А ты не такой?

Глава 14.

Мартин спал, раскинувшись на всю «кроватку принцессы». Понятное дело – вымотался за прошедшие несколько дней. Сам признался, что не спал уже две ночи. Но это не помешало ему…

Вчера, как только они вошли в лифт, начали целоваться, как в последний миг своей жизни. Ведь у Марины они не могли себе позволить лишнего – это ни к чему. Не считая объятий и страстных поцелуев на улице, они вполне корректно себя вели. Но теперь!..

Яна пробралась руками под футболку Мартина и провела по спине снизу-вверх, слегка нажимая пальцами на напрягшиеся мышцы. Он повернул ее спиной к стенке лифта и прижал своим мощным телом. Накал все возрастал! Они уже забыли, что находятся в лифте, когда звуковой сигнал оповестил о прибытии на нужный этаж. Хорошо, что на площадке не было соседей, а то разговоров было бы на весь двор.

Кое-как придя в себя, посмеиваясь тихонько, Яна достала ключ и вставила в замок, и сразу же с той стороны двери раздался возмущенный писк котенка.

– Мартин, готовься к атаке. Его сейчас ничто не остановит. Он, наверное, уже все миски вылизал.

– Не бойся, я смогу тебя защитить от людоеда-разбойника.

Если бы можно было представить кота со скалкой или сковородкой в лапе, то это точно был бы Кит. Весь его облик выражал последнюю стадию злости и агрессии в ожидании еды.

– Мартин, прикрывай меня, пока я доберусь до шкафа с его едой. Вот же проглот! Он все время голодный. Даже во сне есть хочет.

Котенок на руки не шел, шипел, выгибался дугой и полубоком приближался к обидчикам. Он бесстрашно бросился на ноги Мартина, пытаясь укусить его.

– Ого! Разошелся-то как! – возмутилась Яна.

Она уже заполнила его миски и этим отвлекла Кита от драки с человеком за свою территорию и женщину.

– Ну все, мы спасены – сейчас он поест и подобреет, – глядя на Мартина, сказала Янка.

Мартин уже снял куртку, свитер, обувь и выглядел таким домашним… Если не смотреть в глаза, которые не скрывали его желания.

– Иди ко мне, – позвал он, – я помогу тебе раздеться.

– Звучит как-то двусмысленно.

– И это хорошо! Знаешь, я уже две ночи не спал. Думал, сейчас рухну и усну. Но нет – вижу тебя и про все забываю. Про усталость, проблемы, бои. Только ты. Где ты пряталась столько лет?

– На твоем этаже, через три кабинета. А прятался ты – под обликом большого спокойного кита.

Яна подошла к нему: он расстегнул и снял с нее пальто, потом шарф, обувь. Сидя перед ней на корточках, медленно перебирая пальцами по ее ноге, провел от щиколотки до колена, вызывая учащенное дыхание.

– Мне надо в душ, – едва дыша, проговорила она.

– Мне тоже… Вот теперь идем вместе.

– Мартин, я боюсь…

– Чего? – спросил он, выпрямляясь и заглядывая в зеленые, почти всегда грустные, глаза.

– Все так стремительно бежит. Кажется, что за эти несколько дней я прожила половину своей жизни.

Мартин прижал Яну к груди, погладил по голове, поцеловал. Немножко покачал, как маленького ребенка.

– Так и есть. Я не знаю, что связывало тебя с этим столичным хлыщом, но это – часть твоей жизни. Потом – воспоминания детства, неудачный корпоратив… Вот отсюда и кажется, что прошел большой временной промежуток. Или у тебя все-таки есть сожаления?

– Нет. Я счастлива! Но боюсь…

– Не надо бояться. Я не позволю никому обидеть тебя. Слишком долго я был слеп, чтобы и сейчас закрывать глаза на все, что касается нас.

– Мне так нравится – «нас», «наш». Разве бывает так быстро?

– А кто устанавливал какие-то рамки или правила? Не слушай никого, живи своим сердцем.

Их слова становились все тише, губы ближе, дыхание чаще – одно на двоих.

– Яна…

– Мартин…

Почти одновременно прозвучали имена, руки начали снимать одежду: футболка Мартина, снятая Яной, полетела на пол.

– Мяу! – возмутился Кит, оказавшийся под одеждой.

– Пойдем в ванную. Пусть он здесь займется уборкой, – предложил Мартин.

«Ты выбиваешь меня из равновесия, Яя… Так хочется сказать уже… Но рано! Кто поверит в чувства после нескольких дней? Только напугаю… Терпение…» – мысли о ней проносились молнией в голове, заставляя сдерживать себя. Это стоило Мартину усилий – постоянно контролировать каждое слово, каждое движение, каждый стон…

Хорошо, что в свое время Ян Андреевич переделал ванную комнату, прихватив площадь кладовки. Теперь здесь была вместительная душевая кабина, тумба для полотенец и много других полезных вещей. А главное – вдвоем было не тесно.

– Я почему-то дрожу, – сказала Янка, – зубы стучат от холода.

– Сейчас согреешься, – сказал Мартин, настраивая воду. – А вообще, завтра ко мне поедем, если ты не против. Ты не против?

– Я за. Потому что вместе.

– Вместе, только вместе. Я тебя теперь никуда не отпущу. Никому не отдам.

– А я и не уйду, не надейся.

Мартин повернулся к сжавшейся от озноба девушке.

– Давай-ка, разденем тебя и согреем.

Он, глядя ей в глаза, начал снимать с нее одежду. И с каждой снятой вещью его взгляд темнел, ноздри подрагивали. Он напомнил сейчас Янке красивого дикого мустанга, подбирающегося к понравившейся ему «девочке». Сама же она, в ее представлении, больше походила на маленького нескладного жеребенка, с тонкими ножками и проступающими ребрами и позвонками. Но Мартина нисколько не смущала ее худоба.

Он раздел ее полностью и помог зайти в кабинку, под струи теплой воды. Яна закрыла глаза и подставила лицо под «дождь», ловя его ртом и руками.

Мартин снимал остатки одежды, наблюдая за каждым ее движением, и уже в полной готовности шагнул к Яне. Прижал ее спиной к груди, обнял, согревая своим телом.

– Тепло?

– Да…

Так они простояли несколько минут, чувствуя друг друга.

Мартин взял с полки флакон с какой-то цветочной картинкой, вылил в ладонь несколько капель и провел рукой по плечам, спине, шее Яны, переходя вперед. Он осторожно обводил скользящими движениями по контурам груди, сужая круги и приближаясь к уже заострившимся кончикам. Он слегка провел по ним ладонями. Яна застонала, опустила руки вниз, обнимая его сзади и притягивая к себе. Но Мартин продолжал ласкать ее тело, не поддаваясь на зовущие движения.

Она дрожала, как натянутая струна, стоны лились сквозь прикушенные губы. Мартин повернул ее к себе лицом и, поддерживая под спину, осторожно подвинул к стене. Потом поднял с пола свои брюки, достал «конвертик» и облачился в «форму».

Шагнул к Яне, прижал к себе, разгоняя кровь до невыносимой скачки сердца, обеими руками обхватил ее лицо и со всей сжигающей его страстью поцеловал, глубоко проникая языком. Он так долго сдерживал себя, чтобы не напугать ее своей дикой сущностью! И сейчас он готов был уже совсем отпустить тормоза… Но в последний момент все же остановился, как в железные тиски инквизиторских пыток загоняя свой нрав.

Казалось, кровь продавит грудную клетку и выкинет оттуда сердце, но Мартин терпел, понимая, что Яна пока не готова ко всем проявлениям его натуры.

Прерывая поцелуй, он сказал:

– Подними ногу, положи колено мне на бедро, держи меня за плечи. Или как… тебе… удобно…

С каждым словом, проникая в нее все глубже, костеря про себя чертову резинку, он чувствовал, что долго сегодня это не продлится.

Янка сначала держалась за плечи, но потом руки сползли ниже, обняли Мартина за талию… И он ощутил, как она слегка подталкивает его. «Пытается ускорить меня? Или ей больно и она хочет быстрее закончить?»

– Как хорошо, – вдруг, словно отвечая на его вопрос, зашептала она. – Хочется еще, дольше, сильнее…

Ему было достаточно этих слов, сказанных полушепотом, полустоном. Он выполнил все ее желания, доводя до экстаза своими точными ударами-толчками, от которых Янка просто теряла себя во времени и пространстве.

И снова – разряды тока по всему телу, содрогания, конвульсии … и полет! В каком-то неизвестном измерении, без ощущения своего тела и мыслей, и только рука Мартина держала ее, не давая потеряться окончательно.

Потом он отнес ее на кровать, вытер полотенцем и укрыл одеялом. Как долго он не ложился, Яна не знала, потому что почти сразу же уснула.

А утром она подскочила от звонка в дверь, не соображая, почему она голая, и кто вообще мог прийти так рано. Янка схватила футболку Мартина, доходившую ей почти до колен, и помчалась открывать…

– Папа???

– Привет, Ян… – он замер, разглядывая ее одежду и заспанный вид. – Ты не одна?

– Да, – еле слышно, краснея как свекла, проговорила Яна.

– Я машину во дворе видел…

– Да, – еще тише сказала она и как-то вся поникла.

– Яна, ты что? Боишься меня? – спросил отец в недоумении, не переступая порога.

– Нет, что ты! Просто мне неудобно, что я в таком виде….

– Это я не прав, послушался мать, – Яна понимающе кивнула головой. – Ты уже большая девочка, и мы не имеем права вмешиваться… Прости, я поеду домой.

– Пап!

– Потом поговорим. Мне надо домой.

Яна вернулась из воспоминаний, когда ее голую ногу кто-то цепко схватил зубами и коготками.

– Ай… – зашипела она. – Что ты делаешь, а?

Она пыталась оторвать котенка от ноги, но получила лапой по руке. Так, с котом на ноге, она и доковыляла до шкафчика, где хранилась его еда. Как только он услышал знакомое шуршание, тут же забыл о своих воспитательных методах и крутился вокруг своей оси, глядя на руки Яны. Он даже не давал накладывать ему еду – его голова уже целиком была в миске. Кое-как отодвинув его и положив еду, Янка начала каждодневный кошачий ритуал: еда-вода-туалет… Все, что угодно, лишь бы не оставаться со своими мыслями наедине.

«Папа был какой-то спокойный. И в то же время напряженный. Как бы не досталось потом «на орехи». Чего теперь ждать?» С такими мыслями она направилась в ванную. Теперь посещение этой маленькой комнаты вгоняло ее в краску, потому что воспоминания были очень яркими… И они вытеснили из головы мысли о родителях. Хоть на какое-то время.

Потом она вернулась на кухню. Кита уже не было, и миски были чистыми. Все съел.

Яна чувствовала, как сердце сжимают невидимые тиски, возвращая ее в далекое прошлое. Она то смотрела в окно, то брала телефон в руки, а потом села за стол и замерла, уставившись в одну точку на стекле. Она не видела, как мимо кухни прошел Мартин, не слышала, как шумела вода в ванной, не заметила, как он подошел к ней.

Она вздрогнула, когда почувствовала его руки на своих плечах, перевела на него взгляд, и сразу же грустные зеленые глаза превратились в сверкающие и улыбающиеся. Яна встала и потянулась, расправляя затекшие от долгого сидения мышцы. Мартин подхватил ее на руки и чмокнул в нос, чем вызвал смех.

– Почему ты улыбаешься или смеешься, когда я тебя так целую?

– Не знаю. Само как-то получается.

– Значит, я угадал – волшебная кнопка… Доброе утро!

Мартин нежно обнял ее, словно не мог поверить, что держит в руках ту, что и не чаял найти.

– Садись. Я приготовлю тебе завтрак, – сказала Яна, хотя ей жутко не хотелось от него отрываться.

– Нет, будем готовить вместе. У тебя очень сложная задача: встать впереди меня, прижаться спиной к моей груди и руководить моими действиями.

– Так не получится!

– Посмотрим. А если будешь отрываться от коллектива, я тебя привяжу к себе, и ты уже никуда и никогда от меня не вырвешься.

– Но я и не хочу ни отрываться, ни вырываться!

– И правильно! Молодец! Понимаешь, что это бесполезно, раз ты попала в плен к индейцу.

Так, легко и просто говоря о чем-то важном, Яна встала, как ей сказал Мартин. Он подсунул свои руки под ее и показал, как ими пользоваться. Получилось нечто, похожее на управляемый манипулятор. Но в целом приготовление завтрака свелось к поцелуям, объятиям и смеху.

Мартин видел, что Янка расстроенная и грустная, поэтому решил немного вернуться в детство и пошалить. Он не стал ее ни о чем расспрашивать – если захочет, то расскажет сама.

После завтрака они начали собираться к Мартину. Котенок вертелся под ногами, словно понимал, что его опять хотят оставить одного. Но когда увидел свою переноску, попытался удрать. Не вышло – Мартин ловко его поймал и посадил в «домик».

– Все, кисонька, попался! Сейчас поедем на машине кататься, в индейское поселение. А скоро я тебя научу на поводке ходить, вообще станешь местной знаменитостью.

Яна удивилась его словам о будущем – не верилось в такую безоблачную перспективу.

Около полудня они втроем выбрались из дома. Когда грузили кота в машину, Яна оглянулась на окна первого этажа, но увидела не тетю Веру, а плотно сдвинутые шторы… Такого не было НИКОГДА!

«Чудеса! Тетя Вера покинула наблюдательный пункт! Что же случилось?»

Но выглянувшее солнце так ласково пригревало через одежду, что печальные мысли окончательно рассеялись. Мартин открыл перед ней дверь, подсадил ее и теперь смотрел в глаза, находясь близко-близко.

– Ты самая красивая и нежная, Янка… Как хорошо, что ты нашлась, потеряшка моя.

Это было очень необычно – говорить «моя». Но Мартину хотелось все время напоминать ей и всему миру о том, что он больше не одинок, и его сердце занято этой необыкновенной девушкой.

Он поправил ей шарф на шее и хотел уже закрыть дверь, но она схватила его за куртку и притянула назад, чтобы быстро и дерзко поцеловать.

– Ты сам потеряшка. И если бы не мое любопытство, мы бы так ничего и не узнали друг о друге.

– Верно, – целуя ее в ответ, сказал Мартин. – Надо уезжать, а то мы устроили здесь просмотр видео, для тех, кому за…

– Это точно! Тетя Вера в изнеможении нос сквозь шторы просовывает. Хорошо хоть не фотографирует!

– Любопытная женщина с первого этажа?

– Она самая.

– Блюститель нравственности всегда на посту. Я это заметил с первого раза, еще с корпоратива. Когда она вообще спит?

Он сел в машину, завел ее, и они потихоньку, не пугая голубей, выехали со двора.

– Хочешь я тебе стихи почитаю? Не мои, конечно, но они мне нравятся, – предложил Мартин.

Он не хотел, чтобы она в дороге опять задумалась о чем-то, чего он не знает.

– Хочу.

– Автор Ирина Майская:

Как страшно одному среди людей!..

И вроде бы вокруг полно народу,

Но ты так одинок, и ты - ничей,

И каждый день клянёшь свою свободу…

Как страшно одиночество вдвоём!..

Холодный плен супружеской постели,

Сгоревших чувств руины подо льдом,

Что сохранить надолго не сумели…

Как страшно одиночество в семье,

Когда среди родных живёшь безродным,

И жизнь проходит, как в кошмарном сне,

С мечтой об одиночестве свободном…

Любое одиночество - есть боль,

Унять её не сможет даже время…

И только лишь любовь!.. Одна ЛЮБОВЬ

Способна снять с души такое бремя.

– Как все верно сказано, – прошептала Яна. – Все, до последней буквы… Я сейчас заплачу!

– Еще чего не хватало! Мы уже почти приехали. Смотри вперед – вот он дом, в котором я живу.

– Ничего себе!

Перед ней был пятиэтажный двухподъездный дом с охраняемой благоустроенной территорией и въездом на подземную парковку.

– Давно ты здесь живешь? – спросила Яна.

– Нет, недавно купил, ремонт не делал. Какой она была, в такой и живу. Пошли? Твой «тихоня» уснул? Что-то его не слышно.

Она посмотрела на переноску, откуда злобно поглядывал Кит.

– Не спит. Точно что-то замышляет. Смотри, Мартин, устроит он тебе «уборку».

– А там особо и нечего разбрасывать.

Поставив машину на отдых, они пошли пешком на третий этаж, где была квартира Мартина. Еще на первом стало слышно какие-то разборки на повышенных тонах: в основном, визгливый женский голос.

– Что происходит?

Яна взяла за руку Мартина и настороженно смотрела на него. Он пожал плечами.

– Сейчас узнаем. Шумят на втором, и я догадываюсь, из-за кого весь сыр-бор.

В это время послышался цокот каблуков на лестнице, и мимо них пронеслась злющая девушка, которая посылала кого-то по всем непроизносимым адресам. Единственное, что в этой речи было цензурным, так это «Марат».

Мартин шел первым по лестнице, неся в руке переноску, Яна шла за ним. Ее не сразу было видно за его широкой спиной.

– Здорово, старший брат. Ты решил живностью украсить свой быт?

– Привет, Марат. Не одному тебе доступно такое счастье.

В это время послышалось шипение Кита из «домика» и одновременно веселый лай какой-то мелкой собачки.

Янка выглянула из-за спины Мартина и увидела Марата, наклонившегося к симпатичному, почти игрушечному песику. На нее нашло какое-то оцепенение, словно сейчас на нее посмотрит удав…

Мартин уже поднялся на площадку, Янка, споткнувшись, догнала его, и в этот момент Марат выпрямился. Он замер – никак не ожидал увидеть ту, что не шла из головы ни на минуту. Внутри все зажглось, даже мышцы дернулись.

– Здравствуй, Марат, – тихо сказала она и опустила глаза.

Почему так неуютно смотреть на него, ему в глаза? Не потому ли, что она видит в них огонь? Словно магма, поднимающаяся по жерлу вулкана, готова в любой момент вырваться, чтобы разрушить мир и покой.

– Привет. Яна, кажется? В гости? – его голос вернул девушку в реальность.

– Да, посидим у меня, – заговорил Мартин.

Он видел смущение Яны и жестом показал Марату, чтобы он оделся.

Тот кивнул и ушел вглубь квартиры, но через несколько секунд вернулся в футболке.

– Нам надо обсудить предложение Тигра, – сказал младший брат.

– Я уже думал об этом. И я согласен.

– Хорошо. Тогда я подготовлю договор и скину тебе на почту. Сам все посмотришь.

Котенку надоело шипеть на собаку, и он истошно замяукал. Песик испугался и бросился вниз по лестнице, Марат за ним. Янка захихикала.

– Вот бандит! Все вопросы разом решил.

– И он прав, – сказал Мартин. – Пошли, нам еще один этаж пройти.