Адский кот

Глава 26

Этого не было в плане, но когда Фелипе услышал, как та девчонка — которая, видимо, как-то связана с боссом — сказала, что нужно убить Дженни, Фелипе слетел с пушистых катушек. Лишь этим он мог объяснить то, что кинулся в центр образовывающегося водоворота.

Почему? Он не знал. Фелипе вёл инстинкт… и шёпот Геи: «Иди. Она там, внизу. И только ты ей поможешь».

Откуда это знала Матушка Природа, которая стояла на носу с раскинутыми руками и смеялась от солёного ветра, Фелипе понятия не имел. Да и не вникал, так как оказался пойманным в эпическую воронку. Он всё кружил и кружил, намокал, но никак не погружался вниз, лишь заработал головокружение. Фелипе пробрался в центр воронки и позволил течению увести себя вниз. Он не сопротивлялся водовороту, сохранял силы, потому что они понадобятся там, куда его заведёт воронка… на дно океана, где на безводной поляне раскинулся песчаный амфитеатр.

Стоя одна в центре, Дженни пела. Был или не был у него слух, разобрать магию в песне Фелипе мог.

Нравится это Мюриэль, хорошо или плохо это для Ада, но оно уже началось. А Фелипе сделал выбор. Вообще-то, выбирать не нужно было, он всегда встанет на сторону Дженни.

Несмотря на рёв воды, отдалённые звуки выстрелов и даже крики, Фелипе не мог не услышать, как Дженни ткала заклинание. Сильное, ужасное заклинание. И всё же, самая захватывающая песнь в его жизни. Даже он мог оценить красоту каждой сильной ноты. Фелипе практически видел, как мимо проплывают красочные завихрения эзотерической силы, которая подняла водоворот к серому небу и клубящимся облакам.

Когда он опустился на песчаное дно, замусоренное дёргающимися морскими обитателями, начал задыхаться, пытаясь вернуть способность мыслить. Но, словно кобра, Фелипе казался под действием песни и её исполнительницы.

В центре водоворота стояла Дженни. Её волосы, словно живые, танцевали в вихре. Тога превратилась в лохмотья, едва прикрывающие манящее тело. А в глазах плескались дикие синие волны, пока с языка лилась страшная, красивая мелодия, становясь всё громче и объёмнее. Заклинание достигло пика.

Он встал на все четыре лапы. Часть его понимала, что нужно остановить пение Дженни, но, не убив, а лишь заткнув.

Когда он направился к ней, из водной глади потянулись руки. Но не схватили. Фелипе развернулся и увидел орду русалок, их водорослеподобные волосы окутывали их, пока сами русалки качались взад-вперёд, маня к себе в воду чёрными глазами.

Да, сейчас. Он огрызнулся на них, приглашая встретиться с ним на твёрдой земле, но никто не смел, пересечь водный порог. Увернувшись от всех их рук и поняв, что они угрозы не представляют, Фелипе повернулся к Дженни. И натолкнулся на препятствие впереди. Как оказалось, не все русалки боялись стычки. Одна стояла перед ним, волосы струились по спине, а губы раскрыты в немом рычании.

Не думайте, что русалки все из себя мультяшные. Они — водяные помеси из легенд о монстрах, а эта русалка намерена убить Фелипе. И это было видно не только по кинжалу, которым она указывала на него, но и по её словам:

— Умри, кошачье отродье!

Он увернулся от первого выпада и полоснул когтями по ноге, оставляя русалке глубокие раны. Но это её не замедлило. С яростным криком, она вновь напала, но открылась для его зубастого нападения. Фелипе впился клыками в её шею, разрывая артерию. Русалка упала на песок, корчась и дёргаясь, а из раны сочилась желчь.

— Ты не успеешь остановить выродка. Наконец-то, мой позор станет моим триумфом. Моё тело и душа будут очищены от зла, сотворённого с ними.

«Не успеет? Чёрт».

Фелипе плюнул на умирающую русалку и сосредоточился на Дженни, стремясь остановить песню.

Но он не успел. Никто бы не успел.

Заключительная нота вышла самой яркой, отчего у Фелипе шерсть дыбом встала. Вверх улетела самая громкая и высокая песнь заклинания, пылинкой, столь яркой на тёмном небе, света. Она врезалась в облака и вспыхнула, оставив после себя дыру… Нет, создала портал, который расширялся и расширялся…

Кто-нибудь это остановит? Дженни, задыхаясь, упала на колени. Фелипе не знал, как закрыть портал, но кто-то на корабле должен знать.

Наверху водоворота Фелипе видел судно Люцифера. Оно напоминала игрушку, кидаемую и вращаемую не только водами моря, но и щупальцами. Огромными щупальцами. Твою же мать, на них кракен напал? Даже на расстоянии он видел, как в существо стреляли с лодки. Крохотные тела прыгали с лодки и втыкали факела в щупальца. Старые добрые берсеркеры викингов.

Все занимались кракеном, и никто не обращал внимания на портал в небе. А из него появлялось что-то большое, плохое и сильное. Фелипе затаил дыхание. Вероятно, все в Аду затаили. Казалось, в это мгновение время замедлилось, потому что он так ясно всё видел. И уродливый портал в небе, и грозовые тучи, и ослепляющую вспышку света.

Он моргнул всего на мгновение, а когда открыл глаза, портала не было. Просто исчез.

И в поле зрения не было ни одного монстра. Хотя осталось чувство, что мир изменился, но Фелипе не мог понять как. У него дыбом стояла шерсть, словно наэлектризованная. Когда его погладили, он резко развернулся и щёлкнул зубами.

Дженни отдёрнула руку. Фелипе тут же успокоился и перекинулся, после чего прижал к себе Дженни.

— Слава всем душам в Аду, ты цела, — проговорил он.

— Ты пришёл за мной, — прошептала она у его обнажённой груди.

— Всегда приду.

— Но ты же воду ненавидишь. И сказал, что больше не станешь плавать.

— Ну, любовь заставляет мужчин совершать идиотские поступки.

Она замерла.

— Что ты сказал?

«Ляпнул лишнего».

— Так, я слышал, что твоя песня может вызвать апокалипсис.

Она, видимо, улыбнулась — так как Фелипе ощутил подёргивание её губ — на то, как он сменил тему.

— У меня не было выбора. У них моя тётя. И мне оставалось либо петь, либо русалки убили бы её. Но я лучше умру, чем увижу, как одной из тёток делают больно.

— Знаешь, Люцифер ненавидит альтруизм.

— Думаешь, он расстроится?

— Не-а. К счастью для тебя, он обожает хорошие войны. И мне кажется, он очень сильно хотел новой.

— С чего ты взял?

— Просто чувствую.

Она запрокинула голову и посмотрела на него с беспокойством.

— Что только что произошло? Где великий злодей? Я пропустила его появление?

Он пожал плечами.

— Не знаю. Может, злом оказалась девушка, и она резко передумала? — Дженни наступила ему на ногу, и он улыбнулся, шипя от боли. — Или портал закрылся прежде, чем зло прошло. Не имею представления. Я лишь знаю, что мы оба живы. И я, например, абсолютно этому рад.

— И что дальше?

Вертящиеся волны замедляли ход, а песчаное пространство начало сужаться, затягиваясь, словно петля, вот только она не вздёргивала, а топила. Что то, что это плохо, как считал Фелипе.

— Думаю, ты летать не умеешь? — спросил он.

Она покачала головой.

— А акваланга тут не припрятано?

— Нет, и мы не сможем всплыть прежде, чем закончиться воздух.

— Я боялся, что ты так скажешь. Тогда, думаю, лучше начать молиться.

— Кому?

— Надеюсь, мне, — прогремел чей-то голос.

Что за на хрен? Почему в последнее время к нему все подкрадываются? Фелипе обернулся и посмотрел на прибывшего, огромного, накаченного серфера с короной на голове и с трезубцем в руках.

— Ты кто такой? — огрызнулся Фелипе, совсем не довольный крошечной набедренной повязкой загорелого придурка.

— Я известен, как Нептун, а для Дженни — папа.