Аид

Глава 28 КОМПАНИЯ НЕСЧАСТНЫХ ВЛЮБЛЕННЫХ

Рядом с семьей, участвуя в их жизни, я позабыла о собственных бедах. А теперь снова очутилась в тесной камере в зловонной темнице Аида, где нельзя было даже разогнуться. В довершение моих мучений в воздухе стоял едкий запах серы и слышались горестные крики. Я понятия не имела, сколько времени пробыла вне тела; должно быть, немало, потому что суставы занемели, и мышцы ныли при каждом движении. Кто-то оставил в камере сухие корки и жестяную кружку с водой. Я сидела в ночной сорочке, такой замурзанной, что уже не видно было первоначального цвета ткани, и пыталась выровнять дыхание, чтобы задавить нарастающую в груди панику. Несколько раз мимо мелькнула тень стражника, направляющегося к другим камерам. Почему-то он не задерживался у моей кельи.

Убедившись, что стражник ушел, я подползла к кружке и сделала большой глоток. У воды был гадкий металлический привкус. Все тело ныло, но хуже всего была боль за лопатками; казалось, если не расправить стиснутые крылья как можно скорее, я сойду с ума.

Чтобы отвлечься, я задумалась о Молли с Габриелем. У их странных отношений не было надежды на развитие. Молли не в силах полностью понять идею божественной любви. Эта чистейшая форма любви не отягощена человеческими понятиями, она обращена на все живое. За Габриеля, как бы ни был он озадачен страстностью девушки, я не беспокоилась. Брат не отступит от своего предназначения, ему это даже в голову не придет. А вот отвергнутой Молли предстояло жестоко страдать. Я надеялась, что Ксавье поможет ей, у него полон дом сестер — должен найти нужные слова.

Я не сомневалась, что Джейк рано или поздно вернется. И действительно, через несколько минут донесся пряный запах его одеколона. Джейк принес с собой факел, немного разогнавший тьму. Как ни странно, я не испытала обычной неприязни; честно говоря, я впервые обрадовалась, увидев Джейка.

Я продвинулась вперед, обдирая кожу о бетонный пол. Хотела отослать демона, но не смогла. Хотела высказать свой гнев, но не нашла в себе сил. Оба мы понимали, что без его помощи я пропаду, вмурованная в эту стену, похороненная заживо, и тело мое погибнет, а дух будет раздавлен.

— Это уж слишком! — зашипел Джейк, рассмотрев в свете факела, в каком я состоянии. — Этого я ему не прощу.

— Ты сумеешь вытащить меня отсюда? — спросила я, презирая себя за слабость.

— Зачем же я, по-твоему, пришел? — самодовольно ответил Джейк. Он коснулся решетки, и замок, рассыпавшись прахом, упал на землю.

— А Большой Папа не узнает?

— Рано или поздно — непременно узнает, — беззаботно ответил Джейк. — У него здесь соглядатаев больше, чем душ.

— И что тогда? — Может быть, Джейк предлагает всего лишь передышку?

Он словно прочел мои мысли.

— Об этом подумаем потом.

Он потянул дверь клетки. Я уже могла бы протиснуться в щель.

— Скорей! — поторопил Джейк, но я не двигалась — мне трудно было даже шевельнуться.

— Сколько я здесь пробыла?

— Два дня; ты почти все время спала. Ну-ка, дай руку. Мне жаль, что все так обернулось.

Извинение застало меня врасплох. Не в обычае Джейка принимать на себя ответственность за причиненный им вред.

По его пристальному взгляду я поняла, что его мучает какая-то мысль. Он озабоченно морщил лоб, привычная презрительная мина исчезла, ястребиный взгляд не отрывался от моего лица.

— Ты нездорова, — заметил он наконец. Неужели думал, что я могу быть здорова в таких условиях? Джейк, подобно хамелеону, умел менять повадку согласно своим целям. Его нынешняя заботливость меня тревожила, и я не сдержала сарказма:

— Содержание в клетке плохо влияет на цвет лица.

— Я пытаюсь тебе помочь, могла бы проявить хоть немного благодарности!

— Ты еще мало помог? — съязвила я, однако приняла протянутую им руку.

Медленно, всем весом опираясь на его руку, я кое-как выползла наружу и обнаружила, что на ногах держусь, но стоит сделать шаг-другой, колени подгибаются. Джейк только глянул, сунул мне факел и подхватил меня на руки. Он шествовал по Палатам с царственной самоуверенностью, и, хотя из темноты за нами наверняка следило множество горящих глаз, остановить нас никто не посмел.

За воротами ждал мотоцикл. Джейк осторожно усадил меня на седло, сел сам и включил зажигание. Через несколько секунд душная тюрьма Аида осталась позади.

— Куда мы едем? — шепнула я, не узнавая мест.

— Есть идея. По-моему, там тебе станет легче.

Джейк без остановки гнал до устья глубокой расщелины в скалистой стене. Черная вода врывалась в подземный тоннель. Спрыгнув с мотоцикла, Джейк с нарастающим волнением оглянулся на меня.

— Тебе больно?

Я молча кивнула. Не стоило от него таиться. Что бы он ни сделал, вряд ли будет хуже, чем теперь.

Джейк, похоже, догадывался, что со мной происходит.

— Скажи, как твои крылья?

Прямой вопрос сбил меня с толку, и я почувствовала, что краснею. Что-то в этом вопросе мне не понравилось. Я всеми силами скрывала крылья от любопытных людских глаз, они были очень интимной частью тела, и мне вовсе не хотелось обсуждать их с Джейком Торном, князем Аида.

— Я о них почти не думаю, — уклончиво ответила я.

— Ну, так теперь подумай.

Стоило Джейку напомнить о крыльях, я ощутила, как они пульсируют за лопатками, как напрягаются, стремясь высвободиться.

— Надо что-то делать, — решительно сказал Джейк. — Если, конечно, мы хотим их сохранить.

Мне не понравилось это «мы» вместо «ты». Словно мы — одна команда, словно у нас общие проблемы. Я ответила равнодушным взглядом.

— Пожалуй, чем объяснять, лучше показать.

Не успела я оглянуться, как Джейк сбросил с себя кожаную куртку, повернулся ко мне спиной и задрал рубашку. И застыл, выпрямив спину и склонив голову, в совсем не идущей к нему позе смирения.

— Что ты видишь? — глухо спросил он.

Я осмотрела спину. Плечи были стройные, хорошей формы, без выпуклых мускулов, но тугие жилы под кожей переливались при каждом движении. Он выглядел быстрым и опасным.

— Ничего не вижу, — сказала я, отводя взгляд.

— Присмотрись, — посоветовал Джейк и шагнул назад, оказавшись еще ближе ко мне и выгнув спину белой дугой. Тогда я кое-что заметила и уже не сдерживала любопытства. Кожа у него на спине была безупречно гладкой, если не считать двух рядов шрамов-горошин, тянувшихся как запасные позвонки под каждой лопаткой. Ряды маленьких бусин под кожей, разделенные парой сантиметров, походили на плохо зажившие шрамы. Мне не пришлось спрашивать, что их оставило.

— Что с ними сталось? — хриплым шепотом спросила я, с ужасом понимая, зачем он мне это показывает.

— Со временем ослабели и отпали, — напрямик ответил Джейк.

— От бездействия? — задохнулась я.

— Скорее, как воздаяние. Суть в том, что у меня они тоже были, и, поверь мне, на них стоило поглядеть.

Не проскользнула ли в его голосе нотка сожаления?

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Не хочу, чтобы то же случилось с тобой.

— А что делать? — со слезами спросила я. — Я всегда взаперти. Или… ты отпустишь меня полетать?

— Я не могу оставить тебя без надзора, — проговорил Джейк, не дав мне размечаться.

— Тогда…

— Я все-таки отпущу тебя полетать — с двумя условиями. Я должен быть уверен, что ты в безопасности… и что тебя не увидят.

Я вдруг поняла, зачем мы здесь. Закрытое ущелье было самым подходящим местом для полета.

— Ты мне не доверяешь?

— Дело не в доверии. Даже попытайся ты сбежать, далеко бы не ушла. Я больше беспокоюсь о том, с чем ты можешь столкнуться, оставшись одна.

— И как же ты обеспечишь мою безопасность? Со мной тебе не полететь.

— Тебе это может не понравиться, — сказал Джейк, — но постарайся глядеть на вещи шире. Это единственный способ сохранить себя ангелом.

— Что же ты надумал? — заинтересовалась я. Крылья, словно почувствовав, что мы говорим о них, так и рвались развернуться. Чтобы сдержать их, понадобилась вся моя выдержка, и все равно я понимала, что долго не вытерплю.

— Ничего особенного, — легко произнес Джейк, — просто придется немного ограничить твою свободу.

— Хочешь надеть на меня поводок?!

— Ради твоей же безопасности, — уточнил он.

— Шутишь? Я не позволю себя выгуливать, как какого-нибудь экзотического питомца!

Я решительно отвергла его предложение, но в то же время остро почувствовала, как зудят рвущиеся на свободу крылья. Тупая боль в лопатках усиливалась.

— Ты дашь им увянуть? Знаешь, очень скоро они начнут крошиться и отваливаться, как старая штукатурка. Тебе это надо? — спросил Джейк.

— А почему ты так рвешься мне помочь?

— Скажем так, я оберегаю свои вложения. Подумай, Бет. Можно отложить решение, хотя лучше места не найдешь.

— Если и соглашусь, так без зрителей, — смущенно выдавила я.

— Здесь только мы с тобой. Я — не зритель. Я не хочу, чтобы ты лишилась крыльев, и ты этого не хочешь. По-моему, мы оба только выигрываем, а?

— Если я на это решусь, — предупредила я, — то лишь для того, чтобы выполнить божественное предназначение.

— Вечная оптимистка, — усмехнулся Джейк.

— Это называется вера.

— Как ни называй, думаю, мы должны сделать все возможное, чтобы сохранить твою ангельскую сущность.

Предложение было одновременно оскорбительным и искушающим. Если Джейк прав и я рискую потерять существенную часть себя, — есть ли у меня выбор? Крылья, среди прочего, отличали меня от него и ему подобных. Крылья — драгоценный дар Отца. Если и выберусь из Аида, что я без них? И каково будет Ксавье, если я вернусь, лишившись столь важной части своего существа? Смахнув слезы, уже катившиеся по щекам, я глубоко вздохнула.

— Хорошо, я согласна.

Джейк пальцем приподнял мне подбородок; его странные, но красивые глаза скользнули по моему лицу.

— Правильное решение, — сказал он и вместе со мной направился к ближайшему скальному уступу. — Поставь сюда правую ногу.

Джейк открыл резной ящичек, который снял с мотоцикла, и извлек из него мерцающую серебром тонкую цепочку с кандальным кольцом. Кольцо выглядело памятником волшебного мифического мира. Мне хотелось спросить, откуда оно, но я сдержалась.

Джейк обернул конец цепочки вокруг своего запястья, а кольцо надел мне на щиколотку. Сплетенное из проволоки, оно оказалось на удивление гибким и обняло ногу, словно родное.

Я оглядела расщелину, по которой мне было дозволено летать. По обе стороны вздымались крутые утесы, дальний конец терялся во тьме. Беззвучно рушился вниз черный водопад. Каменная бездна освещалась только фарой мотоцикла, образовавшей вокруг нас озерцо бледного света.

— Вперед, — сказал Джейк.

Мне неприятно было при нем открывать крылья, но они словно обрели собственную волю. Так рвались на свободу, что не дождались даже команды мозга. Я не стала их удерживать, и через мгновенье сорочка у меня на спине повисла клочьями. Крылья развернулись за плечами, излучая бледный серебристый свет, и я чувствовала, как бьется в них сила. Да и другие мышцы тела теперь, когда движение разогнало кровь по жилам, стали оживать.

Джейк наблюдал за мной в безмолвном восхищении. Давно же он не видел вблизи ангельских крыльев! Помнил ли еще опьяняющее чувство полета? У меня не было времени размышлять об этом. Крылья перистым балдахином осеняли нас обоих. Джейк смотрел на них с завистливой тоской, и я ощутила гордость. Пусть мы одного рода, но крылья разделяют нас осязаемым напоминанием о том, кто я и откуда. Мой полет сквозь сумрак напомнит демону, от чего он отказался ради гордыни и жажды власти.

Я повертела ногой, испытывая прочность цепочки, потом низко склонила голову, коротко разбежалась и позволила крыльям поднять меня на воздух. Ощутив мгновенное облегчение, словно внутри меня воспрянуло к жизни нечто увядшее и засохшее, я бросилась во тьму, не заботясь ни об изяществе, ни о ритме. Я ныряла, расплескивала черноту ударами крыльев, и тьма расступалась, пропуская меня. Когда рывок за лодыжку напомнил, что я взлетела слишком высоко, я не стала задумываться об оставшемся внизу тюремщике, а просто заложила петлю, спускаясь ниже. Я отключила мысли и дала волю телу. Во мне не было того восторга, что при полетах всей семьей над Венус-Коув, но и физическое облегчение того стоило. Джейк стоял на уступе внизу, задрав голову и навернув цепь на руку.

Сверху он представлялся мне маленьким и незначительным. В эти минуты существовала только я — без страхов и забот, даже без любви к Ксавье. Я сбросила все, кроме самой своей сути, кроме чистой энергии, кружившей в ущелье.

Я летала, пока крылья не взмолились об отдыхе. Когда я наконец опустилась на землю, Джейк взглянул на меня с неприкрытым благоговением, молча сунул мне шлем и вскочил на мотоцикл.

— Поехали, — сказал он. — Переночуешь в «Амброзии» — тайком.

— От Люцифера не утаишь, — напомнила я. — Ты должен понимать, что тебе это аукнется.

— Верно, — пожал плечами Джейк, — но сейчас мне все равно.