Алёша Попович и Тугарин Змей. История Алёши

Глава 5

Мы решили сразу выдвигаться, чтобы звезду путеводную из виду не потерять. Спустились со скалы и через лес зашагали. Хоть и пришлось нам идти ночь не спамши, никто словечка против не проронил. Нам близкая цель сил придавала.

Перед рассветом мы вышли к горе невысокой, о которой Святогор говорил. Гора зияла входом в пещеру, за которым царила тьма непроглядная. Я сдвинул в сторону полог растений ползучих, которые вход закрывали.

– Может, на всякий случай за руки возьмёмся? – спросил я, обернувшись к остальным. – Мало ли что нас внутри подстерегать может?

Спутники мои друг за другом выстроились и за руки взялись. Ну как сказать – за руки: бабка одной рукой за меня взялась, другой – за Моисеевы поводья, а Тихону, что за осликом с Любавой стоял, хвост его достался. Юлий, что последним шёл, тоже дядьке хвост протянул.

Посмотрев, чтобы все покрепче держались, я шагнул в темноту. И тут нога моя будто в пропасть провалилась. Я вниз полетел, но о землю не ударился, а на руке бабкиной повис.

Хоть и знатно перепугался я тогда, но бояться было некогда. Свободной рукой я из-за пазухи лучину с огнивом вынул. Чиркнул легонько, и на лучине вспыхнул огонёк. В дрожащем свете я разглядел пол каменный в каком-то локте от меня. Я поднял взгляд на спутников. Вот почему мы в воздухе повисли: это Юлий за какой-то корешок зубами держался.

– Да тут невысоко! – крикнул я, тут же все на меня сверху повалились: это конь челюсти разжал.

Я потихоньку выбрался из кучи-малы, поднялся в полный рост и лучиной поводил. Пещера была невелика, и из неё в темноту вёл неширокий проход. Я подождал, пока остальные поднимутся.

– Нам туда! – сказал я, кивнув на проход. – Давайте за руки возьмёмся!

– Может, не надо, Алёшенька? – спросила Любава как-то неуверенно.

– Почему?

Но не успела она ответить, как послышалось хлопанье крыльев. Из прохода на нас налетела целая стая летучих мышей. Лучина погасла, и мы снова остались во тьме непроглядной.

– А-а-а! Я темноты боюсь! – услышал я крик Юлия и почувствовал тяжесть на плечах.

Я немедля снова зажёг лучину. Конь висел у меня на спине, обхватив ногами. Глядя, как он от страха трясётся, сам я подуспокоился. Правду говорят – у страха глаза велики. Может, и Тугарина я зря так боюсь?

Я собрался с мыслями и глубже в пещеру зашагал, остальные за мной. Вдруг я увидел у стены сидящий скелет. Рядом с ним лежал меч проржавевший и щит потрёпанный. Чуть дальше ещё один скелет на стене висел, копьём пригвождённый. Неужто тут когда-то битва шла? Пока я шёл, по сторонам оглядываясь, лучина из темноты всё больше останков выхватывала.

Чуть дальше я наткнулся на лошадиный остов в упряжи. Юлий, что за мной шагал, встал как вкопанный, перегородив проход.

– Ой... Раньше здесь, наверное, Змей Горыныч обитал, – сказал он тревожно, будто ожидая, что змей за ним прилетит.

Но дядька, который следом шёл, его опасений не разделял.

– Иди давай... Библиотекурь, – сказал он, подтолкнув коня кулаком.

Пламя лучины задрожало, и я ощутил на коже ледяной ветер. От него мне жутко стало.

– Холодом каким-то повеяло... – Любава обхватила себя руками.

– Точно, могильным, – серьёзно сказала бабка.

Юлий испуганно вскинул морду.

Тут я заметил в свете лучины что-то знакомое на земле. Наклонился и поднял стрелу длиной в мой локоть.

– Смотрите! Я же говорю, тугарцы где-то рядом. И стрела ихняя, – сказал я, показав находку спутникам.

– Ничего себе стрела! Да это же целое копьё! – сказал Юлий испуганно. Будь он человеком, точно бы побледнел. – Ой, мне нехорошо, я пойду обратно! Или нет, давайте все пойдём обратно!

Я к его трусости привык, но всё равно удивлялся. Не конь, а заяц какой-то!

– Терпи, Юлий, терпи... – бросил я и пошёл вперёд, освещая путь лучиной. Свод пещеры впереди стал ниже, и я пригнулся, чтобы пройти. Эх, лишь бы не застрять.

– А вам не кажется, что пещера сужается? – сказала Любава то, что было у меня на уме.

– Так и есть, – подтвердила бабка.

Дальше лаз стал таким узким, что мне пришлось на локтях ползти.

– Так, я сразу хочу предупредить: у меня клаустрофобия, – услышал я голос Юлия позади.

– Чего? – спросил я удивлённо. Я таких слов отродясь не слыхал, но звучало как немощь какая- то.

Узкий лаз наконец закончился. Впереди пещера снова расширялась, и я смог встать в полный рост.

– Это боязнь замкнутого пространства, – объяснил Юлий то странное слово.

– Перестань, Юлий, нет никаких причин для паники, – успокоила его Любава, выбираясь из лаза вслед за мной. За ней Моисей с бабкой вышли.

– Паника? А кто говорит о панике? Это я так, на всякий случай, – сказал Юлий, высунув голову из лаза. Но выбираться из него он не торопился.

– Ну, давай двигайся, чего встал-то? – услышал я голос Тихона, который за Юлием шёл.

Конь поднатужился, закряхтел, засучил копытами, но скоро обмяк.

– Я не могу пошевелиться, меня прижал камушек, – сказал он дрожащим голосом.

Я повернул к нему лучину и увидел, что Юлий застрял под горой. Живот его упитанный для прохода был слишком велик.

– Эх, похоже, он застрял, – сообщил я спутникам.

– Погодите-ка, то есть вы хотите сказать, что я могу провести остаток своих дней в этой тёмной сырой пещере? – воскликнул Юлий. – Так, а вот теперь я вам покажу, что такое настоящая паника!

– Не нужно, сейчас мы попробуем тебя вытащить, – сказала Любава успокаивающе.

Но конь даже слушать её не стал. Он замотал головой и завопил так, что уши заложило:

– Спасите! Помогите! SOS! Кто-нибудь, спасите богатырского коня! Я не хочу умирать! Моисей, друг, позаботься о моей семье!

– Успокойся, Юлий. У тебя нет никакой семьи, – попытался я его вразумить.

– О боже, у меня даже нет семьи, я ещё так молод... – Юлий, вскинув голову, ударился затылком о камень наверху.

Я услышал тихий скрежет и поднял взгляд. Наверху, прибитый к камню стрелой, висел череп человечий в шлеме-шишаке. От удара шишак соскользнул и упал ровнёхонько Юлию на макушку. Тот от страха да от неожиданности так дёрнулся, что выломал камень, который его держал. И тут же мне на шею бросился. Тихон, который за Юлием полз, встал в полный рост и отряхнулся от пыли.

– Жрать меньше надо, вот что, – назидательно сказал он.

– Господи, как это низко – указывать человеку на его недостатки в критической ситуации, – обиженно ответил конь. Слез с моих плеч и шлем мне на голову водрузил. С ним да с мечом я как настоящий богатырь стал.

Тут я услышал что-то странное и на звук повернулся. В конце пещеры брезжил свет. И в той стороне вдалеке голоса раздавались.

– Тихо! Слышите? – сказал я спутникам.

Юлий тут же замолчал и попятился назад в пещеру. Вперёд вышла бабка.

– Тугаре. Точно, тугаре. Их наречие, – сказала она, прислушавшись.

Вот он, момент, ради которого мы такой путь проделали! Скоро смогу я добро ростовское и имя своё доброе назад воротить! Я меч из ножен вынул и повыше поднял.

– Ну, пришёл час! – сказал я торжественно. – Сейчас они отведают силушки богатырской!

И больше не мешкая, я со всех ног бросился туда, где свет виднелся. Слышал я смутно, как Любава кричит мне вслед и назад зовёт. Но не мог я остановиться. Впереди меня судьба моя ждала.