Аксиома счастья

Глава 15 Бумеранг

Приятный морской ветерок обдувал лицо, иногда впереди появлялась небольшая волна, и острый нос стремительно несущейся яхты легко прорезал её, в этот момент небольшое количество мелких капелек морской воды достигало рулевого. Квелли наслаждался жизнью, последнее время хорошее настроение не покидало его, крепко держа штурвал, он представлял себя таким же рулевым в бурных водах бизнеса, где ему удавалось так же легко покорять разбушевавшуюся стихию. Дела банка шли превосходно, всё больше страждущих так или иначе хотели с его помощью преумножить свои богатства и естественно были вынуждены значительную часть своих доходов направить на процветание этого финансового учреждения.

Конечно, многие конкуренты кривились при упоминании его детища, утверждая о незаконности происхождения многих капиталов. Ну и что? Они забыли откуда эти капиталы взялись у них? Чистоплюи! Легко говорить о приверженности законам, когда используешь накопления предков, а когда надо создавать что-то самому, на голом месте, без протекции, без гроша в кармане? Нет уж, работа проделана огромная, из скромной конторы вырос банк и пусть пока он ещё не имеет репутации, но он уже существует и директор у него гений в решении финансовых проблем. Пройдёт совсем немного времени и кое-кому придётся немного потесниться, пропуская новичка в строчки рейтингов. Квелли улыбнулся, вспомнив выражение лица русского, когда поставил его в безвыходное положение, вот так на голом месте заработать за полчаса несколько миллионов сможет далеко не каждый. А ведь он не первый и видимо далеко не последний, если так будет продолжаться дальше, то мечта осуществится гораздо раньше, чем рассчитывалось. Через двадцать минут яхта причалила к своему месту, и Квелли, довольный совершённой прогулкой, не торопясь сошёл на берег.

— Господин Квелли?

Дорогу перегородили двое молодчиков, разницу между которыми можно было разглядеть с большим трудом, так как одеты они были в похожие серые костюмы, а глаза закрывали стильные тёмные очки.

— Да, — банкир оглянулся, ища на всякий случай полицейского, — Чем обязан?

— Мы занимаемся расследованием финансовых преступлений на территории России и очень хотели обсудить с вами обстоятельства одного дела.

Хотя такой оборот не прибавил Квелли спокойствия, он всё же сделал вид, что облегчённо вздохнул:

— Если вы что-то там расследуете, то запрос необходимо сделать по закону и совершенно незачем ловить меня вне стен моего офиса.

— Видите ли, — один из следователей не торопясь снял очки и поднял свои бесцветные глаза на банкира, — нам кажется, в данном случае мы можем обойтись без долгих процедур связанных с законом. Поверьте, это больше в ваших интересах, или вам безразлична репутация банка?

Сказано это было нейтрально без всяких намёков и злорадства, если бы ему сразу стали сразу угрожать и требовать, то он непременно отказался что-либо обсуждать с ними, однако сейчас он сделал вывод, что пока стоит пойти навстречу этим «приятным» молодым людям:

— Хорошо, если вы так настаиваете…, — Квелли махнул рукой в сторону столиков уличного кафе, приглашая всех разместиться с комфортом.

— Итак? — банкир откинулся на спинку стульчика и приготовился слушать.

— Наше расследование касается деятельности некоего господина Комарова, предпринимателя из России, — начал излагать суть дела следователь, — в результате финансовых махинаций он перевёл часть средств, принадлежащих крупной строительной организации на счета в ваш банк и нас теперь очень интересует судьба этих средств, да и судьба самого господина Комарова.

— Вот видите, — банкир мягко улыбнулся, — вы пытаетесь получить сведения о клиенте банка без соответствующих определённых законом процедур. Если я предоставлю вам такие сведения, то репутация банка обязательно пострадает, никто не станет иметь дело с банком, который не умеет хранить тайну о сделках клиента.

— В данном случае речь не идёт о сделке, — возразил следователь, — мы имеем копию вашего договора с Комаровым, из него следует, что банк прекрасно знал, с кем имеет дело и какого происхождение его капитал.

— Копию договора? — Квелли заёрзал на стуле, — откуда?

— Теперь вы понимаете, что нам выгоднее договориться с вами на прямую, нежели проходить всю длительную процедуру запросов?

— Но это же стандартный договор, на совершение сделок и ничего противозаконного там нет.

— Да, — согласился следователь, — противозаконного там действительно ничего нет, но только до тех пор, пока не произошло перечислений на личные счета господина Комарова.

— Что? — лицо банкира вытянулось от удивления, — откуда у вас такие сведения?

Следователь, скривился:

— Господин Квелли, возможно вы будете удивлены, но в настоящее время мы имеем абсолютно полные сведения по деятельности вашего банка. Нам точно известно кто, как и когда пользовался вашими услугами, и сколько банк получил за такие услуги. Для того чтобы вы не думали, что мы блефуем, вот списочек ваших клиентов и переводимых ими сумм.

Перед банкиром лёг листочек со списком.

— Я не могу сейчас поверить эти сведения, — заупрямился Квелли, — для этого мне надо быть офисе.

— Проверять это совершенно не обязательно, — усмехнулся следователь, — просто, таким образом мы хотели показать нашу осведомлённость.

Да, разговор совершенно изменил окраску, и банкиру это очень не нравилось, если раньше он думал, что лично для него опасности нет, то теперь понял ошибочность такого мнения — ему угрожали, и угрозы эти были очень серьёзны. Собрав остатки самообладания, банкир поднял листочек и уткнулся в него взглядом:

— И что вы хотите от меня?

— Так тут вроде как всё понятно, — следователь пожал плечами, — надо вернуть деньги законному владельцу, ну и естественно при этом надо компенсировать моральные издержки.

— Мне кажется, с моральными издержками вы поспешили, господа, — начал торговаться Квелли.

— Ничуть, — сразу возразили ему, — но если вы против, одно ваше слово и мы станем делать всё по закону.

Связываться с законом в данном случае было самоубийством и банкир немного поразмыслив, согласился:

— Хорошо, я посмотрю, что можно будет сделать.

— Посмотрите. — Согласился следователь, вставая из-за стола, — до завтра.

Сидя в машине Квелли обдумывал разговор, действовали против него достаточно жёстко, но оскорблять не стали, хорошо это было или плохо он так и не определился:

— Ладно, — махнул он рукой, — могло быть и значительно хуже.

Откуда ему было знать, что это только начало его проблем, те, кого он принял за следователей, на самом деле таковыми не являлись.

— Ну что Руслан, — подмигнул «следователь» своему напарнику, — как думаешь, свернём мы в бараний рог этого павлина.

— Свернём конечно, — кивнул тот в ответ, — куда он денется с подводной лодки.

— Ладно, пусть думает, что этим всё ограниченно, пусть пока пребывает в неведении. Потом мы его наизнанку вывернем, всё отдаст, даже чего не брал, всё равно отдаст.

— Да, — Руслан покосился на море, — живут же люди. Яхта, вечное солнце, а мы из-за них полгода грязь месим.

— Ну допустим не из-за них, сами так живём. Ну ничего, мы за это дело такую премию себе отхватим, по всему миру покатаемся.

Комаров пытался подремать в шезлонге на пляже, мягкий морской ветерок обволакивал тело, а мерный шум накатывающих на берег волн должен был не давать мыслям взять верх над блаженством. Однако все усилия отринуть нарастающее раздражение оказались напрасны, сбоку раздался детский восторженный визг, и следом громко залаяла собака. Александр Евгеньевич, не открывая глаз, поморщился, в голове возникла знаменитая фраза великого комбинатора: — «Да. Это не Рио-де-Жанейро».

Вчера он прошёлся по прибрежному городку и ради интереса прикинул стоимость жилья, если жить в самом городке, то цены были вполне приемлемы, но стоило обратить внимание на отдельные домики стоящие ближе к воде, о которых он мечтал всю жизнь, и сердце неприятно сжалось от количества цифр в ценнике. Впрочем, его экскурсия носила пока чисто познавательный интерес, жить в этих краях он не собирался, впереди его ждали другие благодатные места, где, как он знал, жить будет значительно дешевле.

Вдруг рядом с ним заговорила какая-то женщина на местном языке, в котором Комаров совершенно не ориентировался, он с неохотой открыл глаза, и прищуриваясь от яркого неба, уставился на возмутительницу спокойствия. Перед ним стояла худощавая креолка и ждала ответа. Александр Евгеньевич показал рукой, что ничего не понял, тогда она, мешая местные слова с английскими, снова заговорила:

— Плохо…, нельзя…, болеть…, ноги.

При этом она тыкала то на его, то на свои ноги. Ничего из её слов Комаров не понял, поэтому, когда надоело общаться с ней таким образом, решил что ему хотят предложить что-то из местных снадобий, махнул рукой и снова откинулся на шезлонг. Женщина сразу замолчала и, закусив губу, гордо удалилась.

— И чего ей от меня было нужно? — подумал он, — наверное, отдыхающих сегодня мало, вот и пристаёт.

Завтра он отправляется в порт, откуда отправится в круиз на красавце лайнере, и около полумесяца проведёт в увлекательном путешествии. Однако приятная мысль лишь на секунду отметившись в голове тут же затерялась потоке других куда менее приятных мыслишек:

— Что-то совсем я раскис, — сказал сам себе Комаров, — к чёрту всё, надо сосредоточиться и думать о приятном.

На этот раз ему это почти удалось, он стал представлять, как приобретёт скромную виллу на побережье, будет каждый день лежать на надувном матрасе в собственном бассейне и пить холодный апельсиновый сок, который ему будет подавать красивая девушка. Постепенно его мысли перекинулись на внешний вид девушки, ну конечно она должна соответствовать стандарту 90х60х90. А может грудь представить побольше? Нет, больше не надо. Волосы пусть будут чёрные, а глаза… Но тут облик девушки стал меняться, Александр Евгеньевич с ужасом наблюдал как его мечта превращалась в другую девушку, девушку о которой он не хотел даже вспоминать. Только что он представлял своё будущее, как великий создатель творил новый прекрасный мир и вдруг, не подчиняясь установленным для всего законам, перед ним возникла та, из-за которой теперь существовало столько проблем. Краски поблекли, серый цвет вступил в свои права, как в чёрно-белом кино, лёгкий ветерок закрутил откуда-то взявший пух, а с деревьев исчезла листва. Елена смотрела на него сначала с удивлением, потом удивление стало меняться на безразличие.

— Это мой мир, — крикнул Комаров, — не смей портить его своим присутствием.

Девушка окинула взглядом всё вокруг, и на её лице проступило презрение.

— Да как ты смеешь? — Задохнулся он от ярости, — Прочь! Вон отсюда!

Ответом ему была усмешка Елены, она ничего не сказала, лишь повернулась и пошла в дом, в его дом. Александр Евгеньевич хотел крикнуть ей вслед ещё что-то обидное, но тут осознал, что того прекрасного будущего, о котором он столько мечтал, уже нет, ветерок стал ледяным, а пух превратился в колючий снег. Ему ничего не оставалось, как тоже направиться к дому. В комнате горел камин, а девушка сидела на диванчике напротив и смотрела в огонь. Сознание каким-то образом изменилось, Комаров уже не считал дом своим, что-то подсказывало ему, что теперь он гость, причём гость нежелательный и если хозяйка откажет ему в гостеприимстве, то будет иметь на это веские основания. Елена отвела взгляд от камина и вопросительно взглянула на него, не дождавшись ответа, она чуть подвинулась к краю дивана, приглашая к огню заблудившегося скитальца. Почему скитальца Александр Евгеньевич не понял, но почувствовал — это действительно так.

Господи, как приятно сидеть в доме у огня, когда снаружи завывает северный ветер и обжигающие космическим холодом кристаллики льда жалят лицо, как приятно осознать, что тебя простили, не дали как последней собаке сгинуть в жестоком холоде мира. Он смотрит на весёлую пляску огня, на мерцающие угли и тепло проникает к самому сердцу, а слёзы сами собой наворачиваются на глаза.

— Тьфу ты, — Комаров неожиданно очнулся от видения, только теперь до него дошло, что это был сон, он сплюнул ещё раз, — приснится же такое.

Сон сном, а слёзы на самом деле текут по лицу.

Под вечер Комаров в отвратительном настроении вернулся к себе, хозяйка, у которой он снимал жильё, уже хлопотала на летней кухне.

— Хорошо отдохнули, сеньор Комароф, — приветствовала она появление постояльца.

— Да, день сегодня прекрасный, — буркнул он, — а на пляже почти нет людей.

— Официально пляж закрыт вот уже два дня, власти сообщили, что он заражён личинками фиристы. А разве Вас не предупредили?

Комаров опешил:

— Нет, видел какие-то плакаты по пути, но они на местном языке и я об этом ничего не знал.

Видимо пытаясь успокоить его, женщина махнула рукой:

— На самом деле ничего страшного, фириста редко заражает людей, на моей памяти было только два или три таких случая.

Ничего не ответив, Александр Евгеньевич прошёл в свою комнату, там он снял обувь и принялся внимательно осматривать ноги. Смотреть было неудобно, да и зрение не позволяло хорошо приглядеться, но с помощью зеркальца он, наконец, рассмотрел несколько маленьких красноватых точек на ступне и в этот момент его пробил холодный пот. Сейчас он пойдёт в местную клинику и если там подтвердят, что это действительно укус фиристы, его зарубежной жизни придёт конец. Личинки этого насекомого знамениты тем, что уже через пару часов после укуса внедряются глубоко в тело, а дальше начинают развиваться, поедая плоть, до того как они полностью разовьются и покинут тело гостеприимного хозяина, жизнь человека превращается в ад. Самое паршивое в ситуации Комарова, что лечение от этой заразы не происходило за одну процедуру и стоило очень дорого. Теперь он понял, о чём пытались его предупредить там, на пляже, и опять сердце тревожно сжалось.

Александр Евгеньевич уже почти собрался двинуться в направлении клиники, но так и замер, не дотянувшись до ручки двери — нельзя, нельзя чтобы кто-либо здесь узнал о его болезни, как только подтвердится диагноз, он не сможет покинуть эту страну. Власти будут вынуждены связаться с ближайшим российским консульством для консультаций о дальнейшей судьбе их гражданина, а дальше Интерпол и экстрадиция на Родину. Комаров со стоном повалился на кровать, в таком безвыходном положении он ещё никогда не находился.

Ночь он спал плохо, его мучили постоянные кошмары, и всё время прямо физически ощущалось, как личинки распространяются по всему телу. Утром, взглянув в зеркало, Александр Евгеньевич увидел опухшего человека с тёмными кругами под глазами. Да. В его возрасте такие волнения противопоказаны, для того чтобы привести себя в относительный порядок пришлось отправиться в магазинчик, а заодно по пути забежать в аптеку и купить чего-нибудь успокоительного.

— Хорошее утро, сеньор Комароф, — это хозяйка встретила его у калитки, — приходил сеньор Гаерро из департамента по туризму, оказывается, Вас нет в списках регистрации, он сказал, зайдёт ещё раз вечером.

Комаров махнул рукой:

— Сегодня у меня последний день. Незачем теперь регистрироваться.

Но в глазах женщины загорелся ужас:

— Что Вы, сеньор, не надо нарушать закон. Сеньор Гаерро очень сокрушался, что я предоставила Вам комнату, не проверив регистрацию.

Понимая, что от этой женщины отвертеться просто так не удастся, пришлось пообещать ей заехать в департамент днём и зарегистрироваться, потому как до вечера ждать было невозможно. Чёрт, это уже был неприятный сюрприз, оказывается, не во всех экзотических странах наплевательски относились к иностранцам, теперь надо было заранее знакомиться с местными условиями проживания.

Естественно никуда он не заезжал, риск, что сведения о нём заинтересуют кого-либо ещё, кроме бюрократов этой страны минимален, но рисковать всё же не хотелось, сев в такси, Комаров распорядился отвезти его прямиком в порт.

Праздник, о котором упомянул проверяющий, на самом деле был достаточно «скромной» корпоративной вечеринкой по случаю пятилетия существования «Ковчега», для этого арендовали малый зал ресторана, а чтобы мероприятие не превратилось в обычную пьянку наняли ведущего, которому поручили роль массовика затейника. И всё равно праздник, какой бы он не был, всегда остаётся праздником. Ещё с обеда все заинтересованные дамы потихоньку, незаметно покинули свои рабочие места и отправились в парикмахерские, чтобы сотворить на своих головах нечто достойное их прекрасного образа, а с помощью профессионального макияжа «подчеркнуть» природную красоту, которой все они обладают с рождения. Особый разговор конечно о нарядах, хорошо, если женщина молода и имеет идеальную фигуру, её заботы смехотворны по сравнению с заботами тех дам, которым, скажем так, чуть больше двадцати и фигура не соответствует международным стандартам. Тут уж требуется большое мастерство и опыт подобрать наряд таким образом, чтобы не только скрыть досадные несоответствия крепко вбитым в голову неизвестно кем стандартам, но и подчеркнуть нечто сугубо индивидуальное, что позволит блеснуть на празднестве или хотя бы находиться в прекрасном настроении.

Велена тоже решила не нарушать правил, наряды ей подбирать долго не пришлось, благо с фигурой проблем у неё не наблюдалась, а парикмахер постарался на славу, так что отражение, которое она увидела в зеркале, ей определённо понравилось. Со Светланой она встретилась, как и условилась у входа в ресторан.

— Ленка, ты неотразима, — восхитилась девушка, глядя на Велену, — я ещё когда тебя на работу в театр устраивала говорила, что если эту золушку хорошо приодеть ни один мужик не устоит.

— Ну, до тебя мне далеко, — произнесла ответный комплимент Велена, окидывая нарочито восхщенным взглядом знакомую, — уж тебе-то, наверное, грех жаловаться на невнимательность мужского пола?

Светлана весело махнула рукой:

— Ой, и не говори. Вот только нормальных мужиков мало, да и при деле они все, а мне кто достаётся? Про таких я говорю так: Что не шиза, то ко мне.

Из ресторана выскочил Борис:

— Дамы, не задерживайтесь, проходите, время не ждёт, — при этом он чуть прикрыл глаза рукой, как бы показывая насколько сильно ослеплён сиянием женской красоты, — Мужская часть населения в предвкушении увидеть блистательных дам, а дамы как всегда ослепляют их своей красотой.

Елена повернулась к подруге и, сделав серьёзный вид, спросила:

— Как думаешь можно его актёрский талант использовать в эпизодах?

Светлана кивнула:

— Без сомнений. Посмотри, как талантливо он обыграл сакраментальную фразу «Кушать подано».

Борис изобразил расстройство чувств:

— Ну вот, я к ним всей душой, а они…? Эх женщины, неужели в вас нет хотя бы чуточки сострадания.

— Есть, — ответила Елена, и опять перейдя на деловой тон, вынесла вердикт, — главной роли пока предложить не можем, надо будет сначала посмотреть, как вы проявите себя на втором плане.

Но Гольцов как всегда оказался на высоте:

— Договорились, с вас сценарий и обязательные репетиции.

Как только Борис удалился по организационным делам, Светлана поинтересовалась, что за симпатяга с ними только что разговаривал.

— Это исполняющий обязанности управляющего филиала инвестиционной фирмы «Ковчег», — отчеканила Велена.

У подруги округлились глаза:

— Управляющий? И мы над ним так потешались?

— Ну, он ещё только «исполняющий обязанности», — усмехнулась девушка, не понимая такой реакции, — и кстати, ты на него глаз пока не ложи. Он не в твоём вкусе.

— А…, тогда всё понятно, — закивала Светлана, и тяжело вздохнула — из своего поля зрения его исключаем и вносим в запретный список. Не успела толком познакомиться, а уже облом.

Велитко как настоящий конспиратор подошёл в сопровождении Мокрецова к ресторану пешком и естественно встречающие его проморгали, но он вовсе не огорчился, или по крайней мере сделал вид, что не огорчён:

— Елена Николаевна, восхищён вашей красотой, если бы не долг службы, не упустил бы возможность наговорить Вам комплиментов.

— Вы их и так уже наговорили, — улыбнулась Велена.

— Разве? — Велитко сделал вид, что удивлён, — вот так всегда, в присутствии прекрасного пола не только глупею, но и становлюсь ужасно рассеянным. А кто эта фея неземной красоты, что почтила нас смертных своим присутствием?

Проверяющий церемонно расшаркался перед подругой Велены, возможно таким образом он старался проявить галантность, но со стороны это выглядело несколько неудачно, впрочем, Светлана сразу сообразила, что её внимания добивается далеко не последний человек и дальнейшее знакомство сразу взяла в свои руки. Нет, она не напрашивалась на продолжение знакомства, не кокетничала, привлекая к себе повышенного внимания и даже, о, ужас, не делала вид, что искренне заинтересовалась столь представительным кавалером, но от неё вдруг стало исходить нечто, что накрепко притянуло мужское внимание. Велена с восхищением смотрела на свою подругу, она, конечно, распознала некоторые женские хитрости, знакомые ей ещё по тем временам, когда пребывала во дворце, но то, что она столкнётся с ними в этом мире, оказалось полной неожиданностью. Видимо, такой талант заложен в некоторых женщин изначально природой и проявляется во все времена, жизнь не обманешь. Через некоторое время уже Светлана смотрела на Велену удивлёнными глазами, потому что в зале их пригласили за центральный стол.

— Слушай, я что-то не поняла, — зашептала на ушко подруга, когда они погрузились в роскошные стулья-кресла, — ты вообще здесь кто?

— Меня здесь считают генеральным директором строительной фирмы, — так же тихо ответила Велена, — это, конечно, полная туфта, но ты никому об этом не говори.

— Ну конечно, — обиделась Светлана, — всё шифруешься, серьёзно ответить не можешь.

— Почему не могу, я вполне серьёзно.

Подруга на секунду задумалась, но вдруг пришла к определённым выводам, и в её глазах зажёгся огонёк понимания:

— А кто он?

— Он, это кто? — не поняла вопроса Велена.

— Ну, тот, кто тебя директором поставил?

— Хм…, — объяснить в дух словах все перипетии своих приключений было сложно, поэтому пришлось просто махнуть рукой, — его здесь нет. За границу уехал.

— А… Понятно. — Объяснение вполне устроило Светлану, человек, позволяющий себе уезжать за границу во время торжества, в её понимании по своему положению находился чуть ниже бога, поэтому неудивительно, что давняя подруга заняла столь высокий пост.

Дальше поговорить не удалось, ведущий взял микрофон и принялся профессионально отрабатывать свой гонорар, а когда он взял перерыв, и появилась возможность перекинуться парой фраз, внимание Светланы полностью переключилось на Велитко, который ещё в самом начале торжества, пользуясь своим статусом, бесцеремонно занял место рядом с ней.

— Пропал наш «Пинкертон», — выдал заключение Борис, — твоя знакомая случайно не балуется колдовством?

— Если хочешь спросить не ведьма ли она, — Велена ещё раз внимательно посмотрела на занятую разговорами пару, — то однозначного ответа на этот вопрос у меня нет. В конце концов, все женщины должны быть немного ведьмами…

— А все мужики немного козлами, — закончил мысль Гольцов и расхохотался, — сдаётся мне, что наш славный ревизор уедет отсюда несвободным человеком.

— Ну и что? Разве ты не видишь, как горят его глаза? И разве они не подходят друг другу? Готова поспорить, он давно не был так увлечён.

— Мне кажется или это на самом деле, — состроил Борис невинное лицо, — заметна небольшая разница в возрасте. Не находишь?

— Должна тебя разочаровать, для таких девушек как Светлана это самый лучший вариант.

— Вот даже как? — притворно изумился молодой человек, — подумать только, оказывается, чтобы удостоиться внимания красивой девушки надо подождать ещё с десяток лет, — но снова бросив взгляд на Велитко, добавил, — и не один. И это тогда, когда проходят лучшие годы.

— Боже мой. Да кто же так обидел тебя, обойдя вниманием, — переняла Велена шутливый тон, — стоит кинуть масляный взгляд в сторону женского пола, как половина из них кинется тебе на шею.

— Мне не нужна половина, — гордо вскинул голову Борис, — мне нужна одна единственная, которая разделит со мной все радости и тяготы жизни.

— И где такую найти? — Задумалась девушка, — я понимаю, ещё можно терпеть такого самодовольного нахала, если делить радости. А вот тяготы жизни, извини, вряд ли кого это прельстит.

— Не всё в жизни меряется выгодой, — надулся Гольцов, — есть ещё и любовь.

— Любовь есть, — согласно кивнула Велена, — но говорят, она не вечна, а жизнь должна продолжаться.

— И пусть продолжается.

— Пусть. Пусть будет любовь, пусть будут радости, и пусть те тяготы, о которых ты говорил, обойдут стороной, но нельзя от жизни требовать всего и сразу, рисуя для себя картину безоблачной совместной жизни, иначе потом может постичь горькое разочарование. Счастье не приходит просто так по воле случая, его надо добиваться всю жизнь и не одному, одному никогда не получится, только вдвоём, общими усилиями. А готов ли ты к этому?

Борис с шумом выдохнул и озадаченно поглядел на соседку:

— Вот это философия. И это я слышу от молоденькой ветреной девушки. Ты знаешь, я даже начинаю бояться тебя, так и хочется отдать честь и стать по стойке смирно.

— Уж не знаю, какую честь может отдать мужчина, а вот девушкам просто так отдавать свою не следует.

Вечеринка продолжалась, тосты следовали один за другим, как всегда водится на подобных мероприятиях, мужская половина гостей, приняв на грудь неимоверное количество спиртного, быстро захмелела, за столом стали звучать довольно откровенные шутки и анекдоты. А потом начались танцы. Отношение к танцам у Велены были неоднозначны, она терпеть не могла когда все образовывали круг и делали жуткие, с её точки зрения, телодвижения, в её мире искусство танца было доведено до совершенства. Плавные движения, грациозные повороты, секундные задержки в статичных позах, подчёркивающие женскую и мужскую красоту, мимика на лице, лёгкие вздохи — всё было в них важно, и каждая деталь имела значение. Однако медленные танцы не вызывали у неё неприятия, скорее всего и в её мире существовало бы нечто подобное, если бы партнёры могли близко подойти друг к другу, но огромные платья держали кавалера на почтительном расстоянии.

В желающих пригласить симпатичную девушку на танец недостатка не было, но Гольцов зорко следил, чтобы никто не покушался на его права, поэтому большую часть времени Елена протанцевала именно с ним.

— Так что ты скажешь по поводу деления радостей и тягот семейной жизни? — тихо спросил Борис во время очередного танца.

— Чьей семейной жизни?

— Нашей.

— Я так понимаю, таким образом, делаешь мне предложение выйти за тебя замуж?

— Да.

— И ты ждёшь от меня ответа прямо сейчас?

— Нет. Не сейчас, а вообще.

Велена сделала вид, что снимает ворсинку с рубашки партнёра:

— А как же наши тяготы несемейные? Пока ещё ни ты, и ни я не решили своих проблем.

Борис перехватил её руку и заглянув в глаза спросил:

— Ну, а когда решим?

— Если решим, то мой ответ будет ДА.

— Считай, что ты уже это сказала.

— Почему?

Гольцов не удержался и расплылся в улыбке:

— Банк на чьи счета были перечислены суммы нашим общим знакомым, вдруг решил стать законопослушным, и вернул бОльшю часть того, что благодаря усилиям Комарова попало туда по недоразумению.

Девушка резко остановилась, такое известие не могло быть правдой, ей казалось, что предстоит ещё долгий трудный путь, а тут всё закончилось сразу за поворотом, хотя нет, не закончилось, просто вдруг перестала давить неимоверная тяжесть проблем:

— И ты всё это время молчал?

— Я хотел сделать тебе подарок.

Велена медленно кивнула, всё ещё не веря в счастливое избавление:

— Этот подарок достойный короля.

— И королевы тоже.

Необъяснимая лёгкость наполнила её тело, праздник как-то сразу вспыхнул новыми яркими цветами, а шум стал таким приятным. Влена повернулась и сделала шаг к столу:

— Такое надо обязательно отметить, сегодня я напьюсь до безумия.

Но Борис продолжал крепко держать её руку:

— Подожди, для нас сегодня предусмотрена другая программа.

— Ты о чём?

Он сделал заговорщицкий вид и приблизился к ней вплотную:

— Сейчас ты берёшь свою сумочку, и мы тихо уходим, такси внизу уже ждёт.

— А нас не спохватятся? — Девушка с сомнением огляделась.

Борис проследил за её взглядом и ухмыльнулся:

— Сейчас все в таком состоянии, что вряд ли смогут что-либо заметить. А даже если и заметят, какое нам до них дело.

— Ты прав, едем.

Через пару минут такси увозило их от шумного веселья в новую неизвестную жизнь.