А ты не такой?

Глава 20.

Рабочий день пролетел, как обычно – без продыху. Снова Яна не видела Мартина, а он не заходил к ней.

После работы он отвез ее домой и предупредил, что дом для кота доставят около семи вечера, а сам уехал на тренировку.

Яна разбирала свои немногочисленные вещи. На плите готовился ужин. Накормленный Кит гонял бантик по необъятным просторам квартиры. За какую-то долю секунды до того, как запел телефон, Янка вспомнила, что мама давно не звонила…

– Да, мама, привет, – она села прямо на пол и приготовилась слушать. – Все хорошо. Честно! Квартира огромная, как моя и ваша, вместе взятые. Нам с котом здесь хорошо. Мартин на тренировке, я вещи разбираю.

В этот момент к ней подскочил Кит, встал на задние лапы, опираясь на нее одной передней, а другой стукнул Яну по руке, державшей телефон, пока не пуская в ход когти.

– Ай!

Она отвернулась от него, но не тут-то было: котенок не отставал! Он лез в лицо, бил лапкой, уже выпускал коготки.

– Мам! Представляешь, кот не дает мне говорить! Он дерется! … Да ничего я не придумываю, он бьет меня!

Янка встала и залезла с ногами на кровать, кот за ней. Он наскакивал, пытался уже укусить.

– Что, мам? … Да уйди же ты, нахаленок! … Что? Какое предложение? Ну, мам! Я так и знала! Когда захотим, тогда и поженимся. Или вообще не будем жениться. Да ладно-ладно, шучу я.

Кот не уходил, он упорно заставлял ее закончить разговор.

– Все, мам, не могу больше, а то он уже кусается. Папе привет передавай. Пока!

Как только Яна отключила телефон, Кит сразу же успокоился и ушел играть с бантиком.

«Интересно, он на каждый звонок так будет реагировать, или только на мамин?»

Не успела осмыслить поведение кота, как позвонили в домофон – доставка кошачьего дворца. Два молодых парня, чертыхаясь на отсутствие лифта и тех, кто с жиру бесится, покупая такие сооружения своим питомцам, дотащили его только до дверей квартиры. И ушли, не поддаваясь ни на какие ее уговоры.

Янка стояла в открытом проеме и думала, как «это» тащить, когда по лестнице к ней поднялся Марат.

– Привет. Что у тебя происходит? Для вашего монстра замок Дракулы привезли?

– Ага, привет, Марат. Как видишь. И не захотели ни шагу сделать больше оговоренного расстояния. А я это не сдвину с места. Или сдвину, но пол будет поврежден.

– Отойди с дороги.

Яна попятилась. А Марат спокойно поднял замок и аккуратно занес его в квартиру. Осмотрелся, выбрал место в углу и там поставил.

– Нормально?

Он изо всех сил старался не смотреть на нее… Но ничего не получалось: глаза сами оглядывали, ощупывали, когда Янка отворачивалась. На ней классно смотрелись коротенькие джинсовые шорты и белая футболка. Марат мысленно уже и обнял и раздел, и прижал, и…

– Да, спасибо тебе!

Она разглядывала дом, упакованный в полиэтилен. Потом сходила на кухню за ножом и начала разрезать намотанный скотч. Марат сделал к ней несколько шагов и решительно отобрал холодное оружие. Для этого ему пришлось накрыть ее руку своей ладонью. Контраст был значительный и по размеру, и по теплу, и по цвету. Яна была тоненькая, прохладная и светлая – и это относилось не столько к ее руке, сколько в целом к ней самой. А Марат был крупным, горячим и смуглым. Но все это заметил только он, потому что Яна спокойно отдала ему острый предмет и ждала, когда он распакует дом.

Наконец, защитная пленка была снята, и глазам предстал Замок Дракулы.

– … Даааа…– протянул Марат. – Надеюсь это поможет сделать из него послушного кота.

Хозяин домика уже крутился около него, принюхиваясь и примериваясь.

– Мне пора. Я задержался. Опаздываю.

Марат направился в коридор. Яна встрепенулась и пошла за ним.

– Спасибо тебе еще раз.

– Не за что. До встречи.

И, не дожидаясь ее ответа, он сбежал вниз по лестнице.

– Пока… – еле слышно сказала ему вслед Яна.

Как бы она ни старалась, Марат иногда напрягал ее своим взглядом. Сразу вспоминалось их странное знакомство.

Но она тут же пристыдила себя за такие недоверчивые мысли по отношению к брату Мартина. Вот – помог ей и сразу ушел…

Марат сидел с закрытыми глазами в машине, в полутемном помещении подземной стоянки и вспоминал прикосновение к руке Яны. Словно она на нем след оставила. Даже хотелось свою руку поцеловать, чтобы хоть так прикоснуться губами к тому месту, где все еще ощущалось это касание. Он видел перед собой ее всю, в шортиках и футболке, которые так хотелось медленно снимать с нее, целовать оголяющееся тело, сводить с ума и гореть самому.

«Ничего, скоро ночь. Может, снова приснится мне моя девочка».

Его вывел из этого состояния сигнал поступившего сообщения: отец беспокоился, почему он не доступен для звонка. Ведь уже пора явиться в клуб, там полно работы. Марат вздохнул, мысленно поцеловал свое видение и поехал на работу. Его беспокоил открытый вопрос с Ильей. Что же решила Марина? Но ее упорное нежелание позволить травмированному Тигру заниматься с детьми вполне оправдано: кто, как не она, знает, что это такое.

«Да, много нерешенных проблем. Копятся и копятся. Так у меня отпуска никогда не будет. А в начале мая Мартин уедет на месяц с лишним, вообще будет завал. Интересно, он сказал ей о своем путешествии на Аляску? Очень интересно… Чуть больше месяца осталось. Ну-ну».

Марат успел всего час позаниматься с братом – тот уже заканчивал и собирался домой.

– В субботу к родителям поедешь? – спросил Мартин, уходя в раздевалку.

– Да. А вы вместе приедете?

– Да. Хочу познакомить Яну с родителями. Потом с ее встретимся. Ну, отца я уже видел. Нормальный мужик. А мама, мне кажется, там серьезная женщина. Но ей придется смириться.

– Понятно. Тогда все вместе заедем утром за Маринкой. Я ее к себе посажу. И рванем. Да, кстати, ты сказал Яне, что уедешь на полтора месяца?

– Нет еще. Успею.

На том братья и разошлись: Мартин вскоре уехал домой, а Марат еще долго оставался в своем кабинете, решая вопросы предстоящих боев, в том числе и Орки – в следующую пятницу. Придет ли Яна в клуб?..

Ночи становились самым любимым временем Марата. В то время, как старший брат наслаждался настоящей любовью со своей девушкой, младший представлял ее же, но с собой. И не хотел думать ни о ком другом.

А Яна, готовясь к ужину, вспоминала, как в конце рабочего дня все ждали от Насти представления. Около пяти вечера ей позвонили, и она защебетала в трубку:

– Привет! Да, готова. Сейчас выхожу… Не ворчи. Знаю, что сезон еще не открыт, но мы же с тобой не собираемся гонять. Довезешь меня до своего гаража, а оттуда я на такси… Вот. Так нормально? Ну, жди. Иду… Так, девочки, кто со мной в группе поддержки?

Были, конечно, все, кроме Яны. Она не успела доделать справку по объемам производства, поэтому ей надо было задержаться еще на несколько минут.

– Удачи, Настя. И… будь осторожна, ¬– просто сказала она.

Девчонки убежали.

А Федор, конечно, не думал ни сном-ни духом о готовящемся против него заговоре. Он вообще был не в настроении: договорился вчера с двумя цыпочками, но пока ехали к нему, передумал. Заплатил таксисту, чтобы отвез их, куда скажут. А сам пошел домой и лег спать. И теперь злился на себя, потому что все время думал про эту малолетнюю вертихвостку. Наблюдал уже сегодня, как она с каким-то сопляком на обед ходила, а потом спускалась сюда, на вахту, принимать курьера с почтой. И с ним успела пококетничать. Вот коза!

«Мне тридцать четыре года, она только институт закончила – о чем тут думать? Связался черт с младенцем!»

В это самое время «младенец» просочился мимо него. Оглядываясь на своих коллег, Настя звонко сказала:

– Пока! Завтра увидимся! А то меня уже ждут.

Она помахала им рукой и заспешила к дверям, которые разъехались перед ней, открывая вид на шикарный мотоцикл, редко встречающийся среди байкеров.

Илья присвистнул.

– Ничего себе! Ты глянь, Федя! Это же за Настей приехали.

Федор наблюдал, все более мрачнея, как Настя, легко перепрыгивая ступеньки, буквально неслась по лестнице – прямо в объятия какого-то мужика, который привстал на сидении, приветствуя свою девушку.

Он сцапал ее, они помиловались, потом Настя запрыгнула на заднее сидение, надела шлем, и они, лихо газанув, уехали.

Илья сбоку наблюдал за реакцией напарника и понимал, что тот завелся не на шутку. А ведь он взрослый мужик, и эта малолетняя девица может конкретно попасть в неприятности.

– Федь, – позвал Илья, – Федя!

Тот не реагировал ни на зов, ни на проходящих мимо них людей. Взгляд, устремленный в одну точку, слегка напрягал.

– Федор! – повысил голос Илья.

– А? Что?

Он повернулся, и Тигру стало не по себе: глаза были почти черными и очень-очень злыми.

– Федь, ты что задумал? Не связывайся с девчонкой. Она специально тебя провоцирует – ежу понятно. Мала еще в такие игры играть.

– Я понял все. Но она хотела меня разозлить, и ей это удалось.

Илья вздохнул. В конце концов, он не нянька. Федя младше всего на год. Сам пусть разбирается с этой … «Сначала ко мне клеилась, теперь Федьку приглядела. Странная девица. Все постарше подавай, а как до дела дойдет – в слезы».

Народ уже почти прошел, и он решил позвонить Марине: узнать, как у нее день сложился. После разговора с ней он ждал окончания работы, чтобы ехать к бунтарке, помочь и поднять настроение. Для него это воспринималось нормально. Когда ему нужно было дружеское плечо, никого не оказалось рядом. Наоборот – все ринулись от него, как крысы с тонущего корабля.

Федор дождался, пока уехал Илья.

Мысли, которые не оставляли его после свидания с Настей, теперь приняли совсем другое направление. Может, если бы Настя не повела себя так напористо, он и сам сделал бы первый шаг. Но ей не терпелось получить желаемое, как будто он – редкая марка в ее коллекцию.

Федя зашел к безопасникам. Те разрешали рыться в личных файлах сотрудников – все-таки одна контора. Он находился в каком-то ледяном состоянии, сам еще не решил, что будет делать дальше.

Адрес Насти нашел, ее родителей тоже. «О, так она доченька богатых родителей! Избалованная маленькая стервочка, решившая, что может играть с людьми. Давай сыграем… Хорошо, что она живет отдельно от них» – эта мысль стала той самой, которая толкнула его к действиям.

Федор, не спеша, направился на стоянку. Старый верный «Opel» ждал его в полном одиночестве. Все уже разъехались по своим делам. Время вечернее, но еще далеко не позднее – для воплощения в жизнь его планов.

Достал телефон. Подумал еще пару минут и набрал номер Насти. Она сама его дала, когда они в ресторане были. Да для Феди и не проблема найти любой номер. Долго шли длинные гудки. Он уже собирался отключиться, когда она все-таки ответила.

– Слушаю, – ее голос звучал мило и кокетливо. – Кто это?

– Федор. Я буду у тебя через полчаса.

И не дав ей ничего ответить, прервал разговор. Подождал несколько минут, но Настя не перезвонила. Значит, согласна. Он криво усмехнулся: «Ну, кто бы сомневался! Девочка хочет острых ощущений, ревности, выяснения отношений, вымаливания прощения, признаний в вечной любви и прочей дребедени. Все я ей дать не смогу. И даже почти ничего не дам из вожделенного списка. Но вот острых ощущений – сполна».

А Настя довольно улыбалась: сработал ее план-обман. Приревновал Федечка, не захотел отпускать свою маленькую куколку ни к кому. Она сладко потянулась. Потом резко опустила руки и помчалась в ванную: надо же быть во всеоружии! А вдруг «это» случится сегодня? Теоретически она, конечно, все знала. И фильмов много видела, и с подружками обсуждала. Но сама для себя решила, что ее первый раз будет только с тем мужчиной, за которого она выйдет замуж. Мама, знавшая о дочери почти все, посмеивалась над ней, но мечтать не мешала.

Почему Настя «запала» на Федора, она и сама не могла объяснить. Она работала в этом коллективе совсем недолго, но уже была наслышана о нем. Да и сама не раз наблюдала, как он ведет себя с женским полом. Но что-то в нем цепляло ее.

Иногда она видела его грустно-задумчивый взгляд, устремленный на Янку. Но Настя точно знала, что между ними ничего нет, кроме его глупых сплетен о ней. Правда, в последнее время от Яны все отстали, и Федя в том числе.

Порой наблюдала, как он тренируется в спортзале. Да, она ходила туда же, но он ее не замечал, потому что был сосредоточен на упражнениях и тренере. Вот тут она вообще слюни пускала. И не только она. Федор был очень привлекательным мужчиной.

Итак, Настя ждала. Она считала, что он уже «спекся» и готов есть с ее ладошки. Самодовольно улыбаясь, она надела новый комплект белья, белый, скрывающий минимум тела. И сверху малюсенький халатик – бить с ног, так сразу!..

Федор выехал с рабочей стоянки. Неподалеку был цветочный магазин. Там он купил букет роз, не заморачиваясь особо. На его удачу здесь же был отдел кондитерских подарков – взял шоколадного медвежонка. Все. Теперь можно и «в гости».

Он знал район, в котором жила Настя. Поэтому прибыл к ней в обещанное время. Посидел в машине, ища в себе жалость к дурехе. Нет, не находил. Сердце не билось ни на долю секунды быстрее. Она его неверно просчитала, решила, что может манипулировать, дергать за ниточки, а он, как дрессированный медведь, исполнять все ее пожелания.

Ведь не ревность его зацепила и не собственнические мотивы. Ему было противно, потому что эта глупая девчонка считала себя вправе играть с ним, вызывая на эмоции. И делала это на глазах всего отдела, ибо Федя был уверен, что все обсуждалось в кабинете, со смехом и намеками. Тут-то он и понял, каково было Янке, когда мужики придумывали небылицы о ней, получив очередной отказ. Федор почувствовал, как сжалось сердце от вины перед Яной, несгибаемой одиночкой.

Видя сейчас в Насте отражение себя, подчиняясь только холодному расчету, он решил не отступать от задуманного.

Федя взял букет и медвежонка и вышел из машины. Вдохнул вечерний прохладный воздух – воздух свободы…

Дверь подъезда – домофон – лифт – звонок – она…

«Черт! Ну и видок! Ясно, что решила «свалить» меня совсем. Эх, Настюха!..»

– Привет, – слегка закусив губу, прошептала она. – Что это ты решил меня навестить?

Он вручил ей букет с подарком и шагнул в квартиру, закрывая за собой дверь. Настя почувствовала первый шорох мурашек, глядя ему в глаза, черные, бездонные. Казалось, что свет от лампы прячется в них и там умирает.

Она сунула нос в цветы – запах роз был еле уловим. Федор недвижимо стоял в коридоре, глядя в упор на девушку. В домашней одежде, без каблуков и «боевой раскраски» она выглядела совсем девчонкой. Глупая мошка…

– Я поставлю цветы в вазу? – она словно спрашивала у него разрешения, находясь в собственной квартире.

Он кивнул, но с места не сошел. Настя в недоумении ушла на кухню, там быстро поставила букет в воду, усмехнулась, глядя на шоколадку, и вернулась к Федору. Ей все казалось, что он передумает и уйдет!

Она подошла к нему ближе и хотела спросить, почему он не проходит в квартиру, но не успела. Он схватил ее за руку, дернул на себя и, развернув, прижал к стене своим телом. У Насти сразу же голова пошла кругом – такую страсть она только в кино видела. Да и контраст в одежде еще больше распалял ее: он полностью одет, она почти раздета.

Федор навалился на ней всей своей тяжестью, вдавил в себя так, что у нее перехватило дыхание, а он продолжил – с дикой яростью впился в ее рот, схватил за волосы и стонал так, что последние осознанные мысли Насти уползали «стайкою, наискосок»…

Его руки шарили по ее телу. Но Настя так долго – в ее понимании – ждала исполнения своего желания, что сама набросилась на Федора. От этого он слегка опешил. Она начала стаскивать с него пальто, шарф, тянуть вверх его водолазку. Ее руки уже оказались на его ремне… «Ничего себе – девственница! – Федор усомнился в той версии, которую ему подсунула Настя. – Да ладно! Она прожженая штучка! Просто цену себе набивала. Ах, ты!..»

Он позволил ей раздеть себя – до брюк… Потом жестко взял ее за волосы и чуть оттянул их.

– Куда?

Она показала рукой в сторону своей спальни. Настя почти ничего не соображала, ее всю крутило и ломало – так хотелось Федора. Никогда такого не было! Да, она разрешала «мацать» себя за все места мальчикам и мужчинам, которые ей нравились, но никогда не позволяла дойти до того предела, за которым возврата нет. А сейчас… Сейчас она готова была ботинки его целовать! Что с ней?!

Федя подхватил ее на руки и понес, куда она указала. Там бросил на кровать и, глядя в глаза неотрывно, начал раздеваться. Настя задыхалась. «Боже… Вот это тело!»

Он не стал снимать только боксеры.

Что пугало Настю – он все время молчал.

Глаза – черные, тело – напряженное, душа – а есть ли она?..

Федор лег рядом с ней. Потянул халатик с плеча… Настя, быстрей его мысли, разделась. Она пылала. Он мысленно усмехался – и эта безмозглая мошка хотела им манипулировать?

Федор понимал, что долго не выдержит. Поэтому – вперед!

– Федя! Федечка! Ты на мне женишься?

Как ушат холодной воды… Неужели это – все, что ей нужно?

– Да, конечно, киска моя…

Ну, вот и все. Делай, что хочешь.

Он расстегнул ей бюстгальтер, стянул его по плечам вниз – его взору предстала шикарная грудь с возбужденными сосками. Не стал себя останавливать – сосал, лизал, кусал, оттягивал… Черт! Взрослый мужик чуть не сгорел в костре этой липовой невинности! Липовой – потому что она просто не тра*алась ни с кем, но подкована была знатно!

И хотел бы Федор словами ее ласкать, но не мог – до того его бесила Настя.

Она извивалась, стонала, хватала до синяков. Предел Феди был близок.

Он взялся за веревочку стрингов и дернул. Настя выгнулась, как кошка. Недолго думая, он перевернул ее на живот, дернул за бедра на себя, ставя в известную всем позу.

Настя так вошла в раж, что крутила попой, стонала и надвигалась на него, не хуже заправской продажной девицы.

Федор был возбужден, но не так сильно, чтобы потерять контроль. Видимо, его спасала та самая злость на «великую» манипуляторшу.

Стоя на коленях позади Насти, он смотрел, как дрожало ее тело, как она мотала головой из стороны в сторону…

Вдруг она расставила ноги пошире, уже совсем явно приглашая его. Федя усмехнулся. Его возбуждение угасало от такой доступности.

Не спеша ввел палец в жаждущую щель – узко, влажно, горячо. Член все же дернулся, призывая к привычному удовольствию. Нет, спешить не надо… Двигая пальцем, разрабатывая вход, Федор слушал, как она стонет с повизгиванием. Он вынул мокрый палец и приставил к другому входу, слегка надавил на сжатые мышцы…

– Федя? – шепотом, задыхаясь, позвала его Настя. – Зачем?

– Все для тебя.

И его влажный палец погрузился внутрь на одну фалангу, потом еще на одну и замер. Девушка глубоко дышала, стонала уже, наверное, на «автопилоте». Палец пошел назад, но в следующее мгновение уже два вторглись в ее тело, каждый в отдельный вход. Федор двигал рукой не глубоко, чтобы не причинить ей боль, а она … ничему не противилась. И ему это было не приятно.

Наконец, когда, казалось, что она уже близка к оргазму, он убрал руку… занес ее вверх и с силой шлепнул девушку по попе. Настя, не ожидавшая ничего подобного, взвизгнула и попыталась перевернуться. Но Федор крепко держал ее за бедро.

– Что ты делаешь? Мне так не нравится!

– А все должно быть только по-твоему?

Последовал еще один хлесткий удар. Настя вырывалась, пытаясь хотя бы лечь, а не стоять в этой позорной позе. Бесполезно! Федя продолжал шлепать ее, как нашкодившего ребенка. Он ни слова не говорил, только расцвечивал ее задницу всеми оттенками розового.

Настя ругалась, как сапожник! Угрожала, обещала, просила… Потом заплакала. И Федор остановился.

Он слез с кровати, поднял брюки и начал одеваться.

Выходя из комнаты, он тихо сказал:

– Не играй в игры, правил которых не знаешь. Впредь будешь думать, подставляясь под мужика, чем это может закончиться.

С кровати доносились всхлипывания. Не оглядываясь, Федя вышел из спальни. Он спокойно вымыл руки с мылом, оделся полностью и покинул место «показательного выступления».

Пока Федор готовился к посещению Насти, Илья направлялся на окраину города, к Марине.

По дороге он пытался представить ее семью. «Она говорила, что у нее два старших брата, отец, мать. Почему же ей никто не помогает? Она всегда одна, только по телефону общается».

Чем дольше он думал, тем сильнее заводился. Мысленно переносился к своим родителям. Хотя, как сказать – родителям. Отца он не вспоминал. Тот бросил мать, когда узнал про вторую беременность. Сбежал, даже не дождавшись рождения дочери.

Сколько Илья себя помнил, он всегда раздражал мать. То ли тем, что похож на отца, то ли тем, что его надо кормить, одевать, следить за ним. Так и рос, зная, что самый родной человек не любит его. По окончании школы и вопроса не стояло о том, куда дальше. Армия. С учетом единственного увлечения Ильи борьбой, драками, боксом и прочим руконогоприкладством, ему не сложно было служить. Более того, именно там его «заметили» и пригласили в первый турнир. И понеслась…

Спустя несколько лет он начал зарабатывать большие деньги, появилась известность. Вот тут и вернулись в его жизнь родственники. И крепко сели на его мощную шею. Мать постоянно твердила о том, что он ей должен за то, что не отдала в интернат за хулиганское поведение. Надоело это слушать, и Илья откупался от них финансовым содержанием. Сейчас они жили где-то в Испании. Сестра там нашла себе какого-то старого мужика, который по возрасту больше матери подходил. Но они – это уже пройденный и забытый этап. Пережил он их предательство, украденное имущество и прочие гадости. С сожалением думал, что и нечего вспомнить из хорошего. Про «моделек» тоже не было ни одной цензурной мысли. Хотя здесь все заранее оговаривалось: они ему тело и красоту, он им – содержание, подарки, популярность, выезды и выгулы.

«Тьфу, черт! Зачем все это всплыло в памяти? Видно, из-за Маринки. Тоже какая-то брошенная всеми. Увижу ее родню, наваляю».

Постепенно успокоился. К ее дому подъезжал совсем другой человек – уравновешенный и уверенный в себе.

Динка встречала, как старого знакомого. Илья потрепал ее за ухом. Зная, что он приедет Марина оставила дверь открытой. Он зашел, разулся, повесил одежду на вешалку и прошел внутрь.

Тишина его всегда напрягала.

– Марина, – негромко позвал ее.

Ни звука. Ему стало страшно. В прошлый раз она рассказала, что с ней приключилось, и почему обе ноги в таком состоянии. Как он понял из ее рассказа, она больше не позволит себе такой глупости. А вдруг она опять удумала что-нибудь поднять или сдвинуть, и сейчас он увидит ее без сознания?!

Еле дыша, он начал обходить дом, комнату за комнатой. Нашел – в спальне. Она мирно спала прямо в одежде поверх покрывала рядом с открытой книгой. Во сне Марина не выглядела пацанкой. Илья даже залюбовался ей: она красивая девушка! А какая грудь!

Он просто стоял и смотрел. Видимо она почувствовал его взгляд и завозилась, но не проснулась. Голову повернула в сторону от Ильи и снова ровно задышала. Он видел, как на ее шее равномерно бьется пульс… До звездочек в глазах захотелось почувствовать его губами, ощутить, как он ускоряется, колотится, превращаясь в еле уловимое вздрагивание. Марина брюнетка, а кожа светлая, чистая, так и манит потрогать, сжать, целовать.

«Черт! Сколько я уже без секса? Полгода? И ведь не было никакого интереса ни к кому. А тут… Что это? На безрыбье? Ну, уж нет! Скорее, это я для нее та самая рыба».

В брюках стало катастрофически мало места для некстати проснувшегося желания. Илья прижал его рукой и вышел из спальни.

Давно привыкший жить один, или с женщинами, которые не заботились о нормальном питании для здорового мужика, занятого большими физическими нагрузками, он умел и любил кашеварить сам. Потому, чтобы отвлечь себя от странных мыслей, направился на кухню. Однако был удивлен – все было готово и даже разогрето. Он заглянул в кастрюли: суп, котлеты, картофельное пюре, на сковороде большие куски мяса в подливе. Илья проглотил слюну. Так все вкусно выглядело! Открыл холодильник – полно еды и миска с салатом.

– Кто тут шарится по моему холодильнику? – прозвучал за спиной голос Марины.

Илья чуть не подпрыгнул, при этом нырнув носом в салатник.

– Ты меня заикой решила сделать? – не поворачиваясь к ней, произнес он. – Я есть хочу, как огромный злой волк.

– О! Ты же после работы. Давай-ка, еще раз включи, чтобы горячее было. Я-то уже ела. Только чай с тобой выпью.

– Нет, греть не буду, не выдержу. Такое все аппетитное! Кто готовил? Кто привез?

– Готовила мама, привез папа. Он у меня сегодня был личным шофером.

– Значит, ты не брошенный ребенок?

Илья помог Марине сесть, забрав у нее костыли-трости. Угостил себя супом и аж глаза закрыл от удовольствия.

– Господи! Пошли этой прекрасной женщине, приготовившей чудесную еду, счастье и здоровье!

– Что это с тобой? – недоверчиво глядя на него, спросила Марина.

– Я не помню, когда ел в последний раз домашний суп. Честно! Я, конечно, готовлю себе. Но то, что я ем сейчас, божественно!

– Понятно. Оголодал бедный. Ешь на здоровье. Родители столько еды привозят, что можно накормить маленький отряд. А что ты говорил про «брошенного ребенка»?

– Да так, ничего.

Она решила не мешать ему, пусть насладится нормальной пищей, а не столовско-ресторанным набором. Сытый человек всегда добрый.

Потом пили чай с лимоном и сушками.

– Красота! – прошептал Илья. – Маринка, давай я на тебе женюсь?

Она поперхнулась чаем, закашлялась, показывая, чтобы он похлопал ее по спине. Он проделал это с удовольствием.

– Тебя так легко купить? За тарелку супа и котлету? – придя в себя, она сразу начала язвить. – Смотри – соглашусь, а ты и требований моих не знаешь. Вдруг у меня какие-нибудь странности преобладают, например, в сексе?

Теперь подавился Илья, а она хохотала до слез, глядя, на его удивленно-заинтересованные глаза.

– Ты еще больше меня привлекаешь с такими странностями, – закивал он.

– Дааа??? Ну, тогда для начала тебе придется встретиться с моими братьями и папой. Уверяю – тебе это не понравится.

– Я найду, что им сказать. Тем более, у меня к ним есть много вопросов, – уже вполне серьезно произнес Илья.

– Не пугай меня. Ладно, шутки в сторону. Давай о делах насущных. Пока ты полностью не восстановишься, не может быть и речи о тренерской работе.

– Я уже понял, что тебя не переубедить. Да ты и права, конечно. Просто…

– Что?

Илья молчал, уже провалившись в расчеты, как выкручиваться и на что жить. Эту-то работу с трудом нашел, хотя стоять по двенадцать часов ему было очень тяжело. И совсем нежелательно.

– Что «просто», Илья? – переспросила Марина.

И тут до нее дошло!

Это она, благодаря своей семье живет, как у Христа за пазухой. А он? Потерявший все и всех? Как он живет? На какие средства? Мартин говорил, что Илья работает около месяца охранником на проходной. Это, собственно, указано в его анкете, что он предоставил Марату. Что он может приобрести на зарплату охранника??? Да ему на услуги физиопроцедур и лекарства надо столько же! А еще – заправка машины, питание, оплата жилья, сигареты дурацкие… В голове Марины щелкал калькулятор, и вывод был печален – именно из-за недостатка средств Илье нужна вторая работа. А ведь ему еще несколько месяцев необходимо для полного восстановления.

Молчание, повисшее за столом, не напрягало. Каждый из них думал о воле случая, выбравшего именно их для проверки характера, семейных связей, просто дружеской поддержки.

– Марин…

– Послушай, Илья…

Оба замолчали, посмотрели друг на друга и заулыбались.

– Дамы вперед, – Илья кивнул, предлагая ей начать первой.

– Так. Ты уже понял, что я не из жалостливых людей. Поэтому то, что я хочу тебе предложить, ты должен будешь обдумать без эмоций и взрыва негативных домыслов.

– Обещаю не взрываться, а сначала все взвесить.

– Хорошо. Итак. Из уважения к твоему прошлому бойца я предлагаю тебе помощь.

Марина сразу увидела, как напряглась его спина, словно заледенело лицо и развернулись плечи.

– Мне не нужна помощь и жалость.

– А кто тебя жалеет? Я? Фиг тебе! Помощь еще надо уметь принимать. Тут тоже сила нужна, а не твое дуболомство. Короче, слушай и не брыкайся, как дева перед первым сексом.

Илья еще больше распалялся. Но молчал.

– У тебя в субботу-воскресенье иногда выпадает выходной. Плюс каждая пятница, после восьми. В клубе в это время самый наплыв посещений. Можешь с Маратом поговорить, он найдет тебе место на эти дни – не столбом стоять, а в зале за порядком следить. За работу ты будешь получать столько же, сколько сейчас на своем месте. Это покроет твою потребность в средствах на лекарства и процедуры. Ну, и еще… Предлагаю жилье – будешь у меня снимать. Дом большой, места хватит. И тебе, и мне – помощь и компания. А по затратам в два раза меньше, чем у тебя сейчас. Правда, не знаю, как мы уживемся. Но временно, на несколько месяцев, можно и потерпеть. В «чистом» у тебя появится в два с лишним раза больше свободных финансов. Как ты на это смотришь?

Илья молчал, разглядывая Марину. Он искал в ее глазах жалость, сочувствие, но ничего этого не находил. Она открыто смотрела на него в ожидании ответа. А он ничего не говорил. Не привык к тому, чтобы кто-то вообще о нем подумал, что-то просчитал, предложил помощь. «Где-то здесь подвох? А зачем ей возиться со мной? Еще и семья…»

– А что скажет твоя семья? Ты же пустишь в дом чужого человека.

– Я давно самостоятельный человек. Кроме того, у нас не принято вмешиваться в дела друг друга. Если кто-то в беде, а это обычно я, то все объединяются, чтобы вытащить глупыша из проблемы. Короче, решай, Илья. В субботу меня не будет дома целый день, а в воскресенье жду твой ответ.

– Хорошо… Марина, в любом случае, спасибо тебе. Для меня никто еще такого не делал.

– Да чего такого-то? Скоро мне снимут эту «хрустальную туфельку», – она кивнула на гипсовый полусапог на ноге, – и мне нужен будет ежедневный массаж. Как и тебе с твоей спиной. Так что, у нас с тобой взаимовыгодное сотрудничество.

– О, массаж! Я так давно мечтаю об этом.

Илья закрыл глаза от предвкушения. Вдруг какие-то другие картинки замелькали перед глазами, и снова стало тесно в брюках…

– Вот! Я же говорю, всем будет хорошо.

Слова Марины подлили масла в огонь.

Илья понял, что надо уходить. Иначе мысли начинали приобретать странное направление.

Когда, после тренировки Мартин ехал домой, у него из головы не выходил вопрос Марата о поездке на Аляску. Этот визит был запланирован давно. И очень долго готовился. Седьмого марта, забирая Яну с корпоратива, Мартин сказал ей, что родной отец давно зовет его познакомиться с ним и всей большой родней, живущей в одном поселении. Тогда Янка с воодушевлением кивала головой и говорила, что ехать надо обязательно. Может, поэтому он решил, что она не расстроится его отъезду. И вдруг сам представил, каково ему будет без нее полтора месяца…

«Это очень долго! Она здесь останется одна. Какие мысли в голову полезут? Рядом со мной она в безопасности. А вдруг снова вляпается во что-нибудь? Да я с ума сойду! Без нее так долго!» Мысли бессвязно бегали по кругу, и было какое-то беспокойство по поводу длительной разлуки, но Мартин никак не мог ухватить эту ускользающую нить. А волнение осталось и обосновалось в сердце. Такое чувство было для него неожиданным. Когда болела Марина, это было по-другому – дикий животный страх потери младшей сестренки, маленькой веселой частички их боевой троицы… Сейчас ощущения были другими – как-будто ожидание удара.

Мартин помотал головой, отбрасывая это неприятное предчувствие. Он увеличил скорость до предельно допустимой в черте города. Быстрее бы домой!

Проезжая мимо цветочного магазина, он увидел кое-что в витрине и свернул туда. Хорошо, что сейчас можно купить какое-нибудь дополнение к букету – на свой вкус. Через двадцать минут Мартин вернулся в машину, усадив на заднее сиденье цветочного мышонка, в лапах которого вместо сыра было нечто, похожее на сердце, с капелькой росы в виде большого топаза.

Ароматный зверек не даст покоя Киту – а об этом Мартин вспомнил, только подходя к своей двери.

Заходя в квартиру, он услышал шум воды в ванной, тут же к нему выскочил котенок и начал крутиться под ногами, словно звал его куда-то.

– Что? Хочешь похвастаться домом? Ну, веди-веди.

Мартин снял куртку и обувь. Не выпуская мышонка из рук, он пошел за Китом. Тот уже вовсю прыгал и лазил по своему подарку. Выпускал когти и зубы, пытаясь грызть толстую пеньку.

– Молодец, котька! Грызи, прыгай, занимайся своими делами. И нам не мешай какое-то время.

Вода в ванной перестала шуметь и вышла Яна, завернутая в полотенце, с мокрыми волосами, точно встрепанный воробей. Мартин шагнул к ней, она от неожиданности подпрыгнула.

– Господи! Напугал как! Я думала, успею до твоего прихода… Ой, а что это?

Протянутый ей мышонок вызвал умиление и слезы счастья. Янка смахнула с ресниц капельки и смотрела на своего любимого мужчину, не говоря ни слова, и в то же время – говоря о любви.

– Это тебе, мышонок из цветов. Не плачь! Что ты?

Мартин, возвышаясь над ней на целую голову, прижал к себе девушку, вдыхая уже знакомый летний аромат. Поглаживания почти обнаженного тела быстро дали результат.

– Что, даже ужин отложим? – спросила Яна, поднимая на него лукавые глаза.

– Потом, вкусная моя, потом… Только мышку с собой бери, иначе Кит ей разъяснит свои правила жизни.

Янка взяла букет, Мартин поднял ее на руки, и они ушли в ванную, откуда вскоре стали доносится сначала легкие вздохи, потом стоны – громче, громче…

Кот сидел в нетерпении под дверью – ему мало уделили внимания, закрылись и не пускают! Еще и забрали с собой что-то пахнущее улицей. Он начал скрести коготками дверь. Но вскоре понял, что его не слышат, и просто улегся в ожидании хозяев.

Снова зашумела вода, послышался ее смех и его довольный голос. Значит, скоро выйдут. Кот приготовился к атаке.

И он ее удачно провел, потому что голых ног было четыре, и поцапать он успел все. После чего смылся в свою маленькую спальню в домике и не выходил оттуда всю ночь.

Яна и Мартин уже привыкли к такому поведению котенка. Тем более, сбить их настроение маленький чертенок не мог. Прямо в полотенцах они пошли на кухню – а зачем одеваться, если скоро снова… ложиться спать.

У Мартина просигналил телефон. Он проверил входящее сообщение и улыбнулся.

– Что там? – спросила Яна, любуясь красно-смуглой гладкой кожей Мартина.

– Марат прислал картинку, спрашивает, не наш ли кот тут изображен?

Он показал Яне фото, и она хохотнула.

– Ну, точно – он! До того, как был изгнан из преисподней… А Марат мне сегодня помог.

– Как? – спросил Мартин, не показывая своего напряжения.

– Эти доставщики не захотели нести в квартиру домик. «До дверей клиента!» Уперлись, и все. А Марат их видел. Поднялся ко мне и затащил это сооружение. Вот он и назвал его замком Дракулы.

– Да, у него фантазия богатая. Помог распаковать?

– Ага, помог и поставил там, где стоит сейчас. И убежал сразу. Сказал, что уже опаздывает… Мартин, а куда же спрятать букет? А то к утру от него ничего не останется, и нам придется вместо работы убирать квартиру.

– Только в ванной такое место. Пока Кит не научился открывать двери.

Так и решили.

Ночью, когда Яна спала на плече Мартина, он смотрел в потолок, перебирая ее волосы, и думал о том, что снова не сказал ей про Аляску. А до субботы это точно надо сделать, иначе некрасиво получится, если кто-то из родных случайно проговорится. Вот Марат уже напомнил, что поездка скоро. Мысли перескочили на брата. «Все-таки похоже на то, что ему нравится Яна. Но и поговорить об этом с ним нельзя. Замкнется совсем. Он такой. Что же делать? Ладно, в субботу понаблюдаю, насколько серьезно его увлечение».

Младший брат приехал домой около двенадцати ночи. Задержался в клубе. Он дважды тренировался: сначала с Мартином, потом один. Вымотанный до последней капли он надеялся быстрее уснуть и увидеть свою Яну.

Автоматически посмотрел на окна квартиры брата. Там было темно. Они уже спали или… Отогнав от себя эти образы, он открыл дверь и поймал летевшую на него Дусю.

– Малышка моя, соскучилась? Проголодалась? Сейчас все сделаем. Пойдем, Дуся.

Собачка лизала его лицо, торопясь и потявкивая. Крутила хвостиком, показывала, как она любит своего хозяина.

– Дуся, хоть ты меня принимаешь.

Через некоторое время Марат уже спал, раскинувшись на кровати.

Он даже не поел, потому что очень спешил в свой сон. Дуся лежала рядом и глазами-бусинками наблюдала за беспокойным сном своего божества. В конце концов, она ушла от Марата, потому что он метался во сне, стонал…

«Какое счастье, Янка! Ты со мной…» Девушка в его сне была нежной, пылкой, ускользающей. Он обнимал ее, прижимал к себе, чувствовал кожей, как она вздыхает, стонет, зовет его. Марат становился смелее: его язык пробовал на вкус тело любимой женщины, заставлял ее выгибаться, скользить ему навстречу, шептать его имя.

Он терялся в лабиринтах своих фантазий и уже не был ни в чем уверен, проснувшись утром. Все его существо помнило Яну, словно она действительно провела с ним ночь.