Академия для Сапфира

ГЛАВА 7

Несмотря на то, что кровавое пятно заметно растеклось, в экипаже Сапфир рассказывал мне о кулонах. Это, несомненно, служило отвлекающим маневром, чтобы я не паниковала, но не паниковать не получалось.

Кулоны.

Так вот.

Созданные с помощью сил всех драгоценных родов, они служили особым местом заточения для врагов адамасов. Было даже какое-то изящество в том, чтобы заточить камень в камень.

Сапфир показал мне свой — и во мраке экипажа рассыпались разноцветные блики.

Как у каждого драгоценного, у него было несколько пустых, но он старался их не использовать. Как и все адамасы. Ответственность слишком велика, да и сил затрачивается прорва. Ведь магию кулона в каком-то смысле активирует и поддерживает память. И владелец каждое мгновение должен помнить, что там внутри происходит с его пленником. Некоторые владельцы нескольких кулонов даже с ума сходили…

Заметив, как я поменялась в лице, Сапфир поменял тональность повествования и всю дорогу до Ригостского управления правопорядка травил байки. Об ухищрениях, на которые идут адамасы, чтобы получить пустой кулон, ведь новых уже почти не делают. Там даже несколько вполне забавных историй было. Про гнома, который, невесть как заполучив кулон, держал в нем вознамерившуюся уйти от него жену, но не мучил, а придумал для нее счастье. И так здорово придумал, что когда ее спасли, она первое время умоляла вернуть ее обратно. О том, как в Алмазной Академии учат управляться с этими кулонами, позволяя студентам немного побыть и в роли хозяина, и в роли пленника. И как он с братом стащил пустой кулон у отца, чтобы разбить его, высвободить магию и понять, как вообще она работает. Разбили, конечно. Но откат был такой, что оба еле живы остались. А потом еще и наказание на месяц получили.

Вот. Он упомянул брата.

Я хотела расспросить подробнее, но… не сейчас. Не тогда, когда Сапфир не истек кровью лишь потому, что процесс сдерживает синеватое сияние вокруг раны.

Приехали.

К управлению.

Сапфир хрипло выдохнул.

— Хочешь, я передам кулон? — предложила и сразу же обругала себя.

Я же понятия не имею, как с ним обращаться!

Но Сапфир медленно кивнул.

Оказалось, всего-то и надо, что немного скрутить крепление. Остальное произойдет само собой.

Также он дал мне многогранную сферу, в которой было запечатлено все, происходившее в доме мага, плюс разговор с тремя студентками, и листок с адресом. И я пошла.

Боялась до дрожи в коленях. Наверняка местные служаки сейчас обсмеют и зашпыняют. И как отбиваться стану? К тому же, я не слишком чистая и с дырой на коленке. Надо было хоть в платье переодеться, что ли.

Однако опасения не сбылись. Пришлось, правда, повторить всю историю несколько раз: на входе, потом подошедшему работнику и уже знакомому дознавателю Ноашесу. Последний так обрадовался, что кто-то выполнил часть его работы, что даже хамить не стал. А когда я выпустила из кулона мага и выяснилось, что он там оклемался и полон сил для дальнейшего выяснения всех обстоятельств, через меня передали благодарность Сапфиру и отпустили, только что взашей не вытолкали.

А я и рада была побыстрее уйти.

Сапфир выглядел еще хуже, чем когда я его оставила.

— Я… поеду с тобой, — объявила свое решение.

— Годится, — кивнул он. — Ну как там?

За окном проносился такой уютный и привычный уже Ригост. Еще немного и будем на месте.

— Подозреваю, он припишет заслугу себе.

— Да пожалуйста, — фыркнул адамас. — Мы-то с тобой знаем, как все было.

Авантюрист.

Перебравшись к нему на сиденье, я взяла его за руку. Почувствовала ее слабое тепло. От этого стало немного спокойнее.

— Что будет с магом?

— Допрос и штраф. Ну и, скорее всего, придется сменить место нелегальной практики.

Я неверяще округлила глаза.

— И все?! Почему тогда он на нас нападал?

— Обычный маговский гонор, — с намеком на усмешку пояснил Сапфир. — У меня с ним тоже случаются проблемы.

Проклятые россыпи, ему даже улыбаться больно!

— Вижу. — Я указала на замораживающие чары, из-за которых его рана сияла. — Вон, светятся в темноте!

Губы Сапфира дрогнули, но вместо улыбки он поморщился.

И легонько сжал мою руку в ответ.

Я и сама не поняла, как вместе с ним оказалась в доме, да еще и на втором этаже, прямо в спальне. Но факт оставался фактом. На полу валялась окровавленная рубашка, светлый ковер украшали алые пятна, на столе еле уловимо сияла жидкостью внутри початая бутылка сапфировой вытяжки, а из-за двери в ванную уже второй раз раздавался глухой рычащий звук.

Россыпи! Я сжала пальцы, больно вонзая ногти в ладони, и покосилась на бутылку. От крепкой настойки, заряженной на драгоценных камнях, я отказалась, когда Сапфир предлагал. Видимо, зря.

Связалась на свою голову!

Развернувшись на каблуках, я уставилась в окно в надежде, что вид ночного города и плющ меня успокоят. К дому как раз подъехал экипаж.

Мы уже успели решить, что я остаюсь ночевать здесь. Оно само собой как-то получилось. Извозчик, который теперь, похоже, работал лично на Сапфира, был отправлен к маме, предупредить, что у драгоценного адамаса образовалась срочная рабочая поездка на сутки, и я ему нужна там.

Представляю, что она мне завтра устроит… но это будет только завтра, а потому прямо сейчас, если честно, меня не особенно волнует.

Я выглянула на крыльцо. Если извозчик вернулся, значит, у него что-то для нас есть.

И точно, в ладонь лег конверт.

— Матушка передала вам. — И у него даже глаз не дернулся, вот это выдержка!

— Спасибо.

— Доброй ночи, леди.

Пожилой мужчина потер явно ноющую поясницу и начал спускаться с крыльца.

— И вам… э-э… как вас зовут?

— Джер, леди.

Я улыбнулась. Ну вот, теперь порядок. А то он возит меня уже около недели, а я даже имени его не удосужилась спросить. Мама бы мной гордилась! Права она: я куда больше похожа на нее, чем готова признать.

Конверт был запечатан.

Разорвать его и достать послание прямо на лестнице мне это не помешало. Развернула листок. Взгляд впился в строки, выведенные идеально ровным почерком. Смысл написанного почти не удивлял.

«Генриетта, делай что хочешь, но не сближайся с Сапфиром. Физически, я имею в виду. Ни в коем случае. Дома я тебе все объясню».

Вполне в стиле моей семьи.

Подозреваю, она скажет не о том, что девушка должна хранить себя до брака, потому что мне, при всех наших странностях, никакой брак в обозримом будущем не светит. Да и не хочется, если честно. Уже нет. За прошедшие дни я распробовала жизнь и она мне слишком понравилась, чтобы добровольно запереть себя дома с детьми, пирогами, да пусть даже при наличии служанки! Нет. У меня другие планы. Правда, я их еще не придумала, но придумаю обязательно. Время еще есть.

Сапфир уже лежал в постели. Бледный, с синюшными кругами под глазами, и щеки вдруг стали казаться более впалыми.

При моем появлении он моргнул.

— Все в порядке? — спросили мы в один голос и улыбнулись тоже одновременно, он — слабо, а я смущенно.

— Мама нас не убьет, — поспешно сообщила я.

— Непредсказуемая женщина, — хмыкнул Сапфир.

Совет, вертевшийся на языке — мол, не привыкай, не быть ей твоей тещей — проглотила. Не время для взаимных подколок.

— Очень плохо? Может, все же вызовем доктора?

— Я вытащил из раны камень и осколки. Надо было учесть, что маг, живущий рядом с адамасами, наверняка знаком с нашими штучками. — Сапфир говорил глухо, и глаза его были закрыты. — Сапфировая вытяжка остановила кровь и ослабила действие яда. К утру я с ним должен справиться.

— Яда? — У меня ноги подкосились.

Маг пошевелился и натянул одеяло повыше, чтобы спрятать от меня раскуроченное плечо. Рана больше не кровоточила, поэтому он не стал накладывать повязку. Однако выглядело все жутко: багрово-черная плоть и изредка вспыхивающие там алые и синие искры.

— Забавно, но это как раз то, чему я учу своих студентов, — фыркнул Сапфир… и тут же поморщился. — Точнее, я учу от этого защищаться, но иногда защита — то же самое, что нападение.

Изумруды и аметисты используют в качестве оружия. При правильном заряде магии камень бьет наподобие арбалетного болта. Еще и взрывается в ране. Осколки помогают распространить яд и какие-нибудь неприятные чары по телу. Даже драконы от таких ран погибают.

Утешил, называется!

Уже потом, когда я не сдержалась и всхлипнула, Сапфир пояснил, что поскольку здесь «артефакт» изготовил не адамас, в нем была только десятая часть полагающегося заряда силы. Смерть Сапфиру точно не угрожала, а несколько не лучших в жизни дней он в любом случае получит.

Я выдохнула.

Штраф для того мага — слишком мягкое наказание. Жаль, что Сапфир не мстительный.

Плющ за окном был всецело со мной согласен.

Я умылась, Сапфир пожертвовал мне одну из своих рубашек. Потом еще собрала разбросанные им вещи и, приоткрыв окно, погладила веточку плюща. Браслет на запястье ревниво пошевелился, что вызвало беззаботный смешок.

Бабушка Фийя с этим переездом как напророчила.

Пусть и всего на одну ночь.

Когда я закончила с мелкой бытовой суетой, Сапфир уже спал. Основной свет в комнате был погашен, оставался только ночник на столе. Я подошла, чтобы выключить его… но рука зависла в воздухе, а затем потянулась к открытой шкатулке.

Радужные отблески вспыхнули, будто бы одобряя это мое действие.

Внутри лежал кулон. Особенный кулон адамасов с магической тюрьмой внутри. Цепочка была продета в серебряную петлю внутри шкатулки. Крепление на месте, следовательно, внутри кто-то был. Наверное. Скорее всего. Я коснулась пальцами прохладного камня, но взять не решалась. И правильно, не то точно уронила бы, когда кончики пальцев будто пчелы ужалили.

Сдержалась, не вскрикнула.

Взгляд задержался на креплении. Хм? Оно выглядело не так, как в том кулоне, с помощью которого мы доставили пойманного мага к дознавателям. Будто… оплавлено, что ли?!

Не знаю, как Сапфир узнал…

— Положи. — Его голос звучал как никогда холодно. — Не трогай.

— Прости! — Повернулась и виновато сцепила пальцы в замок. — Я…

Он попытался приподняться на локте, охнул, ругнулся и шевелиться передумал.

— Свой очаровательный носик можешь совать куда угодно, кроме этой шкатулки, — уже мягче произнес Сапфир.

— Ладно. Конечно. — Почему-то я чувствовала себя так, будто меня застали за чем-то неприличным. Виноватой и пристыженной. — Прости, я не хотела влезать в твои дела.

Сапфир кивнул.

— Все нормально. — И похлопал ладонью по свободному месту рядом с собой. — Устраивайся.

Вместо этого я попятилась обратно к столу и чуть его не развернула.

Проклятые россыпи!

Ох.

Кажется, все цело.

— Думаю, мне лучше спать где-то еще… — пролепетала затравленно.

Дивана здесь не было, но в доме имелись и другие комнаты. Так что…

— Брось, я не кусаюсь, — Сапфир улыбнулся и нахально сверкнул глазами. — По крайней мере, не сегодня.

Препирательства продлились некоторое время. Вначале я была настроена решительно. Это неприлично, возмутительно, волнующе и вообще!.. Но стоило сапфировому наглецу меня обозвать трусишкой и пригрозить подняться и лично поймать, я сдалась. Ну, когда он попытался воплотить угрозу в реальность. Исключительно из заботы об этом типе без чувства самосохранения!

— Если что, меня плющ защитит! — упреждающе ткнула пальцем в нахала, чтобы не вздумал распускать руки.

— Конечно.

Устрашится он, как же!

Я заползла под одеяло и повозилась, устраиваясь.

Ой, ночник…

Сапфир щелкнул пальцами, и в комнате воцарилась темнота. Да, так определенно лучше.

Мгновение.

Другое.

Не усну, если не спрошу!

— Тип в кулоне правда это заслужил? — Я повернулась лицом к магу.

Он ощутимо вздрогнул.

И долго молчал. Достаточно, чтобы придумать любую ложь.

— Этта, ты мне веришь? — спросил наконец.

Да.

Но в этой ситуации…

Запястье сдавило так, что я охнула. Плющ требовал, чтобы верила. Слепо и безоговорочно.

— Верю, — выговорила совсем тихо.

— Вот и верь, — заявил Сапфир и, протянув руку, погладил меня по волосам.

Проснулась рано. Минутку посмущалась, потом смирилась с реальностью, выбралась из-под одеяла и выглянула в окно. В этой своей части Ригост казался куда более оживленным. Пока я смотрела, по улице уже три экипажа проехало, люди шли на работу, стояла очередь в булочную…

Мне тоже страшно захотелось теплой выпечки. И чай.

Сапфир еще спал. Лежал на спине, закинув одну руку за голову, а другая покоилась на моей подушке, будто еще со вчерашнего вечера. Плечо уже выглядело гораздо лучше: исчезла чернота и магия, теперь там была только большая ссадина, но и она обещала скоро зажить.

Чудно. Хоть такая польза от чар и камней.

Понятия не имею, зачем подошла ближе. Взгляд оторвался от раны и любопытно скользнул по обнаженной груди мужчины. По аристократично светлой коже и неожиданным для его худощавой фигуры очертаниям мышц. Они проступали едва заметно, но все-таки были видны.

И вот я уже сижу на полу возле кровати и медленно вывожу пальчиком на теплой коже невидимые линии. Вокруг раны, но не приближаясь к ее краям. По руке. Касаюсь груди, обвожу кубики пресса. На щеках горят алые пятна. Но Сапфир все еще спит, и даже плющ не заглядывает в окно, сегодня изображая приличное растение.

Внимание замерло на дорожке светлых волос, начинающейся под нижними «кубиками» и убегающей под одеяло.

Я облизала пересохшие губы.

Штаны на Сапфире точно были, и одеяло тоже, но я все равно ощущала себя так, словно…

— Продолжай, чего остановилась, — потребовал совершенно не сонный голос. — Мне нравится. Я даже согласен просыпаться так каждое утро.

С тихим вскриком я отшатнулась… не удержала равновесие, шмякнулась на попу, еще и затылком о ножку стола ударилась.

— Ай!

Руку воровато убрала за спину.

Поймала себя на этом. Мысленно обругала. Потом поймала жадный взгляд Сапфира и одернула низ задравшейся рубашки.

Минуту я обиженно сопела, а этот гад бесстыже смеялся.

Не знаю, как бы выходила из неприличного положения, но с этим помогло письмо.

Окно засияло, пропуская ювелирного жука. Золото и драгоценные камни переливались в рассветных лучах. Жук заложил вираж по комнате и, жужжа, завис возле Сапфира. Тот смерил его заинтересованным взглядом и кивнул. Как по команде, в крошечных золотых лапках появился свернутый трубочкой лист.

Распрямился.

Вспыхнули фиолетовые строки.

— Арман, мы знаем, что ты в Ригосте, — заговорил приятный мужской голос. — Хоть бы объявился, это не так далеко. Хватит уже скрываться. Между прочим, в конце года твое место а Академии снова освободится. Я говорил с ректором, он был бы не против твоего возвращения.

— Очень не против! — вклинился молодой женский.

Так. Не испепелять взглядом зачарованную бумажку.

Это всего лишь бумажка.

— И… что там у вас творится в семье? Кое-кто из твоего вида пытался наводить справки. Вроде бы твой отец хочет помириться.

— Точнее, хочет, чтобы ты с ним помирился, — опять перебила девушка. — Сам знаешь, как это бывает у Лордов.

— Хотя бы в гости приезжай, — потребовал мужчина. — У Сони выпуск в этом году, не забыл? Мы тебя ждем.

— Очень ждем! — поддержала его девушка. — И только посмей не явиться! У нас теперь крылья, ты же знаешь. Прилетим и утащим в Адаманту, даже не сомневайся!

Все.

Тишина.

Я перевела дыхание… и взгляд с письма на почему-то побледневшего Сапфира. Ему что, плохо? Плечо болит?

— Кто это был? — Вопрос, сорвавшийся с языка, почему-то получился не про плечо.

— Все еще твои друзья, Веоран и Ассони, — заявили два голоса разом, после чего послание исчезло, а жук покружил еще немного по комнате и упал в коробочку с другими жуками, стоящую на столе.

Оказывается, это у адамасов традиционный способ связи, когда нужно передать сообщение на большое расстояние.

Фантастически, красиво и невероятно, сказала бы я, если бы оттуда не болтали всякие девицы!

— Все еще мои друзья, — тихо и растерянно повторил Сапфир. — Надо же.

Поднявшись с пола, я неловко переступила с ноги на ногу. Кто-то здесь и сейчас точно был лишним, и этот кто-то — я. От этого почему-то стало горько, и напоминания себе, что прав на Сапфира наш договор мне не дает, вообще никак не работали. Ох. Надо взять себя в руки и успокоиться.

— Вы в ссоре?

И перестать спрашивать!

Может, эта Ассони сбежала он него к другу? А что, такое часто бывает… Хотя нет, леди Алетта упоминала, что девушек всерьез у ее сына не было. С другой стороны, может, она не все знает?

— Просто давно не общались. — Сапфир выбрался из постели, повел плечами, довольно хмыкнул. Определенно у него уже ничего не болело. — Этта, я в душ. Напиши пока записку в Академию, меня сегодня не будет. Думаю, на правах раненого можно денек прогулять. И в таверну, нам нужен завтрак. Еще Лу и дознавателям, хочу быть в курсе дел.

Список поручений сыграл роль ведра ледяной воды, вылитого на голову.

А то я уже начала забывать, что всего-то личная помощница!

— Хорошо.

— Позавтракаем, потом Джер отвезет тебя домой. Весь оставшийся день у тебя свободен.

Я кивнула.

Отлично! Просто замечательно!

А то, что слезы наворачиваются, так это… пылинка в глаз попала. Вот. Наверное, эта Соня разбила ему сердце. Наверняка. Я почти уверена. Иначе с чего бы молодой, привлекательный и одаренный Сапфир практически прятался в Ригосте, сторонился людей и почти не интересовался девушками? Вот именно. Но меня это совершенно не касается. И мне абсолютно все равно!

Попытка отыскать гневным взглядом принесшего послание жука провалилась с треском. Их в коробочке порядка десятка лежало, и который «тот самый» так запросто не поймешь. Ну и ладно. Тем более меня правда уже начало отпускать. Я придвинула себе стул и принялась за работу.

Предполагалось, что Сапфир отправит записки сам, а я тем временем приведу себя в порядок, но мне стало интересно. Сначала я наблюдала, стоя у двери в ванную. Потом подошла ближе… и еще немного ближе.

Сапфир взял из коробки жука.

Заметил меня. Благосклонно улыбнулся.

Преподавательский опыт, наверное, кое-что да значит, потому что сопровождать свои действия объяснениями он принялся без всяких просьб. Лекция получилась небольшой, но захватывающей, и сразу с практической демонстрацией. Так я узнала, что адамасы лишь создают камни, а кулоны, жуков и прочие невероятные штуки для них делают семьи особенных ювелиров. Причем, каждая специализируется на чем-то своем.

Каждый жук приносит послание и остается у адресата. Тот может отправить его назад с ответным письмом или же использовать по своему усмотрению. В отличие от пугающих кулонов, жуки не являются редкостью, всегда можно заказать себе еще. Сколько нужно. Хрупкие насекомые ломаются, изнашиваются из-за обилия используемой на них магии, иногда их воруют. Из-за всего этого семья, которая единственная владеет секретом производства почтовиков, может позволить себе жить в самой Адаманте и владеет баснословным состоянием.

Слушала, как сказку.

Пора бы привыкнуть, что с некоторых пор я в ней живу.

Рядом с ней.

Разбудив магию камней, Сапфир влил в жука каплю своей собственной силы. Затем поднес к лапкам свернутую трубочкой записку. Лапки сжались на ней, а через мгновение записка пропала. Жук вспорхнул с руки и вылетел в окно. Стекло ему не было преградой. Даже явно зачарованное стекло в доме мага.

Манипуляции повторились и с оставшимися посланиями.

Чистый восторг!

Такая магия — красивая и не опасная — мне по-настоящему нравилась.

— Интересное закончилось, — объявил Сапфир, когда исчез последний жук, и повернулся ко мне. Мазнул взглядом по коленкам, заставляя краснеть. — Собирайся, скоро доставят завтрак.

В последний час он вел себя подчеркнуто нейтрально. Даже не пытался урвать поцелуй.

Ну и ладно.

Я скрылась в ванной.

Домой возвращалась с легкой опаской, но без большого страха. Скандала не хотелось, конечно. С куда большим удовольствием я бы посекретничала с бабушкой Фийей или почитала. Но будь как будет.

Услышав экипаж, мама вышла в холл.

— Вы не…

— Нет!

Приветствие уже «задалось».

Я приложила усилие, чтобы выровнять дыхание, и крепче сжала сверток, который был в руках.

— Хорошо. — Мама выдохнула. — Как поездка?

— Мы обезвредили мага, который нелегально торговал зельями для изменения внешности. Но он ранил Сапфира, поэтому понадобилась я, — честно не собиралась ей рассказывать, оно как-то само получилось. — Держи, это тебе.

— Мне? — Она взяла у меня сверток, зашуршала бумагой. — Платье?!

— Ага.

— Драгоценные россыпи, Генриетта, зачем?!

Но по порозовевшим щекам я поняла, что ей понравилось.

— Сапфир мне был должен за то, что прикрыла его с ночным выходом. Мне вещей уже хватит, а когда ты радуешься, здесь все становится совсем другим.

Пионы вон до сих пор в вазе стоят.

И от этого тянет улыбаться.

Одной рукой придерживая платье и разорванный сверток, другой мама погладила меня по щеке, тронула волосы.

— Какая ты стала взрослая… Идем, я обещала тебе откровенный разговор.

Прошли мы не в гостиную, не в кабинет бывшего мужа бабушки Фийи, даже не ко мне, а в родительскую спальню. Не совсем правильно, что бабушка ее уступила новым хозяевам, а сама переехала в комнатку под крышей. Ну, я так считала. Но мама никогда не отказывалась от шанса заполучить что-либо и самую роскошную в доме спальню восприняла как должное. Разве что старомодная обстановка ее раздражала. Даже сейчас, обведя взглядом комнату, она еле заметно поморщилась.

— Как только старуха умрет, сделаем в доме ремонт.

— По-моему, здесь и так довольно хорошо, — заметила осторожно и не покривила душой — интерьер в нежном оливковом и темно-коричневом тонах мне правда нравился.

— Ты просто не видела, как может быть, — отмахнулась мама. — Но увидишь. И сейчас не об этом.

Точно.

Я забралась на мягкий угловой диванчик с ногами и обняла подушку с кисточками.

— Так что не так со мной и Сапфиром?

— То же, что со мной и твоим отцом. — Мама присела на скамеечку у изножья кровати. — Он — адамас, а ты… это ты. Я сама раньше не верила в древнюю силу, но все правда.

Под одеждой забегали мурашки дурного предчувствия.

— Не понимаю…

— Об адамасах ты уже знаешь.

Кивнула.

— А про Рокфорда слышала в Академии?

— Нет.

— Правильно, Академия не та. — Мама опять сделала такое лицо, будто весь Ригост нас вдруг стал недостоин. — В Алмазной бы точно уже услышала. Понимаешь, есть особые кулоны, которые адамасы используют в качестве тюрем, как бы страшно это ни звучало.

— Арман мне показывал. — Я вцепилась покрепче в подушку и вдруг поймала себя на том, что называть Сапфира по имени проще, когда его нет рядом. — И рассказывал, что есть особые семьи ювелиров, каждая из которых делает для адамасов свои штуки. Ну, вроде тех страшных кулонов… Ой.

Кажется, до меня начало доходить.

Но как это вообще возможно?!

И… что в этом такого?

— Ну вот. — Мама отбросила длинную черную прядь на спину. В отличие от почти всех взрослых дам, прически она никогда не любила, почти всегда оставляла волосы свободно лежать на плечах. — Рокфорд — глава семьи, которая делала эти кулоны. А я — его дочь.

Ничего себе россыпи!

Я прикрыла рот ладонью.

— Ты, значит, внучка, — добавила мама.

— И почему это плохо?

— Потому что твоя мать наделала глупостей, чем разрушила свою жизнь. — Она встала и метнулась к окну. Задернула штору. Потом вновь открыла. — И твою с братом заодно.

Вопросов в голове вертелось множестве, но я не спешила, ждала, пока она сама расскажет. Обещала же. И уже начала. Значит, я сегодня точно узнаю все тайны.

— Наша магия взаимодействует с магией адамасов, но в любви мы несовместимы. В юности я считала это глупой сказкой, ну знаешь, чтобы не было неравных браков и не смешивалась кровь. Мне даже сказки в детстве рассказывали, как будет плохо, если дочь ювелира влюбится в адамаса.

Смеяться не следовало, судя по тону, но я прыснула.

— Нагнетание имело совершенно обратный эффект, — прекрасно поняла мою реакцию мама. — И когда однажды к нам в магазин вместе с матерью заглянул наследник Изумрудов, я без всяких опасений принялась заигрывать и строить глазки.

— Папа…

— Да.

Реальность… показалась вдруг чересчур насыщенной.

Это не могла быть моя семья!

Мы же… обычные. Просто родителям почему-то всегда нравилось зазнаваться.

— Мы влюбились, устраивали тайные свидания… и много чего еще. Даже друзья в Академии ни о чем не догадывались.

— В Академии?!

Думала, больше удивляться уже некуда, но вышло, что очень даже есть.

— Да, Этта, мы оба учились в Алмазной Академии, — снисходительно склонила голову мама. — Правда, я даже первый курс не закончила, но твой отец почти доучился.

— Но разве у вас есть дар?

— Уже нет. Этта, не перебивай и слушай!

Глупее чувствовать себя просто нельзя. У какой еще семьи столько тайн? Представить только, мой отец был адамасом!.. Стоп. Как можно перестать быть адамасом? Наверное, никак нельзя. Невозможно же вдруг перестать быть человеком, гномом или драконом…

— Когда мы признались во всем родным, они запретили нам видеться, — продолжала мама, нервно постукивая каблуком по полу. — Но мы, конечно, не послушались и тайно поженились. Знаешь, есть развалины древних храмов и дни, когда магия в них активна… Хотя нет, тебе не нужно об этом знать!

Я закатила глаза.

То, что кто-то наделал глупостей, не значит, что их натворю и я.

Но спорить поленилась.

— И с радостной новостью явились к родным. Мы-то были уверены, что они поругаются и смирятся, но мой отец заявил, что я уничтожила семью и больше у него нет дочери. Изумруды нас тоже выставили. В тот же день нас обоих с позором исключили из Академии, как будто мы преступление совершили, не меньше. Но мы-то, конечно, считали, что поступаем правильно, за любовь надо бороться, а остальные еще поймут, как были неправы.

История напоминала сказку.

Ну что такого, если дочь одного из ювелиров с редким даром вышла замуж за наследника Изумрудов? Да, родословная не идеальная, по каменным меркам. Но не трагедия же.

— Тем же вечером мы покинули Адаманту. Твой отец еще мог создавать камни и сотворил их сразу с запасом. Я прихватила из дома свои драгоценности. Это нас и спасло. Потому что ночью… это была наша первая брачная ночь… Пф, не думала, что так легко будет обсуждать это с взрослой дочерью!.. Так вот, в нашу первую брачную ночь магия вошла в конфликт. Мы оба едва выжили. Пробудившаяся древняя сила выжгла мой дар и лишила твоего отца всех способностей адамаса. Его красота померкла, он больше ничем не отличался от обычного человека. Но главное, древняя сила убила нашу любовь.

— Разве такое возможно? — Мои глаза изумленно расширились.

— Я тоже считала, что нет, пока не оказалась замужем за мужчиной, которого презирала, еще и в ожидании ребенка. И это было только начало. Вместо какой-либо магии Грайан получил эту проклятую силу, которую мы разбудили.

— Он безумен? — Я вспомнила, что говорила бабушка.

Волоски на затылке зашевелились от ужаса.

Проклятые россыпи, почему в мире камней и магии все так несправедливо?!

— Да. — В глазах, так похожих на мои, плескалась боль. — И когда его проклятие пробуждается, он уничтожает все, к чему прикасается. Поэтому я не позволяю тебе приближаться к нему. Глайан безопасен, только когда спит.

Я прижала холодные ладони к пылающим щекам. Ощущение было такое, будто у меня внезапно поднялась температура.

— Это все-все врачи подтвердили? — Они консультировались с многими, я-то знаю.

— Почти все врачи рекомендовали умертвить его, потому что он сам и заключенная в нем сила опасны для окружающих. Но я не могу убить собственного сына.

До этого разговора я считала, что хуже дома быть просто не может, все самое плохое мы уже прошли. Оказывается, может, и еще как!

Окончание истории выглядело печально. Еще печальнее в маминых словах, чем в жизни, к которой мы все успели привыкнуть. Родители оказались привязаны друг к другу нерушимым брачным ритуалом и ребенком. Деньги быстро закончились. Приходилось все время искать способы выжить и не дать Грайану причинить кому-нибудь вред. Они обращались к магам, даже к драконам. Никто ничем не помог. В конце концов, пришлось смириться, что вместе придется быть всегда, и папа настоял на еще одном ребенке. Древняя сила и в тот раз была против их отношений, но… я родилась нормальной.

Спокойствия во мне хватило до комнаты. По пути я задержалась ненадолго у двери Грайана, вроде бы оттуда слышались какие-то звуки… Но решительно прошла к себе.

Права была бабушка Фийя.

Все правы.

И я обязательно поднимусь к ней вечером, чтобы все обсудить, но сейчас мне нужно переварить то, что рассказала мама.

Безумие.

Все не может быть так плохо.

Не должно!

Внутри что-то чувствительное отчаянно сопротивлялось.

Жизнь только-только начала налаживаться — и на тебе!

Попытки принять изменения прервал стук в дверь.

— Да?

Служанка внесла корзину сапфирово-синих роз.

Поставила на стол.

— Что это?!

Можно подумать, я сама не вижу.

— Цветы тебе, — проскрипела Найюла. — Не волнуйся, мать не видела.

И вышла, оставив меня наедине с букетом.

Подрагивающими пальцами я взяла торчащую среди стеблей и бутонов записку.

«Мои цветы лучше, правда?».

Подпись отсутствовала, но ее и не требовалось.

Я всхлипнула, медленно сползла на пол и громко разрыдалась.