Алёша Попович и Тугарин Змей. История Алёши

Глава 8

Когда стемнело, мы со спутниками в лагерь тугарский отправились. Я перевязь с мечом через плечо повесил да шлем надел. Юлий полоски на щеках грязью нарисовал да ветки с листьями на голову и хвост прицепил. Мол, для маскировки.

Мы спустились по склону горы, поросшей деревьями скрюченными, и вышли на равнину. Неподалёку стоял лагерь тугарский. Костры погасли, и повисла тишина. Значит, пора настала нам за золотом идти. Мы прошли немного крадучись и перед самыми юртами на животы опустились. Так и поползли.

Нам сама природа благоволила. В непроглядной ночи полная луна светила, путь указывала. Высокая трава шаги заглушала и нас из виду скрывала. Всех, кроме Юлия. Как ни старался он получше спрятаться, а зад его объёмный всё равно сверху торчал.

Добравшись до края лагеря, я приметил в дальней юрте за пологом откинутым отблеск золотой. Стало быть, там тугаре наше добро спрятали. Хоть и понял я, куда путь нам дальше держать, да непросто было туда добраться. Между нами и золотом весь лагерь басурманский лежал.

Я подал знак спутникам притихнуть и прислушался. Из юрт доносились то свист с сопением, то храпы могучие, но разговоров я не слышал. Похоже, враги все спать отправились и даже караул выставлять не стали. Оно и ясно: кто в здравом уме будет на орду нападать? Ну, кроме нас.

Я показал спутникам, что бояться нечего, и первым между юрт пополз. Жилища у орды были богатые. Из тканей, расшитых жёлтыми да красными узорами, а наверху были золотые маковки. Их опоясывали шнуры с кистями богатыми, а у входов щиты лежали.

Так в тишине, стараясь даже дышать потише, я половину пути миновал. Но тут услышал за спиною звуки странные. Неужто нас обнаружили? Я обернулся, готовый дать отпор, но увидел только Юлия. Конь сунул голову в огромный чан, что на потухшем кострище стоял, и громко чавкал, бряцая крышкой. Я выдохнул с облегчением и шикнул на Юлия.

Остальной путь гладко прошёл. Добравшись до нужного места, я приметил через щель, что вход в юрту закрывает спина могучая. Из-за неё отблеск золотой пробивался. Видать, Тугарина это жилище – ну а кому ещё он бы добро награбленное доверил?

С той стороны хода не было, и мы тихонько юрту обогнули. Я достал меч и разрезал ткань с той стороны, что из лагеря не видна была. Края дыры раздвинул и внутрь шагнул. Да так и встал на месте.

– И-го-го какой! – услышал я потрясённый крик Юлия. Мы с Тихоном ему поскорее рот зажали, боясь, что он Тугарина разбудит.

– Тише ты, окаянный, – шепнул дядька.

– Всё, всё, ребята, отпустите меня, я себя контролирую, – пробурчал Юлий мне в ладонь, и я отнял руку.

– Что ж он, ирод, с золотом сделал? – запричитала бабка, глядя на то, что нам открылось.

– Что-то не так? – прошептал Юлий.

– И как мы людям в глаза посмотрим? – поник плечами Тихон.

– Да в чём дело-то? – не замолкал конь.

– Нешто так можно с чужим добром? – огорчилась Любава.

– Да объяснит мне хоть кто-нибудь, что здесь происходит?! – не сдержавшись, повысил голос Юлий.

Я, от первого потрясения оправившись, хмыкнул да плечами пожал.

– Золото как золото. Ну переплавили, так что с того?

И всё ж удивиться было чему. Зрелище такое не каждому увидеть доведётся. Рядом с Тугариным на маленькой тележке сиял огромный шар золотой с басурманским клеймом. Видать, враги из нашего добра его слепили. Да так хорошо, что и различить в нём ничего было нельзя.

– И как же мой зуб-то теперича сыскать? – сокрушённо протянула бабка.

Пока мы говорили, Тугарин на другой бок повернулся, открыв нам выход в лагерь. Мои спутники вперёд пошли, а я тележку за ручки взял, развернул и стал толкать перед собой. Тележка отчаянно скрипела под тяжёлой ношей, но, на счастье, и это храп тугарский заглушал.

Всё гладко шло, но хоть золото мы и заполучили, на душе было пакостно. Что-то неправильным казалось, но я никак не мог мысль ухватить. Вдруг я услышал скрежет. Это Юлий стащил с кострища чан, из которого ел недавно, и поволок за собой.

И тогда я понял, что именно меня терзало. Я со злостью бросил тачку, поднялся в полный рост и меч из ножен достал.

– Не могу я так! Что мы, воры какие, что ли? Мы за своим пришли! – И я крикнул так, чтобы весь тугарский лагерь услышал: – А ну, вставайте, басурмане, на бой честный! Отведайте силушки богатырской!

– Ой дурак... – обречённо протянул Юлий, бросил чан и копытами за голову схватился.

Юрты попадали, и меня вмиг окружило войско вражеское. Басурмане щиты похватали, копьями, топорами да кинжалами ощетинились. Все мелкие, усатые да загорелые, но целая тьма их. И один я с мечом в кольце врага.

Тут я понял, что храбрость с глупостью за руку ходят. Не ожидал я столько противников – во всём Ростове столько народу не сыскать. Смогу ли я с такой ордою справиться?

Я покосился на спутников, но те за кругом остались. Юлий из чана кашу вытряхнул, перевернул его и внутрь забрался. Любава с бабушкой и Моисеем за ним нырнули. Тихон посмотрел на меня в последний раз, осенил себя крестным знамением и к остальным схоронился.

Тут я окончательно понял, что помощи ждать от них не приходится. Да и чем могли помочь две женщины, две животины да немощный старик? Стало быть, придётся мне одному справляться, да и ладно. Хотел я героем стать – вот и случай представился.

Я оглядел врагов и поднял меч, приготовившись к бою. Не прошло и секунды, как вся орда чёрная зараз на меня налетела. Облепили они меня как репьи, на плечах да на спине повисли. Под их тяжестью я не устоял. Рухнул и меч из руки выпустил. Так и остался лежать безоружным перед полчищем врагов.

Но нельзя было сдаваться. Я поднапрягся, пару врагов от себя отцепил и смог-таки подняться. Те хоть и мелковаты были для меня, но количеством да упорством брали. Да, тяжко пришлось мне безоружному. Вскоре я совсем выдохся. Нужно было время выиграть на передых. Я покосился на чан, под которым спутники мои прятались. Вот и мой шанс!

Враг не отставал. Повалил меня снова наземь, на спину залез и к земле придавил. Но разве я не богатырь русский? Поднатужившись, я так, с тугарами на спине, к укрытию и пополз.

И ведь добрался, приподнял край, внутрь заглянул. Но не оказалось мне места в чане – там и без меня тесно было. Юлий меня копытами вытолкал, и снова я остался один среди врагов. Ну ничего, где там моя силушка богатырская?

Я подхватил чан со спутниками, перевернул, перехватил поудобнее и стал им басурман раскидывать. Тут дело на лад пошло. Разлетались враги как городки под битою. Раз махнул – десять положил, два махнул – двадцать отлетело. Спутники мои вопили, отчаянно за края чана цепляясь, но я в пылу битвы их и не замечал.

Так я и сам не понял, когда враги закончились. Оглядел поле ратное – все как один без сил лежали. Только один, самый упорный, мне за ногу цеплялся. Я его откинул, чан на землю поставил и обессиленно вытер лоб.

– Фух, кажется, отбились, – с облегчением вздохнул Юлий, на землю спустившись. Остальные тоже просветлели лицами. И тут бы нам победу праздновать. Но услышал я Любавин крик издалека.

– Помогите!

Я обернулся и вдали увидел, что моя любимая лежит в огромных руках Тугарина. Видать, не удержалась и из чана вылетела, пока я бился. А предводитель басурманский тем и воспользовался.

– Найдёшь меня у старого дуба. Принесёшь золото – верну девчонку, – прорычал он. И, сотрясая землю огромными шагами, исчез из виду.