Ад на земле (СИ)

Нужно успокоиться и решить, что делать дальше.

Сейчас не время отчаиваться, ведь из каждой ситуации я смогу найти выход. Я это чувствую. Я прислонила голову в капюшоне к дереву, и закрыла глаза. Тело остыло и теперь, вверх по ногам, к голове, поднимался холод. Она уже через минуту стала такой тяжелой, словно весила не меньше тонны. Тишина стала оглушающей, превратившись в фон для беспокойных, но таких долгожданных снов. Однако долго наслаждаться покоем не пришлось. Казалось, что я только что закрыла глаза, а когда вновь открыла, увидела вот что: серое утро, подернутое дымкой тумана; рассвет коснулся верхушек деревьев, упирающихся в небо, проник струйками серости в землю, окружая меня. Я смогла прийти в себя и разглядеть, где нахожусь.

Я была в машине на заднем сидении, между двух крепких мужчин в белой форме: в белых куртках и таких же штанах. Моя голова лежала на плече парня, что был слева от меня.

Если бы я знала, что моя кратковременная потеря бдительности приведет к тому, к чему привела, я бы никогда не остановилась под этим деревом и не уснула.

− Что вы делаете? – спросила я резко выпрямляясь.

− Тэд, она проснулась, – сказал мужчина на переднем сидении, обращаясь к водителю, и обернулся ко мне. Этот мужчина был добрым на вид, и у него вокруг глаз собрались морщинки. – Девочка, как тебя зовут?

− Я не знаю.

− Что с тобой произошло, бедняжка? – мужчина с морщинками задал новый вопрос.

− Я не знаю.

Повисло молчание. Я раздумывала, как мне выпутаться из этой ситуации.

− Аксель, – мужчина с морщинками выразительно посмотрел на моего соседа слева, на чьем плече я спала, словно дал молчаливую команду.

− Да, – ответил парень, которого назвали Акселем. Он был милым на вид, с жесткими черными волосами и живыми, блестящими глазами. Он посмотрел на меня как раз в тот момент, когда я пялилась на него.

− Ничего не бойся. Мы узнаем, как тебя зовут. Мы все узнаем.

Мы все узнаем.

Именно этого я и боялась.

− Я хочу уйти.

Аксель нахмурился, и от этого стал выглядеть совсем юным.

− Ты не можешь уйти, – с искренним сожалением сказал он, попытавшись улыбнуться. Я уставилась на него:

− Почему? – перевела взгляд на серую полосу дороги, с обеих сторон окруженную лесом. – Куда вы меня везете?

− В «Снейкпит».

– Что это? – с плохим предчувствием спросила я.

− Это психиатрическая лечебница.

Аксель отвел взгляд, а я стала задумчиво смотреть в окно на рассвет, разбавленный розовыми красками, и думать о том, что это может значить для меня.

Возможно, это было бы не так плохо – спрятаться от мира в таком месте; в месте, где я могла бы укрыться от чужих глаз и забыть о том, что могло случиться. О том, что я могла сделать.

Аксель взял меня за руку, приободряя, и еле слышно прошептал:

− Все будет хорошо, не волнуйся.

Я очнулась уже в палате. Не сразу сумела открыть глаза, поэтому безнаказанно могла слушать разговор, доносившийся из-за закрытой двери.

− Ты не можешь туда войти, – я сразу узнала спокойный голос Акселя.

− Да?! И кто мне помешает?! – услышала я другой, совершенно незнакомый мне, голос. – Ты? Уйди с дороги!

− Ты не должен видеть ее такой.

− Заткнись. Она моя сестра, а не твоя. И, спешу тебе напомнить, что я не видел ее уже год! – Слова «уже год» второй незнакомый парень зло выкрикнул. Затем дверь распахнулась, и я с трудом разлепила глаза.

Надо мной склонился парень, которого я видела впервые в жизни: крепкий, но худой. С выступающими скулами и растрепанными волосами. Под его глазами были мешки от усталости. Мне хотелось спросить кто он, но не могла разлепить губы.

− Аура, милая, что с тобой? – парень был безмерно встревожен, глядя мне в лицо своими испуганными глазами. Его ладонь осторожно опустилась на мою щеку.

− Кэмерон, – за его спиной возник Аксель, и предупреждающе положил ему руку на плечо. На скулах Кэмерона заиграли желваки, но он не оторвал от меня своего взгляда.

− Что с ней?

− Она ничего не помнит.

Я закрыла глаза.

Мне было все равно, что обсуждают эти двое, потому что их разговор явно меня не касался. Эти люди мне не знакомы. Мне все равно, о чем они думают и что говорят – ко мне это не относится.

Глава 18

− АУРА! – Кэмерон сначала завопил, потом произнес спокойнее: − Аура, ты где? Почему ушла?

− Что происходит? – я повернулась в сторону кухонной двери в клубе Дрейка, ощущая беспокойство всем телом.

− Скажи мне где ты, и я заберу тебя.

− Кэмерон, в чем дело?

− Ни в чем… я просто… я просто очень беспокоюсь.

− Я скоро буду, – бросила я, и отключилась.

Когда это закончится? Когда Кэмерон поймет, что я нормальный человек, мне почти двадцать, и мне не нужна нянька?

Чувствуя себя немощной, я вернулась в мастерского Дрейка чтобы забрать свою подругу.

Если бы я знала, что Кэмерон так отреагирует на нашу с Авой, казалось бы, невинную выходку, мы бы никуда не пошли. Я бы точно не пошла.

Но вот уже семнадцать минут Кэмерон разговаривает на кухне с Авой, причем на повышенных тонах. Я сидела в кресле в гостиной, когда меня осматривал мистер Эвклаз, друг Кэмерона, врач-терапевт. Он спрашивал где и что у меня болит. Я упрямо повторяла что нигде и ничего не болит.

Мистер Эвклаз был весьма удивлен, и в то же время обеспокоен мной:

− Дорогая, Кэмерон сказал тебя похитили. У тебя могло быть кровоизлияние.

− Доктор Эвклаз, у меня ничего не болит и у меня нет кровоизлияния. Я просто очень устала.

− Прошу, деточка, зови меня Жак. – Врач потрепал меня по щеке, что было раздражающе и неприятно. – Но Кэмерон сказал…

− Тогда почему бы вам его не обследовать? – не выдержала я. – Почему бы вам не поинтересоваться у моего брата о его самочувствии, потому что мне кажется странным, что он позвонил в полицию и вызвал врача решив, что меня похитили, когда я со своей подругой отправилась в кино! Клянусь, если мне станет плохо, или даже я стану подозрительно кашлять, я сразу же вам позвоню!

С трудом мне удалось выпроводить мистера Жака Эвклаза из нашего дома, зато его место заняла обеспокоенная Ясмин. Мне было любопытно не пора ли ей домой.

− Ясмин, почему вы не можете оставить меня в покое? – на удивление сдержанно спросила я, скосив взгляд в ее сторону.

− Кэмерон очень за тебя беспокоится, верно?

− Да.

Я посмотрела на Ясмин, на ее расстроенное лицо, и подумала, что возможно она сейчас жалеет, что приняла приглашение на ужин. Я вспомнила о том, ради чего мы с Авой затеяли «побег с места свидания» и спросила:

− Гхм… а вы с Кэмероном…нашли общий язык, после того, как мы с Авой ушли?

Наверное, зря я это спросила, потому что девушка сразу как-то погрустнела.

− Нет. Вы ушли, и Кэмерон сразу же стал нервничать; позвонил каким-то людям и организовал поиск. Я поинтересовалась почему он так волнуется, ведь ты не маленькая и, возможно, у тебя есть своя личная жизнь, а он…он… − Ясмин набрала в грудь воздуха и выпалила: − Он сказал, что я просто дура раз так считаю, и лучше бы мне держаться от всех вас подальше.

− Он так сказал?! – не поверила я. Это совсем не похоже на моего брата. − Это я виновата, Ясмин, прости. Я не думала, что все так получится. – К моему удивлению, я почувствовала, как по виску на подушку сказывается слезинка.

Ясмин подошла ко мне, собираясь присесть рядом, но тут мы обе услышали шаги и посмотрели на дверь. В проеме появился Кэмерон. Его лицо было безучастным. Я отметила, что позади него не стоит Ава и я не слышу ее голос. Заметив мой взгляд, Кэмерон произнес:

− Ава вынуждена была уехать. Ясмин, думаю, я должен отвезти тебя домой, − он в упор посмотрел на девушку бескомпромиссным взглядом, и она сдалась и покорно поднялась на ноги, пообещав позвонить. Как только дверь заперлась, я с трудом дотянулась до лежащего на тумбочке телефона и набрала номер Авы. Я звонила и звонила, почти придя в отчаяние, когда Ава наконец-то подняла трубку. Я завопила:

− Ава! Кэмерон ведь ничего не сделал тебе, верно?!

− О чем ты только думаешь? – проворчала в ответ подруга. – Но он был очень зол, и я его не виню. Каждое слово что он произнес было чистой правдой. Кроме нескольких вещей, но это не важно. Он поразительный старший брат – это все что я могу сказать. Давай я позвоню тебе, когда приеду домой. – Она отключилась, не дав задать еще больше вопросов. Мне ничего не оставалось, как отложить телефон и подняться наверх. Я и глазом не успела моргнуть, когда, едва коснувшись подушки, погрузилась в тревожное сновидение.

− Аура, милая… − Кэмерон положил руку на мое плечо, и я вздрогнула. Попыталась пошевелиться, но из-за того, что все тело было закутано в одеяло, сделать это оказалось проблематично. Кэмерон, увидев мои безуспешные попытки, приподнял меня за плечи и расправил одеяло, затем вернул на прежнее место.

− Ты провел Ясмин? – спросила я. Кэмерон кивнул, присаживаясь рядом на постели и накрываясь моим одеялом. Затем взял с тумбочки стакан молока с медом и протянул мне.

Я приподнялась, облокотилась о спинку кровати, и сделала глоток.

− Она сказала, что ты назвал ее дурой. – Я думала, что Кэмерон сейчас возразит и подсознательно ожидала этого, но он виновато склонил голову:

− Да, я немного перегнул палку. Но это лишь от того, что разволновался. Свидание не было такой уж хорошей идеей.

− Вот как, – насмешливо сказала я. – Ага. Ты хоть знаешь, что ты понравился Ясмин?

− Очень жаль, но я не могу ответить ей взаимностью.

− Ты жестокий, – буркнула я, представив, как отреагирует Ясмин узнав о словах брата. Наверное, заплачет.

− Я не жестокий, − возразил он, − просто честный.

− Ты говоришь, как один мой знакомый. Он тоже считает, что правда лучше лжи.

Мне показалось, что выражение лица брата переменилось, но это было слишком неуловимо чтобы понять, о чем он думает.

− И как зовут твоего знакомого?

− А тебе зачем?

− Я должен знать, с кем общается моя сестра.

− Хочешь проверить не псих ли он?

− Возможно.

− Ты неисправим.

***

Всю ночь меня мучили кошмары.

На следующий день, когда Кэмерон позвонил проверить как я себя чувствую, я огрызнулась, но потом все равно попросила прощения.

− Я была в кинотеатре, Кэмерон. С Авой. Если ты не скажешь мне что происходит, я больше никогда не заговорю с тобой.

Кэмерон ретировался и спросил, чем я собираюсь сегодня заняться. Я сказала, что буду смотреть документальные фильмы про китов. Конечно же, это ложь.

Его опека выводила из себя. Заставляла вспомнить, как я лежала в больнице, как капля за каплей восстанавливала свои воспоминания, как вспоминала его, маму, отца, Аву и других близких мне людей.

Я изо всех сил отгоняла от себя липкий ужас, пробирающийся по позвонкам при одном воспоминании первых дней после того, как я очнулась в переулке. Эти три дня были самыми ужасными в моей жизни. Я не хотела бы их помнить; если бы можно было стереть из своей головы воспоминания, я сделала бы это не раздумывая. Но Кэмерон своим поведением раз за разом напоминал о том, что случилось. Стоит мне задержаться где-то, и он мчится за мной, ожидая, что в этот раз случится рецидив и я вновь не узнаю его, вновь сделаю больно ему и себе.

Это мучает меня.

Одиннадцать часов утра.

Я испугалась, когда в дверь неожиданно позвонили: это не мог быть Кэмерон и не могли быть девочки.

Я отперла дверь, не в силах натянуть на лицо доброжелательную усмешку. В проеме стоял Адам:

− Ты так рада меня видеть, или ожидала встретить на пороге своего дома кого-то другого?

− Что ты здесь делаешь? – спросила я, принимая серьезный вид. Адам показал мне пакет с едой:

− Я пришел проведать свою девушку. У тебя зеленые глаза?

− Извини, ты ошибся домом. – Я попыталась закрыть дверь, но Адам вставил ногу в коричневом ботинке в проем:

− Эй, стоп, стоп, стоп. Аура, ты чего?

Я открыла дверь шире:

− Что?

− Мы ведь с тобой встречаемся.

− Когда?

− Хватит шутить. – Адам вздохнул. – Прости.

− За что? – Тут я всерьез удивилась. Адам пожал плечами:

− Не знаю. За что-нибудь.

Я приглашающе открыла дверь:

− Имей в виду, веди себя прилично.

− Нет проблем.

Он вошел, и сразу же снял свои ботинки. Когда я шла по коридору, провожая гостя в гостиную, услышала бормотание: «и все же ты моя девушка». Я обернулась к нему, и Адам едва не врезался в меня, потому что засмотрелся на люстру под потолком. Секунду он балансировал на носках, потом выпрямился.

− Прости, – смущенно сказала я, вскидывая голову, чтобы видеть парня. – Прости, что я… ушла, ничего не объяснив. Ты здесь не при чем.

− Знаю.

− Знаешь? – мое сердце пропустило удар.

− Знаю, – повторил он, обогнул меня и проследовал в гостиную. − Угостишь меня чаем?

− И что же ты знаешь?

− Ты все еще влюблена в него?

Я услышала какой-то шум в своей голове. Странный, непонятный шум.

Адам приблизился ко мне чуть ближе, невозмутимо улыбаясь.

− О чем ты… о чем ты говоришь? – прошептала я, быстро моргая.

− Ты ушла с Экейном?

− Нет! – выпалила я слишком поспешно, потом исправилась: – Он заставил меня уйти с ним, и все время молол какую-то чушь о том, что мне лучше быть с ним, чем с тобой.

− И?

− И что? – Я вскинула голову, глядя в лицо парня; в его милое, мальчишеское лицо с улыбающимися глазами цвета горького шоколада.

− И что ты думаешь на этот счет?

− Я думаю, что он высокомерный болван с завышенной самооценкой не способный критически оценивать ситуацию и не имеющий право лезть своим длинным носом не в свои дела, – отрезала я, густо заливаясь краской.

Адам фыркнул:

− Достаточно красноречивое описание.

Я слабо улыбнулась:

− В общем, я здесь ни при чем. Мы… мы… я… мы все еще вместе. Хочешь чаю? Кофе? Сок… хочешь… чего-нибудь?

− Да, − со смешком протянул Адам, внезапно наклоняясь. – Хочу, чтобы ты просто замолчала.

Он прикрыл глаза, и я тоже, и через секунду наши губы встретились. Я все еще чувствовала улыбку Адама. Вдыхала свежий зимний запах, который принес с собой парень и на секунду даже смогла перенестись вместе с Адамом на самую высокую гору, в окружении заснеженных лесов. А потом Адам попытался отстраниться и выпрямиться, но я привстала на носочки и зарылась пальцами в его волосы. Они были мягкими и влажными.

Руки Адама удерживали меня за талию, и это было приятное ощущение, настолько приятное, что кажется тело превратилось в желе, и я больше не способна удерживать собственный вес.

Я поняла, что теряю контроль, поэтому смущенно отстранилась. Рядом с Адамом не могу расслабиться и отключить разум, − меня все время преследует чувство будто я совершаю что-то плохое, поступаю неправильно.

Мне нужно избавиться от этого. Адам хороший и он помогает мне.

− Так ты больше не влюблена в Рэна? – приглушенно спросил он.

− Я же сказала, что нас с ним ничего не связывает, − ответила я, и надеюсь, моя мимика лица поддержала сказанное.

Почему эти парни спрашивают меня друг о друге?

− Я решил… − Адам осторожно опустился в кресло, нервно проведя руками по коленям. – Ну, что ты и он… все еще…

− Адам. – Я присела на диван. – С чего ты вообще это решил?

− Потому что, очевидно, вас что-то связывало в прошлом. – Адам избегал смотреть мне в глаза, словно пытался скрыть чувства. Он с горечью добавил: – И он разъезжает на твоей машине по городу. Не переубеждай, что она не твоя, потому что я хорошо знаком с ней.

Я вздохнула.

Адам мой друг. Я могу ему доверять.

− Просто… Что бы ты сделал, если бы тебя преследовало прошлое?

Адам не удивился моему странному вопросу, лишь спокойно посмотрел на меня своими красивыми глазами, чем-то напоминая Акселя – он тоже всегда готов был слушать.

− Что ты имеешь в виду?

− Ну, − я сглотнула и сбивчиво продолжила: − Например есть что-то, что ты не хочешь помнить, но оно тебя преследует… но это… что-то важное… и?.. – я закончила предложение, почему-то не утверждением, а знаком вопроса. Адам улыбнулся:

− Я бы хотел знать правду.

− Уверена в этом, − пробормотала я, утыкаясь взглядом в ковер. Адам такой – он всегда хочет все знать, докопаться до истины.

Но он не закончил:

− Я мог бы всю жизнь прятаться, поворачивать обратно на полпути, но потом окажется, что я просто зря тратил время. Правда всегда найдет тебя, так почему бы не ускорить этот процесс? Я в этот момент буду рядом с тобой.

− Ты говоришь странные вещи, – пробормотала я, глянув на него. Я все же была благодарна, что Адам снова на моей стороне. Он усмехнулся:

− Потому что когда-то давно это уже со мной случилось. Я должен был сделать кое-что. Не стал, в надежде на другой исход. И все равно все случилось. – Адам на секунду задумался, затем его взгляд прояснился; он качнул головой и закончил более уверенным тоном: − Неважно. Я не верю в судьбу, но я верю в правду.

Полная противоположность Экейна!

Я снова разозлилась на себя за то, что рядом с Адамом думаю про него.

Забыть, забыть, забыть!

− Знаешь, после той встречи я везде тебя искал. Все думал: что случилось с той странной девочкой, которая внезапно исчезла?

− Что значит «внезапно исчезла»?

Мое сознание перевернулось от перспективы узнать новый секрет, но я не стала препятствовать Адаму, когда он начал:

− Тебе было нехорошо, поэтому я принес воды, но тебя уже и след простыл. Вот и все. Я не поверил своим глазам, когда увидел тебя в университете, но это была ты, Аура! Я все не мог выкинуть тебя из головы…

Он замолчал, видимо увидев мое лицо. Возможно я была слишком удивлена или даже шокирована, ведь и предположить не могла что Адам такой. А теперь, от осознания того, что он думал обо мне, к щекам прилила кровь, а желудок стянулся в противный комок так быстро, что мне стало дурно.

От волнения едва не кружилась голова, когда я поднялась с дивана и приблизилась к Адаму. Он не пытался скрыть изумление: брови вскинуты, рот приоткрыт, глаза смотрят на меня в упор. Адам хотел что-то сказать или, возможно, спросить, но передумал.

Я присела рядом, и он повернулся ко мне, все еще пристально наблюдая; а мое сердце сжалось до крохотных размеров; такого маленького сердца, которое колотилось бы так быстро, у меня еще никогда не было.

Я веду себя странно, − это знаю я и знает Адам, я веду себя непохоже на себя, но я все равно наклоняю свое лицо к его. Взгляд Адама метнулся от моих губ к глазам, будто бы проверить, правильно ли он понимает происходящее. Внутри меня все затрепетало, потому что лишь я двигалась – Адам застыл. Превратился в камень, в статую, замершую в ожидании. Он ведь даже не дышит. Я, впрочем, тоже.

Я закрыла глаза и в то же мгновение почувствовала робкий, невинный поцелуй, который никак не соответствовал этому плохому парню, который использует людей в своих целях. Он не был плохим сейчас; даже не пытался прикоснуться ко мне, приблизиться, взять за руку или углубить поцелуй. Поэтому мое сердце начало увеличиваться и замедлять ритм. Я практически видела, как оно, в виде старинного, пыльного сундука, приоткрыло крышку выпуская наружу все чувства, о которых я никогда раньше не догадывалась.

Я на миллиметр отстранилась и поцелуй прервался.

− Почему ты не прикасаешься ко мне? – Разве когда-нибудь я могла предположить, что скажу что-нибудь в этом духе? Адам тоже не мог, но он выглядел ошеломительно, поэтому он виноват; он, и его взъерошенные волосы, сверкающие глаза и манящие губы, сохранившие легкий намек на усмешку. Между бровей зародилась морщинка:

− Потому что не хочу обидеть тебя.

Я была в недоумении:

− Тогда не обижай меня.

Адам моргнул. Я видела по взгляду, что он сдался, а через секунду он склонился ко мне и прильнул губами к моим губам. Еще через мгновение я почувствовала его руки на своей талии и подалась вперед, привлекая Адама к себе – мои руки были на его затылке, запутались в волосах, а его руки на моей талии. Я чувствовала, как его пальцы с силой сжали мою футболку на спине в кулак, будто бы Адам никак не мог решить, что делать – притянуть к себе или оттолкнуть, а потом по моей коже вдоль позвоночника прошла дрожь – он положил на талию свои горячие пальцы и притянул к себе. Я почувствовала собственное сердцебиение сквозь поцелуй. Адам тоже чувствовал. Наши сердца бились синхронно, и я хотела бы, чтобы они слились воедино. Два сердца в одно.

− Стоп. − Адам внезапно отстранился. Я распахнула глаза и посмотрела на его сосредоточенное лицо. Он сидел не двигаясь, и с закрытыми глазами. Через секунду ресницы затрепетали, и он пристально посмотрел на меня. − Я не могу так, Аура. Ты не можешь… мы не можем.

− Я не нравлюсь тебе? – То есть, должно быть он испытывает ко мне отвращение, верно, если не может целовать меня?

− Аура, − Адам встрепал волосы и поднялся на ноги, вырастая передо мной. – Конечно я хочу тебя целовать… просто это… это… я чувствую себя… забудь. Я принесу тебе чай.

Я потрясенно дожидалась, когда он вернется с моей кухни с чаем, и когда увидела его, сосредоточенного идущего по ступенькам в гостиную, едва не рассмеялась. Он пролил несколько капель себе на руку и ойкнул.

− Это за то, что ты не можешь быть искренним, – сказала я. Он протянул мне кружку, и я приняла ее.

− Я всегда искренен с тобой, Аура.

− И с другими девушками? – я вскинула брови. ДА ЧТО СО МНОЙ ТАКОЕ? Я НИКОГДА СЕБЯ ТАК НЕ ВЕЛА. Почему с Адамом я веду себя… по-идиотски? Одергиваю себя, но не могу остановиться.

Адам опустился в кресло подальше от меня, и сказал, стараясь никуда в особенности не смотреть:

− С другими девушками я не должен себя контролировать.

− Почему ты контролируешь себя со мной?

Я сошла с ума?

Кэмерон должен сделать мне томографию мозга.

− Потому что… потому что я ощущаю себя так, словно ты… ты… ты такая невинная, а я…

Мое лицо вытянулось.

Да, когда Адам говорит это, то все действительно звучит хуже, чем есть. Я помедлила, прежде чем спросить:

− Так мы же… мы же просто… целовались? Нет?.. – В моей голове этот вопрос звучал не так глупо.

Адам вскинул голову и уставился на меня, словно я сказала, что мне в череп трансплантировали бычьи мозги.

− Ты мне действительно нравишься, поэтому я должен… быть осторожным. Поэтому… поэтому, просто давай оставим эту тему, договорились?

Я кивнула, все еще не понимая в чем суть. Несколько секунд помолчав, спросила:

− Ты поэтому ходил за мной с тех пор как увидел? Потому что вспомнил меня? Поэтому расстался с Маритт?

− Нет, − саркастично усмехнулся он. − Потому что мне нравятся крашенные брюнетки.

− Смешно.

− Я хочу помочь тебе все вспомнить, − Адам сосредоточился на моем лице, словно запоминая каждую черточку, − хочу знать, что с тобой случилось. Хочу узнать тебя.

− Да… и все потому, что тебе нравятся брюнетки, − я закатила глаза.

− Крашеные.

− Да, крашеные.

***

Джульетта пришла к Рэну Экейну в тот момент, когда он принимал душ, и потому молодой человек вынужден был встретить ее в одном полотенце, обмотанном вокруг талии. Он никак не выказал своего удивления на тот счет, что девушка без его ведома проникла в его старый дом, в котором он пытается скрываться вот уже несколько лет.

Игнорируя ее, сидящую на диване, он прошел к встроенному в стену шкафу.

- Электричество?

- Вынужден был кое-что исправить.

Повисло молчание, потом Джульетта игриво спросила, откидывая волосы назад и открывая плечо, выглядывающее из-под широкого свитера:

− Пытаешься меня соблазнить?

− Нет, – последовал незамедлительный ответ, произнося который Экейн даже не обернулся: он просматривал рубашки в шкафу, выбирая подходящую.

− Нет? – яростно переспросила Джульетта, испытующе продолжая смотреть на крепкую спину парня, на которой все еще были капельки воды. Экейн вытащил черную рубашку с белым воротником и повторил:

− Нет, я не ждал твоего прихода.

Джульетта выдохнула. Ее злой и в то же время похотливый взгляд следовал от его мокрых волос по татуировке на спине и вниз, к длинным ногам. Потом она улыбнулась и сказала:

− Пытаешься подобрать одежду для своей любовницы, Рэн? Для Ауры Рид?

Джульетта пыталась заинтриговать Рэна, но он был слишком сосредоточен на выборе подходящей пары брюк.

– Что ж. – Джульетта улыбнулась.

− Что еще? – не выдержал Экейн, оборачиваясь. Его черные глаза были холодными, но отстраненными.

− Так это правда, что вы с ней?.. – с видимым безразличием протянула Джульетта, разглаживая свою юбку. Экейн отбросил вешалку со своей рубашкой на кресло и подошел к Джульетте.

− Уходи.

Джульетта медленно поднялась на ноги. Медленно и грациозно и словно бы случайно вновь оголила плечо, но Экейн даже не отвел взгляда от ее глаз. Джульетта улыбалась той улыбкой, от которой все, кроме Экейна, были без ума.

Он видел Джульетту насквозь и именно это привлекало девушку. Он не делал то, что желала она. Не подстраивался под нее. Он не был тем, кто ее слушался.

Она тоже не из таких.

− Я могу уйти. Уйти прямо к Ауре.

Экейн схватил Джульетту выше локтя, притягивая к себе. Ее грудь коснулась его – все еще мокрой.

− Думаешь, можешь манипулировать мной? – Рэн прищурился, впиваясь взглядом в ее глаза.

− Я кое-что узнала о ней… − Джульетта удовлетворенно улыбнулась ему в губы. − Мне было любопытно, кто она. Ты знаешь, что ее разыскивает полиция? Знаешь о том, что она была в психушке?

− Я должен собираться на ужин, – только и сказал Экейн, отпуская девушку. Он взял необходимые вещи и удалился в соседнюю комнату, оставив Джульетту стоять на месте, словно громом пораженную. Она не верила своим глазам. Не могла понять, почему Рэн так спокойно отреагировал на ее слова.

− О боже…он знает все о ней, – в ужасе пробормотала она.

Значит ли это, что их отношения настолько близки, чтобы говорить о подобных вещах? Что их связывает?! Что может связывать ее парня с этой психованной Аурой Рид?

Джульетта за секунду превратилась в неуравновешенную особу; она в ярости бросилась в соседнюю комнату и пинком распахнула дверь. Экейн никак не отреагировал – он стоял посреди спальни уже полностью одетый и завязывал галстук.

− Почему ты еще здесь? – Их взгляды встретились в отражении. – Разве я не дал тебе понять, что не стоит находиться в моем доме без разрешения?

− Да, ты прав, я уйду, − мрачно пообещала девушка дрожащим голосом. − Я уйду, чтобы поговорить с твоей милой Аурой Рид. Я не позволю ей отобрать тебя! Рэн, дорогой, – Джульетта подплыла к парню со спины, и положила руки на его пресс. Рэн даже не двинулся. Он пристально смотрел на Джульетту в зеркале. Даже не опустил взгляд, когда она провела кончиками пальцев по его груди, обтянутой черной тканью рубашки, лишь опустил руки.

− Если ты не сделаешь то, чего я хочу… − пальцы Джульетты вытащили рубашку из штанов, затем легли на пресс. Ногти, окрашенные красным, впились в кожу, но парень не отстранился – внимательно слушал. – Я расскажу ей всю правду. – Джульетта приподнялась на носочки, скользнула вдоль спины Рэна и прошептала ему на ухо: − Потому что я знаю, что она не помнит. И я знаю… что ты хочешь, чтобы она не помнила.

Она поцеловала Экейна в шею и он, вздрогнув, обернулся.

− Я ведь тоже тебе нравлюсь, – прошептала она ему на ухо. – Скажи «да».

− Нет.

− Ты будешь моим, и твоя девочка никогда ничего не узнает об этом. – Джульетта удовлетворенно заметила, как Экейн сглатывает. Его взгляд был остекленевшим. В нем была ярость и неуравновешенность. Такого Рэна и любила Джульетта.

Джульетта боялась, что Рэн остановит ее, но все равно прижалась теснее. Несмотря на страх, принялась расстегивать пуговицы на его рубашке одну за другой. Несмотря на то, что Рэн смотрел свысока, даже не склонив головы, она приподнялась навстречу, чтобы прильнуть к его губам. Молодой человек не шевелился, словно был бесполезной марионеткой, поэтому Джульетта быстро разозлилась. Ей нужен был огонь. Ей нужна была страсть, ей нужно было движение, а не бесполезная статуя.

Она стянула с его плеч рубашку и оставила у ног, не отрываясь взглядом от татуировки, изображающей три треугольника в переплетениях. Она начиналась на бедре и заканчивалась в районе третьего позвонка.

− Рэн. – У него мурашки побежали от ее противного голоса. – Разве ты меня не хочешь?

− Нет, − сказал он, глядя прямо перед собой.

− Тогда я иду прямо…

Он схватил Джульетту резко и без предупреждения обеими руками за талию, и прижал к себе так стремительно, что, едва не сбил с ног. Она не возражала – обхватила его за шею и со всей страстностью ответила на поцелуй.

В поцелуе переплелась жгучая боль Рэна и неукротимое желание Джульетты. Она случайно укусила его за губу, и парень изумленно отстранился, не ожидая ничего подобного. В его глазах не было того, что нужно Джульетте, − лишь холодное презрение, но ей было все равно. Она слизнула кровь с его губы, схватила за голову и притянула к себе для продолжения.

Рэн не стал отстраняться, и Джульетта оценила это:

− Так-то лучше, – прошептала она на уровне его ключицы. Экейн схватил ее за бедра, прижал к себе и опустил на кровать. Девушка прикрыла веки и провела губами по его гладковыбритой щеке. Еще раз лизнула его губы – кровь продолжала идти, − и отстранилась, чтобы стянуть с себя свитер – в нем было жарко и неудобно. Тесно.

Она лишь приподняла его, оголяя живот, но тут же замерла, услышав смех Экейна. Опустила руки, с сомнением глядя на парня. Тот перекатился на спину и захохотал, прижимая руки к животу. Грудь тряслась.

− Что смешного? Почему ты смеешься?

Смех резко прекратился, и Рэн повернул голову в сторону Джульетты.

− Действительно думала, что между нами что-то будет?

Холодное презрение в его голосе заставило щеки Джульетты резко стать красными. Она поднялась с кровати и обернулась:

− Я все расскажу этой девчонке. Все, что ты от нее скрываешь!

− Я тебя убью, если сделаешь это.

Слова прозвенели в тишине комнаты и повисли в воздухе.

− Что? – недоверчиво прошептала Джульетта, глядя на Экейна сверху вниз. Он выпрямился, поднял свою рубашку с пола и в упор посмотрел на девушку:

− Если ты откроешь свой маленький ротик я тебя убью.

Джульетта ушла.

Он достаточно напугал ее, но знал: она вернется снова и принесет с собой новую порцию разврата и похоти.

Экейн натянул на себя рубашку, застегнул пуговицы и заправил в штаны.

− Кэмерон нашел бы лучший выход из этой ситуации… − пробормотал он, и аккуратно дотронулся до нижней губы. Ее тут же обуяло огнем. – Сумасшедшая. Все женщины – сумасшедшие существа.

Глава 19

Машина подскочила на кочке, и я прикусила язык.

Громко ойкнула.

− Меньше будешь комментировать мою езду, – мстительно сказала Кристина. Я показала ей в ответ кулак. С тех пор как мы с Адамом стали официальной парой, прошло три дня. Я еще не познакомила его со своим братом, но мы были вместе. И я чувствую себя гораздо свободнее, чем три дня назад. И только благодаря этому чувству, ощущению стержня внутри, мне удалось заставить Кэмерона позволить мне небольшой трехдневный отдых в домике Кристины за городом. Кэмерон не был в восторге, но и не особо возражал. Ава хотела также позвать Ясмин – после их фееричного разрыва с Кэмероном (он сказал, ему не нужна девушка без личной жизни, зацикленная только на нем) она была как в воду опущенная, но Ясмин собиралась провести выходные с семьей в Коста-Рике, или еще где-то за границей.

− Аура, вот у меня есть один вопрос, только ты не злись, – начала Кристина, и так как я знала, что ее вопрос будет связан с Адамом, опередила ее:

− Ты хочешь спросить что-то про Адама.

− Ха, ты угадала! – рассмеялась девушка, и Ава отвернулась от окна, куда смотрела не менее пятнадцати минут наблюдая за ослепляющими снежными сугробами в которых тонул окружающий мир, и скептически осведомилась:

− Скажи мне одно: теперь ты забыла Экейна?

На несколько секунд наступила тишина.

− Я… теперь с Адамом, – невнятно пробормотала я.

Ава разочарованно нахмурилась:

− Да, не спешишь ты меня обрадовать, девочка.

− Мы едем в мой домик не на похороны, – напомнила о себе Кристина. – Почему вы все такие кислые?! Вы думаете, у вас проблемы, а у меня все отлично? А вот и нет, потому что у меня тоже есть всякие неурядицы жизненные.

− Какие? – полюбопытствовала Ава со смешком недоверия.

− А такие! Дрейк поставил мне дьявольски невыполнимое условие взамен на то, что я во второй раз использую охотничий домик у Криттонского ручья.

− И что он хочет? – спросила я. Исходя из тех знаний о старшем брате Кристины, думаю, это что-нибудь необычное.

− Он хочет, чтобы я нашла ему кое-что… − начала Кристина и замолчала, явно неуверенная в том, что должна продолжать развивать эту тему.

− Что? Ну что? – тут же заинтересовалась я, предчувствуя хорошую историю.

− Ничего. Забудьте о том, что я сказала, – буркнула Кристина, но в ее голосе была улыбка.

− Ух ты! – восторженно воскликнула Ава, уткнувшись носом в заледеневшее стекло.

Дорога на отвесной скале, где мы как раз проезжали, плавно спускалась вниз к поселку под названием Криттонский Ручей. Внизу, среди деревьев, в окружении самых высоких холмов, которые я видела в своей жизни, расположились небольшие деревянные домишки, обнесенные снегом.

– Мы очутились внутри рождественского шара, который нужно потрясти чтобы пошел снег, − зачарованно прошептала Ава. Я не могла оторвать взгляда от развернувшейся картины: сумрачного неба, пропитанного осадками, где тут и там пробивались острые солнечные лучи спускаясь к земле; от серебряного диска озера, скрывающегося среди заснеженных деревьев.

− Ночью передавали снегопад, – вставила Кристина, делая крутой поворот, и я вцепилась руками в сидение.

Эта секунда пулей дежавю прострелила мне висок.

Я точно была здесь. Это место я помню.

Я зажмурилась, пытаясь удержать это ощущение в своей голове, и пытаясь сосредоточиться на своих чувствах, но смех и шумные восхищения девочек природой не позволяли мне этого.

− Что с тобой, Аура? – со смешком спросила Кристина.

− Ничего. − Я подавила приступ тошноты и выразительно посмотрела на подругу: − Но еще один такой поворот, и я не буду в порядке.

− Я тебя умоляю, – пропела она, рассмеявшись. – Я уверена, что моя малышка сможет выдержать даже падение с утеса.

− Надеюсь ты не станешь проверять это, – укоризненно произнесла Ава, стреляя глазами в гонщицу. – Не нужно на нас экспериментировать.

− Успокойтесь, я не стану никого убивать.

Через час или около того мы подъехали к Криттонскому Ручью и с трудом выбрались из машины. Пришлось оставить ее на стоянке на въезде в деревушку и дальше идти пешком. Впрочем, ничего огорчающего: вид был прекрасен и стоил потраченных двадцати минут.

− Тут, наверное, никто и не живет, и ты насочиняла про домик, − буркнула Ава, утопая в снегу по колени, пока мы пробирались мимо деревьев к нашему домику – решили срезать путь.

− Ага, а еще я вас обманула и меня зовут не Кристина, – парировала подруга. Она уже добралась до лестницы, и, проваливаясь в сугробы, не уставала злобно ворчать: − Нужно было позволить Дрейку приехать сюда первым. Он бы расчислил снег в мгновение ока.

− Ничего страшного. – Я улыбнулась подруге. – Здесь очень красиво и свежий воздух.

− Ты же не думаешь, что если будешь подлизываться, то не станешь спускаться с холма? – она неправильно проинтерпретировала мои слова. – Потому что мы как-никак приехали кататься на лыжах, а не сидеть на диване у камина пялясь в огонь.

Мой взгляд стал каменным:

− Помню.

Но хотелось бы забыть об этом. Кристина переключилась на лестницу и громко скомандовала:

− Заходим в дом! Хотя стойте! Сейчас я принесу что-нибудь, чтобы убрать снег!

Кристина сползла по лестнице вниз и отправилась к сараю рядом с домом. Через две минуты она вернулась с двумя лопатами, при помощи которых, мы, очевидно, должны убрать снег с лестницы.

− Ты, наверное, шутишь, – возмутилась Ава. Я молча взяла лопату и принялась за работу. Хотелось поскорее зайти в дом и съесть чего-нибудь. Пара минут работы и все будет прекрасно. Я так думала до того, как через три минуты позвоночник заныл, требуя помощи, а ноги стали мокрыми и заледенели.

Боль чувствовала не только я, поэтому полностью снег мы убирать не стали – лишь посередине лестницы, чтобы можно было беспрепятственно достичь двери. Кристина не переставала посылать проклятия в адрес брата, сетуя на то, что он сейчас в Эттон-Крик рисует голых моделей, а она, нежная Кристина, должна работать не покладая рук. Когда она назвала себя нежной, я рассмеялась, и подруга швырнула в меня огромным снежком.

− После такой работы уже ничего не хочется, − пробубнила Ава, выпрямляясь и убирая лопату в угол рядом с дверью. Я поступила так же, затем ступила к двери.

− Ты уверена, что дома нет такой же ситуации? – насмешливо поинтересовалась рыжая у Кристины, и мы с ней со смешком переглянулись.

− Да, − Кристина стала греметь ключами, пытаясь открыть дверь, − я уверена, что снег не мог пройти через дымоход. Сейчас мы наконец-то окажемся в тепле. Запаса дров хватит надолго, об этом можно не беспокоиться.

Девушки проскользнули в дом, а меня задержал звонок телефона.

Адам.

Задержавшись на лестнице, я неуверенно ответила:

− Да?

− Я был у тебя дома, − бархатный голос Адама в трубке заставил мои внутренности свернуться в узелок. Не так, как будто меня стошнит, а так, что на губах расплылась улыбка. – Тебя, конечно, нет. А у меня сюрприз. Между прочим, романтичный, − заговорщицки произнес Адам на том конце. Мои щеки обдало жаром, несмотря на холодный воздух.

− О, Адам… это будет сложно. – Я покрутила головой глядя на ели, выстроившиеся вокруг дома, одетые в снежные шапки. − Я… я несколько дней пробуду в домике Кристины. Мм… в деревне Криттонский Ручей.

− Мне что, приснился чудесный сон, где ты сказала, что согласна быть моей девушкой? – со смешком осведомился Адам.

− Нет? – неуверенно спросила я.

− Нет, Аура. – Он вмиг стал серьезен. − Нужно было сказать мне, что ты уедешь.

− О, прости… − Вообще-то у меня не так уж и много опыта. В отношениях.

− Я с нетерпением буду ждать, когда ты вернешься, – с улыбкой в голосе сказал Адам и отключился. Мои плечи поникли на секунду, но я не успела погрузиться в грустные мысли, потому что позади распахнулась дверь, едва не сшибив меня с ног:

− Аура, ты замерзла? – Кристина просунула светловолосую голову в проем. – Возможно ты хотела бы войти и помочь мне протереть пыль? Или, например, помочь с обедом?

− Да, конечно. – Я поспешно засунула телефон в карман и прошла за подругой в дом. Мысли об Адаме отошли на задний план, хотя я все еще вспоминала его улыбку, когда переодевалась в сухую одежду и когда устраивалась рядом с девушками на светлой кухне с запахом кедра.

Свет над нашими головами замигал и погас, и мы погрузились в сумрак, разбавленный серебристым свечением снега сквозь кухонное окно, открывающее чудесный вид на заснеженный лес.

− Что, если свет не включится? – спросила я, и добавила, чтобы не выглядеть совсем трусихой: – Я хочу есть.

− Вытянем жребий, − начала Кристина, а Ава закончила:

− И решим, кого съесть первой.

***

После прогулки по Криттонскому Ручью мы вернулись в наш домик как раз вовремя: начиналась метель. Снежинки непрерывным потоком сыпались с неба, путаясь в ветряных завихрениях, и вновь укутывали наш домик в огромное снежное одеяло.

Я с хохотом ворвалась внутрь и включила свет, изворачиваясь от снежков, которые кидали мне в спину девушки. Один из кинутых Кристиной снежков пролетел прямо над моим плечом до самого камина, решив закончить свою жизнь в тепле и уюте.

Я громко рассмеялась:

− Ха, Кристина, и кто ты думаешь будет это убирать?

− Не знаю, − легкомысленно пожала плечами девушка, появляясь на пороге: − Не я?

− Не ты, − хмыкнула Ава, стягивая ботинки. – Тебе нужны очки с увеличительными стеклами.

− Я и без них вижу твое раздутое самомнение, − парировала Кристина.

Пока они спорили, я вытерла лужу у камина, рядом с которым расположился огромный диван, где уже умостились девушки. Несколько минут спустя я присоединилась к ним, забравшись под теплый плед с большой головой медведя с добрыми глазами. Благодаря тому, что с одной стороны сидела Кристина, а с другой стороны Ава, я почувствовала, что мое тело оттаивает и я больше не дрожу.

Вчера точно так же я сидела рядом с Адамом у него дома на диване. Мы кутались в плед и смотрели кино по телевизору. Я никогда раньше ничего подобного не делала – только с родителями и Кэмероном, − но с Адамом это было совсем иначе. Самое интимное, что когда-либо со мной случалось. Под пледом его мягкие и теплые пальцы переплелись с моими, из-за чего я никак не могла сосредоточиться на сюжете фильма. Каждое нервное окончание реагировало на то, как Адам поглаживает тыльную сторону ладони. Я не выдержала и попыталась пересесть в кресло, и Адам тут же сдался: сказал, раз это меня так смущает он будет держать руки при себе. К сожалению, после этих слов мое воображение заработало еще ярче и активнее, и я больше не могла ни о чем думать, кроме как о прикосновениях.

− Аура, ты снова не с нами. – Кристина толкнула меня плечом, а я толкнула Аву.

− Эй! – возмутилась та. Я глянула на них по очереди:

− Не обращайте на меня внимания, продолжайте обсуждать вашего воображаемого друга.

− Это не воображаемый друг, – возразила Кристина. – Этот парень из кафе был божественно хорош.

− Мы искали его, но так и не нашли, – напомнила я и тут же вскинула голову, потому что над нашими головами вновь мигнули лампочки в люстре. Ава растянулась в злой усмешке и поиграла бровями:

− Может это призрак?

− Не знала, Ава, что ты веришь в такую чушь, − надменно фыркнула Кристина.

− Не верю, но разве вы не слышали эту историю?

− Какую историю? – заинтересовалась я, в надежде хоть как-то отвлечься от мыслей. Ава наклонилась ко мне и зловеще прошипела:

− Страшную таинственную историю, случившуюся прямо здесь, в Криттонском Ручье.

− Что-то вроде Кровавой Мэри? – спросила я.

− Ава не пугай ее, – сказала Кристина, нервно расправляя на коленях покрывало.

− Так что там с тем парнем из истории? – я настаивала.

− Это история не про парня, а про девушку. Точнее про двух девушек-близняшек.

− Интересно, – угрюмо прокомментировала Кристина и Ава бросила на нее злой взгляд. – Все, молчу.

Кристина дотянулась до столика и взяла горсть шоколадных конфет. Я приняла одну и тут же захотела пить.

− Эти девочки были близнецами, как я уже сказала, и жили в этом городе сто лет назад. Они были самыми красивыми девочками, но несчастья не могут обойти стороной даже тех, кто красив и успешен. Мама этих девочек больше всего на свете желала, чтобы они вышли замуж за богатых и успешных джентльменов, но этому не суждено было сбыться.

- Ты можешь нормально говорить?

− Я вынуждена уйти на кухню, − перебила я, − и сделать много глотков воды.

− Скорее приходи, а то не узнаешь, что случилось с младшей сестрой, – пропела Ава. Я под мигание лампочек вошла на кухню и набрала целый стакан воды. Залпом осушив первый, я наполнила его заново и снова выпила, а затем еще.

Я решила больше не есть сладостей, а то потом могу не уснуть, − для меня еда на ночь как кофеин. Однажды я уже не сомкнула глаз всю ночь от боли в животе, когда Кэмерон, наплевав на правила, притащил в мою палату гору сладостей.

Я вернулась в комнату.

− Чем закончилась история? – спросила я, топая по теплому полу. Приятное ощущение.

− Младшая сестра, чтобы спасти старшую, покончила с собой.

− Зачем? – поразилась я, присаживаясь на пуф напротив дивана.

− Старшая сестра была проклята, поэтому не могла выйти замуж, – ответила Ава, зловещим тоном. − Снять проклятие могла только младшая близняшка. Она утопилась в том озере, что за домом.

− Что за глупая легенда? – буркнула Кристина, скептически изогнув бровь.

− Здесь за домом озеро? – я затаила дыхание, встревожившись.

− Да брось, − Ава знала о моем страхе перед водой. – Оно заледенело, тебе нечего бояться.

Мой позвоночник напрягся.

− И что было потом?

− Они обе утонули в этом озере. Младшая покончила с собой, чтобы снять проклятие старшей сестры. А та утонула, пытаясь спасти младшую. Они обе не умели плавать. К сожалению, это не красавчик – тот призрак. – Ава погрустнела. – Я бы позволила ему спать со мной в одной постели.

− Фу, – отшатнулась от рыжей Кристина, – ты просто ужасна.

− Ха! Кто это сказал? Девушка из дома с привидениями.

− Это не дом с привидениями, это охотничий домик, принадлежащий моему дедушке.

− И тут живут привидения, – не уступала Ава, желая разозлить Кристину.

− Да, − буркнула она, − и ряды приведений пополнятся, если кое-кто не перестанет нести чушь.

Ава рассмеялась:

− Если я стану призраком, я буду болтаться рядом и надоедать тебе до конца твоей жизни.

− Я иду спать, − я сдалась первее остальных.

Ранее Кристина показала наши комнаты, и моя была в самом конце коридора наверху. Довольно большая и уютная, с ковром из шкур на деревянном полу, с декорированными светильниками и остальными украшениями в подобном стиле.

Кровать под покатым потолком выглядела приветливо и уже поджидала меня, обещая сладкие, и более спокойные, чем моя жизнь, сны. Я быстро переоделась в пижаму и забралась под одеяло. Прямо над моей головой было окно. Я слышала, как стекло царапают снежинки, видела тени на покрывале, и это чудесным образом умиротворяло. Сквозь сонливость я думала о различных вещах: о призраках, Адаме и его сюрпризе, о своем прошлом и Экейне, и том, что он скрывает и зачем.

Когда сонливость стала сильнее, а мысли словно подернулись туманной дымкой, я приподнялась и выключила светильник. Прикрыла веки и упала на подушку, предвкушая прекрасный сон, если не с участием Адама, то хотя бы с отсутствием всяких чудовищ, монстров, и Рэна Экейна. И вот тогда это и произошло: дверь моей комнаты распахнулась, ударяясь об стену, тем самым открывая темный проем в коридор.

Я подскочила с колотящимся сердцем и щелкнула включателем.

В комнате никого не было.

Продолжая испуганно дрожать, я на цыпочках подбежала к двери, захлопнула ее и закрыла на замок. Затем в два шага преодолела пространство от двери до кровати и забралась под одеяло, оставив снаружи только пол-лица чтобы видеть то, что творится в комнате. Что ж, теперь, если мне понадобится помощь, никто не сможет войти. Отлично, Аура.

Стоп, мне же и не нужна помощь.

Наверное, мне это снится.

А что, если это призраки?

Хоть я и не верю в их существование, но знаю, что сугубо от моего мнения ничего не меняется – души усопших могут бродить где-то рядом с домом. Или в доме. Возможно, это даже те сестры–утопленницы.

Я услышала странный звук и подскочила.

− Кто здесь?!

Мне ответила звенящая тишина.

Ну почему светильники так тусклы?!

И почему в моей комнате висят чучела убитых дедушкой Кристины животных?!

Я стала часто дышать, пытаясь успокоить себя тем, что призраков не существует. А даже если бы они существовали, им было бы ни к чему приходить именно ко мне.

Щелкнул замок на двери и из моей головы мгновенно испарились все мысли, оставив лишь одну навязчивую картинку: чудовищная тварь утаскивает меня в темноту. Дверь со скрипом отворилась, и тьма снаружи словно стала поглощать свет из комнаты. Мое тело превратилось в кусок льда. Я не могла пошевелиться и не могла оторвать взгляд от темноты.

Кто-то хочет войти? Или уже вошел? Призраки ведь невидимы?..

Если встану с постели, единственного участка комнаты, освещенного светом, попаду в беду. Только здесь, под одеялом, я в безопасности. Я прижала его к груди лихорадочно соображая и прислушиваясь к темноте.

Это ведь не могут быть девочки? Они бы так не поступили. Кроме того, они уже все разбрелись по комнатам – я слышала голоса в коридоре полчаса назад.

Кровать в ногах скрипнула, и я так резко повернула голову, что едва не сломала позвонки. Завизжала – не от боли, а от страха: на покрывале ко мне спиной сидела девушка. Я видела лишь ее длинные светлые волосы, спускающиеся ниже талии шелковистыми волнами, и худые плечи.

Я слетела с кровати в мгновение ока и через секунду очутилась в коридоре, едва не подвернув лодыжку.

− ДЕВОЧКИ! – Я стучала в каждую из дверей в коридоре. − КРИСТИНА! А−А−А!!!

Призрак материализовался прямо ниоткуда, и я чудом избежала столкновения.

− ДЕВОЧКИ!

Я подсознательно просила, чтобы они выскочили откуда-нибудь из-за угла и закричали: «Розыгрыш! Мы так и знали, что ты боишься привидений!». Но никто не выскакивал.

Продолжая вопить, я принялась топать по лестнице вниз, на первый этаж, но у изножья уже стояла призрачная девушка. Она по-прежнему стояла спиной ко мне, но я видела ее силуэт в сумраке гостиной.

Я не остановилась – совершенно не соображала, что делаю. За секунду преодолела лестницу и подлетела к входной двери, но, когда схватилась за ручку и потянула дверь на себя, она с оглушающим грохотом захлопнулась. Я отшатнулась, ожидая увидеть перед собой лицо призрака: гнилое, с ужасными ранами и злыми глазами, но призрачная девушка по-прежнему стояла у лестницы спиной ко мне.

− ДЕВОЧКИ! – срывающимся голосом крикнула я, вскинув голову. − КРИСТИНА! АВА?!

Сердце отбивало дикий ритм.

Они не слышат тебя.

Я обомлела и в упор посмотрела на затылок призрачной девушки. Ее голос только что прозвучал прямо у меня в голове. Я вжалась в дверь и зажмурилась, пытаясь прогнать видение. Это же очевидно: меня вновь посещают галлюцинации. Это случалось не один раз.

Я распахнула глаза, но призрак не исчез.

Я не галлюцинация.

Я шумно выдохнула и сглотнула. Целую минуту сверлила взглядом фигуру призрачной девушки, и лишь потом осмелилась задать вопрос, который больше всего тревожил:

− Ты хочешь причинить мне вред?

Нет.

Я с трудом выдохнула. Нет. Нет, она не хочет причинять мне вред.

Облизала пересохшие губы и отпустила дверную ручку. Несколько раз сжала и разжала пальцы, ставшие словно деревянными.

− Ты призрак?

Да. – Вновь ответ прозвучал где-то у меня в мозгу.

− Что тебе нужно? – Меня осенило: − Ты девушка, которая утонула в озере много лет назад?

Я хочу показать, что произойдет, если ты продолжишь искать ответы.

− Что? – прошептала я.

Как она может знать, что произойдет? Кто она? Как мы связаны?

− Покажи свое лицо! – потребовала я. Я хочу знать, кто она.

Я хочу, чтобы ты пошла со мной.

− Куда?

Мне почему-то представилось загробное царство, в котором обитают духи.

− Кто ты?

Меня призвали. – Голос превратился в туман, а затем набрал силу. – И скоро Ангел Смерти заберет меня в иной мир, потому что меня не должно быть здесь. Иди со мной, Аура, и я покажу тебе.

− Что ты хочешь показать мне? – прошептала я, вжимаясь спиной в дверь. Я перестала паниковать, но все еще чувствовала себя неуверенно.

Я покажу то, что ты так отчаянно ищешь. Ответы на вопросы. Все, чего ты так жаждешь знать. Прошлое. Настоящее. Будущее.

− Сделай это сейчас.

Забери свой дневник, спрятанный на озере, и сама все узнаешь.

Я заволновалась.

Я все узнаю? Я найду свой дневник? Здесь? Почему? Почему сейчас?

Вопросы готовы были посыпаться из моего рта, но призрачная девушка опередила меня:

Ты должна пойти со мной, Аура, чтобы все узнать. Ангел Смерти уже близко, он скоро заберет меня. Почему колеблешься? Разве ты не хотела знать правду? Ты должна пойти со мной. Знаю, ты боишься, но ты должна это сделать. У меня слишком мало времени. Я должна уйти через Дверь, но прежде должна показать, что случится, если ты узнаешь правду. – Голос призрачной девушки все еще был меланхоличным. – Я для этого здесь – чтобы показать, что случится. Тебе решать, как поступить.

− Я не могу этого сделать. Я просто не могу, − пробормотала я, покачав головой. Идти за призраком в лес? Ночью? Нет…

Тогда я сделаю это за тебя.

Я не смогла в полной мере осознать, что случилось потом − просто призрачная девушка обернулась ко мне, а в следующую секунду я уже не я. Я даже не успела рассмотреть ее лицо, когда она вселилась в меня; словно на меня вылили ведро ледяной воды; словно сознание покинуло тело, и я теперь наблюдала со стороны за самой собой.

Я вижу, как мои глаза стали стеклянными, невидящими. Как я расслабляюсь, расправляю плечи и меланхолично иду по лестнице наверх, в свою комнату, мимо комнат Кристины и Авы. Меня преследует желание войти и проверить девушек, понять, почему они не слышат меня, но призрачная девушка контролирует порывы.

Я вижу, как вхожу в свою комнату, достаю из шкафа носки, штаны и свитера, и без разбору натягиваю на себя. Чувствую в душе сочувствие, исходящее от призрачной девушки, но не останавливаюсь, а продолжаю одеваться. Закончив с шапкой и курткой, я спускаюсь на кухню и беру фонарик, затем целенаправленно иду к входной двери.

Мои движения резкие и уверенные, и я думаю о том, что призрачная девушка спешит показать мне то что хочет несмотря ни на что. Меня насквозь пропитало ее горькое сожаление, когда я открыла дверь и нырнула в темноту, разбавленную свечением падающего снега.

Глава 20

Что человек должен ощущать, пробираясь сквозь тьму зимней ночи сквозь мягкий, пушистый снег, оседающий на его одежде и на земле, вслед за призраком? Я не знаю. Мне страшно. Страшно, но это чувство приглушено решимостью призрачной девушки, шагающей сквозь снежную метель и сквозь высокие ели, вырастающие в свете фонарика. Также я ощущаю ее страх неизбежности: она боится, что не сможет показать мне то, что хотела до того, как случится неизбежное – ее заберет Ангел Смерти.

Снег под ногами хрустел, заставляя в груди все сжиматься, но он притягивал своим чистым, серебристым мерцанием. Часто приходилось пригибаться, чтобы корявые ветви не выкололи глаза, и приходилось игнорировать влажный холод, распространяющийся по ногам, охватывающий колючими тисками спину.

Этот поход длился вечность. Казалось, многие часы я пробираюсь сквозь снег и тьму, ведомая призрачной девушкой, когда внезапно в голове звучит ее голос, наполненный страхом и паникой:

Беги, Аура, умоляю!

В одно мгновение контроль над моим телом вернулся с резкой, ослепляющей болью – призрачная девушка покинула мое тело. Я едва не завалилась в сугроб от неожиданности, и резко обернулась, пытаясь понять, куда она делась и что происходит.

Призрачная девушка облаком висела между двух деревьев, чуть поодаль от меня, что-то еле слышно шепча.

Аура, беги!

Я растеряно заморгала; фонарик в руке затрещал и стал мигать. Я постучала им по ладони, когда внезапно что-то отпихнуло меня назад, я с криком завалилась на спину в сугроб, выдохнув остатки воздуха из легких.

Тишину разорвал бешенный вопль, а затем оглушающий выстрел прямо возле моего левого плеча. В панике я стала дергаться, выбираясь из снега и отбрасывая бесполезный фонарик в сторону.

За спиной послышался шум, какая-то возня и звуки борьбы, но я не стала оборачиваться и выяснять, что происходит – мне дорога жизнь. Сперва на четвереньках, затем вскочив на ноги, я бросилась в лес. Призрачная девушка оставила меня, чтобы спасти мне жизнь, и я решила не тратить шанс.

Ноги, покрывшиеся корочкой льда, едва подчинялись; в ушах до сих пор стоял страшный звук выстрела, и я боялась, что сейчас услышу еще один, который собьет меня с ног.

Дыхание срывалось на крик, из горла вырывались хрипы, а воздух обжигал внутренности, но я не остановилась. Важнее найти укрытие или добраться до дома и вызвать помощь. Первое легче сделать, чем второе – дорога назад заблокирована.

Следующий выстрел прогремел где-то позади. Осознание приближения противника заставило увеличить скорость, забыть про болезненное давление в висках. Заставило найти в себе те силы, о которых я даже не подозревала. Шапка упала где-то позади, но я узнала об этом, только когда в темноте столкнулась с деревом, больно ударилась грудью, а сверху на меня посыпались тяжелые комья снега. Голова тут же стала мокрой, вода стекла по разгоряченной коже под куртку и свитер.

Стало вдвойне холоднее и страшнее, ведь я потеряла несколько драгоценных секунд.

Он настигал.

Я уже не понимала, холодно мне или жарко. Куртка от бега распахнулась, и теперь ветер беспрепятственно проникал под свитер, впитываясь в кожу и кости, и там превращаясь в жар, вырывающийся из груди паром. Не знала, сколько времени бегу. Ничего больше не слышала – ни шагов, ни выстрелов, лишь сумасшедший стук собственного сердца. Оно обливалось горячими слезами, умоляя позвать на помощь, но я твердила, что это ошибка. Никто не услышит меня, никто, кроме человека, который гонится за мной как напоминание, что нельзя останавливаться.

Силы почти иссякли, легкие давно взорвались и растеклись кровью по телу, но я притормозила лишь на секунду, чтобы сориентироваться.

Выбрала сторону, где было больше деревьев, где была возможность спрятаться.

− АУРА! Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ПЫТАЕШЬСЯ СПРЯТАТЬСЯ, НО ЭТО БЕСПОЛЕЗНО! Я ВСЕ РАВНО НАЙДУ ТЕБЯ!

Незнакомый голос.

Я оказалась на участке, где деревья росли столь близко, что земля была едва припорошена снегом. Кроме светлых пятен я не видела ничего, поэтому столкнулась с деревом и свалилась на спину.

Промозглая земля выбила из меня остатки сил.

Я больше не могу. Я устала.

Я больше не ощущаю ни страха, ни печали; меня затопило лишь осознание неминуемой гибели – это то, что ощущает каждый в своей жизни перед смертью: ты не хочешь умирать, ведь, по твоему мнению, есть сотни вещей, что ты не успел сделать, и которые так важны для тебя…

…но смерть уже близко.

− Смерть…

Это то, от чего никто не в силах сбежать, как бы сильна не была воля к жизни.

По щеке скатилась слезинка, которая была вызвана болью во всем теле, и тут же замерзла. Напрягая каждую мышцу, заставляя сотрудничать, я поднялась на ноги. Грудь по-прежнему вздымалась рывками, словно пытаясь опередить мои вдохи.

Я посмотрела вправо и влево, оценивая ситуацию. Казалось, теперь я стала другим человеком, более осознанным и разумным. Паника, захватившая мозг и заставляющая бежать куда глаза глядят - главное не останавливаться, - теперь отступила и я решила, как поступить дальше.

За мной охотится обычный человек, поэтому он не может вечно бродить по лесу. Он устанет от бега и холода, и тогда я смогу вернуться в домик, вызвать полицию и позвонить Кэмерону. Сейчас я могу позволить себе лишь одно – прислушиваться к происходящему. Инстинкты помогут – мне не впервой приходится ночевать на улице и убегать. Я могу это выдержать.

Превозмогая боль в теле, я забилась в угол; присела на корточки и забралась между деревьев в самую глубь темноты, куда не мог проникнуть даже призрачный лунный свет. Снега не было, земля была скользкой. Нащупав в темноте дрожащими от напряжения руками ветки кустарников я с облегчением вздохнула и стала пробираться вперед, царапая щеки и пальцы и цепляясь волосами о колючки.

Теперь я смогу отдохнуть. Я в укрытии.

Не заботясь о том, что могу простудиться, я просто легла на землю и зажмурилась. Минуты превратились в желе, а, возможно, мое тело превратилось в нечто безвольное – я едва могла пошевелить рукой.

А затем земля накренилась. Я почувствовала, что моя голова падает куда-то вниз, скользит по утесу, но не почувствовала ничего особенного по этому поводу. Позволила себе расслабиться. Почувствовала, как кожа остывает, вбирает в себя холод земли. Не было сил подняться и уйти. Остановить падение.

Аура, уходи.

Я вздрогнула, услышав голос призрачной девушки у себя голове, и открыла глаза. Сердце защемило, когда я поняла, что уснула. Я уснула на краткий миг, но этого было достаточно, чтобы кто-то нашел меня. Я слышала его шаги на уровне своего уха.

Скрип снега. Ломаются ветки. Затем мне в глаза ударил свет фонарика, и я изо всех сил зажмурилась.

Аура, спасайся, я умоляю тебя.

Как я могу спастись?

Для меня все кончено – пистолет смотрит прямо на меня, заставляя сердце биться в ускоренном ритме. Я должна вспоминать своего брата. Задуматься над тем, что он почувствует, когда узнает, что я никогда не вернусь из увеселительной поездки, что никогда не вернусь из прекрасной деревеньки под названием Криттонский Ручей, которая была похожа на рождественский шар. Должна была подумать о том, что почувствуют девушки, когда объявят в полицию о моем исчезновении, что почувствуют, когда найдут мое тело и узнают обо мне правду.

Я должна думать обо всем этом, но думала лишь о том, что умру из-за человека, лица которого даже не видела. Меня стали атаковать совершенно бессмысленные вопросы: кто хочет моей смерти? Кто бы стал преследовать меня до Криттонского Ручья? Интересно, это будет больно?

Аура, прошу…

Я зажмурилась до боли, чтобы не расплакаться. Я же всегда плачу. Постоянно. Сейчас не стану.

Возможно я окажусь в мире, где мама и папа.

Я почувствовала, как под веками собираются слезы.

Я никогда не узнаю, что со мной произошло. Не узнаю, кто сделал это с нами.

Аура…

− ДА ЗАТКНИСЬ УЖЕ ТЫ! – заорала я что есть силы, со злостью погружая кулаки в снег. Фонарик в руке незнакомца дернулся, а затем за несколько секунд произошло что-то непонятное: словно в замедленной съемке и сквозь тысячи шумов, я услышала, как земля под моими ногами скрипит и ломается на куски, и я падаю вниз, врезаюсь в гладь воды и захлебываюсь от неожиданного холода, охватившего все мое тело.

НЕТ! О БОЖЕ НЕТ! – хотела заорать я, в панике размахивая руками в темноте, но я не произнесла ни слова. Меня тянуло на дно, в бездну ада, туда, где все будет кончено. Я не могла удержаться на поверхности: тяжесть воды давила на голову, опускала вниз.

Что случится скорее – я утону или замерзну, превратившись в ледышку?

Я барахталась, стараясь ухватиться за что-нибудь в воде, но не чувствовала ничего вокруг себя, и даже не ощущала дна под ногами.

Я утону в этом озере.

Где тот человек?

Почему я думаю об этом в то время, как мои легкие наполняются водой?

Интересно, а как они наполняются водой?

Мне казалось, что я засыпаю.

Это значит, что я утонула или замерзла? Или и то и другое?

Тридцать секунд я не двигалась, глаза были открыты. Казалось, что я плыву, но руки и ноги давно отказали.

Интересно, а я стану призраком?

Мой мозг, наверное, тоже умер, потому что я увидела свет, и как мое тело стремится к этому свету. А потом появилась призрачная девушка, освещая черноту воды своим сиянием.

Я мысленно позвала ее, но это была не призрачная девушка, это была я. Значит, я уже умерла и наблюдаю за тем, как тело отторгает душу. Теперь я мертва. И я тоже стану призрачной девушкой.

Мои ноги коснулись дна озера, и где-то вдалеке, кажется на поверхности, я услышала звук выстрела, но мне уже было все равно. Сознание плыло в свет, разливающийся вокруг серебряными облаками, охватывающими тело.

Он держит меня под водой, наслаждаясь тем, что видит в моих глазах боль. Боль нравится ему, но не мне. Я хочу, чтобы он наконец отпустил меня, чтобы наконец убил меня, но знаю, что Рэн не отпустит. Он хочет вдоволь наиграться со своей игрушкой. Он накручивает мои волосы на руку, толкает меня вновь под воду. Я захлебываюсь. В легкие проникает вонючая болотная жидкость, наполняет все тело. Я пытаюсь кричать, но все, что вырывается из моего рта - разъяренное бульканье. Руки Рэна на моей голове, в моих волосах, удерживают меня на месте, и единственное что я могу сделать – пытаться приподняться на ноги, но он успешно сдерживает мои порывы ударить его.

Я хочу убить его.

Я хочу этого больше всего на свете. Хочу причинить боль, которая ни за что не сравнится с тем, что он сделал со мной. Но его тело придавливает меня к земле, а руки окунают мою голову в воду застоявшегося прута.

Я понимаю, что мне конец, что мне не выбраться, но думаю лишь о том, что я хочу убить этого человека.

… Я закашлялась, ощущая нестерпимую боль в горле. Свет стремительно отступал, а затем я увидела лицо Рэна Экейна, склонившегося надо мной.

− Ничего не говори, – предупредил он. Его рука была на моем животе, и я поняла, что он вытащил меня из озера. Он прикасался ко мне.

− Отстань от меня! – вскрикнула я, отползая назад от промокшего насквозь и сделавшего удивленный вид Экейна. Ко мне вернулось новое воспоминание. Экейн пытался убить меня. Его руки все еще ощущались на моей голове, на моей шее, и я все еще слышала в своих ушах его мерзкий смех, будоражащий тело, заставляющий испытывать всепоглощающую ненависть.

Я хочу убить его.

− Не такую реакцию я ожидал, − Экейн, не подозревая о моих мыслях, выпрямился и сделал ко мне шаг.

− Не приближайся ко мне! – завизжала я, и тут же закашлялась.

Он хочет убить меня. Его тело придавливает меня к земле, пальцы, запутавшиеся в моих волосах, тянут голову вниз, заставляя дышать грязной водой.

Он смеется.

Я в панике стала водить рукой по холодной земле, и мои заледеневшие, едва подчиняющиеся пальцы нащупали что-то, что я восприняла как оружие против Экейна, схватила его и выставила вперед. Пистолет.

Меня затошнило. Это было ужасно – наставить на кого-то пистолет, угрожать, заставлять повиноваться. Я была в ужасе, а парень удивлен:

− Ты ведь не выстрелишь в меня, Аура.

− Почему нет? – Я дрожала от холода, но рука была твердой. – Почему я не выстрелю? Назови хоть одну причину почему я не сделаю этого? Ты пытался меня убить. Я все вспомнила. Ты пытался убить меня!

Повисло молчание, и мне казалось, я не слышу ничего, кроме собственного дыхания, вырывающегося из груди рывками, и стука зубов. Холод, обнявший меня ледяными руками, был настолько реален и ощутим, что казалось ничего другого не существует.

Почему Экейн не боится, что я могу причинить ему боль? Почему не думает, что я поступлю так же как он?

− Ты не думал, что я сделаю это, верно? Не думал, что я вспомню, что ты со мной сделал, но я все вспомнила!

Еще утром. Ощутила ослепляющее чувство дежавю, на секунду пронзившее мой рассудок. Я была здесь раньше. Я была здесь с этим человеком.

− Я знаю, что ты не сделаешь этого. – Экейн испытующе смотрел на меня, а я не отводила взгляда, потому что решила смотреть опасности прямо в глаза. – Опусти пистолет, – приказал он голосом человека, теряющего терпение.

− Нет, – отрезала я на удивление злым голосом. – Ты больше не прикоснешься ко мне. Я все знаю. Знаю, что ты со мной сделал. И после этого ты мог притворяться нормальным человеком?!

− Я никогда не говорил, что я нормальный, разве нет? – Экейн горько усмехнулся, словно только что пошутил. Меня пронзила вспышка ярости.

− Хватит прикидываться! – вскрикнула я, снимая пистолет с предохранителя. Мне и в голову не пришло, откуда Рэн Экейн здесь взялся, но теперь я с ужасом спросила: − Ты пытался застрелить меня? Ты гнался за мной в лесу?

− Нет.

Я недоверчиво покачала головой:

− Тогда где тот человек, что преследовал меня?

Я дрожу, Экейн – нет. Хоть он и выглядит ужасно.

− Я не знаю.

− Ты лжешь, − констатировала я. – Ты снова пытался сделать это, верно? Не смог завершить дело в первый раз, и сейчас решил закончить?! – я встала на ноги, предупреждая: − Тебе больше не удастся обмануть меня!

− Ты всегда позволяла делать это с собой, Аура, не вини меня, − с нежностью произнес Экейн, улыбаясь как серийный убийца. Он сделал еще шаг ко мне, полностью уверенный в том, как я поступлю.

Я спустила курок.

Я не знаю, зачем сделала это.

Экейн замер.

Ничего не произошло – лишь невнятный щелчок в полной тишине, − даже лицо Рэна не изменилось. Он был все так же невозмутим, будто знал, что ничего не произойдет.

Моя рука безвольно повисла вдоль тела.

Что я наделала?

Почему я это сделала?

Я была напугана? Это от стресса? От паники? Или я хотела сделать это?

Я задрожала от боли. Я чудовище.

Я превращаюсь в монстра, в человека способного на убийство.

Из груди вырвался странный звук, похожий то ли на всхлип, то ли на смешок.

Я могла убить его!

Я могла убить человека, даже не думая ни о чем.

Моя голова была пуста.

Я села на землю и заревела. Потому что была уничтожена и сделала это сама. Сама поднесла к виску пистолет и выстрелила. Сама вспорола себе горло и оставила тело истекать кровью. Это не Экейн причинил мне больше всего боли, а я сама, своими действиями и поступками.

Он медленно приблизился, ступая по промозглой земле. Я не поднимала головы, видела лишь колени Экейна. Боялась моргнуть, потому что слезы хлынут с новой силой. Боялась дышать, потому что это вдохи чудища. Мне все равно, кем является Рэн, главное, кем становлюсь я, когда он приближается ко мне. Я сильно вздрогнула, когда он опустил на мои мокрые волосы ладонь и прошептал:

− Ничего. – Помолчал. – Ничего.

Я всхлипнула.

Что? Что?..

− Я лишь пришел забрать это. – Экейн наклонился, и поднял с земли рядом со мной какую-то вещь, которую я раньше не заметила. Прямоугольный пакет.

Я открыла рот, чтобы заговорить, но мне это удалось лишь со второй попытки:

− Что это?

Все похоже на сон. На жуткий кошмар, длительностью в несколько лет.

И я – главная героиня этого кошмара – девушка, хотевшая убить только что парня, который теперь выглядит снисходительным и еще более бездушным, если это вообще возможно.

− Это то, зачем я пришел сюда сегодня ночью, – продолжал полушепотом Экейн. Он развернул пакет, стряхивая капли воды на землю: − Это твой дневник, который я вынужден забрать.

***

Уже второй раз за эту ночь я мчалась через лес.

Слез не было, и не было ни страха, ни боли, ни отчаяния, потому что у меня была цель. Я уже сделала то, на что думала никогда не буду способна, да и вообще никто не будет способен.

Я могла убить.

И это было не просто так. Это было для того, чтобы достичь цели.

Теперь у меня еще больше причин чтобы следовать до конца, и я точно не отступлю.

Шаг и еще один.

Я забыла про холод, про то, что моя голова гудит, что течет из носа и жжет в груди.

Экейн забрал мой дневник. Это было так стремительно и неожиданно, что я была шокирована и отпустила его. Ничего не сделала, чтобы его остановить, но теперь я так не поступлю – не сейчас! Он пытался меня убить. Возможно в своем дневнике я об этом писала, поэтому Экейн так жаждет спрятать его. И он спрятал его на озере.

Потому что знал, что я не приближусь к воде. Он знал о моей фобии.

Ярость ослепляла. Клянусь, если бы у меня было оружие, я бы убила Экейна четко осознавая, что делаю. Он не заслуживает права на жизнь. Он не заслуживает дышать воздухом с обычными людьми. Он звучал в моих ушах – его смех, полный предвкушения. За что он так поступил со мной в прошлом?

Вскоре показался дом. Свет горел во всех окнах, и у меня защемило сердце: девочки внутри, но такое ощущение, словно нас с ними разделяет невидимая граница. Я ощущаю себя другим человеком.

− Аура! – Я услышала позади себя крик, затем на меня налетела Кристина, едва не пришибив фонариком по голове. − О господи, где ты была?! Я думала, что никогда не найду тебя! Зачем ты пошла в лес?! Я слышала выстрелы, что произошло?!

Ощутив объятия подруги – то, что было как луч света в темном царстве, − я от облегчения всхлипнула и разрыдалась.

− Господи! – простонала Кристина все еще держа меня за плечи и пристально оглядывая. – Ты вся мокрая, что случилось?! Что произошло? О боже, Аура, не плачь, идем в дом! Идем, скорее!

− Нет, Кристина, послушай, Экейн…он…он… − мои зубы стучали, но замолчала я не поэтому. Что я скажу ей? Как объясню, что сделала? Как объясню, почему пошла в лес? – Я… Кристина, я должна найти Экейна.

− Аура, о чем ты говоришь? – она готова была всплеснуть руками. − Ты должна переодеться в сухую одежду, иначе заболеешь.

− Мне все равно! – Я попыталась отстраниться, но Кристина крепко держала меня за руку. Она потащила меня к дому, и чем ближе мы подходили, тем сильнее я слепла: свет, после тех кошмаров, что произошли во мраке леса и под водой, казался нереальным. Мое тело, пропитанное влагой, было нереально. Экейн с моим дневником и призрачная девушка – все нереально.

− Идем, Аура. – Кристина затащила меня в дом.

Я шла за ней.

Наверное, потому что все нереально. Я медленно взобралась по ступеням, вошла в прихожую и замерла.

− Нет, Кристина…

Мои ноги внезапно приросли к полу.

− Я должна забрать у него свой дневник. Он пытался убить меня…

− Хорошо, Аура, − утешающе бормотала девушка. Ее хватка на моей руке усилилась. – Хорошо, все будет хорошо! Ты должна перео…

Я с трудом соображала. Она права, я должна переодеться. После этого сразу же уйду. Я должна забрать то, что принадлежит мне.

− Тебе больше не удастся обмануть меня!

− Ты всегда позволяла делать это с собой, Аура, не вини меня.

Я вбежала по лестнице наверх, чтобы переодеться.

Кристина спешила следом:

− Куда ты так торопишься? – ее голос был подавленным, напуганным. Она щелкнула выключателем в моей комнате, и зажегся верхний свет, который я забыла включить. Я так привыкла быть в темноте за те несколько минут/часов в лесу, что это уже казалось правильным.

− Я говорила, что должна сделать, − автоматически сказала я, мысленно отсутствуя. − Я должна забрать у Экейна свой дневник. Он может уничтожить его. Но если он сделает это, я убью его. Теперь я знаю, я могу это сделать.

Наверное, не я сказала эти слова, а кто-то другой.

− Что?.. – голос Кристины дрогнул и я обернулась. Она выглядела настолько ужаснувшейся во мне, в своей подруге, что внутри меня свернулось клубком чувство стыда и вины. Наверное, и ей показалось, что это сказала не я, а кто-то другой, но я вынуждена была повторить, чтобы до нее наконец дошло:

− Кристина, ты была права, Рэн Экейн плохой человек. – Слова должны звучать весомо, но что я говорю на самом деле? «Кристина, я собираюсь убить Экейна, потому что он плохой человек».

Она продолжала смотреть на меня этим взглядом, словно я стала худшим разочарованием в ее жизни, словно я превратилась в двухголового монстра и теперь смотрю на нее, пытаясь говорить на человеческом языке.

− Ты…ты серьезно? – прошептала она. – Ты действительно хочешь кого-то убить?

− Черт возьми, да. – Я впервые выругалась, но это принесло мне горькое удовлетворение. Да, я поступаю правильно. Я на мгновение сжала зубы, чтобы следующие слова не вырвались из моего рта, но это тем не менее случилось: – Я собираюсь убить не просто кого-то, а Экейна! Из-за него я стала такой! – обвиняя выкрикнула я. Взгляд Кристины убивает, действует на нервы. – Я больше не могу быть обычной и притворяться, что ничего не происходит. У тебя под носом, Кристина, творятся невероятные вещи, а ты ничего не делаешь! Экейн мучает меня! Им плевать, что я чувствую! И твой дружок Лиам напал на меня, после того, как многие недели терроризировал меня, следил за мной! Ты так ничего и не сделала!

− Он сделал это не специально! – выкрикнула Кристина, и захлопнула рот обеими ладонями.

Я уставилась на нее, соображая.

В голове, казалось, поселилось стадо муравьев, и они сновали туда-сюда, мешая думать. Я поняла лишь одно: Кристина с ними.

− Почему ты все время защищаешь его?! Ты с ними, Кристина? – Меня передернуло.

У меня паранойя!

Я собиралась извиниться за гневные высказывания, но она выскочила за дверь, и, спустя секунду послышалось, как поворачивается ключ в замке.

В живот бухнулся ком льда – чувство было именно такое.

− КРИСТИНА! – заорала я, бросившись к двери.

Я знала, что она стоит там, но хотела знать, о чем думает, хотела взглянуть на ее лицо.

− КРИСТИНА! – я забарабанила кулаками в дверь, не веря в происходящее.

− Я не могу позволить тебе уйти, – простонала она за дверью. Я замолчала, чтобы ее слышать. Изо рта лишь вырывалось шумное дыхание. − Я не думала, что все произойдет так, а теперь я вынуждена тебя запереть в комнате, прости, Аура.

− И что ты будешь делать?! Ты с ними, да?! Почему?!

Глаза заволокло непрошенными слезами.

− Аура, я не с ними. И они не со мной. Мы просто делаем одно дело.

− Что это за дело? – Я была способна на смех, и из меня непроизвольно вырвались какие-то каркающие звуки. – Это работорговля? Или заказное похищение? Вы похищаете людей?!

− Тебе придется провести здесь некоторое время, Аура, пока все не закончится. Ты не должна была вспоминать, что они с тобой что-то сделали, а теперь уже поздно. Я не могу тебе помочь.

− Что? Кристина! – Я снова забарабанила в дверь, и каждый стук отдавался в голове болью. Необходимо прилечь.

− Я позвоню Экейну, чтобы он приехал. Он знает, что делать. Это время ты проведешь здесь. Не пытайся сбежать, Аура, теперь тебе это не удастся. – Голос Кристины жутко изменился, и я, затаив дыхание, слушала ее слова.

Он знает, что делать…

Не пытайся сбежать… теперь тебе это не удастся…

Я вновь заплакала.

Что мне делать теперь? Кристина с Экейном и Лиамом. Вот почему она так слепо верила в Лиама. Но почему Кристина не хотела, чтобы я общалась с Экейном?

Она боялась, что, увидев его, я все вспомню. А если я все вспомню, то и Лиаму и Кристине это не принесет ничего хорошего.

Я опустилась на корточки перед дверью тихо всхлипывая. От жалости к себе защемило в груди, а из горла вырывались странные звуки, - не хватало воздуха вздохнуть.

Я могла смириться с предательством Лиама, но Кристина… она была мне почти как сестра, и она предостерегала меня от общения с Экейном. Я ей верила всегда – ни разу не подвергла ее слова сомнениям!

… Через решетки на окнах в комнату стал пробиваться серый свет. Я с трудом открыла глаза, в них словно песка насыпали.

Ноги затекли: не знаю, сколько я так сидела у двери. С трудом поднялась. На мне по-прежнему была мокрая одежда, впитавшая отвратительный запах озера, и я с отвращением стянула свитер вместе с кофтой через голову и бросила у ног.

Медленными шагами, словно зомби, направилась к ванной комнате, ничего не соображая. Ощущала себя как человек, которому сделали лоботомию или которого лечили электрошоком. В голове не было ни одной мысли, лишь серый туман, и казалось, я сама состою из этого серого тумана.

Я полностью онемела.

Внутри не осталось никаких чувств, ведь я по неосторожности растратила их на ненужных людей, которые не заслуживают доверия.

Я включила воду и несколько минут наблюдала за тем, как наполняется ванна. Прислушивалась к шуму – единственное, что заполняло мозг, − и часто закрывала глаза, потому что не было сил держать их открытыми.

Когда ванная наполнилась, я полностью погрузилась под воду, позволяя ей смыть с меня всю грязь и мерзкие ощущения прошедшего дня.

Я больше не чувствовала страха из-за воды. Казалось, вообще ничего не чувствовала кроме обиды и разочарования. После первого предательства ты уже не должен ничего ощущать. Кажется, что все происходит не с тобой, а с кем-то другим – более наивным и доверчивым.

Вокруг все стихло; просто пришло время быть хладнокровнее и решительнее. Отныне мне нечего терять. У меня не осталось ничего, а кто-то, благодаря мне, хочет выйти сухим из воды.

Воздух закончился, и я резко села, расплескивая воду и кашляя. Склонила голову к коленям и громко всхлипнула. Это ничтожно – знать, что можно положиться лишь на себя. Знать, что никто не в состоянии понять, что с тобой происходит. Ничтожное ощущение, когда осознаешь, что никому больше не сможешь доверять, потому что люди не те, кем кажутся.

Четко осознавая, что должна сделать, я выбралась из ванны.

Глава 21

В семь утра время для меня остановилось.

Сна не было ни в одном глазу, ни одной мысли не было в голове. Я насколько устала, что сил не было даже моргать. Подумать о чем-то, чтобы уснуть. Умереть.

Внезапно я услышала шаги на лестнице, которые остановились у моей двери.

Сердце стремительно укорило ритм: я вспоминала, что Кристина обещала прислать Экейна «разобраться со мной». Я резко встала и на цыпочках подошла к двери. Когда Экейн откроет дверь, я оглушу его лампой и смогу уйти. Сейчас во мне столько адреналина и неприкрытой агрессией, что я запросто смогу раскроить ему череп.

Я взяла с тумбочки лампу, декорированную под дерево, и прижала к груди.

Ручка двери повернулась, но дверь, запертая на ключ, разумеется не открылась.

Кто-то (я уже не была уверена, что это Экейн) стал дергать дверную ручку, безуспешно поворачивая, затем, не добившись результата, смущенным голосом позвал:

− Эм… Аура? Ты здесь?

Вздрогнув, я опустила руку с лампой и подозрительно спросила:

− Адам? Это ты?

− Аура, отопри дверь, − с расстановкой попросил Адам. От звука его голоса у меня закружилась голова и подкосились ноги. Я бросилась к двери.

− Кристина заперла меня, – сказала я жалобным голосом. − Я не могу выйти.

− Отойди, – глухо приказал Адам. Я отошла от двери, прижимая лампу к груди. Голова все еще гудела от возбуждения и облегчения, прокатившихся по моей крови с огромной скоростью. Я ощущала себя как в тот день, когда прокатилась на американских горках в пятом классе, и меня едва не стошнило на Аву.

В комнате внезапно раздался оглушающий грохот, от которого на спине выступил пот и заложило уши, ведь долгое время я сидела в тишине и теперь скрип и глухие удары были словно гром среди ясного неба.

Дверь поддалась, открывшись с иступленным вдохом. Адам вошел внутрь, и я наконец смогла дышать, увидев кого-то, кто на моей стороне.

− Что ты делаешь? − Он перевел удивленный взгляд на лампу, и обратно на меня. Я поставила ее на место. Адам не отрываясь следил за моими движениями и, очевидно, был сбит с толку. – Что произошло?

− Я… я… как ты узнал, что я здесь?

− Ты ведь мне сама сказала.

Я лихорадочно стала вспоминать.

− Да… − я хмурилась. – Припоминаю, что говорила что-то такое…

− Аура, да что с тобой? – Адам протянул ко мне руку, но я непроизвольно дернулась, и его брови взметнулись вверх. – Что случилось? – Его голос поднялся на октаву, и чтобы парень прекратил беспокоиться и воображать всякие ужасы, я приблизилась и позволила себя обнять. В конце концов, я не дикое животное. Рядом с Адамом я почувствовала себя хорошо и в безопасности. И поэтому я позволила себе расслабиться и раскиснуть.

***

Когда машина Адама стремительно приближалась к Эттон-Крик, он бросил на меня взгляд и сказал:

− Хочешь, чтобы я заревел как ребенок? Когда ты плачешь, я чувствую, как и в моих глазах собирается влага. Прекрати, Аура. Ты сильнее.

Я оторвала печальный взгляд от безоблачного неба, нависшего над машиной, двигавшейся по широкому шоссе вдоль леса, и посмотрела на друга.

− Хватит шутить, – сказала я строгим голосом, но все же улыбнулась. Невероятно, что в этом хаосе продолжают существовать такие вещи как улыбки и нежные взгляды.

− Я не шучу. – Не отрываясь от дороги, Адам осторожно спросил: − Ты можешь рассказать, что произошло?

− Все сложно.

− Я изначально знал, что будет непросто, но остался с тобой. И сейчас я тоже с тобой, − с нажимом добавил он, словно я сомневалась. Мне пришлось одарить парня тяжелым и одновременно благодарным взглядом:

− Я благодарна тебе за это. Ты ведь знаешь, как много это значит для меня.

− Нет. Не знаю.

− Что? – мои брови непроизвольно взлетели вверх.

− Я сказал, что не знаю. Откуда я могу знать, ты ведь не говорила.

Я почувствовала, как мое лицо вытянулось от изумления, ведь я действительно никогда не говорила ему «спасибо». Очевидно, я нехороший друг. Нет, точно нехороший человек, после того, что я натворила несколькими часами ранее.

− Я благодарна тебе, − отчетливо произнесла я, вкладывая в голос все хорошие чувства, которые только остались в душе. − Действительно благодарна. За все.

− Что ты делаешь Аура, − рассмеялся он. – Сначала хочешь довести до слез, теперь пытаешься смутить?

Я натянуто улыбнулась и перевела взгляд вперед, где машина Адама решительно рассекала зарождающийся рассвет. Хотелось бы, чтобы и мое будущее было безоблачным и светлым, как это зимнее утро, но этого не будет. Оно предрешено, и какой бы путь я не выбрала, конец будет один: мне придется совершить много плохого, я чувствую.

***

Рэн Экейн испытывал усталость и злость, − просто изнурительная смесь чувств, от которой в любой другой день он просто отмахнулся бы, ведь не привык переживать из-за ерунды. Сегодня не ерунда.

Он целую минуту гремел ключами, пытаясь попасть в замок, а когда ему это удалось, и он вошел внутрь, то изможденно спросил, обращаясь к Джульетте, сидящей на диванчике в прихожей:

− Зачем ты меня ждала?

− Фу, что за запах? – Джульетта сморщила свой аккуратненький носик, на что Экейн совершенно не обратил внимания. Оставив свое дурно пахнущее пальто на полу гостиной, он направился в свою комнату. Девушка поспешила за ним, цокая каблучками по полу. − Где ты был?

Рэн уже был в ванной, и Джульетта скользнула за ним. Он бросил на нее взгляд:

− Ты и в душ со мной пойдешь?

Девушка, смущенно (смущенно ли?) прикусив губу, вышла. Через пятнадцать минут Рэн вернулся в светлом свитере, темных джинсах и с влажными волосами. И, не обращая никакого внимания на Джульетту, застывшую в дверях, он завалился на постель и зажмурился, испытывая странное неудобство. Надавил ладонями на глаза и спросил:

− Я думал, я сказал тебе в прошлый раз достаточно ясно, что мне не нравится, когда по моей квартире бродят посторонние люди.

− Я пришла, чтобы сказать, что через неделю возвращаюсь в университет.

− О, – Экейну даже в голову не пришло притвориться опечаленным. – Вот как? Это будет лишь через неделю?

− Ненавижу тебя.

− Нет, не ненавидишь. – Рэн открыл глаза одарив Джульетту взглядом. Она скрестила руки на груди:

− Ты прав. Ты прав, и ты знаешь это. – Джульетта с вызовом вскинула подбородок. – И возможно гордишься тем, что в тебя влюблена еще одна девушка, но мне не важно, что ты думаешь по этому поводу.

− Что это значит? – Экейн внезапно заинтересовался и повернул голову в ее сторону. Скрестив руки на груди и надменно глядя на хозяина квартиры, Джульетта прошла в середину комнаты:

− Это значит, что я не становлюсь уязвимее от моей любви к тебе. Искренняя, чистая любовь лишь добавляет силы, поэтому ты можешь унижать меня сколько угодно раз, мне это не причинит боли.

− Так ли ты уверена в этом?

− Да.

Экейн рассмеялся. Он был так сильно изумлен, что на краткий миг забыл о проблемах, тянущихся вот уже не один год.

− Позволь уточнить, – он приподнялся на локтях, чтобы видеть ее. − Всякий раз, когда я отвергаю тебя, ты любишь меня все больше и все сильнее?

− Так и есть, Рэн.

− Что ж, − Экейн снова откинулся назад. – Думаешь, мне стоит уступить тебе и сдаться? Может тогда ты оставишь меня в покое?

− Я уйду, как только скажешь, где провел ночь. Ты был с ней?

− Да. Мы плавали в озере.

− Ты невыносим, – отрезала Джульетта. – Ты любишь ее?

− Нет.

− Но ты был с ней?

− Да.

Повисло молчание. Похоже, Джульетта обдумывала сложившееся положение, и что-то в ее голове не складывалось. Она свела брови на переносице, подозрительно глядя в сторону молодого человека, вновь прикрывшего веки.

− Что у тебя за дела с ней, Рэн?

− Дела, которые тебя не касаются.

Он ждал, когда она наденет верхнюю одежду и уйдет, но Джульетта, похоже, никуда не спешила.

Тогда он встал и направился к двери.

− Я провожу тебя, Джульетта. – Он вышел через дверь, сбежал вниз по черной винтовой лестнице и вышел через стеклянные двери в коридор. Девушка медленно спустилась вслед за ним, но не ушла.

− Что еще ты хочешь? – не выдержал Экейн. Его глаза жгло, и это было неприятное ощущение.

− Я люблю тебя.

Рэн резко обернулся и произнес:

− Не говори таких вещей в моей темной прихожей. Это наталкивает на определенные мысли.

Джульетта резко привстала на носочки, и впилась в его губы неожиданным поцелуем. Рэн вздрогнул. Он не отстранился, но и не обнял девушку, просто позволив ей целовать себя. Стоял, вдыхая парфюм Джульетты, смешанный с чистейшим желанием, и думал: «Почему же он никак не поцелует ее в ответ?».

Разве он не может позволить себе отвлечься от проблемы под названием «Аура Рид»?

Экейн аккуратно отодвинул Джульетту от себя.

− Достаточно на сегодня. Тебе пора.

Она несколько раз моргнула, словно не осознавая, что только что произошло, затем промямлила:

− Да. Я пойду. Не стоит меня провожать. – Она вышла за дверь, и Экейн целую минуту смотрел на нее, словно ожидая, что девушка вернется, и как обычно станет предъявлять какие-то претензии, но она не вернулась. Все, что нужно было, чтобы ее прогнать – поцелуй? Они такие странные – люди.

Продолжая размышлять о странностях, он вернулся в гостиную и засунул руку в грязное вонючее пальто, собираясь спрятать дневник в укромном месте, однако в кармане ничего не обнаружилось.

Неужели Аура каким-то образом проникла в его дом и завладела дневником? Нет, это смешно. Хоть от этой девчонки можно ожидать чего угодно, но проскользнуть мимо него она не смогла бы. И никто не смог. Кроме…

Рэн выдохнул, стараясь держать себя в руках, и обернулся. Кэмерон, в своем дурацком костюме-тройке, прислонившись к дверному косяку наблюдал за Рэном.

− Она много пишет про тебя.

− Я знаю.

Рэн подошел к Кэмерону и выхватил из его рук дневник.

− Почему ты читаешь чужие записи? Не похоже на тебя.

Кэмерон холодно усмехнулся:

− Я не читал, лишь предположил. Исходя из того, что я знаю, иного быть не может – наверняка весь дневник о тебе.

− В любом случае не прикасайся к нему, – приказал Экейн, и собственнически положил дневник девушки в ящик письменного стола. Кэмерон скрестил руки на груди:

− Надеюсь, ты не собираешься прятать его там? Я пришел проследить, чтобы в этот раз ты хорошо его спрятал. Я устал лгать о тебе.

− Лишь я виновен? – Рэн обернулся.

− В этот раз спрячь его так, чтобы она не нашла. Кроме дневника у нее ничего нет, и я надеюсь, так и будет.

− Я было решил, что ты пришел потому что узнал, что Аура пыталась пристрелить меня.

− Что ты сказал? – Кэмерон напрягся. Это много значило для них обоих.

− Я сказал, что она направила на меня пистолет.

− Ты уверен?

− Нет, я ослеп от озерной воды.

− Она пыталась тебя убить, − задумчиво повторил Кэмерон, глядя на Рэна в упор: − Ты знаешь, что это значит.

− Да. – Рэн вздохнул. – Знаю.

− Есть еще одна проблема, – сказал Кэмерон после затянувшегося молчания. Он медленно прошел в гостиную, засунув одну руку в карман. – Адам.

− Он не проблема, – возразил Рэн, тяжело опускаясь в кресло, чувствуя каждой клеткой своего тела усталость.

Кэмерон хмыкнул, присаживаясь на подлокотник дивана, и язвительно заметил:

− А когда здесь была Джульетта, ты хорошо держал себя в руках.

Рэн открыл глаза:

− Ты уже был здесь?

− Да. Я видел то, что теперь так смущает тебя.

− Заткнись.

Кэмерон рассмеялся.

− Почему бы тебе не подыграть девушке и не притвориться влюбленным?

− А почему ты не притворился влюбленным с Ясмин? – насмешливо парировал Экейн, и теперь уже Кэмерон приказал ему заткнуться.

− Я не могу дать Джульетте то, что она хочет. – Рэн стал серьезным. − Она слишком требовательна. Она считает, что влюблена. Но я знаю, что на самом деле она чувствует, когда видит меня. То же, что чувствует любая другая.

− Не вини ее.

− Я не виню. – Экейн тяжело вздохнул, уткнувшись взглядом в пустой камин. − Я просто прошу держаться ее подальше. Разве у нас недостаточно проблем? Я не хочу хоронить еще один труп.

− Мы не можем убить Адама, – с осторожностью сказал Кэмерон, переводя взгляд в камин и наблюдая за ярким пламенем огня. Часы на каминной полке показывали десять утра. – Если с ним что-то случится, Аура решит, что это ты сделал.

− Потому что ты выставил меня психом.

− Эй, – возмутился Кэмерон. – Я твой брат, а не нянька, ты должен держать себя в руках. Почему мы с Лиамом должны разбирать твои проблемы?

− Мои проблемы? – Экейн внимательно посмотрел на Кэмерона. Его лицо было невозмутимым, но в глазах чувствовалась угроза. Кэмерон вздохнул и посоветовал:

− Будь рассудительнее.

− Зачем? Ведь есть ты.

− Рэн, ты должен быть рассудительнее Лиама и умнее меня. Больше не приближайся к Ауре. Я сам разберусь. Когда я просил тебя сблизиться с ней, ты не должен был ее пугать и настраивать против Адама. Больше не разговаривай с ней. Вы с Лиамом пугаете ее.

− Лиам сам виноват, – отчеканил Экейн, вновь возвращаясь взглядом в никуда. – Он был неосмотрителен и беспечен, но я же ничего не сделал – это Кристина натравила Ауру. Она с самого начала мне не доверяла. Ты тоже этому посодействовал, выставив меня полным психом из ее прошлого. Почему я всегда маньяк-убийца? Если бы Аура знала, на что способен ее брат, она бы пересмотрела приоритеты…

− Сдерживай себя, – вновь дал совет Кэмерон словно гипнотизер, стараясь внушить спокойствие. Но чем больше он просил Рэна успокоиться, тем сильнее тот злился:

− Если бы вы не настроили ее против меня, она не стала бы меня бояться. Ее влекло ко мне.

− Как и три года назад, – зачем-то напомнил Кэмерон с кривой усмешкой. Экейн сжал губы. На его высоких, худых скулах проступили тени. – И все те разы, когда ты приходил к ней в лечебницу.

− Я должен был убедиться, что она ничего не помнит.

− Ты забыл кто я, Рэн? Тебе не удастся обмануть меня.

− Прекрати, Кэмерон.

− Ты выглядишь усталым. – Он посмотрел на младшего брата. Хоть Рэн всегда и вел себя разумно, в больших случаях, Кэмерон всегда ощущал ответственность за него и за Лиама.

− Разве выгляжу? – с сарказмом улыбнулся Экейн.

Между ними повисло молчание. Рэн снова уставился в камин долгим, задумчивым взглядом. Провел по нижней губе языком и произнес:

− Она хотела убить меня. Это было в ее глазах.

− Не будь пессимистичен, − Кэмерон нахмурился. – Мы можем все исправить.

− Нет, − отрезал Рэн, в упор глядя на мужчину, − мы уже ничего не исправим.

− Прекрати.

− Поэтому с ней ты, а не я? Потому что ты весь такой оптимист, полный жизненной энергии?

− Я рядом, − раздраженно начал Кэмерон, − потому что кто-то рассудительный должен контролировать ее память. Ты же слишком угрюм, а Лиам беспечный ребенок. Вы слишком малы, чтобы нести бремя ее старшего брата. Тем более ты, после того, что натворил в прошлом. Не наигрался с ней и хочешь продолжить?

Экейн сжал зубы, потому что казалось, что, если он откроет рот, оттуда вырвется адское пламя и спалит дотла миловидное лицо старшего брата, который в два счета своим «оптимизмом» может испортить настроение.

− Прости. Я не хотел тебя задеть, – искренне извинился Кэмерон. – Ты действительно сильно устал, у тебя красные глаза. Я могу приготовить успокоительный чай.

− Мне не нужен чай, – отверг предложение Экейн. – Я просто хочу поскорее покончить с этим.

− Помнишь, чем все закончилось в прошлый раз, когда ты хотел со всем «скорее покончить»? Аура попала в психиатрическую лечебницу, после того как три дня бродила неизвестно где. Хочешь повторения истории?

− У меня не было выбора.

− В этот раз сделаем так, как я сказал. В этот раз не оставим улик. Разберемся со всем по порядку. Сначала Адам, затем Аура.

− И Джульетта, – добавил Экейн, полулежа с закрытыми глазами. – Она иссушает меня, как единственную оставшуюся бутылку воды в пустыне Сахара – медленно и с наслаждением.

− Ты как всегда романтичен, – проинформировал Кэмерон. – С Джульеттой мы можем все исправить. Ты можешь проконтролировать ее собственными силами.

− Она хочет заявить на Ауру в полицию.

− Это… − Кэмерон запнулся. В его голове возник план.

− Что? – Экейн вскинул голову. Он хотел, чтобы брат поделился с ним идеей.

− Секунду. – Кэмерон достал планировщик из кармана, и что-то записал. – У меня новый план, который не должен завершиться прахом, как все остальные. Возможно, он более жесток, но у нас не остается выбора.

− Что за план? – с живым интересом полюбопытствовал Рэн. Он неосознанно подался вперед, потому что боялся пропустить хоть слово.

− Утром я сделаю пару звонков, а затем смогу рассказать тебе и Лиаму. Не знаю, куда он пропал, но надеюсь, что вернется вовремя.

− Он занимается делами с дедом, − презрительным голосом ответил Рэн. – Кристина звонила ему, просила приехать. Так ты скажешь, что за план?

− Я не хочу вселять ненужную надежду…

− И ты говоришь я пессимист.

− Есть такая вещь – реализм, – с заумным видом произнес Кэмерон. Он всегда строил из себя ученого, поэтому и выбрал сферу медицины. – Сначала я обдумаю все это в тишине, затем сделаю пару звонков, и затем все объясню.

− Каких звонков? Кому ты хочешь позвонить?

− В полицию.

− Зачем? – удивился Экейн, вскинув брови. Усталость как рукой сняло. Он выпрямился: − Хочешь заявить на Адама? – щелкнул пальцами. − Как я раньше не додумался? Нужно было упечь его за решетку, тогда он не стал бы рыться в чужом мусоре.

− В тебе много гнева, – усмирил брата Кэмерон, и Рэн мгновенно замолчал. Он некстати вспомнил ствол пистолета, направленный ему в грудь и ту волну страха, прокатившуюся по позвоночнику.

− А Аура…

− Тебе не стоит больше беспокоиться о ней, – прервал Кэмерон. – Я все улажу. Главное не разговаривай с ней, не вламывайся в ее комнату и не попадайся на глаза.

− Не буду, – пообещал Экейн, с тяжелым вздохом сползая в кресле.

− Когда ты спал в последний раз? – Кэмерон тоже заметил вялость Рэна.

− Не знаю, – ответил он, потирая глаза.

− Мы должны спать, несмотря на происходящее. Лиам вот спит словно убитый.

− Лиам забил свою голову химическими формулами, – буркнул Рэн.

− Тебе тоже следовало поступить в университет, – напомнил Кэмерон. Они одновременно поняли, что беседа грозит перерасти из «важной» в «семейную», поэтому Кэмерон решительно встал на ноги:

− Я должен идти. А ты должен выспаться, парень. Ты похож на зомби. Стой, мой телефон звонит.

Рэн отключился на минуту, а когда открыл глаза, натолкнулся на обеспокоенный взгляд Кэмерона.

− Почему ты так смотришь?

− Кристина пыталась дозвониться до тебя.

− Мой телефон утонул в озере.

− Она уже поняла, и поэтому позвонила мне. Она заперла Ауру в доме. А теперь, когда вернулась проверить ее, дом был пуст.

Рэн раздосадовано вздохнул и встрепал волосы, резко выпрямляясь.

Адам Росс все испортил. Снова.

Глава 22

24 часа спустя

Иногда с нами происходят вещи, которые слишком сложно описать словами. Слова кажутся слишком блеклыми, бессмысленными и ненужными. Поэтому, когда людям есть что сказать они часто молчат, боясь произнести ничего не стоящие слова. Мы молчим все чаще, ведь стали испытывать много трудностей и негативных эмоций, разбивающих сердца, а мне бы хотелось поговорить.

О том, что кажется, будто моя жизнь не существует и я тоже. Что все происходящее – видение, сон, который вскоре закончится. Я думала об этом, когда бродила по лесу два года назад. Ощутила это, когда очнулась в том грязном переулке, который приняла за чудное поле с живописными цветами. Думала забыла это ощущение, но нет; оно со мной, все еще преследует меня. И теперь мне кажется, будто я в чьем-то сне, который неподвластен ни мне, ни манипуляциям судьбы. Я во сне человека, который позволил себе управлять людскими жизнями, как марионетками. Я стала марионеткой, безвольной и нелепой, пытающейся убежать неведомо куда, и знающей, что кукольник не отпустит: он крепко держит за веревочки, наслаждаясь своей властью надо мной.

Эта безнадежность принадлежит мне, или человеку, который путает мою жизнь? Несомненно, она моя. Такая яркая и ослепительная, что дух захватывает и подкашиваются колени. Беспомощность и неуверенность в себе и в окружающих людях настолько реальна и ощутима, что кажется, я могу дотронуться до нее, провести пальцами по поверхности, смахнуть пылинку. И когда я делаю это, в моей груди вспыхивает яростная боль, словно рана реальна и из нее сейчас хлынет кровь, и остановится лишь тогда, когда я сделаю следующий, весомый шаг, который сможет исправить ситуацию.

Мое бездействие вызвало гнев, который подпитывался страхом.

Я вспоминала все – недоверие к Кэмерону, когда впервые его увидела в лечебнице. Вспомнила изумленное, перекошенное болью лицо. Почему поверила ему, когда он сказал, что я его сестра? Хоть не сразу, но я поверила. Он был искренен и добр ко мне. Так добр ко мне еще никто не был. Мое доверие было ошибкой. Так случилось, что все, кому я доверяла, предавали меня.

Я могла смириться с предательством Кристины. Оно ничто по сравнению с Кэмероном. Он был моей единственной семьей, он был единственным человеком, которому я доверяла безоговорочно, который мог сказать что угодно, и я бы верила каждому слову. Он лгал. Все произнесенное им – ложь.

Господи, насколько это ужасно – знать правду.

Это больно до смерти. Я готова умереть, лишь бы не знать того, что знаю сейчас. Отдала бы все, чтобы никогда не знать ни Экейна, ни Лиама, ни Кристину, ни даже своего брата Кэмерона, который оказался братом этих Коллинзов. Как это вообще возможно?!

В мозгу вновь вспыхнула боль, когда я услышала разговор Экейна и моего брата. Они, разумеется, не знали, что я слышу каждое их слово, а мне не составило труда спрятаться: когда я увидела этих двоих вместе и услышала их разговор, почувствовала, как часть меня умерла и больше никогда не восстановится.

Кэмерон сказал, что разберется со мной.

Я вспоминала его улыбку – улыбку человека, которого считала своим братом. Он был моей семьей, единственным, на кого я могла положиться, но, оказалось, что даже это было ложью. Я так переживала за него – за его личную жизнь, за то, что у него совсем не остается времени на себя из-за гиперзаботы обо мне. И едва не отдала в лапы этих преступников Ясмин. О боже, как хорошо, что она не понравилась Кэмерону. Если бы это был его типаж, я бы оказалась виновна в ее смерти…

Я вспомнила, как Кристина узнала о случившемся с моей семьей и изобразила изумление, и во мне вновь проснулся гнев. А как она притворно испугалась, когда я стала обвинять Лиама, хотя, несомненно, он был виновен! Кристина настоящая актриса! Теперь понятно, почему она была добра и все время крутилась рядом. Понятно ее отношение к Экейну. Вот почему она была против нашего общения. А я-то думала, что она просто пережила какую-нибудь драму, связанную с Экейном, и даже подозревала, что она была влюблена в него, но в корне оказалась не права. Кристина удерживала меня от общения с ним для того, чтобы я случайно не вспомнила какую-нибудь подробность. Но, несмотря на то что Кристина и Кэмерон пытались удержать меня от общения с Экейном, он все равно искал со мной встреч. Наверное, хотел пережить прежние ощущения, или хотел удостовериться, что я ничего не помню.

− Аура, почему ты не говоришь со мной? – Адам пытался быть самим собой, но я чувствовала нервозность в его голосе. – Куда мы едем? Что случилось в доме Экейна?

− Я не хотела, чтобы все это произошло, Адам, – с расстановкой сказала я. Мой безжизненный голос пугал меня. Но это уже не важно. Больше всего пугало то, что Кэмерон, Лиам и Экейн – братья.

Как они могли столь долгое время скрывать это? Как они нашли друг друга? Почему мама и папа никогда не говорили о том, что они усыновили Кэмерона? Это какой-то бред.

Мысли, одна хуже другой, вертелись в голове отравляя. И Адам, сидящий рядом, действующий мне на нервы, совсем не помогал.

− Ты можешь объяснить, что происходит? – он откинулся на сидении, скрещивая руки на груди. – Ну, или хотя бы написать? Намекнуть? Громко подумать?

− Из-за меня у тебя могут быть проблемы, – только и сказала я.

Я давно не водила машину. Несколько лет точно. И думала, что утеряла все навыки, но когда вышла из дома Экейна случайно услышав то, о чем говорили те двое, не думала, что делаю. Оттеснила Адама с водительского сидения и уехала.

Я не могла бросить его. Если с ним что-то случится я никогда не прощу себя.

− У меня уже из-за тебя проблемы, − со смешком сказал он очевидное. – Мои ноги занемели. Я хочу прогуляться. И хочу есть. Мужчина должен употреблять три тысячи калорий в день, а я всего-то выпил воды за эти часы, что мы в дороге. Ты хочешь меня убить?

Я бросила на него взгляд:

− Адам, мне чертовски жаль, что все это происходит. Клянусь.

Выражение его лица сменилось тревогой:

− Аура, ты никогда не ругалась. – Я рассмеялась, не выдержав. Адам еще сильнее обеспокоился: − Скажи мне, что ты узнала… я помогу тебе. Обещаю.

О, милый-милый Адам, помощь нужна вовсе не мне.

Я покачала головой, продолжая усмехаться. Чувствовала себя свихнувшейся, но не хотела показывать свое сумасшедшее состояние.

Что я скажу?

«Адам, из-за того, что ты все время был рядом со мной, из-за того, что у меня длинный нос, нас хотят убить»?

Ха-ха, Аура, посмотрим, как он отреагирует на подобное заявление. Это же Адам. В ответ мне прозвучит целая делегация специально подготовленных шуточек. Но это не смешно. Это правда.

Я действительно ему скажу.

Я все расскажу ему, но лишь тогда, когда смогу убедиться, что беседа между Кэмероном и Экейном не вымысел.

Я найду свидетельство о рождении Кэмерона, и тогда я просто… я просто…

Я съехала с дороги, окруженной зимним лесом, и выключила двигатель.

Адам молчал, терпеливо ожидая, когда я что-то скажу, но я не могла выдавить ни звука. Горло сдавили слезы, я не могла дышать. Я ненавижу это.

Внезапно парень произнес:

− Я помню, как впервые увидел тебя.

Я резко посмотрела на него, но в темноте не увидела лица. Голос не был измученным, расстроенным или напуганным.

− Что ты подумал?

− Я подумал, что у тебя отличная фигура. – Мои брови взлетели и Адам поправился: − Я подумал, что никогда еще не видел человека, способного высвободить столько эмоций во мне за столь короткий срок.

− Это были хорошие эмоции надеюсь?

− Да, бесспорно хорошие. И даже сейчас, когда тебе грустно, мне хочется сделать все, чтобы высвободить твою внутреннюю энергию на волю, чтобы ты перестала страдать. Поэтому хочу, чтобы ты выплеснула ее через слезы.

− У меня нет сил, Адам.

В темноте он взял меня за руку и переплел пальцы.

− Расскажи, что произошло. Ты должна мне, Аура. Хотя бы за то, что я ехал с тобой в машине на протяжении суток и ни разу не выдал испуга, когда ты неумело сворачивала на поворотах.

Я не смогла сдержать улыбку:

− У меня есть права, просто… − я замолчала, потому что Адам принялся водить большим пальцем по тыльной стороне мой ладони и потому, что кажется, будто бы когда-то давно уже произносила подобные слова.

Адам. Адам прикасается ко мне.

Я сглотнула.

Он нужен мне. Его забота, искренность, чувство юмора и доброта. Адам улыбается даже сейчас, когда ситуация даже отдаленно не напоминает смешную.

− Что? – он смутился. − Почему ты так смотришь на меня?