острова, отделённого от остальной городской застройки судоходным каналом. Хотя почти все улицы этой части города сейчас больше походили на каналы, чем на дороги. Всё затоплено. Пейзаж внизу местами напоминал архивные съёмки времён войны во Вьетнаме, и мы, словно американские интервенты, летели над заброшенными рисовыми полями, готовясь нанести ещё немного демократии в этот многострадальный тропический край. Кроме хищной улыбки Моржа, для полной атмосферы не хватало только какого-нибудь рокенрольного хита из шестидесятых по фону. Или «Полёта Валькирий» Вагнера.

— Каков план? — У меня в ушах неожиданно раздался голос Игоря, выведя из мечтательного созерцания мёртвого города, проносившегося за стёклами кабины.

— Нет плана, будем импровизировать. — Я посмотрел на него, но мужчина продолжал смотреть вперёд. — Ты мне лучше скажи — что нас там ждёт? На охладителе образовался улей?

— Улей? — Пилот озадачено покосился на меня, вертолёт немного качнуло, и взгляд лётчика быстро вернулся на место.

— Скопление... Не знаю, как вы привыкли такое называть. Когда в одном месте образовывается толпа жор и они начинают вести себя совсем не так, как поодиночке или в мелких группах. Растят коконы. Выводят солдат.

— Очаг. Очаг заражения. — Игорь, похоже, понял о чём речь. — Вокруг охладителя, по всему периметру. И на территории атомной станции тоже.

Подумав ещё пару секунд, он добавил:

— Пруд не замерзает зимой. И зацвёл уже в феврале. Их там и до этого было не мало. Но потом... Сотни. Уже наверное, тысячи. Как будто со всей области сбежались.

— Значит пацаны там сейчас в окружении такой толпы... Ладно... — Я повернулся в салон. — Морж, Стас. Ваша задача — отбрасывать солдат. На обычных уродов не отвлекайтесь.

— Солдат? — Переспросил Стас.

— Те, что крупнее обычных. Иногда сросшиеся телами. Видели таких?

— Стражи...

— Да хоть хранители... Значит понимаешь, о ком я. — Я привлёк внимание «копейца», который снова начал смотреть вниз через прицел. — Дай наушники остальным ненадолго!

Наклонившись к передатчику, четвёрка бойцов Альянса прислушалась к моим словам, долетавшим оттуда сквозь шум двигателя.

— Обычные жоры на вас. Берегите патроны и не заденьте своих, одиночными валите всех, кто подобрался к машинам. Ясно?

Все кивнули и наушники вернулись к Моржу.

— Так Игорь... Давай сразу с тобой тоже без херни. Как видишь — пацаны мне доверяют как себе. Даже мелкая Дельта готова прикрыть мне спину по первому жесту. Поэтому я полностью доверяю им. Посмотри мне в глаза и скажи, что к тебе я тоже могу поворачиваться спиной и не ждать ножа под рёбра.

Пилот встретился со мной насупленным взглядом и машину снова легко качнуло. Но пока он ничего не отвечал. Кажется, всё таки придётся толкнуть речугу подлиннее, пока не засвистели пули.

— Я уверен, что и ты уже успел пару каких-нибудь уродов в страну вечной охоты отправить. И я не о жорах... Даже девчонка ваша наверняка теперь не только блинчики печь умеет. Поэтому давай не будем строить из себя целок. Да, я мать его жестокий преступник. Убийца. Тварь, каких мало. И стал им ещё задолго до этого большого пиздеца, который мы с тобой тут теперь наблюдаем. И да. Я до сих пор об этом не жалею. Но что-то мне подсказывает, что сейчас это не имеет никакого значения. Мы по одну сторону баррикад. И я хочу знать — понимаешь ли ты это так же хорошо, как и я.

— Если бы я был против... — Медленно начал пилот, продолжая спокойно смотреть мне в глаза. — То мы бы сейчас никуда не летели. Когда вернёмся, скажи за это спасибо Алине. На наших переговорах она билась за тебя как львица. Хотя, как я понял, информация о твоём прошлом была для неё в новинку.

— Непременно... Долго ещё?

— Да вон они... — Игорь вернул взгляд вперёд и махнул туда свободной от штурвала рукой.

Пустые городские кварталы уже сменились такой же пустой промзоной. А за её границей начинались голые поля, которые успели немного зазеленеть свежими майскими сорняками. Чуть дальше виднелись небольшие домики посёлка Натальино, который почти вплотную примыкал к зеленоватой водной глади пруда-охладителя.

Дамба, окружающая пруд и отделяющая его от Волги, словно шевелилась. Конечно же не сама насыпь, а те, кто её заполнил. Игорь был прав — их тут тысячи...

И вся эта масса неторопливо перетекала сейчас в сторону трассы между посёлком и комплексом атомной электростанции — на юго-восток от пруда. Когда мы подлетели поближе, стало заметно, что вокруг пары перевёрнутых легковушек уже образовались кучки трупов. А на самих машинах сидел с десяток сутулых солдат. Вцепившись в прикрученные листы металла, они пытались оторвать их вместе с дверями резкими рывками, не обращая никакого внимания на шипы и мотки егозы, опоясывающие корпусы автомобилей.

Время от времени из щелей в металлической броне вырывались вспышки выстрелов. И какой-нибудь особо беспечный прыгун терял конечность или валился на землю, брызнув мозгами на окружающую толпу. Но из неё тут же выпрыгивал следующий жора-воин. И немедленно занимал место павшего сородича, вцепляясь в неровности корпуса машины всеми конечностями.

— Держатся пацаны, не дрейфят... — Достав один из просушенных ещё на яхте «Стечкиных», я полез в салон, постучав пилота по плечу. — Игорь, сможешь зависнуть над ними? Чуть в сторонке, чтобы оба пулемёта могли работать по солдатам. По стражам... Только не слишком низко, а то эти твари неплохо умеют прыгать. Метров десять для начала.

— Я знаю... Смогу... — Лётчик напряжённо сжал губы и взялся за штурвал двумя руками, плавно меняя скорость и высоту полёта. Вскоре по толпе, окружавшей автомобили кадетов, побежали волны воздушного потока от лопастей снижающейся вертушки.

— Альянс! Приступаем к зачистке и сдерживанию! — Я вцепился в рукоятку на потолке и прицелился в ближайшее существо, подбирающееся к машинам через тела своих павших товарищей. — Огонь!

За гулом двигателя и свистом лопастей выстрелы были почти не слышны. К общему гулу примешивался лишь лязг пулемётных затворов и какие-то разрозненные глухие стуки. Но эффект от неслышной пальбы был заметен невооружённым взглядом.

Выдвинув стволы вперёд и вниз, Морж и Стас прежде всего разорвали на части тех солдат, что терзали машины, не обращая внимания на зависшую над ними могучую стрекозу. Короткие очереди двенадцатимиллиметровых зарядов просто перерубали сутулые тела пополам, поперёк или вдоль, отбрасывая ошмётки далеко в сторону.

Остальные вместе со мной начали пытаться простреливать головы ковыляющим к машинам жорам, осторожно высовываясь в открытые двери. Это было не так просто, как казалось поначалу. Каждая очередь из мощных стволов не только легко толкала наш борт то влево, то вправо, но и облегчала нагрузку на пару килограмм. Как Игорь не старался обеспечить стабильность зависшей машины, лёгкое раскачивание всё равно мешало прицеливанию. И эффективность огня оставляла желать лучшего. Совсем промахнуться по такому скоплению было, конечно, трудно — наши пули пронзали тела и конечности практически после каждого выстрела. Но раненые жоры не сильно замедляли движение, даже если теряли конечность. По крайней мере, толпа по-прежнему подступала к машинам почти вплотную. И создать достаточно широкую чистую зону вокруг перевёрнутого транспорта никак не получалось.

— Ни хрена не получится так!!! — Морж первым проорал сомнение в выбранной тактике, зарубив очередью очередного солдата, вскочившего на машину.

Мы могли бы добиться большей стабильности, если бы перестали стрелять пулемёты. Но тогда машины снова облепят солдаты. Настала пора импровизировать.

— Игорь! — Я легонько стукнул пилота. — Зайди прямо над тачками и спустись к ним как можно ниже...

— Но стражи...

— А потом сразу провернись кругом на месте на сто восемьдесят!

Надеюсь, ты понял мою идею, пилот... Сейчас мы выясним, чего ты стоишь...

— Понял... — Сгорбившись над штурвалом, лётчик снова сосредоточенно наморщился и принялся исполнять сложный манёвр.

— Пулемёты! — Прижав к губам микрофон, я обратился к Моржу и невозмутимому Стасу. — По моей команде... Длинную по толпе пока не остановим вращение!

— Есть! — Пацаны ответили почти синхронно, тоже сообразив идею моей импровизации.

Вертолёт повис прямо над парой перевёрнутых тачек, всё ещё отплёвывающихся огнём в ковыляющую к ним толпу. И, снизившись так, что колёса почти коснулись раскуроченных глушителей, вертушка начала вращаться по часовой стрелке.

— ОГОНЬ!!! — Все остальные присоединились к очередям «Кордов», прошивающих подступающие ряды жор насквозь — на десятки метров вокруг нас. Тощие тела складывались под свинцовыми веерами по обе стороны от летучей машины, словно кукурузные стебли под ударом гигантского серпа, разбрасывая вокруг себя ошмётки плоти и осколки костей. Над осыпавшимися тварями повис кровавый туман из микроскопических багровых капелек, медленно оседающих на изломанные и изорванные трупы заражённых неудачников.

И, когда вертолёт остановил вращение, раненные и убитые твари устилали собой пространство на десятки метров вокруг машин. А те, что ещё стояли на ногах на границах этого периметра, скользили и спотыкались на телах павших товарищей, приближаясь к нам не особо быстро. Нужный нам пробел был обеспечен.

— Кройте от солдат! — Хлопнув моржа и Стаса по спинам, я спрыгнул на землю, покрытую дымящимся мясом, и постучал пистолетом в дверь одной из машин. И тут же подскочил к другой, обозначив начало эвакуации тем же самым звуком.

Пока кадеты выползали из открывшихся дверей и забирались с моей помощью на покачивающийся борт, пулемёты продолжали останавливать особо резвых стражей, спешивших прорваться к нам через широкий круг дымящегося фарша.

Одна прыгучая тварь успела перелететь это поле, взвившись вверх после того, как оттолкнулась всеми четырьмя лапами от покатой спины раненого сородича. Но, плюхнувшись в кровавую лужу прямо передо мной, урод тут же словил в глаз очередь из «Стечкина». И медленно осел на колени, роняя остатки мозгов на правое плечо.

Других везучих тварей, перепрыгивающих через крупнокалиберные трассы, останавливали дружные залпы остальных бойцов, прикрывающих пулемётчиков поверх их голов. И вскоре последний боец вскарабкался с машины в салон вертолёта.

— Взлетаем!!! — Убрав пистолет в кобуру и вцепившись в сразу несколько протянутых рук, я немедленно последовал за ним.

Двигатель увеличил обороты и вертушка колыхнулась вверх.

— А-а-а-а!!! — В динамиках, встроенных в шлем, раздался чей-то вопль. Подняв голову после того, как перекинул ноги через порог салона, я убедился в том, что это орёт Стас.

Один из солдат сумел допрыгнуть до вертолёта. Несмотря на отстреленную руку и на пяток кровоточащих ранений в корпусе, тварь вцепилась в ногу подростка мёртвой хваткой. И, получив в упор ещё несколько залпов, вывалилась наружу, увлекая пацана за собой.

Продолжая отчаянно вопить, Стас успел ухватиться за раскалённый ствол пулемёта. И повис над быстро увеличивающейся пропастью, полной горланящих тварей, не в силах сбросить с ноги раненое существо. Из-под сжатых на стволе ладоней начал вырываться испаряющийся пот и продукт сальных желез. Но страх перед падением был сильнее боли от ожогов. И паренёк так и не разжимал руки, продолжая отчаянно вопить.

— Помогите-е-е!!! — Выпучив глаза, пацан отчаянно боролся за жизнь. И к нему тут же потянулось несколько пар рук. Петров и здоровяк Макс вцепились в левую руку, а Болт и Дельта — в правую.

Паренёк смог, наконец-то, разжать обожжённые руки, но втащить его внутрь никак не получалось — кровожадная тварь всё ещё цеплялась за ногу когтистой лапой, бешено вереща и вращая культей, оставшейся от второй руки. Вспотевшие ладони подростков скользили по запястьям пацана, грозя вот-вот соскользнуть.

Спасённые кадеты во главе с Горяном бросились на помощь, обхватив плечи и талии товарищей. Но это помогало лишь удержать их от падения вслед за Стасом.

Выглянув вниз над их головами, я сразу понял, что при такой болтанке попытка прострелить твари башку может закончиться смертельным ранением и для Стаса. Хорошо же я буду выглядеть, если при первом же шухере самолично прикончу одного из ребят с плотины...

Что ж, продолжаем импровизировать...

Сдёрнув с плеча автомат, я быстро свернул из ремня петлю и накинул её на запястье Стаса, торчащее над скользящей хваткой Петрова и Макса:

— Держитесь за автомат! Все четверо!!! Упритесь ногами!!! — Заорав над ушами подростков я, кажется, смог перекричать двигатель. И, затянув петлю, вручил им оружие. А сам достал нож и, растолкав остальных, спрыгнул вниз.

Могучая хватка жоры не разжалась даже тогда, когда я, уцепившись за его одежду, повис на сутулых плечах раненой твари. От рывка подростки, упиравшиеся в борт ногами, дёрнулись к выходу, но удержались. А Стасу, скорее всего, вывихнуло плечо и порезало ремнём запястье. Зато он всё ещё держался.

Вонзив нож под длинной ладонью жорского солдата, я постарался попасть между двумя костями, формирующими предплечье. И, судя по тому, что клинок высунулся с другой стороны могучей лапищи, у меня получилось. Обхватив левой рукой визжащего жору за шею, я надавил правой на рукоять ножа как на рычаг. Из моей глотки вырвался крик, не на много уступающий в тембре тому, который издавал раненый солдат улья у самого моего лица. И обе тонкие кости, хрустнув, всё-таки поддались яростному нажиму.

Ладонь жоры, повисшая на одних только мышцах и сухожилиях, наконец, разжалась. И, держа друг друга в объятьях, мы с полудохлым уродом полетели вниз.