Агентство ’ЭКЗОРЦИСТ’: CRYPTIDIS

Глава 38

Выйдя из номера, сразу задал вопрос:

— Кто на этот раз?

Полковник сердито мотнул головой.

— Женщина. Опознать пока не удалось. У жертвы при себе нет документов.

— Когда обнаружили тело?

— Два часа назад. В лесу около часовни. Я распорядился оградить это место и ничего не трогать. Подумал, что вы захотите посмотреть, — последнюю фразу Абрамсон адресовал Глории.

— Само собой, — кивнула девушка. — Нашли какие-нибудь улики, орудие убийства? Чем, кстати, её?

— Не знаю. Похоже на предыдущий случай. Сквозная рана в области сердца, никаких следов оружия. Видимо, преступник забрал его с собой. Патологоанатом отправился на место преступления.

Мы вышли на улицу и направились к служебной машине Абрамсона.

— По крайней мере, можно расследовать по горячим следам, — обронила Глория.

Во время этой поездки Доркинг показался мне ещё живописней. То тут, то там попадались довольно милые садики. Стены домов покрывали вьюнки. На крышах и оградах сидели вороны, голуби и воробьи. Всё дышало покоем и умиротворением. Простой райский уголок. Трудно представить, что городок захлестнула череда убийств.

Вскоре мы выехали из деревни и покатили между густо разросшимися по сторонам дороги деревьями. Преобладали ели и сосны, среди которых иногда попадались огненные клёны и скромно-жёлтые дубы.

— Далеко до часовни? — спросил я.

— Ещё пара миль, — ответил Абрамсон и, помолчав немного, вдруг добавил: — Голову даю на отсечение, это дело рук цыган! У них здесь недалеко лагерь. Трейлеры, дома на колёсах, палатки. Псины бегают с детьми. Я трижды писал в Лондон, предлагал разорить это гнездо, но по нашим законам подданные имеют право свободно перемещаться даже по частной собственности.

— Как сказать, — заметил я. — Если территория охраняется, то лучше на неё не соваться.

— Это да. Но закон такой есть, и цыган просто так не согнать. Попомните мои слова: это сделали они! Хотите пари? На десять фунтов.

Я отрицательно покачал головой. Глория тоже отказалась.

— Как угодно, — разочарованно сказал полковник. — Но всё равно, я окажусь прав! Знаете, почему? Давно слежу за табором и узнал любопытные вещи.

— Что-нибудь противозаконное? — спросила Глория. — Наркотики, оружие?

Абрамсон снисходительно усмехнулся.

— За это я бы их давно арестовал. Нет, это хитрые бестии, их голыми руками не возьмёшь! Они словно чуют, что я за ними приглядываю. И всё же, кое-что узнать удалось. Кстати, вам, господин Блаунт, это будет особенно интересно. Вы ведь тот самый владелец агентства «Экзорцист», верно? Не сразу вас узнал, — продолжил он, когда я кивнул. — А ведь по телевизору видел. И рекламу, и в шоу вы каком-то участвовали. Не пойму только, зачем сюда приехали, — полковник бросил на Глорию вопросительный взгляд, но девушка сделала вид, что не заметила. — Думаете, убийства призрак совершает? Или демон какой-нибудь?

— Меня пригласила лейтенант, — ответил я. — Кое-что в деле кажется подозрительным.

— Ерунда! — убеждённо махнул рукой Абрамсон. — Никакой чертовщины! Обычные убийства. Да, есть странности, но в каком преступлении их не бывает? Разве, когда муж жену спьяну зарежет.

— Что вы раскопали про цыган? — постарался я сменить тему.

— Об этом позже. А то скоро уже приедем, не хочу вас отвлекать.

— Тогда скажите, хорошо ли вы знаете Николаса Броуда.

— Егеря? — удивился полковник. — Конечно, ведь мы, по сути, работаем вместе. Только он за лес и зверушек отвечает, а я — за людей. Вы что, его подозреваете? — покосился он на Глорию. — Не думаю, что старик способен на убийство. Да и с какой стати?

— Он когда-нибудь уезжал надолго из Доркинга? — спросил я.

— Хм… Дайте сообразить. Да, ему пришлось побывать в Лондоне, когда заступал на должность. Его не было около недели. А до этого я несколько лет отсутствовал — служил в армии — так что не могу сказать. А зачем вам?

— Может ли быть, что Броуд покинул Доркинг на несколько лет, а вернулся вместо него другой человек?

— Вы это серьёзно?! — Абрамсон посмотрел на меня с искренним удивлением. — Я уверен, что это тот же самый человек. Знаю его с детства. Наши отцы ходили в одну пивную. Но, если хотите, можно справиться в архиве. Это несложно. Если Броуд уезжал надолго, там это должно быть отмечено.

— Буду вам признателен, — проговорил я.

Глория бросала на меня вопросительные взгляды. Она смысла моих вопросов явно не понимала. При полковнике я объяснять ничего не стал. Тем более, в это время справа от дороги показались могильные кресты. Большинство — деревянных, но попадались и каменные. Почти все покосились и посерели от времени. Иные даже были разбиты. Похоже, никто особо не следил за кладбищем. Вдоль дороги тянулась невысокая деревянная ограда, местами совершенно развалившаяся. На ней чинно сидели вороны.

— Почему кладбище выглядит таким неухоженным? — спросил я.

Абрамсон махнул рукой.

— Это старая часть, здесь уже много лет никого не хоронят. Родственники тех, кто тут лежит, сами давно умерли. Новые могилы на другой стороне, ближе к реке. А вон там можно увидеть склепы. На этой территории раньше жило несколько дворянских семей, которые владели большинством здешних земель. Потом какие разорились, а какие вымерли. Некоторые уехали за границу. Земли перешли в казну, и император приказал строить железную дорогу. Вокруг этого строительства постепенно и вырос Доркинг.

— Значит, вы родом из этих мест. Уверен, перед вами открывалась блестящая военная карьера. Да и после отставки наверняка могли устроиться в столице.

Абрамсон покосился на меня.

— Империи служить можно по-разному. Кто-то ищет кормное место и сидит на нём, кто-то карьеру делает, а я вот решил здесь обосноваться. Как говорится, где родился, там и пригодился.

Я старался уловить интонации собеседника: не лукавит ли? Речи речами, но кто знает: может, Абрамсон просто не смог устроиться в столице или другом месте попрестижней Доркинга. Но, кажется, полковник, и правда, был доволен своим положением.

Из-за разговора об угасании дворянских родов я вспомнил картину, висевшую в гостинице.

— А что стало с родом Зальм? Немецких князей, которые здесь жили в семнадцатом веке.

— Кажется, догадываюсь, почему вы спрашиваете, — усмехнулся Абрамсон. — На кладбище есть их фамильный склеп. В южной стороне. Та ещё, говорят, была семейка. Дочка влюбилась в отца, а мать из ревности её отравила. Это, конечно, только легенда, но вы же понимаете: не бывает дыма без огня.

— А что стало с родителями девочки?

— Они оставались здесь, пока не умерли. Детей у них больше не было, и род прервался. По крайней мере, в Британии. Впрочем, это, опять же, только легенда. История семьи Зальм довольно популярна в наших краях. В детстве мы с мальчишками бегали по кладбищу, играли среди могил. Я видел склеп Зальмов, и даже однажды пытался забраться в него.

— Мать не судили? — спросила Глория.

— Официально считалось, что девочка умерла от нервного истощения. Тогда ещё не умели находить в телах редкие яды. Это сейчас возможности судебной медицины продвинулись настолько, что уличить виновного не составляет труда.

Автомобиль свернул на просёлочную дорогу, вившуюся между рядами старых раскидистых дубов, чьи золотистые кроны смыкались над нашими головами.

Справа за деревьями показались едва заметные длинные низкие строения, потемневшие от времени. Они выглядели нежилыми и давно заброшенными.

— Что это? — спросила Глория. — Похоже на рабочие бараки.

— Они и есть, — кивнул полковник. — В них поначалу жили строители железной дороги. Ну, и полегло же их здесь! Вдоль насыпей, должно быть, сотни костей откопать можно.

Машина свернула, оставив бараки позади.

— Вот и приехали, — объявил Абрамсон, тормозя. — Придётся немного пройти. Видите вон там людей?

Среди деревьев копошились человеческие фигурки. Большая часть была в полицейских мундирах.