Алчность

Глава 20

Детектив Энди Флинн сидел за своим рабочим столом в отделе по расследованию убийств Главного полицейского управления, беспокойно перебирая бумаги. Пальто он швырнул на спинку стула. Рукава рубашки, непонятно с какой целью, засучил повыше. Вернувшись со встречи с Кэрол, он погрузился в безрадостную работу с документами. Секунды тянулись как часы. Словно для того, чтобы обострить его чувство одиночества, офис почти опустел. Большинство сотрудников еще не вернулись с ленча, и только несколько избранных из числа его коллег уехали в Лонг-Бэй, куда Энди стремился всей душой, чтобы размотать клубок преступлений «охотника за „шпильками“», покончить с которым все были бы счастливы.

Энди положил мобильный телефон прямо перед собой, ожидая последних новостей от Джимми. Его напарник до сих пор не звонил. Что происходит? Куда их приведет Эд? Что они обнаружат? Энди не давало покоя то, что его отлучили от расследования, для него это оказалось самым тяжелым испытанием. Похоже, знакомая ситуация повторяется вновь. Правда, на этот раз Энди не находился под подозрением, как полтора года назад, когда была убита его бывшая жена Кассандра. Теперь начальство просто опасалось его неконтролируемых вспышек гнева. Такое объяснение можно было понять, но от этого ситуация не становилась менее мучительной.

Ну же, Джимми, позвони мне.

Энди подумывал о том, чтобы позвонить Макейди — просто для того, чтобы услышать ее голос. Он собирался пригласить ее на ужин, как только разделается с работой. В какой ресторан они пойдут? Ни один из тех, что он мог себе позволить, не сможет тягаться с угощением, которое им подавали накануне в «Бонди Айсбергс». Ну да ладно. Несмотря на то что Макейди модель, она не строит из себя примадонну.

Давай, Джимми, сообщи скорее что-нибудь новенькое!

По крайней мере, одной проблемой стало меньше. Встреча с Кэрол прошла лучше, чем он мог надеяться. Он старался держаться максимально дружелюбно и открыто и не получил в ответ ни слез, ни вытянутой физиономии, когда сообщил ей, что больше не может с ней встречаться. Кэрол не продемонстрировала ничего, кроме ответного дружелюбия и доброжелательности. Она и прежде не давала ему повода ожидать от нее иного, но все же Кэрол женщина, а женщины — существа непредсказуемые. На первый взгляд нормальные, заурядные особи вдруг безо всякого предупреждения выплескивают на вас за обедом вино, а другие, раздражительные, от которых только и ждешь истерики, пожимают руку и счастливы, услышав предложение остаться «просто друзьями». Энди давным-давно пришел к выводу, что на свете не существует логической системы, способной просчитать поведение представительниц противоположного пола. Нужно забыть всю эту чушь вроде «женщины родом с Венеры, а мужчины с Марса». Личная теория Энди заключалась в том, что эти два пола, возможно, явились с весьма удаленных друг от друга галактик.

Он чувствовал, что поступил правильно, сообщив Кэрол неприятную новость при встрече. Он сделает еще одну попытку наладить отношения с Мак, и все прочее должно быть забыто. Он не мог позволить себе новых осложнений. Помня, какой тернистый путь они уже преодолели, он понимал, что новые ошибки недопустимы. В особенности если он хотел убедить Мак остаться с ним в Австралии.

Услышав телефонный звонок, Энди испытал облегчение и проворно схватил мобильник, ожидая услышать новости от Джимми.

— Флинн.

— Ты задница! — громко и четко произнесли в трубку.

— Что? — Голос принадлежал не Джимми, а женщине. Энди застыл.

— Я сказала, что ты задница, — повторил голос в ухо остолбеневшему Энди.

— Махони, это ты?

С чего, черт возьми, Махони решила, что может разговаривать с ним в подобном тоне? Минуту назад застенчивая выпускница Академии, она внезапно превратилась в фурию, позволяющую себе орать на него! Она что, принимает его за Джимми?

— Это точно я, Энди, — ответила Махони. — Скажи мне только одно. Почему ты не сказал, что ты все еще путаешься с Кэрол?

— Подожди… Как ты сказала? — Энди оглянулся, чтобы убедиться, не слышат ли окружающие их разговор. Он по-прежнему был в комнате один. — Мы с ней не путаемся.

— В самом деле? Догадайся, чем я занималась? — продолжала Карен. — Я проводила время с твоей подругой, пригласила ее на ленч, показала достопримечательности. Симпатичный маленький тур вокруг Кинг-Кросс. И, как ты думаешь, кого же мы увидели в Кинг-Кросс? — Она сделала ударение на последних словах, словно они были ключом к тому, о чем она говорила. Для него слова не стали разгадкой. — Кого мы могли увидеть в Кинг-Кросс, в кафе, целующего свою милую подружку-медсестру? М-м-м?

— Черт меня подери! — До Энди наконец дошло. Он мысленно припомнил каждое движение, которые сделали они с Кэрол, а также то, чем это могло показаться стороннему наблюдателю.

Мы даже поцеловались, кажется. Зачем мы, черт возьми, поцеловались?

— В самую точку, Энди! Мак чуть сознания не лишилась, вот что я тебе скажу.

— О господи…

— В этом случае даже Он тебе помочь не сможет.

— Все было совсем не так! — запротестовал он.

— Да как бы ни было, Мик Джаггер. Я просто подумала, что ты должен об этом знать.

— Все было совсем иначе.

— О'кей, Робби Уильямс, Сэм Ньюмен, Казанова…

— Может, ты заткнешься?

— Видел бы ты выражение лица Макейди в тот момент, когда мы наткнулись на вас с Кэрол. Вы были полностью поглощены друг другом у самого окна кафе. Ты бы решил, что кто-то умер. Скажу как другу, такого я от тебя не ожидала — взять и бросить девушку, с которой у тебя есть шанс. Извини за откровенность, Энди, но ты дурак.

— Мы с Кэрол вовсе не были поглощены друг другом, — попытался возразить совершенно уничтоженный Энди. — Мы просто обнялись на прощание. Возможно, она и чмокнула меня в щеку, я просто не помню. Я сказал ей, что больше не могу с ней видеться. Я хотел сделать как лучше… — Его голос затих, когда он осознал, что произошло.

Господи, Макейди должна возненавидеть меня.

— Не могу поверить, что говорю с тобой об этом, — пробормотал он. Они с Карен Махони обсуждали многое, но только не личную жизнь.

— Энди, ты должен с ней увидеться. Дело плохо.

— Да, нам нужно поговорить. Где она?

— Не уверена, что ей хотелось бы, чтобы я тебе это сказала, — буркнула Карен.

— Брось, Махони, это же я. Она в гостинице? — настойчиво спросил он.

— Ты обещаешь быть с ней добрее? — издевательским тоном спросила Карен.

— Прекрати.

— Ладно. Она в гостинице. Я только что отвезла ее туда. Должна быть на месте.

— Сейчас же еду туда. Если тебе доведется поговорить с ней раньше, чем это сделаю я, скажи, что все было не так, ладно? Скажи. Я все объясню, как только приеду.

— Нет проблем. Господи, как бы мне хотелось при этом присутствовать, — помечтала вслух Махони. — Даже интересно, как ты сможешь отбрехаться в этой ситуации.

Энди не стал затруднять себя дальнейшими объяснениями, а просто сгреб пиджак и стрелой вылетел из комнаты.

В лифте он столкнулся с Хантом и Деллером:

— Если меня будут спрашивать, скажите, что я вышел примерно на час.

— Ты же не собираешься… — встревожился констебль Хант.

Энди мгновенно понял, что он имеет в виду:

— Не волнуйся, я не стану появляться рядом с нашим звездным заключенным. Через час вернусь.

Припарковавшись у гостиницы, где жила Мак, Энди, не теряя времени, бегом поднялся к ее номеру и тихонько трижды постучал в дверь.

— Макейди, это я, — сообщил он, стоя в коридоре.

Никто не ответил. Он постучал снова. Пожалуйста, будь на месте. Открой…

— Мак?

Наконец он услышал медленные шаги и увидел, что она смотрит на него в глазок.

— Это я, Энди, — повторил он. — Пожалуйста, открой.

— Сейчас неподходящее время, Энди, — донесся сквозь дверь ее голос. — Может, я позвоню тебе позже.

Черт!

— Нет, нет, не делай этого! — взмолился он. — Мне нужно поговорить с тобой прямо сейчас.

Последовала пауза. Она все еще не открывала ему.

— Послушай, Мак, не заставляй меня говорить с тобой сквозь эту проклятую дверь. Открывай.

Молчание. Никакого ответа.

Неудивительно, что она так расстроена, если считает, что он, едва успев покинуть ее постель, отправился на свидание с другой женщиной. В подобной ситуации любой, несомненно, повел бы себя точно так же. К несчастью, их отношения пока еще не устоялись. В прошлом он наделал много ошибок и прекрасно понимал это. Но встречу с Кэрол нельзя назвать ошибкой, и это сводило его с ума больше всего. Он хотел сделать как лучше. Может, нужно было сначала сказать Мак о встрече с Кэрол? Он не был в этом уверен.

Энди вознамерился торчать у двери до тех пор, пока не сможет объяснить Макейди, что произошло на самом деле. Иначе Макейди может убедить себя, что больше никогда не станет с ним встречаться.

— Мак, — просительно повторил он. — Прошу, открой. Пожалуйста…

— Хорошо, я открою. Подожди.

Наконец Макейди сняла дверную цепочку и распахнула дверь. Он сразу заметил ее покрасневшие, но сухие глаза. Стало ясно, что она совсем недавно плакала, но сейчас взяла себя в руки. Бесстрастное выражение лица было непроницаемо, как опечатанный банковский сейф. Руки плотно сложены на груди. Энди сразу узнал этот отчужденный взгляд, поскольку не впервые оказался его причиной.

— Привет, — просто сказала она и отступила назад, чтобы он мог войти. Потом закрыла за ним дверь.

Он подошел к ней и взял за локти. Она сузила глаза, но не отпрянула.

— Я хочу, чтобы ты знала, что я не встречаюсь с Кэрол, — бросился он с головой в омут.

— Очень хорошо, Энди.

— Я говорю серьезно. Я представляю, что ты подумала, когда нас увидела. Махони мне сказала.

— Да, хорошо… — ответила Мак, и голос ее оборвался. Она тряхнула головой и отступила от него.

— Я не хочу, чтобы ты думала, что мы с Кэрол до сих пор встречаемся, — настаивал он. — Мы не встречаемся. Мы давно не виделись.

Да, с самого утра — ему казалось, что он слышит ее мысли.

— Если ты это хотел мне сказать, то я тебе верю. — Она отвернулась лицом к окну.

— Перестань, Мак.

— Не знаю, смогу ли я сделать это прямо сейчас.

Энди подошел и сжал ее руки в своих.

Мак никак не ответила на его пожатие. Она пристально смотрела ему в глаза, возможно пытаясь понять, говорит ли он правду.

— Послушай, Мак, я не хочу, чтобы ты думала, что ты видела наше свидание, потому что это не было свиданием.

Из Макейди словно выпустили весь воздух. Иссякла ее живая игривость, которая искрилась в ней утром. Плечи опустились, голова поникла.

— Я… в замешательстве, — проговорила она. — Я действительно думаю, что сейчас не лучшее время, чтобы это обсуждать. Дай мне небольшую передышку.

Проклятье!

— Может, ты думаешь, что я сержусь на тебя, но это не так, — продолжала она. — Я просто хочу немного побыть одна. За эти два дня произошло столько событий, и мне действительно нужно какое-то время, чтобы прийти в себя. Возможно, события… развивались слишком быстро. Я знаю, это моя вина, а не твоя. Ты здесь ни при чем.

Энди почувствовал бессилие. Что он мог на это ответить?

— Можно, я позвоню тебе позднее, Энди? Извини, что я так поступаю, но мне не хотелось бы сейчас сказать или сделать что-нибудь такое, о чем я потом пожалею.

Ее слова не предвещали ничего хорошего.

— На какой день забронирован твой обратный рейс? — рискнул он спросить.

— Мой билет не позволяет мне вернуться раньше следующей недели, — ответила она, и у Энди отлегло от сердца. Значит, у него еще есть время. — Если ты пришел, чтобы сообщить мне, что не встречаешься больше с той женщиной, хорошо. Я тебе верю. Должна признаться, для меня было настоящим потрясением увидеть тебя с ней, особенно сразу после… но это меня действительно не касается. Ты вправе делать все, что тебе заблагорассудится. Я не хочу, чтобы ты думал, что из-за прошлой ночи… и сегодняшнего утра… я внезапно решила, что мы связаны какими-то обязательствами, или что я считаю, что ты мне чем-то обязан. Это не так.

Энди слушал, смотрел на нее, и чем дальше, тем больше падал духом. Мак, конечно, ревновала — и в первую очередь сильно расстроилась из-за Кэрол, — а теперь замкнулась, пытаясь защититься. Он знал, какой она становится, когда прячется в свою раковину. Ему захотелось, чтобы она взорвалась, может быть, даже толкнула его в грудь, залепила пощечину. Но он знал, что этого не будет. Мак не из таких. Напротив, она будет держаться с невыносимой сдержанностью. Логичная, вежливая, закрытая…

— Ясно, — ответил он, огорченный ее холодными словами. — Но я должен понять тебя правильно. Ты хочешь сказать, что для тебя все это ничего не значит? В последний раз перепихнуться, чтобы навеки разминуться, так, что ли?

— Энди! — изумленно воскликнула она, вскинув голову. — Нет, я вовсе не это хотела сказать. Не будь таким. Это нечестно. Я просто говорила, что… — Она замолчала и глубоко вздохнула. Он заметил, как увлажнились уголки ее глаз, и понял, что защитная броня трещит по швам. — Я говорила что прекрасно снова быть с тобой, но на самом деле это было ошибкой, не так ли?

— Нет, Мак, не говори так. Говори все что угодно, но не называй это ошибкой. Я это ошибкой не считаю. — Она приподняла бровь. — Ты просто не веришь мне насчет Кэрол.

— Если ты утверждаешь, что сегодня между вами ничего не происходит, мне придется тебе поверить. Я тебе верю. Просто все произошло слишком неожиданно. Ты связан с кем-то другим. Я не хочу стоять у тебя на пути.

— На пути?! Говорю тебе, мы с Кэрол расстались.

— И когда ты с ней порвал? Сегодня?

Тут она его поймала.

— Я считал, что должен сказать ей об этом лично… — Ответ прозвучал неубедительно.

— Ты понимаешь, о чем я? — Ее глаза теперь блестели, щеки горели румянцем. — Похоже, что всякий раз, как мы встречаемся, обязательно что-нибудь случается. Как сегодня, когда я увидела тебя с Кэрол. Или как тот телефонный звонок пару месяцев назад, когда ты сказал, что хочешь видеться с другими людьми. Я и не подозревала, что это будет выглядеть таким образом.

— Подожди… ты говоришь, это я сказал, что мы должны видеться с другими людьми?! — изумленно спросил Энди.

— Да.

Она, наверное, меня разыгрывает.

Ему их разговор запомнился совсем иначе. Он считал, что это она предложила, чтобы они встречались и с другими людьми. Разве не Мак первой произнесла эти слова? Или между ними произошло еще одно ужасное недоразумение? Должно быть, она подумала, что он предложил это, чтобы получить свободу для свиданий с Кэрол. Неудивительно, что увиденное в кафе так ее потрясло.

Энди почувствовал, как все тело наливается горечью отчаяния. Он злился, хоть и не на Макейди. Их отношения развивались непросто, не по общим стандартам. Он подозревал, что знает, что именно больше всего выбивает его из колеи. Им вместе не везло. Это было нечестно. Он нахмурился, меряя шагами гостиничный номер. Что ему сказать Макейди? «Мне очень жаль»? Чего жаль? Он не мог умолять ее о милости. Это не из его репертуара, да и к тому же он сильно сомневался, что сможет этим повлиять на Мак. Он же не сделал ничего плохого! Это она предложила видеться с другими людьми, вот он и согласился. По крайней мере, ему именно так запомнился их телефонный разговор. И теперь он должен чувствовать вину за то, что она сама ему предложила? А когда он решил совершить честный поступок и порвать с Кэрол, сообщив ей об этом при личной встрече, он и за это стал плохим мальчиком?

Чертова путаница. Энди выпрямился и уперся руками в стену. Это единственное, что он мог сделать, чтобы удержаться и не пробить дыру в штукатурке. Прежде он уже пытался справиться со своим чувством к Макейди, но ему ни разу так и не удалось выбросить ее из головы. Иногда это его пугало. И если она теперь уйдет, он знал, что станет страдать по ней еще сильнее, чем когда-либо прежде.

— Могу я позвонить тебе вечером? — наконец выдавил он.

— Может, лучше завтра? Хорошо?

Период охлаждения. Великолепно.

— Конечно. — Что он еще на это мог сказать?

Если и было что-то, чего ему хотелось бы изменить в этот момент, так это суметь на этот раз отыскать правильные слова. Он никогда не был силен в словесных дуэлях.

— Мне не распутать этот узел! — Энди чувствовал себя скверно, бутылка «Джека Дэниэлса» с пугающей ясностью уже рисовалась перед его мысленным взором. — Не разгадать мне этот один-единственный жалкий фокус.

Джимми криво ухмыльнулся, словно новость его позабавила, и потер свою темную щетину, язвительно поблескивая глазами.

— Так чем вы занимались с Кэрол, когда вас засекла Мак?

— Да ничем, в том-то и дело, — вздохнул Энди. — Я с ней просто разговаривал. Кажется, она поцеловала меня в щеку. А может, в губы. Не могу вспомнить.

— Угу. На глазах у Мак?

— И Махони. Она говорит, что со стороны казалось, будто мы там милуемся.

— Хм-м-м. Хотелось бы мне так пожить, как ты, правда. Супермодель, сексуальная медсестричка и еще женщина-полицейский. Я бы, наверное, избаловался.

Энди не был расположен выслушивать колкости Джимми.

— Я думаю, ты здорово влип.

— Спасибо. Нет, правда, большое тебе душевное спасибо за поддержку.

— Собираешься бегать за ней?

— Не буду я ни за кем бегать, — отмахнулся Энди. — Мне просто очень нужно с ней поговорить. Мне не дает покоя то, что все шло отлично, пока она не увидела меня с Кэрол. Что за причина! Я не могу разгадать этот фокус, честно. У меня даже догадки никакой нет.

— Да, если ты целовал их в одно и то же время, ты просто должен стать легендой. — Джимми подумал еще немножко: — Или если они поцелуются друг с дружкой, как Бритни Спирс и Мадонна. Мм-м-м, да, такое…

— Чтоб тебя…

Но Джимми уже не мог остановиться:

— Да, а вот моя старушка все надувает меня со свиданиями. То и дело слышу: «Не трогай меня!», а потом: «Теперь делай свое дело», и после всего — ноги вверх на полчаса. С первыми тремя детьми нам не приходилось заниматься подобным. Моя мамаша, благослови ее Господь, — он перекрестился, — выродила нас, пятерых, как из пушки. И ничего.

Наконец-то он сменил тему, подумал Энди и напомнил ему:

— Так расскажи мне о сегодняшней операции.

— Ага, тебе понравится. Угадай, куда Эд нас притащил?

— Знаю, на заправку. Слышал уже, — кивнул Энди.

— Ты можешь поверить в эту фигню? — Джимми возмущенно вскинул руки.

— Это оригинально, но должен признаться, я ему не верю. Он говорит, что похоронил эту девушку глубоко? Очень удобно будет применять радарную систему на автозаправке, чтобы обнаружить тело. И с каких это пор он хоронит своих жертв в земле, вместо того чтобы оставлять под какой-нибудь кучей мусора или в кустах?

Джимми погладил себя по животу, словно алчно предвкушал невидимые взору яства.

— Не знаю, Энди, не знаю… Знаю только, что я не могу дождаться, когда закичится вся эта свистопляска. У меня очко играет.

— Что еще меня тревожит, — продолжал Энди, — так это то, что я не могу вычислить мотивы его признания на суде. Мне кажется, что это на него не похоже. Тебе это не напоминает игру в покер? Я уже ни в чем не уверен.

Джимми пошарил среди разбросанных по столу бумаг и выудил шоколадный батончик. Он содрал упаковку зубами и вгрызся в шоколадку. Когда большая часть ее была съедена, он предложил огрызок напарнику. Энди отказался.

— Этот парень ненормальный, но ты сам сказал, что он не дурак, — рассуждал Джимми с набитым ртом. — Ему известно, что его дело швах. Если бы он был в Техасе, его бы поджарили десять раз, чтобы и следа не осталось. А он еще затевает кампанию за смягчение приговора.

Энди не мог найти объяснения произошедшему. Он знал, что обычно самовлюбленность психопата границ не имеет. Все свидетельства и доказательства вины на свете не могут их сломить, потому что они считают себя несокрушимыми.

— Есть идеи насчет того, что делать дальше?

— Для начала мы проверяем историю автозаправки, и я надеюсь, получим ключ к разгадке. Через несколько часов все узнаем.

— Для чего признавать себя виновным и тащить вас к зарытому трупу, если это враки? Чего он добивается? — Энди напряженно размышлял вслух.

— Поставить нас на уши, вот и все. Хочет заставить нас покатать его. Может, его адвокат склонил Эда к признанию вины и таким образом хочет нас задурить и запугать. Это его лебединая песня.

— Не уверен. Грэйнджер, кажется, сам был изумлен признанием Эда. Ты видел выражение его лица?

Адвокат Эда был потрясен не меньше, чем все остальные присутствующие. Энди сильно сомневался в том, что Грэйнджеру заранее было известно, что Эд собирается сделать признание. Возможно, Эд сам не сознавал, что делает? Энди жалел, что ему не довелось своими глазами увидеть всю эту сцену.

— Что ж, мы ничего не узнаем, пока не получим информацию по бензоколонке. Если она стоит там больше четырех лет, мы можем с радостью передать его обратно судье и позабыть о его желании получить особые привилегии от кого бы то ни было, кроме Большой Берты,[9] — хмыкнул Джимми, доедая остатки батончика. — Да, у Большой Берты всегда найдется что-нибудь особенное для подонка, убивающего женщин.

И улыбнулся губами, испачканными в шоколаде.